Там, над облаками, там, над облаками

Алишер Таксанов
(Автор благодарит Ядгара Норбутаева
за литературную обработку рассказа)
 
На высоте семи километров солнце светило совсем уж ярко и ослепительно, смотреть на окружающий мир было невозможно без очков со специальным триплексом затемнения. Тепло его лучей ощущалось только на стороне, обращённой к светилу, разреженный же воздух с низкой, почти в минус пятьдесят градусов по Цельсия, температурой мог за несколько минут превратить любое живое тело в ледышку. Однако пятнадцатилетние Эргаш и Светлана без страха и вполне свободно сидели на парапете, да и чего пугаться, если твоя рука лежит не карабине страховочного фала.
Ребята восхищённо смотрели вниз, на бурлящую, почти черную занавесу облаков, через которую невозможно было разглядеть поверхности Земли. На подростках были костюмы с термообогревом и специальные маски, соединенные с баллонами, содержащими обогащённую кислородом воздушную смесь. На такой высоте человек прожил бы от силы минут десять, если бы не был защищен, ну а нашим героям беспокоиться не стоило – они были здесь не впервые и хорошо знали все необходимые меры предосторожности.
- Красота! Эх, красота! – восхищенно восклицал Эргаш, стуча при этом кулаком в перчатке по металлической поверхности. Ему нравился этот мир, кипящий внизу и простиравшийся под небесным куполом до самого горизонта.
- Грустно, - не соглашалась с ним девочка. Ей, наоборот, казалось скучным однообразие окружающей среды: каждый день одно и то же, в то время как под ногами, где-то там существует нечто иное, неизведанное, выходящее за пределы понимания. Жаль, что спуститься вниз не разрешается, а то бы Светлана непременно совершила такой бросок на управляемом парашюте...

Ребята находились на борту огромного цеппелина, носящего имя: «Великое будущее Узбекистана». «Узбекистана»? Того самого? Об этой республике дети знали немного, лишь по учебникам, сохранившихся с тех давних пор, когда Узбекистан ещё существовал, и рассказам учителей, в свою очередь услышанных от более старшего поколения. Каким же оказалось на самом деле это «наступившее будущее», объяснять не имело смысла – об этом знал каждый из тридцати тысяч жителей небесного дома, вынужденных спасать свои жизни вдали не только от родины, но и от твердой земной поверхности. Этот гигантский цеппелин как раз и оказался тем единственным сооружением Узбекистана, построенным в 2022 году на базе Ташкентского авиационного предприятия имени Чкалова; он имел в длину 400 метров, в диаметре около 80, весил почти тридцать тысяч тонн. Мощные двигатели на урановом-235 реакторе способны были придать скорость воздушному кораблю до ста километров в час и совершать манёвры на высоте семи-восьми километров, а цистерны с гелием удерживали всю эту махину над облаками уже пятьдесят лет, и ни разу с тех пор цеппелин не опускался на землю.

Эргаш и Светлана считались третьим поколением людей, родившихся на борту «Великого будущего Узбекистана». Они имели смутное представление о том, почему корабль окрестили именно так, а не иначе, и о том, что стало причиной бегства их предков с земли на небесные высоты. На цеппелине они чувствовали себя вполне уверено и спокойно, их не особенно страшил мир, который скрывался под облаками. Пищу обитателям поднебесья давали оранжереи, энергии хватало от реактора, воду же конденсировали из воздуха периодически засасываемого на борт  из нижних слоёв атмосферы. Все на корабле были заняты делом, в основном же, поддержанием жизнедеятельности бортовых систем, ибо от их состояния зависела судьба всех находящихся здесь людей. На культурный досуг, образование и праздники оставалось немного времени, хотя без этого, безусловно, тоже нельзя было жить.

В редкие от занятий дни подростки проскальзывали на верхние палубы и оттуда  любовались миром, от возможных угроз которого  их обычно защищала броня цеппелина. Вообще-то об этом люке-лазе из всех школьников знал только Эргаш – его отец работал механиком и часто выходил на рабочую площадку. Отсюда он, прикрепившись к поверхности специальными «кошками-присосками», поднимался по обшивке к наружным приборам и механизмам, чтобы ремонтировать от случая к случаю, если те выходили из строя. Вышло так, что он приводил несколько раз своего сына, показывая, чем он обычно занимается, и Эргаш, однажды специально подсмотрев, запомнил код к замку. Теперь он с одноклассницей тайком пробирались к лазу, естественно, предварительно надев рабочие комбинезоны, что хранились тут же, у люка; пускай одежда была великовата и в ней подростки чувствовали себя неуклюжими, зато она спасала от опасного воздействия внешней среды.
Сегодня было утро воскресенья 2076 года, практически все население цеппелина отдыхало, точнее, просто спало, на вахте находились лишь дежурные офицеры и матросы. Корабль двигался по кругу, ведь никакого смысла лететь ни туда, ни в какие другие стороны не было – везде одно и то же – солнце над головой, холод и густой облачный покров под ногами. Однако руководство считало, что не следует долго висеть на одном месте, необходимо искать прорехи в облаках, чтобы иметь возможность наблюдать то, что скрывалось внизу и по мере необходимости извлекать из этого какую-то выгоду.
- Слушай, кем ты хочешь стать, когда будешь взрослым? – спросила вдруг товарища Светлана. Две минуты назад они говорили совсем о другом, – о цветах в их квартирах и о кинофильме, что видели вчера по телевизору перед обязательной программой идеологического характера, о необходимости всею душой любить капитана корабля и уважать законы, им предписанные для всех. Кинофильм, само собой разумеется, старый, начала двадцать первого века, о любви и человеческих отношениях, преданности и суровой борьбе за независимость Узбекистана.
Эргаш хмыкнул:
- Как кем? Как и мой папа – механиком! Нужно же кому-то поддерживать в надежном состоянии всю эту конструкцию, - и парень постучал по обшивке. – Мне папа говорил, что этот корабль строили совсем для других целей, но из-за катастрофы вынуждены были изменить планы. Стартовали преждевременно, даже не закончив некоторые работы, и поэтому достраивали некоторые отсеки и отделения уже в воздухе. Говорят, запчасти, металл, приборы брали в тех местах, до которых на  тот момент не доходила катастрофа... А сейчас вообще нет ничего, латаем на старом, проржавевшем. Папа как-то мне сказал, что все здесь у нас окончательно изношено...
- Ты думаешь, что возможно настанет такой момент, и мы рухнем вниз, туда? – уточнила Светлана. Голос ее звучал глухо, но спокойно, словно ничего страшного в этих словах и не скрывалось.
Только Эргаш вздрогнул:
- Ой, нет, надеюсь, что до этого не дойдет... Брррррррр, не говори, пожалуйста, об этом!..
Девочка ничего не сказала. Она задумчиво смотрела на облака, которые больше походили на густой темный ковер. Мрачная картина внизу и более жизнерадостная наверху. Особенно приятно было смотреть на небо ночью, когда звезды кажутся ближе, да и горят они ярче. Можно разглядеть даже отдельные галактики.
- А ты кем хочешь стать? – в свою очередь поинтересовался одноклассник.
Светлана чуть помедлила с ответом, а потом произнесла с хитринкой в глазах:
- Исследователем... только никому в классе об этом не говори, ладно?!
- Исследователем? – изумился Эргаш и невольно ногой ударил по воздухозаборной решетке . Этой профессии он побаивался, только не хотел в этом признаваться ни себе, ни другим. Ему казалось, что она сопряжена с риском для жизни. – А что исследовать хочешь – звезды или атмосферу?
Девочка огляделась, а потом шёпотом сказала, указывая пальцем вниз:
- То, что скрыто под этим «ковром»... Хочу узнать, что там произошло!
Эргаш, недоумевая, посмотрел на нее, не понимая, шутит ли девочка или говорит всерьез? С ума сошла, что ли или просто над ним прикалывается? Ведь даже страшно себе представить, что там внизу происходит! Он хорошо помнил ту историю. Насколько это правда – никто не знает, а за подтверждением никто не лезет вниз, обитателям цепеллина вообще запрещено опускаться за облачный покров.

Но сам рассказ врезался в память ребёнка. Как-то раз, более пятидесяти лет тому назад ученые атомными зарядами проделывали штрек вглубь  земной коре, чтобы добраться до мантии и получить доступ к  запасам минеральных ресурсов, которых уже не доставало на поверхности – промышленность не могла функционировать без железа, меди, золота, урана, молибдена, титана и многих других минералов. На глубине трех километров, как оказалось, существовала гигантская полость и в ней обитали различные палеоорганизмы – животные и растения, жившие еще два миллиарда лет назад на первобытной Земле. По некоторым причинам, связанным с происходящими на Земле глобальными процессами, многие из них спустились в подземные пустоты, а со временем эволюционировали в совершенно невообразимых условиях. Теперь же они получили свободу и начали вылазить на поверхность. Это были кошмарные создания, и бороться с ними оказалось делом безнадежным. Даже атомное оружие не победило их, но зато оно изменило, а лучше сказать повредило, климат планеты. Облака навечно скрыли поверхность от солнечных лучей, там, внизу возник так называемый «парниковый эффект». Приборы на цеппелине регистрировали температуру под облаками в плюс восемьдесят градусов по Цельсия. В таких условиях выжить могли отнюдь не многие...

Мир разваливался на глазах. Геноцид, мятежи, голод, войны, беспорядки. Чудовища лезли из дыры, заполоняя континенты. Единственное место, до которого они не добрались – атмосфера, и там искали спасение люди. Правительства срочно строили цеппелины и спасали население. Естественно, не всем достались места на борту, и борьба за каждое из них была кровопролитной, отчаянной. Не попавшие в те списки «счастливчиков», штурмами брали аэродром, где парковался цеппелин. Практически на каждом, кто очутился тогда на борту, лежала вина за чью-то отобранную жизнь. Между тем даже на аэростате порой вспыхивали бунты и восстания против тех или иных властных персон, пытавшихся заполучить бразды правления, однако в течение трех первых месяцев установилась жесточайшая диктатура военных, которая определила порядок и правила проживания на борту «ВБУ». С другой стороны, и спасшимся также пришлось нелегко, ибо прежние общественные ориентиры сместились, возникли новые потребности, регулируемые новыми нравственными постулатами; пришлось подчиняться и выполнять работу, за которую никто бы в иных условиях и не взялся. Деньги не имели уже никакого значения, социальный статус – тоже ноль, лишь умение делать что-то практическое, полезное для всех, считалось ценностью. Эргаш слышал, что в первые годы ненужных и оппозиционно настроенных людей, бездельников и мошенников просто скидывали вниз, а позже даже съедали, ибо не хватало пищи, пока не построили оранжереи и ботаники не сумели организовать производство сельхозпродуктов. Мясо было лишь в ограниченном количестве, и полагалось оно только детям, да и тем, кто работал в особо сложных условиях, например, отцу Эргаша, который, естественно, делился своей порцией с семьей и соседями.

На других цеппелинах ситуация была еще кошмарнее. К примеру, казахстанские корабли «Батурхан» и «Алмата» превратились в летающие могилы – там люди в один прекрасный день просто перерезали друг друга, - и до сих пор безжизненные, управляемые лишь автоматикой кружатся они у Антарктиды. Жители «ВБУ» видели их иногда на расстоянии в десяток километров, но капитан всегда не решался подлетать ближе, чтобы не смущать умы и не пугать никого, хотя и был соблазн пополнить запасы металлоизделий и продуктов, одежды и других ресурсов за счет мертвецов. С тех пор и появились байки да легенды о «летучем голландце»,  о вурдалаках наднебесья, призраках, и их охотно пересказывали друг другу подростки, смакуя страшные детали.
В индонезийском дирижабле с трудновыговариваемым именем какого-то мыслителя, власть принадлежала религиозной секте, и там церемонии жертвоприношения стали традиционными. Жертвами становились военнопленные, которые поступали в результате стычек с мелкими цеппелинами, например, корейскими или камерунскими. Бедолаг разрезали на части и поджаривали на костре, после чего употребляли в пищу. Один раз индонезийцы пытались атаковать узбекский корабль, но отпрянули, получив достойный отпор. С большими пробоинами в борту они отлетели назад и больше не пытались предпринять боевые операции против «ВБУ».
По некоторым данным, в небесах путешествовали теперь около трех тысяч дирижаблей разных конструкций и моделей, но никто из них не отважился спуститься на землю.
- Я думаю, что там некоторые люди всё-таки смогли выжить, - твердо произнесла Светлана, имея ввиду поверхность. – Так говорит моя мама, а она ботаник, считает, что даже в таких условиях могли сохраниться живые организмы.
- Твоя мама права, - без особой охоты выдавил из себя Эргаш.
- Почему? – слегка удивилась девочка.
Парню не хотелось отвечать, потому что недавние события, свидетелем которых он стал, вызывали страх. Только врать или молчать перед подругой было неприлично, даже зазорно, и пришлось признаваться в своей информированности:
- Помнишь, как неделю назад, в субботу, наш корабль стало трясти?
- Да, помню, - кивнула Светлана. – Тогда я была нашем домашнем отсеке, и решила, что мы попали в стратосферный вихрь. Но что было, тогда власти ничего не сказали.
- Не-е, это был не ураган. На самом деле это наши исследователи решили спустить аэротрал за облака и попробовать им подцепить у поверхности какое-нибудь животное или растение, чтобы изучить его, а может, использовать в качестве пищи...
С этим не согласиться было трудно. Одноклассница кивнула:
- Да, это правильно, потому что белки являются необходимыми элементами нашей жизни.
- Это маловероятно, потому что жизнь там внизу теперь основана на силиконе, а не на углеродном обмене веществ, - вспомнил умные фразы Эргаш, честно говоря, сам до конца не осознавая их смысл. – Мы не можем питаться ими, а они нами...
- Так что же произошло? – вернула его в нужно русло девочка. Она слегка подрегулировала звук в телефонах гермошлема, чтобы не пропустить важную информацию.
 
Поправив очки на носу, парень начал рассказывать:
- Я тогда выходил сюда, отцу помогать. Он должен был установить видеокамеру, чтобы следить за горизонтом. В тот раз цеппелин опустился практически к верхнему слою облаков, группа исследователей сбросила четырехкилометровый трал... Я видел все своими глазами, находясь именно здесь, где мы с тобой сидим. Помню, тогда слушал через мп-плейер эту композицию...  Знаешь? «Там, над облаками, там, над облаками, там, там-тарам, там-тарам…»?
- И что же было? – нетерпеливо перебила его Светлана. Ей хотелось узнать подробности, но казалось, что Эргаш специально отвлекается на второстепенные факты.
- Видимо, что-то всё-таки подцепили, у земли. Папа сказал, что мы летаем над Африкой. Но вдруг по тралу, как по якорной цепи, наверх поползли странные существа... Я даже не знаю, кто они, в учебниках тоже таких не встречал... Какие-то бесформенные, коричнево-желтого окраса, мелькают отростки-щупальца, издают тонкие пронзительные звуки. На той платформе, откуда спускался трал, стали орать, мол, рубите концы, пока не поздно! А как его отрубишь, ведь это стальной канат – не бумажный. Пока возились, чудовища залезли к ним. Я слышал, как орали люди, пытаясь отпихнуться от монстров – но куда там! – те быстро их слопали и полезли дальше наверх!
- Ой, ужасно! – побледнела Светлана, но за тёмным стеклом изменение цвета лица Эргаш не заметил, лишь понял по интонации, что девочка взволнована. Конечно, и было от чего, ведь проберись эти существа внутрь цеппелина, начался бы настоящий Армагеддон на высоте четырех километров. – И что же дальше?
- По тралу поднималось все больше и больше организмов, наш цеппелин раскачивался от их резких движений, трос скрипел. И тогда капитан приказал отцепить платформу...
- Ой!
- И все полетело вниз... И платформа, и организмы – все скрылось под облаками, а наш корабль тотчас поднялся на высоту семи километров. Мне папа позже сказал, что среди исследователей было трое механиков из его службы – они погибли... Никому ничего не сообщили о трагедии – все засекретили.
- Тогда ты не прав, если утверждаешь, что силиконовая жизнь не питается нами, раз чудища проглотили людей, - нахмурилась Светлана. – Но все равно, эту жизнь нужно исследовать, чтобы вернуть себе Землю! Эта наша планета, а не доисторических организмов, наша задача – уничтожить их! И я все сделаю, чтобы выполнить данный план!
Ответить парень не успел, так как до них донесся раскатистый звук выстрела. Подростки машинально обернулись и увидели приблизительно в десяти километрах от себя два чужих цеппелина. Один был красного цвета с надписью «Иосиф Сталин», а другой черный, с надписью на немецком «Dritte Reich» и свастикой на обшивке. Корабли обстреливали друг друга из артиллерийских орудий и отдельными ракетами. Это было грандиозное, захватывающее дух зрелище. Вспышки и грохот. Снаряды и боеголовки разрывали борта, куски каркаса вместе с людьми падали вниз, из пробоин вырывались клубы пламени и дыма. Скороговорки автоматических пушек казались бесконечными. Бой шёл не на жизнь, а на смерть.
 - Совсем рехнулись, что они делают? – изумился Эргаш, который ничего подобного ранее не видел.
- Я знаю их, я про это читала, - прошептала Светлана. – Это два идеологических противника. На первом корабле живут коммунисты, на втором – нацисты. Более ста лет назад первые победили вторых во Второй Мировой войне, а теперь вторые хотят взять реванш в небе...
- А мы за кого?
- Мы – нейтралитет, у нас своя родина, своя политика. Мы движемся к «Великому будущему», как завещал нам... э-э-э... как там его звали?
- Ислам Каримов, первый президент Узбекистана, - подсказал Эргаш, ощущая гордость за то, что помнит кое-что из учебника истории. – На его деньги ведь и был построен наш цеппелин. И первым капитаном была его дочь Гу... Гуль...
- Гугуша!
- Ага, точно, Гугуша... Но потом ее четвертовали революционеры, а останки выбросили вниз, на съедение животным, тем, что на земле. И все равно порядка тут долго ещё не было, поскольку революционерами были люди тоже не с совсем уж чистыми помыслами...
- Тихо, - испуганно прошептала Светлана, - не болтай лишнего, а то и тебя скинут вниз, как Гугушу. Мы ведь потомки тех мятежников, хотя и не несем ответственности за содеянное предками. Просто диктатура сохранилась, и порядок на борту блюдётся. Сам понимаешь, при ограниченных ресурсах другого и быть не может.
- На американских цеппелинах, говорят, все иначе, там демократия – я слышал их радио...
Девочка чуть не рассмеялась:
- Какое радио? Где ты его нашел?
- Мой папа собрал из разных деталей, часто ловит сигналы радиостанции «Голос Америки»... На американских кораблях все иначе, чем у нас... Свобода, равноправие, решаются вопросы через референдумы...
Тут девочка прижала палец к тому месту, где под маской должны были быть губы Эргаша. И приблизив свое лицо к мальчику, прошептала:
- Тссссс, не болтай! Ты не слышал никакого радио, Америки вообще не существует, у нас лучше всех! Не забывай, на корабле полно шпионов, везде стоят детекторы прослушки! За инакомыслие тебя тотчас отправят на кухню, в качестве свежего мяса...
Эргаш закашлялся, поняв, что играет с огнем.
Тем временем черный корабль нацистов как бы клюнул носом и резко пошел вниз, видимо, окончательно подбитый. «Иосиф Сталин» победно сопровождал его до облаков, продолжая при этом поливать огнём, сталью и свинцом.
А тем временем цеппелин «Великое будущее Узбекистана» уже разворачивался в другую сторону – капитан стремился уйти подальше от места битвы, чтобы не привлекать внимание победителей. Мало ли чего? В небе и так до сих пор неспокойно. Поскольку цеппелины продолжают нести в своих чревах разные человеческие миры и интересы, то точек для их мирного соприкосновения и сотрудничества совсем немного. То там, то сям происходят боестолкновения, одни жители вынуждены или подчиняться другим, или воевать за свои интересы, за свободу. Все так же происходит среди людей, как и было тысячи лет тому назад.
 
Но только где-то внизу, под облаками осталась их родина, на которую никогда им уж больше не спуститься.
Там под облаками, там под облаками…
(23 сентября 2012, Элгг)