А иногда, знаете ли, хочется, чтобы оно, наконец-то, обрушилось!
Вот так вот, ни с того, ни с сего, взяло бы - и легло! Вместе со всем своим богатым содержимым. Вплоть до гроз и ливневых дождей.
Обрушилось бы, чинно-важно, где-то после обеда.
Лучше перед ужином или во время сиесты. Чтобы сидел с телефоном в своем авто, в блокнотике ручкой чиркал, а тут на капот, с треском - оно!
Облака бы забились в рот, пыльные бури - в нос, глаза бы накрыло туманом. И пока лихорадочно мыслил, что это и за что - крышу прибило бы градом. Телефон разрядился бы, блокнотик бы мок, а паркер - ржавел.
Жаловаться - некому, выбираться - бессмысленно, передвинуть - слабо. Пошутил со стихией - и в стихию стихией бы унесло.
Вместе с планами, деловыми встречами и смс-ками "занят, перезвоню".
Потому что пока бы оно передумало, привстало и вознеслось, он бы сам уже выпал в осадок.
А ты бы бережно, по капле, собрала бы его в ведро...
Спасибо Мирозданию.
Теперь - твой.
А потом ты собираешься с мыслями, делаешь проникновенное лицо и говоришь, как можно более, участливо:
- Я ведь тоже очень, очень хочу, чтобы Вы были счастливы! Не важно, когда, с кем, как надолго и где именно. Главное, чтобы подальше от меня. Потому что видеть Вас мне больно, а говорить с Вами не о чем.
И все, что бы Вы мне сейчас ни ответили, я приму. Унижайте меня, угрожайте - не расплачусь, не маленькая.
Можете даже повисеть для убедительности на карнизе, только не пытайтесь меня переубедить. Потому что, если представлю на минуту, что Вы - мой, а я - Ваша, разделю с Вами карниз.
Словом, вот прощальный поцелуй, взмах, слеза и все, прощайте!
Э, нет! Погодите-ка минуту! Не сигайте! Я к вашему галстуку, для гарантии, бабушкин утюг привяжу…
- В одиночестве нет ничего хорошего, - сказала мама. - Кот - котом, но надо, чтобы кто-то еще встречал тебя, когда ты приходишь домой с работы. Ставил для тебя чайник, например. Ты со мной согласна?
- Абсолютно! - ответила я, всхлипывая. - Мне не совсем понятна только одна деталь - почему я должна приходить с работы позже него?
- Это - неправильная мотивация, - убедительно сказала подруга. - Нельзя полюбить мужчину только за то, что у него "глазки грустные". Так тебя понесет! "Носик горячий", "плохо кушает", "во время прогулки не бегает".
"Вяло машет хвостом".
А мировая художественная классика тебя так и учила. На дому и дистанционно. Что настоящая любовь - всегда торнадо.
Сносит крышу, забивается в нос, глаза и уши. Руки трясутся, вибрируют стены. Бежать бесполезно, прятаться - негде, пережидать - бессмысленно.
Пусть пройдет, пронесется, ляжет, утихнет, сгинет. И к чертям.
И можно жить дальше.
Велика потеря! И без крыши люди живут...
И пока он злится где-то там в углу, ты вспоминаешь, что демонстрация физической любви была заложена в тебя еще в детстве, по умолчанию.
- А покажи-ка, детка, как ты любишь маму! - умиляются родители. И ты подходишь и целуешь маму.
- А папу? Как ты любишь папу?
Ты подходишь и обнимаешь отца. Обходишь с дружескими объятиями бабушку и дедушку. Слегка касаешься подвернувшейся по случаю тети...
Любить же, пока незнакомого тебе, самовлюбленного и капризного мужика, тебя никто не просит.
А он даже не пытается заменить собой целый мир...
А потом он заметно успокаивается, достает из свежей пачки ментоловую сигарету и грубо так, по-мужски, спрашивает:
- А скажи-ка, детка, ты хоть думала обо мне?
А тебе-то волноваться - чего? Поэтому ты просто опрокидываешь залпом полстакана коньяка, выдыхаешь и легко так, по-женски, отвечаешь ему:
- Разумеется. Я и даты назвать могу...
В детстве определить влюбленность было проще простого: дали в песочнице по башке лопаткой - любовь! Ударили ранцем по спине - она!
За косичку пару раз дернули, контрольную по физике списать дали - мама, папа, после школы он на мне женится!
А сейчас я в затруднении...
А потом он вдруг говорит:
- Хочешь, я буду с тобою целую вечность?!
А у тебя от страха отнимаются ноги, деревенеет язык, и ты только то и можешь, что невнятно прошепелявить в телефон:
- Хорошо, только в эти выходные я - к маме...
А потом ты говоришь ему, как бы между прочим:
- А знаете, я тоже Вас люблю.
Он вздрагивает, меняется в лице...
А ты весь вечер грызешь ногти и анализируешь, что же на него так сильно подействовало: "тоже", "Вас" или "люблю"...
Допустим, "тоже" и "Вас" - еще куда ни шло, пустяки, а вот "люблю" - это уже катастрофа!..
Придется отгрызать язык.
От неразделенной любви, знаете ли, чудовищно устаешь...
Я любила его так сильно, что хотелось кричать!..
А, когда он внезапно ушел - я даже не пикнула....
Ну, не получается у меня любить вполсилы! Я даже, когда краны на кухне завинчиваю, резьбу срываю!
Как, наверное, было бы замечательно, если бы счастьем торговали в кондитерской. На развес...
Заходишь вечерком в обычную такую питерскую кондитерскую и просишь у продавщицы: «Девушка, мне бы счастья, грамм 200»?
А она - тебе: «Вам какого? У нас этого счастья- сортов 300! Ванильного, шоколадного, карамельного, марципанового, с орешками, на палочке. Вам какого взвесить?
Ты ненадолго впадаешь в ступор, оборачиваешься к витрине, исполосованной крест-накрест холодным питерским дождем, и робко спрашиваешь: «А какое чаще берут»?
Девушка скрещивает руки на груди, ухмыляется и цедит сквозь зубы: «Ванильное. Но я слышала, что оно быстро приедается. Да и много не съешь. Только деньги зря потратишь. Возьмите шоколадного. Оно ароматное, воздушное, хватает надолго. Я свои 100 грамм уже полгода ем. Никак доесть не могу. Счаааастливааая!»...
Взяла шоколадного. Вышла наружу, надкусила. Сломала зуб.
Счастье было прошлогодней давности. На моей памяти такого не было.
Вернулась.
Девушка снимала кассу.
Положила перед ней надкусанный товар и попросила денег.
-Так я и думала, - вздохнула девушка, забирая счастье назад. - С Вами будут проблемы. Могу заменить. Давайте взвешу ассорти? По 100 грамм каждого?
Попросила ванильного. Ровно кило. Оно было свежее и пахло новогодними утренниками...Как в юности.
Прижала пакет к груди, достала из него кусочек, надкусила...подойдя к дому, бросила в урну пустой пакет, села на мокрые ступеньки парадной, тряхнула волосами...
Захотелось цунами, землетрясения, истерики.
Или просто поплакать.
И в кондитерскую больше - ни ногой!
И наконец ты отваживаешься показать своего избранника маме. Долго готовишься в парадной, поправляешь ему галстук, репетируешь улыбку, теребишь цветы...Мама рывком открывает дверь! При завивке, улыбке, нарядная. Ты - ей:
- Вася!
Падение тела. И откуда-то снизу, сдавленным маминым голосом:
- Воды...
И пока он напряженно держит тебя за руку и сохраняет печальное лицо, ты расслабленно опираешься о стену и восторженно думаешь:
- Ух, ты! Ну, надо же, как страдает бедолага! Ясен пень, что влюблен. Надо и мне обыграть!
Сейчас возьму, поцелую быстренько и пока...
Нет, поцелую быстренько и еще постою...
Нет...поцелую быстренько, скажу "пока" и еще постою...
По-це-лу-ю...Ух, ты!..
Еще...постою...по...це...лу...сто...ка...Боооже...