Локиев А.А. Библиотерапия, библиозависимость и влияние книги на развитие личности // Психология и педагогика чтения: Сборник материалов - Выпуск 2. - СПб.: Intermedika, 2012. - С. 80 - 88.
[Читателям у которых данная статья вызвала интерес возможно будет полезно познакомиться с моей статьёй о влиянии художественной литературы на формирование ценностной системы личности: http://www.proza.ru/cgi-bin/login/page.pl]
Сегодня модно говорить о тренинговой зависимости и библиотерапии. К сожалению, к обоим этим понятиям в основном подходят с эмоциональных, а не аналитических сторон. Наличие фактов возникновения у людей тренинговой зависимости раздувается СМИ в некую сенсацию, с громкими выводами о вреде тренингов как таковых. Впрочем, некоторые круги … «гуманистов» пытаются шагнуть ещё дальше – запретить всю психологию и психиатрию как таковую. Так на одной выставке посвященной ужасам психиатрии, автор данной статьи увидел требования о запрете этой бесчеловечной науки, причём в качестве бесчеловечности приводились описания психиатрических опытов, проводившихся над людьми в концентрационных лагерях фашизма. Однако ответить на вопрос – не стоит ли тогда запретить и хирургию, поскольку опыты в этой области в концентрационных лагерях проходили в ещё более бесчеловечных формах – устроители не смогли, и лишь с крайним раздражением от них отвернулись. Впрочем, разбирать популяризацию (как негативную, так и позитивную) в этой работе не место. Важно лишь отметить огромную мифологизированность, существующую в обществе в отношении всех отраслей психологической науки и паразитирование на этой мифологизированности всяческих структур, не имеющих к самой психологии ни какого отношения.
Этот момент важен постольку, поскольку подчёркивает опасность поверхностного взгляда на проблему.
Но прежде, чем перейти непосредственно к тематике библиотерапии и библиозависимости, стоит кратко описать для сравнения проблему тренинговой зависимости и предпосылок её возникновения.
На тренингах происходит наработка определённых навыков, например общих коммуникативных навыков. В самых общих чертах можно сказать, что люди, проходящие через них, должны набираться опыта, закреплённого положительными эмоциями, лёгкости и свободы общения. Казалось бы, всё просто – люди под руководством тренера и с применением специальных тренинговых упражнений учатся общаться друг с другом, а после применяют полученный навык общения в реальной жизни. Однако в этой схеме не учтён один очень важный факт: в группе тренинга все присутствующие имеют цель – общаться, желают общаться друг с другом. В реальной жизни, в самом упрощённом варианте, те с кем будет пытаться общаться прошедший тренинг, такой цели иметь не будут, и общение будут стремиться прекратить. В этом плане очень опасен лёгкий успех общения в группе. Столкнувшись с жизненными трудностями, человек вернётся в группу. Но! Возвращение его уже будет иметь две цели: внешнюю – «доучиться» общаться; и внутреннюю – вновь испытать положительные переживания от лёгкого общения. Вторая цель может стать доминирующей. Таким образом, общение в тренинговой группе может стать компенсацией неудач общения в реальной жизни. Т.е. зависимость формируется вместе с альтернативной, насыщенной позитивными эмоциональными переживаниями, реальностью.
Исходя из этого, и следует рассматривать, что даёт читателю художественная литература? Параллели очевидны. Погружаясь в чтение художественного произведения, читатель также погружается в альтернативную фантазийную реальность. Проще всего это можно увидеть на примере той литературы, что обычно называют «чтивом». Эта литература направлена исключительно на то, чтобы дать читателю пережить вместе с героями книги те эмоции, которых он лишён в реальной жизни: женские романы позволяют женщинам почувствовать себя прекрасными, недоступными, но всё же завоёванными принцессами; героические саги и боевики дают мужчинам возможность ощутить во всей полноте свой «брутальный дух»; детективы позволяют читателю почувствовать себя вершителем справедливости.
Далее, не получая подобного в реальности, индивид вновь ищет подобную литературу. Так возникает фактор библиозависимости.
Усиливает этот фактор мифологизированность самого процесса чтения – придание ему некоего сакрального псевдосмысла.
Глядя на прошлое нашей страны с этой позиции, невольно задаёшься вопросом – были ли мы самой читающей нацией или самой библиозависимой?
Однако этот вопрос подводит нас к теме качества литературы.
Поскольку речь в данной статье идёт о библиотерапии, стоит снова провести параллель с классической психокорекционной деятельностью.
Вернёмся к тренингу: рассмотрев его опасность, рассмотрим возможность возникновения пользы от тренинга.
В случае применения тренинга как части психокоррекционной программы, когда пациент не сам приходит в тренинговую группу, а направляется ведущим его психологом или психотерапевтом, с последующим контролем, процент достижения позитивного эффекта увеличивается многократно.
Грамотный специалист не даст своему клиенту встать на путь компенсации в тренинговой группе, а поможет ему в применении навыков в реальности, чем добьётся получения им от жизни позитивных переживаний, опираясь на тренинг, как на доказательство существования таких переживаний.
Возможно ли такое, чтобы книга являлась и альтернативой тренинговой группы и как бы осуществляла индивидуальное консультирование?
Возможно. И, с точки зрения автора статьи, подобный ракурс может служить важным критерием качества художественной литературы.
Как же достигается такой эффект?
С древних времён известен стиль диалога Сократа, представляющий такой диалог, где учитель практически говорит вопросы, а не ответы. В психологии этот способ также активно применяется. Хорошо известен диалог в стиле провокационных контр-тезисов. Так М.Е. Литвак [1] приводит пример: когда мать доказывала психологу, что она всё для сына делает (например, рубашки стирает), то он опроверг это тем, что ребёнок-то может и в грязной побегать, для него это не очень важно, а вот как она себя будет чувствовать, от того, что станет представлять, что о ней думает учитель и другие родители, видя неухоженность её ребёнка, вопрос важный уже для неё самой. Клиенто-центрированные подходы позволяют объективно взглянуть на себя, конструируя определённую структуру самовосприятия и другие психологические приёмы, могут присутствовать в тексте художественной книги.
Читатель всегда ассоциирует себя с героями книги – на сопереживаниях держится его эмоциональный интерес.
Поэтому кроме компенсации недостающих переживаний, герой книги может провести читателя по своим размышлениям. При этом важно учесть, что слово, как ещё указывал Потебня А.А. [2], имеет двойную природу: знаковую и эмоциональную. Поэтому размышления и переживания неразрывны, в художественной литературе отделить их просто невозможно. Этот момент особенно важен постольку, поскольку наделяет художественные тексты ещё одним качеством – способностью обходить рассудочное мышление читателя, часто крайне стереотипное, а не аналитическое, создавая предпосылку возникновения инсайта – как некоего озарения в плане изменения своего мировоззрения и системы ценностей. Достигается эта возможность влиянием особых художественных приёмов: метафор, метонимий, эпитетов, метафорических эпитетов и других, на восприятие личности. Эти приёмы ассоциативным способом взаимодействуют с бессознательным читателя, в результате чего возникает совокупность осмысления и прочувствования.
Поэтому кроме альтернативной чувственной сферы, книга способна создать иную интеллектуально-чувственно-эстетическую реальность для читателя.
В такой внутренней реальности читатель, поставленный вместе с героем произведения в определённую ситуацию и получивший наводящие вопросы, сумеет ответить на них прежде героя произведения, а потом от последнего получит развёрнутое подтверждение (или опровержение) своим ответам. Так будет реализован метод Сократа. Качеством произведения здесь может служить искусство построения наводящих вопросов. Или же в этой реальности – читателю будет предложен сначала привычный взгляд на какие-либо вещи, а потом одна или несколько альтернатив, которые будут выглядеть неверными, невероятными, но будут жёстко обоснованы. А привычная позиция предстанет как постыдное закрывание глаз на что-то субьективно-неприятное. Таков метод провокационных контр-тезисов.
Тематика, которая может быть освещена в таком варианте, может быть самой разной: эстетические вопросы понимания красоты, вопросы морали и нравственности, психологическое раскрытие внутреннего мира человека и социальные проблемы общества.
И если посмотреть на литературу, которую сегодня признают классикой, то в большинстве это именно та литература, которая и проводит с читателем такую работу.
Однако не стоит думать, что классика исключительно всегда и для всех позитивна. Подобные мысли являются в корне не верными стереотипами. И этот вопрос следует рассмотреть подробнее.
Начнём с одного весьма показательного примера. В студенческие годы, на втором курсе автор статьи был свидетелем одного курьёза: как раз после лекции по «Аффектам расстройства личности», где студенты узнали о сложности купирования суицидального синдрома, шла лекция по «Отечественной литературе». На этой лекции преподаватель со странным чувством гордости рассказывал, как девушки-дворянки бежали топиться после прочтения «Бедной Лизы» Карамзина. Наивные студенты спросили преподавателя, не стоит ли изъять эту книгу из общего употребления? За что узнали о себе много «интересного». Однако из этого прецедента студенты вынесли стойкое убеждение, что некоторые книги смело можно приравнять к психоделическим препаратам и читать чуть ли не под наблюдением врача.
Конечно, случаи с самоубийствами после прочтения книг крайне редки, значительно чаще встречается менее заметное негативное влияние литературы на психику читателя.
Как происходит негативное влияние?
В первую очередь это случается, когда инсайт заставляет человека резко изменить свои взгляды на вещи. При этом обесценивается всё то, во что он верил, и человек чувствует себя в пустоте. Для психолога такая ситуация – самая лучшая почва для работы – стереотипы уже преодолены, осталось только подтолкнуть человека к психологически здоровому развитию личности. А если психолога нет? Тогда возникает невроз, как его описывала Карен Хорни [3]: внутренний конфликт. С одной стороны человек будет стремиться вернуться к прежним идеалам своей конформной системы, с другой – будет иметь яркое свидетельство её неверности. Здесь же может возникнуть и крайне разрушительная психологическая защита методом вытеснения.
Но эта проблема относится к общей проблематике конформных психологических устоев индивида, и её следует рассматривать как частный случай проблемы конфортности личности, а не как проблему процесса взаимодействия книги и читателя.
Зато к проблемам взаимодействия художественной литературы и личности следует отнести подготовленность читателя к книге.
Так один читатель, познакомившись с книгой «Один день Ивана Денисовича», погрузится в депрессивное состояние, а другой, напротив, окончит её читать на определённом подъёме . Первый из них будет эмотивным акцентуантом и просто получит психотравму. Второй, являясь зрелой устойчивой личностью, сможет проверить свой волевой стержень, расширить свое миропонимание, прожив с героем книги то, от чего был к счастью избавлен в жизни. (Здесь уместно вспомнить, как всё тот же вдохновенный преподаватель, рассказывая об этой книге, что «читатель погружается в неё и ему кажется, что он умирает вместе с героем», вызвал такой резкий «приступ» инстинкта самосохранения, что даже те кто и собирался её прочесть, делать этого не стали).
Всё это подводит нас к сложнейшему вопросу о списке книг для образовательной дисциплины «Литература».
Столкновение с серьёзным произведением у неподготовленного читателя вызовет резкое отторжение, которое (особенно при неоднократном повторение подобного, что в системе нашего образования неизбежно) способно оттолкнуть читателя от книги вообще, или ввергнуть его в поклонники «чтива».
Впрочем, этот вопрос намного шире одной образовательной дисциплины и касается общего представления о российском образовании, где так много внимания уделяется информации, которую следует вложить в головы учащихся, зато формирование их личности пущено на самотёк.
Вывод, который напрашивается из всего изложенного в этой статье, возможно, будет востребован очень нескоро.
Самое эффективное применение художественной литературы в образовательном заведении, и особенно в школе, может быть именно в процессе формирования личности учащегося. Это потребует совмещения педагогической и психологической деятельности от преподавателя «Литературы», деление классов по совместимым психотипам для занятий, на которых учащимся будут раскрываться подходы к ТЕМ книгам, чьи интеллектуально-чувственно-эстетические реальности ученики способны будут усвоить с пользой для становления своей личности.
Литература
1. Литвак М.Е. Как узнать и изменить свою судьбу / М.Е. Литвак. – Ростов на/Д. : Феникс, 2004. – 478 с.
2. Потебня А.А. Мысль и язык / А.А. Потебня. – М. : Мысль, 2007. – 256 с.
3. Хорни К. Собрание сочинений : в 3 т. Т. 3. Наши внутренние конфликты. Невроз и развитие личности / К. Хорни. – М., 1997. – 696 с.
4. Юнг К.Г. Об отношении аналитической психологии к поэтико-художественному творчеству / К.Г. Юнг // Архетип и символ. – М. : Ренессанс, 1991. – С. 265-285.