Хрестоматия адресована моим студентам
3.1. ФИЛОСОФИЯ ДРЕВНЕЙ ИНДИИ
Упанишады (буквально «сидеть около» учителя) - по форме представляют собой диалог мудреца-учителя с учеником, ищущим истину. По сути - изложение основ древнеарийской философии. По свидетельству специалистов, имеется от 108 до 200 Упанишад, которые создавались на протяжении более чем 2000 лет. Среди них около десяти самых древних, предфилософских, или классических, которые создавались в XIII-VII вв. до н.э. Наряду с анонимным, в Упанишадах представлено и авторское творчество древних мыслителей: Махидасы, Айтереи, Шандильи, Сатьякамы, Санаткумары и других.
Упанишады.
[Имя]
1,1. Нарада приблизился к Санаткумаре: «Обучи меня, господин!». Тот сказал ему: «С тем, что ты знаешь, приди ко мне. Затем я поведаю тебе то, что выше этого». Он сказал:
[Речь]
2,1. «Речь поистине больше, чем имя. Посредством речи познаются Ригведа, Яджурведа, Самаведа; в-четвертых, Атхарваведа; в-пятых, предания и сказания, [а также] Веда Вед, правила почитания предков, счет, искусство предсказания, летосчисление, искусство спора, правила поведения, учение о богах, учение о Брахмане, учение о существах, военное искусство, звездословие, учение о змеях и о божественных творениях, а также небо и земля, ветер и пространство, воды и жар, боги и люди, скот и птицы, травы и деревья, хищные звери вместе с червями, комары и муравьи, справедливое и несправедливое, истина и ложь, доброе и недоброе, приятное и неприятное. Ибо поистине, если бы не было речи, то нельзя было бы познать справедливое и несправедливое, истину и ложь, доброе и недоброе, приятное и неприятное. Поистине речь делает познаваемым все это. Почитай же речь!
2. Тот, кто почитает речь как Брахмана, может действовать по [своему] желанию в пределах того, что речь объемлет, — тот, кто почитает речь как Брахмана.» — «Есть ли нечто большее, чем речь, господин?» — «Поистине есть нечто большее, чем речь!» — «Расскажи мне [об этом], господин!»
[Мысль]
3,1. «Поистине мысль больше, чем речь. Подобно тому как сжатая в кулак рука охватывает два плода растения амалака, или два плода растения кола, или два плода растения акша, точно так же мысль охватывает и речь, и имя. Ибо если кто-либо будет мыслить мыслью: «Я изучу мантры!» — то он их изучит. [Если кто-либо будет мыслить]: «Я совершу поступки!» — то он их совершит. [Если кто-либо будет мыслить]: «Я пожелаю себе сыновей и скот!» — то он пожелает их. [Если кто-либо будет мыслить]: «Я пожелаю себе этот и тот миры!» — то он пожелает их. Ибо мысль — это атман. Ибо мысль — это мир. Ибо мысль — это Брахман. Почитай же мысль!
2. Тот, кто почитает мысль как Брахмана, может действовать по [своему] желанию в пределах того, что мысль объемлет, — тот, кто почитает мысль как Брахмана.» — «Есть ли нечто большее, чем мысль, господин?» — «Поистине есть нечто большее, чем мысль!» — «Расскажи мне [об этом], господин!»
[Замысел]
4,1. «Поистине замысел больше мысли. Ибо если кто-либо замышляет [что-то], он мыслит, он побуждает речь, он побуждает ее в имени. В имени приходят в единство мантры, в мантрах [приходят в единство] обряды. Они поистине приходят в единство в замысле; замысел — их атман, замысел — их опора. Замыслили небо и земля, замыслили ветер и прост¬ранство, замыслили воды и жар. Благодаря их замыслу замышляет дождь; благодаря замыслу дождя замышляет пища; благодаря замыслу пищи замышляют праны; благодаря замыслу пран замышляют мантры; благодаря замыслу мантр замышляют обряды; благодаря замыслу обрядов замышляет мир; благодаря замыслу мира замышляют все. Таков замысел. Почитай же замысел!— «Есть ли нечто большее, чем замысел, господин?» — «Поистине есть нечто большее, чем замысел.» — «Расскажи мне [об этом], господин!»
[Ум]
5,1. «Поистине ум больше, чем замысел. Ибо если кто-либо обладает умом, он замышляет, он мыслит, он побуждает речь, а речь он побуждает в имени. В имени приходят в единство мантры, в мантрах приходят в единство обряды.
Они поистине приходят в единство в уме; ум — их атман, ум — их опора. Поэтому если кто-либо много знает, [но] не умен, то говорят о нем: «Он не [умен], что бы он ни знал. Если бы он был поистине знающим, он не был бы столь неумен». Если же мало знающий умен, то его слушаются. Ибо поистине они приходят в единство в уме; ум — их атман, ум — их опора. Почитай же ум!— «Есть ли нечто большее, чем ум, господин?» — «Поистине есть нечто большее, чем ум.» — «Расскажи мне [об этом], господин!»
[Размышление]
6,1. «Поистине размышление больше, чем ум. Земля как бы размышляет, воздушное пространство как бы размышляет, небо как бы размышляет, воды как бы размышляют, горы как бы размышляют, боги и люди как бы размышляют. Поэтому те из людей, кто достигает величия в этом мире, как бы причастны размышлению. Мелкие люди вздорны, злоречивы и злобны. Могущественные же как бы причастны размышлению. Почитай же размышление!
2. Тот, кто почитает размышление как Брахмана, может действовать по [своему] желанию в пределах того, что размышление объемлет, — тот, кто почитает размышление как Брахмана.» — «Есть ли нечто большее, чем размышление, господин?» — «Поистине есть нечто большее, чем размышление.» — «Расскажи мне [об этом], господин!»
[Познание]
7,1. «Поистине познание больше, чем размышление. Ибо поистине посредством познания познается Ригведа, Яджурведа, Самаведа; в-четвертых, Атхарваведа; в-пятых, предания и сказания, [а также] Веда Вед, правила почитания предков, счет, искусство предсказания, летосчисление, искусство спора, правила поведения, учение о богах, учение о Брахмане, учение о существах, военное искусство, звездословие, учение о змеях и о божественных творениях, а также небо и земля, ветер и пространство, воды и жар, боги и люди, скот и птицы, травы и деревья, хищные звери вместе с червями, комары и муравьи, справедливое и несправедливое, истина и ложь, доброе и недоброе, приятное и неприятное, пища и сок, этот и тот миры. Все познается лишь посредством познания. Почитай же познание!
2. Тот, кто почитает познание как Брахмана, поистине достигает миров, полных познания, полных знания. В пределах того, что познание объемлет, может действовать по [своему] желанию тот, кто почитает познание как Брахмана.» — «Есть ли нечто большее, чем познание?» — «Поистине есть нечто большее, чем познание.» — «Расскажи мне [об этом], господин!»
Далее Санаткумара называет такие понятия как сила, пища, вода, жар, пространство, память, надежда, дыхание, истина: «Лишь познающий говорит истину», а истина возникает из Атмана. Создателей Упанишад волновали и другие вопросы, связанные с человеком и его сущностью, его местом в мире. Среди них — проблема жизни и смерти, обсуждение которой приводит к разработке концепции перерождений. Высказывается идея, что воплощение человека зависит от его знаний, но предпочтение в целом отдается точке зрения, согласно которой воплощение определяется деяниями (кармой) человека в предыдущем рождении.
ИНДУИЗМ И БУДДИЗМ
После прихода ариев местные племена в Индии были вынуждены принять арийских богов и образ жизни пришельцев, их кастовое деление. Но постепенно все больше восстанавливалось значение аборигенных богов, народных традиций и верований. Да, собственно, для большинства индийцев и сами веды постепенно утратили свое значение, например, по сравнению с Махабхаратой, которая считается пятой ведой, национальной сагой Индии, источником мудрости, эстетического наслаждения и нравственного руководства. Махабхарата - эпос народов Индии. Современный вид приобрел к сер. 1-го тыс. Авторство приписывается мудрецу Вьясе. Состоит из 18 книг, вводных эпических сказаний главным образом фольклорного характера («Сказание о Нале», «Повесть о Савитри»). «Махабхарата» — источник многих сюжетов и образов, получивших развитие в литературах стран Азии.
Бхагавадгита (Божественная песнь) - часть 6-й книги «Махабхараты», философская основа индуизма. В этом произведении представлены попытки ответить на этические вопросы, касающиеся кармы, мукти, сансары (реинкарнация, переселение души), смысла жизни. В «Бхагавадгите» прослеживаются параллели с упанишадами. В ней утверждается реальность всеобъемлющего космического начала, порожда-ющего все сущее. Собственно существует лишь «абсолют», предметы же внешнего мира — результат действия его магической, творящей силы — майи.
«Бхагавадгита» Глава 2.
Шри Бхагаван сказал:
2. Как у тебя в беде такое смятенье возникло?
Оно для арийца позорно, лишает блаженства, к бесчестью ведет,
Арджуна.
3. Малодушию не поддавайся, Партха, это тебя недостойно!..
11. Ты мудрую речь говоришь, а сожалеешь о тех,
кому сожаленья не надо:
Познавшие не скорбят ни о живых, ни об ушедших...
18. Эти тела преходящи; именуется вечным носитель тела,
Непреходящим, неисследимым; итак, сражайся, Бхарата!
19. Кто думает, что он убивает, или кто полагает,
что убить его можно,
Оба они не знают: не убивает он сам и не бывает убитым.
20. Он никогда не рождается, не умирает; не возникая,
он никогда не возникнет;
Нерожденный, постоянный, вечный. Он, древний, но умирает,
когда убито тело...
27. Рожденный неизбежно умрет, умерший неизбежно родится;
О неотвратимом ты сокрушаться не должен...
31. Приняв во вниманье свой долг, не нужно тебе колебаться,
Ведь для кшатрия лучше нет ничего иного, чем справедливая битва...
47. Итак, на дело направь усилье, о плодах не заботясь;
Да не будет плод дела твоим побужденьем, но и бездействию
не предавайся...
59. Для отрешенного человека исчезают предметы,
не вкус к ним,
Но для узревшего высшее и вкус исчезает.
60. Ведь бурные чувства насильно увлекают сердце
Даже прозорливого подвижника, Каунтея.
61. Их обуздав, пусть он сядет, сосредоточась на мне —высшей цели.
Ибо, кто покорил свои чувства, стойко того сознанье.
62. У того, кто о предметах чувств помышляет,
привязанность к ним возникает;
Привязанность рождает желанье, желание гнев порождает.
63. Гнев к заблужденью приводит, заблужденье помрачает память;
От этого гибнет сознанье; если ж сознание гибнет — человек погибает.
64. Кто ж область чувств проходит, отрешась от влечения и
отвращенья,
Подчинив свои чувства воле, преданный атману, тот
достигает ясности духа.
65. Все страданья его исчезают при ясности духа,
Ибо, когда прояснилось сознанье — скоро укрепляется разум.
66. Кто не собран, не может правильно мыслить, у того нет
творческой силы;
У кого же нет творческой силы — нет мира, а если нет мира,
откуда быть счастью?
67. Кто по влечению чувств направляет манас,
У того он уносит сознанье, как ветер корабль уносит по водам.
БУДДИЗМ
Буддизм в Индии возник на рубеже VII-VI вв. до н.э. Суть раннего буддизма заключается в учении о «страданиях», известном под названием четырех благородных истин. Сиддхартхи Гаутамы являющегося, согласно буддийской традиции, основателем буддизма, жил приблизительно с 623 г. до н. э. по 543 г. до н. э., и достигнувший бодхи около 588 г. до н. э., не считается буддистами ни первым, ни последним буддой. С точки зрения классической буддийской доктрины буддой является любой, открывший дхарму и достигший просветления посредством накопления достаточного количества положительной кармы. В истории космоса было множество подобных существ. Таким образом, Гаутама Будда (известный под религиозным именем Шакьямуни) является одним из звеньев в череде будд, продолжающейся с далекого прошлого до далекого будущего. Буддизм провозглашает Страданием все, что связано с повседневной жизнью, с момента рождения до смерти. Будда сорок лет проповедовал свое учение, но сам ничего не писал. Только через триста лет были записаны “Трипитака” и “Дхаммапада”, ставшие основными литературными источниками буддизма.
«ТРИПИТАКА» [санскр. «Три корзины (закона)», палийское «Типитака»], каноническое собрание текстов буддизма. Важнейшей заслугой ученика Будды Ананды считается изложение им проповедей и бесед Будды (которые он запомнил), составивших Суттапитаку (санскр. Сутра-питака) — главную книгу буддийского канона.
Трипитака. «Суттапитака»
1. [ВОСЬМЕРИЧНЫЙ ПУТЬ. ЧЕТЫРЕ БЛАГОРОДНЫЕ ИСТИНЫ]
Так, я слышал: некогда владыка жил в Бенаресе в оленьем парке Исипатана.
Однажды он обратился к пяти бхиккху со следующими словами: «Есть, бхиккху, два крайних [пути], по которым ушедший от мира не должен следовать. Каковы же эти два [пути]?
Тот, следуя которому люди стремятся лишь к удовольствиям и вожделению, низок, груб, [он] для обычных людей неблагороден, бесполезен, а тот, который ведет к умерщвлению плоти, приносит страдания и также неблагороден, бесполезен. Татхагата же увидел срединный путь, дающий зрение, дающий знание, по которому следует идти, избегая этих двух крайних [путей], [ибо] он ведет к умиротворенности, к сверхзнанию, к просветлению, к нирване.
Что же это, о бхиккху, за срединный путь, который увидел Татхагата, дающий зрение, дающий знание, по которому следует идти, [ибо] он ведет к умиротворенности, к сверхзнанию, к просветлению, к нирване? Это благой восьмеричный путь, а именно: правильное видение, правильная мысль, правильная речь, правильное действие, правильный образ жизни, правильное усилие, правильное внимание, правильное сосредоточение.
А это, о бхиккху, благородная истина о страдании: рождение — страдание, старость — страдание, болезнь — страдание, смерть — страдание, соединение с неприятным — страдание, азлука с приятным — страдание, неполучение чего-либо желаемого — страдание, короче говоря, пятеричная привязанность к существованию есть страдание.
А это, о бхиккху, благородная истина о происхождении страдания: это жажда, приводящая к новым рождениям, сопровождаемая удовольствиями и страстями, находящая удовольствия здесь и там, а именно: жажда наслаждения, жажда существования, жажда гибели.
А это, о бхиккху, благородная истина об уничтожении страдания: это полное бесследное уничтожение этой жажды, отказ [от нее], отбрасывание, освобождение, оставление [ее].
А это, о бхиккху, благородная истина о пути, ведущем к уничтожению страдания: правильное видение, правильная мысль, правильная речь, правильное действие, правильный образ жизни, правильное усилие, правильное внимание, правильное сосредоточение.
Но пока я, о бхиккху, не установил со всей ясностью этого трехциклового, двенадцатичленного истинного знания об этих четырех благородных истинах, до тех пор, о бхиккху, я не вижу, как я в этом мире, в мире богов, смертных и брахманов, в этом рождении вместе с отшельниками, брахманами, с богами и людьми достигну высшего, полного просветления.
Когда же, о бхиккху, я установил со всей ясностью это трехцикловое, двенадцатичлённое истинное знание об этих четырех благородных истинах, тогда, о бхиккху, я увидел, что в этом мире, в мире бо¬гов, смертных и брахманов, в этом рождении вместе с отшельниками, брахманами, с богами и людьми до¬стигну высшего, полного просветления.
И тогда возникло у меня зрение и знание; непоколебимо про¬светление моего сознания; это мое последнее рождение, больше нет новых рождений».
ДХАММАПАДА. Основы учения буддизма изложены в заповедях «Дхаммапады». Представляет собой литературно-художественную вершину изложения идей ранне-буддийской этики. Большинство строф «Дхаммапады» – народные афоризмы стран буддийского мира. Лаконизм и образность этих стихов впитали в себя лучшие традиции древнеиндийского фольклора и дидактики. В первую очередь, речь идет о четырех благородных истинах.
«Дхаммапада».
1. Дхаммы обусловлены разумом, их лучшая часть — разум, из разума они сотворены. Если кто-нибудь говорит или делает с нечистым разумом, то за ним следует несчастье, как колесо за следом везущего.
3. «Он оскорбил меня, он ударил меня, он одержал верх надо мной, он обобрал меня.» У тех, кто таит в себе такие мысли, ненависть не прекращается.
5. Ибо никогда в этом мире ненависть не прекращается ненавистью, но отсутствием ненависти прекращается она. Вот извечная дхамма.
Ведь некоторые не знают, что нам суждено здесь погибнуть. У тех же, кто знает это, сразу пре¬кращаются ссоры.
Того, кто живет в созерцании удовольствий, необузданного в своих чувствах, неумеренного в еде, ленивого, нерешительного — именно его сокрушает Мара, как вихрь бессильное дерево…
20. Если даже человек мало повторяет писание, но живет, следуя дхамме, освободившись от страс¬ти, ненависти и невежества, обладая истинным знанием, свободным разумом, не имея привязан¬ностей ни в этом, ни в ином мире, он причастен к святости…
109. У того, кто почтителен и всегда уважает старых, возрастают четыре дхаммы: жизнь, красота, счастье, сила.
110. Один день добродетельного и самоуглубленного лучше столетнего существования порочного и распущенного человека.
182. Трудно стать человеком; трудна жизнь смертных; трудно слушать истинную дхамму; трудно рождение просветленного.
3.2. ФИЛОСОФИЯ ДРЕВНЕГО КИТАЯ
ДАОСИЗМ
ЛАО ЦЗЫ (V1—V вв. до н.э.),основоположник даосизма по просьбе некого стража заставы написал или надиктовал пять тысяч слов; так возник главный текст даосизма — книга «Дао дэ цзин» («Книга о дао и дэ»). «Дао дэ цзин». Этап формирования даосской традиции приходится на V—III вв. до н. э. — время расцвета философской мысли древнего Китая. В этот период появились два классических даосских сочинения — «Дао-дэ цзин» и «Чжуан-цзы», в которых изложены основы даосского учения о Дао.
Лао цзы. «Дао дэ цзин».
Первая часть. Путь. Первый ЧЖАН
Постоянный Путь составляется из возможности выбора Пути и невозможности выбора Пути.
Постоянное имя составляется из возможности выбора имени и невозможности выбора имени.
Отсутствием именуется начальное действие Неба-Земли.
Наличием именуется рождение-материнство мириад сущностей.
Причинность:
Стремление к постоянному отсутствию осуществляет созерцание тончайшей тайны.
Стремление к постоянному наличию осуществляет со¬зерцание его внешнего проявления.
Эта пара представляет собой общность исхода при различии наименования.
Если определить вместе, то это будет непостижимая тайна.
Пытаясь проникнуть в эту тайну, придешь только к тайне.
Это врата для появления множества тончайших начал.
Второй ЧЖАН
В Поднебесной всегда, узнав красоте, начинают осуществлять красивое.
И вот — уже безобразное.
Всегда, узнав о совершенствовании, начинают осуществлять совершенствование.
И вот — уже не-совершенствование.
Причинность:
В контакте наличия и отсутствия происходит рождение.
В контакте трудного и легкого происходит становление-завершение.
В контакте длинного и короткого появляется форма.
В контакте высокого и низкого происходит потеря равновесия.
В контакте звука и голоса осуществляется согласие.
В контакте переднего и заднего появляется следование.
Это дает:
Человек мудрости пребывает в осуществлении отсут¬ствия.
Таково его дело.
Совершает действия без пояснений словами.
Таково его учение.
Ведь мириады сущностей совершают работу,
а нет оформления в словах.
Происходит рождение,
а нет обладания.
В осуществлении нет отождествления.
При успешном завершении нет пребывания в этом.
А коли нет пребывания в этом,
то нет и исчезновения.
Третий ЧЖАН
Если не восхвалять умелость, тогда народ не соперничает.
Если не придавать ценности трудно достающимся то¬варам,
тогда в народе не будет воровства.
Если не смотреть не то, что может вызвать стремление,
тогда в сердце-сознании народа не будет смуты.
Это дает:
Человек мудрости, упорядочивая —
Поддерживает состояние пустоты в своем сердце-со¬знании.
Поддерживает ощущение полноты в своем животе.
Делает слабыми свои волеустремления.
Делает сильными свои кости.
Постоянство позволяет народу пребывать в отсутствии знания и отсутствии стремления.
Это приводит к тому, что даже знающий не осмели¬вается осуществлять-действовать.
Когда осуществляется осуществление отсутствия,
тогда отсутствует беспорядок.
Четвертый ЧЖАН
В срединной пульсации происходит функционирование Пути.
Невозможно, чтобы случилось заполнение.
В бездонности своей он —
будто бы прародитель мириад сущностей.
Затупляет их остроту.
Разрубает их путы.
Смягчает их сияние.
Объединяет их прах.
В прозрачности своей он —
будто бы возможность существования.
Сущность моя не знает, чье это порождение.
Предшествует первопредку всех образов.
***
Дао, которое может быть выражено словами, не есть постоянное дао. Имя, которое может быть названо, не есть постоянное имя. Безымянное есть начало неба и земли, обладающее именем — мать всех вещей...
***
Лучший правитель тот, о котором народ знает лишь то, что он существует. Несколько хуже те правители, которые требуют от народа его любить и возвышать. Еще хуже те правители, которых народ боится, и хуже всех те правители, которых народ презирает. Поэтому, кто не заслуживает доверия, не пользуется доверием [у людей]. Кто вдумчив и сдержан в словах, успешно совершает дела, и народ говорит, что он следует естественности.
***
Знающий людей благоразумен. Знающий себя просвещен. Побеждающий людей силен. Побеждающий самого себя могуществен. Знающий достаток богат. Кто действует с упорством, обладает волей. Кто не теряет свою природу, долговечен. Кто умер, но не забыт, тот бессмертен.
КОНФУЦИАНСТВО
КОНФУЦИЙ (Кун-цзы) (ок. 551-479 до н. э.), древнекитайский мыслитель, основатель конфуцианства. Основные взгляды Конфуция изложены в книге «Лунь юй» («Беседы и суждения»), считается первым частным учителем в Китае. Его известность как знатока книг «Ши цзин» и «Шу цзин», ритуала и музыки привлекла к нему множество учеников, составивших собрание его суждений и диалогов — «Лунь юй» (один из основных источников этико-религиозного учения конфуцианства). Конфуций говорил: «Я передаю, но не создаю; я верю в древность и люблю ее». «Правитель должен быть правителем, подданный — подданным, отец — отцом, сын — сыном». Конфуций не был основателем религии, и на вопрос одного из учеников о загробном мире как-то ответил: «Не научившись [честно] служить людям, можно ли [достойно] служить духам?» «Учитель говорил: Кто постигает новое, лелея старое, тот может быть учителем».
Конфуций. «Лунь юй»
ГЛАВА ПЕРВАЯ. «СЮЭ ЭР»
1. Учитель сказал: «Учиться и время от времени повторять изученное, разве это не приятно? Встретить друга, прибывшего издалека, разве это не радостно? Человек остается в неизвестности и не испытывает обиды, разве это не благородный муж?».
2. Ю-цзы сказал: «Мало людей, которые, будучи почтительными к родителям и уважительными к старшим братьям, любят выступать против вышестоящих. Совсем нет людей, которые не любят выступать против вышестоящих, но любят сеять смуту. Благородный муж стремится к основе. Когда он достигает основы, перед ним открывается правильный путь. Почтительность к родителям и уважительность к старшим братьям — это основа человеколюбия».
3. Учитель сказал: «У людей с красивыми сло¬вами и притворными манерами мало человеко¬любия».
4. Цзэн-цзы сказал: «Я ежедневно проверяю себя в трех отношениях: преданно ли служу людям, искренен ли в отношениях с друзьями, повторяю ли заповеди учителя?».
5. Учитель сказал: «Управляя царством, имеющим тысячу боевых колесниц, следует серьезно относиться к делу и опираться на доверие, соблюдать
экономию в расходах и заботиться о людях; использовать народ в соответствующее время».
6. Учитель сказал: «Молодые люди должны дома проявлять почтительность к родителям, а вне его — уважительность к старшим, серьезно и честно относиться к делу, безгранично любить народ и сближаться с человеколюбивыми людьми. Если после осуществления всего этого у них останутся силы, их можно тратить на чтение книг».
7. Цзы-ся сказал: «Если кто-либо вместо любви к прекрасному избирает уважение к мудрости, отдает все свои силы служению родителям, не щадит своей жизни, служа государю, правдив в отношениях с друзьями, то, хотя о нем и говорят, что он не обладает ученостью, я обязательно назову его ученым человеком».
8. Учитель сказал: «Если благородный муж не ведет себя с достоинством, он не имеет авторитета, и, хотя он и учится, его знания не прочны. Стремись к преданности и искренности; не имей друзей, которые бы уступали тебе [в моральном отношении]; совершив ошибку, не бойся ее исправить».
9. Цзэн-цзы сказал: «Если должным образом относиться к похоронам родителей и чтить память предков, то мораль в народе будет все более
укрепляться».
10. Цзы-цинь спросил Цзы-гуна: «Когда учитель прибывал в какое-нибудь царство, он обязательно хотел услышать, как оно управляется. Он сам спрашивал об этом или же ему рассказывали?». Цзы-гун ответил: «Учитель был мягок, доброжелателен, учтив, бережлив, уступчив и благодаря этому узнавал [об управлении]. Он добивался этого не так, как другие».
11. Учитель сказал: «Если при жизни отца следовать его воле, а после его смерти следовать его поступкам и в течение трех лет не изменять порядков, заведенных отцом, то это можно назвать сыновней почтительностью».
3.3. ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПАМЯТНИКИ МЕСОПОТАМИИ
«Книга мертвых».
В книге содержатся представления о нравственных критериях жизни на земле. Первая оправдательная речь умершего начинается словами:
Я не чинил зла людям. Я не нанес ущерба скоту. Я не совершил греха в месте Истины. Во второй оправдательной речи умерший, обращаясь к каждому из 42 богов, пытается убедить их в своей непорочности: Я не чинил зла! Я не крал! Я не завидовал! Я не убивал! Я не убавлял от меры веса! Я не лицемерил! Я не святотатствовал! Я не лгал! Я не крал съестного! Я не ворчал попусту! Я ничего не нарушал! Я не резал коров и быков, принадлежащих богам! Я не захватывал хлеб в колосьях! Я не отбирал печеный хлеб! Я не подслушивал! Я не пустословил! Я не ссорился из-за имущества! Я не совершал прелюбодеяния! Я не совершал непристойного! Я не угрожал! Я ничего не нарушал! Я не гневался! Я не был глух к правой речи! Я не был несносен! Я не подавал знаков в суде! Я не мужеложствовал! Не скрывает ничего мое сердце! Я не оскорблял другого! Я не был груб с другим! Я не был тороплив в сердце моем! Я не нарушил…Я не был болтлив! Нет на мне пятна, я не делал худого! Я не оскорблял царя! Я не плавал в воде! Я не шумел! Я не кощунствовал! Я не надменничал! Я не отличал себя от другого! Я не оклеветал Бога в городе своем!
В этих сентенциях, можно определить какие нравственные нормы в общественном сознании древних египтян имели особую значимость. Заповеди умершим, конечно, в первую очередь были направлены к живым. Да и нашим современникам не мешало бы внимательно вчитаться в них, определить для себя параметры становления личности, обретения ответственности перед самим собой.
«Песнь арфиста»
Со временем древнеегипетская мысль нередко переходила от религиозного к философскому истолкованию мифов. Более того, появляются атеистические тенденции в толковании потустороннего мира. …Боги, бывшие некогда,
Покоятся в своих пирамидах.
Благородные и славные люди
Тоже погребены в своих пирамидах.
Они строили дома –
Не сохранилось даже место, где они стояли,
Смотри, что случилось с ними…
А что же с их гробницами?
Стены обрушились,
Не сохранилось даже место, где они стояли,
Словно никогда их и не было.
Никто еще не приходил оттуда,
Чтоб рассказать, что там…
Автор «Песни…» советует следовать земным желаниям:
Не давай обессилеть сердцу.
Следуй своим желаниям и себе на благо.
Свершай дела свои на земле
По веленью своего сердца,
Пока к тебе не придет тот день оплакиванья.
Утомленный сердцем не слышит их криков и воплей;
Причитания никого не спасают от могилы.
А потому празднуй прекрасный день
И не изнуряй себя.
Видишь, никто не взял с собой своего достоянья.
Видишь, никто из ушедших не вернулся обратно.
«Поучение Птахотепа»
Ученостью зря не кичись!
Не считай, что один ты всеведущ!
Не только у мудрых –
И неискушенных совета ищи.
Искусство не знает предела.
Разве может художник достигнуть вершин мастерства?
Как изумруд, скрыто под спудом разумное слово.
«Прославление писцов»
Жрецы заупокойных служб исчезли,
Их памятники покрылись грязью,
Гробницы их забыты.
Но имена их произносят,
читая эти книги,
Написанные, пока они жили,
И память о том,
кто написал их вечна…
Есть ли кто-нибудь, подобный
Птахотепу или Каресу?
Мудрецы, предрекавшие будущее,-
Вышло так, как говорили их уста.
ЭПОС О ГИЛЬГАМЕШЕ. Известно несколько вариантов эпоса о Гильгамеше – легендарном правителе г. Урук (27-26 вв. до н. э.). Наиболее полная версия найдена в Ниневии (Куюнджик, Ирак) при открытии библиотеки последнего ассирийского царя Ашшурбанипала (669-633 гг.до н.э.). Странствования Гильгамеша в поисках элексира бессмертия, его дружба с диким человеком Энкиду описывается в эпосе под названием «Песнь о Гильгамеше».Широко известная история о Великом потопе впервые встречается именно в этом тексте.
«Песнь о Гильгамеше» .
7 Утнапишти ему вещает, Гильгамешу:
8 «Я открою, Гильгамеш, сокровенное слово,
9 И тайну богов тебе расскажу я.
10 Шури ппак, город, который ты знаешь,
11 Что лежит на бреге Евфрата,
12 Этот город древен, близки к нему боги.
14 Богов великих потоп устроить склонило их сердце.
15- 16 Совещались отец их Ану, Эллиль, герой, их советник,
17-18 Их гонец Нину рта, их мираб Энну ги.
19 Светлоокий Эа с ними вместе клялся,
20 Но хижине он их слово поведал:
21 "Хижина, хижина! Стенка, стенка!
22 Слушай, хижина! Стенка, запомни!
23 Шуриппакиец, сын Убар-Туту,
24 Снеси жилище, построй корабль,
25 Покинь изобилье, заботься о жизни,
26 Богатство презри, спасай свою душу.
27 Всех мужей я призвал на повинность —
28 Дома сносили, разрушали ограду.
29 Ребенок смолу таскает,
30 Сильный в корзинах снаряженье носит.
31 В пятеро суток заложил я кузов:
32 Треть десятины площадь, борт сто
двадцать локтей высотою,
58 По сто двадцать локтей края его верха.
59 Заложил я обводы, чертеж начертил я:
60 Шесть в корабле положил я палуб
61 На семь частей его разделивши ими,
62 Его дно разделил на девять отсеков,
63 Забил в него колки водяные,
64 Выбрал я руль, уложил снаряженье.
65 Три меры кира в печи расплавил;
66 Три меры смолы туда налил я,
67 Три меры носильщики натаскали елея:
68 Кроме меры елея, что пошла на промазку,
69 Две меры елея спрятал кормчий.
70 Для жителей града быков колол я,
71 Резал общих я ежедневно,
72 Соком ягод, маслом, сикерой, вином и красным и белым
73 Народ поил, как водой речною,
74 И они пировали, как в день новогодний.
75 Открыл я благовонья, умастил свои руки.
76 БЫЛ готов корабль в час захода Солнца.
77 Сдвигать его стали — он был тяжелым,
78 Подпирали кольями сверху и снизу,
79 Погрузился он в воду на две трети.
80 Нагрузил его всем, что имел я,
81 Нагрузил его всем, что имел серебра я,
82 Нагрузил ею всем, что имел я злата,
8 3 Нагрузил его всем, что имел живой я твари,
84 Поднял на корабль всю семью и род мой,
85 Скот степной и зверье, всех мастеров я поднял.
86 Время назначил мне Шамаги:
87 "Утром хлынет ливень, а ночью
87а Хлебный дождь ты узришь воочью,
88 Вогсди на корабль, засмоли его двери".
89 Настало назначенное время:
90 Утром хлынул ливень, а ночью
90а Хлебный дождь я увидел воочью.
91 Я взглянул на лицо погоды
92 Страшно глядеть на погоду было.
93 Я вошел на корабль, засмолил его двери —
106 Что было светлым — во тьму обратилось,
107 Вся земля раскололась, как чаша.
108 Первый день бушует южный ветер,
109 Быстро налетел, затопляя горы,
110 Словно войною, настигая землю.
111 Не видит один другого,
112 И с небес не видать людей
113 Боги потопа устрашились,
114 Поднялись, удалились на небо Ану,
115 Прижались, как псы, растянулись снаружи.
116 Иштар кричит, как в муках родов,
117 Госпожа богов, чей прекрасен голос:
118 «Пусть бы тот день обратился в глину,
119 Раз в совете богов я решила злое,
120 Как в совете богов я решила злое,
121 На гибель людей моих войну объявила?
122 Алл того лирожаю я сама человеков,
123 Чтоб, как рыбий народ, наполняли море!»
124 Ануннакийские боги с нею плачут,
125 Боги смирились, пребывают в плаче,
126 Теснятся друг к другу, пересохли их губы.
127-128 Ходит ветер шесть дней, семь ночей,
128 Потопом буря покрывает землю.
129 При наступлении дня седьмого
129а Буря с потопом войну прекратили,
130 Те, что сражались подобно войску.
131 Успокоилось море, утих ураган — ттоп прекратился.
132 Я открыл отдушину — свет упал на лицо мне
133 Я взглянул на море — тишь настала,
134 И все человечество стало глиной!
135 Плоской, как крыша, сделалась равнина.
136 Я пал на колени, сел и плачу,
137 По лицу моему побежали слезы.
145 При наступлении дня седьмого
146 Вынес голубя и отпустил я;
147 Отправившись, голубь назад вернулся:
148 Места не нашел, прилетел обратно.
149 Вынес ласточку и отпустил я;
150 Отправившись, ласточка назад вернулась.
151 Места не нашла, прилетела обратно.
152 Вынес ворона и отпустил я;
153 Ворон же, отправившись, спад воды увидел,
154 Не вернулся; каркает, ест и гадит.
155 Я вышел, на четыре стороны принес я жертву,
156 На башне горы совершил воскуренье:
157 Семь и семь поставил курильниц,
158 В их чаши наломал я мирта, тростника и кедра.
159 Боги почуяли запах,
160 Боги почуяли добрый запах,
161 Боги, как мухи, собрались к приносящему жертву;