(Из незаписанных преданий древних скандинавов)
Любой правдивый рассказ от небылицы отличает то, что повествователь первого или был ф и з и ч е с к и м свидетелем произошедшего, или же видел описанное им настолько ясно, что это просто не может быть н е п р а в д о й .
В конце седьмого века в изрезанных прибоем скалах ненавистного для морских торговых людей черного и болезненного фьерда томилась в бездействии гигантская армада морского конунга Иварра; и море было ему сушей. Все двенадцать великолепных точеных длинных галер войны стояли в бездействии на якоре, соседствуя бок о бок с ужеподобными шнеки*, незаметно извивавшимися в иное время средь бурных вод в походе и мгновенно жалящими кургузые непоротливые суда северных дельцов один раз и навсегда смертельно. Истомленные дважды выросшей и потухшей в бездонном ночном небе луной мореходы на драконоголовых под свернутыми разноцветными парусами давно уж лелеяли надежду вновь водрузить ощеренные драконьи пасти на своих морских жеребцов и насытить как их, так и оживляющих их в битве духов человечьей кровью и презренной плотью желтоватого металла. Одним словом вся тридцатипятисудовая флотилия и единственная империя коронованного морским богом человека Иварра Волногона покоилась на неровных плечах северного океана в полном бездействии.
Хотя ни разу за последние два года ноги Иварра не ощущали разницы между жестким покровом земли и неустойчивостью водных хлябей, конунг не чувствовал тоски по взрастившей его суше, да и напоминавшим ему о колыбели его рождения в минуты раздражения грозила смерть. Вода давно уже стала его сушей, корабли - подвластными землями, ночной крик и стон китов - птичьим пением ночи, рыба - единственным мясом, а птицы - проводниками надежды. В совершенстве знал он ночные звезды, пригодные для проложения курса, бушевание подзвездной ветряной стихии было для него шелестом июньской листвы, ну а земля - всего лишь тем местом, где можно было по удаче получить вино, рабов, но также, увы, и потерять зазевавшуюся галеру войны или драконоголовый со всем его имуществом и вассалами. Его любимой песней был развод Ньерда* со Скади*, любимым божеством - Ньерд, а особую профессиональную ненависть он питал к неумехам морским торгашам, осквернявших своим любительством священные поля любимого им бога. Они были ему неприятны, поэтому и наиболее любимыми жертвами.
Но еще неприятнее ему было осознавать, что где-то там далеко (хотя конечно доплыть и покарать их можно, было бы больше судов) распласталась богатая и в то же время грязная и коварная (и совершенно беззащитная против его упрямых мечей) странная страна Индия. Индия?! Она занимала пол золотого неба в иных его снах. Индия. Там изумрудные кораллы растут вместо деревьев, горные недра разбухли от кровяных рубинов, а туземцы в испуге бегут от насилия коварных "божественных" троллей. Жемчуг там - песок. Серебро - железо, а людишки - пугливый скот, полузверье.
Ха! посмотрели бы вы на те чумазые куклы, которые даже двухнедельный прибой не смог отмыть от испачкавшей их скверны собственных же нечестивых мыслей. Две недели носило корявую посудину "этих с востока" в свежих просторах святого северного Океана Запада. Их принесло с юга. Корабль и мертвых индусов, лежащих на грудах сокровищ. Добрая была пожива, но бесславная. И очевидно стало, что Индия, это земля в полнеба и яхонты на ней звезды, а хрусталь - цветы.
То было. Ныне же морских бродяг душила скука. Мир и бездействие опустошали их - равно также ведь гниют и вянут без движения бывшие когда-то сильными и упругими мышцы. И затем покрываются язвами. Викинги и мир? Ну, уж нет! Насыщать воронов живой кровью стало их нежно любимым ремеслом настолько отточенным, что, пожалуй, даже искусством. Поэтому суеверно раздавался их шепот в безлунной тьме: "Один* битвы помоги нам!"
И к вечеру еще одного унылого дня ожидания во фьерде неверный друг бога Тора* Торольв принес весть долгожданную и странную - в лесу неподалеку от них возводилось диковинное судно. Как ни напрягал Торольв своих глаз, строителей-корабельщиков углядеть не смог. Хотя работа над ним продвигалась, и очевидно велась ночью. Да и сам корабль, стоило только приблизиться - исчезал совершенно!
Иварр выслушал. Привычно качнул головой - "Еще бы!", и это было известно, - помимо силы вооруженной руки и денег на свете ведь существует еще колдовство. Но можно ли противопоставить даже его Иварровой удаче!
- Гейрра сюда! - повелел морской идол. Тот явился незамедлительно.
- Кто-то строит корабль на берегу, - сказал ему Иварр задумчиво и неопределенно мотнул головой. - Сходи, разузнай. Может это просто морока?
Гейрр Друг Духов тотчас все понял, кивнул - "хорошо."
Затем был берег и лес. Осторожно подошли к тому месту, где Торольв видел корабль Ага! Там он и был. Увидев его, приведенные буквально остолбенели: такого совершенства они никогда раньше и не предполагали. Даже их надежные ладьи - гордость и ужас Европы - показались им неумелыми копиями вот с этого дивного оригинала - прекрасного легкого судна, оснащенного для океанских путей. Серебряная вязь неизвестных и явно магических знаков искрилась-бежала по его бортам. Корабельное дерево пряно пахло. Парус свернут. И вокруг никого.
- Ну что ж, - озираясь, прошептал Гейрр, - Иварр велел выжидать. Если тут торгаши - пусть погрузят добро. Сами придут в наши руки. Главное не спугнуть!
После, ждали долго. Уже начало падать осеннее потухающее солнце, и поднявшийся ветер рвал полумертвые листья с ветвей. Уже нагретая за день земля переставала делиться теплом, и с наступающей холодной ночью от воды поднялся туман. Одуряюще пахли прелые падшие летние листья. Дневной мир окутывался подзвездной дымкой...
Тут мгновенно вспыхнули огни. Над головами ожившим фантомом-флагом встрепенулся падальщик-ворон. За обеими сторонами бортов рыдали взахлеб невиданные морские твари. Трап опущен. Застигнутые врасплох, беспомощные, разбегаются простолюдины на чужом берегу. Высокие крепостные стены далеко. Ух! Гейрр заметил, как кто-то на телеге пытается увезти какой-то скарб. Стоять! Меч в руке. Луна на небе. И кровь. Кровь. Жертвы ошеломляюще мелодично кричали на каком-то неизвестном языке.
Вдруг всем нутром Гейрр ощутил за спиной неожиданное постороннее присутствие. Опасность! Он рывком обернулся и,... открыл глаза.
- Так это сон! Сон помутил стражу!
Дальше он с ужасом понял, что все вокруг него спят. Была уже полу-ночь. Осеннее солнце наполовину зашло.
- Гунарр! Вставай, дрянь!
Гейрр принялся ногами расталкивать остальных.
- Поднимайся, Торольв!
С недоверием и тревогой резко бросил косой взгляд на корабль. О счастье - на месте. Но. Его загадочное одиночество уже прошло. Да так, что Гейрр невольно схватился за висевший на груди амулет - крошечный молот Тора: некий Светлый Народ обступил судно. Дивные девы и высокие мужи. Двигаются точно призраки. Но нет, на них не похожи. Люди? Нет! Тролли? Ничего подобного!
Пока Гейрр приходил в себя, соображал, Cветлый Народ подтащил корабль к воде - им скоро плыть! Викинг вспомнил зверскую расправу Иварра над ротозеями, трусами и предателями - нервно сморгнул, поежился.
- Живо к лодке, - шепотом распорядился он. - К нашим. Быстрее!
Когда взялись за весла, то услышали странное: вокруг корабля затянули песнь. Гейрр прислушался - лился мелодичный, резковатый, со взрывами раскатистых "эр" и мягких "эль" незнакомый язык.
- Должно быть, благословляют судно на первый вояж, - заметил Торольв. (Много мест он посетил, много чего видел.)
И пока они еще находились в пределах слышимости, с берега до них доносилось, звенело над водой:
A Manwe Su'limo anta men hlapu
vistallo falassena Elende'va
ar la'va kena ninde
I'ngwemindono alka ! *
- Иварр, пора! Они отплывают! Скорее готовь суда, будет знатная пожива! - еще не достигнув ладьи конунга, закричал Гейрр Друг Духов. - Прекрасные рабы, хорошее судно, драгоценности и прочее, по удаче. (Уж на воде-то они не исчезнут и лишатся всего колдовства, - пробормотал он тихо, обращаясь к своим спутникам на веслах. - Море свяжет чародеев и их присных. Как обычно.)"
Немедленно Иварр отдал приказ блокировать выход из фьерда. Неспешно армада растянулась от одного скалистого его края до другого. Стали выжидать.
И вот, наконец, появился он - сияющий в сумерках, подобный бабочке корабль. Распластавши широкие паруса-крылья по ветру, несся он скорее, вперед, к поспешно погружающемуся в соленую пучину последнему краешку солнца. Бесчисленные брызги мантией летели за ним, а зажегшиеся в полнеба осенние звезды вторили им своим рисунком. Кажется, корабль покидал Среднюю Землю Смертных навсегда. Увы, для живущих на этой земле, но удача для поджидающих на море. И не исчез приблизившись. Однако удача ли?
Узкое и небольшое неизвестное судно, искусно маневрируя, проскочило между шнеки и драконоголовым у восточной оконечности фьерда - ушло. Cразу поймать не вышло. Но Иварра это не обескуражило.
- О, тогда это слишком малая дичь, чтоб спускать на нее всю свору, - прокаркал он.
- Разумеется, - тут он почувствовал нечто, какой-то глупый страх, - достаточно трех кораблей.
- Якорь долой! Взять руль на себя! Левый борт к ветру! Вперед!- загремела долгожданная команда морского идола.
- Штевнем* к западу! Приготовить абордажные крючья!- отозвалось эхом на двух следующих за Иварром драконоголовых.
И оставшиеся смотрели с завистью и тоской на удалявшиеся суда в набрякших, c разноцветными полосами парусах.
Ах, Иварр! Как славно стоишь ты на носу корабля, когда возвышаешься над волнами, когда соленые брызги терзают твою воспаленную от погони кожу, а небо перемежается полосами света и тьмы, и тоскливо, как осиротевшие вмиг дети, стонут океанские чайки. Ульмо, Ньерд или Нептун! Кто же ты на самом деле тот, который нежно раскачивает летящие с чайками корабли, рассекающие встречный ветер своими упругими корпусами?! Ты, питающий это чудо, этот антипод устойчивой и холодной земле с ее незыблемыми законами и скверным рабством. О, если бы любой раб земли мог уподобиться ничтожнейшему из людей морского конунга, стать единым перышком в бьющихся о порывы встречного воздуха груди морских птиц. Боже! Если бы ты соизволил дать человеку изящество подводных рыб!
Святое хлопанье распускающихся парусов, скрип рулей, единый резкий выдох сорока гребцов по бортам, и эта изумляющая скорость. Подвижный древесный корпус изгибается по прихоти волн, дрожью отдаваясь в привычные ноги морских людей. О, Господи, награди и меня непрерывным чувством викингской погони...
Однако, выскользнув из иварровых когтей, сияющее судно теперь и не думало приближаться. На мгновенье сверкнула рядом посеребренная корма над водой и тут же как бы рассеялась-затмилась точкой в полуночной надводной дымке.
- Эй, стой! Дальше нельзя! - закричали гребцы на веслах и кормчие на рулях.
- Наши корабли не годны для прогулок над открытой бездной Широкого Океана! Назад! Видно это сам морской бог дурманит твои очи и желает твоей гибели. Мы сейчас на береговых судах!
Но слышал ли это Иварр Волногон? Спросите у него сами. Море словно расступилось, и воздух разрядился. И стали явственно видны для него все детали уходящей ладьи: снежно-белый парус и серебряные звезды на его поле, небесной синевы стяг на мачте в алмазной измороси чу'дных ниток. Неземная паутина рей, хрустальные весла и златокудряные мореходы на них. Изящнейшая лебединая шея, венчающая штевень, смотрящая вперед агатами глаз. Но главное! Что за высокая дева находилась подле точеной мачты. Золотые волосы ее, иногда отливающие медью (а некоторым показалось, они были угольно-черными), колыхало дыханье Ньерда. Черт! Что за дивная шея вырисовывалась под вздымающимся веером волос, а плечи, а ноги; сама одетая в лунного цвета мантию, и вскинутые в долгожданном приветствии Западу ее руки.
- Эта будет моей, - заскрежетал зубами старый Иварр, как-то сразу вдруг позабывший вереницу из пятнадцати своих жен, любовниц, наложниц с многочисленным их потомством предавших обожаемое им море.
- Эта будет моей. И САМОЙ любимой. (Старика ведь можно понять - не каждый же день видишь ослепляющую красоту единственной для кого-то эльфы!)
Чайки оглушительно визжали. То и дело рядом проскальзывала над зеленой пенной гладью моря лоснящаяся гладкая спина или белое, в складку, брюхо очередного любопытного кита.
- О н а б у д е т м о е й !
И летели вслед за неизвестным судном вооруженные ладьи, но, кажется, преследуемый этого вовсе не замечал. Или только делал вид?
- Поднять дополнительный! Руль на себя круче! - раздавался страшный страждущий голос старого морского хищника. - Да поможет нам Ньерд!
И тот действительно помог. Когда неизвестное судно вместо того, чтобы нырнуть за линию горизонта стремительно рванулось вперед, постепенно поднимаясь над водой навстречу сияющему Ориону, ладья Иварра также растаяла в небе вслед за ним. И команде Иварра показалось, что остающиеся суда превращаются в заклубившейся внизу дымке в полосатых голубых китов и уходят в пучину. А просто же судно Иварра поднялось - растворилось для поспешающих за ним, в подзвездном мареве ночи. Но сам Иварр того не заметил. Да и мудрено ли - "она будет моей! Эльфо-сияние! * "
Внизу проносились земли и народы: зелено-бурый бесформенный кусок Англии со вспенившимися вокруг бурунами и с бороздившими ее прибрежные воды кнерами*; маленький придаток Ирландии с кожаными крошками кюрах* вокруг; россыпь скалистых голых островов; Оркнейи; Фареры.
И внезапно все перевернулось. Видимое расплылось и сфокусировалось на одетом в ледники зелено-пламенном острове (ледяной земле, Исландии, как прозвали его много позже). Круг зримого перевернулся. Небо опрокинулось под ноги, а в нем все такие же далекие неприступные созвездия. Океан безопасно выплеснулся на головы. Неизвестный корабль приблизился на расстояние вытянутой руки, перевернулся. Вместо плечей недосягаемой округлились чудные ее бедра, копна волос обратным треугольником упала вниз. Руки простерлись вниз и вдруг, хлоп! Пустота. Небо опять над головой, но уже другое, утреннее. Море внизу под ногами, правда прежнее и холодное. И тут же новые берега на з а п а д е ; ограничивающие полностью горизонт.
- Мы достигли земли мертвых конунгов! - вскричали на скамьях для гребцов и на руле. - Слава Ньерду и Одину! Мы с темнотой умершие, с солнцем живые!
Иварр встряхнул головой. Протер глаза. И в самом деле, горизонт обрел привычное очертание. Обыденные серые волны. Пошлое серенькое небо. Новая земля. Но и НИЧЕГО более! Ни впереди, ни сзади.
Иварр прищурился.
- Тьфу! Змеевидный Ло'ки *, была б тоска! Да и сгинь любвиобильная Фрейя * желаний вместе с этой..., - выругался он про себя, но воспаленные глаза его продолжали все же напряженно обшаривать море.
Да-а, кто-кто, а ведь урожденные-то викинги умеют проигрывать! И ни одна жилочка не дрогнула под загрубелым пергаментом его кожи пред лицом внешнего выжидающего мира.
- Ну, и Локи с ней. Хель ее возми! - (Это он опять про себя.) - Гей ребята! - уже вслух и привычно оглушительно громко. - Держись, впереди ведь девственная земля!
И так, очевидно впервые, европейцы достигли американского материка. За что и поплатились впоследствии. (Она будет моей !)
Что их ожидало внутри? Смерть от скрелингов *, голода или что-то другое? О первом "американском" викинге Иварре Волногоне, погубленном Одином, как, наверное, гласил слух в Скандинавии, за чрезмерные жертвы Ньерду, молчат записанные истории. Однако время от времени перед величайшими битвами, перед обреченной на проигрыш стороной, напоминанием о тщете иллюзорных надежд и опрометчивых решений являлся с покрытым красными щитами левым и белыми правым бортом призрак великолепного судна - длинной морской "змеи" Иварра Волногона, первого морского конунга из Старого Света, супротив желания открывшего загадочный и жуткий для всех истинных викингов человеческий Запад, и канувшего затем в неизвестность. Однако те, которые не видели и не верили в призрак судна Иварра, говорили, что он разбился о рифы Островов Вечного Сна и вечно дремлет теперь со своей дружиной по ту сторону северного ветра ожидая лучших времен. И здесь заканчивается этот рассказ.
Л. К., Ватнс-тун, Массачусетс, Апрель - Июнь, 1997 г.
________________________________________
* Шнека - тип военного судна викингов. Русская эта форма от старо-норвежскoго «snekkja» встречается в древних русских летописях.
* Ньерд - (скандинавск.) божество моря, богатства и т. д.
* Скади - (скандинавск.) богиня суши.
* О'дин - в период позднего язычества верховное божество скандинавского пантеона.
Покровительствовал в числе прочего воинам в битвах.
* Тор - один из трех главных фигур скандинавского "олимпа".
* Песня - благословение для корабля, - это эльфийский язык Quenya. Подробнее смотри словари Дж. Р. Р. Толкина.
* Штевень - нос судна.
* Эльфо-сияние, - англо-саксонский термин «aelf-sciene» (cкандинавск. fri'dh sem a'lf-kona), "прекрасная, как эльфа", комплемент высшей степени женской красоте.
* Кнер - (германск.) особый вид больших широких кораблей для океанских дорог. Чаще использовались для торговли.
* Кюрах - (ирландск.) маленькие лодочки из дерева (дуб, ива) и кожи.
* Ло'ки - скандинавская фигура божества - злого шута.
* Фрейя - (скандинавск.) богиня любви, жадности, разврата.
* Хель - дочь Локи, царица подземного мира скандинавской мифологии.
* Скрелинги - (скандинавск.) буквально "заморыши, недомерки", - индейцы Северной Америки (?).