В парке сидела женщина. На скамейке рядом с ней лежала шляпа. В воздухе чуть моросила осень, было томно и скучно. Женщина безучастно смотрела в сторону, на листья, которые валял и подбрасывал ветер. Опрокинутая шляпа зевала, волей-неволей ловя серую морось.
В конце парковой аллеи показался человек. Он чуть горбился от гнетущей хмари, а может, от чего-то ещё. Его шаги становились всё громче – под подошвами ботинок грустно поскрипывали камешки.
«Хоть какое-то развлечение!» - подумала шляпа, и даже немного подвинулась к краю, чтобы следить. Ветер помог ей в этом.
Ботинки были не новыми, но добротными, на толстой подошве. В их потертости чувствовался своеобразный шик. Такие бывалые, небрежные ботинки, знающие себе цену, но не слишком озабоченные собственной внешностью. Не какие-нибудь лакированные штиблеты с уймой запросов вроде пчелиного воска или импортного крема.
Завидев шля... женщину на скамейке, ботинки чуть замедлили шаг и легонько пнули гравий, так что каменная крошка брызнула в лужицу посреди аллеи. Лужица, и без того рябоватая от мелких капель, обиженно сморщилась.
«Так тебе и надо, слякоть!» - злорадно подумала шляпа.
Ботинки уже были совсем близко. Кажется, их размашистое движение ещё замедлилось... «Ну? Ну, посмотри на них... Тьфу, то есть на него! – злилась шляпа. – Хватит уже страдать – второй месяц пошёл... Чёртовы кроссовки не вернутся, пора с этим смириться и жить настоящим днём. Поверни голову! Я кому говорю!»
Женщина почти послушалась, но тут на другой край скамейки упал влажный оранжевый лист, и её внимание переключилось на него.
Ботинки ускорились. Гравий под их подошвами раздражённо взвизгивал.
«Дура! – мысленно завопила шляпа. – Дура, дура, ду...»
И подавилась – другой лист, красный, разлапистый, слетел с ветки прямо в ее раскрытый рот.