Кошка

Наталья Митюхина
Когда на небе зажглись первые звезды, в дверь по обыкновению поскребли. Не дождавшись ответа, требовательно потолкали старую облупившуюся поверхность, пока она не поддалась и немного приоткрылась. В щель просунулась кошачья лапка, поддернула на себя полотно и протиснулась внутрь, потянув за собой зимний холод в, и без того остывшее, жилище.
Маленькая черная кошка скользнула на середину кухни и осмотрелась. На этот раз ее никто не встретил и она, неслышно ступая, прокралась дальше в комнату, в которой тускло светилась настольная лампа.
- Ты пришла, - голос с кровати заставил кошку мяукнуть в ответ. – А я думал, один тут буду.
На кровати завозились, заскрипели пружины, но никто так и не встал с нее. Кошка пошла дальше, легко вспрыгнула на постель и заглянула в лицо лежавшему на ней старику.
- Ты извини, - сказал он, - даже сметанки тебе сегодня нет, похоже, отходил я свое.
Кошка протяжно мяукнула и уселась между телом и рукой. Попыталась подтолкнуть голову под ладонь человеку, но сил у того осталось только чтоб слегка пошевелить пальцами: погладить мягкую мордочку. Кошка потерлась об иссохшие руки и села прямо, уставившись яркими оранжевыми глазами в мутные зрачки почти слепых глаз.
- Как ты без меня будешь? – Едва слышно вздохнул дед. – Думал, до весны протяну, котят погляжу, ты же, вроде, растолстела вон как.
Кошка, не мигая, смотрела на человека, лишь лапками потопталась и голову наклонила. Зевнула, показав розовую пасть и мелкие острые зубы.
- Что-то устал я, - старик перевел взгляд на потолок, - вроде ничего не делал, а устал. И жизнь пролетела, так быстро. Вот, кажется, столько всего было в ней, а что в итоге? Лежу вот, и где оно все? Все, что таким важным казалось?
Кошка лизнула шершавым языком руку и свернулась клубком, заурчала-затарахтела, успокаивающе.
Старик замолчал, говорить хотелось, но все слова вдруг перестали быть важными и мысли, что появлялись в голове, тут же таяли, лишенные всякого смысла. Темный потолок стал глубже и все трещины на дереве, казалось, превратились в бездонные отверстия. Потом стало совсем темно и тихо, так что человек испугался, но, уже потеряв остроту ощущений, словно издалека чувствовал этот леденящий страх, сковавший тело и холод, расползающийся по нему. Единственно яркой, горячей точкой оставалось лишь кошачье тельце, прижавшееся к боку. Сосредоточившись на этом полыхающем сгустке, старик вздохнул последний раз и обрушился в небытие, испытывая только облегчение от того, что страх остался позади.
Кошка легко соскочила с кровати, на середине комнаты, достигнув границы света от лампы, чуть помедлила и, шагнув в тень, слилась с нею.