Два раза в год Валентина Васильевна поминала своего брата Александра: на День Победы и на день его рождения.
Она доставала две пожелтевшие от времени фотографии и аккуратно клала их на комод. Налив полрюмки кагору себе и рюмку водки брату, прослезившись, начинала рассказывать внуку о войне так, как будто это было вчера:
– Шура вообще был непьющим и учился на одни пятёрки. Очень переживал, что одну четвёрку получил на выпускных экзаменах в Сумском артиллерийском училище. Приехал в отпуск в Иваново, просто красавец. Офицерская форма ему шла. Кожаная портупея ладно обтягивала его осиную талию. Широкое галифе и сверкающие на солнце хромовые сапоги придавали солидность и стать. На лицо – совсем мальчишка. За два года учёбы ничуть не изменился, только похудел немного.
Валентина Васильевна, взяв с поминального стола кусочек чёрного хлеба, осторожно, чтобы не опрокинуть рюмку, положила его сверху. Рюмка чуть заметно пошатнулась. Несколько капель, как слезинки скатились по хрустальной ножке на белоснежную салфетку. Лёгкий запах водки слегка задержался в комнате и незаметно исчез, улетучившись в форточку.
Женщина одну из фотографий протянула внуку Денису. Мальчик внимательно посмотрел в глаза чернобровому офицеру, и осторожно перевернув фото, прочитал: «На память Валечке от любящего тебя брата Шуры. Вспоминай меня, хотя мы и далеко друг от друга».
Д.В.К. 6.1.1939 г.
– Эту фотографию он мне лично с дальнего востока прислал, – пояснила Валентина Васильевна. – У нас пять родных сестёр. Я самая младшая. Мы его все любили, а он меня больше всех. Посмотри ещё – это вся наша семья. Фотографировались ещё до войны. Он в академию поступал и заезжал домой на пару дней. Когда папа впервые увидел, что Шура курит папиросы «Казбек», он подарил ему трофейный серебряный портсигар. Отец его с первой мировой войны привёз.
Проба, которая стояла на портсигаре, была введена ещё до первой мировой войны: пробирные клейма с изображением женской головы в кокошнике в профиль, направленной вправо, сопровождающейся буквами греческого алфавита. Проба в клейме золотниковая. Рядом с пробой "именник" (начальные буквы имени и фамилии) пробирного мастера – АВ.
Александр Васильевич тогда удивился, что мастер его полный тёзка. Засунул внутрь портсигара маленькую фотографию Валечки, чтобы чаще её вспоминать. Валя очень гордилась, что он выбрал именно её.
– Бабушка, дедушка Шура погиб! – с трепетом в голосе спросил мальчик.
– Пропал без вести в самом начале войны, где-то под Смоленском. Когда получили сообщение, плакали всей семьёй. Ждали до конца войны. Надеялись, что живой. Во время войны всякое бывало… На День Победы радовались и надеялись на чудо, что откроется дверь и войдёт Шурка живой и здоровый. Попытается обнять нас всех вместе и засмеётся мальчишеским смехом от счастья. Но чуда не произошло.
– Я обязательно найду деда и похороню как героя! – уверенно сказал Денис. – Не веришь?
– Верю, мой хороший! Как не верить? – тихо сказала бабушка Валя. Присела к столу. Пригубив вина, заплакала.
Она вспомнила, как брат в конце июня 1941 года из Москвы выслал родителям денежный аттестат, справку и девяносто рублей облигаций, которые ему выдали накануне войны. Сообщил, что едет в город Калинин. Передал всем сердечный любящий привет.
Бабушка Валя, погладила по голове внука, и с трудом, поднявшись с табурета, подошла к комоду и выдвинула верхний ящик. Достав старую шкатулку, вынула из неё ветхий лист бумаги.
– Это последнее письмо брата. Любил он приветы передавать из Красной армии, – сказала она и громко стала читать:
«Действующая армия. Огромный привет с фронта!
Здравствуйте дорогие родители Папа и Мама, Валечка, Граня, Cаша, Лиза, Фая. Как же я вас всех люблю!
Вот уже пятнадцать дней, как мы громим фашистских гадов.
Я командую гаубичной батареей. Сегодня за стрельбу весь личный состав батареи получил благодарность от командования. Работы очень много. Скучать не приходится.
Пишите мне какие новости. Как живёте?
Мне сейчас много писать некогда. Получил приказ немедленно открыть огонь. Стоит последний домик в деревне, а под ним вражеский окоп.
Будет время, напишу подробнее.
Пусть чаще пишет Валечка.
Мой адрес: 673 полевая станция, 769 артполк, 6 батарея. Старшему лейтенанту Борисову.
Пока. Всего наилучшего. Целую вас всех.
Если дома ваши мужья, в чём я сомневаюсь, им конечно тоже привет из Красной армии.
Любящий Вас Шура.
1.8.1941 г.»
«Упорные бои на ярцевском рубеже продолжались в течение всего августа и сентября 1941 года. Войска 16-й армии (так с 6 августа именовалась оперативная группа Рокоссовского) в течение 1-8 сентября продвинулись на 12-15 километров на запад, нанеся врагу тяжелые потери. Это вынудило фашистское командование подтянуть под Ярцево 14-ю моторизованную, 198-ю и 255-ю пехотные дивизии, что способствовало успешному проведению Ельнинской наступательной операции (30 августа – 8 сентября 1941 года)».
У села Ерхово Ярцевского района, дивизия, где служил старший лейтенант Борисов, вела затяжные кровопролитные бои с 198 пехотной гренадёрской дивизией вермахта, которая беспрерывно контратаковала. Обстановка на фронте всё время менялась.
Четыре танка T-III и взвод фашистских автоматчиков прорвались с левого фланга. Шестая батарея, развернув орудия, прямой наводкой отбивала атаку противника. Два фашистских танка удалось уничтожить. Когда последняя гаубица была раздавлена гусеницами, раненый командир батареи кинул бутылку с зажигательной смесью и поджёг ещё один вражеский танк.
Разъярённые фашисты в упор расстреляли командира батареи. Толстый фашистский ефрейтор вытащил из нагрудного кармана старшего лейтенанта серебряный портсигар и дико рассмеялся. Солнечный зайчик от блестящей крышки впился в рыжие усики и слюнявый красный рот ефрейтора. Фашист толкнул тело русского офицера в воронку, а вражеский танк, визжа гусеницами, сравнял героя с землёй.
Пошёл «солнечный» дождь. На месте гибели старшего лейтенанта появилась красная лужа.
Наша пехота на броне танков Т-34 ворвалась на место гибели подразделения артиллеристов, но было поздно. Погибла вся шестая батарея. Командира не нашли.
Рыжий ефрейтор, чудом уцелев после контратаки русских, отдыхал в блиндаже. Рядовой новобранец принёс ему ужин. Запахло варёной свининой. Взяв трясущимися руками котелок, он поднял его над головой и про себя прочитал накарябанную штыкножом надпись: « Lоi. G».
– Гуд, данке! – сказал он, вытащив из голенища сапога серебряную ложку.
Холёные гладкие руки немца затряслись. От нахлынувших воспоминаний аппетит пропал и слегка затошнило. Весёлый Луи, так его звали сослуживцы, схватил тёмно-зелёную бутылку шнапса и, сделав пару больших глотков из горла, прослезился.
– О май год! – прошептал он, задумавшись.
Достав портсигар русского офицера, он угостил солдат своего отделения папиросами «Казбек». Все дружно прикурили и затянулись. Одновременно закашляв, дико рассмеялись. Они были счастливы, что живы.
Луи посмотрел на дно опустевшего портсигара и опять стал грустным. На убийцу с фотографии с осуждением смотрела сестра русского: юная добрая Валечка. Ефрейтор вспомнил свою семью и опять «ушёл в себя». Стало душно. Тяжело дыша, он вышел на свежий воздух и стал молиться.
Тишину заката изредка нарушали очереди трассирующих пуль. Заиграла губная гармошка. Пахло гарью и свежеструганными досками. С реки Вопь подул лёгкий ветерок. На берегу зашуршали камыши и испугано заквакали лягушки. Перекошенное от душевной боли лицо Луи осветила сигнальная ракета.
На советской стороне в штабе, писарь под диктовку комиссара, оформлял документы на погибших в этом бою людей.
«Старший лейтенант Алексей Васильевич Борисов. Пропал без вести 22. 08. 1941 года » – тихо диктовал политрук.
– Товарищ капитан, его вроде бы Шуркой звали, – неуверенно сказал писарь. – Что теперь переписывать что ли?
– Пиши дальше, не умничай! Как бы до утра успеть все документы оформить…
«За неполный месяц войны фашистские захватчики преодолели 730 километров от Буга до Вопи, но на ярцевском рубеже их движение было остановлено мужеством, стойкостью и массовым героизмом защитников Отечества.
К.К. Рокоссовский отмечает, что «… противник, понеся большие потери при наступлении, перешел к обороне. К половине августа разведка установила, что немцы усиленно укрепляют рубеж вдоль западного берега реки Вопь. В захваченных приказах и других документах 9-й немецкой армии мы читали об интенсивных работах по всей линии обороны».
По существу Ярцево стало центральным пунктом обороны советских войск на рубеже Холм-Жирковский, Ярцево, Ельня. По воспоминаниям К.К. Рокоссовского «Немецко-фашистское командование… было уверено, что операция завершится уничтожением в районе Смоленска основных сил Западного фронта. Эта затея провалилась. Враг встретил на московском стратегическом направлении не пустоту, как предполагал, а вновь созданную прочную оборону. Для её преодоления гитлеровцам потребовались и дополнительные войска и необходимое на подготовку время».
Прошло сто лет со дня рождения Александра Борисова. Его внук Денис помнил, что дал слово бабушке найти легендарного деда. Он серьёзно занялся военной археологией. Часто выезжал с поисковиками под Туапсе, в места боёв на Северокавказском фронте. Мечтал в 2012 году на юбилей Александра Васильевича принять участие в экспедиции под Смоленском.
Друзья прислали Денису карты. Одна из них «полукилометровка» тридцатых годов. Редкая вещь, в интернете ее не найти. Денис сравнил её с предыдущей картой. Что интересно, везде, где были поля, – сейчас леса, везде, где были деревни – сегодня урочища.
Карты попадались разные. В интернете с дислокацией частей были только общие по Западному и Северокавказскому фронтам. Интересные, правда, но скачать их не получалось. Архивы немецкой армии, требуют помощи переводчика, но зато с рисунками, схемами, интереснейшими донесениями, удивляли неточностью
– Весной под Туапсе на Качкановы высоты, а в августе к деду под Смоленск! – делился Денис своими планами.
Более семидесяти лет назад, когда фашисты рвались на Кавказ , 198 пехотная дивизия, в которой служил рыжий Луи, вела ожесточённые бои в районе Кочкановых высот, недалеко от Туапсе… «Русские головки», как их называли немцы.
Луи считал себя везунчиком: пройдя с боями от Смоленска до Кавказа ни одной царапины.
Не смотря на плохое снабжение немецких войск в горах, Луи не похудел. Он был старшим по хозяйственной части и себя в обиде не оставлял. Солдаты страдали от истощения, бельё буквально гнило на их простуженных, покрытых язвами телах. Раненые лежали в ужасной тесноте в промокших палатках.
В это декабрьское утро моросил дождь, превращая ночной иней в лёд. Из села Садовое тяжёлая артиллерия русских начала артподготовку по позициям северо-западнее Шаумяна по Кочкановым высотам.
Перед боем рыжий Луи на нервной почве начинал быстро есть. Сидя в правом углу блиндажа у печки он украдкой поглощал припрятанный от солдат шнапс, закусывая шпиком с шоколадом. Из-за каски выпячивались его пухлые щёки и гитлеровские усики рыжего цвета. Между ног валялся автомат и восемь гранат - колотух.
– Снабжение по воздуху – это капля на раскалённый снаряд! – говорил он, ничего не слышащим от канонады сослуживцам. – Все лошади и ослы уже пали от истощения.
Они сидели по углам, с испугом смотря в правый угол блиндажа, где находились боеприпасы. Фашисты, судорожно схватившись за свои карабины, ждали, когда русские пойдут в атаку. У дальней от входа стены располагалась зона отдыха, где находились подвешенное к перекрытию снаряжение и личные вещи. Молоденький писарь, то и дело, протирая очки, что-то искал в своём вещевом мешке. Вдруг наступила тишина. Фашисты замерли.
– Шнеле!.. – оборвалась команда унтер-офицера.
– У-ууууу! – зазвучал страшной ненавистью гул морской пехоты русских.
Схватив, гранаты из-под ног ефрейтора фашисты выскочили в окоп.
Луи сидел как парализованный. Перестав жевать, он схватил автомат и направил его в сторону выхода из блиндажа.
Наверху русский мат перемешался с немецкими криками. На пороге показалась тень.
– Ханде хок! – закричал русский офицер.
Луи заскрипев зубами, открыл огонь.
Смертельно раненый офицер, бросил в блиндаж противотанковую гранату и упал в проходе вниз лицом.
От взрыва, перекрытие блиндажа рухнуло, похоронив в одном месте двух заклятых врагов.
В 2012 году ва майские праздники, во время очередной экспедиции, Денис с отцом и друзьями нашли блиндаж. Определив щупом границы блиндажа, начали копать.
Аккуратно разгребая землю сапёрной лопаткой, поисковики обнаружили первые находки: пустые банки, бутылки от немецкого шнапса, фрагменты кожи от маршевого ранца, куски одежды с пуговицами и осколки от гранат… Работу проделали огромную, но пока без результата. Решили откапывать полностью.
– Точно блин! Интересно чей! Неужели опять шмурдяк нашли…– разговаривали между собой поисковики.
Через пару часов нашли останки двух бойцов. Судя по бляшке командирского чёрного ремня, один был советский морской офицер. Другой был явно немецкий солдат. Раскуроченная осколками фашистская каска и обгорелый котелок с надписью « Loi. G», не оставляли никаких сомнений.
Денис нашёл германский газбак от противогаза. Очистив его от грязи штык - ножом, он сбил сплющенную взрывом железную крышку. Вытащив резиновую маску, он внимательно осмотрел её. Резина частично оплавилась. Внутри оказался серебряный портсигар с золотниковым клеймом с буквами – АВ. С трудом, открыв портсигар, Денис увидел пожелтевшую фотографию. До боли родные глаза на фото с любовью смотрели на внука. Виски сдавило. Пульс барабанной дробью вырвался из сердца. Мурашки пробежали по мокрой от пота спине парня. В глазах засверкали слёзы.
– Что с тобой? – спросил отец Дениса. – Тебе плохо?
– Я нашёл деда!
– Какого ещё деда?
– Александра Борисова! Да посмотри же на фотографию. Я точно такую же у бабушки видел. Эта фотография у нас в семейном альбоме есть.
– Так нашёл портсигар в немецком противогазе! Как он туда попал?
– Ну и что из этого следует?..
Похоронили останки советского офицера. Ребята решили установить мраморный памятник.
Когда Денис с другом Дмитрием пришли к мастеру по изготовлению памятников и дали ему лист белой бумаги с надписью: «Здесь похоронен неизвестный солдат…»
Мастер, с уважением, посмотрел в глаза мужчин. Прослезившись, сказал:
– Первый раз принимаю такой заказ. Мой дед пропал без вести. Деньги возьму только за мрамор. С поставщиком надо рассчитаться, – оправдывался он. – Треть стоимости – моя работа: прими эту скидку от меня, как вклад в доброе дело…
Через некоторое время Дмитрий с Денисом установили обелиск на могиле неизвестному солдату. Дмитрий, как офицер запаса военно- воздушных сил Советского Союза, отдал честь героям. Тишину гор нарушил салют их охотничьего ружья и ракетницы.
В это время под городом Липецком в Ярцевском районе другой отряд поисковиков вёл работу в пятнадцати минутах ходьбы от села Ерхово, где находился их полевой лагерь. На карте района, чудом сохранилась это село. Деревни как таковой уже давно не было. Можно было идти рядом и не догадаться, что здесь когда-то жили люди. Заросшие крапивой, ямы от погребов и ели заметные остатки фундаментов печей, с трудом напоминали о деревне. На заросших травой огородах росли кусты смородины, крыжовника и малины. Ягода была крупная и очень сладкая. Ветви черёмухи рясные от чёрных плодов низко склонялись к земле, угощая гостей, которых так долго ждали.
«Минак» (металлодетектор) пронзительно подал сигнал. Лица ребят оживились, и они начали осторожно копать. Лезвия лопаты с хрустом вонзались в землю. Вдруг раздался скрежет железа о железо. Показался ржавый фрагмент ствола пушки.
– Осторожно, – почему-то прошептал Илья: командир отряда.
Когда откопали фрагменты гаубицы, решили перекурить.
– Здесь явно стояла наша батарея, – сказал Илья.
Заместитель командира отряда Алексей, отойдя в сторону от товарищей, продолжал быстро копать перемешанную с осколками землю.
– Лёша, хорош горячку пороть! Перекури! – приказал Илья.
– Я ж не курящий командир! Меня больше люди интересуют, а не железо, – серьёзно сказал парень. – Чувствует моя душа, что красноармейцы именно здесь лежат. Сколько же им мучиться можно?
Показались останки бойца и офицерский планшет. Алексей встал на колени и молча, заплакал. Это были слёзы сострадания и в то же время радости, что он нашёл ещё одного неизвестного солдата Великой Отечественной Войны.
– Это наверно планшет командира батареи! – тихо сказал он и протянул находку Илье. – Осторожно не урони! Планшет дороже золота…Карту, документы и отчёты боевых действий отдадим специалистам в лабораторию.
Командир отряда Илья сам принимал активное участие в выяснении личности офицера найденной характеристики. Он осторожно, пинцетом разложил ветхий пожелтевший лист документа, на белом листе бумаги. С трудом удалось прочитать больше половины сохранившегося текста. У имени не хватало двух начальных букв: ександр Васильевич. Фамилия содержала только первый и последний слог: командир батареи Бо…сов. Зато хорошо сохранилось название училища, должность, все даты и фамилия написавшего характеристику: июнь 1940, Казарцев, – по-видимому, политрук.
Для того чтобы выяснить, что это без вести пропавший Александр Васильевич Борисов, ушло шесть лет.
Через месяц после этого, маме Дениса пришло письмо от заместителя Московского поискового отряда Алексея:
«Здравствуйте, Татьяна Венедиктовна!
Мы нашли Вашего родственника: старшего лейтенанта Борисова Александра Васильевича! Приглашаем Вас в город Ярцево в сентябре на торжественное захоронение останков бойцов.
Высылаю копию характеристики, а также несколько фотографий с вахты.
Как видите, характеристика была в несколько раз сложена и лежала в партбилете, от которого сохранилась только обложка.
Илья, командир отряда, ездил в архив в Подольск. Личное дело посмотреть не получилось, потому что предоставляют его только родственникам. Зато дали возможность ознакомиться с послужной карточкой. Копию снять не вышло по техническим причинам. Саму учётную карточку сканировать запретили. Зато разрешили снять копию фотографии. Постараемся съездить повторно на следующей неделе. Сделали пока что только выписку. Особенно порадовала информация о том, что обучался Александр Васильевич в Сумском артиллерийском училище, – это же указано в найденной вместе с останками характеристике. Попробуем поискать на фотографиях выпусков 1939 года. Ждите новостей. Если будет возможность попасть вместе с нами на «Вахту Памяти» в августе, можно будет не только посмотреть поиск на фотографиях, но и прикоснуться к истории руками, – посмотреть на нее "из-под лезвия лопаты".
Если будут вопросы, звоните, пишите, – постараюсь ответить. О точном дне захоронения сообщу дополнительно.
С уважением, Алексей!»
Лето самый разгар поискового сезона, поэтому дел у поискового отряда было не впроворот. На захоронение 2012 года изъявили желание приехать уже семь семей найденных бойцов, в том числе из Украины.
Как собрать всех вместе, организовать поездку, это только предстоит придумать.
Татьяне Венедиктовне и Денису, остававлось просто подождать. Илья пообещал всё подготовить.
Денис твёрдо решил побывать на месте гибели дедушки. Илья предложил организовать выезд на место гибели Борисова. Планировалась «Вахта Памяти» в Ярцевском районе, но более основательная – на две недели, с участием поискового отряда из города Томска, с полным автопарком…
По электронной почте Денису выслали документы и карты, на которых стрелочкой Илья обозначил район гибели Борисова. Также схемы, выписки из журнала боевых действий по 242 дивизии и самый главный: первичный список потерь командного состава 30-й Армии.
Вот что говорил об этом периоде Великой Отечественной войны командующий Западным фронтом дважды герой Советского Союза Константин Константинович Рокоссовский:
«У города Ярцево и на территории Ярцевского района во время Смоленского оборонительного сражения (июль-октябрь 1941 г.) происходили тяжелые кровопролитные бои, оказавшие непосредственное влияние на дальнейшее развитие боевых действий и оперативно-стратегическую обстановку на московском направлении и которые фактически означали срыв планов «блицкрига» немецко-фашистских войск в 1941 году.
Героическая оборона советских войск в июле – октябре 1941 года на рубеже реки Вопь с центром в городе Ярцево стала важнейшим звеном в системе обороны столицы нашей Родины – Москвы. В целом, активные боевые действия наших войск на стратегически важном ярцевском рубеже не позволили противнику «рассечь на нескольких направлениях войска Западного фронта, окружить и уничтожить их главные силы в районе Смоленска и открыть себе дорогу на Москву».
Обращаясь к анализу обстановки на фронте, К.К. Рокоссовский делает вывод: «…становилось ясным, что немцы завязли в Смоленском сражении. Если смотреть на вещи в развитии, то гитлеровский план «молниеносной войны» затрещал. Затрещал, по существу, в самом начале войны»
Только 5 октября 1941 года, после 80 дневной героической обороны, части Красной Армии организованно отошли из Ярцево на новые рубежи – к Вязьме».
Через 71 год после героической гибели Борисова Александра Васильевича, также ярко светило солнце, лёгкий ветер шумел зелёной листвой и травой, ели слышно нарушая тишину. Разноцветная радуга мирно соединяла белоснежные облака с землёй, напоминая о подвиге героев войны, благодаря которым мы живём на этой прекрасной земле. Счёт кукушки оборвал залп почётного караула. В небо дружно взвилась стая голубей. Внук Александра Борисова стоял на «Поле Памяти» около города Ярцево возле захоронения своего деда не в силах сдержать слёз. Гордость и благодарность переполняли сердце Дениса. Начался «солнечный» дождь. На мемориале засверкало золотом имя героя войны.
«Огромный привет с фронта! – звучали в голове болью и трагедией первых военных лет, слова деда из письма. – Как же я вас всех люблю!
г. Сочи – г. Туапсе – г. Ярцево Смоленской области. 03..09.2012 год.