( Для журнала "Психология для жизни")
Удивительная вещь – общение со случайным попутчиком в купе поезда. Выговорится человек, услышит сам себя, и мысли в порядок приходят, будто кто-то умный совет дал…. И понесется жизнь с каким-то новым смыслом вперед…. Так однажды попала я в купе с молодой, но очень грустной, мамочкой, у которой был жуткий егоза сынишка. После того, как малыш уснул сладким сном, утомившись обследовать мир, маме захотелось поговорить. Вернее, выговориться…. Еще одна жизненная история, которая надолго запала мне в душу. А началось все с моего банального вопроса:
- В гости едете? Бабушке внука показывать?
Женщина замерла. Откинув прядь волос, повернулась:
- Да… Прабабушке. Наперекор всем.
- ?...
- Понимаете, я долго не предполагала наличия у меня бабушек. Знала лишь, что мамина мама умерла до моего рождения. Мы всегда жили втроем: я, мама и папа. Но вдруг как-то в апреле, мне тогда было лет четырнадцать, как снег на голову, приходит телеграмма: «Сломала ногу Одна не справлюсь Приезжай». И все завертелось – закрутилось…. В моей комнате, испокон веков моей собственности, начались перестановки: у меня отобрали кровать, переселив на купленную тахту. Комода я тоже почти лишилась: три ящика было велено освободить. Мои права ущемлялись в угоду какой-то старушке со сломанной ногой. До сознания доходило постепенно, что теперь и с подругами не потусишь, пока родителей нет дома, и телевизор после полуночи будет под запретом… И так - на каждом шагу. Я была в бешенстве! Папа привез свою маму в полночь, я даже не вышла ее встречать, отвернулась к стене – сделала вид, что сплю. Утром долго понять не могла, где я. Привыкла просыпаться, глядя сразу на небо – кровать у окна стояла. Сейчас ткнулась носом в стеллаж с книгами. Потом услышала шорох справа, и меня окатило ушатом воды: «И одеваться тоже надо будет при постороннем человеке?!»
- Меня зовут Грета Николаевна. Доброе утро!
Я с трудом буркнула приветствие, оделась и, по-моему, даже не взглянув в ее сторону, выскочила из комнаты. Было ощущение, что за одну ночь меня выселили в реалити-шоу. Дня три я от подруг скрывала изменения в своей жизни. Дома появлялась ближе к ночи. Родителей видела только во время завтрака. Чувствовала, что ситуация давит не на меня одну – в воздухе кухни висел предгрозовой гнет. Но разоблачение моей тайны случилось все-таки: апрель выдался плаксивый, и ледяной дождь подстегнул всю нашу толпу после танцев свернуть ко мне. Я пыталась остановить их, но мои предложения прогуляться до торгового центра или посидеть в парке в закрытых павильонах были встречены дружным негодованием. Только сейчас я ощутила, сколько шума может производить компания из шести подростков. Я физически ощущала громкость разговоров, шутки коробили слух, уроненная чашка заставила сжаться.
- Лилька, на кухне тесно! Пошли в твою комнату! Или…. у тебя там кто-то спрятан? – друзья хихикнули хором.
- Лиля, подойди, пожалуйста! – Раздалось из моей комнаты, разом захлопнув все рты.
«Началось!» Я метнулась в комнату, а сзади уже подтягивались любопытные носы моих друзей.
- Пришли твои друзья? Может, познакомишь меня с ними? – Я впервые разглядывала женщину, живущую четвертый день в моей жизни. Довольно крупная, нестарая жгучая брюнетка полусидела на кровати, укрывшись пледом. Рядом стояли костыли. На сервировочном столике ждала своей очереди раскрытая книжка, стоял стакан из-под кефира. Интересно, как она его брала из холодильника, если не ходит? Довольно интересное лицо, красивая родинка над верхней губой… Морщинистые руки – пожалуй, единственное, что сразу выдавало возраст….
Оглянулась я в тот момент, когда ребята уже втекали в комнату и здоровались:
- Олег.
- Настя.
- Рашит.
- Грета Николаевна…. Да вы рассаживайтесь, ребятки. На кухне, и впрямь, тесно. И мне веселее с вами. Лилечка, согреешь мне чаю?
Выскочив на кухню, теперь опустевшую и тихую, я ощутила, как горят мои щеки.
- Не могу даже себе объяснить…, - моя соседка по купе замолчала на пару минут, - чего я, собственно так боялась тогда? Что она начнет права качать? Что будет прилюдно выказывать недовольство присутствием посторонних? Что окажется занудой? Может, я просто не понимала, что такое «бабушка»? В моей жизни до тех пор этого понятия не было, разве что везде сующие свой нос бабушки у подъезда: все про всех, все обо всех….
Пока я готовила чай, разыскивала сахар, чтобы досыпать в сахарницу, щеки горели, пол под ногами качался. А в комнате уже учили мою родственницу играть в «Монополию». Три часа пролетели как в бреду. Старушка показывала какие-то карточные фокусы, Рашит учил ее набирать смс-ки на телефоне. Тогда мобильники были еще редкостью. Но, видимо, папа купил ей. У нас домашний телефон был вечно неработающим – какие-то проблемы на линии. Я расслабилась, лишь запирая за друзьями дверь.
- Хорошие у тебя друзья. Это одноклассники?
- Не все. С некоторыми я хожу на спортивные танцы.
В этот вечер я ложилась спать с какой-то затаенной радостью…
С тех пор наши отношения стали теплеть. Бабушка оказалась очень интересным человеком, научила меня ухаживать за собой, подбирать аксессуары и одежду, рассказывала о своей жизни с огромным юмором, и, самое главное, она не лезла в мою жизнь, но … давала ценные советы, как-то просто и мимоходом. Через неделю я уже старалась прийти пораньше домой, чтобы с ней поболтать, поделиться чем-то сокровенным. Мне стало интересно с ней. Однажды родители решили сделать пробный выезд на дачу на пару выходных. Мы с бабушкой остались вдвоем. Вечером засиделись допоздна – смотрели какой-то душещипательный фильм, потом болтали. А ночью ей стало плохо. Прихватило сердце. Я страшно растерялась…. Рядом со мной задыхался человек, губы посинели, руки шарили по кровати в поисках чего-то. Три часа ночи, никому не позвонишь за советом в такое время. Я набрала «03», врачи приехали быстро, к счастью… Остаток ночи я не спала, прислушивалась к дыханию, попутно вглядываясь в лицо своей бабушки. После укола «Скорой» она задремала, черты лица заострились, появилась детская беззащитность, и жизненная усталость легла темными кругами под глаза. Эта ночь сблизила нас еще больше. Я вдруг осознала, что эта женщина, приезда которой я ждала с тоской и внутренним протестом, стала мне родной и близкой. У нее была удивительная особенность: она никого не осуждала, не ругала, каждому находила оправдание. Даже, когда я жаловалась на учителей, что были несправедливы ко мне или друзьям, она с улыбкой повторяла: «Успокойся! Дай им право ошибаться! Они же тоже просто люди!» Ее слова потом стали часто мне помогать в жизни: «Не терпи предательства и лжи! Все остальное у человека – от слабости, обстоятельств или незнания! Больше прощай людей и старайся улыбаться всему: новому дню, любому приключению, даже трудностям!» И она сама всегда улыбалась! Я без улыбки ее не помню… Полгода с бабушкой сделали меня как-то мягче. Знаете, я раньше, кажется, вообще старых людей на улицах не замечала. А после стала видеть, как им бывает трудно жить, справляясь с трудностями возраста, наперекор все убыстряющемуся темпу нашей жизни.
Поезд стучал по рельсам, отмеряя километры…. Женщина замолчала. Малыш сладко потянулся во сне, обхватив мамину руку. В купе вползал вечер. Укрыв и подоткнув одеяло, чтобы сынишка не упал, молодая мама стала собираться: скоро ее станция.
- Вот теперь едем к моей бабушке, хочу познакомить ее с правнуком. Мама против нашего общения. Когда-то между ними выросла стена отчуждения, и с годами так и не растаяла….
- Давным-давно моя бабушка учила меня ценить каждого человека, кто дарит душе тепло. И не терять такого человека, беречь эти отношения.
- Вот и я так решила! – Сказала женщина, обняв малыша одной рукой, другой открывая купе. И впервые улыбнулась не малышу, а принятому решению. – Нам пора. Нас ждут!