5 глава.
Гроза прошла - еще курясь, лежал
Высокий дуб, перунами сраженный,
И сизый дым с ветвей его бежал
По зелени, грозою освеженной.
Ф.И Тютчев.
-Мы отдадим ему девушку в жены, - продолжил старейшина, - Но она останется здесь, покуда он не вернется со Златой.
Мара нахмурила брови, но ничего не сказала на это.
По приказу Златогора, Савата и Верига поднялись на холм, отвязали веревки от столба, которыми был обхвачен пленник и свели его, ничего не понимающего, вниз. Оказавшись снова в толпе, он напрягся, но увидев Мару сказал:
-Что? Решили привязать меня в другом месте, в лесу, оставив один на один с вашим Велесом?
-Наш Велес милостивее, чем ваш Перун, - сказал Златогор, - и я выполняю его волю. Я не закончил две церемонии, где был ты. Что ты выбираешь, богатырь, Гориславу в жены, или нож в сердце?
От неожиданности предложенного, Радимир не сразу нашелся, что ответить. А потом напряг мышцы, чтобы разорвать веревки.
-Издеваешься, старый ворон, хочешь помучить на последок. Клюешь в сердце...
К капищу уже подвели упирающуюся козу.
-Вот, твоя замена Велесу, - сказал Златогор, - а ты иди, скоро тебе быть мужем Гориславы и одним из нас.
Радимир подумал, что он уже не раз слышал такие обещания.
-Развяжите его, - велела Мара.
-Нет, - ответил Верига, - пусть посидит в холодной, прежде чем дать клятвы. Не верю я ему. Отпустим, а он заберет Гориславу и убежит в свой Киев, - ухмыльнулся древлянин.
-Он жених или пленный?
-Пленный жених, - засмеялся своей шутке Савата.
Козу тем временем, приволокли к столбу и привязали. Златогор забрал у Брайко нож и полил его лезвие...
-Развяжите, - уперла руки в бока Мара.
-Развяжем, - пообещал Верига не зная, как отвязаться от ведуньи, - только доведем жениха до его места ночлега. Чай, избушку он не разнесет в щепки.
Радимир кивнул Маре и сам пошел первым, за ним нехотя последовали древляне.
Закапала с ножа кровь. Златогор стоял, обратив взор к деревянной голове и его губы произносили:
-Молим тебя, Велес, прими эту жертву. Отведи от нас беды и хвори. Защити народ свой. Идет на него тень большая, готовая проглотить всех. Грядут времена новые, где нет места слугам твоим и исполнителям веры твоей. Не оставь нас. В дни темные, явись с женой своей, чтобы защитить владения свои...
Опять почувствовала Мара спиной горящий взгляд. Но то, был не человек, а предупреждение. Не будь Мара ведуньей, она бы ничего не поняла. Но ведунья поняла, что Златогор предаст ее во второй раз... А он стоял на холме, возвышаясь над родичами, держа каменный нож в руке и чуял, как волк крови - власть. Велес избрал его и поставил над всеми. Пусть хотя бы только и во время ритуала. Ноздри старца трепетали, глаза были полуприкрыты. Сбросил старик два десятка лет с плеч. Самые трудные и злополучные годы. Один Велес видел его таким. Бородатого мужа, в кольчуге, с мечом в руке.
Оставила Мара своего благоверного, упиваться властью и воспоминаниями о силе, и пошла в свою избушку. Она власти над людьми не желала, но получила ее, как знахарка и ведунья. Эта сила от проматери медведицы стоила больше, чем мужественная сила Велеса, отнимающая жизни в конце человеческого пути.
Когда Радимира довели до места его ночлега, Савата с опаской еще спросил, а стоит ли развязывать пленного, как они обещали ведуньи. Витязь сказал спокойно с достоинством.
-Не бойтесь, я не убегу. А вы, воины, должны знать, что невинного связывать, себя позорить.
-Много ты знаешь, - неуверенно сказал Верига.
-Да, побольше, чем ты, сидя у себя в лесу.
-Златогор про веревки ничего не говорил.
-Клянусь Перуном, ты как дитя. Этот ворон сказал свое слово, остальное дело твоей чести.
-Чести, чести, вот заладил. Может ты забыл, что давно уже не в своем Киеве. А в лесу, где все по нашему. И тебе надо привыкать к этому... Ступай вперед, - Верига подтолкнул связанного к раскрытым дверям.
-Благодарю тебя, древлянин, за гостеприимство, - с усмешкой сказал Радимир, входя в знакомую избу.
Ворча себе под нос Верига хлопнул дверью, закрыв ее на щеколду.
-Учить меня вздумал... а ты, - сказал он Савате, - останешься, сторожить его.
-Он же связанный.
-Силу его видел?
Савата кивнул.
-Плохо его в этот раз, связали. Если захочет сбежать... скажешь нам.
И Верига ушел, оставив Савату у дверей избы. Молодой древлянин не боялся. Боятся врага - быть трусом. Радимир не казался ему врагом. Но иногда и иного врага уважают. Смутно понимал Савата, что только один Радимир мог вернуть ему Злату, радость очей его.
В то время Мара подходила к своему дому. Она только зашла в избу, как Горислава бросилась к ней.
-Где он?!
-Успокойся, дитя, - сказала Мара, - жив твой витязь.
-Велес услышал меня!
-Услышал, - ведунья прошла в горницу мимо Гориславы, туда, где на лавке, прислонившись спиной к стене, сидел, стиснув зубы Волга.
-Где он? - повторила девушка в сильном волнении, - почему он не здесь?
-Твоего суженого опять повели в холодную.
-Зачем?
-Чтобы не сбежал от тебя, - усмехнулась ведунья, разводя огонь в очаге, для приготовления зелья Волге, - сходи ка, милая, к колодцу за водой.
-Я не верю Златогору, - словно самой себе говорила Горислава, - он придумает что нибуть, чтобы погубить моего любимого...
-Изведешь ты себя... Златогор ничего не сделает твоему витязю, пока тот, не вернёт Злату.
-Не вернет? Его, послать решили?
-Рано ты ушла с капища. Теперь все знают, кто убил Торусу. Но, нет еще, доверия Радимиру. Его выпустят из холодной, когда древняя клятва свяжет вас. И тогда он сделает все, чтобы спасти несчастную помешанную, из лап той ведьмы. И Радимир вернется за тобой.
-Жена должна быть рядом с мужем. Я пойду с ним.
-Нет, - Мара развела огонь и взяла в руки деревянное ведро, - ты останешься. Тебе еще предстоит путь далекий, но не в этот раз.
Ведунья знала, что говорить и когда. И все это знали. Никогда, от этого, не было вреда, никому. Мудрая была женщина и верная своему народу. Может быть вернее Златогора. И теперь она смотрела на Гориславу, как мать на дочь. Любила ведунья девушку, неменее сильно, чем настоящая мать. За все хорошее, что было в Гориславе и о чем пока знала, только она сама. Молча взяла у нее девушка ведро и пошла к колодцу. А Мара встала над Волгой.
-Все ли ты рассказал старейшине? - спросила она у него.
Волга поднял голову и только ведунья могла поймать тень, промелькнувшую в его взоре, в этот момент.
-Все, ведунья.
-А не видел ли ты моего волка? Пропал он куда-то.
Волга опять опустил голову.
-Его убил тот варяг, верно.
-Ты видел? - склонилась над ним Мара, словно боясь пропустить хоть одно слово.
-Нет... я нашел его прострелянным стрелой. Может Сирош помешал варягу подойти незамеченным близко к деревне. Я закопал волка, и могу показать то место...
Мара резко выпрямилась. Она не показала своей печали по волку. И то, поверила Волге или нет. Может быть, ведунья догадывалась об участи своего любимца.
-Если так, то тот, кто похож на Радимира, получит свое наказание, - твердо сказала Мара.
И так сказала, что ее слова проникли в Волгу и ему стало еще мучительнее, под гнетом содеянного. В это время вернулась Горислава с водой, она услышала только, как опять упоминают ее Радимира. И решение, которое она обрела в себе у колодца, как вынутое из его глубин, созрело окончательно. Девушка отдала ведро Маре и опять шагнула к двери.
-Ты куда? - обернулась к ней ведунья, выливая воду в котел.
-Не бойся, не в Киев. Пока он здесь, там мне делать нечего, - дерзко ответила Горислава.
-Придется мне запереть тебя, а ключ отдать Радимиру, - усмехнулась ведунья.
Дверь имелась в виду не та, в которую входят в жилища, и ключ имел совсем другое значение.
-Пойду я, отдам сама ему ключ.
И Мара на это раз не стала удерживать ее. Она все знала и понимала. А что не знала, то старалась понять своими силами. Горислава спешила туда, где было теперь ее сердце. К дому, где сидел на охапке соломы Радимир. За погребением Торусы и после жертвоприношения козы Велесу, древляне разошлись по своим домам. Кто, к незаконченной бочке, выдолбленной из дерева. Кто-то соснуть часок, после всех событий. Дети играли за околицей. В этой игре отражалось все, что они видели на самом деле. Маленький судья приговаривал пленного к смерти, а пленник растолкав державших его, бросился бежать. За ним снарядили погоню... Старые люди судачили между собой, сидя на крылечке дома, больше им нечего было делать в своей жизни. Да, разве могло такое случится в их времена. Старейшина Златогор сидел на лавке, одинокий, погруженный в невеселые думы, о которых могла догадываться только Мара, она была частью его прошлой жизни. Златогор понимал, что рано или поздно придется расплачиваться за все. Годы катятся, как солнце к закату, в конце дня. Было ли в его жизни, хоть одно существо, к которому был по настоящему привязан этот старик? Видно, что было. Не одной с ним крови, но по своему дорогое. Злата, которую он растил не склоне лет, заменила ему погибших сыновей. Он лелеял внучку князя Мала, но она не напоминали ему о его трусливом предательстве. В то время, как Герд и Мара, старались ежеминутно напоминать об этом Златогору. Злата была невинна и чиста. Быть может своей чистотой, она поделилась со старейшиной, и он находил в ней спасение своей проснувшейся совести. А теперь ее нет, а Мара всячески стараеться помешать ему и хочет лишить его власти. Власть - вот, ради чего, стоит жить. Властью над людьми, наделил своего слугу Велес. С ними надо быть жестоким, иначе разбредутся кто куда и исчезнет его власть. Но сперва надо вернуть талисман спокойствия (им была Злата), а потом избавится от Мары...
Послышался шум крыльев. Так знакомо и неожиданно. С тех пор, как Герд грозилась Гориславе и поносила Велеса, исчез и ее голубь. Златогор догадывался, что его племянница где-то в лесу. И что без помощи кого-то из деревни, она не смогла бы остаться незамеченной. Сегодня старик узнал, кто ей помогал. И Герд отплатила Волге, как всегда, неблагодарностью из своего черного сердца (у Златогора было такое же, но за собой это не замечается, как водится). Вот плата за любовь к женщине из рода Златогорова. Проклятие лежит на них, с тех пор, как Мстислав проклял одну. Да, это не легенда и произошла не в седые времена. Златогора тогда еще не было на свете, но жила его бабка. Славилась она своей красотой в Искоростене. Древлянская-то была история, как напоминания о том, что такое может случится со всеми. Жил в те времена и Мстислав. И его проклятие было на самом деле. Вот только ищет ли красавица Лада, прозванная в насмешку, как будто, в честь великой богини, свое сердце? Или она помогла своей правнучке в лесу?
Белая птица взлетела по привычке в окошечко и устремилась к человеку, передать ему послание от Герд. В то время, когда все были заняты своими делами, Горислава тихонько подошла к избушке, где держали ее милого. Савата вырос перед ней, как из под земли.
-Куда идешь?
-Ты знаешь, что к нему, - смело ответила девушка.
-Зачем?
-Если бы тебя посадили в холодную, Злата пришла бы тебя навестить.
-Нет, - скривился Савата, как от боли, - не пришла.
-Не печалься, я все вижу, - мягко сказала Горислава, - ты выбрал ее, а она Торусу. Время лечит. Ты должен понимать меня. Ты то же любишь. Пропусти, там тот, кто поможет тебе отомстить за друга и вернуть любимую. Велес за храбрых и сильных.
Но, то ли Савата не захотел еще раз выслушивать наставления о чести и силе, то ли на него подействовали слова подруги Златы, о том, что ее можно вернуть. Молодец отодвинул щеколду и пропустил Гориславу в избу. Девушка зашла и остановилась, переступив порог. Сидя на соломе, Радимир посмотрел, кто к нему пришел, не ожидая увидеть свою невесту.
-Горислава.
-Радимир... - девушка кинулась к нему, как ласточка к своему гнезду и опустилась на колени рядом с ним.
-Что, ты здесь делаешь, - опомнился витязь.
-Я пришла... я все знаю... Недолго опять мне быть с тобой, и вернешься ли ты...
-Клянусь Перуном...
-Твой бог воинов. Меня он не услышит. Но я дам тебе свою клятву, - Горислава вынула Нидхегг и перерезала веревки, связывающие Радимира (лезвие было очень острым), - чтобы ни случилось, я твоя и буду ждать тебя до конца своей жизни...
Веревки упали на солому. Радимир обнял девушку, принимая ее клятву верности, перед венчанием и разлукой. Солома была их ложем, а Савата верным стражем, закрыв дверь. Но и мы закроем завесу перед этим таинством венчания тел и души. Не из-за стыдливости, а чтобы не испортить банальностью описания словами, того, что происходило в этот час между воином и деревенской девушкой.
Связь Радимира с родными корнями восстанавливалась. Знала об этом Мара, и радовалась счастью молодых. Не подозревала ни о чем таком Герд. Ее видения с потерей Нидхегга стали все реже посещать провидицу. А те, что были, напоминали прошлое. Герд думала, нет, она надеялась, что древляне убьют Радимира, как ей сказал Волга. И на душе у нее будет спокойно. Но все оказалось наоборот. Тревога набросилась на Герд, когда она с братом ехала по лесу. Не ясной тенью росло у нее в душе, и без того черной. Что-то громадное, протягивало лапы... Если бы Герд зашла в терем новой веры, то там бы ей сказали, что она одержима погаными идолами. Ехать до Киева было долго. Не опасаясь погони, на привале Аскольд развел костер. Злату сняли с седла и положили на мох. Девушка открыла глаза. Она удивленно посмотрела на свои связанные руки.
-Что это? Где я?
-Не бойся. Я обещала тебе жениха с хорошей родословной. И я сдержала слово.
Злата поморщилась словно что-то припоминая. Аскольду то же не понравились слова сестры. Древлянка была красива, его глаза видели это. И в то, что она внучка князя, он верил. Почему бы не взять ее в жены, не сделать одолжение дикарям? Но Аскольд привык, что девицы своей охотой шли за ним. В этой же было, что-то странное.
-И где мой жених? - спросила Злата с царственным видов, да же с веревками на руках.
-Перед тобой, - кивнула Герд на Аскольда.
Витязю непривычно было ожидать такого "приговора" от девушки. Он сделал вид, что не слышит, о чем они говорят и подбросил хворосту в огонь. Злата неожиданно рассмеялась.
-Я не знаю тебя, и ничего у тебя не просила. У меня есть жених, его звать Торусой.
Герд внимательно посмотрела на девушку, бросив брату предупреждающий жест, молчать. Свет от костра освещал спокойное лицо Златы. Ее светлые волосы с рыжеватым оттенком, заплетенные в косу, казались посыпанными золотой пылью.
-Я ведьма, - нарочно назвала себя так Герд, - ты не помнишь меня?
-А я, дочь старейшины, и каждую ведьму знать не должна! - рассердилась Злата, - развяжите меня! Придет Торуса он вам головы оторвет!
Теперь Герд поняла, что рассудок внучки князя помутился. Она опять дала знак вставшему было брату. И с ножом подошла к Злате.
-Я освобожу тебя, дочь старейшины.
Злата протянула связанные руки вперед.
-Но ты должна знать правду, - медленно сказала Герд перерезая веревки.
-Какую правду? - испугалась Злата.
-У твоего... отца есть враги. Они похитили тебя... Ты была без сознания и ничего не знаешь. Торуса дрался с ними и погиб...
Злата вскрикнула, как раненая птица и дернула рукой. Нож соскользнул с веревки и полоснул по коже, второй раз, заставляя Злату пережить смерть любимого молодца. По знаку Герд, Аскольд подсел к ним, и сильными руками порвал остатки разрезанной пеньки.
-Не печалься, - сказала Герд, - вот этот воин, мой брат, он подоспел во время со своими друзьями. Тебя вырвали из лап врагов. Умирающий Торуса доверил тебя моему брату. Наказал беречь, как зеницу ока. И теперь мы едем в тайное место, чтобы спрятать тебя, пока грозит опасность.
По лицу Златы бежали слезы. Она была свободна и одинока. Словно вторя ей, из леса раздался тоскливый волчий вой. Аскольд обнял девушку утешая, и она не вырвалась, а тихонько орошала своими слезами кольчугу на груди витязя. Он убаюкивал ее, как малое дитя. После, когда Злата успокоилась и заснула, Аскольд сидя у костра сказал жестко Герд.
-Мне не нужна послушная жена.
-Тогда привяжи ее к дереву и оставь здесь.
-Ты и правда демоница. Видно прав Добрыня, только печенег справится с тобой....
Герд бросила на Аскольда убийственный взгляд.
-Ты и Добрыня два жеребца, способных красиво гарцевать. Накинуть сбрую на вас, сможет любая женщина. А я справлюсь с черной клячей из степей, если сново встречу, - в ее голосе чувствовалось сомнение.
-Скорей со скакуном арабских кровей, - тихо добавил Аскольд.
-Что, ты сказал?
-Пожелал не встречать тебе на пути больше этого демона... Спи, сестра, я буду караулить, - сказал брат миролюбиво.
Герд легла у костра, отворотив лицо от пламени. Заснула она быстро или нет, Аскольд не видел. Но бывшая пленница до самого утра не произнесла ни слова, и ее дыхание было ровным. Если вой волков тревожил Злату во сне, то Герд опасалась совсем другого. Аскольд напомнил ей про плен. С рассветом они тронулись в Киев. Злата добровольно, сама села позади Аскольда на лошадь, этим показав, что не пришла в себя. Герд садясь на своего коня улыбнулась брату, как ни в чем ни бывало.
-Пройдет, - сказала она, - в Киеве все вспомнит. А сейчас лучше, что она покорная. Дорога быстрей пройдет. Поехали.
Только они скрылись за деревьями, на потухший костер выбежали волки. Звери поднимали морды и нюхали воздух. Не найдя ничего съестного, они как будто тронулись во след всадникам. Словно кто-то потревожил волчью стаю. Так, Герд ехала по лесу не ведая, что когда она провела весь день на коне, преследуемая волками и ей с братом пришлось стрелять из лука, отклоняясь от намеченного пути (слишком отклоняясь), в то время Златогор соединил Гориславу и Радимира клятвами Ладо. Герд стреляла из лука не хуже печенега, но волки, как и люди, не по своей воле бежали, их гнали. Стая прошла мимо, а за ними охотники. Теперь Герд И Аскольду предстояло еще дальше оказаться от Киева. Нечего было делать варягу, как остановится. Он и остановился, надеясь на свой лук и меч, в случае чего. Однако меч не пришлось вынимать, и к луку не приложили ни одну стрелу. Первый приближающийся всадник оказался знаком Аскольду И Герд. Сотник Мал, человек князя Олега, в отличие от того легендарного Мала, был молод и по родственному близок к Герд, все со стороны Златогора древлянской кровью. Мал когда-то состоял на службе у брата Олега, князя киевского Ярополка. Но и здесь одна родственная черта оказалась не в ладах с благородством. Взалкал Мал злата (чего бы необычного, а у варягов это было в крови), но не путем вона, а через девицу Марью, к которой сватался Радимир. Одарена была Марья природой матерью - девичьей красотой и приданным от отца не обделена. Говорят даже сам Свенельд положил на нее глаз, а может для сына хотел такой невесты. Говорить в Киеве любили (взяли эту привычку с верой византийской), но и дело делали. Видно Свенельд передумал роднится с сотником. Тогда не бедный отец отдал руку дочери доблестному витязю Радимиру. Ни с чем остался Мал. И тогда решился он на отчаянное, во время бражничества с друзьями, во хмелю, несчастный влюбленный умыкнул чужую невесту. Герд все знала, ведь это она всячески старалась, чтобы ее родственник расчистил ей дорогу к сердцу Радимира. Как говорят с глаз долой из сердца вон. Увезет Мал Марью и ничего ей не останется, как стать его женой. А Радимир опять будет свободным. Но и здесь ничего не вышло у ведьмы. Разгневанный Радимир погнался за осквернителем девицы и не сносить бы тогда Малу головы, если бы не Герд. Она помогла брату скрыться от меча витязя. Марья вернулась под отчий кров и к жениху. Герд еще больше с головой окунулась в свои видения, ища в них подсказку, как избавится от соперницы. А Мал не вернулся в Киев. Ходили слухи, что его разорвал медведь или он попал в плен к печенегам (ведь никто точно не знал в какую сторону сбежал несчастный). Одна Герд знала, что брат в древлянских землях и он служит княжичу Олегу. Как сумел Мал добиться расположения воевод одному Перуну известно, но кое-что смекала и Герд. Мал и Герд были больше похожи друг на друга, чем она и Аскольд. Первый прославлял Локи, второй Тора.
Встретив в лесу родственников Мал не слишком-то обрадовался. Его воины окружили пришельцев.
-Брат мой, - приветствовала Мала Герд, сидя в седле с луком в руках.
-Сестра... - сотник склонил голову в знак приветствия Аскольду.
-Кто они? - спрашивал один воин, - куда направляются?
-Враги?
-К князю их! - подъехали еще всадники.
-Мы друзья, - громко сказала Герд, в решающий момент она брала слово в свои руки.
Аскольд уже тянулся к мечу, Злата испуганно молчала за его спиной.
-Видите эту девицу? Она принадлежит моему брату, - указала Герд на юную пару, - ее отец обещал отдать Злату этому славному воину. Но один злодей подкупил златом жадного старика. И двери дома, где до сих пор Аскольд был желанным гостем, закрылись перед ним.
По лицу Мала непонятно было, что он чувствует при этих словах. Герд продолжила.
-Злата ненавидела выбранного ей суженого, и сговорившись с моим братом, они сбежали. Я взялась помогать им.
При этом Мал внимательно посмотрел в лицо рассказчицы. Уж больно ее история напоминала ему его собственную.
-Мы прятались в лесу от погони. Аскольд хотел сразится со злодеем идущим по нашему следу. Но тот не волк, не учуял нас. С ним было много его людей, таких же черных в душе, как он сам. Все глубже мы уходили в лес, пока к нашему костру не вышел раненый медведь. Он был страшен и выбрал себе того, кто ближе всех стоял к нему - невинную девушку. Аскольд бросился ей на помощь и дрался с ним... видите его кольчугу, то медведь порвал.
Охотники с уважением посмотрели на молчаливого витязя.
-Злата от переживаний и скитаний повредилась рассудком. Но я думаю, это тот злодей успел ее опоить, каким нибудь зельем. Еще в доме ее отца, чтобы она забыла Аскольда. Вот так, нет правды в Киеве у князя Ярополка. Может мы ее найдем у его брата Олега.
-Найдёте, - сказал Мал спокойно, - как просишь, так и будет. Едем.
И сотник тронул поводья, за ним, с тем же спокойствием, поехала Герд. Аскольду уже претила лож сестры, но он так запутался в сетях обмана и вероломства, что не знал, как из них выбраться. Легче было разрубить сети, но сделать хуже Герд. Он по своему любил сестру и желал ей добра, видя ее страдания, после печенежского плена, и как она все это время убивается по Радимиру. Нарушив клятву побратиму, он знал, что поплатится за это перед Перуном (Одином). И с непонятным чувством раскаяния и злости думал, что Радимира убили древляне. Нет страшнее нарушения клятвы на крови, и Герд не знала, что творилось в душе брата.
Остальные всадники тронулись за витязем и девушкой в Овруч (Вручий) где правил князь Олег. Они ехали лесом ненавистным Герд. Ее душа было сродни волнам северного моря бьющегося о скалы судьбы. И сейчас в ней бушевала буря. Темнело все вокруг, когда проезжали по тем местам, где ступала тяжелой поступью княгиня Ольга, чтобы предать огню города древлян и уничтожить их знать. Теперь этими землями правил внук княгини. Но кто знает, сколько ему жить в угодьях доставшихся такой ценой. Он молод и здоров, но меч недоброжелателя не посчитается с возрастом. Если мальчик умеет держать меч и управлять им - он воин. Стрельбе из лука и верховой езде, обучались все, разве только позабыли их калеки, да старики. Но первые, если так и не вспоминали, погибали, и вторым не долго оставалось жить (ушла благодатная медведица, забрав с собой долгие лета, оставив человеку короткую жизнь, если короче он не делал ее сам.) По той же легенде Велес правил недолго среди людей. Горе и печаль по жене были так велики, что он ушел в глухую чащу, наказав только одному человеку являться к нему иногда и рассказывать, что делают его дети и спрашивать суда. День, когда пришла княгиня, был так далек от тех заветных времен, что никто не помнил, куда ушел Велес и где его искать, чтобы спрашивать защиты. Все обращались к деревянной голове медведя, забыв о его человеческой сущности. Так и иные люди теряют свое лицо. А потеряв его становятся зверями, на которых охотятся другие охотники.
Давно зелень покрыла пожарища, головешки сгнили, но не бесследно, чтобы еще рассказать тем, кто здесь живет, о случившимся.
Ведьма Герд, как будто чуяла еще гарь, и она улыбнулась про себя. Ее видения помогут здесь. Если в глухой деревне они были не нужны, то во Вручии есть тот, кто заинтересуется своей дальнейшей судьбой. И Герд придержала коня, объезжая за Малом зеленые валы и насыпи. Скоро покажется город, обнесенный высоким частоколом, когда-то входивший в киевский удел, а теперь самостоятельный, со своим князем. Не сделал ли ошибки Святослав, разделив власть между сыновьями? Три сына. Три властителя. И ни мение властолюбивые и коварные воеводы. Что же еще ждет большую страну с вольнолюбивым народом? Нет хуже в истории, чем внутренние междоусобицы и предательства.
*** *** ***
-Я не люблю тебя, древлянин и никогда не любила! Ты доверчивый медведь, которого я приручила, - смеялась Герд.
И слова ее были подобны острым стрелам с ядовитыми наконечниками. Он чувствовал, как одна вонзилась в его ногу...
-Наш сын... - прошептали его губы.
-Наивный, - сказала ведьма, - я почла бы позором иметь сына от такого дикаря, как ты. Тебя надо водить по Киеву на веревке, цепь для тебя слишком дорога.
-Обманщица... ведьма!.. - вне себя закричал Волга чувствуя, как в сердце проникает яд горячий, предательская тоска и много еще чего, - Стреляй! Закончи свое дело!
-Нет, - опустила лук Герд, - я оставлю тебе жизнь. Догнать меня ты не сможешь. Прощай, жалкий дикарь, предавший свое племя, ради воображаемой любви.
Она сидела в седле с гордой, прямой осанкой воительницы в мужской рубахе и штанах. С распущенными волосами. Ее алые губы раскрывались в ненавистной для него усмешке, показывая жемчужные острые зубки.
-Будь ты проклята, Герд! - прокричал в бессилие воин, - я найду тебя и на краю света. Проволоку за косы по лесу, чтобы твое белое, красивое тело, невозможно было узнать!
Она удалялась. Ее смех звенел по лесу и его отголоски причиняли боль Волге.
-Ты не рассказал правды, - услышал он голос, от которого ему сделалось холодно, словно нагрянула не ко времени зима.
Перед ним встал Мстислав.
-Не признался. И поэтому не избавишься от этой боли.
-Трус! - произнес знакомый голос совести.
Но то оказалась не совесть, а Торуса... Друг стоял рядом с Мстиславом. Он был мокрым, с его светлых кудрей стекала вода, а в теле торчала стрела. Он протянул руку и перстом указал на Волгу.
-Велес не примет тебя. Позор и проклятие на твою голову!
Волга покорно склонился, готовый на все, понимая, что заслужил самую страшную кару. Боль в сердце. Боль, служила ли она наказанием? Он готов был кричать. Торуса понял это.
-Твое сердце, - сказал он хрипло, - открой его и избавишься от боли.
Волга поднял голову и не узнал Торусу. Тот стал темнеть ликом и протянул к его груди когтистые руки.
-Отдай, человече, и обретешь покой. Людское сердце вместилище всех скорбей.
-Нет! - Волга даже поднялся на ноги, - проматерь медведица вложила в него то, чего нет у зверей и никогда не будет у тебя, черный колдун! Здесь тебе ничего не перепадет. Пусть я предал свой народ, но теперь готов искупить свой грех кровью и преданностью. Пусть боль останется при мне, я готов терпеть. Прочь, колдун!
До сих пор молчавший Мстислав удовлетворенно погладил свою черную бороду и кивнул. Торуса опять стал собой, но без стрелы.
-Ты хороший воин. Человек без сердца, не человек. Это великий дар медведицы. Ты раскаиваешься и готов на все, чтобы поправить дело, - сказал Мстислав, - но это даже хозяин леса не может.
-Убей ведьму, - сказал Торуса, - иди за Златой и тогда, можешь расчитывать на встречу с Велесом.
-Я сделаю это, - твердо пообещал Волга.
-Я выну стрелу, - Торуса нагнулся и взяв стрелу за оперение, потянул.
Древлянин дернулся и вскрикнув, проснулся... Открыл глаза и не сразу понял, что уже не в лесу находится и, что, это был сон. Боль в сердце исчезла, но боль в ноге, когда он попытался встать, дала о себе знать. Волга лежал на широкой лавке устланной шкурами. Только свет из маленького окошечка проникал в избу. Значит был день. Тяжелые ладони опустились на его плечи, чтобы удержать на ложе.
-Ты еще не готов, воин, - сказала Мара.
Ослабленный жаром от раны и бредом, Волга не потерял своей силы. Он сбросил с себя руки ведуньи.
-Осторожно, со мной не надо бороться, я не Герд, - сказала Мара.
Плечи Волги поникли.
-Сколько я лежал у тебя в избе? - спросил Волга понимая, что задает не тот вопрос, который хотел.
-За то время, я перевязала твою рану и услышала то, чего не знала.
Волга побледнел, как возможно было в его положении.
-Ты... что слышала?.. я говорил...
-Ты проклинал Герд, - охотно поделилась с ним Мара, - Значит виделся с ней в лесу. И не все, рассказал Савате и старейшинам.
Волга сел на лавке и опустил ноги. На этот раз ведунья не останавливала его.
-Радимира не принесли в жертву Велесу?
-Жив он, - сказала Мара, - ты успел во время. Витязь правда не виноват в гибели Торусы?
-Нет! Это я... Герд ведьма, - сбивчиво начал Волга, - я все расскажу...
-Ты убил Торусу, - прямо не спросила, а сказала ведунья.
И от ее взгляда Волге сделалось не по себе. "Трус"- билось у него в голове и он обхватил голову руками.
-Да, это сделал я, потому, что он хотел сделать зло моей Герд! - почти выкрикнул Волга.
-Она околдовала тебя, как может это сделать женщина своими прелестями. А ты всего навсего мужчина, незнающий горожанок, - спокойно сказала Мара.
Волга убрал руки от головы.
-Ты скажешь всем?..
Мара задумалась. Она хорошая ведунья и провидица, что не раз доказывала. И Волга не мешал ей.
-Это зависит от тебя, - наконец ответила она.
-Я готов на все, чтобы искупить вину, - твердо сказал Волга.
-Что готов на все это верно слышала и Герд...
-Я готов разорвать ее собственными руками, когда она попадется мне!..
-Хорошо, - казалось Мару убедил такой ответ.
Но она знала то, что еще не знал ни один человек. И она чутьем угадывала боль и желание мстить. Она видела его в горячке, когда самое сокровенное не можно утаить.
-Я ничего, ни кому, не скажу, - пообещала Мара, - а ты храни это в себе, сколько сможешь.
-Что такое? - забеспокоился Волга.
-Еще не готов, - усмехнулась ведунья.
-Готов, готов!..
-Путь к Велесу тебе почти закрыт, но к черному колдуну еще рано, - проговорила Мара поправляя на лавке шкуры, - один родич- девушка будет тебе благодарна за спасение ее мужа...
-О ком ты говоришь?
-Горислава не забудет, того, что рассказал Савата у капища с твоих слов. Когда ты в забытьи проклинал Герд, Златогор скрепя зубами повенчал Гориславу и Радимира. Одно хорошее дело ты сделал, будут и другие, если захочешь.
-Горислава...
-Разве не ты променял эту славную девушку на ведьму Герд?
-Она сама прогнала меня!
-Ты еще мог ее заслужить...
-Зачем ты тревожишь старое, ведунья. Горислава отогнала меня от себя, как собаку, выбрав знатного и богатого воина.
-Не то говоришь, не то... ну, да вижу, Герд сделала свое дело. Теперь, ты не будешь глядеть на женщин, как прежде.
-Мара! - с угрозой в голосе зашипел Волга.
-Не грозись, тебе надо боятся самого себя. Черный колдун еще в тебе.
-Ты же говорила, что мне к нему рано!
-Говорила, много чего. Ты не все понял. Ну, да ладно... жалко девочку, - неожиданно произнесла ведунья, - одну ночку провела с мужем и уже провожает его...
-Мара, если ты будешь дальше недоговаривать, я развалю твою избушку по бревнышку, а сам убегу в лес.
-Ишь, опять грозится. Не я одна недоговариваю... Побереги силы. Скоро они тебе понадобятся.
-Ведьма!
-Будь я ей, ты бы не разговаривал со мной. Так и тянет тебя к ведьмам... Стой! Твоя рана не зажила!
-Радуйся, - буркнул Волга пытаясь дойти до двери, - где Горислава?
-Она прощается с мужем. Радимир и другие воины идут в Киев, чтобы вернуть Злату. А Радимир хочет добраться до Герд и ее брата, нарушивших все клятвы верности, чести и справедливости...
Волга собрав свои силы, дернул дверь и перешагнув порог хлопнул ею так, что изба и правда покачнулась.
-Еще не готов, - повторила Мара, - но придет время. Он искупит вину, не будь я ведуньей, женой воеводы князя Мала, ныне старейшины древлянской деревни, плохого человека.
Она опять задумалась над пророческим взглядом, жегшим ей спину. Оказавшись на крыльце, Волга оперся о стену, переводя дыхание и усилием воли сделал шаг вперед. Он пошел, как человек выпивший много браги, с потрескавшимися в горячке губами и мутноватым взглядом. У встреченных людей спрашивал Волга, где найти Гориславу. Ему указали за околицу. Златогор к тому времени успел благословить именем Велеса трех воинов древлян и Радимира, теперь то же родича. Но слова старейшины и его взгляд говорили о разном. Не взлюбил старик витязя, может чувствовал, что с приходом Радимира его власти в деревни придет конец. И эта мысль не давала ему покоя. На Герд, из-за которой произошла эта история, он позабыл возложить вину. Родная кровь, хоть и попорчена варяжской. А Радимир шел быть может за головой Герд, Велес его разорви.
За околицей, где начинался лес, Горислава прощалась с мужем. Не брал он ее с собой, потому, что шел не в одрин, и не в терем, вводить туда древлянку хозяйкой.
Витязь шел за правдой, которую всегда трудно найти и восстановить. Хитра ведьма. Если ей удалось почти справится с витязем, то с бедной девушкой и по давно. Радимир знал, что берет в жены не воительницу, а простую девушку, голубку, милую сердцу и взору, полюбившуюся с первого взгляда и без приворотного зелья. Честь, любовь и верность ее приданое, а родина - леса бескрайние. Но еще помнил витязь, что в Киеве осталась дочь сотника Марья, богатая невеста...
-Ты достойна хором княжеских, жена моя, - говорил прощаясь Радимир, - и когда я сделаю все, что задумал, я пришлю за тобой людей своих, они оденут тебя в шелка, а на голову диадему из Царьграда привезенную в одном из моих походов...
Горислава приложила палец к его губам.
-Мне ничего не надо, муж мой, ни шёлка, ни золота...
-Ты не видела шёлковых одежд, вышитых золотом... а диадема... сама Феофано не побрезговала бы ею!..
-Мне ничего не нужно, - упрямо повторила Горислава нахмурив брови.
Ей показалось, что он изменился, уезжая от нее, в предвкушении возвращения к прежней жизни богатого человека.
-Оставь шелка для горожанок, диадемы для цариц, вино для воевод и наемников, - сказала древлянка, - а для меня побереги свою жизнь и возвращайся скорей. Пусть накидка, которую я соткала, будет напоминать о бо мне, когда тебя окружат киевлянки. Только возвращайся ко мне живой и невредимый.
Витязь сгреб девушку в объятия подобные медвежьим.
-Каждый воин счастлив услышать такие слова покидая дом.
Три древлянина стоявшие в сторонке от них, увидев ковыляющего к околице человека, узнали его.
-Волга, твоя рана зажила?
-Хорошо, что ведьма не пропитала стрелу ядом.
-Волга, друг! - бросился к нему Савата, видя, что тому трудно идти.
Раненый с гордостью хотел отвергнуть помощь, но через горе и боль растерял всю гордость. И помощь Саваты была принята. Дружеская рука удержала его, и Волга, сохраняя остатки достоинства, не упал наземь, на глазах у Радимира. Когда витязь заметил Волгу, брошенный им взгляд на древлянина, не обещал тому, ничего хорошего. Горислава и та с неодобрением смотрела, как будто своим присутствием он осквернил ее прощание с мужем.
-Зачем пришел? - заговорил Савата тихо.
-Хочу идти с вами, - эти слова вырвались сами собой.
Радимир оставил Гориславу и шагнул к нему.
-Мне нужны сильные воины, а не калеки...
-Я не калека! - Волга сжал кулаки и отмахнулся от Саваты словно показывая, что сам может стоять, - не кичись своей силой. Она может оставить тебя... а ненависть и месть никогда! И они поведут дальше, до конца, к цели!.. Я не слепец, каким был... Я тоже хочу наказать ведьму!
-Вот оно что. Хочешь вернуть ее?
-Хочу ее смерти. Тогда может, обрету покой.
Радимир внимательно вгляделся в стоящего перед ним человека, словно впервые увидел его. Не только рана и потеря крови изнурили, изменив Волгу. Такая решимость и твердость были написаны на лице древлянина, что знавший друга, Савата, поразился.
-Нет, - прозвучал ответ Радимира, - ты нас только задержишь в пути. Я понимаю тебя, но взять не могу.
И Витязь повернулся к нему спиной.
-Киевлянин! - крикнул Волга в бессилии. Зная горькую правду, он достал нож.
Горислава вскрикнула.
Волга поднял нож и полоснул по своей руке, сжав ее в кулак, клятвенно произнес:
-Обещаю, что еще встречусь с Герд и этот час будет последним для одного из нас! Велес прими клятву! Мой грех за ее проклятую ведьмину кровь. Обещаю и тебе, Радимир витязь киевский, что когда силы вернутся ко мне, и если моя помощь понадобится, я положу на это, свою никому не нужную жизнь! Велес, выслушай меня, недостойного, но готового искупить то, что сделал, ослепнувший и обманутый ведьмой!..
Голова Волги склонилась на грудь, когда он закончил, и с помощью подоспевшего ему на помощь Саваты, опустился на траву с последними силами, ушедшими на дорогу до околицы, волнения и клятвы.
Радимир стоял над ним, а потом сказал.
-Не знаю, как Велес, а я принимаю эту клятву. Может я глупец, что верю второй раз... За первым клятвопреступником иду сейчас. А ты, Волга, смотри за Гориславой и защити ее, если что...
Провожая мужа в путь-дорогу Горислава никак, ни думала, ни гадала, что он Волгу оставит ей защитником. Может это была нехорошая примета... Но остановить Радимира она не посмела. А он уходил за околицу. Богатырский лук висел у него за спиной. Вытканная ее руками накидка, колыхалась при ходьбе, как большие крылья, несущие владельца вперед, незнающие остановки, к беде.
Трое древлян шли позади не отставая, и скоро их не стало видно за деревьями.
Горислава опустилась рядом, около тяжело дышавшего Волги. Кровь из раны стекала по его руке, несколько капель упало на землю.
-Что же ты сделал! - всплеснула раками Горислава, - мало тебе одной раны...
-Самую глубокую рану невидно, - услышали они знакомый голос, - а эти я залечу.
Это Мара подошла неслышно ступая.
-Он сделал своё дело, остальное за нами. А ты, жена, одного из храбрейших мужей земли нашей, укрепи своё сердце и тогда он вернется.
-Вернется? - с надеждой спросила Горислава ловя каждое слово ведуньи.
-Оплакивать живого нехорошая примета. Ворон услышит и донесет тому... о том, что одного воина считают погибшим. И тогда тот, с черной душой и холодным дыханием прилетит и заберет того, кого и так все оплакивают...
-Что ты, - испугалась Горислава, - я не оплакиваю, я о нем перестану думать.
-И то правда. Вот лучше, помоги мне довести до моей избушки этого богатыря.
Мимоходом Мара приложила к ране кокой-то травы и обмотала волокном. Вдвоем с Гориславой они подняли за руки Волгу на ноги.
-Я сам, - слабо запротестовал тот.
-Сами вы воины, можете только кровь друг друга проливать. А остановить ее, нужна знахарка. Вот, это я и есть, если ты забыл. Пошли уж...
С трудом переставляя ноги, Волга пошел под руку со старой ведуньей. А Горислава огляделась в последний раз на лес, коря себя за страхи. И поспешила в деревню, боясь предвестника бед - черного ворона, спутника злого колдуна.
6 глава.
Ты идешь на поле битвы,
Но услышь мои молитвы,
Вспомни обо мне.
Если друг тебя обманет,
Если сердце жить устанет
И душа твоя увянет,
В дальней стороне
Вспомни обо мне.
м. Ю. Лермонтов.
Всадники переехали ров и въехали за частокол в город, о котором часто слышала Герд от Златогора. Вот она, родная земля матери. На половину древлянка, воспитанная в детстве колдуньей на берегу северного моря, любимая дочь наемника Хагеля, она всегда делала, что хотела. За исключением тех моментов, когда наступала очередь видеть будущее, как отрывки из снов. Это случалось, не так часто. Видения приходили независимо от хотения, в любой момент. Может, когда она была меленькой, выражения лица дочери и отсутствующий взгляд, навели Хагеля на мысль отдать девочку сестре - колдунье. И он угадал. Из своих "припадков" Герд научилась извлекать
выгоду. Но они не касались провидицы лично. Ее судьба от нее самой оставалась закрытой. Как и Аскольда, земля предков мало волновала Герд. Ни радости, ни благоговейного трепета не испытывала она, проезжая по древлянским землям. Больше думала Герд, как показать себя с выгодной стороны молодому князю Олегу. Всякий на новом месте думал бы об этом. Но ведьма хотела быть не последней в свите юного правителя, если ей суждено здесь остаться. Случайно ли она с братом повстречала Мала, или это провидение привело их сюда, спрашивала себя Герд, проезжая по деревянным мостовым к княжескому двору. И вдруг она почувствовала знакомое и пугающе- упоительное чувство того, что сейчас должно произойти то, что будет потом...
Аскольд ехавший рядом не сразу понял, что у сестры начался тот самый "припадок ясновидения". Ее лошадь продолжала идти сама на ряду с лошадьми древлян, а Герд застыла в седле с отсутствующим взглядом, опустив поводья. Странно и жутко смотреть на живого человека с застывшим выражением лица и глазами, которые смотрят, но не видят. Скоро древляне ехавшие рядом стали косится на Герд. Кто делал оберегающий жест, кто шептал враждебно "ведьма". Мал обернулся и все понял. Когда-то в Киеве он видел это. Теперь же остановился и сказал своим людям.
-Ты, Кавырза и ты, Сругова, отведите наших гостей в терем на мою половину.
-Кто доложит о них князю?
-Я доложу, - сказал Мал, - они мои гости.
-Гостей в такое время опасно пускать в избу, - сказал Кавырза, - слышал, что князь говорил?
-Ближе всех стоял и лучше тебя слышал. Время нынче плохое. Но эти люди пригодится могут князю. Они бежали из Киева. Ты же слышал, что говорила...
-Ведьма, - вставил своё слово Сругова, - накличет на нас беду, - древлянин покосился на Герд все еще не пришедшую в себя.
-На тебя первого, если встанешь у нее на пути, - сердито отвечал Мал, - богам мы приносим жертвы, а тех кого они одарили своим хоть одним даром - почитаем, пустая твоя голова. Поэтому будь с ней вежлив, особенно когда на нее снисходит благословение богов.
Тут же Сругова посмотрел на Герд по другому.
-А воин? - спросил Кавырза.
-Что воин?
-Как быть с ним?
-Одним ухом слышал, в другое вылетело, - напустился на него Мал, - воин - еще один меч на службе у нашего князя.
-Будет он служить, как же...
-Буду!
Аскольду надоело, что при нем решают его участь, не спрашивая его самого. Он бы натянул поводья и пустил коня вскачь, прочь из Вручия, никому ничего не объясняя. Но Герд зачем-то сочинила историю его и Златы. Теперь же, была скована видением и оказалась беспомощной. Ее дальнейших планов Аскольд не знал, а тут еще это... И прежде всего он хотел узнать, что показали ей духи. Все видения сестры сбывались.
-Я поступлю на службу к вашему князю, - сказал наемник, - но прежде, дайте отдохнуть мне с сестрой, накормите. Законы гостеприимства почитаемы от наших предков. Не нарушайте их, прикрываясь смутным временем. Оно еще не пришло.
-Слышал? - сказал сотник Кавырзе.
-Слышал.
-Проводи, ступай же. А я с другими к князю.
За это время около всадников собрались люди. Полюбопытствовать, кого нашли в лесу княжеские конники. Кавырза и Сругова держась около Аскольда тронули поводья. Но варяг слез с седла. Злата испуганно вцепилась в его руку. Дочь старейшины впервые была в городе и видела столько незнакомых людей. Аскольд легонько высвободил свою руку.
-Не бойся, я буду рядом, - утешил он девушку.
И Злата осталась в седле, а Аскольд взял лошадь Герд под уздцы. Кавырза усмехнулся и тронул поводья. Так они медленно приближались к княжескому двору, застроенному избами и теремами, где располагалась дружина. Терема соединялись крытыми переходами. Эти постройки были похожи на те, что находились в Киеве. Князь Олег велел построить княжеский двор не хуже, чем у брата. Благо, что материала для постройки хватало. Надо было только выйти с топором в руках за частокол. Но все же, лесные жители, сохранили свои особенности в строительстве. И примечая это, Аскольд надменно усмехался с высока своего положения и знания нового плотничного дела в Киеве, со всеми заморскими новшествами, введенными при княгине Ольги. Городскому жителю во все времена казалось, что он строит лучше и знает больше. По мнению Аскольда древляне не слишком много уделяли времени на построения оборонительных сооружений. Вот в Киеве... Да, что там в Киеве... Царьград... на то он и Царьград. А Саркел... Нет, не могут родичи, так строить.
На княжеском дворе, сотник Мал и его воины спешились и оставив лошадей у клетей, вошли в крытый переход. Сругова и Кавырза неспеша слезли с седел. Мальчишка-слуга подметающий большую клетку с любопытством уставился на Аскольда. Варяг тронул руку сестры. Она была холодна, как лед. По опыту он знал, что Герд не всегда сразу, после видений, отличала настоящее от увиденного. Она могла быть рассерженной, задумчивой, буйной...
-Буди ее, - глухо, но решительно сказал Сругова, - и пошли, неча, перед княжескими окнами красоваться.
-Герд, - мягко произнес Аскольд сжав руку сестры.
Провидица вздрогнула, словно в мраморную статую вселилась живая душа и она медленно ожила. Но не после вечного спокойствия, а после бурных перепетий жизни. Ее пустой взгляд отражал страх и боль. Посмотрев вниз и увидев, что коня под уздцы держит витязь, она не узнав брата, вскрикнула, отняв свою руку у него.
-Это я во всем виновата! Я наняла бродяг и они чуть не убили тебя. Я хотела погубить твою деревенскую девку. Но я ни о чем не жалею. Все равно, ты не увидишь свою Гориславу больше... Мне не удалось это сделать в лесу. Но обманом мы с братом выманили ее из дома и теперь твоя голубка далеко от тебя. Хочешь поквитаться со мной? Убей меня и я буду долго падать в пропасть Гинунггагапа, но тебе не будет от этого радости!..
-Герд... сестра, очнись... это я, твой брат, Аскольд, очнись, - поспешил заговорить витязь.
-Аскольд? - тут между ее бровей появилась горестная складка, - Брат мой лежит в поле. Там летают вороны и не кому не прогнать их. Много воинов полегли на том месте. Два войска сражались, два брата...
Аскольд почувствовал, как холодеет спина от нехорошего предчувствия. Герд ему предрекала гибель от руки ли Радимира? Значит он Жив! И стараясь не глядеть на древлян, он сказал, как можно спокойнее и тверже.
-Очнись, Герд, я жив. Мы приехали во Вручий, встретив в лесу Мала. Ты видела сражения в своих видениях. Но не так просто убить меня. В бою с мечом в руке - славная смерть, для варяга. И Один примет меня...
-Ну, хватит, - остановил его Кавырза, - долго нам еще слушать это. Вы орете, как на совете, при выборе старейшин в деревне. До окраин слышно. Снимай ее с седла и пошли!
Аскольд бросил на сестру взгляд, в котором просил, чтобы она сделала то, что ей говорят. А это случалось не часто. Но Герд теперь и сама отличала настоящее от далекого "возможного". Она спешилась. Аскольд помог затихшей Злате спустится на деревянный помост. И затем варяг с двумя девушками пошел за провожатыми. Они прошли проходами, где половицы скрипели под сапогами мужчин. Все это время обе стороны хранили молчание. Герд была угрюма. Злата и во все, потерялась в незнакомой ей обстановке. Она признала над собой права Аскольда, как будущего мужа, стараясь не отставать от него в огромном помещении. В деревне девушка помнила небольшие избы, а здесь все больше ходов под крышей и крыша высокая. Наконец в сенях Кавырза и Сругова остановились у двери и Сругова толкнул ее кулаком. Она со скрипом отворилась.
-Вот здесь, вы будите пока...
-Пока не решат наши судьбы. Но я пленником быть не желаю!.. - сказал Аскольд.
-Это князь решит, - сердито остановил его Кавырза, - а не Мал. Мал - сотник. А Олег наш князь, если ты, киевлянин, этого не знаешь.
-Я знаю больше твоего, лесной воин, - сердито ответил варяг, - я ходил под началом двух великих князей, не чета...
-Мы благодарим вас, - громко заговорила Герд прерывая брата, - за то, что проводили нас до палат маловых. Теперь вы свободны и можите идти куда хотите. Ты, - указала она на Кавырзу, - к князю. А ты, - кивок на Сругову, - к молодой жене и сыну.
Древляне посмотрели на нее с вернувшимся суеверным страхом.
-Откуда знаешь это? - прошептал Сругова.
-Знаю, - с улыбкой ответила Герд, - и про то, что твой сын родился в месяц листопад, и что он оторвется листочком от родительского дома и полетит гонимый ветрами раздоров и войн. Неужто ты не понял, кто я?
-Провидица. Та, что зрит будущее наше и врагов наших, - благоговейно произнес Сругова.
-Вижу по глазам твоим, хочешь испросить у меня судьбу своего сына далее, - мягким голосом сказал Герд.
Аскольд знал, что так сестра говорит с теми, кого хочет заставить служить себе, под гнетом страха и суеверия.
-Но не могу я, поведать тебе этого, - продолжила ведьма, - боги карают тех, кто пытается исправить предначертанное им. Будь спокоен, доживешь до глубоких седин. А теперь, оставьте нас в эти минуты затишья, перед грозной судьбы.
Сругова попал под чары Герд. А Кавырза не до конца поверил чужачке с пронзительными синими очами, из которых смотрел холод суровой зимы. Он и правда спешил к князю, но на то и нужны воины, чтобы быть подле князя. В бою ли, за столом, все едино.
Уходя, Сругова склонил голову перед Герд в знак поклонения перед ее могуществом. Кавырза ушел с гордо поднятой головой и расправленными плечами воина, полагающегося на свои силы, а не на обещания красивой чужачки. Два древлянина удалились. А провидица шагнула за порог горницы. Брат и будущая золовка последовали за ней. Притолока была низкая и Аскольд нагнул голову, чтобы не ударится головой. Горница оказалась небольшой и напоминала избу древлянина. На стенах висели волчьи шкуры. Только в углу стоял кованный сундук, а около него сапоги из доброй кожи. На столе, потухшая свеча, но не в плошке, а витиеватой подставке из меди. Верно подарок князя, за верную службу своему сотнику.
Герд подошла к окошку и выглянула во двор. Но увидела лишь пустые клети.
-Чем не тюрьма, брат? - обернулась она к Аскольду, стоя спиной к столу.
Витязь приблизился к сестре, пристально глядя в глаза. Злату не было видно за его спиной.
-Нас ни кто не слышит, и ты можешь мне все рассказать, - сказал он твердо.
-Все? - весело переспросила Герд, - все, я даже самой себе не рассказываю...
Аскольд схватил ее за руки.
-Ну, хватит! Я знаю, что ты не безумная. Не показывай себя хуже, чем ты есть, тому кто знает тебя с детства.
-Нет! - выкрикнула неожиданно Герд, - не знаешь! И не любишь. Все ложь! Вы все боитесь меня. Того, что я сделаю. Ты привык делать, что я говорю, потому что это сбывается. И то же пользуешься этим. Я всегда одна! Только демон степей понял мою темную душу. Он по своему привязался ко мне. Я убежала от него, не почувствовав в князе печенегов силы, равной моей. Как бы мое тело, не было околдовано им, разум оставался свободным. Моя душа не хотела его. Но я знаю, - перешла на шепот бывшая пленница, - он не забудет меня...
-И найдет, - безжалостно закончил брат.
Герд посмотрела на него так, словно он хочет посадить ее в клетку.
-А теперь, - жестко продолжил Аскольд, сжав запястье Герд, - успокойся. Ты устала и ведения подействовали на тебя. Закрой дверь, Злата. А ты, сестра, рассказывай, что видела.
Злата несмело, тихонько подошла к двери и закрыла ее. Аскольд отпустил сестру.
-Мой брат учится, - усмехнулась молодая ведьма, - не только махать мечом. Но есть то, чему я не могу научить тебя...
-Я не прошу делать из меня колдуна или волхву. Меня устраивает доля воина. Я только хочу знать, что со мной будет.
-Ты слышал, что я сказала тому простому древлянину?
-Оставь. Со мной это не пройдет. Каждый мальчишка становится воином, если его раньше не убьют. А воина ждут сражения, пока в одном из них он не найдет свой конец. Ты сказала, что его сын покинет родительский кров, но возмужав, все отправляются искать свою долю.
-А про месяц листопад?
-Угадала, - пожал плечами Аскольд.
Герд расхохоталась.
-Я не ярмарочная фокусница. Не зря столько лет училась различать и отыскивать травы. Варить зелья. Смотреть на небо. Просить у земли и воды то, что мне надо. Ты слеп, как те, кто не признает этого. Но они мне чужие, а ты мой родной брат. И я с горечью восприняла весть о твоей смерти...
-Все умирают, - хмуро ответил Аскольд.
-Да. Но не от рук тех, кто клялся им в верности на крови.
-Радимир?..
-Да, - склонила голову в знак согласия Герд.
-Его не убили древляне?
-Как теперь мне известно, нет. Я видела его. Он идет за нами. За тобой. Полный решимости, наказать побратима. Ему все известно. Он идет по лесу...
-Откуда он знает, где мы?
-Он идет в Киев. Поэтому, пока тебе не надо торопится в стольный град. Научимся жить здесь.
-Нет! Не могу. Это выше моих сил. Древляне мне не по душе.
-Ты сам на половину древлянин и берешь в жены древлянку, - мягко напомнила ему Герд.
-Я не хочу прятаться по лесам. Что же делать? - он запустил пятерню себе в волосы, - что делать?
-Делать, - эхом повторилась Герд, - перехватить его.
-Кого?
-Радимира, - терпеливо стала разъяснять сестра, - напасть на него в лесу. Я знаю, где он пройдет. С ним всего трое из деревни...
-Опять! Мало с него той засады. Теперь мы сами, как разбойники. Я воин...
-Вот и возьмешь его в плен, как воин. Главное, чтобы Радимир не добрался до Киева. Здесь с ним легче справится. Объясни ему все, если не захочет, сразись, как честный воин.
-Он убьет меня в Овруче?
-Нет. Я видела большое поле. Это не скоро. И еще... он хочет отнять у тебя Злату.
Брат и сестра посмотрели на девушку, присевшую на сундук.
-Ему мало Марьи! - рассердился Аскольд, уже считавший Злату своей.
-Он и не думает о дочери сотника, - невесело ответила Герд.
-Раньше ты бы этому порадовалась, - сказал Аскольд не думая, что этими слова разжигает ненависть к той счастливице, что осталась в глухой деревне.
В синих очах Герд отразилась необозримая глубина Гинунггагапа.
-Я поняла, что он не будет моим. О, всемогущая Вёльва, сколько на это времени ушло. Сколько без сонных ночей о пустом. Сколько сил... В лесу у меня могло получится, но нет... Надо было остановится, когда потерялся Нидхегг. Это предупреждение. Любовь и месть, тогда жили во мне. Теперь осталась месть.
-Я не хочу быть твоим оружием мести, - твердо заявил Аскольд, выбрав между мечом и чашей с ядом, меч. Кусок стали был дня него чесной игрой. Чаша - сети коварства и лжи, в которых он уже находился.
-Тогда лишишься Златы, сестры, и если тебе оставят жизнь, то и чести. Один никогда не возьмет тебя в свой чертог...
-Замолчи! - рассердился Аскольд.
Злата с беспокойством подбежала к нему.
-Что случилось? Ты ранен? Эти воины сразу мне не понравились. Они зло смотрят и строят высокие избы. Одна семья - один дом. Зачем одному человеку такие хоромы?
-Разве Златогор тебе не говорил, что в этом городе живет князь со своими людьми, - сказала Герд дочери старейшины.
-И княжна?
-Молод он еще, но княжна будет. А ты княжной хочешь быть? - лукаво спросила Герд.
-Жить за частоколом, ходить по крытым переходам и хранить добро в таких сундуках? - Злата подошла сново к сундуку и постучала о крышку, - нет.
-Раньше хотела.
Злата смутилась.
-Не помню. Я люблю Торусу.
-Он мертв, - жестко произнесла ведьма.
-Пусть! - с отчаянием мотнула головой Злата, - не скоро, я смогу забыть его...
Герд зло расхохоталась.
-Не мучай бедняжку, - предупреждающе бросил Аскольд сестре, - а то...
-А то, что? Отправишь меня на встречу к Торусе? А ее оставишь одну, не растерзание врагам ее отца?
Злата испуганно посмотрела на Аскольда.
-Не оставляй меня им! Я последую за тобой до Киева, мой защитник.
Эти слова отозвались болью в сердце, как не заслуженные, но долгожданные. А глаза Златы подобные синеве небес, не таили глубин, из которых могут выскочить искры, чтобы испепелить. Опасное заблуждение. Незаметная искра проскользнула в полутемной горнице, под смех Герд. Она то все поняла. Потому, что этого хотела.
-Не оставляй меня, - умоляла Злата, - ни я, ни мой отец, не перенесем позора.
-Не оставлю, - тихо ответил витязь.
-Клянись!
-Клянусь!..
-Клянись своей жизнью!
Поле. Вороны. Два брата встретились и закипела битва... вот, один повергает другого...
-Клянусь, что пока я жив, никто не заберет тебя у меня!
Довольная Злата приняла клятву и успокоилась, примостившись на крышке сундука, как голубка знающая, что коршун не посмеет напасть, так близко от человека.
-Что дальше? - обратился Аскольд к сестре, - все, как ты хотела. Но мы тут пленники, а Радимир свободен...
-Погоди. Ты станешь воином Олега, на виду. Мал поможет нам. А я добьюсь расположения князя, по рассказав многое. Я знаю, что сказать...
Тут дверь скрипнула и в горницу вошел сам Мал. Он был один. Переступив порог, сотник поглядел на них, как на незнакомцев.
-Что случилось, брат, - обратилась к нему Герд, решив действовать немедля, - князь решил попрать законы гостеприимства, а ты забыть в угоду своей слепой верности мальчику, наши родственные узы и то, что обязан своей жизнью мне?
Как всегда она говорила прямо и Аскольд приготовился к худшему. Сотник медленно подошел к Герд, стуча каблуками сапог о деревянный пол. Этот брат был выше Герд на голову, его волосы и борода посеребрила ранняя седина. Крупные черты лица с годами еще больше огрубели, как и душа воина. Своими всклокоченными волосами, бородой и серо-зелеными глазами под густыми бровями, Мал походил на волка, посаженного на цепь. И вместо того, чтобы задобрить этого волка, Герд пыталась его рассердить.
-Я помню, что ты сделала для меня, - на удивление спокойно ответил сотник, глядя на нее сверху вниз, - во Вручии, в отличие от Киева, не забывают таких услуг.
Герд сделала вид, что поверила. Легкая улыбка скрывающая очередную колкость, тронула уголки ее губ.
-В Киеве много врагов моих и твоих. Один из них заставил меня покинуть столицу. Он знаком тебе...
-Значит, ты правду сказала, - обрадовался Мал.
-Я всегда говорю правду, не все понимают ее.
-Ну-ну, - усмехнулся сотник.
-Да. И сейчас ты убедишься в этом, - задетая его тоном, пылко ответила дочь варяга, - я помогу тебе отомстить тому, кто лишил тебя дома, добра и невесты...
Вмиг лицо Мала изменилось в своем спокойствии, показывая, что под каменной оболочкой, он всетаки человек со своими пороками и обидами.
-Где он?! - рыкнул сотник, хватаясь за меч, висевший у бедра.
И Герд осталась довольной. Она сделала скорбное лицо.
-Пока еще далеко, но скоро будет. Он узнал, что ты жив,
-Проклятый любимец воеводы все отнял у меня, - заскрежетал зубами сотник, - и теперь...
-И теперь, он идет за твоей головой, - спокойно ответила Герд.
Аскольду так и хотелось вставить словцо, но посмотрев на Злату, он промолчал.
-Ха, за моей головой, - воинственно рявкнул воин, - Нет, чтобы потерять свою!
-Я в этом не сомневаюсь, - поддакнула ему Герд, - он найдет смерть от твоего меча и никогда не будет больше праздновать за княжеским столом. Не испытать ему счастья победы над врагом, в сражении. Я видела это в своем видении, когда мы приехали во Вручий. Ты знаешь, что я права. Твоя победа над Радимиром, даст нам обоим то, что мы хотим. Твой враг - мой враг.
Эти слова зазвучали, как настоящая правда. Не знай Аскольд настоящей правды, он бы поверил сам. Что-то, а рассказывать Герд умела. Мал бывалый воин. Радость от обещанной мести в будущим, прошла, как пыл сражения, после битвы.
-Где, я его встречу? - хмуро спросил сотник княжича Олега, провидицу.
-Я покажу то место, - пообещала Герд, - с ним всего три воина. В моих видениях, ты захватишь Радимира в плен или убьешь, если он откажется признать правду.
Это она обещала и Аскольду и он подумал об этом. А Герд решила, что лучше Мал справится с Радимиром, чем брат. Сотник не был щепетилен в делах чести, и клятва крови его не связывала.
-Лучше убить врага на месте, как гадину, чем дать подползти ей к молодому правителю, - тихо сказала Герд.
-О чем, это ты? - спросил Мал.
-Не бери Радимира в плен и ничего не говори князю.
-Почему?
-В том, что касается будущего, я разбираюсь лучше тебя.
-Сдается мне, ты не все рассказала.
-Все увидеть, боги не позволят. Ты знаешь меня.
-Знаю. Потому и спрашиваю.
-Отвечу, как смогу. Я видела смерть Радимира от твоего меча.
-А может это была стрела, пущенная из-за дерева? - с ухмылкой сказал сотник.
-Он упал на мох в лесу, - словно не слыша его продолжила Герд, - он не дожил до плена... он не принял правды. Изменить предначертанное, грешно и опасно. Не знаю, но чувствую, если возьмешь его в плен и приведешь в город, нам всем троим будет грозить опасность.
-Я не боюсь твоего любовника и расправлюсь с ним, когда захочу, и как захочу.
-Он мне не любовник, - тихо но с какой-то силой в голосе ответила Герд, - серый волк лисе не товарищ.
-Волки, лисы, охота... запутала ты меня, а время идет, князь желает видеть вас.
-Желание князя не исполняют только в глубоких лесах, - сказала Герд и первая направилась к двери.
За ней пошел Аскольд со Златой. Мал вышел последним и опередил Герд, не надеясь, что ее видения покажут ей дорогу к князю.
Сына Святослава, Аскольд и Герд видели в Киеве. Он тогда был совсем еще мал. Аскольд большую часть времени проводил в походах со Святославом и редко видел его сына. Герд влюбленная в Радимира и всеми силами старавшаяся заполучить витязя в мужья, и вовсе не обращала внимание на маленького княжеского отпрыска. Даже Владимир и тот, иногда привлекал внимание ведьмы, своей дерзостью и хулиганскими поступками. Словно в нем сидело лихо. Ярополк и Олег оказались более спокойными еще и от того, что в них было больше благородной крови, чем в сыне ключницы. Однако несмотря на это, отцовская любовь не выделяла любимца из троих. И землями их одарили одинаково. Святослав отдалил единовластие и поселил среди братьев, уже не детское соперничество. После его смерти исчезла и последняя нить, что связывала княжичей. Ольговичи сидели по своим теремам, и каждый думал, что он сильней и богаче брата. Но, меж тем, Киев богаче. Там издавна рождались с царской кровью, чтобы править дикарями, живущими в лесах, да в болотах. Там стоит "трон" покрытый золотом, привезенный из Царьграда еще старым князем. Там строились дома с куполами - жилища византийского бога, в которого пожелала верить мать князя Святослава. Ее не стало. А бог остался. Так ли это? Об этом знали те, кто ходили в храмы, а их оказалось не так и много. Все это в Киеве. А во Вручии есть похожий трон, но нет домов бога. Кто будет строить дом всемогущему, когда весь лес его дом, как у древлянского Велеса. Или Перуну, которому покоряются ветра и молнии. Деревянное божество стоит под небесами, вот крыша подобной, ни один народ построить не сможет. И оно стоит, довольное своим могуществом и вниманием. Жертвы в виде колосьев, хлеба, молока и очень редко (если напугает) человека. Хоть Олег и правит на земле древлян, он как и отец поклоняется Перуну. Все его приближенные киевляне привезли с собой веру отцов. Кто пониже чином и спесью, верят в Велеса. Но в те времена веру еще никому не навязывали. Поклоняешься шкуре оленя на стене - поклоняйся. Твое жилище не сожгут за это, а тебя не повесят за вывернутые запястья. Вера начитается в верхах с сили оружия и суеверия. Молодому Олегу на данный момент только вступившему в свое совершеннолетие, не казалось это интересным. Он рос, любил охоту, сражения и как всякий мужчина, не обходил вниманием красивую горожанку. Когда Мал привел в очень большую горницу, варяга с сестрой, княжич закончил трапезу. Помещение было освещено свечами, стоявшими в плошках на столе, среди того, что осталось после еды. За длинным столом сидели люди, все воины. Взгляд Герд скользнул дальше, где, во главе стола, на стуле с высокой спинкой, сидел княжич. Она помнила его маленьким. Но дети быстро растут и мужают. Из-за того, что первая свеча находилась от Олега дальше, его лицо с порога было трудно рассмотреть. И она шагнула по ступенькам вниз.
Воины за столом смотрели на нее, когда Герд проходила мимо. Получалось, что не ее привели к князю, а она вела за собой двух витязей и девушку, цепляющуюся за руках одного. Но Мал все же опередил Герд, по дороге, чуть не налетев на стул с сидящим на нем Кавырзой. Раздался хохот. Воинам показалось смешным, что сотник спешит за девушкой, словно она опасный враг. Несмотря на ту одежду, что принес ей Волга в лесу и ее потрепанность, Герд не потеряла своей красы. Все у ней казалось в меру. Даже через такую грубую рубаху становилось понятно, что она не худая, а стройная. Каштановые волосы заплетённые в косу, обрамляли бледное лицо. Вот, что воины видели перед собой. А Мал побоялся, что Герд начнет разговаривать с князем слишком прямо.
Но она остановилась у стола, где стояло кресло Олега и бросилась к ногам царственного мальчика со словами.
-Светлейший князь, о милости прошу, к стопам твоим преподаю. Не прогони нас несчастных, обездоленных. Ищущих приюта и крова. Кровопийцы отняли у нас все и жизни бы отняли, но мы бежали из Киева, где творятся злодеяния. В твои земли, чтобы просить тебя о справедливый, не прогонять нас. Нам некуда идти...
-Встань, девушка, - прозвучал голос князя.
Это был голос мужа, а не мальчика. Небольшая, но крепкая рука, подняла Герд с колен. И словно не смея, просительница посмотрела на того, к кому взывала.
Он возмужал, но все же по летам оставался еще молод. Князь уступал по ширине плеч многим воинам, находившимся рядом. Лицо его еще носило отпечаток, тех лет, которые уже никогда не вернутся. Волосы Олега от природы слегка вились.
-Кто ты? - спросил княжич в свою очередь разглядывая незнакомку.
-О, князь, - простонала Герд, словно раненая в грудь, - светоч очей наших и надежд. Без крова я, без матери, без отца, только брат у меня...
Аскольд стоя за ней подумал, что так говорить она научилась в далекой степи, в шатре Илдея.
-Я говорил тебе о ней, - сказал Мал, - как и со мной, с ней и ее братом в Киеве плохо поступили. Думаю они будут полезны тебе, княже. Аскольд хороший воин.
Олег посмотрел на варяга.
-Свой меч отдам тебе на службу, - сказал Аскольд в груди которого образовалась холодная пустота от нехорошего предчувствия.
-Такие воины мне нужны, - ответил князь, - а это, что за девушка? - указал он на Злату.
-Его невеста, - ответил Мал.
-Да, перестань ты, девушка, причитать, - обратился правитель земель древлянских к сидящей у его ног Герд.
-Князь, князь... - молила она.
-Я принимаю вас под свой кров, - ответил Олег, - твой брат останется с воинами и принесет мне клятву верности именем Перуна, а ты ступай в горницу.
-Князь, - продолжала Герд, как в бреду, - ты не узнал меня?
Олег насторожился.
-Почему я должен узнать тебя?
-Я твое спасенье. Я то, что суждено тебе.
-Она юродьевая? - спросил княжич у Мала.
Аскольд усмехнулся. Герд разошлась не на шутку. Самому Аскольду молодой князь понравился. Если бы не клятва Радимиру и Ярополку, он бы остался во Вручии и стал при Олеге, что Свенельд при Ярополке. И здесь Герд права.
-Нет, княже, она провидица, - услышал Аскольд Мала.
Теперь на лице Олега появилась смесь удивления, страха и любопытства. Как всегда в таких случаях.
-Я Герд, - сказала вставая дочь варяга, - мой отец Хагель хускарл. Мать родилась в Искоростене и звалась Миланой. Я, как и ты, княже, родилась в Киеве. И не вернусь туда, пока достойный не будет править в том граде. Ибо предвижу, что придет время, когда все земли соберутся одной рукой. Так было при твоем отце Святославе. Но он потерял голову у реки. И теперь, печенег подобрал ее и глумится, выпивая словно из чаши, силу великого князя.
Гнев и удивления прошли среди воинов.
-Да, - обернулась к ним Герд, - я говорю правду. А ты, Вышеслав, должен помнить меня, - обратилась она к старому воину, занимавшему не последнее место у княжеского стола, - ты знал моего отца.
-Знал, - глухо ответил бородатый воин, - и твои припадки помню. Маленькая была, когда варяг отвез тебя к старой ведьме...
Герд остановила его жестом. Из недавней просительницы, она превратилась в госпожу, владеющею судьбами сидящих здесь.
-Слышали, что сказал этот человек? Я Герд провидица, залечиваю раны, владею оружием. Научилась, чтобы не давать себя в обиду.
"Твои слова, как яд, могут быть опасны " - подумал Аскольд, - " отрава власти и обещаний."
-Я благодарю тебя, князь, за честь оказанную мне с братом, - с достоинством продолжила Герд, - и не останусь в долгу. С этого момента я твой "щит", который окажется тебе полезней, чем настоящий, из железа.
В тишине ее слова раздавались громко и отчетливо. Сорок воинов сидело за столом и все слышали, что говорила эта красивая молодая ведьма. Кто-то, как Вышеслав, припомнил слухи киевские о Герд, ее нраве и даре.
-Я принимаю твою клятву, Перун свидетель, - сказал князь, - теперь у меня есть провидица, а что же есть у Ярополка теперь?
-Свенельд ему провидица, - сказала Герд и воины рассмеялись.
-Если так пойдет дальше, весь Киев переберется в лес, - сказал Кавырза, - и останется Ярополк один.
Воины еще пуще развеселились.
-А, ну-ка, если приедет он сам...
Смех прекратился.
-Что, ты сказал? - обратился к нему Мал.
-Я-то?
-Ты-то.
-Я... это... выпил малость, медовуха крепкая...
-Хорошие люди сами уйдет из Киева, а такие как он, останутся, - указала Герд на Кавырзу, - и тогда город придет в упадок. Но появится правитель из леса и восстановит порядок. А Ярополк уйдет в дом с куполами и перестанет быть воином.
-Не может быть, - зашумели воины, - он не принимал византийской веры!
-Говорят она обещает вечную жизнь и всех благ, после смерти, - отвечала Герд, - кому этого не хочется. Ярополк может переменить веру.
-Ты это видела? - спросил княжич с нетерпением, словно ему мерещился пустой позолоченный трон в Киеве.
-Мои видения неясны, но точны. Особенно то, что должно сбыться, боги не охотно показывают. После наказывают потерей сил... Я устала, княже. Позволь уйти. У нас много времени, потом потолкуем о бо всем, и о троне, и о вере твоего брата.
Лицо Олега немного сменило краски от волнения и нетерпения. Младший сын Святослава был не промах и тоже хотел властвовать над всеми. Герд же поняла, что попала в цель, теперь ей нечего опасаться.
-Отдыхай, - согласился князь быстро, - и невесту брата забери, у нее усталый вид.
Герд кивнула и подойдя к Злате, положила руку ей на плечо.
-Пойдем, милая, не женское это дело, следить за клятвой мужчин. Перун с ними.
Злата покорно последовала за будущей родственницей. Проходя мимо Кавырзы, Герд поймала на себе его злой взгляд. Первый враг во Вручии есть, найдутся и другие. Почему-то она решила, что не стоит опасаться этого невзрачного человека. А стоило. Маленькая мышь везде пролезет. С нарастающей тревогой Аскольд остался один, среди воинов Олега. Он не боялся, но у него появилось ощущение, что за ним наблюдают, как он будет давать одну клятву, нарушая другую.
"В первый раз, что-ли" - с наигранной веселостью подумал варяг.
Что же бывает, когда клятв дают слишком много? Это и предстояло узнать на себе Аскольду, ставшему хускарлом княжича Олега.
Мал проводил Герд и Злату до своей горницы, где девушки остались ночевать на дубовой кровати. Сотник и ведьма почти не говорили друг с другом. Герд только сказала.
-Все будет, как Перун решил. Верь мне.
Легко ли было верить Малу такой сестрице, Один ведал. Хоть она и спасла его, Мал опасался Герд. И слыша, что она сказала в горнице князя, сотник перестал понимать, когда провидица говорила правду, а когда, то, что могло помочь ей добиться расположения княжича. У Мала оставался выбор не верить Герд. Но он очень хотел, чтобы Радимир оказался в его руках. И потому решил послушаться сестру, пойдя на то место, которое она укажет. Он знал о безнадежной любви Герд к витязю и понял, что произошло что-то серьезное, раз она жаждет смерти возлюбленного. В рассказ о том, будто Радимир идет за его головой с тремя воинами, Мал не поверил.
Сотник вернулся в большую горницу, где уже праздновали и пили за здоровье и твердую руку нового воина князя. Аскольд пил и хвалил древлянскую медовуху, но не пьянел. Мал помнил эту особенность еще с Киева. Тогда он завидовал брату и просил Герд, по глупости своей, колдовством сделать его желудок бездонным для медовухи и хмеля. Аскольд заметив его возвращение, кивнул брату. Мал молча подошел к столу и налив себе крепкой, поднял чашу.
-За твою сестру, благодаря которой князь получил такого великого воина.
-Не такой я и великий, - горько сказал варяг пьяным голосом, - есть и посильнее меня.
-Кто же? - тоненьким голосом спросил Кавырза.
-Радимир из Киева.
Воины зашумели. Олег нахмурился.
-А если и его пригласить на службу к нашему князю, - то ли в шутку, то ли всерьёз сказал Кавырза.
-Кто ему предложит, уж не ты ли, балабой? - Вышеслав опустил свой пустой бокал со стуком на стол и вытер усы и бороду рукавам рубахи, выглядывающей из под кольчуги.
-Меня он не послушает, а вот нашего наемника, может. Они оба понимают киевское наречие, лучше любого древлянина...
-Ах, ты крапивное отродье. Ладило б тебя на осину! - выругался Аскольд вставая со стула.
Кавырза то же вскочил и может быть, направился бы в обратную сторону от витязя, если бы Мал не встал на пути рассерженного Аскольда.
-Стой, человече, не стоит он того, - сказал брату сотник и уже громче князю, - позволь мне увезти его в дружинную избу, где он переночует и выспится. Ему надо привыкнуть к нашему напитку.
-Отведи, - улыбнулся Олег.
-Идем, - Мал положил Аскольду руку на плечо.
-Куда?
Мал не видел еще его таким.
-Я покажу, где ты будешь теперь жить, - объяснил сотник.
-А Злата?
-Герд и твоя невеста давно спят.
Мал хотел побыстрее увезти Аскольда, чтобы он не проболтался о Радимире князю.
Они пошли к лестнице. А в горнице решили позабавится кулачными боями. Место для бойцов было и выбирали, кто, против кого, выйдет.
Аскольд поднялся сам по лестнице и вышел в переход. Дверь за Малом закрыла шум и крики из горницы. Сотник взял из кольца в стене факел и пошел первым.
-Зачем ты меня остановил? Я бы поставил на место этого Ка-выр-зу...
-Он лучше работает языком, чем кулаками. А ты на кулаках хорош.
-Не смейся, не то поколочу...
-Вот-вот, - беззлобно рассмеялся Мал, - ты пьян. И так, что я не помню тебя таким, на своей памяти. Выносливость вину куда-то делась? Променял ее на ту красавицу с золотыми волосами?
Аскольд резко остановился, чуть не споткнувшись о неровную доску.
-Она досталась мне не честно, - сознался варяг.
-Я так и знал, - Мал то же остановился, - Герд сочинила историю о вашем бегстве для моих людей. Не для меня. Что же правда?
-Мы ехали в Киев, а не из Киева и думали, что Радимир погиб в деревне древлян...
-Тише, говори, - остановил его Мал, но любопытство пересилило осторожность, - что его занесло в такую глушь?
-Герд, - неохотно признался варяг.
-Как, я сразу не догадался, - усмехнулся сотник, - она хотела встретиться с ним в какой-то деревне?
-Она хотела убить его в лесу, но не получилось...
-Живуч, - сквозь зубы сказал Мал.
-И руками древлян не получилось. Теперь Радимир хочет нагнать нас, наказать и отнять Злату. Она внучка князя Мала из Искоростеня.
-Герд боится, что вместо долгожданных объятий получит от Радимира удар кинжалом, - сказал соперник витязя.
-Нам нужна твоя помощь, брат. Помоги и отомстишь за себя. Или дай нам уйти из Вручия, и твой враг уйдет за нами в Киев, и будет жить, как прежде.
-Я сказал, что согласен, - сердито ответил сотник, - в лесу, так в лесу.
Но тут он сново остановился.
-Герд правду сказала? Он погибнет от моего меча?
-Если ты не убьешь Радимира, лежать мне в сырой земле, в поле. Я не боюсь. Но я не готов ко встрече с Одином. Фрейя осенила меня своим крылом, дав мне Злату. Умирать, когда она рядом... нет... Я сам пойду навстречу Радимиру...
-Тогда подожди до утра, о поклоняющийся Фрейе, - насмешливо сказал Мал, - и с лучами солнца Один вытеснит богиню из твоего сердца.
Аскольд замотал головой.
-Что-то стало темно.
-На дворе ночь, - услужливо объяснил ему сотник, выходя на улицу.
Факел осветил клетку и лошадей, когда Мал проходил мимо. Дружинная изба была подобна терему и стояла недалеко, насколько могут находится близко, строения разных размеров, пусть и небольшие. Княжий двор напоминал маленький городок в городе. Мал вставил факел в кольцо и поднялся на крыльцо избы.
-Вот, твой новый дом, воин. Заходи, и пусть благословит тебя Перун.
Свежий воздух и мысли о настоящим, взбодрили Аскольда. Моля в душе Одина, варяг вошел в избу, следом за братом.
Никто из них не заметил тени, которая выскользнула из прохода. Кто-то хотел остаться незамеченным. И ему это удалось. Тень вернулась в темноту, из которой вышла и оказалась Кавырзой. Древлянин смотрел на дверь, закрывшуюся за сотником и варягом. Он был доволен и улыбался. Не надо было быть ясновидцем, чтобы догадаться, Кавырза что-то задумал. Не испив ни капли медовухи, он тихонько, вслед за братьями, вышел из горницы. И все же древлянин был опьянен - злостью. Как заправский выпивоха, этот человек получал удовольствие от своих злых поступков и страдал же, от них. Но люди так устроены и изменить себя у них и мысли не возникает.
Князь с дружиной праздновали до глубокой ночи. Герд и Злата почивали на шкурах, добытых Малом. Вручий был тих и темен, только несколько факелов освещали княжеский двор. К первой зорьке послышались веселые голоса и воины показались во дворе. Начинался новый день. И начинался он с приготовления к охоты. Что еще делать тем, кто жили в лесу? Охотится. Смед - княжий конюший, вывел князю его быстрого коня. Приготовления оказались не долгими. Воины повскакивали в седла, Аскольд и Мал присоединились к охотникам. Герд смотрела из окна горницы, как они уезжают. И она поняла, что пришло время действовать.