Мичуринск. Привлекательно выглядит сквер с аккуратными песчаными дорожками, которые сходятся у памятника Ленину. Памятник на высоком пьедестале. С четырёх сторон к нему ведут ступеньки. По углам площадки отливают серебром фигурные столбы с матовыми шарами электрических фонарей. Дорожки делят сквер на треугольники, покрытые зелёным ковром и окаймлённые низкорослым подстриженным кустарником.
Шары-фонари равномерно расходятся по всем направлениям вдоль дорожек, усиливая впечатление завершённости и совершенства запечатлевшейся в детской памяти картины. С наступлением темноты шары загораются, излучая сказочный свет.
Возле памятника играют Аркаша, которому не исполнилось ещё трёх лет, и его сестрёнка. Август, конец лета, время далеко за полдень. Солнце ярко светит в небе, хотя тепла не ощущается. На детях лёгкие пальтишки.
Шары-фонари всегда вызывают наибольшее восхищение у мальчика, он не может оторвать взгляд от светящегося чуда. Эти шары, подвешенные к столбам, самое яркое впечатление раннего детства. Всякий раз, когда Аркаша будет вспоминать свой родной город, перед глазами в первую очередь будут возникать эти белые волшебные шары, сквер, игра возле памятника.
Он запомнил много эпизодов своего пребывания в Мичуринске. Но стерлись из памяти вид улиц и отдельных домов. Обращаясь к первым годам своей жизни, не видит лиц родных и близких. Не может представить лица своей мамы в то время. Отец умер, когда Аркаше исполнилось два года, никак не может вспомнить лицо, даже вглядываясь в его фотографию. Единственного человека ясно представляет – это бабушку. Всего в одном эпизоде.
Бабушка умерла в январе сорокового. Значит, Аркаше не было трёх лет, но где-то близко к этому возрасту. Зимы ещё нет. Аркаша стоит в комнате, неярко освещенной из окна справа, лицом к двери, что в правом углу. Возле двери большая площадка, ступенькой спускающаяся в комнату. На площадке к стене прислонился стеллаж с несколькими полками. В комнате, как только площадка кончается, стоит кресло, жесткое, деревянное.
На подложенной подушке сидит, выпрямившись, бабушка. Лицо серьёзное, страдальческое. От старших Аркаша знает, у бабушки болят ноги, у неё ревматизм. Запечатлелось такое видение, как фотографический снимок. Никаких действий, никаких движений, никакого общения. Просто живая картинка. Ничего, что было до этого, ни после.
Пока светло Аркаша вместе со старшей сестрой играют возле памятника, прыгают по ступенькам, забираются на полированные площадочки, выступающие у подножья круглого постамента.
- Это памятник Ленину, - говорит девочка своему младшему несмышлёному братику.
- Кто такой Ленин? Зачем памятник? Для красоты? – задаёт вопросы мальчик.
- Ленин – вождь. Памятники устанавливают великим людям, чтобы о них помнили.
- Что такое вождь? – снова спрашивает непонятливый братик. Маленькие дети, ну прямо-таки, ничего не знают и ни в чём не разбираются. И сестра терпеливо разъясняет:
- Вождь значит, самый главный человек в стране. Он сделал так, чтобы всем людям жилось хорошо.
- Он живой?
- Ленин умер, потому и установили памятник. Его дело продолжает Сталин.
Сестра окончила первый класс, объясняла со знанием дела. Но маленький Аркаша не очень вслушивался в объяснения сестры, ему было безразлично, кто стоит наверху, ему было просто интересно играть возле памятника. Запомнилось место и сам памятник. Именно тогда, во время игры, мальчик, возможно, впервые услышал имя «Ленин». Имя «Сталин» не запомнилось.
Когда маленького Аркашу спрашивали, кем он будет, когда вырастит большой, однозначно отвечал: военным. У Аркаши белый конь-качалка. Мальчик лихо садился верхом, ноги в стременах, раскачиваясь и подскакивая в седле, размахивал саблей, пока только игрушечной, и громко декламировал стихи:
Климу Ворошилову письмо я написал:
Товарищ Ворошилов, народный комиссар!
В Красную армию в нынешний год,
В Красную армию брат мой идёт!
Товарищ Ворошилов, я быстро подрасту
И встану вместо брата с винтовкой на посту!
Брата у Аркаши не было, но он полон решимости стоять на посту и, если понадобится, с оружием защищать Родину. Он ещё не умеет читать, но уже знает, что у него есть Родина, которая нуждается в его защите. За Родину он не пощадит своей жизни.
Всё стихотворение не знал, а эти строки запомнил, потому что повторял каждый раз, когда играл в военного. У Аркаши ружьё, из которого можно стрелять пистонами. Он брал ружьё, как винтовку «на плечо» и маршировал, как настоящий солдат. Сам себе подавал команды.
«Перётиться», - громко скандировал мальчик и поворачивался кругом. А ещё у него был «пугач», блестящий пистолет, который, как и ружьё стрелял пистонами, только ещё громче. Потому и назывался «пугач». Аркаша надевал широкий ремень с бляхой и кобурой, вкладывал туда пугач и становился настоящим командиром. А когда наступали враги, он ложился на пол, под ружьё подкладывал круглый валик от дивана и стрелял пистонами, ни один враг не мог перейти линию обороны.
Строчки стихотворения остались в памяти на всю жизнь. Всплывали, когда призванный глубокой осенью пятьдесят шестого в армию, пел строевую песню будущий танкист, механик-водитель: «Гремя огнём, сверкая блеском стали, пойдут машины в яростный поход, когда нас в бой пошлёт товарищ Сталин и первый маршал в бой нас поведёт!» Аркадий знал: первый маршал – это Ворошилов.
Последние две строчки были в то время уже заменены. После развенчания культа Сталина Хрущёвым, его имя изъяли даже из песен. А ещё говорят, что из песни слово не выкинешь. Выбрасывали, а чтоб гармония не нарушилась, заменяли другими.
Сумели даже в знаменитом кинофильме «В шесть часов вечера после войны» в марше артиллеристов вмонтировать вместо слов «Артиллеристы Сталин дал приказ» - «Артиллеристы грозный дан приказ». А фильм 1938 года «Валерий Чкалов» вышел в новой редакции, где эпизод встречи Сталина с Чкаловым на аэродроме, когда с риском для жизни удалось посадить машину, был просто изъят.
Вспоминал строчки детского стихотворения, когда Ворошилова списал Хрущёв, как сторонника антипартийной группы.
Вспоминал позже, когда стал Аркадием Львовичем, учителем истории. Выяснилось, что легендарные конники Ворошилов и Будённый, воспетые в предвоенные годы, оказались никудышными полководцами в войне машин.
Но это будет потом, это придёт потом.
Вспоминая своё детство, Аркадию Львовичу не удавалось воссоздать целостную картину. Нет непрерывной ленты раннего детства. Отдельные эпизоды, этюды, как выразился бы художник, сохранившие натуральные краски, многоцветную палитру до самой старости.
Медицинский кабинет. Мама и женщина в белом халате. Входил в кабинет со страхом. Белый стол, обилие белого цвета, блестящий металлический инструмент. То ли прививка от оспы, то ли укол. Успокаивающие слова матери, что это не больно, потерпи.
Боль не запомнилась. Запомнилось нахождение в кабинете с острым запахом медицинского учреждения. Такой запах долго ещё будет сохраняться во всех больницах и поликлиниках и через несколько лет после войны, запах, как позже узнает Аркадий, реваноли, которой щедро будут дезинфицировать лечебные учреждения.
Берёзки вдоль задней стены забора. Дети и взрослые ищут и находят грибы-шампиньоны. Найти гриб – это такая радость. Мама позже в голодные годы войны, пряча слёзы, вспоминала: «У нас во дворе росли грибы. Пошёл, собрал. На обед грибной суп».
Под окном дома на ярком солнышке Аркаша играет в песке с деревянным большим грузовичком, выкрашенным в зелёный цвет. Лопаткой нагружает в кузов песок. Везёт. И в этой же куче сгружает. Самосвалов для детей тогда ещё не выпускали. Их и у взрослых не было. Аркаша берёт машину и переворачивает. После чего едет снова на погрузку.
Рядом по улице белое кирпичное здание. Прямо с угла по ступенькам вход в магазин. Затеклённая дверь. Что внутри? Как выглядит? Этого в памяти нет. Заходят с сестрой, разглядывают, что выставлено на витрине. Сестра покупает конфеты-подушечки и печенье развесное.
Комната. Посредине круглый стол, накрытый скатертью. За столом вплотную к стене стоит комод. Аркаша в комнате один. Забравшись с ногами на стул, переворачивает страницы альбома, внимательно разглядывая открытки. Открытки цветные, красивые. Аркаше нравиться смотреть альбом.
На кухне. Стол у окна. По одну сторону стола сидит дедушка на сундуке. По другую на высоком кресле Аркаша. До пола он ещё не скоро будет доставать, даже сидя на стуле. Сбоку стола на стульях мама и сестра. Обедают вчетвером. Значит это уже после смерти бабушки, Аркаше три года.
Лето. Крутой берег то ли пруда, то ли речки. Во всяком случае, течение незаметно. Ширина метров двадцать. Громадная ива с толстым наклоненным в сторону водоёма стволом касается ветвями воды. Красивое дерево, красивое место.
Вдоль берега из воды сплошной зелёной массой выстроился тростник. Возле дерева небольшая заводь. Деревянный мосток из нескольких нешироких досок опирается на два столбика, вбитые в илистое дно. С двух сторон к столбикам цепями привязаны две большие лодки-плоскодонки. На цепях висят замки. Аркаша с сестрой пришли в это прекрасное место вдвоём.
Походили по берегу. Взобрались на ствол дерева над самой водой осторожно, чтобы не упасть в воду. Залезли в одну из лодок. Перешагнули через два поперечных сиденья, прошли на самую корму, сели рядышком. Сестра взяла весло и стала отталкиваться им, чтобы лодка переместилась по другую сторону мостка до самого берега. Потом совершили плавание в обратном направлении. Аркаша помогал сестре отталкиваться веслом. Слишком короткое расстояние для плавания.
После нескольких путешествий туда и обратно пошли посмотреть замки. Вдруг удастся отцепить лодки. Но лодки надежно удерживались замками. А так хотелось бы поплавать на водном просторе. Ничего не поделаешь. Сожаление, что ни одну из лодок не удалось отцепить, не уменьшило полученное удовольствие от прогулки к водоему, от увиденной красоты, от катанья в лодке.
Кинотеатр. В зал вошли вдвоём с мамой, когда фильм начался. Опоздали. Весь фильм не запомнился. Врезался эпизод с медвежатами, лезли по корявой сосне, чтобы снять сундук, подвешенный на цепях. Когда подрос, всё хотелось узнать, какой фильм смотрел в раннем детстве. И увидел после войны, когда переехали в Латвию. Это оказался фильм «Василиса Прекрасная». Аркаша сразу узнал эпизод с медвежатами. Он был уже большой, учился во втором классе. Фильм вышел на экраны в мае 1940 года. Аркаша мог смотреть его летом сорокового. Выходит, ему было немногим более трёх лет.
На кухне Аркаша на коленках стоит на стуле, облокотившись на стол. Смотрит в окно. На улице проливной дождь. Непрерывные струи поливают землю, ударяют в стёкла и стекают вниз. Единственный дождь, который запомнился Аркаше, когда жил в Мичуринске.
Может потому, что проливной? Или в других случаях находился дома и за детскими играми не видел дождя? Все остальные воспоминания запечатлелись яркими цветами солнечного лета. Лета. Не помнит себя Аркаша в Мичуринске зимой. Как будто там зим не было. Зимы запомнятся в Никольском, куда они переедут в сороковом году.
Сохранился в памяти отъезд из города детства – Мичуринска. Полутёмный дом. Узлы. Сундук. Свет маленькой красивой фарфоровой лампы, коптилки, как её называли взрослые. Таких маленьких стекол в продаже не было. Дедушка приспособил фитиль из кручёных нитей. На улице темно. Переезд происходил зимой. На телегу складывали вещи.
Как добирались до вокзала, ехали поездом, Аркаша не запомнил, проспал всю дорогу. В памяти сохранилось, как в ночной темноте подъезжали к деревне на двух санях-розвальнях, запряженных бодрыми лошадками.
Год спустя, после переезда в деревню, ходили с сестрой к маме в совхоз, находящийся в нескольких километрах от Никольского, мама там работала в швейной мастерской. Проходили по аллее, где на фоне зелёной стены, образованной высокими посадками, на постаментах в человеческий рост стояли два скульптурных изображения-бюста. Сестра объяснила: «Это Ленин и Сталин».
Эти два изображения вождей навсегда войдут в детскую память. Потом будут портреты вождей в «Букваре», других учебниках и книжках. Но эти два бюста всякий раз возникают перед глазами, когда память возвращает Аркадия в детство.
Ни в раннем детстве, ни в первом классе, после того как выучили наизусть стихотворения о Ленине и Сталине, имена вождей не производили на Аркашу никакого впечатления. Что о них знал? Только то, что вожди. Поэтому никаких чувств к ним не испытывал.
Да и произносились в семье они редко. Даже имя Сталина за все годы войны. Разговаривали о положении на фронте, переживали поражения и отступление, желали победы Красной Армии, бойцам, что воюют на фронте.
Но один эпизод врезался в память Аркаши. Сорок четвертый год. Все с нетерпением ждут окончания войны. Однажды поздно вечером тётя Зина пришла домой. После того, как проводила мужа на фронт, жили вместе, одной семьёй. На улице темно. Комната освещена лампой, занавески плотно закрывают окна.
Светомаскировка не отменена, хотя ни один немецкий самолёт так далеко не залетит. Тётя зажигает коптилку, гасит лампу, ставит коптилку на пол посредине комнаты, всех приглашает ближе к себе, нам с сестрой тоже разрешается услышать, что она скажет. Все приседают к полу вокруг коптилки и тётя Зина шёпотом под большим секретом говорит: «По радиоприёмнику слышали, что сказал Гитлер о Сталине».
Что сказал Гитлер о Сталине, Аркаша не запомнил. Но что-то нехорошее. Такое нехорошее, что вслух это лучше не повторять. И Аркаша понимает, что притаились и говорят шёпотом не потому, что боятся, вдруг, кто посторонний услышит. Не потому что это опасно, за это могут наказать.
Об этом никто не думает. Просто все понимают, даже дети, что о нашем вожде, великом Сталине нельзя вслух говорить плохо, плохо и в том случае, когда это говорит наш самый главный враг, враг Сталина и всего советского народа ненавистный Гитлер. Стыдно, непристойно вслух повторять враждебные высказывания о вожде. Вот почему говорили шёпотом.
Аркадий Львович не помнит, чтобы в школьных учебниках истории упоминалось имя Троцкого. Скорее всего, на лекциях в университете впервые услышит это имя. Или когда будет конспектировать статью Ленина «Ещё раз о профсоюзах, об ошибках Троцкого и Бухарина». А ещё, читая в собрании сочинений Ленина «Письмо съезду».
Но письмо станет доступно в хрущёвскую эпоху. А в сталинское время? Как же, совсем запамятовал: Троцкий - председатель РВС (Революционного военного совета) республики в годы гражданской войны. Да. Точно. И один из организаторов Октябрьской революции. Правда, главную роль играл Ленин, а его первым и непосредственным помощником был Сталин. Всё верно. В учебнике для десятого класса говорилось о борьбе Сталина с Троцким и троцкизмом.
О судьбе Троцкого узнает учитель истории лишь в конце восьмидесятых. В эпоху перестройки и гласности. Лев Троцкий будет смертельно ранен агентом НКВД испанцем Рамоном Меркадером. Скончается на следующий день, а Меркадер схвачен и осуждён по мексиканским законам на двадцать лет. Это произошло в 1940 году.
И вот прошли эти двадцать лет. Таков неотвратимый ход истории. Хрущёв осудил деятельность Сталина, но Троцкого не реабилитировал. Доставленному после освобождения из заключения в Москву Рамону Меркадеру будет присвоено звание Героя Советского Союза.
Получит работу в Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. С середины 1970-х по приглашению Фиделя Кастро станет советником министерства иностранных дел на Кубе. Уйдёт из жизни в 1978 году. Упокоится в Москве на Кунцевском кладбище.
Со временем выяснится подлинная роль Троцкого в Октябрьской революции, Гражданской войне и создании социалистического государства. Мать Аркадия Львовича поделится интересными воспоминаниями. «В гражданскую войну мы имя Сталина не слышали, - рассказывала она. – Все произносили два имени Троцкий и Ленин. Имя Троцкого стояло первым. Вслед за ним называли Ленина. В 30-е годы жилось тяжко, сталинские пятилетки усердно рекламировались пропагандой, а жизнь была бедной, голодной.
Нередко можно было услышать, если бы жив был Ленин, до такой жизни не дошли. Декламировали между собой прибаутку: «Прощай Ленин, прощай детка, нас заела пятилетка». Доносчиков не оказалось. Никто не пострадал. Мы вообще понятия не имели о каких-то там репрессиях. Мичуринск – город небольшой. Приусадебные участки почти у всех.
Про раскулачивание в газетах читали. Нас это ни касалось. От Хрущёва услышали впервые, какие страсти и беззакония творились в стране. Среди наших родственников никто не пострадал. Мы были законопослушными советскими гражданами».
Много позже в интернете из разных источников Аркадий Львович нашёл подтверждение словам матери.
«В годы Гражданской войны и сразу после неё политзанятия в Красной Армии начинались с темы «Вождь и создатель Красной Армии тов. Троцкий» Тогда имена Ленина и Троцкого звучали вместе. Их называли вождями революции».
«Троцкий был, бесспорно, вторым человеком в стране, и в советских учреждениях висели только два портрета – Ленина и Троцкого. Даже школьные тетради выпускались с портретами Троцкого и его высказыванием: «Грызите молодыми зубами гранит науки».
Ещё из одного источника узнал: «Делегации, приветствовавшие XII съезд партии, провозглашали: «Да здравствуют наши вожди Ленин и Троцкий!»
Так что оказалось, в конце концов, что вождями революции были Ленин и Троцкий. Для рядовых граждан России без разницы, в какой последовательности их называть. Но после смерти Ленина вождём стал Сталин. И это признал весь советский народ.
Аркадий Львович в душе негодовал на Сталина за зверское убийство неугодного соперника в борьбе за власть. Но, зная биографию Троцкого, понимал, если бы Троцкий пришёл к власти, могло быть ещё хуже.
Диктатор Троцкий со своей призрачной идеей осчастливить человечество коммунистическим переустройством мира в злодеяниях против народа превзошёл бы Сталина.
В любом случае, при любом исходе исторических событий народам России в двадцатом веке с вождями ужасно не повезло.
http://www.proza.ru/2013/03/10/1546