Часть 2
Участники.
Стоит выиграть, чтоб не бояться проиграть
Я опиралась о посох, пересказывая про себя нумерологическую составляющую заклинания кругового воздушного щита. Тай, обливаясь потом, пытался достать Кинма. МакДон прислушивался к происходящему, сосредоточенно разлепляя (абсолютно бесполезно, впрочем) глаза. Вчера на занятиях по алхимии его приговорили к наказанию, посадив рядом с Сургардом. Алхимики – раса абсолютно не восприимчивая к ядам и вредным испарениям (в отличие от вампиров), поэтому, когда их руки доходили до реагентов, самое мудрое решение - запечататься в свой самый лучший щит, держать наготове парочку заклятий водной стихии, и спрятаться где-нибудь в соседней стране.
Мой самоуверенный друг шизанулся до такой степени, что сунул нос в колбу с раствором. Чего туда напихал больной до этого дела Сургард не смог разобрать даже Ректор Хаггард, но при окислении какого-то щелочноземельного металла выделился газ, и голова МакДона теперь напоминала эквивалентную часть утопленника.
Пол содрогнулся, Тай не смог сдержать злость и пальнул в Кинма огненными куйтсами (чем-то напоминают уменьшенную копию косы). Ректор две отбил, от четырех уклонился, а седьмую раздраженно прихлопнул ладонями. Именно от последней пошла взрывная волна, вжавшая в стену временно ослепшего МакДона. Я успела вякнуть необходимые слова, завершающие щит, и отделалась горячим ветром в лицо.
Моему другу вечно доставалось по маковке, но он мужественно терпел все жизненные невзгоды, иногда я помогала. Ему вообще-то повезло, он неплохо владел медицинской магией, а с такой поразительной везучестью на травмы, развитие этот его талант получил хорошее.
- Все, хватит! – опуская меч, провозгласил Кинм.
- Послезавтра соревнования! – возмутился Тай, - Нужно продолжать!
Ректор скривился, как от зубной боли:
- Мне еще Миру нужно потренировать. Физической нагрузки с тебя уже хватит на сегодня, если хочешь продолжения сходи на кафедру техномагии, Анц должен быть свободен.
Огня в драконе как-то сразу поубавилось. Все до сих пор поражались мысли, что светлый эльф припадает боевую магию, и поединков с ним слегка опасались.
- Хорошо, - уныло так протянул Тай, но на пути к двери встряхнулся и бодренько ускорил шаг.
Тяжело в учении – легко в бою! – его любимая присказка. Я сомневалась в правдивости этих слов, на личном опыте могу заверить, что никакие уроки не смогу передать то ощущение, что возникает в сражении, особенно когда в тебя пускают какой-нибудь гадостью типа водных пиявок или огненных пчел. Первые выкачивают силы, вторые жгутся, оставляя язвы, после лопнувших волдырей.
Я покрутила в руках посох. Это грандиозное изобретение Анца, на дюйм возвышающийся надо мной кусок агата с воткнутыми в него золотыми стержнями (для лучшей проводимости), улавливает свободные магические частицы и впитывает в себя. Можно сказать огромный накопитель. Я почти год училась управлять этой палкой, чтобы можно было колдовать, держа ее в руке.
В основном я пользовалась браслетами на руках, ногах и шее. Они замыкали магический ток, но для сильных заклинаний (коих я еще даже не нюхала), не годились. Эти оковы мое изобретение, озарение пришло, когда надоело везде таскаться с тяжеленным неудобным посохом, мало того еще и практически блокирующем магию. Благодаря этому «грандиозному» артефакту я едва натянула проходной балл на четвертый семестр.
Однако как-то раз мой посох «нечаянно» попал по руке Таки, сломал две кости. Я прониклась к Анцовому изобретению нежной любовью, и принялась использовать его в бою, правда пришлось наложить кое-каких укрепляющих заклинаний, от чего он теперь напоминал металлический прут.
- Приступим? – без эмоционально спросил Кинм.
Я пожала плечами и кивнула. Ректор знал, что я никогда не нападаю первой, поэтому сразу перешел в атаку. Целых пять минут и тридцать две секунды мне удалось уклоняться от его ударов. Это личный рекорд!
Мы с Таем, МакДоном и Вики ведем рейтинг, кто дольше продержится. Кинм посмеивается над нами. МакДон держит лучший результат в десять минут сорок секунд. Посох тяжело разрезал воздух, пытаясь хотя бы коснуться противного вампира.
И о чудо! Кинм смешно зашипел, как будто ему хвост прищемили. Я расплылась такой невыразимой гордостью за себя. Все-таки проехалась собственному Ректору по боку!
Уряяяя!
Кинм с едва уловимой для глаза скоростью за одну секунду заломал мне руки и прижал к полу. Я продолжала гаденько хихикать, уткнувшись носом в пыль.
- Мира, перестань! – сухим тоном, приказал вампир.
Я подавилась смешком и начала кашлять, заливаясь слезами. Он встал с меня, отпустил начинающие болеть руки, и обиженно отошел в сторону. Мне стало еще смешнее:
- Да ладно, неужели нельзя порадоваться, что я достала тебя спустя почти три года обучения?
- Я отвлекся! Да и Тай уж больно разошелся сегодня! – Кинм хмуро поднял с пола посох, - Жесткое оружие, ты едва меня задела, а вышло чувствительно. Как Вики терпит полновесные удары?
- Она же дракон, чтобы их проняло нужно что-нибудь почище этого. Шкура такая, любой щит в пролете. К тому же после случая с Таки, - не удержалась от самодовольства в голосе, - Вики наплела на всю их шайку-лейку кольчуги.
Дракониха и подругу не обделила, но для моего стиля боя довесок в виде металлического панциря – вещь не желательная, посоха хватает. Поэтому мне достались перчатки с пластинками. Сегодня Вики с утра пораньше прибывала в больнице, вчера удачно прогулялась по городу, а зима в этом году выдалась просто зверская. Я вот без напутствия в виде ободряющего пинка и смертельной необходимости, нос на улицу не высовывала.
МакДон поднялся на ноги, раздувшаяся голова покачивалась из стороны в сторону:
- Что случилось?
- Ничего! – буркнул Кинм, предостерегающе зыркнув на меня, - На сегодня все.
Я помахала Ректору рукой. За последние два года мое поведение в отношении его окончательно потеряло границы, он, в свою очередь, мог заявиться ко мне посреди ночи, и заставить идти ликвидировать последствие поднятия грунтовых вод в подвальных помещениях.
Мы добрались до больницы, где и должен был прибывать МакДон, но медики уже смерились с тем, что вампир норовит удрать оттуда по любому поводу. На ночь его кровать окружали внешним щитом, вынуждая сидеть на одном месте. Друг постоянно возмущался этим фактом, но ничего не мог поделать, сколько не пытался вычислить время возведения преграды.
На одной из кроватей в одиночестве рыдала Вики, уткнувшись носом в подушку. На столике стоял стакан с (судя по специфическому запаху) успокоительным отваром.
- Что такое? Таки? – сочувственно погладив ее по голове, осведомилась я.
Дракониха отрицательно всхлипнула, порыдала еще минуту и с надрывом провыла:
- Я беременна!
Первые мгновения новость поражала своей абсурдностью, потом пониманием неизбежного, а затем кучей проблем с этим связанным.
- Дела! – глубокомысленно протянул МакДон с соседней кровати.
Вики дернулась как от электрического разряда и испуганно вцепилась мне в рукав.
- Это МакДон, не бойся! – вздохнула я.
Девушка протерла заплаканные глаза кулочками и уставилась на ставшую в два раза больше голову своего брачного свидетеля. Цвет лица сползал, как акварель по стеклу, прейдя к нежно-салатовому.
Похоже, у меня скоро разовьется рефлекс на выставление щита. Я скороговоркой выпалила заклинание, и очень даже вовремя, основная масса уже выпитого успокоительного отвара препротивно повисла в воздухе, и подумав несколько секунд, начала капать на пол. Вики шмыгнула носом и виновато уткнулась в подушку.
- Ладно тебе, не переживай! – успокаивающим тоном, проговорила я, отодвигаясь от тошнотворной массы (с хозяйственной магией у меня были некоторые разногласия, так сказать), - Чего-нибудь придумаем.
Девушка тяжело вздохнула, потом мы вздохнули одновременно и рассмеялись. Вики отложила замызганную подушку, печально так на нее посмотрела, провела рукой, проворчав что-то, и она стала чистой. Я с уважением хмыкнула, у меня грязь с предметов удавалось убрать только вместе с самими предметами.
Вики повторила свои манипуляции над остатками успокоительного отвара, и пожелав вампиру спокойной ночи, мы пошли по комнатам.
***
Я покидала вещи на стул, поставила посох к изголовью и завалилась на приятно холодивший кожу шелк. Сон, как ни странно не шел, я все думала и думала. Оконные стекла жаловались на разбушевавшуюся метель. Отчаявшись уснуть, сползла с кровати, и взялась читать учебник по тактике (сонливость вызывает гарантированно).
Через час усиленного чтения о правилах ведения магического боя, в дверь робко поскреблись. Я удивленно уставилась на нее, тупо поморгала и пошла открывать. Если бы это был Кинм, он бы или вообще не стучался, или не гладил бы еле слышно по косяку.
На пороге, закутавшись в пушистую шаль, стояла Вики, сжавшись в комок. Она блестела в темноте светящимися желто-зелеными глазами и обливалась слезами.
- Чего? – я была полусонная и абсолютно не в духе.
Она жалобно всхлипнула и собралась уходить. Святые Угодники, жалко…
- Заходи, куда пошла!
Вики заползла в комнату, села на мятую кровать и давай выть. Я присела рядом и стала ждать, когда пройдет истерика, приобняв несчастную за плечи. Успокаивать женщину в таком состоянии бессмысленно, тем более беременную. Дракониха заливалась горючими слезами (а точнее горящими), от нервного расстройства бедняга совсем перестала себя контролировать. Я молча прикинула кое-какую замену в цифрах заклинания, и соорудила что-то в виде воздушной подложки. Лавовые капельки стекались на дно чащи, создавая красивую подсветку.
Вики отвлеклась на игру света и постепенно успокоилась.
- Боишься говорить Таки?
- Я до сих пор не могу поверить, что нам целый год удавалось скрыть брак, но ребенка-то не скроишь!
- Расскажи.
- Ага! Он меня убьет!
- Не убьет.
- Убьет!
Я промолчала.
- Ну может не убьет, так сдаст Продавцу! Или что-нибудь сделает Даки, или ребенку! Я не хочу, чтобы с моей семьей что-нибудь случилось!
- И что ты предлагаешь?
Она сникла, запал очень быстро прошел.
- Сбежать? – слабо протянула она.
- Как? – задала я вполне резонный вопрос.
- Не знаю… аборт?
- Дура.
Она всхлипнула. Я тяжко вздохнула про себя: Даки из нее котлету сделает, даже быстрее брата.
- Таки все равно узнает, лучше расскажи сама. Еще сможешь хоть как-то отбрехаться. И вообще, почему ты все решаешь сама, Даки тебе муж или как, вот пусть и делит с тобой невзгоды.
Дракониха обреченно вздохнула:
- Все гораздо сложнее, чем тебе кажется.
- Да ну? – съехидничала я.
Девушка глубоко вздохнула, поудобнее устроилась и задумалась. Ее лицо выражало сосредоточенность и решительность. Реветь перестала, и то хорошо.
- Драконы гнездятся в горах, - слегка дрожащим голосом, начала Вики. – Там ветрено и почти всегда снег. После Великого бунта численность нашего народа сократилась почти в два раза, а когда ушли ворхи и вовсе на две трети.
- Ворхи? – перебила я.
- Они были нашими рабами, - пожала плечами девушка. – Отец сильно сдал, когда пришлось начинать жизнь заново, но мы справились. На праздновании Красной луны он выбрал себе супругу, но она долго не могла забеременеть. Началась великая скорбь, по обычаям мужчина, женившись, больше не имеет права прикасаться к другой женщине. Драконы размножаются яйцами, и у нас физические контакты между разными полами вообще не приветствуются. Тогда отец обратился за помощью к ведунье, обладающей силами, не понятными остальным, поэтому ее сторонились. Она пояснила, что из ничего невозможно создать что-то.
Я сразу припомнила правила имитации. Можно приумножить (и то для всего есть свой предел), но из пустоты не сотворить даже хлебной крошки. Да и в алхимии бытует закон равноценного обмена.
- Отец потерял всякую надежду, но не его жена, - продолжала Вики, я подметила, что мамой она эту женщину не называет. – Она углядела тайный смысл в словах ведуньи и, схоронившись от мужа, вернулась. Та ей досказала то, что не осмелилась отцу. Возможность выносить ребенка есть, но за это придется заплатить собственной жизнью. Так появился брат Тай. Говорят, не было придела счастью отца, когда правительница объявила, что носит в себе сына. Он даже не задумался, откуда случилось это чудо, и так бы и пребывал счастливом неведении, но жена все ему рассказала перед скорой смертью. Ведунья была изгнана за убийство. Когда появился Тай, отец пожалел о своем поступке и во всеуслышание предложил кудеснице стать его второй женой, дабы он мог отблагодарить за такой подарок. И появились мы с Таки.
Мать сказала, что первенец обладает судьбой, из-за которой перевернуться целые государства. Однако нас двое, а уточнить она не удосужилась.
- Ведунья умерла? – спросила я, и поймала себя на том, что говорю шепотом.
- Да, изгнание сильно подкосило ее здоровье. Даже у драконов есть свой предел, да и горы не место для одинокой женщины.
Мы молча переваривали все выше сказанное. Значит первенец? Неужели это мерзкое скользкое создание, больше тянущее на змеюку, чем на дракона может обладать особыми силами. Видимо, Таки – Игрок, это и имела в виду ведунья! Иначе как он бы мог сдать сестру Продавцу? Значит Вики – его кукла! Это плохо! Ребенок может родиться повязанный на крови обещанием матери с Игроком!
Ведунья сказала, что первенец обладает судьбой, из-за которой перевернуться государства, не значит ли это…
- Таки – Магистр! – я ужаснулась собственной догадке.
- Мастер, пока, - откликнулась Вики.
Девушка сжимала руки и смотрела перед собой, ее мысли были далеко от серой башни Корцы, где-то в горах, у родных гнезд. Перед глазами сразу возник образ сарая, где чешуйчатые курицы кудахчат над яйцами, а старый петух обозревает свои владения лениво приоткрытым глазом. О Святые, не могу себе представить, что драконы живут на соломенных подстилках, или еще лучше, вьют гнезда из веточек прямо в скалах! Истерический смех булькал где-то посреди горла, я старательно контролировала выражение лица, дабы не обидеть подругу. Зато драконье поведение оправдывает правило курятника: клюнь ближнего своего, а кто ниже – обосрать.
Вики тяжело вздохнула и поднялась:
- Ты ведь никому не расскажешь?
- Нет конечно, но…
- Я знаю, знаю… эквивалентная плата.
Вообще-то, ни о чем подобном не было даже мысли, но раз назвался груздем – полезай в кузов. Да и интересно, что ОНА может МНЕ предложить. Я с любопытством уставилась на застывшую в дверях драконицу.
- Все, что угодно, но сохрани мою семью.
И ушла, тихо прикрыв дверь.
***
В итоге Вики обскакала всех, и меня, и своих братьев. Я наделала кучу ляпов, уж больно осведомленной показала себя в правилах Игры. Она же рискнула подставить под удар Тая (знание-сила, а его у меня теперь куча), сдала Таки, и начала Игру. Кто бы мог подумать, что плакса Вики способна на столь мощный шаг. Просчитала, ведь, что развязав мне руки первой, дав возможность использовать эффект неожиданности, я сумею оплатить по долгам. Эквивалентная плата значит! Хех…
Даже риск со своей стороны свела к минимуму! Окажись я даже Любителем, первый ход, все равно за мной. Не будь девчонка куклой, решила бы, что она Игрок. Неизвестно еще, чья судьба перевернет государства!
Утро выдалось хмурым, но спокойным. Буря как будто затихла в ожидании чего-то. Я размышляла над этим, когда в дверь постучали. В груди неприятно сжалось, то-то и оно.
- Госпожа, Вам письмо с Императорской печатью! – взмыленный Сайрус на вытянутых руках держал подрагивающее письмо (конечно, это сам ворх трясся как молодая осинка в грозу).
Я поджала губы и обреченно ссутулилась:
- Спасибо, Сайрус.
Ворх с нетерпением ждал, когда я открою конверт. Письмо представляло собой стандартное приглашение на очередной бал, идти на который никто не собирался. И следом выпала маленькая бумажка с припиской: Прочитай приглашение, Мира.
Я закатила глаза и засвидетельствовала пышно и со вкусом оформленный плотный лист, содержащий, в прочем, кое-что, что заставило мои все еще спящие мозги включиться.
Пресветлая Мирослава, Принцесса Города-Государства нашего Матика!
Мы, Император Фукусиин, приглашаем Вас на Торжество по случаю прибытия послов из Великой Державы Жита и праздника Полного оборота, которое состоится в Последнюю ночь в Императорском Дворце.
Ниже шли витиеватые росчерки отца, наследного принца, гербовая печать и куча всякой чуши. С ума сойти, с каких это пор Жита присылает к НАМ послов? Мы воюем с небольшими перерывами вот уже несколько сотен лет! Что ж это твориться-то!
Нужно ехать во Дворец как можно быстрее, пронюхать, что там за делегация и с какой целью их сюда занесло! И не побоялись же!
Сайрус, снедаемый любопытством, переминался с ноги на ногу.
- Можешь быть свободен! – отрезала я и закрыла дверь прямо перед его носом.
Спешить было некуда, до празднования Последней ночи осталась неделя. От занятий Кинм нас с Таем освободил, экзамены будут после праздников. Завтра соревнования, и еще пара дней – подлататься (это можно сделать и во Дворце). Не думаю, что Главный Ректор поспорит с официальным Императорским приглашением.
В дверь раз стукнули (скорей для проформы), Кинм целеустремленно вошел, плюхнулся на жалобно пискнувший стул и припечатал рукой о стол. Я оперативно натянула халат, раздраженно кляня этого нахального невоспитанного аборигена…
- Тебя тоже пригласили?
Он кивнул и, нахмурившись, сказал:
- Завтра соревнования, не вздумай убежать!
- Ну если ты настаиваешь! – ехидно осклабилась я, сама подумала: с какого перепугу, мне убегать, из-за простого бала что ли?
Вампир поморщился, и мы сразу посерьезнели. Его письмо содержало примерно тоже самое, кроме имени.
- Кот Ирит Наар Мадор? – прочитала я, хихикая.
Ректор посмотрел на меня, как на маленькую глупенькую девочку. А что, иногда так приятно себя чувствовать такой, куча возможностей, и никакой ответственности. Однако не время быть несерьезной.
- Как думаешь, зачем? – спросила я.
- Кто знает, - был ответ. – Поживем, увидим. Нужно хорошенько присматривать за ними во Дворце, гнильцой попахивает.
Я невидяще уставилась на искрящиеся в свете огненных слез Вики финтифлюшки на приглашениях. Этот светильничек в виде беспечно висящей в воздухе огненной массы навел на воспоминания о прошлой ночи. Теперь, когда разрешение на Игру в моих руках, Житовцы могут пожалеть, что появились на этот свет.
Я улыбнулась своим мыслям и сфокусировала разбредающийся взгляд. Тут же до мозгов дошел смысл написанного на приглашении Кинма. Он молча ждал пока в моей голове уляжется эта новость.
- Начальник Тайной стражи? Ты?
Становится все интереснее и интереснее. Сначала новость о том, что мой Ректор – зачинщик Великого бунта, теперь это! Ужас, в чьем обществе приходится вращаться бедной принцессе!
- Тогда понятно, зачем тебя пригласили, видимо, все серьезно, - констатировала я, присаживаясь на подоконник.
Кинм пожал плечами.
- Ага, скажи еще, что ты ничего знать не знаешь, и ведать не ведаешь! – фыркнула я презрительно.
- По поводу цели их посещения могу сказать, что, скорее всего, это связано со свадьбой. Во всяком случае, те сведения, которые имеются в нашем распоряжении, говорят лишь об этом.
- Вот и пришел звездный час Азы!
- Это с какой стороны посмотреть. Азара может и обрадуется, но с политической точки зрения эта ситуация слишком подозрительна.
- Почему? Если так, то папочка запросто может потребовать мирный договор за дочь. Чем же это плохо?
- Тем, что городу-государству совсем не нужен этот мир.
Я встала в ступор:
- Почему?
- Потому что страны, уже подписавшиеся на союз с нами все еще не завоеванные Житой на нашем материке. И в договорах есть пункт, что если они обратятся в Матику за военной помощью, то тут же становятся республикой города-государства. Нам выгодно продолжать войну.
- И кто умудрился уговорить этих болванов подписать такую чушь? – хмыкнула я.
- Ирик, но вся соль не в этом. На самом деле Жита в последнее время резко поменяла стратегию, и стала нападать на маленькие государства, сравнительно легко их захватывая. Мы можем пострадать от этого нездорового роста. Оставшимся королевствам ничего не остается, кроме как выбрать между Житой и Матикой. Мы предлагаем сдаться в добровольном порядке, без применения силы.
Я задумалась. Город-государство всегда более лояльно относился к остальным, тем более что только на нашей территории обитают Темные вампиры (и пользуются своим положением).
- Зачем ты это мне рассказываешь? – как бы между прочим, спросила я.
Кинм подыграл и в том же тоне ответил:
- Ты отучилась практически три курса в магической Школе, всю жизнь провела среди игр и интриг двора, думаю, из тебя может выйти толк.
- Польщена, - хмыкнула я.
Кинм был непривычно серьезен, что-то его явно грызло, и скрывать это получалось откровенно плохо. Я хотела спросить, но печенкой чувствовала, что лучше этого не делать, рано или поздно все выплывет само. К тому же, если б было что-то действительно страшное, прискакал бы Ирик, а от братика в последние две недели вообще не было ни слуху, ни духу, что само по себе странно.
За окном снова зарядил снег, плавно перетекающий в буран. Давно не было такой удручающей погоды, в этом Цикле выпало рекордное количество осадков. Не смотря на то, что день только начинался, темень стояла, как глубоким вечером. Драконьи слезы отбрасывали блики на стены и сидящего с каменным лицом Ректора, играя всеми оттенками красного и оранжевого. На несколько минут я позволила себе расслабиться и ни о чем не думать. Пока все было нормально.
Гул колокола, зовущего студентов к началу занятий, вывел из блаженного ничего неделания. Я потянулась всеми косточками, зевнула и пошла готовиться к новому трудовому дню, который состоял преимущественно из одной сплошной тренировки. Кинм так и сидел, не меняя позы, когда я собранная появилась из ванной комнаты.
Это меня несколько удивило:
- Ты на занятия не опоздаешь? Если не ошибаюсь, у тебя медики?
Вампир пожал плечами:
- Я их отменил.
- С чего вдруг?
- Завтра соревнования.
- А ну да, эти будут какими-то особенными? Прошлые четыре не заслуживали такого внимания? Почему мне об этом ничего не известно?
- Хватит Мира! У тебя не спросил, что и когда мне делать! – в голосе проскальзывало раздражение, но в глазах сквозила какая-то странная обреченная неизбежность.
Да что с ним такое сегодня!? Мне не нравится это его настроение! Идиотская безысходность на лице наводит на мысли о суициде. Жуть, да и только.
- Пошли завтракать, - прервал мои мысли Кинм.
- Время завтрака уже давно вышло, - просветила я, явно тормозящего сегодня Ректора.
Он тяжко вздохнул:
- Если сказал, пошли – значит пошли.
Теперь уже настала моя очередь вздыхать, но я покорно поплелась следом. Мы пошли не в столовку, а на кухню. Там кипела и бурлила жизнь, мылась посуда после студентов, две тетки переругивались на повышенных тонах, кто разбил тарелку. Главный повар в головокружительном головном уборе на грушевидной голове и в безукоризненно чистом переднике, нахмурив лобные складки, читал что-то, придерживая руками очки. Маленькие поварята хохочущей стайкой заняли стратегически важное место у печи.
Кинм, словно ураган, проделал путь в, казалось бы, плотно заселенном помещении. Я семенила следом, стараясь стать как можно более незаметной. Повар видимо боялся, что потеряет колпак, поэтому даже голову не повернул. Посудомойки сошлись во мнении, что тарелку заколдовал какой-то студент-юморист (не в первый раз уже!) и продолжили беседу (видимо, начатую до происшествия с бешеной посудой), весело похихикивая.
Мы прибыли в самый дальний конец кухни, где обозначились прибитые к стене полки. Нижняя была полностью свободна и чисто выскоблена, тут же имелись стулья с высокими ножками в количестве шести штук.
Опаньки! Кажется, Ректорат частенько захаживает сюда, занятно, занятно.
Кинм, молча, отодвинул мне стул, и сел рядом, сложив локти на стол. Спустя минуту перед нами появились две тарелки с тонко нарезанными ломтиками свинины, приправленными какой-то травкой.
- Мне бы молока… - промямлила я в пустоту.
Кинм поперхнулся только что съеденным кусочком и воззрился на абсолютную святость в моем скромном исполнении. Через несколько секунд очень толстый молодой человек с отсутствующим выражением лица поставил стакан на импровизированный стол.
- … теплого с медом, - мстительно закончила я.
Парень не единым мускулом не дрогнул, и покачиваясь, словно буек на реке и ловко лавируя, очень быстро слился с окружающей обстановкой. Вернулся через несколько секунд, буквально на глазах отделившись от казалось бы сплошной кухарки, зычно вопящей кому-то на другую сторону помещения.
- Стаканчика два, пожалуй, - захотелось вспомнить старое, да и потренироваться перед Дворцом.
Парниша поставил стакан на стол и слегка поклонился. Какая-то реакция, уже хорошо. Вот и два стакана.
- Принеси-ка кашки, мясо тяжеловато для завтрака.
- Какой, госпожа?
- Какая будет завтра на завтрак.
Парень еще сильнее склонил голову и ушел.
- Зря стараешься, его дрессировал сам Главный! – фыркнул Кинм.
Я отхлебнула из кружки и заела мясом (сырым, естественно). У Ректора тут же отпали все комментарии. По странному стечению обстоятельств терпеть мой разнообразный рацион мог только МакДон, в чьей компании я чаще всего и занималась этим приятным делом.
Хе, Ректор просто ничего не понимает в прислуге. Такие, как этот зажравшийся человек, может запросто принести уже потребляемую ранее продукцию, на которую поплевали через левое плечо (якобы от сглаза). Проходили уже.
- Ваша каша, пожалуйста.
Я обворожительно улыбнулась. У него слегка дернулся глаз. Когда он уже почти скрылся из вида, мне пришлось кое-что напомнить нерадивому служке:
- Ты мне приборы принеси, не буду ж я тарелку вылизывать!
Кинм с энтузиазмом жевал, позабыв о своих недавних гримассах, припевая из второго стакана.
Нахальный парнишка притаранил полный набор. Я энергично сунула ложку в кашу. Он специально постоял, в ожидании каких-либо дальнейших указаний и слегка щурил глаза, высматривая, когда же ложка перекочует в мой рот. Я допила молоко и закинула в рот кусочек мяса, человек даже глазом не моргнул. Похвально.
- Можешь идти, - великодушно разрешила я.
Он сделал три шага.
- Ой, забери пожалуйста тарелку с мясом, а то так сложно не соблазниться.
Соорудив на лице некое подобие выражения, отдельно напоминающее маньяка-убийцу, он забрал таки блюдо.
- Кинм, я кажется уже наелась, может пойдем?
Ректор скосил глаза на застывшего на полушаге человека и в спину вытолкал меня из кухни. Работники, с любопытством следившие за происходящим, со смехом кланялись нам в след.
***
Арена имела вид сугроба-переростка со слабо светящимися дырками-окнами. Мы приземлились на то, что когда-то было очищенной площадкой, а ныне клочком поверхности, с возможностью провалиться по щиколотку, а не по пояс, и слабо трепыхающимися дворниками.
Я замерзла напипеть, и звонко клацала зубами, когда мы нестройными рядами ввалились в помещение. Нас было целых одиннадцать: я, Тай, Кинм, Анц, МакДон (уже немного приоткрывший левый глаз), Вики, Даки, Учитель по тактике Дарик, Ректор Бонита с медицинского и ее ученица Шики.
Я чувствовала себя разбойником с большой дороги. На ноге висела лента метательных стрелок прикрытых сапогом, за поясом болтался Катар, а в руках идиотский посох, летать с которым было еще неудобнее, чем ходить. Мы попадали на трибуны, со стонами (я, во всяком случае), начали растирать задубевшие руки. Каменный посох был не только тяжелым, но и до жути холодным. Вики с облегчением откинулась в объятия Даки, нашептывая что-то ему на ухо.
Организаторы соревнований после первого провального раза отказались от идеи неожиданного удивления, и стали оформлять помещение еще до прихода народных масс.
Шики во все глаза разглядывала милующихся драконов, а Тай встопорщил чешуйки на загривке:
- Потрудитесь объяснить!
Вики в ужасе еще больше вжалась в Даки, и полными страха глазами уставилась на брата. Спалились, да так глупо! Кинм, Анц и Бонита удивленно переглянулись. В глазах Тая плясали злобные искорки, на пальцах повылазили ножеподобные когти, крылья зловеще раскрылись, встопорщившись шипами. Все соседи ретировались в мгновении ока, когда из носа ящера вытекли две струйки дыма.
- Быстро успокойся! – прошипел Кинм, но не предпринял никаких попыток прикоснуться к ядовитому злобному дракону, разогретому до белого коленья.
Тай грозно зарычал сквозь сжатые зубы. Мне стало не по себе, таким он предстал перед нами впервые. На Вики и Даки было жалко смотреть, они, по моему, так не боялись даже Таки. Вики открыла рот с трясущимися губами, но ничего не смогла выдавить.
- Я сказал, объясняйте! – просвистел Тай, еще сильнее ощериваясь.
- Мы… мы… - промямлила драконица.
- Женаты уже больше года, - сдавленно, но четко закончил Даки.
Из носа Тая стали вырываться язычки пламени при каждом выдохе, и судя по их частоте он был на грани. Я втянула голову в плечи, не ожидала, что последствия моего поступка будут настолько скверными. Щит в несколько слоев второй кожей лег на меня, раньше это заклинание не получалось (чего только не сделаешь с перепугу). Вики сократилась чуть ли не вдвое, увидев раскаленную капельку в уголке губ брата. Мне было жутко, но Игра гнала защищать своих кукол.
- Тай! – стараясь говорить без дрожи, я подошла поближе, - Успокойся, пожалуйста.
Дракон и бровью не повел. Я глубоко вздохнула и слегка ткнула его посохом в плечо. Накопитель завибрировал в моих руках, да так, что у меня зубы застучали, вслед за ним стали потрескивать браслеты, а россыпь камней в них вделанных стала переливаться. Кожу неприятно покалывало, щит затрещал, и пошел паутинкой. Я отдернула руки, посох громко упал, и наступила тишина.
Народ с тревогой и любопытством наблюдал за развитием событий. Первым из нашей компании очнулся Кинм, резво подпрыгнув ко мне:
- Ты в порядке?
Я похлопала глазами, посмотрела на руки и пожала плечами:
- Нормуль. Тай, тебя с такими силами надо в изолятор закрывать!
Дракон, не отрываясь, смотрел на сестру:
- Почему ты ничего мне не сказала?
Вики всхлипнула и уткнулась мужу в плечо.
- Неужели ты думаешь, что я не смог бы его остановить? – сыпал упреками Тай.
Девушка не двусмысленно потянула носом, ее трясло всеми чешуйками.
- Он бы не посмел меня ослушаться!
- Ну да, - нервно фыркнул Даки.
- Молчи, ублюдок! Ты еще смеешь раскрывать свой рот в присутствии наследника, ты – осмелившийся оскорбить сестру? Да я из тебя, сволочи, котлету сделаю!
Кинм размытой тенью скользнул мимо, вскрик, вспышка. Я встряхнула головой, часто моргая, перед глазами плавали круги и зеленые точки. Ректора отбросило на сиденье, посох воинственно испускал черный дым, откатившись под ноги Анцу. Эльф опасливо отшатнулся на шаг назад, подозрительно глядя на серебристо-золотистую палку, покрытую редкими проплешинами черного агата (похоже мое укрепляющее заклятие начало истощаться).
Ноги Тая выглядели слегка обгоревшими, а их обладатель шваркнулся лицом вперед, уткнувшись носом в колени сестры. Глаза Вики закатились, страшно белея на фоне красной чешуи.
Ботита, как истинный медик, бросилась оказывать первую помощь, не размениваясь на предисловия.
- Ей! – крикнула я растерявшейся Шики, показывая пальцем на драконицу.
МакДон плохо понимающий, что происходит по причине практически полной слепоты, изваянием застыл на месте. Анц перепрыгнул через посох, кинулся оказывать первую помощь Кинму, но тот лишь презрительно откинул протянутую руку.
Я посчитала за лучшее подобрать противный артефакт. Когда Анц только сделал это чудо техномагии, меня тоже славно приложило (не один десяток раз). Когда посох пересыщался энергией, начинал бить ею все и всех, кто не додумался обезопаситься щитом, и не имеющий других накопителей. К тому же он был изготовлен из агата, а этот камень не каждому подходит, плюс почти с самого его создания им владела только я, следовательно, это чудо-юдо привыкло к моей руке. Нажравшись халявной энергии, посох выказал свой нрав, усиленно забиваемый мной в течение целого года.
Учитель Дарик, бледный и испуганный с ужасом смотрел на то, как я поднимаю с пола наглую палку и грозно отчитываю, попутно подправляя укрепляющие заклинания, и непрерывно посылаю поток энергии из браслетов в щит, не обновляя заклинания. Это должно было увеличить объем затраченной энергии, и все равно руки немели от соприкосновения с нахапавшимся драконей ярости артефактом.
К тому моменту, как посох перестал упираться и послушно лег в руку, благосклонно разрешив мне почувствовать себя выжатым лимоном, все мало-мальски пришли в норму. И стали дружно и от того не менее злобно зыркать на меня.
Я искренне возмутилась такой вопиющей несправедливости:
- А я что? Я ж ничего не сделала?
- Вот именно! – удар пришелся с абсолютно неожиданной стороны.
Вики разъяренной фурией бросилась на меня. Тело рефлекторно уклонялось от ее беспорядочных ударов, давно привыкшее к такому обращению, однако отвечать я не спешила.
Обморок и нервное напряжение не позволили девушке долго бушевать, она, в конце концов, сдалась, разрыдавшись у меня же на плече. Я сочувственно похлопала ее по спине:
- Пошли, выйдем, подышишь свежим воздухом.
В этот самый момент в центр арены вышел всегдашний ведущий и бодро возвестил:
- Участники, прошу пройти на жеребьевку.
Ворх продолжал что-то говорить, но мы уже не слушали. Я и Вики уже вставшие на ноги слегка попятились, когда со своего места поднялся Тай. Его ноги (благодаря стараниям Ректора Бониты) приобрели естественный для себя цвет, удар собственной энергией не прошел незаметным даже для дракона. Он слегка вразвалочку двинулся вперед, не оборачиваясь. Мне стало даже чуточку жаль его, но чуть-чуть не считается.
На улице дул пронзительный ледяной ветер, мигом выдувший всю горячность. Тай затерялся в пестрой толпе участников, я получила свой номер.
Вики молча, шла за мной, встопорщив лобные пластинки. Я время от времени поглядывала на задумавшуюся девушку. И наконец, она разродилась:
- Почему ты не защищала нас?
Я пожала плечами.
- Ты не можешь противиться Правилам! – настаивала Вики.
- Не могу, - согласилась я.
- Тогда почему?
Застарелая и въевшаяся в саму мою суть (словно загар к старому моряку) привычка не выдавать своих мыслей и чувств упиралась всеми конечностями, заставляя тянуть дракона за хвост. Вики действительно начинала раздраженно потряхивать оным, как гремучая змея.
- Таки – Мастер? – уточнила я.
Она кивнула.
- Ты?
- Его кукла, - поморщилась девушка.
- Ну вот! – я развела руками.
- Мира, знаешь, у тебя есть раздражающая привычка, уходить от прямых ответов, - вздохнула Вики, успокаивающе потерев виски.
Звук скрежета вилки о грифельную доску резанул по ушам. Я сморщилась:
- Ты - кукла Таки, и пока не освободишься от его опеки я бессильна.
Драконица осторожно спросила:
- А ребенок?
- Сложная ситуация, но думаю так или иначе он будет привязан к Игроку матери.
Вики села прямо в снег, закрыв лицо руками.
- Встань, простудишься.
Она не обратила на меня никакого внимания, пришлось насильно ставить скукожившуюся девушку на ноги.
- Что мне делать? – сухим хриплым голосом спросила она, но немного подумав добавила, - Что делать, чтобы перестать быть куклой?
Я удивленно приподняла бровь:
- Ты готова пойти против Таки?
Она кивнула:
- Я хочу спасти своего мужа и еще не вылупившуюся дочь.
- Откуда ты знаешь, кто родится… вылупиться?
- Драконы всегда чувствуют это. Сложно объяснить… просто знаю и все.
Я озадачилась этой странной способностью, если доживу до собственной беременности, не хочу знать, кто будет. Детишко должно быть подарком.
- Мира не отвлекайся!
- А, ну да. Найди Продавца, уговори его принять плату, но прежде чем ее отдавать, пусть обрежет вашу связь, а то еще схалтурит.
- Продавца? – мелко задрожала Вики.
Я осклабилась:
- Ты правильно поняла, Продавец – убийца кукол, судья Игр, всемогущий человек. Люди слабы, а наличие такой силы сведет с ума любого, и у каждого есть слабость. Найди ее, и ты свободна.
Она обмякла в моих руках, я бережно приобняла девушку за плечи. Оповещать ее о том, что нити связи обрывать ОЧЕНЬ болезненно, я тактично не стала. Авось и не решится идти к Продавцу, или попросту не найдет его до рождения… вылупления дочки. Кстати о птичках!
- А сколько ты будешь вынашивать яйцо?
- Три месяца, - уныло вздохнула драконица.
Я не удержала скептический фырк. Да за такое время чтобы найти Продавца, нужно быть феноменально везучей (или неудачницей, в зависимости от ситуации)!
- А срок какой?
- Три недели.
Здесь вполне подошло бы нервно хихикать или смириться с судьбой. Я искренне пожалела девушку, но что поделать.
- Мира, - тихо позвала меня Вики, по пути обратно.
Я уже боялась с ней разговаривать, опять сморозит какую-нибудь глупость:
- Мммм?
- Меня пригласили на бал во Дворец, ты же туда поедешь?
А вот это новость! Папочка, что всю Корцы пригласил!?
- А кто еще идет?
- Все вроде как, ты не знала?
- Прекрасно! – констатировала я, - Куда ж я денусь от вас.
- Мира, - этот оклик отозвался в моей душе еще большей дрожью.
- Что?
- Почему ты тогда попыталась остановить Тая, если мы с Даки не твои куклы?
Я обреченно вздохнула. Эти игры в почемучку начинали утомлять.
- Потому что, Вики, тогда я еще не знала, кто чья игрушка. Здесь может быть много нюансов.
Наводить драконицу на мысль о том, что Даки может прямо сейчас обзавестись Игроком, меня не вдохновляла, но Вики тоже была не промах.
- То есть Даки может стать куклой в любой момент?
- Да, но зачем ему это? – я должна была во что бы то ни стало отговорить ее от опрометчивых шагов, - Таки может связать тебе руки всего одним словом, а Даки будет со мной. Вдруг твой братик решит куда-нибудь уехать или еще что-то. Я, конечно, все понимаю, но отпускать собственных кукол в неизвестность, да еще и с полоумным Мастером, нет уж, увольте.
- Но я бы хоть знала, что он в порядке, - опустив голову, промямлила Вики.
- Знаешь, свобода – то немногое, чем Даки волен распоряжаться самостоятельно, и никто не вправе забирать ее у него, даже ты. Кстати, не уверена, что Даки вообще согласится добровольно стать куклой, тем более моей.
В мои планы на ближайшие сто лет не входило приобретение коллекции кукол, за ними нужно следить, оберегать, а я только-только отмахалась от роли няньки. Тем более необходимый минимум в количестве одной штуки у меня есть и так (Таки с легкой подачи обеспечил мне это), я могу приказать Сайрусу оставаться в Корцы до моего непосредственного разрешения оттуда выйти, и (что самое главное) никто (включая самого ворха) ничего не будет знать. Он думает, что он мой слуга, а куклы ведут себя несколько по-другому.
Обзаводиться головной болью не хочу и не буду! Это в последний год своей жизни Тиберит почти парализованный лежал, не вставая, а так мне постоянно приходилось бегать искать сумасшедшего человека чуть ли не по всему городу-государству, и силой везти обратно. Сколько проблем приходилось решать, было дело, даже приходилось обращаться в гильдию убийц. Как-то пришлось прятать труп (благо это был какой-то уличный бродяжка).
Во Дворце нужно было всегда держать лицо, улыбаться, не удивительно, что я периодически срывалась на прислугу и куралесила. В общем, вернуться в этот кошмар меня не заставит никто, разве что в виде хладного трупа.
***
На арену набилось столько народу, что стало трудно дышать. Я обнимала посох, отгородившись от угрюмых сопровождающих и участников системой воздухозабора из прорех в окне над нашими головами.
Тай пребывал в астрале, развалившись на лавке. Я периодически косилась на него, но дракон продолжал кривить губы легкой улыбочкой, это как-то пугало. По не счастливой случайности мы сидели бок о бок, и он лениво растягивая слова, сказал:
- А Вики молодец, не ожидал, что она способна пойти против воли брата. За то, что мне не сказала, еще получит свое, но в принципе, я рад. Даки не такая уж и плохая партия, знатных кровей, спокойный, не жестокий.
С последним я могла бы поспорить, на поступлении он показал свою «доброту» во всей красе. Теперь ничто не заставит поверить ему, да и вообще, не сомневаюсь, что сейчас он меня терпит только ради жены.
В ответ Таю я глубокомысленно хмыкнула и пожала плечами. Вот уж о чем я думала в последнюю очередь, когда женила драконов, так это о благополучии Вики.
- Таки будет в бешенстве! – хихикнул Тай.
Я при всем желании не смогла бы присоединиться к его веселью, потому что ничего действительно смешного в этом не было. Надо бы как-нибудь озадачиться проблемой заметания следов собственного участия в этом действе, а то, по мимо драконьих, придется спасать и собственный зад.
- Номера двадцать один и четыре, прошу приготовиться! – объявил ведущий.
Я с наслаждением растянулась на диване. В кибитке никого не было, на арене сражались две эльфийки. Их силы были примерно равны, а магия имела одну основу. Обе девушки были из лесных. Третий номер неожиданно упала, запнувшись за вылезший из пола корень. Последний не растерялся и очень оперативно скрутил девушке ноги, та воинственно заорала и со всей дури рубанула своим анеласом по отросткам. Я заранее сморщилась, как оказалось не зря, эльфийка на чистом нецензурном высказала все, что думает о сопернице, и ее корне в частности. На соревнованиях можно знатно пополнить словарный запас, столько эмоций, столько эмоций, аж уши вянут.
Эльфийка (владелица коварного корня) злобно ощерилась, слизывая желтоватую кровь с рассеченной губы. Третья поднялась на дрожащие ноги (в одной из них виднелся глубокий порез), занесла меч, и с таким лицом бросилась на соперницу, как будто это не соревнования между Школами, а смертельный поединок за право обладания лучшим самцом стада.
Бя, какой грязный прием. Двадцать вторая уклонилась от хромающей соперницы и с не сходящей с лица гаденькой усмешкой, со всей дури метнула в третью копье толщиной с молодое деревцо. Я понадеялась, что та догадалась выставить щит, но судя по вскрику очень слабенький.
Третью спешно уволокли реанимировать, а двадцать вторая гордо задрав нос, ждала пока ее саму перевяжут.
- Номера четыре и двадцать один, прошу на арену! – завопил ворх.
Толпа вяло хлопала, но когда вышла я, оживилась. Из всех прошлых соревнований, я проиграла только третьи, потому что в полуфинале мы сражались со стриженной светлой вампиркой, а она из всех имеющихся самый сложный противник. Тогда еще первый раз официально разрешалось использовать практически любой вид магии, короче в финале мне пришлось очень туго.
Сейчас моим противником была большая ворхиня. Ей в соперники хорошо бы подошел Сайрус. Я чувствовала себя зубочисткой на ее фоне. Излюбленный тесак она держала в левой руке, и ехидно скалилась маленькими острыми зубками в два ряда.
Я сложила крылья на спине, подтянула перчатки до локтей, расправляя маленькие кольчужные колечки, нашитые сверху, и опершись на посох, вернула улыбку, только уже вампирью, годами отработанную. Ворхиня растопырила свои крылышки, сделавшись в полтора раза больше. У их народа это, кажется, означало, что противник настроен крайне воинственно.
Посох снова начал мелко трястись. Я озадачилась, спохватившись, начала настраивать поток лишней магии в щит. Воздух вокруг начал трещать, как стекло. Многослойный снова не получился, и пришлось возвести обычный купольный. Посох перестал хандрить, едва тот воздвигся.
Ударил колокол. Я настороженно наклонилась вперед, пытаясь понять, что же произошло с посохом, чувства обострились, тело напряглось. Без него эту громилу мне не победить, а убивать или калечить никого не хочется. Ворхиня, как медведица бросилась в лобовую, и с размаху налетела на щит. Он, естественно, треснул от такой массы, но и дивчина шваркнулась ровнехонько на мягкое место, удивленно хлопнув глазами.
Святые! Не ожидала, что она окажется такой тупой. Девушка издала рокочущий звук, похожий на раскат грома. Я отскочила в сторону, вцепившись обеими руками в посох, и мигом наговорила новый щит, приписав пару рядов цифровых кодов, для обнаружения враждебной магии.
Над головой зашипело. Я инстинктивно захлопнула крылья вокруг себя, волосы на загривке встали дыбом. Пространство кругом заволокло багряным дымком, запахло азотом. На полу стали появляться проплешины.
- Азотная кислота! – прошептала я.
Испарения ядовитыми языками поднимались к потолку, мне пришлось судорожно мастерить фильтрацию внутри щита (это заклинание без источника свежего воздуха забирало очень много сил). Нужно было срочно что-то придумывать, иначе я израсходую свой резерв уже в первом бою.
Ворхиня, громко рыча, бросилась грудью на щит, он затрещал, но выдержал. Я перебирала в памяти все, что мне известно об этой кислоте. Соперница со всей силушки вдарила рукоятью тесака по щиту, он пошел сеточкой трещин. В отчаянии, я откатилась в сторону, припрыгнув на месте.
На голову и плечи падали капли, начинали жечься. Больно до слез. Ворхиня со всего маху плюхнулась в лужу своего же оружия (заслуга моего малюсенького землетрясения). Я задрала голову, прикрывшись ладошкой, на которой появлялись красные пятна. Напрягла воображение и обратила капли в ртуть, но ядовитая тучка так и осталась висеть. Зато наглая ворхиня замерла на месте, а азотная кислота так и продолжала разъедать мне плешь.
Пошли ртутные испарения (на меня не действует, бабушкино наследство). Девушка сбледнула и зажала лицо рукавом. И тут меня осенило!
Собрав остатки мыслей, помимо полного букета чувств боли, зажмурилась и буркнула пять слов имитационного заклинания, предварительно сбросив темную ипостась. Перед полной имитацией тела в золото, я успела схватить несколько особо болезненных ядовитых капелек.
По трибунам прошел восхищенный ах. Теперь кислота лениво скатывалась по мне, не причиняя вреда. Ворхиня вяло пошатывалась, и смаргивала – отравление испарениями ртути – поражение центральной нервной системы.
Еще мое тело (покрытое металлом) стало оплавляться, золото стекало как воск со свечки. Ртуть вступила в реакцию, превращаясь в амальгаму. На арене стоял такой гвалт, что в пору было втыкать затычки в уши. Тучка рассеялась – ворхиня отключилась, и тяжело грохнулась на пол. Я отменила имитационное заклинание, нашептала щит и устало оперлась на посох, черпая из него преобразованную в чистую энергию ярость дракона, заполняя резервы.
За сеть стали набиваться медики, а штатные ликвидаторы устраняли жгучую смесь ядовитых испарений. Я глубоко вдохнула чистый воздух и закашлялась, кожа местами была красная с мелкими язвочками. Все мои силы уходили на заклинания, регенерации ничего не оставалось делать, кроме как подождать до лучших времен.
Мне уступали дорогу, стараясь не задевать, некоторые откровенно пялились. Коленки бились друг о друга, когда я тяжело плюхнулась на свое место в зрительном зале.
Дарик во все глаза смотрел, как язва от азотной кислоты покрылась противной желтой коркой, я поморщилась и когтем ее отколупала. Светлый брезгливо отодвинулся.
- Мира, Вам нужна помощь? – спросила Бонита, перегибаясь через Кинма.
- Нет, спасибо, - хрипловато ответила я, сплевывая в свое новое изобретение, воздушную подложку. – Кто ж мог подумать, что эта монстриха разбирается в алхимии! Хвала Святым Угодникам, Хаггард буквально на последних занятиях гонял нас по кислотам.
- Что там произошло? – подскочив от нетерпения на ноги, взмолился МакДон.
Остальные уставились на меня, вознамерившись услышать о бое из «первых рук», так сказать. Некоторые соседи тоже прислушивались, глядя со страхом и восхищением. Я устало сползла на лавке:
- Все, что я действительно поняла за время, проведенное там – учите ребята алхимию, и никогда не дышите испарениями азотной кислоты! – я долго и болезненно кашляла, в перерывах дыша наколдованным свежим воздухом из воздуховода.
Одежда была живописно прожжена, и напоминала решето, кое-где даже виднелись следы крови, я покопалась в запасах браслетов и имитировала нормальную. Вики слегка дрожащими руками исправила попорченные перчатки.
- Чего дрожишь? – хмыкнула я.
- Не хотела бы я туда попасть! – дернула она уголком губ.
Я фыркнула и тихо сказала:
- Там не страшно, страшно, когда все заканчивается, и ты стоишь, смотришь на все это. Особенно, когда соперник без сознания, и приходится гадать, не умерла ли она ненароком.
Кинм согласно угукнул (во всяком случае, издал какой-то не членораздельный звук), а Тай вздохнул.
Вики пришибленно оглянулась на Даки, тот лишь развел руками. Я встала и немного покрутила руками и головой, разминая восстановленные части:
- И вообще, ты зря переживаешь, это была так, разминка. Вот когда мы сойдемся с этой белобрысой гадиной, я ей покажу, где раки зимуют. В прошлый раз она мне бок прошила уже после удара колокола! Сегодня моя очередь, ух и отыграюсь!
Я раньше никогда не понимала азарта боя, но в прошлые соревнования, когда мы встретились со светлой… мне захотелось во что бы то не стало победить. Путь даже костьми лечь. Говорят, мы были страшны. Я сломала ей обе руки, чтобы заставить прекратить нападки копьем, и обрушила половину потолка над полем боя, а она до мяса обожгла мне пол лица каким-то особым заклинанием, замедляющим регенерацию, проткнула (сволочь такая) ступню и напоследок выдрала клок плоти из левого бока.
Я как представлю, что сделаю с ней в этот раз, так руки чешутся. Зря я что ли вызубрила столько защитных заклинаний, и нашла таки парочку мерзких сюрпризиков? Эта гадина уйдет с арены только на носилках! Нет, мне совсем не хочется убивать столь ценный экземпляр, кто ж тогда будет веселить меня на следующих соревнованиях?
Вики пошла села на свое место и с огорчением покачала головой:
- Вы здесь все больные во всю голову! Как можно так драться? Ту девушку выносили и неизвестно по какой причине!
- Надышалась ртутными испарениями! – буркнула я, плюхаясь на свое место, - Она сама виновата, я не хотела доводить до такого.
Глаза Шики поползли на лоб:
- Ртуть! Принцесса, да Вы хоть понимаете, чем это может обернуться для бедняги?!
- Поражение центральной нервной системы, - отрапортовала я. – У девчонки все шансы стать овощем.
Анц и Дарик сделали такие лица, как будто только что увидели монстра. Боюсь, они опоздали с выводами, я им стала уже давно. Кинм только раздраженно фыркнул, но под осуждающим взглядом Ректора Бониты нехотя протянул:
- Спокойней Мира, относись к этому спокойней.
Я была спокойна как удав, поэтому лишь пожала плечами. Мой бой – отвечать чем-то эквивалентным атаке противника, не люблю наносить серьезные удары первой. Мелкие пакости, одно, а вот, битвы, что-то совсем другое. На арене нет правил, пусть их и кто-то прописал. Другое дело Игра, там Правила просто невозможно нарушить, они есть как нечто незыблемое, неотвратимое, с чем, хочешь не хочешь, а приходится считаться. Здесь все зависит от случая, можешь даже всем сердцем не желать нанести противнику урон, а нечаянно нанесешь.
Тем временем первый круг продолжался.
***
- Кинм, ее нельзя выпускать на арену! – в шоке от услышанного, а главное, от увиденного, говорил Анц.
Оба Ректора вышли на улицу якобы для совещания. Темный всегда чувствовал эту звериную сущность принцессы и почти не удивился ее словам. Девчонка оказалась действительно сильна, на последней тренировке ей удалось провести кончиком посоха по боку Кинма. Ректор был под впечатлением, и никогда не позволит ей остановиться на достигнутом.
- Анц, не пори горячку. Мира не имела в виду ничего такого, ты же знаешь, она не станет калечить кого-то специально. Подумай хорошенько, вспомни одежду и раны. Да они все были пропитаны испарениями азотной кислоты, а вспомни амальгаму, стекающую с тела! Что ей оставалось делать!? – вступился за свое сокровище Кинм.
- Но ртуть!
- Ты должен быть как никто в курсе, что это единственный металл, подвластный Мире, и годящийся для боя.
- Та девушка может никогда не очнуться! – с тревогой в голосе, оборвал его Анц.
- Риск – неотъемлемая часть любого боя. Слушай, хватит искать к чему придраться, признай, что все могло быть еще хуже. Можно сказать, Мира пожалела девчонку, ртути было очень мало, и она не нанесла ни единого удара.
Эльф склонил голову, признавая поражение. Кинм был как всегда прав, Мира могла бы сильнее покалечить соперницу, но, тем не менее, только защищалась и чуть подправила ход боя, добавила кусочек себя. Анц сам восхищался догадливостью Миры, при ограниченных возможностях, она выбирала наиболее подходящую из возможного арсенала. В магических дуэлях из всей Корцы ее победил бы только Таки, но и то, у принцессы есть значительное преимущество – она неплохо владеет оружием.
- И все же, - добил эльф, - нельзя выпускать Миру против таких слабых соперников, это может стать для них последним мгновением жизни. С каждым годом все опаснее. Даже подумать страшно, что мы увидим на десятом курсе. Давненько не подбиралось соперников достойных друг друга. А у Миры их целых два, девушка из Рзента и та светлая вампирка.
Кинм хмыкнул в ответ. Он заметил у Миры в глазах огонек, появившийся буквально за считанные часы, как будто в ней наконец-то загорелось пламя победы, и принцесса не собирается давать ему потухнуть.
Оба Ректора даже не догадывались, что принцесса уже никогда не сможет остановиться, огонь новых завоеваний никогда не сможет погаснуть. Даже если этого захочет сама Мирослава. Вики, не подозревая, что делает, открыла клетку опасному зверю. В равной степени безумному и благородному.
***
Я чувствовала себя относительно мерзко. Чужеродная энергия, пополнившая мой запас, должна была сначала адаптироваться к организму. Вернулись Кинм и Анц, и сели по краям от меня. Я сгорбилась, преодолевая огромное желание присоседиться к кому-нибудь из них на плечо, и сложить ноги на плечи впереди сидящему.
На арену вышла моя злейшая соперница, со своей идиотской улыбочкой а-ля «ты 100 процентный труп». Я наблюдала за ее действиями, отмечая малейшие просчеты, куда можно было бы ударить или пробить защиту. Ее соперница, молоденькая светлая эльфийка стойко держала оборону, но на защите далеко не выедешь, нужно атаковать. Ушастая продержалась до конца своих пяти минут с минимальными повреждениями, надо признать, из расчета, что с белобрысой гадиной ей все равно было не справиться, она молодец. И щиты эльфийка заговаривала первоклассные, мне б так уметь!
- Участники и их сопровождающие, дамы и господа! Вот и закончился первый круг пятых соревнований между Школами. Все бойцы вновь показали себя, и то, чему они научились за прошедшие полгода. А я спешу сообщить Вам, о некоторых изменениях в ходе соревнований. Наши многоуважаемые судьи сообщили, что сегодня здесь присутствуют представители посольства, не так давно посетившего наш прекрасный город-государство, - ведущий воодушевленно махнул рукой в сторону судейских столиков. – И так, изменения. Их совсем немного, а именно: финальные бои мужские и женские состоятся в конце общих соревнований, и время для них будет не ограниченно.
Мои брови выползли на середину лба. Мы с Таем, хлопая глазками, глядели друг на друга, пытая осознать сказанное. Это что получается, мне можно будет медленно и с наслаждением мстить белобрысой. На лице расползлась гаденькая улыбочка. Тай с подозрением заглянул мне в глаза, я щелкнула зубами у его носа. Дракон от неожиданности отшатнулся и вцепился в рукоять меча. Истерический смех расползся по всем нашим, я рыдала на плече у Кинма, остановившись, лишь, когда уже начала икать и задыхаться.
Дракон с искорками в глазах смеялся вместе со всеми. Этот ящер нравился мне даже против воли и здравого опасения. Он не умел обижаться дольше пяти минут, при этом имел сильный характер и уверенность в себе и собственных силах. В конце концов, что плохого, если я буду относиться к нему хорошо. Крупинка благородства в нем все же присутствует, может не все еще потеряно.
Я посмотрела на нашего Ректора, как он относится к изменению распорядка. Вампир сощурив глаза разглядывал судейские столики, отгороженные от наших мест мелкой защитной сеткой. Я тоже перевела туда взгляд, похоже, что наш начальник тайной стражи серьезно заинтересован этим посольством.
А вдруг… это из Житы!
Какое-то плохое предчувствие посетило мой желудок, скрутив в секундном спазме. Я зажала руки между коленей, чтобы никто не заметил, как они вздрогнули. Второй круг начинался, пора было идти в комнату для ожидания. Уйти сейчас от своих было высшим благом. И еще из кибитки открывался отличный вид на судий.
Я, молча, протиснулась мимо, МакДон крикнул что-то напутственное в след, в ответ прозвучало что-то, воспринятое мной как будто со стороны. Со мной в коморке обнаружилась белобрысая. Мы одарили друг друга презрительным взглядом и молчаливым обещанием встретиться в финале. Она скривила губы и всем своим видом дала понять, что готова на любые подвиги, лишь бы победить.
Давай, давай! – ехидно подумала я – Желаю удачи!
Однако темная вампирка из Зрента была в другой кибитке, кому-то из нас придется сражаться с ней, а это не есть хорошо. Я прекрасно обошлась бы и без этого показательно-травматического боя. У этой девчонки наблюдалась странная тенденция увеличения количества магических предрасположенностей, и выходя с ней на арену, постоянно приходилось гадать, чем тебе прилетит на этот раз.
Вырванная из своих раздумий подозрительно восхищенными возгласами со стороны других участниц, я переключила взгляд на предмет этих самых радостных воплей. Позади судейской коллегии стояли стулья, возле которых обретались послы. Моя челюсть звучно клацнула об пол. Их было трое. Высокий субъект, одетый во все черное, со странной прической (три «колоска», соединенные в одну большую косу, и вплетенными в них серебристыми нитями), с большими оперенными крыльями (черными, с несколькими коричневыми вкраплениями). Второй по виду напоминал человека, только до странности дико себя вел, как будто пару дней назад вышел из пещеры. Третий был с первым одной породы, однако более стройный и статный, с изящные черные крылья с белым ободком по краям, складывались на спине.
Я разделила бы восторг девушек, если бы не знала откуда явились эти субъекты экзотической наружности. Возле них стоял Главный Корцы, мило улыбался, произведя странную манипуляцию рукой за спиной. Тот, что с белыми перьями (признанный моим наметанным глазом послом) едва заметно улыбнулся, оценив уровень конспирации Главного.
Я тяжело вздохнула про себя и покачала головой. Однако рано было расслабляться, к имеющимся предметам восхищения присоединился еще один. Кинм изображая само спокойствие и непринужденность, подошел к посолу. Они пожали руки, задержав чуть дольше, чем это необходимо. Обычные обыватели не углядели бы в этом ничего такого, только мне (в свое время я только и делала, что коротала время, встречая и провожая всмнсте с Ириком посольства), это сказало, что они оценили друг друга, как весьма опасную личность, к которой стоит приглядеться.
- Дамы и господа! – на арене незаметно возник ведущий, - Прошу занять свои места, мы начинаем второй круг соревнований между Школами. Судейская коллегия приняла еще одно решение. Наши студенты достигли того уровня, когда магия становится на столько тонкой, что оценить ее заслуженный уровень через экранизирующую сеть стало проблематично. Во избежание несправедливых оценок мы меняем защитный барьер.
Ворх картинно взмахнул рукой. Сеть чуть задрожала и растаяла белесой дымкой. Как всегда, ну никак, чтобы не выпендриться перед иностранным посольством. Сначала с потолка ровнехонько четырехугольником стала осыпаться пыль, потом закапала вода, затем начал подниматься пар, и наконец, чуть зарябив, воздвигся барьер четырех стихий. Это самый сильный щит из всех возможных, им крайне сложно овладеть, на него уходит колоссальное количество энергии (лишь один из сотни тысяч сможет в одиночку воспользоваться таким), как правило, его ставят вчетвером. Зато пробить такую магию практически невозможно, во-первых, его не возьмут никакие заклинания, во-вторых, обычным оружием здесь тоже не обойтись, только все в купе, при сильном повреждении его до удара.
Я перевела взгляд на посла, он что-то сказал и одобрительно кивнул. Главный Ректор Корцы чуть ли не светился гордостью, как будто это его личная заслуга. Кинм слегка склонил голову и, видимо, извинившись поспешил в сторону моей кибитки.
Заходить сюда ему нельзя, а я не желаю светиться раньше времени перед Житой. Вампир несколько минут постоял у входа, чем вызвал приступ сюсюканья среди девушек. Потом изобразил на лице грозное выражение (без сомнения предназначавшееся мне) и быстро покинул поле зрения.
- Итак! – вновь провозгласил ведущий, - Номера семнадцать и четыре, прошу на арену!
У меня на мгновение душа ушла в пятки. Вот же невезуха! Семнадцатой была темная из Рзента. Белобрысая в якобы сочувствии скривила мину. Я одарила ее презрительным взглядом и вышла на арену с гордо поднятой головой, твердо вознамерившись победить соперницу. Дешево и сердито, то есть быстро и без последствий для здоровья, своего. Однако и один воодушевляющий аспект есть, до полуфинала у меня будет время подлататься, да и Бонита с Шики не зря же тащились сюда по морозу.
Я приняла темную ипостась, по плотнее сложила крылья за спиной. Посох в руке едва слышно гудел, собирая из атмосферы совсем свежую остаточную магию от создания щита. Камень и металл приятно холодили руку, слегка вибрируя. Я, не теряя времени, начала наговор многослойного щита, тщательно продумывая сплетения слов и пиктограмм, подключила питание к запасам посоха (разбить такой щит с текущей силой темной будет стоить ей немало духовной энергии, а это хорошо).
Я подошла к барьеру, он пошел мелкой рябью и расползся в разные стороны, как нитки на шифоне. Темная была необычайно серьезная, в отличие от белобрысой, она не корчила рожи и не пыталась задирать противника. Морщинка меж бровей, плотно сжатые губы и прямая спина, будто аршин проглотила. Я посмеялась про себя, неужели она так серьезно относится ко всему этому. Ладно уж, чего греха таить, против светлой у нее шансов практически нет, та слишком жестока, и не будет намеренно воздерживаться от использования того или иного приема (хочется же более менее честного боя).
Однако сейчас ей не повезло, у меня плохое настроение. Окружили со всех сторон: Вики, со своим демографическим взрывом; слишком заботливый Тай; еще эти послы Житовские вылезли откуда-то! И гадина стриженная ждет своей кровати и порции бинтов.
Колокол гулким эхом разнесся по арене. Я огляделась, по виду зрители что-то усиленно выкрикивали, а внутри барьера стояла тишина. Нет, не тишина… вжик…
Рефлексы и щит спасли меня от меча темной по чистой случайности. Эххх… кажется, зазнаюсь! Ладно, чево тянуть кота поперек живота, будем дело делать. Я размахнулась посохом и шибанула девчонку по ногам. Громко вскрикнув, она отлетела метра на три назад. Похоже, это был щит, от тяжести моего оружия он лопнул и ударил владелицу по ногам.
В любом случае, урона в разы меньше, чем могло быть. Хорошо, продолжим! Я мысленно считала, долбя девушку без перерыва. Заклинания здесь были без надобности, вампирка была моложе меня и еще не так сильна, хотя потенциал огромен. Мне кажется ее рановато отдали в Школу, еще, хотя бы, лет десять-двадцать и мы могли бы биться на равных.
Темная яростно отбивалась, и успевала, что-то нашептывать под нос. Щит держал оборону от сыплющихся мелких заклятий (на что-то более серьезное не хватало времени), я начала раздражаться, эта мелкая рыбешка постоянно срывается с крючка. Можно уже было понять, что я ей не по зубам, за каким, спрашивается, нужно выжимать из себя эти бессмысленные укусы.
Я продолжала наступать, незаметно для себя увеличив скорость, девчонка тяжело дышала, но поспевала. Очередной водный хлыст распался на мириады переливающихся капелек… и с громким треском мой щит пошел паутинкой.
- Вашу ж мать! – прошипела я сквозь зубы.
Темная позволила себе едва заметную улыбку. Я так ушла в эту гребаную атаку, что совсем перестала контролировать щит. Эта игра в салочки начинала реально раздражать. Попытавшись хоть немного успокоиться (что получилось несколько… плоховато), я прошипела заклинание, второе и треснула посохом об пол.
Вышло… немного сильнее, чем я ожидала.
Темная взвизгнула и лицом вперед навернулась, ее распластало и вдавило. Я тяжело дышала, злобно посверкивая глазами и стискивая посох в руках. Девчонка глухо выла, вжатая в потрескавшийся пол, вместе со щитом. Она не ожидала такой подлости – удара в спину. В ее тактике тоже был изьян, создавая без перерыва атакующие заклятия, она не могла как следует защититься.
Прозвучал гул колокола. Я со свистом выдохнула сквозь зубы и пошла обратно в кибитку. Оттуда в несколько пар по совиному смотрели остальные участницы, но Кинм на пару с Анцем выловили меня по пути.
- Что это было? – с нескрываемым огорчением спросил эльф.
- Бой! – огрызнулась я.
- Это был не бой, а побои! Зачем ты так!?
- Как?
- Ты сама виновата, что увлеклась! – строго вставил Кинм, засунув руки в карманы.
Я только фыркнула, понимая, что сорвалась, но, в конце-то концов, я ведь тоже живая и нервы у меня не железные! Эльф скорчил доброе лицо:
- Мира, мы понимаем, что тебе тяжело, но, ради Святых, не издевайся над слабыми!
- Ага, где ты тут слабых узрел?! – саркастически усмехнулась я, - Это ты пойми, они сюда идут, зная, что найдут. А эта вампирка из Зрента даже победила как-то раз, не вижу смысла жалеть ее. Уж кто-кто, а она может за себя постоять! Не строй из себя добренького дядюшку, плавали – знаем. Анц, ты здесь не в первый раз, так что ж на мозги капаешь?
Эльф вздрогнул как от пощечины:
- Вот именно, что не в первый раз! Только такую жестокость от тебя вижу впервые!
- Я просто делаю то, для чего меня сюда привели – побеждаю. Это же просто игры, в которых можно схлопотать рану. Никто от этого не застрахован. Даже бегая в простые догонялки можно сломать ногу. Тут все чуть сложнее, но результат от этого не меняется.
- Игры, говоришь? – с легкой иронией, спросил Кинм.
Я пожала плечами:
- Что ж еще, не жизненная реальность уж точно!
Темный хмыкнул. Эльф с раздражением посмотрел на моего Ректора, но тот лишь качнул головой:
- Пошли, Анц. Мира, не отвлекайся на поле.
Я повела плечами, скидывая навалившуюся усталость. Белобрысая высокомерно скривил губы, когда я вошла в кибитку, и сложив руки на груди, плюхнулась на диван, притворившись, что уснула. На душе было как-то пусто, радости от победы не ощущалось.
Эхехе… вторая за сегодня. Меня несет, однако. В любом случае, мне поровну. Хочу нормального боя, если они не могут ничего противопоставить мне, пусть не лезут в пекло.
Кинм, похоже, один понимает, ну или, во всяком случае, не гнобит, как другие. Я развалилась на втором диване, откинувшись на спинку, и глубоко дышала, стараясь почувствовать ток магии по телу, как учили на медитации. Воображение нарисовало фигурку, состоящую из света, мне нужно было мысленно подключить себя к посоху, и заставить циркулировать энергию и через него тоже. Нужно было разогнать застои перед следующим боем, да и думать ни о чем не хотелось.
***
Ани, из общины Светлых эльфов, вместе с остальными тремя девушками, прошедшими во второй круг, стояла возле выхода. Она с благоговейным трепетом и ужасом смотрела на то, как темную вампирку буквально отодрали от пола, она была бледная, из глаз текли слезы, но криков не было. Мира с каменным лицом летела на всех парах обратно в комнату ожидания.
- Не хотела бы я встретиться с ней! – на ухо прошептала ей девушка по соседству, - Зверь какой-то!
- Нет, она хорошая, это темная сплоховала! – заступилась Ани, - Она никогда не станет без причины нападать на слабых!
- Тебе-то откуда знать!? – перекрывая другие голоса, фыркнула коротко стриженная светлая вампирка.
- Я с ней сражалась! – гордо сказала Ани.
Светлая дико расхохоталась, даже слегка нервно:
- И что она тебе ничего не сломала?
Эльфийка вздернула острый подбородок:
- Мира хорошая, просто то, что здесь происходит, лишь фарс, и она отказалась в нем участвовать. Она не играет в эти игры.
- Ты еще молиться на нее начни! – прошипела светлая, - Может эта борзая особа даст свой сапог облизать!
Эльфийка залилась краской, и судорожно вцепилась в свою аркебузу, чувствуя странное желание сражаться. Эта вампирка с коротко стриженными белыми, как снег волосами вызывала чувство агрессии даже у миролюбивой Ани.
- Хочешь неприятностей, маленькая? – расплылась в улыбочке вампир.
Ани поджала губы, и плавно перетекла в боевую стойку. Стриженая в предвкушении потерла руки.
Дверь раскрылась, в помещение заскочила Мира, и передернула плечами, раздраженно кривя губы. Светлая сделала вид, что ничего не произошло, и плюхнулась на диван. Мира тяжко вздохнула и тоже села на диван, прикрыв глаза.
- Простите, Мира, Вы, скорее всего меня не помните, - Ани присела рядом. – Мы сражались на первых соревнованиях.
Девушка открыла глаза и в упор уставилась на смутившуюся эльфийку:
- Прости, но я сейчас не в самом лучшем расположении духа, поэтому не могли бы мы отложить воспоминания на потом? Если хочешь о чем-то поговорить, то можно это сделать после окончания соревнований?
Слова, голос и выражение лица были спокойными, но в голубых глазах метались смерчи. Это пугало и завораживало, Ани терялась и путалась в словах, но ей отчаянно хотелось быть рядом с этой странной девушкой.
- Хорошо, я буду ждать, - опустив глаза в пол и борясь с диким желанием вцепиться Мире в ногу и никогда не отпускать, промямлила Ани.
***
Я с опаской смотрела на красную, как перезревший помидор, эльфийку. С ней явно было что-то не так. Она сказала, что мы сражались на первых соревнованиях… Аааа, кажется, вспомнила, у нее еще отец кузнец-эльф! И чего это дочке кузнеца могло от меня понадобиться? Главный Ректор Корцы все эти годы успешно скрывал мое происхождение, что ж тогда?
- Арену восстановили, и мы продолжаем наши соревнования! Номера десять и двадцать четыре, прошу.
Белобрысая встала, лениво потянулась и продефилировала к выходу. Мы с эльфийкой фыркнули одновременно. Я сделала вид, что не замечаю, а она снова покраснела. Ужасная привычка, надо будет посоветовать отучаться и держать себя в руках.
Белобрысая дралась против верткой лесной эльфийки, успешно пробивавшей малейшие прорехи в обороне. Светлая с остервенением рубила вылезающие из пола корешки и ростки, но лесница все равно не могла нанести серьезного повреждения сопернице. Мы с интересом наблюдали за их метаниями по арене из кибитки, я понадеялась, что эльфийка посильнее измотает эту гадюку. Однако вампирка, тоже не пальцем деланная, что-то нашептала и все растения вспыхнули голубоватым пламенем. Лесница громко взвизгнула, и тут же была пришпилена копьем к полу, еще сильнее залившись в вопле.
Я слегка в ужасе, присела на диван. Вот это было жестоко, вполне можно было оглушить ее или просто приставить оружие к горлу или сердцу, засчитали бы победу. А Анц все повторяет, что я, видите ли, стала ранить своих соперников, да что ж я должна их по голове гладить что ли?
Второй круг пролетел довольно быстро. Я удивилась, когда дочь кузнеца выиграла практически не получив никаких ран. И с триумфом вернулась обратно в комнату ожидания. Мы сидели на одном диване, мне почему-то было немного неудобно находиться рядом с ней. Что-то смутное маячило в воздухе, притягивая взгляд к эльфийке. Я глубоко вздохнула, закрыв глаза, и стала ждать объявления результатов. Соседка дрожала, колебания обивки дивана передавались мне. На языке маячил вопрос, пришлось закусить щеку, чтобы сдержаться. И чего вдруг мне сдалась эта девчонка?!
- Итак, у нас осталось шестеро победителей! – надрывался на арене ведущий, - Сейчас состоятся два боя за третье, четвертое, пятое и шестое места. Пары определяются по количеству набранных очков. Однако могу уже сейчас назвать финалисток наших пятых соревнований среди Школ. Номера четыре и десять!
Трибуны ожили и зашумели. Я улыбнулась себе под нос, мы со светлой в этот раз отделались легким испугом за два круга, поэтому последняя схватка обещала быть жаркой.
Я вышла из кибитки, вздохнула и отправилась ко всем. Мне на встречу вышел Тай, загадочно улыбаясь. Стало как-то не хорошо от этого оскала. Дракон, он и есть дракон, чтобы хранить свои тайны и отваживать шибко любознательных личностей. Неужели Вики созналась, что сболтнула лишнего о прошлом их семейки. Наши сидели аккуратно втянув головы в плечи, и делали вид, что временно ослепли и оглохли. Я присела рядом с МакДоном, усердно разглядывающим окружающих.
- Ну как получается? – сочувственно осведомилась я.
Темный вздрогнул, и повернул чрезмерно большую голову, долбанув меня лбом в нос. Мы в один голос вскрикнули, привлекая всеобщее внимание.
- Вы чего? – тут же зацепилась за удобный шанс отвлечься Бонита.
- Он меня ударил! – наябедничала я, потирая ушибленное место.
- Она меня напугала! – возмутился МакДон.
Ректор медицинского факультета покачала головой:
- Мира, ты же знаешь, что МакДон травмирован!
- Опять я виновата! – в сердцах топнула я.
Пол с лавками вздрогнули. Окружающие (те смельчаки, что еще остались поблизости) с опаской поспешили отодвинуться от сомнительной компании.
- Мира, ты что! – воскликнул Анц, - Контролируй свои силы!
Я на них совсем обиделась и с гордо поднятой головой по-королевски удалилась. Никому я не нужна! Вот уйду насовсем и ищите потом. Папочка из вашей конторы камня на камне не оставит! Пойду в Житу искать свое место в жизни, все равно они посольство сюда прислали, значит временное (по крайней мере) перемирие.
На улице стоял самый разгар дня. Было жутко холодно и солнечно. Я завернулась в крылья, распушила волосы на голове и пошла гулять. Ноги принесли меня в малый корпус, он оказался открыт, внутри было пусто, лучи, рассеиваясь, раскрасили бликами стены и пол. Пыль крутилась в золотистом, режущем глаза свете. Я завернула в какую-то раздевалку и присела в темной углу, оплакивать свою одинокую никчемную жизнь.
- … есть принцесса? – долетел до меня отголосок фразы.
- Похоже на то, - откликнулся другой голос, мягкий, вкрадчивый и мелодичный.
- Это же катастрофа! – в ужасе ответил первый.
- Что поделать, надо написать отчет, пусть решают в штабе.
- Ты уже сделал официальное предложение! Тут больше некуда деваться!
- Фергюс, не паникуй. Между нами и так война, не случиться ничего страшного, если мы с миром уедем, а потом просто возобновим наступление. К тому же никто не будет ожидать, что мы теперь тоже имеем кое-кого по сильнее обычных оборотней. Победа у нас в кармане.
- Да уж, - подло хихикнул Фергюс. – От такой принцессы не стоит ожидать безропотного подчинения. Наши разведчики доложили, что она подмяла под себя даже папашу, а наследник престола не смеет оспаривать решение Императора. Девчонка, говорят, любит в город выходить. Прошел слушок, будто кто-то заметил ее в гильдии убийц. Не думаю, что такая разгильдяйка добровольно променяет свободу на замужество.
- Ага, - поддакнул второй.
Они стали обсуждать какие-то насущные дела, а я выпала в осадок, и чувствовала, что ничего не понимаю.
Какая война? Какие оборотни? Какой, ради Святых, штаб!? Что за идиотские слухи!? ЗАМУЖИСТВО!? Мне поплохело, и стало трудно дышать. Я тупо глядела в одну точку, пытаясь осознать услышанное.
Хорошо, надо разложить все по порядку. Это что получается? Послы Житы приехали сюда не для заключения мирного договора, а просить руки принцессы! Почему тогда отец пообещал им мою руку, а как же Аза? И если я сейчас откажусь, возобновятся военные действия в отношении города-государства. Еще какое-то новое оружие, гораздо сильнее предыдущих!
Что вообще происходит? Откуда им столько известно об Императорской семье? Среди высоких чинов житовский шпион, надо срочно слить информацию Кинму! Святые Угодники, а вдруг это он? Начальник тайной стражи всегда знает все обо всех!
Кому же можно верить!? Единственное, что можно сказать точно, мне не в коем разе нельзя отказываться от свадьбы. Нужно время разобраться с текущими проблемами, а отъезд можно отложить, хотя бы на пару-тройку месяцев.
С ума сойти, на балу, похоже, мне сделают официальное предложение! И Кинм, наверняка, знает об этом! Вот гад! Нет, так не пойдет, мне нужно срочно вникать в ситуацию и перетягивать вожжи в свои руки, или хотя бы в те, что подчиняются мне.
Как же не хотелось мне брать под ответственность кукол, но тут ничего не попишешь. Мне срочно надо выводить Вики из под опеки Таки, она сильная и головой умет работать, за одно и Даки (тут уж не куда не денешься). Хорошо бы еще кого-нибудь надежного оставить во Дворце, чтоб быть в курсе событий.
***
Я прошла сразу в кибитку, дождавшись окончания мужских соревнований затерявшись в толпе. Там было пусто и тихо. Несколько стаканов воды так и не смогли смочить пересохшее горло, зато захотелось в отхожее место. Когда вышла из оного, вдоль входа комнаты ожидания туда-сюда метался Кинм, я мстительно спряталась в тени, чтобы меня было незаметно.
В душе все же было неприятно, что он предал меня. Я давно привыкла к тому, что кажущиеся такими надежными и честными друзья, кидают в самый тяжелый момент, но каждый раз было больно. И зачем я только привязываюсь к кому-то, все равно это заканчивается одинаково. Может, если уехать в Житу, и увезти с собой нескольких кукол, которым сторго - настрого запретить все, что связано с предательством, станет легче жить? Хотелось бы верить в радужное будущее.
- Дамы и господа! – заорал ведущий, выскакивая на арену, - Мы, наконец-то, дождались! Настал час двух финальных битв! Как Вы, несомненно, помните время в этих поединках не ограничено, участники могут использовать все доступное им оружие, а так же любого вида магию. Однако судейская коллегия оставила за собой право остановить поединок в любой момент, который они сочтут подходящим. Теперь о соперниках. Первыми на арену выйдут девушки, лучшие из лучших. Многократная победительница наших соревнований, номер четыре!
Зал разразился бурными воплями. Я нехотя выползла из-за дивана, бойцовский дух куда-то улетучился, на эту белобрысую гадюку мне уже было плевать с высокой колокольни, но кто будет испрашивать мое мнение.
- А так же занявшая в прошлом году второе место, номер десять! Дамы, прошу на середину арены. Итак, хочу сказать, что вы уже победительницы пятых соревнований Школ, мы желаем вам удачи. Пусть бой будет честным и красивым!
Трибуны шумели, но через барьер четырех стихий не проникало ни звука. Я поежилась про себя, такое ощущение, как будто ты оглох, рты открываются, а звука нет. Ладно, не время и не место думать об этом. Сейчас моя главная задача не отдать концы на этой гребаной арене.
Удар колокола.
Белобрысая злобно ощерилась и отвела руку с копьем, как для броска, но его не последовало.
- Что с твоим личиком? Неужели кто-то отказался грязь с твоих сапог слизывать, а?
Меня передернуло от шипящего звука ее голоса.
- Что с твоим голоском, неужели кто-то наступил тебе на горло, а? – подражая, проблеяла я.
Она выгнула спину, как дикая кошка и бросилась в атаку. Я приняла первый удар на посох, попытавшись подставить ей подножку, но та успела отскочить. Мы снова сошлись, выворачивая кульбиты, я распалилась и со всей дури, обеими руками с размаху ударила. Светлая выставила свое копье, как щит, едва заметно шевеля губами.
Посох был слишком тяжелым, я не успевала остановиться. Что-то взорвалось, и все пространство заволокло дымом. Я поняла, что лежу на полу, в затылке дикая боль (похоже разбила), из носа вытекла капелька рубиновой крови, все тело ныло мерзкой саднящей болью. В руке покоился посох, опираясь на него, поднялась на ноги, попутно обнаружив большую проплешину в его защите.
Пользуясь полным отсутствием видимости, я наговорила многослойный щит, плотно облепив тело, и потратила еще пару секунд на восстановление посоха и привязку для самопитания.
Тишина на арене угнетала. Меня штормило, приходилось цепляться за палку, перенося на нее основной вес тела. Я нашептала ветерок и замаскировала в него поисковой импульс. Туман взбаламутился, поднимаясь с пола, импульс вернулся, обнаружив три очага магии.
Три?
Я замерла, пытаясь осмыслить, откуда на арене столько магов, попутно копаясь в закромах памяти, что можно соорудить для своей защиты. В голову упорно лезла мысли о растениях, с какой стати мне так захотелось, кто б его знал. Может это пресловутое предвидение, на уровне так называемой интуиции?
Ну ладно, растение, так растение. Вырастить что-то для мага стихии земли – раз плюнуть, но нужно сначала раздобыть хотя бы семечко. Ужасть!
Я отодрала от куртки пуговицу, представила семечку и прошептала заклинание имитации. Авось получилось. В тумане ничегошеньки не было видно, даже собственного носа.
Бросив семечку под ноги, глубоко вздохнула и прочертила на полу посохом по памяти символ роста.
- АААААА! – завопила я.
Что-то мягкое резко выстрелило мной вверх, едва не вдавив в потолок. Вверху стало легче дышать, и видимость значительно улучшилась. Велика фантазия, я сидела в середине огромного золотистого подсолнуха, покачивающегося из стороны в сторону. Внизу клубился серый дым, мешая разглядеть чтобы то ни было. Звука колокола слышно не было, значит бой продолжается.
Нужно было срочно удалить этот дым. Лучше всего, конечно, было бы соорудить дождик, но с магией воды у меня плоховато. Сюда бы МакДона, он умеет создавать даже бури.
В горле начало першить, я кашлянула. Если так пойдет дальше, то меня можно будет вычислить по звуку, хотя создание этого мега подсолнуха, уже выдало мое место положение. Однако лишняя защита никогда не повредит.
Наговорив себе еще один щит, на этот раз круговой, с фильтрацией воздуха, завязанной на посохе, я аккуратно выглянула сквозь лепестки вниз. В туже секунду весь дым резко опал черными лужами. Светлая, кашляя, стояла на подрагивающих ногах, опираясь на кусок сломанного копья, как на клюку и утирала чумазое лицо. Когда ее взгляд наткнулся на вспоровший пол стебель подсолнуха, ее глаза имели идеальную форму блюдца.
Она снова закашлялась, я разглядела капельки крови на подбородке. Вампирка тоже заметила кровь и взвыв, как раненый носорог, кинулась на стебель моего цветочка, и одним махом срубила под корень.
Я почувствовала, что падаю. Представляю, какое глупое лицо у меня было. На середине пути меня все-таки осенило, что надо бы расправить крылья.
Круговой щит лопнул с легким треском, когда мои крылья развернулись во всю ширь. Цветок завалился на бок, разбросав яркие лепестки по арене. Белобрысая взревела, зажгла огрызок копья и кинула в меня. Я не успела должным образом развернуться, и маленький снаряд прошил крыло.
Боль была страшная (с учетом того, что древко горело магическим голубым пламенем). Я, громко хлопая здоровым крылом, шваркнулась, пропахав носом добрых метра три.
Вампирка радостно вскрикнула и хотела кинуться меня добивать, но мой посох все-таки нашел свою цель до взрыва. На ее лбу красовался здоровенный бурый отечный синяк, по виду напоминающий рог. Она запуталась в собственных ногах от слишком резкого движения.
Я сжала зубы, и вытирая слезы и кровь, протолкнула горящую щепку через порванную мембрану. Рык все же вырвался сквозь зубы. В крыле образовалась сквозная дыра, крови не было рана прижглась огнем.
На ноги мы встали одновременно, я опиралась на посох, шипя заклинание щита, и смаргивая слезы. Изодраное лицо щипалось от соли, крыло дико болело. У белобрысой шишка все больше набухала, мешая нормально смотреть, кашель почти не прекращался.
Мы уставились друг на друга. Я чуть-чуть притопывала, заставляя пенек подсолнуха оживать, вкладывая в импульсы цифровую очередность. Он должен был превратится в рассадник цветущих аконитов, осталось загнать туда эту гадюку.
Вампирка сложила руки чашечкой и кинула в меня пригоршню огня. Я вздрогнула, но отбила заклинанием воздушной мельницы, оно должно было продержаться пару минут, разбрасывая все прямолетящее. Полесадник находился метрах в трех позади и правее от белобрысой. Бегать мы не в силах, тут даже ползти будет проблематично.
Оставался один выход. Я следила за манипуляциями вампирки, тратя остатки личных запасов на усиление щита и регенерацию лица. Она увидела мои подживающие ранки и ехидно оскалилась:
- За мордашку беспокоишься? Не боись, скоро тебе будет не до этого! – подныла руки над головой, помахивая ими в странном недо-танце.
Я собрала остатки сил, нашептала воздушный пенок (волшебный пеньдель, как величали его студенты) и выставив перед собой посох, головой вперед полетела на вампирку. Она не ожидала такой подачи, и не успела выставить должной защиты, только рефлекторно прикрылась руками, прерывая заклятие. Я ударила ее в живот, и мы вместе улетели в клумбу.
Посадка вышла мягкой, но я не подрасчитала и завалилась на больное крыло. Боль в глазах затмила все, мир превратился в черно-синие пятна, маячащие перед глазами. Щит покрылся проплещинами через слои. Я, глотая слезы, приподая к земле, на коленях отползла в сторону. Светлой повезло меньше – приложило спиной.
Она перекатилась на живот, подавленные цветы скользили под ногами, мешая подняться, на коже появились ожоги, и красные пятна. Я скинула щит, как скорлупу, защищаясь от ядовитого сока аконитов.
Вампирка брыкалась, брыкалась, но, в конце концов, затихла, жалобно поскуливая. Я хапнула магии из посоха, и элементарной воздушной волной перекатила ее на пол.
Ударил колокол. Все, бой прекратился. Я повисла на посохе, уткнувшись лицом в руки, и пыталась остановить текущие слезы.
***
На арену, закутанные с ног до головы в специальную одежду, выскочили медики. Они тут же на месте разложили кусок простыни, кто-то из них щелкнул пальцами. Белобрысую подняло в воздух и аккуратно уложило на чистое. Она поскуливала, пытаясь почесаться, но едва прикасалась, тут же отдергивала руку. Медик что-то зашептал и тонкий слой воды второй кожей лег на девушку.
- Вы можете идти? – проорали мне в ухо.
От неожиданности, я подняла голову, чем заставила молодого медика отпрыгнуть на целый метр. Я представляла, что увидел этот человек. Затянувшиеся коркой глубокие царапины, криво сросшийся нос и толстый слой копоти с кровью. Он взял себя в руки и попытался дотронуться, но я зашипела, оскалив клыки.
На арену выскочили Бонита и Шики, отмахиваясь от бегущего за ними эльфа со спецовками в руках.
- Мира, это я, Ректор Бонита, - женщина подняла пустые руки. – Позволь мне осмотреть твои раны.
Я мигнула, и глубоко вздохнула, успокаиваясь. Ну вот, как всегда. По понятным причинам, мне были ненавистны прикосновения, тем более чужие. Ненавижу чувствовать чьи-то руки на своем теле. Только тем, кому я могла более-менее доверять или хотя бы видела, кто и что делает, в спокойном душевном состоянии, разрешалось производить осмотр. Лучше всего, если это женщина.
- Она проткнула мне крыло горящим копьем, регенерация не поможет в ближайшие сутки.
Ректор закатала рукава, что-то прошептала, и они слегка засветились, как и глаза. Женщина аккуратно развернула печально обвисшее крыло, я вцепилась в посох, до боли сжав руки. Шики опасливо подошла, неуверенно улыбаясь.
- Ээээ… Принцесса, можно мне тоже…
Я метнула взгляд на ее руки, сцепленные на животе и отрывисто кивнула. Молодая эльфийка тоже закатала рукава и сказала:
- Ректор, я собираюсь использовать очищающее заклинание первой степени, чтобы обработать раны на лице.
Бонита на секунду отвлеклась от крыла и пробурчала:
- Лучше второго, и добавь побольше составляющей воды.
Ученица кивнула, приблизила свои руки и забубнила под нос. Я закрыла глаза, пытаясь отвлечься от терзающей боли и страха. Спустя около минуты коже стало хорошо, но нос так и не задышал. Крыло пронзила острая боль, я дернулась и возмутилась:
- Больно же!
Бонита встряхнула руки, сбрасывая остаточную магию, которой быстренько подзакусил основательно опустевший посох. Сквозная рана в крыле была залатана какой-то серой пленкой.
- Все, этого пока достаточно для первой помощи. Остальное в палате.
Я, опираясь на посох, поковыляла вслед за нашими медиками, переваливаясь с ноги на ногу. Падение с высоты не прошло незамеченным и для остальных частей моего бедного тела.
Светлая лежала на спине и смотрела в потолок, плотно сжав побелевшие губы. Меня так и подмывало спросить, что же такое произошло в самом начале боя, когда прогремел взрыв и распространился этот едкий дым. Местный медик щелкнул пальцами, простыня вместе с моей соперницей поднялась в воздух.
Мы нестройной колонной вышли с арены. Больничный отсек находился в малом корпусе и соединялся с основным большими двустворчатыми дверями. Я растопырила больное крыло, покрытое волдырями и подпалинами с просвечивающей сквозной дырой, встречный воздух приятно холодил раны.
Магический запас постепенно восстанавливался, в больнице находились еще шесть участников, четверо парней и две девушки. Я присела на кровать, обняв посох руками и ногами, кругом витало много свободной остаточной энергии. Бонита и Шики о чем-то шептались, намазывая крыло противоожоговой мазью с жутким запахом. Я закрыла глаза и сосредоточилась на циркуляции энергии в организме.
Раны на лице постепенно затянулись, нужно было только хорошенько умыться с мочалкой (отодрать корку). Общее состояние немного улучшилось, но летать в ближайшую неделю мне будет нельзя. На соседней кровати кто-то застонал, я открыла глаза и обнаружила эльфийку, дочку кузнеца.
Она была покрыта мелкими гнойничками с ног до головы, и, судя по всему, они нарывали. Девушка зажала простыню в кулаки и терпела, пока медик проткнет все прыщи (после этого гной вытекал и магия рассеивалась). Через кровать от меня с белобрысой сняли водяной кокон и мазали белой с зелеными семечками мазью, наговаривая заклинание. Она сжала зубы и ненавидяще уставилась на меня. Я скривила улыбку «ну а что ты хотела».
- Мира, Вы как всегда выиграли? – тоненько пропищала эльфийка.
- Этой швабре я ни за что не проиграю! – фыркнула я.
- Принцесса, по аккуратнее в выражениях! – раздраженно вставила Бонита.
Эльфийка, похоже, даже забыла, что ей больно, ушки растопырились, личико вытянулось, а прозрачно-леднистые глаза выползли на лоб. Я подавилась смешком и закашлялась, так глупо она выглядела. Девушка зарделась маковым цветом, и опустила глаза.
- Ты, кажется, хотела о чем-то поговорить? – отдышавшись, спросила я.
Эльфийка испуганно втянула голову в плечи, и посверкивая глазами из-под челки еще сильнее покраснела.
- Так, у Вас нет времени на разговоры! – Ректор повернула мою голову на себя и со скепсисом осмотрела лицо, - Придется ломать.
Я вытаращилась на Бониту и хотела уже дать деру, но сзади подошел медик и положил руки на плечи, прижимая к кровати. Сердце в страхе трепыхнулось, в голове что-то передернулось, губы искривил оскал, по палате расползся жутковатый злобный рык, перешедший в утробное журчание.
Медик, которого не так уж и просто оказалось напугать, еще сильнее вцепился мне в плечи. Бонита без предупреждения с силой всего двумя пальцами поставила кость на место. Я почувствовала, что из темной ипостаси дохожу до боевой. На руках вылезли когти, а клыки удлинились. На территории города-государства (за исключением зон боевых действий), обращаться к боевой трансформации обоим видам вампиров считалось плохим тоном. К тому же, чтобы смочь полностью перетечь в эту форму необходимо преодолеть определенный психологический барьер (мой разбили на мелкие осколки десяток ублюдков из подворотни).
- Мира! – воскликнула Ректор, но опоздала.
Я, урча, как проснувшийся вулкан, со смачным треском сломала руку медику, разбила кучу склянок возле кровати и пятясь задом, забилась в угол. Где-то, где пульсировала точка разума, зародилось подозрение, что в помещении слишком много силы и мне не победить.
На крики и звон бьющегося стекла в больницу вбежали еще несколько опасных субъектов. Кто-то начал приближаться:
- Мира, успокойся, никто не собирается причинять тебе вред. Все хорошо. Ты должна прийти в себя.
Я громче заурчала и зашипела, когда опасность приблизилась слишком близко. Субъект остановился и продолжил уговоры:
- Ничего опасного не происходит. Все хорошо. Ты должна успокоиться. Это я – Кинм, помнишь? Все хорошо.
Точка разума блеснула, наполняя голову смутными образами. Я поняла, что не верю этому объекту. Мне захотелось вцепиться ему в лицо и долго драть когтями, но он был слишком силен, инстинкт самосохранения еще работал.
В палату ввалилась целая толпа. Все напряженно замерли, увидев развернувшуюся сцену, большинство не знали, как выглядят вампиры в боевой трансформации, поэтому повинуясь закону толпы просто недоуменно лупали глазками. Те, кто был по осведомленней, оценили ситуацию и быстренько сделали ноги.
В поле зрения появился красный субъект с ярко светящейся аурой силы. Я поморщилась, повеяло очень сильно сожженной кожей. Посох в руках завибрировал, протягивая свои щупальца. От пришельца клубами исходила дикая сила, он был явно дурак, раз разбрасывался запасами магии в таких количествах.
Дверь снова хлопнула и в нее кучей ввалились враги, непомерно опасные. Я сбилась с урчания, но быстро восстановила дыхание. Один из них кинулся на меня.
В голове тренькнул колокольчик, я на секунду пришла в себя и увидела ощеренного Главного Ректора Корцы в развивающемся плаще несущегося на меня. Сознание оперативно прикрыло лавочку, и удалилось не попрощавшись. Боевой вампир попытался взлететь, но боль пронзила все тело. Враг пробивался через других более слабых, но был опасно близко.
Я влезла на потолок, цепляясь когтями за камни стены, и продолжала утробно урчать. Больное крыло отвисло, отказываясь подчиняться и оттягивая вниз. Боль адским пламенем выжигала все другие чувства.
Сначала потекли слезы, затем зрение с видимости аур, переключилось на обычное. Я прекратила рычать, сбиваясь с дыхания, но отчаянно пыталась удержать боевую трансформацию, иначе когти исчезнут, и шлепнусь прямо на больное крыло. Посох лежал прямо подо мной.
Я отчаянно цеплялась за потолок, и пыталась заставить мозги работать. Это состояние гермофродита не давало ясно мыслить. Старый эльф в сердцах оттолкнул пытавшегося остановить его Кинма, и выкрикивая ругательства разной степени не цензурности, схватил посох и попытался сбить висящую меня.
Артефакту не понравилось, что его используют в качестве швабры для выдворения злобных вампирок с потолка, обиделся, и жахнул Главного потребленной за это время энергией. Меня впечатало в потолок и благополучно скинуло вниз. Я хотела взвизгнуть (или хотя бы закричать), но или у меня ничего не получилось, или он потонул общем шуме.
Посох величественно валялся подо мной, отшвырнув не приглянувшегося пользователя. Я в отчаянии взмахнула здоровым крылом, глупо молотя руками-ногами по воздуху, благо потолки высокие. Мне удалось-таки чуток развернуться и приземлиться мордой вниз.
Шипя и отплевываясь, я сгреблась в кучку, обняв противный артефакт и высасывая из него вожделенную энергию. Кругом царила разруха, такая на моей памяти была только раз, когда дворцовая кухня взорвалась. Все медики, больные, участники усмирительной команды и просто зеваки вперемежку с кроватями и их содержимым разлетелись по углам. Главный Ректор, не ожидавший такой подачи от, казалось бы, безобидной на вид палки, умудрился как-то избежать удара, и сейчас сидел на полу (идиота все-таки отбросило ярда на четыре), непонимающе хлопая глазками. Его взгляд наткнулся на мою скромную персону, успевшую оценить ситуацию и соорудить невинно-замученное лицо.
Главный пошел красными пятнами и с несвойственной светлым эльфам злобной рожей, заорал во всю мочь легких:
- Мира! Ты отчислена!
Он встал на ноги (со второй попытки), сделал шаг и ничком завалился обратно. Те, кто успел прийти в себя, бросились поднимать его, но звонкий девичий голосок крикнул:
- Руками не трогать!
Шокированные спасатели кинулись в рассыпную, а я на корячках, подтягивая посох, подползла к Главному. Шики, вся красная от стыда, повторила мой маневр.
- Чего? – спросила я, ужаснувшись собственному голосу.
Он был хриплый, как-будто мне по горлу пробежало стадо бизонов, низкий и рычащий. Шики в ужасе застыла в метре от нас.
- Ты… это? – настороженно осведомилась она.
- Какое? – уточнила я.
- Ну того самого? – уже с надеждой уточнила эльфийка.
Я насупилась, пытаясь понять, какого такого «самого» имелось ввиду. Для пущей демонстрации временного отупения, почесала загривок. Когти больно царапнули кожу. Я с удивлением осознала, что до сих пор в боевой трансформации, удерживая ее на уровне инстинкта.
- Все нормально! – заверила я Шики, демонстрируя (по моему представлению) дружественную улыбку.
Девушка слегка сбледнула, но мужественно продолжила движение вперед, подобравшись вплотную к Главному. Я опупела от его вида, когда обратила внимание. Вся кожа была покрыта красной коркой, местами став похожей на хлопья пены. Меня передернуло и слегка замутило (зрелище не для слабонервных).
- Твою жешь матушку! – выругался кто-то из смелых, заглядывающих через плечо Шики, на расстоянии нескольких метров, - Чем же его так?
- Экстракт пустырника и ползучей такихумы. Я держала в руках пузырьки, а Главный Ректор сбил меня с ног и сел прямо на них.
Присутствующие медики оценили плачевность диагноза, особенно впечатлительный даже присвистнул. Шики обливалась крокодильими слезами, позабыв даже, что воет у боевого вампира на плече. Окружающие сообразили, что раз опасность (в виде моей злобной персоны) переносит столь явное непотребство, и даже утешительно хлопает пяти сантиметровыми когтями несчастную по спине, значит можно преступить к разгребанию завалов.
К моему удивлению никто не кинулся оказывать первую помощь Главному, скорее наоборот его обходили кругом, как досадную помеху. Это крайне озадачивало. К тому же, я уже достаточно пришла в себя и положительно пополнила магические запасы, предусмотрительно подмяв вредный артефакт под пятую точку. Посох хотел было возмутиться столь непочтительным обращением, но хозяйская… попа быстро расставила все точки на Ё.
Бонита, Кинм, Анц и даже Тай принимали активное участие в восстановлении внешнего вида больничного отсека. Шики отирала кулачками заплаканное лицо, осматривая неподвижного горе-Главу. Я тоже решила не выделяться из толпы и оказать посильную помощь. На физические действия как-то не тянуло, а магических сколько влезет.
Я плотно зажмурила глаза, старательно восстанавливая в памяти изначальный вид палаты, для пущей уверенности, что все получится, вырезала когтем в полу пиктограмму, ограничив действие заклинания неживыми предметами, и прорычала заклинание. Магия имитации у меня получалась всегда на отлично, что не могло не радовать в такой ситуации. Однако окружающие, похоже, даже не заметили, что произошли какие-то изменения, и словно муравьи, просто переключились на другой фронт работы – перетаскивание раненых по койкам.
Перетаскиванием себя мне пришлось заняться лично, ибо никто не пожелал оказать поддержку. Обидно!
В палату сунул нос кто-то из распорядителей соревнований, зафиксировал, что все в норме и удалился. Я пребывала в легком шоке от происходящего. Медики слевитировали тело Главного на кровать, и оцепили плотным кольцом, собрав экстренный консилиум по устранению отравы из организма эльфа.
Ко мне на кровать присела дочь кузнеца, смущенно краснея, спросила:
- Как Вы, принцесса?
Я благодарно улыбнулась. Девушка побелела лицом. Контраст с красного до белого напомнил, что мне сейчас лучше бы вернуться к обычной второй ипостаси. После десятой попытки, причины, голосом Анца разрушили мои надежды:
- Не мучайся, пока ты не исцелишь все свои раны, обратно обратиться не сможешь.
- Почему? – озадачилась я.
Эльф полминуты хранил серьезное молчание (видимо знания в его голове были аккуратненько законспектированы, и требовалось время, дабы открыть нужную страничку). Я продолжала вопросительно смотреть, смиренно сложив ручки на коленочки. Эта поза часто использовалась для выпрашивания подсказок у Учителей, вышла неосознанно и уже рефлекторно. Энциклопедия ушастая! Он начал мелко хихикать, а потом и смеяться в голос, захлебываясь слюнями от переизбытка эмоций.
Я обиделась, скривив живописную мину. Эльф опал, хватаясь за живот и подвывая. На истерично хохочущего Анца стали сочувственно коситься.
- На, выпей, - к нам подошла Шики и протянула ему мензурку с мутной водой. – Легкое успокоительное.
Настала моя очередь радоваться, дочь кузнеча присоединилась к общему веселью. Мы счастливо рыдали друг у друга на плече. Стресс от пережитого ушел со смехом, на душе стало легче, и я была готова на новые подвиги.
- Что за истерика!? – отирая взмокший лоб, с опаской спросил Кинм.
Я на радостях показал ему язык и зубасто улыбнулась. Ректор не впечатлился, и поджав губы, одарил нас хмурым подозрительным взглядом.
Мы разразились новым приступом истерии.
- Что за истерика? – подошла Бонита, в точности скопировав тон Кинма.
Я решила не проверять психоустойчивость медички, и заикаясь ответила:
- Да нормально в-все!
Маленькая эльфийка с комфортом обвилась вокруг моей руки, и самозабвенно чесалась (видимо, последствия боя) об пластинки, покрывающие плечи. Она была похожа на котенка, ластящегося к подобравшему его ребенку. Так и подмывало почесать ей за ушком, которыми она сучила от облегчения.
Анц сел на кровать, устало вздохнув, и озвучил вопрос, пришедший в голову всем:
- Что будем делать? – и кивнул на Главного.
Старый неудачник оброс апельсиновый коркой, ну вылитый гоблин. Краснота прошла, став синюшно-голубой.
- Труп трупом, - вздохнула я.
Эльфы по бокам дружно поддержали меня соответствующими выдохами. Я печально так посмотрела на Кинма. Он хмуро косил глаз в мою сторону.
- Я не виновата! – возмутилась я.
- Ага! – фыркнул Анц.
- Ща покусаю! – пригрозила я, с легкостью приподнимая верхнюю губу.
Кинм молниеносно сдернул меня с насиженного места, хотя я упиралась. Окружающие замерли, узрев новую еще большую опасность. В отличие от моего поведения, Кинм в боевой трансформации оставался спокоен как удав. Черная радужка затопила белок, отражая свет и меня саму.
Я бы попятилась, если бы смогла пошевелиться под гипнотическим взглядом этих глаз. Клыки упираясь в нижнюю губу, чуть-чуть торчали. Кожа обзавелась кусочками цельного металла, близкого к сущности ее обладателя. У вампира это была серебристая сталь, на груди, бедрах и руках.
В черных омутах этого грозного война, отражалась я. Обманчиво хрупкая, с пугающими светящимися голубовато-серыми глазами, с хромовыми пластинами на груди, спине и шее. На руках серым металлом блестели ядовитые когти, от милой золотой девочки не осталось и следа.
Вампир скалой возвышался надо мной, давя своей значительностью, силой. Я стояла как вкопанная, не отрывая глаз от собственного отражения. Тело мелко дрожало, рука не сгибалась. Кинм удостоверившись, что в гляделки я играть могу сколько угодно, перевел взгляд на причину моей трясучки. Эльфийка мертвой хваткой вцепилась мне в руку, будто себе присвоить собралась. Судя по ощущениям, страху мой Ректор нагнал на нее более чем приличного.
Я все никак не могла скумекать, из-за чего вампир пришел в такую ярость, что обратился к боевой форме. Неужели на него так мой вид повлиял? Мне казалось, что Кинм, как никто, должен спокойно относиться к такого рода переменам.
- Кинм, не глупи и успокойся! – сказал Анц, в голосе которого сквозило плохо прикрытое удивление, - Ты чего?
Вампир раскрыл рот и издал какой-то не членораздельный рокот, похожий на звук рушившегося здания. Эльфийка затряслась еще сильнее, уткнув лицо мне под плечевую пластину, и тоненько заскулила.
- Тихо ты! – шикнула я.
Кинм посмотрел своим парализующим черным взглядом на Анца, но тот даже не поморщился и смешливо бросил:
- Ты сдурел!
Кинм тряхнул головой и ворчливо заскрипел. Я с интересом наблюдала за его движениями, он и в обычной форме делал все с тягучей грацией, а теперь и вовсе казался чем-то воистину прекрасным. Он снова посмотрел на меня, я едва заметно дернула уголком губ. Вампир сделал едва различимое движение, покрывшие те пару метров, что нас разделяли и приблизил свое лицо практически вплотную к моему.
Я шумно выдохнула, проворчав:
- Дурак.
Эльфиечка висевшая на моей руке чуть ли не с ногами, обреченно подвывала, пытаясь срастись со мной телами. Кинм же горячо дышал мне в щеку, щекоча и без того разболтанные нервы.
Вот как возьму и поцелую! Будешь знать, демон пархатый, не отвертишься потом. Казалось, вампирюга прочел мои недостойные приличной (для окружающих) девушки мысли, и расплылся в нахальной ухмылочке, затевающего какую-то гадость саблезубого тигра. Я передернула плечом. Эльфийка жалобно пискнула, и чего только прицепилась, мелочь пузатая.
Кинм фыркнул и легко обратился обратно, распылив боевую ипостась черным туманом. Под таким прикрытием его горячие губы прикоснулись к моим, но лишь слегка. Тело потянулось за продолжением банкета, заперев разум в самом пыльном уголке головы. Момент прошел.
Когда обитатели больницы осознали, что непосредственная опасность в лице боевого вампира (настоящего, а не меня – недоделки) миновала, принялись продолжать свои дела, как ни в чем не бывало.
- Их хоть чем-нибудь можно удивить? – устало спросила я Анца.
Эльф хмыкнул:
- Чего они только не навидались, но думаю девчонку умудрившуюся уложить Главного Ректора Корцы на больничную кровать и до белого каления разозлить темного вампира, еще нет. Считай, тебя занесли в анналы самых жутких монстров города-государства за последние пятьдесят лет.
- Какой приятный комплимент! Должна признать, до сего момента меня кликали монстром обыкновенным, теперь вот до «жуткого» добралась. Кажись расту!
Мы снова захихикали, чем вызвали подозрительно-неодобрительный взгляд Кинма.
- И чего так зыркает, ревнует что ль? – фыркнула я, пытаясь отодрать намертво вцепившуюся в меня эльфийку.
- Угу, - как-то не весело вякнул Анц.
- Ну точно дурак! – вздохнула я, - И как его в Ректоры взяли, хуже дитя малого.
Эльф согласно вздохнул, обреченно поглядел на друга, как будто подтверждая клинический случай.
- Отцепись ты уже! – раздраженно сказала я, за шкирку оттягивая вредное создание от своей конечности.
Эльфийка печально обвисла, не доставая до земли ногами, и засопела, как нашкодивший котенок. Я умилилась такой картине, особенно, когда это раскаивающееся создание, промямлило:
- Простите меня, принцесса.
- Ладно уж, - проворчала я, ставя провинившееся чудо на пол. – Домой иди, потеряют.
Девушка подняла глазенки печальные-печальные, тяжко так вздохнула и поплелась к выходу. Анц и Кинм с поразительно одинаковыми понимающими лицами смотрели вслед страдалице. Неужели правда жалко? Я не поверила, что злой и наглый темный вампир может испытывать что-то подобное, поэтому едко так заметила:
- Вы слезки-то в баночку соберите, мужская скупая ценится даже больше девичьих девственных!
- Бесчувственная ты, плохая! – поджал губы эльф и обиженно отвернулся.
- Чего это он? – опешила я.
- Солидарность, - со знанием дела, фыркнул Кинм.
Я открыла рот для уточнения абсолютно непонятных мне фактов, но Кинм перебил:
- Надо бы что-то с Главным делать.
Я посмотрела на облепленного медиками старого идиота, и покрепче сжала посох. Вампир тем временем продолжал распоряжаться:
- Бонита, вы с Шики и остальными возвращайтесь в Корцы, мы подождем результатов. Может что-то выяснят.
Она пожала плечами, и подцепив виновато жавшуюся Шики за локоть, кивнула мне, показывая на выход. Я поплелась за Ректоршей, медленно переставляя ногами.
- Куда пошла? Ты здесь останешься, я по башке получать не хочу, сама отдуваться будешь!
Кинм упер руки в бока, скорчив строгую рожицу. Я умоляюще посмотрела на Бониту. Медичка развела руками:
- Зачинщиком ты была, что тут поделаешь?
Однако осуждающе покачала головой моему Ректору, вроде как ты же за нее в ответе. Я вернулась на свое место на кровати, нагло отодвинув Анца, и водрузив свое уставшее тело на мягкий матрас. Эльф обиженно отодвинулся и отвернулся. Ничего не понимаю!
- Без понятия, что можно сделать с ним! – опечалился медик, обращаясь ко всем оставшимся.
Мы уставились на голубоватого эльфа, в свете магических светильников жутко похожего на мертвяка.
- Чего с ним сделали-то? – мой голос разрушил идеальную тишину.
- Пустырник и ползучая такихума – успокоительные, но если их смешать сродни яду, что вызывает паралич, - по привычке откликнулся Анц.
Гримуар ты мой обидчивый! – умилилась я про себя.
- Так мож другим ядом вытравить? – спустя долгих пять минут заныла я, мне искренне наскучило сидеть в этой пасмурной обстановке, дышать противным больничным воздухом.
- А? – откликнулся пригорюнившийся медик.
- Ну это, если его накормить чем-то, что взаимо исключаемо с этим вашими успокоительными? Успокоили, блин!
Медик долго пялился в одну точку, шевеля губами, что-то вычисляя с загадочным видом. Я сонно потирала слипающиеся глаза, ловя себя на мысли, что косюсь, на кажущееся таким удобным, плечо сидящего рядом Кинма.
Я боялась думать о том, что чувствую к этому наглому вампирюге, и о том, что случилось сегодня. Потом не с того не сего в голову пришло воспоминание о нечаянно подслушанном разговоре житовцев. Если все пойдет так, как наметили послы, то война продолжится, и мы заживем прежней жизнью. Однако я отнють не собиралась едва освободившись от любви сызнова в нее залипать. Как говорится: если вы наступили на одни и те же грабли во второй раз, выкиньте их, они вас невзлюбили.
Вот и представился отличный повод. Поеду в Житу, возьму с собой Вики с Таки, они маленького дракошу родят. Буду королевой, и все мне будут не указ. И целая страна – игровая площадка, только и ждет творца в моем скромном исполнении, а я такого натворю, запомнят на века! Короля уж потерплю как-нибудь, мешочек какой приодену, в конце концов, страшненькие мужики, они в другом компенсируются – потакать мне будет.
Красота неописанная! Прямо планы со светлой перспективой! Послы житовские не ожидают такого счастья, подарочек им будет в виде злобной принцессы-вампирки, сломя голову бегущей от ненужной симпатии, с вдребезги разбитым сердцем и напрочь побитой психикой. Ох и обрадуется Державный Житы. Ах да… я упоминала, что еще и Магистр Игры свободный, как трусы без резинки?
И пофиг мне на то, что городу-государству не выгодно прекращать войну. Перетопчатся как-нибудь без расширения территорий.
Своя шкура ближе к телу.
***
Сания, так звали студентку Школы Тори, светлую вампирку, старшую дочь председателя общины Светлых вампиров, знатную разгильдяйку (не для папочки естественно) и грозу всех однокашников.
Девушка гордилась своей репутацией, всеми силами ее поддерживала и стремилась соответствовать статусу. Ее папа всегда говорил, если правитель нашей расы, значит мы имеем право на превосходство.
Знакомые старались не упоминать при семействе председателя, что жена Императора вообще полукровка, с замешанием двух темных рас.
У Сании был младший братик и любимая собака, очень редкой породы Гооска (такие выращивали себе оборотни, как младших товарищей и верных друзей). Вампирка обожала обоих, частенько балуя магическими фокусами.
Наступил долгожданный год поступления в Школу. Все шло прекрасно, Сания каталась, как сыр в масле, овеянная славой семьи и собственными талантами. Ее Учитель восхищался резвостью, с которой девочка развивается, неуемной тягой к знаниям. Тогда были первые соревнования Школ. Сания опозорилась, не столько перед кем-то, сколько перед собой. Вампирка всегда стремилась к идеалу, к светлому будущему, но появилась она и все обгадила!
Девушка слыла грозной и гордой, но никогда не была подлой, но Эта попрала все, просто улыбнувшись. Сания на всю свою долгую вампирью жизнь запомнит этот момент унижения, тот страх, что поселился в сердце.
Они встретились в комнате ожидания. Девушка сидела на диване, слегка склонив темноволосую головку на бок. Ее глаза лишь на мгновение окинули Санию, лицо оставалось спокойным, но возникало не проходящее ощущение, что заглянули в душу. Девушке показалось, что она уже видела эту особу, но вот где вспомнить не могла. Думала, думала и в конце концов сдавшись, просто спросила ее имя. И тогда возникла эта улыбка, самая жуткая и мерзкая, какую Сание только приходилось встречать в своей жизни.
Они сошлись в бою, но ненавистная девка только насмехалась над ней, играла. В душе Сании зародилось нечто, до этого не посещавшее вампирку – злость. Она страшно злилась на себя, что не была достаточно осторожна, что в один момент растеряла все свои мечты. А мерзавка ничего не сделала, только улыбалась, да показывала, что идеалы, которыми Сания дышала всю жизнь, которым научил ее отец, всезнающий матерый лис, прошедший закалку Дворцом, лишь пыль под ногами.
Вампирка знала чего стоят бездумно брошенные слова. Отец предупреждал, что за них нужно тут же расплачиваться, иначе честь твоя будет запятнана навсегда. Если ты имела неосторожность ляпнуть что-то не то, ты будешь зависима от того, кому нанесла оскорбление (пусть даже невольно).
С каждым годом злость и бремя набирали тяжесть, а она все так же улыбалась своей чистой и спокойной улыбкой. Сания вспомнила, где видела ее, от чего стало только хуже. Страх подъедал плеши в гордости и уверенности, она больше не знала, что делать, к чему стремиться. Только лишь бы победить принцессу, заставить ее назначить наказание за провинность, освободиться.
Сания желала свободы, и бежала к ней очертя голову.
Вампирка не задумывалась, что будет после этого. Не думала, что тот мир в котором воспитал ее любящий отец – детская сказка. На самом деле вся соль в ТЕБЕ самом, на сколько позволит ТВОЯ совесть отступить от общепринятых коконов. Готов ли ТЫ нести ответственность за СВОИ деяния, или хотя бы добросовестно убежать от возмездия (вполне возможно и не справедливого).
Сания не рассказала никому о своем унижении, лелеяла его в руках, согревая своим дыханием, отдавая силы и вкладывая душу. Страх – самая могучая сила, что только может двигать живым существом.
В этот вечер девушка дошла до ручки.
- Куда мы бежим? – раздраженно спросил Доф, уже в пятнадцатый раз.
Сания лишь пожала плечами, продолжая молча красться по темным закоулкам вслед за несущейся тенью.
Она, ее парень, двое сестер с факультета некромантии и друг, выступающий за Тори на Школьных соревнованиях уже довольно долго кружили по кругу. Ребята замерзли и злились, но не смели возражать, Сания была сильно не в духе, после того как темная из Корцы в который раз накостыляла ей. Неясная тень в темном плаще в безумии мечущаяся по снежным улицам, наконец-то остановилась.
Вампирка расплылась в улыбке (часами натренированной у зеркала) и махнула своей свите:
- Пошлите, сейчас повеселимся.
План сделать это возник в голове Сании совершенно случайно, и надо признать, не отличался особой продуманностью.
Однако все складывалось как нельзя хорошо. Учитель не смог пойти сегодня на соревнования, полностью положившись на своих подопечных. Ребята рядом проверенные, Доф, безумно влюбленный в Санию, некромантки, которые живыми не интересуются в приципе, и Атик, у которого слово «думать» вызывало сильнейшую мигрень.
Против них была всего одна жертва, которая не должна была стать помехой в своем усмирении. Сания всем сердцем желала объяснить, чем может грозить симпатия к ЕЕ врагу. Никто не смеет забирать внимание ненавистной принцессы, никто не вправе ее защищать. Только она, Сания, может быть рядом с НЕЙ, пока не отдаст долг чести и не освободится.
Скрываясь в тенях домов, они подкрались к ничего не подозревающей жертве, та плакала, мотала головой, но не сдвигалась с места.
- Ждешь ее, да? – громко спросила Сания, появляясь как бы из воздуха.
Жертва укутанная в темный плащ с головы до ног, с надвинутым на глаза капюшоном вздрогнула, поворачиваясь на голос. Едва завидев скалящуюся вампирку, отступила на несколько шагов, но взяла себя в руки и дрогнувшим голосом ответила вопросом на вопрос:
- Что тебе надо?
Сека еще сильнее ощерилась и прошипела:
- Игрушка готова, можете веселиться.
Из подворотни выскользнуло четверо, молча окружили подвывающую от страха жертву и набросились, как голодные гиены.
***
- И как тебе в голову пришла подобная идея? – удивлялся Анц.
- Да уж вытравить яд ядом! – скривился Кинм, - Безумная девчонка.
- Не безумная, а изобретательная! – возмутилась я, - Без этого Главный до сих пор был покрыт трупной коркой!
На улице давно стемнело, магические солнышки, заключенные в сферы и прикрепленные к столбам, отбрасывали оранжевые блики на свеженаметенный снег. Мы шли к Школе пешком. Я не умела перемещаться, а летать не могла. Эльф весь с ног до головы закутался в шубу, шапку и сверху еще шарф повязал. В темном переулке его можно было принять за случайно забредшего в город-государство тролля особо крупных размеров.
Главного Ректора оставили в больнице, яд вывели, но успокоительное усыпило его на сутки как минимум. Наша тройка тащилась по заснеженным улицам: эльф укутанный в десять слоев, темный и боевой вампир. Те прохожие (а их оказалось почти столько же, как и днем, только несколько иной россыпи профессий), что имели несчастье натолкнуться на крупногабаритного эльфа, давились ругательствами, а также слюнями, соплями (холодно было все-таки) и криками, удирая, уползая и пятясь при столкновении нос к носу со мной. Я радостно скалилась, пока какая-то слабонервная воровка, выпавшая прямо перед нами из окна, не начала слезно впихивать честно вынесенное добро и не принесла клятву на последнем папином волосе (очень дорогом его стариковому сердцу), что завяжет с рукоблудством. Тогда-то (после пересчета подаренных монеток) я долго рыдала от смеха, в итоге очутившись в объятиях Кинма (как там оказалась не помню), вытирая слезы о его плащ. Вампир по-хозяйски придерживал меня за плечи, слегка прижимая к себе.
Страх, ностальгия по давно забытому, новоявленная симпатия и просто женское счастье затопили мою тщеславную душонку, заставив на несколько неповторимых и сладких мгновений застыть в таком положении. Я отстранилась, чувствуя слабое сопротивление его рук, и как ни в чем не бывало, зашагала дальше, заталкивая заскребших внутри кошек по отдельным клеткам.
Серая башня невозмутимо блюдила за Центром, перемигиваясь огнями с Дворцом. До нее оставалось совсем не долго, когда я услышала звук. Сердце ушло в пятки, а его место заняла лютая злоба, замешанная на страшных воспоминаниях и застарелых травмах. Я ураганом бросилась туда.
- Эй! – завопил в след Кинм.
За углом покрытая полумраком улица, снег превратился в рыхлый багряный ковер. Четверо фигур увлеченно пинают безвольно раскинувшееся тело, еще одна, скрытая тьмой, наблюдает за происходящим.
У меня потемнело в глазах, кровь застучала в висках, с губ сорвался низкий звериный рык, постепенно перешедший в глухое урчание. Фигуры замерли, в глазах стоял неподдельный страх, приковавших всех к месту.
Я чувствовала, как верхняя губа, подергиваясь, приподнимается, а когти наливаются ядом, и если бы не боль, то крылья топорщились бы отравленными шипами. Волосы на загривке встали дыбом. Жертва не двигалась, не издавала даже стонов. Мучители с глазами-плошками отошли от первого шока и стали пятиться, кто-то поскользнулся и упал. Это стало бы для неудачника последним моментом жизни, если бы не возникший из неоткуда Кинм, успевший дернуть меня за плечо. Удар вышел смазанный, но все такой же сильный.
Когти вошли в мягкую трясущуюся плоть, выдрали кусочек, оставив на память пузырящийся яд. Остальные уж скрылись с глаз в лабиринте улиц Центра, попавший под раздачу взвыл, хватаясь за скулу, и со всех ног понесся куда глаза глядят. Я как бешеная вырывалась из рук Кинма, ругалась, плевалась ядом, отбрыкивалась и рычала, но вампир крепко держал, не давая нанести себе раны.
Из-за угла выскочил запыхавшийся в своих одеждах эльф, да так и застыл, узрев кровавую картину. Я немного успокоилась, и прохрипела:
- Пусти!
Кинм послушно поставил меня на землю, и я тут же бросила на колени перед бесформенным куском мяса, бывшим когда-то живым существом. Сгребая в руки более-менее чистый снег, наскоро обтерла лицо, и прислушалась к дыханию.
- Он жив! – одними губами прошептала я.
- Святые Угодники! – ужаснулся эльф, приземлившись рядом, - Это же ребенок!
Я судорожно убирала залипшие мокрые волосы с лица бедняги. Левая рука была напрочь выдернута из сустава, тело один сплошной кровоподтек, грудь едва заметно подергивается. Мои руки тряслись, когда я аккуратно переложила его голову себе на колени и только сейчас заметила:
- Это эльфеныш!
Лицо Анца дернулось:
- Как они посмели!
Бедный ребенок закашлял, из уголка губ потекла струйка крови, он открыл глаза. Они были мутные за пеленой боли, несколько раз медленно моргнув, он попытался что-то сказать. Я наклонилась, едва ли не прижавшись ухом к губам, может он знает своих мучителей! Тогда я их из под земли достану! Святые, как меня же это больно и горько вот так вот немощно лежать и знать, что это последние мгновения твоей только вошедшей в колию жизни. Сердце в груди больно давило, стуча в горле.
- Пр… н… са, - прошептал он.
Я посмотрела в едва просветлевшие леднисто-голубые глаза. Кого-то они мне напоминали… кого?
- Прос..ти…те м..ня, - прохрипел эльфенок, из глаз катились слезинки.
Я взяла его за целую руку (ну относительно целую), она дрожала.
- Да ты ж моя девочка! – чуть не плача, всхлипнул Анц.
Девочка, - подумала я отстраненно. Мне вдруг резко поплохело.
- Не может быть! – в ужасе от догадки, прошептала я и заглянула в разгорающиеся на последних минутах жизни, глаза девушки.
Она хлопнула ресницами, подтверждая мою догадку.
- Что ты здесь делала в такое время? За каким тебя сюда принесло! – срывающимся голосом, вопрошала я.
Кинм и Анц даже остановили свои потуги помочь, столько горечи, злости и боли выложила я в эти слова. Внутри все горело, хотелось во что бы то ни стало спасти ее, но что тут можно сделать. В медицине я полнейшая посредственность, а здесь такой случай! Вот были бы тут Ректор Бонита и Шики…
- Может успеем до Корцы?
Кинм отрицательно качнул головой.
- Анц, тогда быстрее перемещайся, и приведи сюда Бониту, Шики, да кого-нибудь! – меня лихорадило.
Эльф повел ушами, встал на ноги, отошел на пару метров прочертил ногой в снегу пентакль, руну и растворился. Я вернула все свое внимание маленькому существу, что истекало кровью на моих руках:
- Держись, только не умирай. Прошу тебя. Скоро придет помощь. Останься со мной.
Девушка сморгнула слезинки и едва слышно прошептала:
- Я стараюсь, принцесса… Я хочу быть с Вами.
- Будь. Будь со мной, только не умирай.
Я сама не поняла, что сказала и как все получилось. Боль черной пеленой застила глаза, все чувства трубили о полном потере контроля над онемевшим телом. Не удержавшись, моя голова плюхнулась в кровавый снег, перегнувшись через эльфийку. От неожиданности я хватала ртом воздух, он проходил легко, но мозги кричали, что легкие скоро просто взорвутся.
Где-то я уже ощущала нечто подобное… и кажется не один десяток раз. Святые Угодники, за какие родительские грехи Вы сделали меня такой дурой? Неужели опять? Нет, сейчас все по-другому, я способна контролировать этот поток.
Напрягшись изо всех сил, помогая себе здоровым крылом и руками, поднялась обратно в сидячее положение. Несколько секунд потребовалось чтобы заставить чувства отойти на второй план, и повиноваться физическим ощущениям.
Посох… где мой посох?
Он валялся там, где его и оставили, то бишь возле тела эльфийки. Я вцепилась в ледяную палку, закрыла глаза и заставила энергию бегать по жилам быстрее не минуя переходник-запасник. Потом до тошноты отработанным мысленным щупом нашла ниточку, что держала связь между мной и новоприобретенной куклой.
- Теперь ты не умрешь, девочка. Я тебе не разрешаю.
Эльфийка забила рукой о снег, запрет Игрока – высший закон для куклы. Подступающая смерть встретилась со стеной в лице меня полной магических и жизненных сил. Передавать энергию кукле оказалось не в пример легче. Тиберит не был моей куклой, но был частью меня, наша с ним связь была двух сторонней и приходилось сдерживать отторжение, а сейчас я легко вкачала в эльфийку достаточную дозу жизненных сил.
Вампирья магия быстро нашла себе применение, залечивая самые страшные раны. Я тяжело и устало откинулась на снег. И снова одна среди серых домов, над полумертвым телом.
Постойте, а где же Кинм?
Эта мысль заставила меня вернуться в реальность из воспоминаний и страхов прошлой жизни. Я огляделась и обнаружила лежащего неподалеку вампира в позе эмбриона. С ним-то что?
Выбравшись из-под эльфийки, которой уже не нужна была моя помощь, я на корячках подползла к нему. Кинм был в обмороке. Я так привыкла к его черным бездонным омутам, что белки закатившихся глаз, сковали страхом мое бедное тело.
- Кинм, Святые, что с тобой? Очнись, пожалуйста! Не пугай меня! Кинм! – шептала я как в бреду.
Вампир никак не отреагировал, я неосознанно гладила его по лицу и голове, что-то говорила и прижимала к себе. По лицу потекли слезы, неужели это наказание – терять любимых? За что?
Я тихо подвывала от бессилия, что ничего не могла сделать, ничем помочь. И самое главное, даже причина, по которой Кинм сейчас лежит здесь, мне неизвестна. Я – бесполезное существо! Уродов поймать не смогла… О Святые, прошу, обрушьте на меня весь свой гнев, заберите к себе, неужели это я его ранила? Вдруг он отравился моим ядом?
Тиберит отдал свою любовь ко мне, чтобы я выжила. Вот теперь и Кинм пострадал из-за меня! Мамочка, за что все это? В чем они виноваты? Меня ведь нужно наказывать, или это такой извращенный способ?
От самоистязаний меня отвлекли соткавшиеся из воздуха Анц и Шики. Кинм тут же судорожно втянул в себя воздух, с жутким хриплым звуком. Я оцепенела, не зная, что думать, что делать, куда бежать.
Эльфы замерли, не зная куда кидаться. Анц обвел пространство выпученными глазами, наткнулся на меня, обнимающие Кинма. Он издал странный приглушенный надрывный всхлип и бросился на колени перед нами. Его руки дрожали, голос охрип:
- Прости, прости. Я испугался, не подумал…
Кинм с силой вцепился в мою руку, и со свистом выдохнув, оперся на меня. Шики в ужасе взирала на кровавый снег, ее лицо и без того бледное, сделалось мертвенно прозрачным. Бедная девушка явно никогда не видела таких побоищ, ноги подкосились, и она грохнула без сознания, подняв в воздух тучку снега.
Я сцепила зубы, пребывая в крайне злобном состоянии. Страх быстро сменился, долго бояться было некогда и, похоже, окружающие не собирались предпринять хоть что-то. Голова работала, опережая понимание ситуации. Опираясь на посох, я встала на ноги, отцепившись от мертвой хватки вампира, как ни странно, но сейчас в боевой трансформации, из всех присутствующих я была сильнейшей. Да и привыкла как-то к тому, что проблемы не решаются самостоятельно, без моего непосредственного участия тем более.
- Надо помочь, ей… им, - скомкано сказала я в пространство, стараясь успокоиться.
Если не привести в сознание Шики, моей кукле понадобится еще одно переливание, а сейчас мне самой сила необходима. Я проковыляла к медичке и довольно грубо потыкала ту в бок посохом. Палка дала слабеньким импульсом. Девушка подскочила как ошпаренная, с дикими глазами осматриваясь.
- Успокойся! – сказала я, пытаясь придать голосу обычное звучание, заглушить злость и раздражение.
Шики шарахнулась от меня, как от упыря, прикрыв лицо руками. Жест выглядел бы очень комично, и в другой раз, я бы даже посмеялась от души. Только было не то время и не то место.
- Шики, это я, Мира! – успокаивающе сказала я, стирая с лица все признаки своих истинных чувств.
Девушка недоверчиво покосилась в мою сторону, но, видимо, все-таки, нашла что-то знакомое, потому как ее ужас и паника переключились на ландшафт:
- Что… что тут произошло?
- Какие-то сволочи напали на эльфийку, и сильно избили. Помоги, пожалуйста, - я постаралась вложить в голос побольше спокойствия и безразличия, что бы не шугать и без того испуганную медичку.
Шики неуверенно кивнула и опасливо покосилась на неподвижное тело в пятне красного снега. Я чуть улыбнулась и первой пошла к моей кукле. Эльфиечка тяжело, но дышала, ее рука была просто ледяная. Святые, она же так замерзнет до смерти!
Шики взяла себя в руки (на сколько это вообще было возможно для жутко перепуганной девушки), и наскоро осмотрела раненую:
- Опасных для жизни ран нет, не считая обморожения. Нужно срочно нести ее в больницу.
Я кивнула.
- Нет ран? – прошептал Анц.
Кинм цеплялся за плечо друга, но шел. Я так и не поняла причину его обморока, но это подождет.
- Опасных для жизни, - поправила Шики, с плохо скрытым отвращением, отряхивая кровавый снег с колен.
- Но как? Не может быть! – вопрошал эльф.
Я взяла свою девочку на руки. В боевой трансформации мне по плечу было сдвинуть с места средних размеров дом, этажей в пять, а легкая, мелкая и костлявая эльфийка вообще показалась не тяжелее котенка.
***
Злая и уставшая я, открыла дверь своей комнаты. Пристроив раненую куклу на мед этаже, отправилась отдыхать. День выдался до ужаса тяжелым и стрессовым. Однако это были еще не все сюрпризы на сегодня, кажись, пошел заход на вторые сутки.
На кровати (за не именем других возможных пристанищ) сидели папочка Император и братишка Ирик. Надо было видеть их лица! Я не удержалась от смешка, и взглянула на себя в зеркало.
Высокая, состоящая из мышц, костей и хромовых пластин. Тощие руки-веточки с веером темных когтей, растрепанные проволочные волосы, полураскрытые крылья (одно измазанное желтой противоожеговой мазью) и вся в крови. Не в своей, эльфийской. И это не считая серо-голубых глаз, как два драгоценных камня светящихся на темно-серой коже (настоящие боевые вампиры исключительно черные).
Ирик как рыба открывал и закрывал рот. Папочка во все глаза пялился на меня. Единственным источником света в комнате была подложка со слезами дракона, отбрасывающих трепещущие блики на стены. Я наверняка выглядела весьма жутко, поэтому щелкнула когтями, включая магические солнышки.
- П.. почему? – с придыханием выдавил Ирик, с опаской подбираясь ко мне.
Я раздраженно хрюкнула:
- Долгая история.
- Девочка моя, чья это кровь? – тихо так, с непривычным для моего слуха нажимом, спросил отец.
- Не моя, - откликнулась я, защищаясь своей раздраженностью, как щитом.
Ирик облегченно вздохнул и обнял меня. Я чувствовала, какой он мягкий и хрупкий, как бьется сердце, отчаянно желая выпрыгнуть из груди. В боевой ипостаси все казалось по-другому, ярче, четче, немного не естественно.
Я погладила братика по спине, когти с легким скрежетом ударялись друг о друга. В тихой комнате это казалось зловещим. Ирик вздрогнул, но еще сильнее прижался. Я, наверняка, была твердой, что каменная стена башни, и силы во мне было на много больше, приходилось аккуратно действовать, отцепляя разволновавшегося брата от себя.
Следующее событие поразило. Отец спокойно подошел, и ласково, едва касаясь кончиками пальцев, провел по спинным и горловым пластинкам, погладил бархатистое прохладное здоровое крыло. Я аж присела под этими властными движениями. Это были просто касания, но они одни производили такую бурю эмоций в душе, дико хотелось кинутся к папочке на шею и мурлыкать, словно кошка, нежась в его руках.
- Ты очень красива в такой форме. Просто глаз не отвести, - тепло улыбаясь, сказал отец, раскрывая свои объятия.
Я едва сдержалась, чтобы не прыгнуть в них, как всегда это делала.
- Думаю, мне сначала стоит умыться.
Император понимающе кивнул и провел рукой по щеке. Я улыбнулась и уже подняла ногу, когда в дверь без стука вломились. Она чуть-чуть чиркнула мне по волосам, вокруг воздвигся выплюнутый многослойный щит, а посох опустился на голову обидчика.
И убил бы, не окажись на его месте Кинм. Вампир проворно шарахнулся в сторону, отделавшись импульсом, чиркнувшего по уху артефакта. Его зубы звучно клацнули, а по телу прошлась дрожь. Отец вовремя перехватил мою руку, замахнувшуюся на добивание противника.
- Кинм, почему ты врываешься в комнату к моей дочери посреди ночи? – спокойно так, как будто ничего и не произошло, осведомился отец.
Я попыталась освободить руку из хватки отца, но не тут-то было. Он держал словно медвежий капкан, сдавливая запястье. Мой Ректор, увидев Императора, уважительно поклонился и ехидненько так ответил:
- Уж больно много хлопот от этой малышки. Что ни день, новая история. Даже меня заставила поволноваться, вот и забегался.
Я фыркнула, и вырвала-таки руку из отцовой хватки. Запястье неприятно заныло, жалуясь на неласковое обращение. А он даже и пятой части силы не применил, - промелькнуло в голове. Вот это мужчина, не зря же Императором стал! И как мама терпит такое обращение, скорее всего даже невольное.
Отец посмотрел на свою пустую руку с некоторым удивлением. Я отскочила от обоих мужчин, в душе боевого вампира витала подозрительность, что-то в их общении казалось мне жутким и неправильным. Кинм приподнял уголок губ:
- Видишь, она дикая и злобная.
- На себя посмотри, благодетель зубастый! – откликнулась я.
Не знаю почему, но в боевой форме говорить нормально получалось очень плохо и местами. Чаще всего урчать или рычать. Вот и сейчас сказанное прозвучало, как нежная угроза порвать на ленточки.
Отец улыбнулся и шагнул ко мне. Я глухо заурчала и отгородилась от него посохом, приятно пульсирующим под пальцами. Из всей одежды на мне остались только магические перчатки, сплетенные Вики и помогающие переваривать сырую магию из посоха быстрее. Оной в воздухе плавало такое количество, что позавидовал бы даже Тай. Наглый артефакт впитывал ее, это была вампирья магия, мне родная. Запасы пополнялись с жуткой скоростью. Я с подозрением следила за обоими мужчинами.
За их спинами маячил Ирик, на лице которого застыло выражение боли и страха, но братик оставался на месте. Мне это искренне не понравилось:
- Что происходит? Что ты здесь делаешь, отец?
Старшие вампиры переглянулись, и отец заговорил:
- Мира, солнце мое, мы пришли тебя забрать во Дворец.
Я скептически скривилась:
- С какого перепугу я должна туда идти? Бал будет только через пять дней! И с чего это вдруг ты пожаловал собственной персоной?
Естественно я собиралась завалиться во Дворец раньше положенного срока, но теперь у меня появились два препятствующих фактора (моя эльфиечка и загадочный обморок Кинма, который не шел из головы), ну и чистая вредность характера.
- Вот поэтому я и пришел сам, чтобы убедить тебя.
Я фыркнула с подтекстом: попробуй.
- Она не может сейчас уехать! – несколько неожиданно встал на мою защиту Кинм.
- Почему это? – усмехнулся Император.
Меня настораживала и раздражала их странная манера общения. И сколько они уже знакомы? С каких это пор у них такие панибратские отношения? В голове тренькнул колокольчик… ах вот оно что! Точно! Кинм же был предводителем Великого бунта (в этом я почему-то не сомневалась), а папочка впоследствии стал Императором. Значит, они знакомы уже почти 10 сотен лет, и далеко не факт, что это дружественное знакомство.
Я по-новому взглянула на их неприкрытое соперничество. Ого, кажется, кто-то когда-то кого-то жестко обломал. Эх Кинм, Кинм, а завидовать не хорошо. Может ты еще чего вдруг решил на мне отыграться?
Я буду делать только то, что захочу. И никто из вас не запретит мне выйти замуж за Житовского короля. И плевать я хотела на всякие там игры с другими властьимущими лапухами с выыыысокой колокольни! Смотрите, сами еще поплатитесь за то, что решили сделать из меня перетяжной канат!
Мне терять нечего. Честь закончила свое существование уже давно в страшных муках, а совесть так не появилась, осталась жизнь, за которую и ломаного медяка никто не даст. Ладно, упыри кладбищенские, хотите играть, будем играть.
- Ты посмотри на свою дочь, она же в боевой ипостаси. Что скажут во Дворце? – прерывая ход моих злобненьких мыслей, откликнулся Кинм.
Отец несколько скептически окинул мою напряженную фигуру взглядом и… сдался!
- Ты прав.
- Как всегда, - вставляет Кинм.
- Как всегда, - эхом повторяет отец.
Я не мигаю, все слишком непонятно, чтобы быть правдой. Слишком опасно. Что же произошло тогда, во время бунта? Почему, если предводителем был мой Ректор, Императором стал отец? С каждым разом все интереснее, господин Кот Ирит Наар Мадор.
- Ты вернешься во Дворец? – как бы между прочим, спросил Кинм, целеустремленно прошел мимо меня, и уселся на свое излюбленное место.
Я едва заметно заворчала, опираясь на посох, а не защищаясь им. Наглая палка стала невыносимо тяжелой обожравшись энергии, а от папы все перло и перло, да в таких количествах! Ну что ж, мне же лучше. Я переключила потоки магии на ручные браслеты, если и они забьются, есть еще шейный (который мне приходилось использовать только раз), и ножные, так ни разу и не активированные.
С абсолютно невинным видом, я переместилась поближе к Ректору, а именно уцепилась за спинку стула свободной рукой, заодно отгораживаясь от папочки, который сегодня как-то подозрительно возбужден.
- Ну так что? – напомнила я, - Вы возвращаетесь?
Папа тепло улыбнулся. Может кого-то ему и удастся обмануть этом милым оскалом, но не меня. С кого же еще мне копировать манеру, как не с родного отца? Я досконально изучила все нюансы владения мимикой, поэтому с легкостью могу сказать, что он злится. Сама так очень часто делаю.
Я решила копнуть глубже и переложила руку на плечо Кинма, и заботливо спросила:
- Ты как себя чувствуешь, после обморока-то?
Он сморщился:
- Да все нормально.
Отец продолжал так же улыбаться (мало что на свете сможет стереть это выражение лица):
- Упал в обморок, ты, мой ученик?
Я едва не прибила отвисшей челюстью Кинма, сидящего точнехонько подо мной. Слушайте, чем дальше в лес, тем больше дров! Ну вообще!
Кинм (хорошо не видит выражение моего лица) сдержанно ответил, а мышцы-то под рукой моей напряглись:
- Да так, ничего серьезного.
- Из-за чего? – не унимался папочка, я ему была благодарна.
Ректор молчал, поджав губы. Мое любопытство достигло точки кипения:
- Может шоковое состояние?
Вампир фыркнул, с чувством с толком с расстановкой, аж на стуле подпрыгнул:
- Я что барышня кисейная, чтобы в обморок от вида крови падать! Да я такого насмотрелся в свое время, тебе и не снилось, принцесса!
Последнее слово было произнесено с таким ядом, что не будь в комнате папы с Ириком, я бы испугалась, а так на зло всем «успокаивающе» провела коготком по голой шее вампира. Это была не угроза, а скорее проявление нежности боевого вампира, что не укрылось от отеческого взора. Маска на мгновение дрогнула – в глазах промелькнуло подозрение. К одному из методов встряски Императора можно причислить влюбленность его дражайшей дочки (которой вот-вот должны сделать предложение) в нерадивого ученика. Как приятно чувствовать себя пупом вселенной!
Кинм от моего жеста даже не вздрогнул, но покрылся гусиной кожей. Я внутренне улыбнулась.
- Может ты поведаешь, почему же соизволил отключиться посреди улицы? – нежно так пропела я, проведя по затылку несколькими пальцами. Этого Император уже не видел, он стоял лицом к нам.
Вампир таки слегка вздрогнул, принеся мне при этом почти осязаемое наслаждение. Я продолжала поглаживать-поцарапывать ему шею, взлохмачивая волосы и проникая своими шаловливыми коготками под рубашку.
Отец не отрываясь смотрел на ученика, ожидая полного отчета. Хфм… папа когда-то был Ректором? Этим и плоха долгая вампирья жизнь, что даже собственные дети не знают кем ты был 10 сотен лет назад, а может раньше.
- Из-за Анца, - скомкано ответил Кинм, встряхнув головой.
Я убрала руку, но отходить не стала. Эльф умудрился довести своего друга до обморока? Когда успел?
- Что он сделал? – спросил отец с сочувствием в голосе.
Я потеряла нить событий и отчаялась найти хоть какую-то логику в этих брошенных отрывках, но пока решила молчать и слушать. Мы ждали ответа, мои нервишки (изрядно подпорченные) начали сдавать и когти постукивали по посоху. Не знаю, что больше выбесило Кинма, я с нервным тиком (весьма раздражающим окружающих) или папочкин взгляд, он сдался и прорычал:
- Послушался чужого приказа и ушел.
- Ээээ? – глубокомысленно осведомилась я.
Темный отодвинулся от спинки стула, показывая крайнюю степень обиженности и раздражительности. Отец молча переваривал полученную информацию. Я вдруг вспомнила о братике. Ирик поджал губы, сложил руки на груди, изображал статую самому себе. Интересно, чего это он? Хотя братик всегда отличался более покладистым нравом и не стремился влезать куда-то без предварительного пинка, вотличии от меня. Я всегда совала свой нос в каждую щель, стремясь понюхать и потрогать.
- Объясните? – тоном маленькой девочки попросила я, выплеснув всю внутреннюю озадаченность в выражении лица.
Отец не смог сдержать улыбки, а Кинм обернулся и зло так посмотрел. И чего я ему сделала? Папочка же не вчера родился, и прекрасно понял, что это была всего лишь игра. К тому же еще и оценил, не многие могут похвастаться хоть единым мгновением потерянного Императорского равновесия. У меня уже целая коллекция.
- Девочка моя, извини, но это не мой секрет. Если только Ректор Кинм разрешит.
Ну вооооот! Я в печали! Однако рано сдаваться! Главное – толчок дан, а вытягивание информации уже дело техники и подходящего случая.
Темный нервно дернул плечом. Я смолчала и не стала ни на чем настаивать. Всему свое время. Кинм встал со стула:
- Ну так что, вы возвращаетесь во Дворец?
Я с нежностью узрела красные царапинки на шее Кинма (коготки-то мои ядовитые).
- А чувство такта у тебя так и не прорезалось, - покачал головой отец.
Я согласно фыркнула, за что получила еще один гневный взгляд.
- Но да, мы, пожалуй, вернемся во Дворец. Миссию свою мы благополучно провалили, – между тем продолжил папочка.
- Ночью с целым батальоном экскорта? – скептически заметила я.
Папа с нежностью посмотрел на меня, поймав в ответ не менее одухотворенную улыбку.
- Разве отцу нужно сопровождение, чтобы посетить свою дочь?
- Не стоило так рисковать, папочка! – искреннее возмутилась я, насупив бровки. – Из-за одной принцессы потерять целого Императора, кто ж меня любить будет?!
Он весело рассмеялся:
- Что ты, солнце мое! Как можно оставить без присмотра столь юную и шебутную особу? Я только ради этого и Император!
Мы мило скалились друг другу. Игра слов. Отец давно понял, что мной командовать напрямую – дело трудоемкое и практически не выполнимое, поэтому с самого детства я крутилась как белка в колесе, изворачиваясь от его подколов и шуточек с подоплекой. Неправильно сказанная фраза, да хоть одно слово, и ты уже обязан выполнить приказ подловившего. Как только разговор заходил до такого, можно было смело сказать, что от моей скромной особы что-то нужно.
Могу предположить в какую сторону дует ветер сегодня. В сторону Житы…
***
Ирик и Кинм вышли из комнаты принцессы. В течение словесных рулад отца и дочки, Мира выиграла себе место сопровождающей во Дворец, а Император заигрался. Кинм знал, что он великолепный учитель, поэтому не сколько не удивился умению девчонки извиваться ужом в самых тесных рамках.
Темного больше поразила сама игра, то насколько правдоподобно это смотрелось. Если б не давнее знакомство и память о том времени, когда Император (еще не будучи венценосной особой) был относительно молод, принял бы все это за чистую монету.
- Что сейчас было? – несколько обалдело осведомился Кинм, уже сомневаясь, что сможет хоть чему-то научить Миру (в плане развязывания Игры), хоть самому к ней в подмастерья набивайся.
- Ну да, ты же не видел как отец с ней разговаривает, - отстраненно и несколько флегматично отозвался Ирикон. – Это еще предварительный этап. Разогрев, так сказать. Мира с рождения ненавидит пряники, ее может пронять исключительно кнут. И если полвека назад ее еще можно было хоть чем-то соблазнить, то нынче она превратилась в страшное чудовище. Отцу в пору самому у нее уроки игр подковерных брать, эта заноза мужиков матерых умудряется доводить до истерии.
Кинм хмыкнул, представить нервного Императора ему так и не удалось. Видимо эта скептичность отразилась на лице, потому как Ирик саркастично сказал:
- Зря не веришь. Хочешь расскажу одну занятную историю? – ответом был кивок, - Так вот, случилось все лет …дцать назад, я тогда еще учился, кажется на третий курс перешел. Мы не виделись два года, а ты знаешь, как тяжело мне это далось. И вообще любая разлука с ней, - голос рассказчика дрогнул. – Так вот, прихожу я значит во Дворец, весь такой окрыленный, соскучился дико, думаю, встречать меня будет у самых ворот. Ну а нашел ее… планомерно и хладнокровно охмуряющую нашего начальника стражи. Красавицей Мира была всегда, да и харизматичная, вся в папочку, короче бедный эльф глазенки выпучил, слюни по колено, а она ему: утютю, милый, дорогой, пошли к тебе в кабинет, давно хотела посмотреть, как работают настоящие мужчины. Этот, не будь дурак, естественно уши развесил.
Я был настолько удивлен таким поведением, что даже не посмел сомневаться в намерениях сестренки. Отец врать ее отучил еще в глубоком детстве. Силушки-то у папочки нашего, что у целой армии, вот он по-отцовски и выпорол, ладошкой. Даже с вампирьей регенерацией месяц заживало, а синяки почти год сходили.
Короче под глубоким впечатлением пошел я следом - следить. Они и вправду к нему в кабинет. Я в ужасе к Императору – мол, младшенькой нашей домогается скотина военная. Мы туда, и что видим? Эльфеныш слюни распустил и на кресле на своем распластался, а девочка наша методично так ручками своими… бумажки на столе рвет сидит, и в камин кидает.
Мы в шоке (даже отец, которого и вестью о войне мировой бровью дернуть не заставишь), а она удивленно так: ой, а вы тут что забыли? Я челюсть-то когда с пола подобрал, они с папой уже языками сцепились. И ведь выпуталась мелкая интриганка, даже кое-какие документики сомнительного содержания предъявила. Сказала: да соблазняла, услышала нечаянно разговор… ничего не было, так только магией побаловалась. Как отец тогда орал, любая оперная дива удавится! А Мира даже оскорбиться умудрилась: что Вы папенька, да как можно! Я же все на благо государства, нашего! В порядке экспромта! Простите, что так старалась!
Однако я сразу заметил ту перемену в ней. Никто не знает ее лучше меня. В глазах в тот момент было столько безумия и обреченности, хотя у МОЕЙ Миры было только озорство и чуть-чуть непокорства. Она стала шугаться каждой тени и чуть что бить, а только потом думать, и не часто извинялась. Постоянно пропадала, а на все вопросы отвечала туманно и невинно глазками хлопала. Отец вечно занят, ему некогда было возиться с повзрослевшей дочерью. С матерью у них не особо теплые отношения, уж больно разные они. Вот и получилось, что когда я Школу закончил и вернулся в отчий дом, Мира стервой стала знатной, все ее боялись.
Я попытался выяснить причину таких кардинальных изменений, но так и не нашел хвостов. Она так искусно заметала следы, что не верилось будто это моя маленькая сестра-непоседа, стала прожженной жизнью теткой, по уши погрязшей в пучине нечистот нашего доблестного Двора.
Спустя несколько лет я случайно узнал, что она как-то была связана с мощнейшим выбросом магической энергии, произошедшим за несколько дней до окончания мной второго курса. Мира лишь пожала плечами на вопрос, каким боком она вляпалась в эту историю. Ответ был прост как медная монетка: случайно проходила, и ничего знать ни знаю, ведать ни ведаю.
Потом я следил за развитием ее магических сил, но ничего аномального не заметил. Для нашей семьи Мира вполне самой такой средненькой емкостью запасов обладает, мне до нее далековато, но и ей до сетрицы нашей Азы где-то на треть не дотянуть. А вот в головке ее кудрявой мысли блудили такие, что порой даже мне плохо становилось. Командовать научилась, что генерал, и рявкнуть может, и по голове погладить.
Мужики стали по углам за ней прятаться да слюнявчики массовыми партиями скупать. Если раньше она чуть что ко мне бежала, совета спросить, в авантюру новую втянуть, то теперь самостоятельная стала.
Вот тогда-то и понял я, что в этом мире нет справедливости.
Ирик излил душу, все это так давно накипело, что просто не возможно было держать в себе дольше. Сегодня он увидел не свою маленькую мягкую нежную сестренку, а гордую расчетливую соблазнительную прекрасную девушку. Та не решенная загадка жгла сердце молодого вампира, а порывистость и страсть сестры заставляла трепетать. Сколько не мучился он, пытаясь найти замену, сколько уже погубил женских сердец, стоило увидеть эту улыбку, забывал все и всех.
Запретная любовь грызла Ирикона, принца города-государства Матика. И весть о предложении Житы вгоняла в прострацию. Никто не собирался оповещать лучшего переговорщика Матики о том, что мира между их государствами никто и не хочет. Первый дипломат смог бы устроить все в лучшем виде. Однако Ирику было не до деталей, его возлюбленную сестренку уводили прямо из-под носа.
***
Кинм выслушал излияния своего друга. Он знал, что тот питает не совсем приличествующие его положению чувства, но как мужчина вполне мог понять. Девчонка едва не вскружила голову ему самому, что было бы не так и плохо (даже наоборот), но случилось одна очень нехорошая ситуация, заставившая Кинма забыть обо всех чувствах, кроме собственнических.
Сейчас они с принцем должны были зайти взять кое-какое оружие и оповестить о своем уходе Анца. Вампир назло хотел бы уйти и заставить того почувствовать ту боль, что он сегодня испытал, но давняя связь и привязанность не позволили пойти на такую подлость.
Им так и не удалось нормально поговорить о том, что было сегодня. Слишком сильно злился Кинм, слишком многого не понимал Анц. Оба не привыкли к таким ощущениям. Давно уже вампир не терял голову от гнева, и не громил все, что только попадется под руку, хорошо хоть в магии он был не то что бы силен. Эльф же вообще прибывал в астрале пытаясь осознать, откуда взялось то, что он не может объяснить. В итоге оба занимались абсолютно чуждыми для себя делами: один разбирал завалы в своем кабинете, а второй робко бродил по библиотеке; при этом ощущали себя глупо и неловко.
Эльф, чувствуя за собой вину, увязался следом, под предлогом добавочной магической силы. Они с Кинмом всегда дополняли друг друга: один непревзойденный воин и мечник, второй умен и магически силен.
Вампир лишь пожал плечами, и демонстративно не разговаривал с другом. Ирик никогда не видел этих двух в ссоре, и сейчас слегка смущался такой компании, не решался заговорить.
- Вас за смертью посылать! – закатила глазки принцесса.
Эльф и вампир несколько злобно зыркнули на девушку, на что та откоментировала:
- Очами-то своими не сверкайте, а то грабители со всей округи сбегутся, выкалупывать начнут.
Император фыркнул в шарф, намотанный по самые глаза, и конспирация, и от холодного ветра спасает. Мира лучилась своей никогда не меркнущей улыбкой, наворачивая круги вокруг небольшой группы, и сувала свою головку в каждую щель. Одна польза от нее была очевидна – прохожие шарахались от крылато-клыкасто-когтистого чудища в разные стороны, судорожно клянясь никогда больше не пить, не грешить, и вообще уйти в монастырь Святым молиться.
Ирик снова ушел в себя, обещая вернуться очень не скоро. Император забавлялся, глядя на свою дочь, периодически подставляя той или иной жертве своего отпрыска подножки. Кинм и Анц балдели от Императорской семейки на время даже забыв об обидах. Друзьям даже в страшном сне не могло присниться, чток власти допустили таких дурных, причем они все такие и каждый в своей области. Все рекорды била, естественно, неугомонная дикая и странная Мира, за ней по пятам шел ее папаша Император, спустя полторы тысячи лет так и пожелавший научиться размеривать силушку (жертвы-то сдобренные напутствием державной ноги, разлетались в разные стороны ястребками), и Ирик томно вздыхающий своим мыслям, и добивающий тех, кому не посчастливилось остаться в сознании (и скорее всего, чисто рефлекторно, потому что он даже не смотрел кого и за что).
До Дворца добрались быстро и без помех.
- Еще бы с таким экскортом даже в горячие точки не страшно! Разбегутся, как увидят, что у тебя из когтей яд капает! – фыркнул Кинм Мире, не преминувшую похвалить себя любимую за хорошую работу.
- Знаешь, и не только оттуда! – щелкнула принцесса у самого его уха зубами.
Император долго обнимал свою дочурку, попеременно сверкающую то левым глазом, то правым. Ирик скромно похлопал сестру по плечу, за что получил жесткие объятия, выбившие из него воздух, а заодно и шепоток на ушко:
- Братик, я скучала.
Внутри у бедняги все скрутило и оставалось ему лишь мужественно приказывать себе не бежать за ней в след.
***
Я пребывала в задумчивом состоянии, просверливая в спинах этих братцев кроликов дырки. Они молча шли впереди, напряжение можно было почувствовать голой кожей. Самое обидное то, что я абсолютно не понимала в чем же моя вина. Неужели спасти жизнь девушке – такое страшное прегрешение?
Эльф и вампир, казалось, не замечали никого вокруг. Я обиделась, и свернула в ближайшую подворотню. Пусть разберутся между собой, а то быть мне крайней (как всегда это происходит), надоело уже за всех отдуваться.
Для зимней ночи, или уже, скорее всего, раннего утра (по ощущениям где-то часов пять), было темно хоть глаз выколи. Со скрипом на зубах, я свернула крылья, прижимая к спине. До вечера этого дня регенерация бесполезна, и рана не затянется.
Меж тем мои шаги не оставляли следов и звуков. Боевая трансформация – это все-таки хорошо. Сейчас задача номер один на ближайшее будущее – отбить Вики у Таки. Раз уж взялась коллекционировать кукол, то надо брать по крупному.
Продавец – человек, сошедший с ума от своей силы, которой у него несметное количество. Он не должен знать, что я – Игрок. Ох и весело будет!
Только для начала нужно его найти, благо фигура это должна быть заметная, магический потенциал такого уровня скрыть практически невозможно. Для такой задачи нужно было наведаться в одну преинтересную лавочку. С ее хозяином у нас давние взаимовыгодные отношения.
Лавчонка обреталась в одном из кварталов для населения среднего класса, в обычное время торговала травками и зельями. В ночное время суток в этом месте можно было за энную сумму приобрести разного рода информацию. Откуда она стекается к хозяину, престарелому алхимику, можно было только гадать.
Во времена, когда Тиберит только получил силу Магистра, я частенько обращалась туда за помощью. Если хорошо попросить, то господин Панигад может забыть, что о чем-то когда-то знал, старенький уже, в конце концов. Давненько мне не приходилось туда заглядывать.
Что внутри, что снаружи магазинчик не изменился. Все такой же серенький и невзрачный. В его глубинах сильно пахнет мешаниной самых разных (нередко уникальных) зелий и диковинных растений. За то время, что я провела здесь, мой арсенал знаний по травоведению пополнился весьма значительно, особенно в разделе ядовитых и опасных для жизни и здоровья (Панигад все же алхимик). Хотя для его расы занятия с живой (относительно, конечно, травки по большей части сушеные) природой весьма редки.
Я пришла в такое время, когда дневные покупатели еще не проснулись, а ночные потихоньку расползались по домам. Было тихо и пусто, за прилавком никого не наблюдалось, только старый колокольчик стоял на стойке. Я не стала тревожить этот раритетный экспонат, а с упоением вдохнула полные легкие терпкого и сладковатого местного воздуха. С некоторой ностальгией перебирала меж когтей свисающие с потолочных балок пуки пыльных сушоностей.
На витринах были разложены на тряпочках разного рода артефакты, но мои глаза подсказывали, что по большей части очень слабенькие и не имеющие практического применения.
- Что желает госпожа в столь ранний час? – из-за старой тряпицы, прикрывающей проход в жилую часть дома, вышел сухеникий старикашка с длинными седыми волосами, собранными в хвост на макушке. Совсем не изменился.
- Ну это с какой стороны посмотреть, - ответила я, расплываясь в клыкастой улыбке. – Для кого утро, а для кого и ночи еще не наступало.
Серые глаза цвета гранита смерили меня опасливым взглядом, тощая ручка тут же вцепилась в охранный амулетик на запястье. Воздух подернулся красноватой дымкой – использовали магию, скорее всего на крошке ратнараджа, рассыпанной по полу.
- Не стоит меня бояться, господин Панигад, - стараясь сдерживать рычащие нотки в голосе, промурлыкала я. – И царь камней Вам здесь не нужен. Лучше бы своим знаменитым отваром из целебных травок напоили, не каждый же день сюда заходят старые знакомые.
Алхимик с прищуром уставился в мое лицо (хорошо, что я умыться додумалась), но защиту рубина так и не убрал. Старик мне как-то рассказывал, что его главная проблема – это ступор и страх в первые секунды настигшей опасности. Этим-то и можно объяснить использование драгоценного камня, он защищает от страха и обладает кое-камими целебными свойствами. Я постаралась вложить в обследуемую часть тела как можно больше человеческого, что получилось довольно плохо.
- Что Вы хотели, госпожа? – прикрывая деловым тоном дрожь в голосе, спросил Панигад.
Я вздохнула. Ну что ж слезная сцена с объятиями отменяется.
- Мне бы вот этот кусочек янтаря на шнурке. Полезная штучка.
Старичок вытащил на прилавок товар. Это был размером голубиное яйцо кусок янтаря с застывшей внутри пчелкой, красиво, да и почистить свой организм нужно, а то с этим мерзким посохом нахваталась всякой бяки.
- Две серебрушки, - буркнул дед, скосив серый глаз.
Дух торговца в нем победил, втоптав страх в грязь. Я возмущенно фыркнула, смешно так, по-кошачьи. Алхимик едва заметно дернул уголочком губ-ниточек.
- Он стоит от силы три медяка! – возмутилась я.
- Девушка, пожалейте старика! Мне и крышу обновить надо будет по весне, а зарабатывать уже сейчас приходится! Еще и кушать надо, у меня же куча внуков! – канючил наглец.
Ага! Знаю я его «куча внуков», один как перст, и еще ни разу не пожалел об этом.
- Четыре медяка, ну ладно специально для внуков серебрушка! Это последняя цена!
Старик позеленел лицом. Я старалась! Голосом выделить его «внучков», да и присовокупить плотоядной улыбочкой.
- Отрываю от сердца, госпожа, - проблеял дед.
- Однако у меня есть одна проблемка, - промычала я, доставая из-под перчатки небольшой мешочек саламандровой кожи.
Старик (хотя мы с этим типом были практически ровесники) сразу же сдулся.
- Я хотела бы расплатиться вот этим.
На дне миниатюрного вместилища плескалась огненная жидкость, отбрасывающая блики на лица, склонившиеся над ней. У Панигада глазенки засветились, ручки зачесались, носик туда-сюда заходил. Я затянула шнурок, и сжала мешочек в руке. Алхимик, который и раньше-то побаивался боевого вампира странной масти, а теперь узрев у меня слезы дракона, вообще пришел к выводу, что попал конкретно.
- Что же Госпожа желает за это сокровище?
Я уселась на прилавок, развернула здоровое крыло и подтянула дрожащего старика к себе:
- Слушай меня, все будет хорошо, если сделаешь все в лучшем виде.
Седая голова так яростно закивала, кабы не оторвалась.
- Так вот, мне нужны три вещи и кое-какая информация. Начнем с вещей. Во-первых, самый сильный имеющийся у тебя артефакт, позволяющий скрывать свое магическое поле. Во-вторых, кинжал Игната. И, в-третьих, какую-нибудь траву или мазь, способную вывести яд «белого пламени».
- Кинжал Игната? – еле шевеля губами прошептал Панигад, - Никогда не слышал о таком.
Я нежно почесала белого от страха алхимика под подбородком, предварительно капнув ядом на стойку прилавка:
- Крыса ты лабораторная, не пудри мне мозги.
Старик вылупил глаза и раскрыл рот в идеальную букву о.
- Можешь выполнять заказ.
Старик осел на пол, когда мое крыло перестало его поддерживать и тихонько начал поскуливать.
- А ты думал, я за даром продам такую штуку, как слезы дракона? Тебе, считай, вообще повезло, они стоят много больше.
Это истинная правда. Драконы такие существа, что вызвать в них искреннюю горечь или страх практически невозможно, как и заставить плакать расплавленным огнем, с таким магическим зарядом, что закачаешься. Посему вещица, что сейчас так небрежно зажата в кулаке стоит баснословные деньги, а этого добра в импровизированной чашке в моей комнате столько, что хватит нанять себе армию приличных размеров, выкупить половину житовского королевства, и при этом безбедно существовать ни в чем себе не отказывая лет эдак пару сотен.
Вики на редкость плаксивая, или братец ей попался особенно злобный? Хотя что-то мне подсказывает, драконицу так и тянет к неуравновешенным типажам. Взять хотя бы меня любимую.
Алхимик на грани сердечного приступа, уполз куда-то вглубь своей коморки. Когда-то давно он сам рассказал милой и печальной девушке, поведавшей ему свою грустную историю (с некоторыми упущениями, разумеется) о кинжале Игната. Этот артефакт может разрубить любую ментальную связь, при этом абсолютно бесполезен в практическом применении. Тогда я не смогла им воспользоваться, потому как укрепленные магией Магистра связи первой искренней любви были сильнее. Рука не поднялась бы.
В случае с Вики это может помочь. Привязка Игрок-кукла исключительно сильна, но если выпросить разрешение у Продавца, все может получиться. Однако я не смогу связаться с полоумным колдуном, это запрещено Правилами, мне остается только посмотреть на него, да подготовить поле Игры.
Сделать кинжал Игната не особенно трудно, нужно только выдержать метал в особом растворе сколько-то там суток (не помню уже), но саму жидкость сделать очень сложно, потому как туда входит очень редкий и ценный материал – рог единорога.
Из темных глубин выскользнул Панигад, прижимающий к груди, словно детей родных, запрошенные мной вещички. Я не стала шугать бедолагу, уронит мои ценности, чего доброго.
Завернутый в тряпицу, тупой с пятнами ржавчины кинжал не вызывал желания прикоснуться, зато на рукояти сверкал безумно красивый сапфир, подмигивая мне синими глубинами. Я решила, что у нас с этим камушком взаимная симпатия, и надо будет выколупать его из оков убогого вида.
Еще на прилавок встала пол литровая банка с сомнительной жижей похожей на грязь вперемешку с песком. Мдяяяя… гадость какая, надеюсь это не надо пить. И тонкая серебряная цепочка, длинной с мой очеловеченный палец, с одной стороны на ней был небольшой красивый синий камушек, опознанный мной как иолит (Анц на протяжении трех лет заставлял нас, бедных студентов, зубрить названия, вид и свойства камней), а с другой просто звенья.
- И что это? – я взяла в руки странную вещицу с иолитом.
- Охранка, гарантированно скроет твою ауру от любого, вне зависимости от расовой принадлежности, - откоментировал старик.
- Это я и сама поняла! – огрызнулась я (вещички-то он положил). – На кое место это одевать?!
Судя по лицу Панигада, он мог предложить несколько весьма подходящих к случаю, но увидев мой дружественный оскал, решил придержать полет фантазии.
- В ухо, - обиженно сказал дедуля, не дали помечтать под старость лет, извращенец дряхлый.
Я со скепсисом осмотрела произведение чьей-то больной фантазии, и затребовала зеркало. С некоторой долей пробудившегося интереса, Панигад приволок большое в серебряной оправе и вызвался подержать.
А я что, всегда пожалуйста. Прикрыла глаза, вздохнула пару раз, отогнала регенеративные функции из левой мочки, яд из указательного пальца и проткнула дырку. Не могу сказать, что было больно, скорее неприятно. Больно когда тебя копьем протыкают. Мочка тут же заросла, а металл цепочки стал золотым (эх сущность моя непутевая). Хорошо хоть успела цепочку в дыру воткнуть, старый дурак совсем из ума выжил. Мало того, что в обморок грохнулся, так его еще сверху зеркалом приложило.
Я перелезла через стойку, убрала с бедолаги тяжесть (серебро как-никак), и шваркнула легким зарядом молнии, для бодрости. Дедулька сразу ожил, да так живописно расписал куда и с какими целями мне ходить, что я заслушалась.
- Был бы кто подходящий, твое предложение вполне можно было бы и рассмотреть, – томно вздохнула я.
Старик сел обратно на пол, забыв, что хотел встать и давай ржать. Нервный он какой-то, вроде не был таким. Как быстро все меняется, а не виделись всего-то пяток лет.
- Ладно, повеселились и хватит, - костатировала я, когда он начал икать. – Теперь два вопроса и можешь быть свободен. Вопрос номер рас: где у нас в Центре обитает самый сильный маг. И два: как использовать эту гадость? – второе относилось к поллитру грязи.
Панигад перестал истерично подхихикивать и уже относительно расслабленно ответил:
- Это совсем не «гадость», а очень мощное противоядие, гарантированно помогает от любой отравы. Пару столовых ложек натощак ровно в полдень и ты как огурчик. А вот с магом тебе девочка лучше не связываться, уж больно молодая ты, не жалко умирать-то будет?
- А ты, мальчик мой, не волнуйся, я с ним связывать не горю желанием, - похлопала я подогнувшего коленки Панигада по плечу.
Алхимик покачал головой и тяжело вздохнул:
- К северу от Дворца есть улица Цветников, от нее повернешь на запад. На витрине будут выставлены фарфоровые куклы, мимо не пройдешь.
Я заботливо завернула кинжал в тряпицу и затолкала за кожанку перчатки, поставив на прилавок саламандровый мешочек. Банку сунула подмышку и помахала на прощание алхимику, проказливо послав воздушный поцелуй. Пока все шло как нельзя лучше, некоторые сомнения по поводу наличия у Панигада артефакта Игната имелись, но теперь все устаканилось.
***
Хорошо, что на дворе зима, а небо хмурое. Восьмой час утра, простой люд нехотя выползал на мороз, открывал лавки и магазинчики. Из булочной повеяло свежей выпечкой, желудок голодно заурчал.
- Ничего, мой хороший, потерпи, - я погладила животик, и покосилась на не аппетитную банку.
План был прост. Дождаться полудня, выпить противоядие, подлатать крыло и возвратиться к нормальной ипостаси. Сходить в лавку продавца кукол, посмотреть, на него и возвращаться в Корцы. Если к полудню человек сам выйдет в свет, тогда вообще шикарно будет.
А какова ирония - Продавец продает куклы. Хочется мне увидеть это загадочное создание. Еще старик Некит рассказывал, что связываться с ними опасно, безумные люди чуют ауру Игрока и буквально выпивают силы, оставляя лишь безвольную пустую оболочку. Жуть! А как интересно!
В общем, дошла я до нужного места почти через два часа. Рассвело, жители повылазили на мороз, смело вдыхая ледяной воздух, а мне (в боевой-то ипостаси) приходилось петлять, прятаться и частенько прибегать к магии. Магазинчик имел выгодное расположение на углу пересечения четырех дорог. Пришлось притулиться за высоким сугробом, клацать зубами (крыльями от ветра уже не защитишься), и припоминать все слова нецензурного содержания для описания своей дурости. Магию тоже применять было опасно, а вдруг это бешеное чудище выскочит и начнет меня убивать!
Где-то через час (в одиннадцать то бишь) случилось кое-что примечательное. До этого пустующая лавка обзавелась покупателем. Причем это был высокий ладно сложенный мужчина, темноволосый (про таких говорят - коса одно место подтирает), видимо решил затариться подарочком для какой-нибудь аристократочки, в которую влюбился на последнем приеме. Момент, когда он вышел я пропустила, вконец окоченевши.
Вот и долгожданные двенадцать пополудни. Я отмерила две столовые ложки на глазок (хорошо хоть у боевой ипостаси глазомер идеальный), и проглотила. Первые минут пять ничего не происходило. Когда уже начала ругать этого паршивца Панигада, пришли спазмы, жуткие потуги выплюнуть что-то из совершенно пустого желудка.
Пролежала каралькой добрые полчаса, яд таки вышел. Не зря его прозвали «белое пламя», все внутренности горели, и общее состояние организма приравнивалось к дерьмовому. И это с моей оптимистичностью!
Пошевелить конечностью мне удалось далеко не сразу, регенерация как бешеная ваяла мне новые органы, основательно подпаленные. В итоге все эти мучения привели к тому, что удалось перекинуться, но лишь в темную ипостась. Мембрана крыла затянулась, но залечиваться окончательно отказалась. Ну хоть так, уже люди шугаться не станут.
Я выползла из-за сугроба, завернулась в крылья и облегченно выдохнула – тепло. Народ замерзший и безразличный к окружающим несся по своим делам.
На витринах были выставлены аккуратные белолицые куклы в пышных платьях и шляпках. Очень красивые. Внутри пахло дровами и горелым, было чисто и очень просторно. Помещение создавало ощущение полета, как будто сидишь на облаке. Нежно голубой, белый и бежевый преобладали во всех нарядах выставленного товара. Я даже слегка потерялась во всем этом великолепии. Однако внутри царила тишина, а запах не вязался с атмосферой, не было видно никого более-менее живого, и все эти фарфоровые лица быстро стали навивать жуть. Я несколько раз постучала по прилавку, позвонила в противный колокольчик. Никого, как на кладбище после посещения больного бешенством некроманта.
Нужно что-то делать, а сегодня, похоже, матушка фортуна решила, что ей хватит ошиваться рядом с моей скромной персоной. Банка с противоядием осталась в сугробе, посох (мерзкая палка) наконец-то отогрелся и не заставлял мои пальцы беспрерывно регенерировать.
Пока я обдумывала свои дальнейшие действия, откуда-то из внутренностей дома донесся звук бьющегося фарфора. Это настараживало. Хотя, авось повезет, и у Продавца что-то случилось, можно будет заручиться каким-нибудь неоплаченным должком и дело в шляпе!
Внутри все было также аккуратно и чисто. Какая же педантка эта Продавщица! Все кругом дышало женской рукой, в этом не могло быть сомнений. Можно сказать – это воодушевляло в какой-то степени. Мастерская была последней комнатой в коридоре и именно там обнаружилась весьма занимательная сцена.
Тот самый «первый покупатель» и кругленькая приятной наружности женщина лет сорока пяти активно лобзались. На полу в разбитом виде лежала одна из заготовок. Они были так заняты друг другом, что даже не заметили моего приближения. Или это только она не заметила?
Я с удивлением смотрела, как молодец ну очень просительно намекает, чтобы я что-нибудь сделала с голодной женщиной. А вот и не буду! Нечего было соблазнять!
Фыркнув про себя развернулась… и налетела лбом о что-то твердое, и подозрительно живое. Голова у меня (темного вампира) тяжелая, и так неудачно вставший на моем пути, очень не хотел, но громко охнул. Я отлетела внутрь комнаты, потирая ушибленную часть. Любовнички отклеились друг от друга, оперативно отпрыгнув в разные стороны и покрывая подозрительно большое пространство зараз.
Моему взору, горящему праведным гневом предстала причина этой нелицеприятной сцены. Высокий, темноволосый, с ног до головы затянутый в черное, лицо закрыто шарфом, и только два раскосых глаза, заставивших меня сбиться с дыхания, метали молнии (в прямом смысле выражения). А глазаньки-то действительно примечательные, один голубой другой зеленый.
И что тут началось! Тетка как взвизгнет и давай кидаться сгустками чистой энергии размером с мою голову. Спасибо Святым первые полетел не в меня, и многослойный щит, с увязкой на посох, плотно лег второй кожей. Разноглазый большой кошкой увернулся от снаряда и с перекатом через голову, оказался за прикрытием рабочего стола. Я начала пятиться, когда Продавец с полоумной улыбочкой выбрала в очередные жертвы обстрела меня.
Сырая энергия еще на подлете распадалась и щупальцами втягивалась в мои накопители. Фурия взвизгнула и начала кидаться огнем. А вот этого мне уже не впитать, да и к этой горячей субстанции особого доверия как-то не появилось (слишком свежи воспоминания о «белом пламени»).
Я - Игрок, она – Продавец, и выдать себя не было просто никакой возможности. Магию мою никто из присутствующих не видел и не ощущал, оставалось полагаться на вколоченные инстинкты боевика и отбивать все это дело посохом. Вдруг сзади Продавца нарисовался давешний соблазнитель и замахнулся коротким ножом.
- Эй! – завопила я.
Тетка зашипела как змея и с ужасающей скоростью вогнала ему комок огня прямо в середину груди. Чавкающий звук, и со стены, позади бывшего ухажера, начало стекать что-то противное и красное. Я, в который раз за последние двое суток порадовалась, что в желудке пусто.
Она тут же переключилась на выпрыгнувшего из своего укрытия разноглазого. Его, беднягу, так перекосило от увиденного, что зенки из орбит повылазили:
- Ах ты мразь! – крикнул он, и давай на нее нападать.
Продавец поначалу не ожидала, что ему хватит глупости на такой шаг, а за тем даже азартом обзавелась. Бедный мужчинка понял, что не выдерживает атаки, чуть позже меня. Смотреть как на твоих глазах только что живое существо превращают в фарш не самое приятное занятие, поэтому я как заверещу:
- Стоять!
Замерли оба, но не надолго. Тетка зашипела, пробрало до самых костей. Вот бы никогда не больше не слышать этого звука! Разноглазый кинулся ей под ноги, и даже свалил, за что получил огненным сгустком в бок. Получилось смазано, но судя по тому, что я успела заметить, ему хватит.
Ан нет! Это чудо-юдо воспользовался моментом, пока тетка вскакивает на ноги, и в прыжке с толчком от пола, сиганул в окно. Однако на его пути оказалась преграда в виде моей сжавшейся тушки, за не имением других вариантов прихваченной с собой. И самое обидное-то то, что основную часть разбитого стекла на себя приняла я. Разноглазый утробно рычал весь путь, пока тащил мое стонущее тело в неизвестном направлении.
Я не особо озадачивалась конечным пунктом, скорее всего это будет какой-нибудь дом. И правда!
Короткая вспышка боли и темнота…
***
Очнувшись, я первым делом громко застонала, выражая крайнее недовольство тем, что со мной так не ласково обошлись. Попыталась пошевелиться, но руки и ноги оказались привязаны.
Прислушалась к себе: пытались снять накопители, но естественно ничего не вышло, руки ноги и шея саднили. Зря что ли мучилась, проводя через себя магические и металлические ниточки. Голова болела в месте, где встретилась с достаточно тяжелым и крепким предметом (иной бы просто не выдержал такой встречи).
Комнату, в которой я себя обнаружила, можно было назвать одним, но очень вместительным словом – пыточная. Меня привязали к креслу за ноги, руки и поперек груди толстыми кожаными ремнями. Перчатки тоже оказались на месте (в них не было ничего опасного), и даже кинжал Игната торчал из небрежно завернутой тряпочки. Кажется, его осмотрели и пришли к выводу о полной непригодности.
Кто-то со своеобразным юмором решил посмотреть, как я буду выбираться отсюда с ржавым тупым ножичком, будучи прикованной к дыбу? Что ж зараза разноглазая, сам напросился.
Я принялась думать, как лучше устроить здесь форменный погром, с элементами битости некоторых наглых морд. В общем, нарвались мальчики по самое не балуй!
По телу пробежала дрожь. Кожа стала темно-серой, грудная пластина с хлопком порвала ремень. Пряжка с протяжным жалобным звоном отлетела в соседнюю стену, уронив на пол парочку щипцов для выдергивания… разных частей тела. Запястья стали тоньше и костлявее, пришлось выворачивать руку и коготками разрезать толстую кожу (могли бы хоть на цепи разориться, а то даже не интересно).
Посоха моего не наблюдалось. А зря, кто не спрятался, я не виновата! Едва встала на ноги, откуда-то из коридора прилетел арбалетный болт, воткнулся прямо в середину дыба и задрожал.
Вы хотите поиграть? Да вы ж мои самоубийцы глупенькие! Утютю!
Сколько ж лет меня учили драться? Уже и не вспомню. И никто ни будь, а лучшие учителя! Я прижалась спиной к стене, нашептала многослойный щит с упором на магию, сверху натянула купольный от обычного оружия. В конце концов, белобрысая вампирка сильный противник, особенно ее «белое пламя», я долго и кропотливо изучала системы и схемы самых разнообразных щитов. Завернулась в крылья, как во второй многослойный щит (он ложился второй кожей по всему телу) и поперла напролом.
Нападающие, видимо, не ожидали такого расклада, и обстрел временно прекратился… на секунду. Этого достаточно для вызывания легкого землетрясения. Это заклинание не особо трудное, но очень энергоемкое, особенно, когда не знаешь точной площади необходимого распространения.
Запас магии уменьшился ровно в половину. Всего три наговора, ужас! И как руке было плохо без посоха, кто б знал! Эх, привыкла я к беспрерывному поступлению халявной энергии.
Из коридора послышались удивленные вскрики и звуки падения. Я сама прижалась к стене, она оказалась земляной, пыльной и холодной. Значит подвал.
- Что это было? – осведомился хрипловатый голос от куда-то слева.
Я, стараясь не наступить на разбросавших, где попало свои конечности врагов, просачивалась мимо под прикрытием завесы из оседающей вековой пыли.
- Кажется, тряхнуло? – с сомнением спросил другой.
- Тряхнуло, тряхнуло… ваши головы, идиоты! – не удержалась я, и стукнула их лбами.
Звук вышел на удивление гулким. То-то и оно! Не сдержали одну злобную девушку вдвоем. Дальше – больше. Вывалилась я, значит, прямо в большую столовую, а там как раз потчевать изволят штук десять престранных существ.
От их внешности у меня мозги перекосило. Все с длинными темными волосами, раскосыми большими эльфийскими глазами и торчащими остренькими ушками (даже больше чем у лесников), и мордашки такие удивленные глазенки озадаченные. Я расплылась в улыбочке:
- Слушайте, а я, пожалуй, согласна на добровольное заключение! С условием проживания в твоей постели! – и провела коготком по особо милому личику.
Эта красота так зубками клацнула, что, видимо, даже сломала один… об мой ноготок.
- Ну что ж ты так, разбивать сердце девушке не хорошо! – урчала я, ужом извиваясь от его сабель, - Хоть познакомимся давай, я же хорошая, и почти не кусаюсь, и редко царапаюсь, ядовитость повышенная! – и вздохнула, томно так.
Парень эльфийской наружности издал приглушенный визг, когда на его место воздвиглась она, откинув того на пару метров себе за спину.
- Ты кто такая? – злобно прошипело это чудо природы.
Я оглядела ее с ног до головы:
- Уууу. А ты, видимо, бабенка этого красавчика? Фигурка ладная, но на мой взгляд мелковата. Тебе бы сантиметров десять-пятнадцать и в самый раз!
Золотисто-карие глазищи вспыхнули лютой ненавистью. А я что? Мне она тоже не нравится. Однако с взбешенной девицей, да еще и оскорбленной приэльфно, оказалось не так-то просто сражаться, безоружной.
Спас меня от кровопускания одной противной ревнивой гадине, зычный голос, перекрывший даже шум ломающегося дубового стола (бабенка со всей своей немалой дури шваркнула по нему обоими мечами):
- Стоять!
Я отпрыгнула подальше от бешеной девки, и уставилась в глаза своему спасителю.
- А, ты! – фыркнула я, подбираясь поближе к этому прекрасному представителю своей народности.
Он замер, слегка шокированный видом боевого вампира серой расцветки, чем позволил выше упомянутому прильнуть к своим слегка приоткрытым губам легким поцелуем. Я чуточку прикусила ему губу, не отрывая взгляда от разноцветных глаз. Он вздрогнул, и рефлекторно прижал к себе.
- Мррр… - поурчала я на ухо и провела язычком.
Откуда-то из-за наших спин послышался истеричный визг. Эльф судорожно дернулся в сторону, пытаясь уволочь за собой и меня. Однако вампира в боевой ипостаси сдвинуть с места не так-то просто, в отличии от темной. Вот мы и смотрели как штук пять темных эльфиек (я решила их окрестить именно так, за цвет волос), выхватывают оружие. Однако кидаться в атаку никто не спешил, зато одна особо истеричная особь запустила каким-то кинжалом.
Он летел четко в сердце. Я успела только почувствовать, как руки эльфа сильнее прижимают меня к нему (с учетом, что он безуспешно пытался сдвинуть меня, то это он сильнее прижался ко мне).
Звон и мое:
- Ай! Не думала, что будет так больно!
Все уставились на то, как кинжал, подрагивая, торчит из дощатого пола, а я потираю грудную пластину.
И тут же в груди засвербило. Неужели достала? – промелькнула отстраненная мысль. Однако нет, я потянулась по обозначившейся связи.
- Очнулась, моя девочка! – улыбнулась.
Поглядела в глазки эльфа, который, похоже, пригрелся в моих каменных объятиях, провела рукой по бархатистой щеке и чмокнула туда же:
- Ну, я пошла.
Он нехотя (кто ж его спрашивать будет) раскрыл объятия, выскочила на улицу, благо дверь была прямо за нашими спинами и со всех крыльев бросилась к моей девочке.
***
Она лежала на кровати, испуганно сжавшись в комочек, и затравленно глядела на окруживших ее медиков. Я тихонечко просочилась в помещение. Солнце уже наполовину ушло за горизонт, и последние лучики окрашивали крыши домов в золотистый и красный. Мне, наконец-то, удалось вернуть себе нормальный вид. И теперь выглядывала из-за плотной стены спин на эльфиечку.
Она увидела, что я пришла, и как завизжит:
- Принцесса! – раскидала ошарашенных медиков и вцепилась мне в ногу.
Из хрустально-голубых глаз девочки по щекам стекали слезы, а пальчики судорожно цеплялись за штанину. Она шевелила губами, но из горла вырывались лишь всхлипы.
- Встань, дуреха! – я погладила ее по голове.
Она яростно завертела головой и еще сильнее вцепилась в ткань.
- Ты мне штаны порвешь! – вздохнула я и за шкирку поставила на ноги.
Эльфиечка ревела в три ручья, я слегка развела руки, и девушка уткнулась мне в плечо (до которого только что и доставала).
Медики во все глаза следили за трогательной сценой воссоединения. Примерно через минуту кто-то из них очнулся:
- Принцесса Мирослава?
- Собственной персоной! – фыркнула я. Очухались, не прошло и года.
- Так, Вас, это… Ректор Кинм и Ректор Анц ищут.
- Я рада.
Они осуждающе покачали головами, а кто-то особо заботливый решил подготовить меня к жаркой встрече:
- Они уже очень давно Вас ищут, и ооооочень расстроены тем, что все никак не могут найти.
Я одной рукой прижимала к себе затихающую эльфийку, не спешащую покинуть мои объятия. Чего-то на них сегодня просто аномальный спрос!
- Надеюсь, я могу забрать ее?
Кто-то с задних зрительских мест хмыкнул:
- Если уж девчонка скачет, как козел по буеракам, ничего с ней уже не случится.
- Сам ты козел! – прошептала мне в рубаху выше упомянутая буйная больная.
Те, кто имел счастье оказаться в первых рядах, дружно рассмеялись, а я погладила умничку по головке:
- Хорошая девочка.
Эльфийка подняла на меня такой нежный преданный взгляд, что аж в горле сперло от наивной трогательности этого существа. Боюсь, разочаруется она во мне, ох разочаруется!
Мы пошли в комнату. Мне срочно нужно было как минимум неделя здорового сна и тонну – полторы еды (желательно мяса побольше). Девушка долго восхищалась размерами и удобствами спальни, на что я периодически мычала из умывальника. Смыв с себя пот и грязь (принесенную из подвалов темных эльфов), завалилась на кровать и сладко зевнула. Девушка скромно стояла в ногах, потупив взгляд и покраснев, как помидор. Ну не стесняюсь я в своей комнате (охранки и парочка щитов защищают от особо напористых гостей) ходить нагишом.
Призывно похлопала по кровати. Эльфиечка еще сильнее покраснела, но залезла, притулившись на самом краешке. Я вздохнула:
- Хватит жаться, что ты как дикарка! Давай поближе.
Девушка (кстати, совсем не помню как ее зовут) подкатилась под бок, и пылая маковым цветом уложила свою щеку мне в ладошку. Я погладила ее большим пальцем: моя. Вот так, согреваемая теплом этой маленькой девочки и уснула.
В дверь ломанулись, а точнее снесли совсем. Мы в голос взвизгнули, натягивая одеяло до подбородка (ну мне оно было до туда, а ее скрыло с головой, только волосы топорщились). На пороге возник донельзя злобный Кинм, за ним по пятам бледный Анц, что-то бормочущий себе под нос.
- Ты одурел?! – возмутилась я.
- Где… тебя… носило! – прошипел вампир, его тело слегка поплыло, за спиной обозначились крылья.
Чудовище с черными глазищами нависло надо мной, я вжалась в подушки, судорожно цепляясь за трясущуюся эльфийку.
- Не твое дело! – огрызнулась, - Уйди из моей спальни!
- А то что, папочке расскажешь? – ядовито осведомился он, огромными стальными когтями планомерно полосуя одеяло.
- Думаю это лишнее, - в этом голосе было столько холода и смерти, что Кинм замер.
Я втянула голову в плечи, в душе зародился страх, и начал разрастаться, как на дрожжах. В дверном проеме стоял отец, в его облике не было ничего необычного, но выражение глаз могло убить на месте. Кинм (отважный малый) зарычал на него, и попятился к стене.
- Император, прошу! – в отчаянии воскликнул Анц, - Мы не желали ничего плохого, просто принцесса внезапно исчезла прямо по среди улицы…
Папа зыркнул на него пронзительно голубым глазом, повергнув эльфа в состояние близкое к сердечному приступу. Сам же двинулся на Кинма. Я пребывала в шоке, никогда не видела папочку таким. Однако стоит проучить зарвавшегося темного. Девушка рядом со мной уже с минуту пребывала в обмороке, и отчасти я ей завидовала.
- Кинм, ты зашел слишком далеко! Я же предупредил тебя, а ты? Неужели думал, что я не узнаю? – тихим угрожающим голосом, говорил отец, не отрывая пылающего взгляда от темного.
Тот молчал, только скалил клыки. Мне стало не хорошо, и плохое предчувствие затопило разум. Я почти сползла с кровати, когда отец начал трансформацию. Никогда не видела ничего подобного. Редкий светлый вампир может перевоплотиться, это зависит от силы. Кожа цвета белого золота – сплошной металл, едва заметные с прозрачными мембранами крылья (к сожалению абсолютно бесполезные) и светящиеся ядовито-голубые глаза, при взгляде в которые хотелось никогда не рождаться на этот свет.
Ступор от увиденного настиг даже Анца, который было бросился защищать друга. Я очнулась, когда два тела грохнулись на пол.
- Кинм! – завопила я, в единое мгновение оборачивая в боевую ипостась, - Отец, что ты наделал!?
Темный мешком лежал на полу, хватаясь за распоротый по всей длине торс. Эльф почему-то тоже упал, как-будто умер в одно мгновение. Я разрывалась на части между ними. В горле ком стоял от рвущегося крика и застрявших где-то на подходе слез. Выбор остановился на вампире, перед которым я оказалась на коленях, причем смутно осозновая, что делаю.
- Анц? – прошептал Кинм.
- Упал, - прохрипела я, - но почему?
Темный закашлялся, но ничего не ответил.
- Святые! Скажи, может я чем-то смогу помочь?
- Спаси… его…
- Тогда скажи, что с ним! – сорвалась я на крик.
Ответом было молчание. Вот же баран упрямый! Просит друга спасти, а от чего не говорит.
- Эльф его кукла, - полным печали и горечи голосом отозвался отец.
- Кукла?
Нет, ну что это за такое? Почему, еш твою клеш, почему нельзя было сказать раньше?! О том, что Кинм Игрок, и не может ничего сказать на тот момент мне в голову не пришло.
- Это особая разновидность магии Подчинения. Она уже очень давно не практикуется, и такие способности передаются по наследству через три поколения. И Игрокам нельзя рассказывать о своем положении. Свод правил или что-то такое, - откликнулся отец.
Я в ужасе смотрела на, кажется, такого родного, а на самом деле абсолютно незнакомого отца. Он лишь качал головой и щурился, пытаясь не смотреть на жертву своей расправы. В голове копошились мысли, страшные и абсолютно не подходящие к случаю. Нужно срочно брать себя в руки, иначе Кинм (а в скором времени и Анц, ибо кукла умирает от тоски без своего Игрока) умрет.
- Пап, тебе лучше уйти, вдруг кто-нибудь зайдет и увидит тебя такого, - чеканила я каждое слово, пытаясь заставить голос не дрожать.
Отец сник и обхватил себя руками. На пальцах красовались кинжалообразные когти длиннее даже чем у Кимна. Все инстинкты боевого вампира во мне гудели бежать от опасности, но та часть, что отвечала за кровь этого белого монстра в моих жилах, упорно сопротивлялась голосу разума.
- Иди, я что-нибудь придумаю! – уже более спокойно сказала я.
- Прости меня, дочка, но это было выше моих сил, - и ушел.
Озноб сотрясал меня, а еще нужно было срочно оживлять это полудохлое тело.
- Кинм! – позвала я, - Кинм держись!
- А…н…ц! – прохрипел вампир.
- Мы спасем и его и тебя, просто захоти остаться здесь со мной и с ним! Захоти, очень сильно! – увещевала я его.
Заставить стать твоей куклой невозможно, пока она сама не захочет быть с тобой, а что может простимулировать к этому, как ни смерть? Я очень не хочу связываться с этим идиотом Кинмом, но то, что сейчас происходит – все из-за меня. Это я так не скромно преставала к Ректору при отце, вот он и подумал не весть что, а у светлых вампиров чувство чести перебивает даже здравый смысл.
- Я… хочу, чтобы… он жил! – прохрипел Кинм.
- Дурак! Если ты умрешь, он не долго протянет! – прошипела я, - Хочешь, чтобы жил Анц – живи сам!
Вампир закашлялся новой порцией крови, но выдавил:
- Пусть он живет. Ради него… Хочу… жить…
- Живи! – воскликнула я, но не уверена, что успела.
***
А еще не уверена, что такая клятва может быть принята, что Игрок может сделать куклой другого Игрока, и что я не чувствую никакой связи. Сосредоточившись на себе, на ощущениях внутри. Вот она яркая сочная ниточка эльфийки, и вроде бы еле заметная (а может мне просто слишком хочется в это верить) паутинка Кинма. Очень аккуратно начала насыщать проводник энергией, он медленно засеребрился. Внутренний запас был практически на нуле, а чтобы подсоединиться к накопителям нужно вынырнуть из транса, а я не уверена, что и так хлипкая связь с Кинмом не порвется окончательно.
Я остановилась, тихонечко раскачиваясь из стороны в сторону. Чьи-то руки нежно обхватили за плечи, и зашептали:
- Мира, успокойся, его уже ничего не спасет. Кинм мертв.
Я расправила крылья, отстраняя приставучее существо. Ну уж нет, дудки! Зря я что ли на этого идиота весь свой запас спустила!? Фигушки!
- Принцесса! – со слезами в голосе прошептали в ухо, и ткнулись в грудь.
Девочка моя, да ты ж умница! – промелькнуло в голове. Я покрепче ухватила серебрившуюся еле теплую ниточку и потянула силы из эльфиечки. У нее оставалось не так много, когда связь пустила корешки, вцепляясь в мою душу, я уж думала все, не спасем. Тут же тело заломило, в глазах потемнело от боли.
Как же меня бесит эта необходимость забирать боль куклы себе! Что б вам всем пусто было! Ненавижу этих мерзких гадов! Куклы, куклы, да что с вас взять, одни проблемы! – мысленно ругалась я, хватаясь за живот. Пальцы чувствовали твердую каменную кожу, целую. Мозги начали закипать, а мне оставалось судорожно хватать ртом воздух, цепляясь за кусочек своего разума.
Очнулась я, сидя в чьих-то руках, склонив голову на плечо. Качало, как на волнах и было так спокойно и хорошо, что хотелось растянуть этот момент на вечность. Прерывистое горячее дыхание щекотало макушку, а тепло мягкого тела казалось облаком. Я сжала кулаки, сминая чью-то рубаху, уткнулась носом и несколько раз тяжело вздохнула. По голове нежно погладили и зашептали:
- Спасибо. Спасибо, Мира.
Я шумно потянула носом, загоняя апатию и пессимизм поглубже, и открыла глаза. Не знаю почему, но этот эльф был мне родным и без окукливания. Его полупрозрачные глаза, большие и влажные с благодарностью и нежностью смотрели на меня, а золотые волосы (порядком отросшие) немного завивались, создавая творческий беспорядок.
- Почему я тебя воспринимаю как… родственника? – спросила я в тишине комнаты. Думать про то, что произошедшее не хотелось.
Эльфиечка свернулась клубочком, положив голову на мои вытянутые ноги и обхватив их руками, личико слегка опухло от слез. Анц прислонился спиной к кровати, сидел на полу с моим сжавшимся в комочек телом. Кинм… Вампир выглядел значительно лучше. Он так и лежал на боку в луже крови, но жуткая рана затянулась в безобразный шрам. Его оставил Император, значит, пройдет ой как не скоро (если вообще когда-нибудь пройдет), знаем мы папочкины методы.
- Скорее как… - эльф замялся и покраснел.
Я заподозрила что-то страшное:
- Ну?
- Скорее как своего… ребенка, - и потупил глазенки.
На этой новости мозги вообще отказались работать и что-то воспринимать. Лимит дум на сегодня закончился. Видимо, на лице у меня было выражено столько отупения, что Анц смилостивился:
- Помнишь, когда ты первый раз выполнила масштабную имитацию?
Я неуверенно кивнула.
- Тогда твоя магия изменила меня, внесла некоторые коррективы, и навсегда оставила частичку твоего взгляда во мне. Теоретически, ты нечаянно сделала полу голема, ну а для простоты понимания, получается я – твое создание, ребенок. Поэтому-то я послушался тогда на улице.
С ума сойти! И как умудрилась? Это ж надо было заработать такую головную боль!
- Почему ты изменился, а Кинм нет? – спросила я, глядя на неподвижное тело вампира.
- Видимо, он тебе приглянулся в натуральном виде, а во мне захотелось кое-что подправить. Наследственность, кровь алхимика, - грустно усмехнулся он. – Им вечно нужно мудрить, создавать и копаться.
- Прости, - сказала я.
Хотя, если честно, сейчас прижимаясь к груди эльфа, словосочетание «чувство вины» имело исключительно гипотетический характер – я знала, что такое существует, но мы как-то не сталкивались.
- Да ладно, - вздохнул Анц, сопя мне в волосы. – В этом есть какая-то своя прелесть.
Я немного подумала и выдала:
- Сын?
- Ммммм? – протянул в ответ эльф.
Затишье и нервный смех уткнувшись друг в друга.
- Надо что-то делать с Кинмом, - отсмеявшись, констатировала я.
- Ага.
Мы тяжело вздохнули. Я с трудом заставила себя пошевелиться, конечности двигались со стоном и скрипом. Подошла к вампиру, связь чувствовалась четко и была крепкой, почему-то серебристой, опутавшей своими корешками всю душу, словно сетями, среди них мелькали переливы теплой разноцветной ниточки эльфиечки.
- Надо бы положить его на кровать, и, желательно, почистить перед этим, - вздохнула я.
- Ты поднимай, а я почищу, - скомандовал Анц. – Ты ж у нас с бытовой магией не дружишь. И досталась же мамочка, на мою седую голову.
- Но, но, но! – возмутилась я, - Порошу не переходить на личности! Тоже мне, сынок пристарелый!
Гыкая, мы с горем по полам переместили Кинма на кровать, на которой уже посапывала ослабленная эльфийка.
- Что будем делать? – спросила я.
Эльф пожал плечами и огляделся, ища за что зацепиться.
- А где посох? – отстраненно осведомился Анц.
Я ударила себя по лбу:
- Вот же дурная! Карауль этих, скоро вернусь.
- Ты куда это? – Анц ухватил меня за рукав.
Оказывается, когда я потеряла сознание, обратилась в самую свою слабую форму. Хм, и не заметила даже. Что-то в последнее время многое происходит боком, и в независимости от моих желаний. Идиотизм!
- Схожу, заберу посох.
- Куда? – с нажимом повторил эльф.
И правда, я улетала из места обитания темных эльфов, даже не задумываясь о том, что когда-нибудь туда вернусь. И дорогу в вечерних сумерках даже не пыталась запомнить.
- Ладно, потом схожу, - сдалась на милость этого златовласого ушастика, моего.
Встряхнула головой. Святые, кажется, начинается процесс присвоения. В комнате находились трое. Те, кто теперь до самой смерти будут моими лишними конечностями, дополнительным резервом, нежной привязанностью и, естественно, гонгренозными отростками. Ввязалась на свою дурную голову!
Эльф снова притянул меня к себе, смешно сопя.
- Слушай, а ты теперь всегда будешь лапки распускать? Смотри, отец увидит, из тебя фарш сделает, и то, что случилось с Кинмом покажется цветочками, - пробухтела я ребенку своему бедовому в шею.
- Ты не позволишь, - откликнулся этот наглец.
- Ага, он бежит спотыкается меня спрашивать.
Эльф еще сильнее прижался:
- Все равно не отпущу, - помолчал немного и сказал. – Знаешь, мне так легче. Словно я собираюсь в одно целое. Наверно, отголоски твоего желания просятся к создателю. Мне хорошо с тобой, спокойно.
- Ну на счет последнего, можешь не рассчитывать, - остудила я пыл детяти, которая мне в дедушки сгодится.
- Так будет даже стоя на костре, - вздохнул эльф, пытаясь вложить в родительскую бредовую голову хоть немного понимания.
Мне в его руках тоже было хорошо. Это чувство сродни материнским объятиям (которые лично мне приходилось чувствовать крайне редко), тепло мягко и ни капельки не стеснительно.
- Кинм, если ты так будешь ревновать ко всем, мне придется искоренить это жуткое чувство. Прям трясет всю! – громко сказала я.
Вампир фыркнул. Я выпуталась из хватки Анца и присела на кровать. Это чудо зубасто скривилось, попытавшись перевернуться на другой бок. Он грустно и тяжело вздохнул и с сомнением потыкал в спящую эльфийку:
- И она?
- Ты грабли не распускай, а то и они пострадают! – окрысилась я, но при взгляде на свою новую куклу злость как-то сразу прошла, - Да, сама захотела.
Анц наклонился над девушкой:
- Это поэтому она тогда не умела?
Я пожала плечами:
- Еще одно такое спасение и это станет дурной привычкой.
Они дружно хмыкнули и одновременно потянусь. Я взвизгнула и отпрыгнула за столбик кровати:
- Господа, предупреждаю сразу: не люблю, когда ко мне прикасаются. Тем более без надобности. К тому же, как выяснилось, за такие дела легко можно расстаться с этим светом.
- Почему такая неприязнь? – спросил обиженно любознательный Анц.
- Не люблю и все тут! – скуксилась я, - Однако случаются и припадки необъяснимой нежности, так что хватит на всех!
И расплылась в довольной гаденькой улыбочке. Кинм вздрогнул, видимо, вспоминая самый последний, закончившийся для него весьма плачевно, приступ.
Эльфийка раскрыла глаза и как завизжит. Пробрало до самых кончиков пальцев.
- Чего орешь?! – гаркнул Кинм, которому досталось больше всех, по причине самого ближнего расположения.
Девушка сжалась в комочек. Я удивленно задрала брови, когда она с хныканием поползла до меня, обняла и уткнулась в рубашку, обильно полевая ее слезами.
- Что такое? – поглаживая по голове дикую бедную девочку, озаботилась я.
Она затравленно оглянулась на озадаченных мужчин. Я оглядела их с ног до головы, пытаясь осознать причину столь бурной реакции. Да вроде бы оба выглядят нормально. Побитые, помятые, слегка растрепанные, да все как всегда. И не такое на тренировка видали.
Святы Угодники!
- Девочка моя, не бойся. Эти дяди хорошие, они тебя не тронут. Правда, дяди?
Оба энергично закивали, уже сами догадались, что девчонка их испугалась. Проснулась, значит, а вокруг одни мужики и все недовольные. Ужас!
- Можешь считать их своими старшими братьями.
- Чего?! – возмутился вампир, с горем по полам сползая с кровати, - Еще я с мелкой не нянчился!
- Куда ты денешься? Община сказала – надо, вампир ответил – есть! Солнце, познакомься, этот златовласый красавец – полуголем, создание моего полоумного гения, и по совместительству светлый эльф, Ректор кафедры техномагии Школы Корцы, и просто душка.
Анц задорно подмигнул, пододвигая недовольного друга.
- А этот черноволосый обладатель скверного характера и дурных привычек вламываться к порядочным девушкам в комнаты – Ректор кафедры боевых искусств, начальник Тайной стражи Матика, Кот Ирит Наар Медор.
Вампир сверкнул черными очами на мою ухмыляющуюся физиономию, и буркнул:
- Можно просто Кинм.
- Анита, - пропищала девушка, - но все зовут меня Ани.
- У нее папа кузнец, - добавила я от себя.
- Да? – изумился Анц, и взял девчушку в оборот.
***
- Как ощущения? – спросила я, подсаживась к Кинму, пока эльфы занимались друг другом.
Он поморщился:
- Бывало и лучше.
Я, молча, смотрела перед собой и думала о том, что случилось и по какой причине.
- Никогда бы не подумала, что отец способен на такое.
Кинм хмыкнул:
- Это он еще пытался поберечь твои нервы.
- Прости, - фуф, сказала. Это было тяжелее, чем Анцу.
- Ты лишь бросила последний камень, - ответил вампир. – Думаешь, он не знал, что я наплевал на все правила приличия? После Великого бунта Учитель пристально следил за каждым моим шагом, вот и доигрался.
Он тяжело вздохнул и потер красный толстый шрам. Я просто физически не могла переносить его горечь и обиду. Сама залезла к нему на колени и уткнулась в лохматую макушку. Кинм прижал меня к себе. Я очень четко ощущала его эмоции, не нужно было даже сосредотачиваться на серебряной ниточке. Кажется, наша посмертная связь очень прочная. Он чувствовал спокойствие – я рядом. И все, ни злости, ни огорчения, ни сожаления.
- Ты же Игрок? – спросила я.
- Угу.
- И как перемена роли?
- Хорошо. Спокойно. Приятно. Тепло, - перечислял вампир.
- Все сразу? – усмехнулась я.
- Все сразу, - согласился он.
- Врешь! – знаю же, что нет.
Кинм ткнул меня в бок и повалил на кровать. Я несильно отбивалась, колотя его подушкой, но мы быстро успокоились (ему еще набираться и набираться сил).
- Ты же знаешь, между нами ничего не может быть, - едва слышно прошептал он.
- Знаю.
- Почему? – Ани прыгнула на нас сверху и перекатившись, села в изголовье, - Вы так хорошо смотритесь вместе.
Я потянула уголком губ:
- Отец явно против, а с Императором города-государства нашего придется считаться, каким бы непокорным ребенком я не была. К тому же вы с Кинмом мои куклы, а это навязывает скорее родственные чувства, и если бы что-то получилось сейчас, постепенно перетекло бы в братские отношения потом. И вообще, мне скоро под венец.
В комнате наступила идеальная тишина. Все замерли, ожидая кто первым выскажется по этому поводу.
- Давно ты знаешь? – сдавленно спросил вампир.
- Со дня соревнований.
- Ты согласна? – не поверил моим словам Анц.
- А что? Я младшая принцесса Императорского дома. Максимум, что мне грозит здесь, выйти замуж за знатного парнишу с обеспеченным будущим, нарожать кучу спиногрызов, и тянуть лямку существования. А так, вы представьте сколько возможностей! Королева Житы, целая страна в моем распоряжении. И вообще, от одной мысли о лицах участников бала, руки чешутся подтянуть этот момент поближе.
Они молча не верили своим ушам.
- Жита задумала какую-то подлянку. Уж больно хочется узнать, что же там за ловушечка такая.
- Мира, ты понимаешь, что живой не доберешься до Житы? – севшим голосом осадил эльф.
- Это мы еще посмотрим! – смело заявила я. В чем – в чем, а в силе собственного любопытства и сумасшествия сомневаться не приходилось.
- Ты же не оставишь нас здесь? – дрожащим от слез голосом, всхлипнула Ани.
- Даже не надейтесь, все мои куклы всегда будут рядом. Всегда! – отрезала я, для наглядности зыркнув глазами, - Вы плохо себе представляете к кому попали. Я – Магистр.
У Кинма не эстетично отвисла челюсть. Оба эльфа дружно округлили глаза:
- Магистр?
- Самый высший Игрок, - прошептал вампир. – И… Игра начата?
Я скривила губы. Темный обреченно поник мне на плечо:
- Да ребята, наша жизнь будет веселой и не долгой!
- Что ж так сразу, поверь, мы будем жить долго и счастливо. Я обещаю!
Вампир в голос простонал и (гадина клыкастая) укусил за руку:
- Тьфу, тьфу. На вкус ты такая же противная, как и характер!
- Побереги здоровье, упырь ты мой недорезанный! Я ядовитая, между прочим.
Кинм по-настоящему закашлялся, сплевывая на пол. Эх, месть сладка!
- Кто ж такой смелый, что позволил тебе Играть? – спросил Анц.
- Так, есть некоторые. В любом случае. Мы все устали, время позднее, а спать хочется дико. Вы бы шли к себе, отдохнули. Завтра поедем во Дворец.
Все всё поняли. Мужчины мои расползлись по своим жилищам. Анц, когда очнулся, догадался восстановить снесенную дверь и установить полог тишины, поэтому никто ничего не увидел и не заподозрил, надеюсь.
- Принцесса, а как же я? – спросила краснеющая Ани, - Мне домой надо.
Я вздохнула:
- Прости дорогая, но теперь ты всегда будешь со мной. Теперь твой дом там, где я.
- Папа… - начала эльфийка.
- Этот вопрос не обсуждается. Завтра сходим к тебе домой, надо будет как-то объяснить происходящее, а пока давай спать.
Она кивнула, утирая слезы. Ослушаться прямого приказа своего Игрока не могла ни одна кукла.
***
Утро. Часов шесть, – это была первая мысль, посетившая меня при пробуждении.
Я прислушалась к внутренним ощущениям. Кинм спал крепким сном младенца, не собираясь выныривать в ближайшие сутки. Анца я не чувствовала, но знала, что с моим дитетком все хорошо.
Ани посапывала под боком, обняв подушку руками. Ну не красота ли? Невысокая стройная блондинистая эльфиечка, с темными ресничками и трепещущими веками. Ее ниточка была радужной и искрящейся, как сама девочка, теплой и податливой.
- Пора вставать, - я содрала с Ани одеяло.
- Неааа! – проблеяла эльфийка, цепляясь за отбираемую подушку.
- Мы и так Святые знают сколько продрыхли! Вставай, надо успеть слинять, пока мужики не проснулись и не нагрянули! Ты хочешь увидеть отца?! – увещевала я, методично колотя засоню ее же подушкой по пятой точке.
Ани медленно раскрыла глаза, потянулась, посмотрела на меня сонно и лениво, зевнула и посучила ушками, словно лошадь какая. Я долго смеялась, хватаясь за живот, а бедная девушка непонимающе ерзала рядом.
Собрались мы в рекордно короткие сроки. Умылись, оделись, я прихватила сумку, пока Ани отвернулась, пристегнула метательные стрелки и воткнула за пояс Катар. Ну вот и можно идти.
На улице было жутко холодно. Мерзлявая эльфийка вообще дробно стучала зубами уже через пять минут.
- Мы куда идем? – осведомилась я, пытаясь скрыть, что даже не подозреваю, где она учится.
- Ко мне в Школу. Отец же там кузнец, мы всегда жили в Торино.
Я порылась в памяти на предмет воспоминаний о выше упомянутом учебном заведении. Кроме того, что это одна из магических Школ, ничего на ум не пришло.
- Ты всю жизнь там прожила? – спросила я.
- Да. Не самое подходящее место для дома, но я уже привыкла. Мама магическую защиту преподает. Вот так.
Я хмыкнула:
- Да ладно. Вот я всю жизнь прожила во Дворце. Тот еще гадюшник.
Мы понимающе посмотрели друг на друга, и бодренько затрусили вперед.
Здание было большим, но не башня, как Корцы, а три этажа расплывшиеся по огромной территории. Большие ворота фигурной ковки с изображением русалок и других водных обитателей магического типа.
- Красиво! – я провела по металлу рукой.
- Стой! – запоздало крикнула Ани.
Меня пробило, зубы клацнули. Волосы на загривке встали дыбом. Я пошевелила челюстью, вот и рефлексы на нападение. Щит и обращение к земле, для обнуления заряда. Потрясла головой, регенерация восстанавливала повреждения, за последние дни натасканная реагировать мгновенно, пока не перекрыли доступ к силам, а тут еще два дополнительных источника.
- Ты как? – Ани кинулась ко мне.
- Все нормально. Дай полминуты. Ах, как же не хватает посоха.
Эльфийка с недоверием смотрела, как я морщила нос, разминая шокированные нервные окончания. Из дверей Школы выскочили трое (судя по виду) младших Учителей в одинаковых форменных костюмах черно-коричневой расцветки, с алебардами наперевес.
- Вы… - начал было орать один из них, - Анита? – подавился он.
Молодой эльф, невысокого роста, худощавый (как и все из его расы), с уникальным выражением лица. Удивленные выпученные глаза, раскрытый рот и растопыренные ушки с подрагивающими кончиками. Моя девочка смущенно покраснела и стала загребать ножкой:
- Здравствуйте, Учитель Тонит.
Я с умилением разглядывала сцену воссоединения, но выскочившие были в одних лишь легких одеждах, и начинали синеть от холода.
- Простите, господа, но осмелюсь прервать вас и предложить пройти в помещение, - влезла я.
Тонит с подозрением осмотрел мою основательно задубевшую фигуру, потом перевел взгляд на ворота.
- Вы кто? – грубовато, пытаясь сдерживаться, осведомился он.
- Тонит! – тут же воскликнула Ани, втянув голову в плечи, - Простите, принцесса, Торино не такая знаменитая Школа, мы не предполагали, что кто-то из Императорской семьи когда-нибудь посетит нас, - и поклонилась, чувствительно ткнув опешившего эльфа в бок.
Он с некоторым запозданием тоже поклонился, как и его друзья. Святые, и вот так всегда, чуть что сразу в ноги кидаются. Раздражает.
- Приношу свои глубочайшие извинения, я не знал… просто…
- Оставь, это лишнее, - вздохнув, откликнулась. – Просто будь вежливее, поможет в жизни.
Тонит наклонился еще сильнее, согнувшись пополам. Спустя несколько минут мы вошли в просторный, довольно приветливый холл. Анита нервно переминалась с ноги на ногу, посматривая на боковой коридор, ведущий вглубь Школы. Я сохраняла невозмутимый вид, неосознанно приняв стойку особы императорских кровей (все-таки вбили няньки эту дурную привычку). Послышались шаги, Ани вцепилась мне в рукав, выпучив от страха глаза.
Из тени коридора вышел невысокий, с непривычно (для эльфийской расы) развитой мускулатурой мужчина. В глаза бросались натруженные руки и большие голицы подмышкой, а еще длинные светлые волосы, заплетенные в косу толщиной с мою шею. Кузнец – отец Аниты.
- Ани! – глубоким, тихим голосом сказал эльф.
Девушка нервно улыбнулась, покрепче вцепившись в мой плащ:
- Отец.
По нашей связи я чувствовала волнение, страх, желание броситься ему на шею, и в тоже время ни за что не отпускать мою руку. Еще было что-то странное, сомнения что ли, это несколько настораживало. Пришлось приготовиться к чему-то нехорошему.
- Где ты была? Мы с матерью чуть с ума не сошли! – все так же тихо спросил кузнец. Этот тон мог бы привести в ужас всех, кто ни разу не попадал под раздачу Императору.
Ани, однозначно, не попадала, поэтому тряслась, как будто это ее ударило зарядом, а не меня.
- Случилась беда, - прочищая сухое горло, начала Ани. – На меня напали.
- Напали? – слегка повысив голос, дернулся эльф, - Как напали? Что случилось?
- Нуууу… я возвращалась с соревнований и… это…
Три Учителя затаили дыхание, делая вид, что они предметы мебели, но мне было как-то не желательно посвящать всяких сомнительных личностей в подробности, и пришлось влезть:
- Приношу свои извинения. Здравствуйте. Разрешите представиться, Мирослава из общины Светлых вампиров, - чуть склонила голову. – Ани, что за дурная привычка цепляться за мой рукав, ну не съест же тебя собственный отец, - зашипела я на взволнованную эльфийку, и отлепила ее.
- Приветствую, Мирослава. Меня зовут Онитак, община Светлых эльфов, кузнец Школы Торино. Не сочтите за грубость, но что Вы здесь делаете? – спокойно и вежливо осведомился эльф.
Я чуть улыбнулась, на что получила полное отсутствие какой-либо реакции. Ясненько, значит Онитак не считает меня достойной своего внимания. Зря он так, хотя хуже от этого будет ему, Анита все рано уйдет со мной, даже без его согласия, да и без ее тоже.
- Папа, это принцесса Мирослава из Императорского дома, - тихо прошептала Ани. – Она спасла мне жизнь.
Повисла тишина. Я сочла за должное выдержать несколько минут, и наклонившись к эльфийке сказала:
- Ани, мне нужно кое-куда сходить. Как только закончу с делами приду, хорошо?
Она кивнула и тоскливо так посмотрела на меня. Я вздохнула и похлопала ее по плечу. Онитак грозно и безапелляционно отрезал:
- Думаю, что Вам сюда лучше больше не приходить. Представителям Императорской семьи в этих стенах делать не чего. Я благодарен за то, что Вы снизошли до таких простых жителей, как моя дочь. И в благодарность за это не буду спрашивать зачем, потому как знаю, что Ваша порода даже пальцем не пошевелит ради бескорыстной помощи.
- Отец! – в ужасе воскликнула Ани, но я остановила ее, приподняв руку:
- Онитак, я, к сожалению, не знаю за что Вы так не любите Императора. Хотя власть и не совершенна, и никогда таковой не будет, ибо все властьимущие живые существа, а они заведомо имеют недостатки, поэтому попрошу воздержаться от оскорблений. В моем присутствии, по крайней мере, когда я приду в следующий раз, а этого не избежать. Анита пойдет со мной.
Эльфа перекосило от повелительных нот в моем голосе. Ему было невдомек, что его дочь теперь кукла, и что я никогда не отпущу ее от себя, только при крайней необходимости, и со знаем в каком месте она будет находиться. Анита услышала мой приказ и теперь уйдет из Торино в любом случае. Остается выяснить, совпадет ли ее личное желание с приказом Игрока.
- Моя дочь никогда не уйдет отсюда без моего разрешения! – отрезал Онитак.
- Возможно, - не стала спорить я. – Анита, ты уже взрослая девочка, решай сама, чье расположение тебе дороже.
Эльфийка тихо плакала, сжавшись в комок. В груди давило, она сильно переживала, боялась и не могла сделать выбор. Я покачала головой:
- Прости, что тебе приходится слышать эти слова. Я бы предпочла никогда не говорить такого, но ситуация вынуждает. Запомни, родители простят, через время, но простят, а я никогда не потерплю предательства. Решение за тобой, мне пора идти.
***
И снова это чувство гадливости и тяжести на душе. Святые, ну не хотела же связываться с куклами, почему все так случилось? И за что это Онитак так не любит Императорскую семью? Хотя, всем не угодишь.
Ветер хлестал по лицу, распахивал плащ, поднимал вихри снега, застил глаза. Я шла долго и упорно, добралась-таки до нужно места.
Улица Цветников. Сугроб, когда-то послуживший прекрасным убежищем, нынче превратился в гигантскую снежную гору. И как мне теперь там искать мое противоядие? С чувством обреченности и покорности судьбе, полезла раскапывать банку. Рылась долго, руки закоченели, а когда нашла, оказалось, она превратилась в ледышку и местами потрескалась.
- Великолепно! – пробурчала себе под нос.
Дом Продавца был похож на домик из кошмаров. Светлые стены, светящиеся желтым окна (стекла, кстати, вставили новые) и мертвые глаза кукол с витрин, красные губки, скривленные в улыбках и аккуратные чистенькие платьица. Женщины, обитающей в этом жутковатом доме, хвала Святым Угодника, было не видно. Я вздохнула с облегчением, и растерянно посмотрела по сторонам.
Сейчас нужно было снова зайти к Панигаду, узнать, где можно найти темного эльфа. Надеюсь, что таких в Центре не так уж и много. Заодно разморозить противоядие и перелить во что-нибудь поцелее. Путь с Цветочной занял не так много времени, и теплая пахучая атмосфера лавки травника приняла мое замерзшее, стучащее зубами тельце в свои объятия.
- Эээээ… как хорошо, однако, - я глубоко вздохнула.
Алхимик сидел за прилавком, дремал. Заработался, бедняжка…
- Куда заныкал книгу с рецептами? – тихо спросила я, ну надо же поднять себе настроение. У него лицо будет просто уникальное, когда до спящего мозга дойдет, о чем речь.
Книга с рецептами – святая святых любого алхимика, и каждый считает своим первостепенным долгом спрятать ее так, что даже тайная полиция не найдет. И им, похоже, невдомек, что Кинму пофиг на все эти «драгоценности». В библиотеке Корцы имеется куча литературы подобного содержания. Однако Панигад выделился из общей массы тем, что родился экспертом по флоре, и чаю в частности. Его разнотравие превосходило все, когда-то испробованные мной напитки. А он, противный, ни в какую не хочет сознаваться, чего туда напихал, конспиратор блин.
- За шкафом в комнате, - пробурчал старикан и еще больше расплылся дряхлой щекой по стойке.
Яхуууу! С ума сойти! И чего это вдруг мне так свезло? Ну да ладно, надо бегом идти книгу читать, пока этот неудачник не очухался. По старой памяти, я прошла за замызганную старую тряпицу, служившую дверью, и оказалась во внутреннем доме. Он ничуть не изменился, жутко грязно, воняет травой и еще какой-то гадостью. Первая дверь налево – лаборатория, самое охраняемое место. Даже представить боюсь, какого рода заклинания наложены на дверь. По правую должна быть кладовая (размером с императорскую сокровищницу), а сразу за ней жилая комната.
Фууу… ну и свинарник же тут. Грязная посуда вперемешку с колбами, книгами и сломанными перьями. Пузырек чернил живописно разлился по столу и накапал на пол. Красота, без комментариев.
Вдоль стен стояли шкафы по всему периметру помещения, за каким-то из них находится вожделенная книга. Магию применять нельзя, тут наверняка стоит пара-тройка десятков защиток и экранов. Придется ручками и тихонечко.
Она нашлась за третьим шкафом слева от двери. Старая потрепанная рукописная книжица с красивыми иллюстрациями и приписками каллиграфическим почерком. Было такое ощущение, что страницы не бумажные, а кожаные или тканевые.
Я погладила переплет и засунула ее за пазуху, будем надеться, что Панигад не навешал на нее никаких поисковых заклятий.
В торговом зале было пусто, старик продолжал посапывать на стойке. Мне пора было будить его и выдвигаться дальше. В самом дальнем углу стоял колокольчик, я взяла и позвонила… у самого уха.
- Аааааа… Что такое?! – алхимик завозился, сонно потер глаза.
Я опечалилась, не получилось напугать:
- Господин алхимик, и не стыдно Вам спать на рабочем месте?
Он потянулся, хрустя старыми косточками, широкие рукава рубахи спали, открывая скелетообразные руки, испещренные татуировками. Сладко почмокал и обратил внимание на нарушителя своего спокойствия. Я недовольно кривила губы, опершись на стойку. Лицо Панигада вытянулось, глазенки окончательно разлепились:
- Госпожа Слава? Вы ли это, сколько лет сколько зим?
- Не уж-то признал? – хмыкнула я, - Ну здравствуй, Панигад.
Старый алхимик аж прослезился (годков-то ему много, в таком возрасте люди частенько не могу сдержать своих эмоций) и с энтузиазмом начал трясти мою руку, прикасаясь к рукопожатью лбом. Этот способ приветствия бытовал в криминальных и причастных к ним кругах, показывал кто из повстречавшихся выше статусом. Если положения равны, то пожимались руки, а вторые свободные ложились сверху.
Он засуетился:
- Проходите, проходите. Чайку изволите? Вашего любимого. Заодно и поговорим, сколько уж не виделись! Пока Вас не было столько всего случилось!
- Да правда что ли? – буркнула я, а сама оооочень заинтересовалась.
Мы прошли в жилую комнату. Алхимик немного разгреб завалы, смущаясь и постоянно извиняясь за бардак. Мне же было как-то до фени, сейчас важна только информация, но нужно было потерпеть, лучше не давить, пусть сам все расскажет. Он убежал куда-то, через пять минут передо мной красовался побитый запыленный сервиз, с чайничком, полным ароматного свежего травяного настоя.
- Ты его, что все пять лет не трогал? – спросила я, протирая кружку полой рубахи.
- Да как-то не с кем чаевничать-то, - покраснел старик.- Вы пропали, столько изменений!
Я налила себе полную кружку. Панигад протягивал свои трясущиеся ручки, но доверять ему полный чайник кипятка как-то не решилась.
- Ну рассказывай, что случилось? Всего пять лет прошло, а тут!
- Ох, госпожа Слава, это для Вас пять лет – мало, а для нас простых смертных… - он тяжело вздохнул, - Да и много ли времени надо, чтобы чему-то свершиться? Оно ведь как? Живешь, ничего не ведаешь, ни о чем не подозреваешь, а потом БА-БАХ и тебя уже ставят перед фактом.
- Здесь ты прав, как никогда.
- Да… вот и у нас так. Все, собственно началось два с лишним года назад. Когда нашли труп Тиберита, ну Вы помните, один из сильнейших магов Центра, - я отрывисто кивнула. – Он крышовал большинство верхов криминального мира. С его кончиной начались перевороты, власть в гильдиях стала стремительно меняться, но это еще полбеды! Около года назад объявились эти. Они зовут себя сиды. Проклятые эльфы, вот они кто на самом деле! Черные, наглые, со своей идиотской силой заполонили все рынки. Всего за несколько месяцев приобретя славу элитных убийц и непревзойденных шпионов. Гильдии в ужасе, все самые выгодные заказы уходят от них, уровень нераскрытых преступлений превышает все нормы, стража плющит нас, бедных, за вопиющее нарушение договора. Началась массовая облава. Людей душат. И все из-за этих проклятых сидов! Госпожа Слава, что же нам теперь делать, с Вашим исчезновением все пошло наперекосяк!
Я вздохнула и поморщилась:
- Пан, вот скажи, почему все норовят выставить виноватой меня? Откуда я могла знать, что появятся эти ваши сиды? И вообще, неужели ты вообразил, будто мне под силу сдвинуть целую гильдию элитных убийц? Как ты вообще это себе представляешь?
- Просто, когда Вы впервые появились в моей лавке и все долгие годы нашего знакомства в Матике был относительный порядок. Тиберит и Вы как-то смогли сбалансировать все. Иногда казалось, что вы с ним действовали сообща или хотя бы договаривались.
В душе сделалось неприятно от этих слов и связанных с ними воспоминаний. Конечно так казалось, ведь Тиберит был сумасшедшим, и чаще всего именно мне приходилось бить ему морду, чтобы не зазнавался. Я часто подчищала архивы стражи, и даже подсадила капитана на одно любопытное заклинаньице, оно приносит удовольствие, но как-то отец и брат Ирик спалили контору, пришлось прикрывать лавочку. Мне абсолютно не улыбалось раскрыть собственную причастность к некоторым несовсем законным действам, и тем более, связь с шизофреником Тиберитом.
Теперь, как на зло, мне нужно связаться именно с Сидами. Думаю, не ошибусь, если скажу, что этот разноглазый красавчик относится к их братии. Посох нужно вернуть. Раз такой расклад, можно повернуть все в свою сторону.
- Ты, случаем, не в курсе, где можно найти эту шайку-лейку?
Панигад чуть ли не засветился от радости (помолодел лет на десять уж точно):
- Госпожа Слава, неужели Вы поможете нам?
- Пан, ты сам веришь в то, что говоришь? – скривилась я, - На кой леший мне влезать в вашу заварушку, у меня своих проблем по самое не хочу! Просто один из этих сидов кое-что мне должен.
Алхимик ни капли не смутился и продолжал радоваться. Этим идиотам из другой стороны жизни Матика достаточно лишь дать повод для мысли, а на шею они залезут сами. Причем Пан свято верит, что спокойное время как-то связанно со мной и Тиберитом, а это полнейшая чушь. Ученик Некита, конечно, был одним из сильнейших магов Центра, но никогда не связывался с темными гильдиями, это я часто с ними контактировала, когда устраняла последствия выходок бывшего возлюбленного. Эта «гармония» создалась сама и рухнула тоже самостоятельно.
- Помогите нам, госпожа Слава! Мы обязательно расплатимся! – проникновенно заглядывая в глазки, попросил Пан.
Ага, бегу и спотыкаюсь, - подумала я, а вслух сказала:
- Ты губу-то закатай, если ваша проблемка как-то пересечется с моей, то я подумаю, а коли нет… извиняйте.
Алхимик быстро-быстро закивал:
- Конечно, конечно, но это уже не мало! Раз Вы решились сунуться к ним в логово одна, значит не боитесь, и, наверняка, имеете парочку тузов в рукаве!
Я разозлилась и прошипела:
- Пан, если ты скажешь кому-то хоть одно слово про меня, найду всех и прикопаю под ближайшим кустиком. Все ясно?
- Что Вы, госпожа! Я не видел Вас уже больше пяти лет, и даже не смею надеяться на встречу!
- Вот и молодец.
***
Ладно хоть книжицу прикарманила, ему она ни к чему, и так все рецепты наизусть знает, а перед смертью сожжет. Только вот с противоядием плохо получилось, забыла совсем про него, и эта гадость теперь весь плащ мне промочила.
Ну что Панигад сказал, что точное местонахождение Сидов никто не знает, но ходят слухи, что их видели в нескольких районах. Я пораскинула мозгами и пришла к выводу, что в прошлый раз была где-то к северо-западу от Дворца. В той части темных эльфов видели где-то около Рыночной площади, недалеко от улицы Мортингера.
Было всего часов пять, но темнело буквально на глазах. К моменту, когда я добралась в нужное место, наступила зимняя ночь. Люди, если и решались выйти на улицу, то не менее чем по три-четыре человека, причем жались друг к другу, и неслись, не смотря по сторонам. Кажется, я попала куда нужно.
Дома были по большей части двух этажные, заваленные снегом. Свет в из окон золотил рисунок мороза на стеклах, что-то разглядеть внутри не получалось. Солнышки постепенно разгорались в своих колбах (тоже основательно покрытых морозом и снегом), давали очень слабый свет. Такое ощущение, что они здесь находятся чисто символически.
Не знаю, сколь пришлось сидеть в подворотне, когда я заметила фигуру, закутанную в десяток одежд. Одного у эльфов не отнять, все мерзлявые. Личность быстрым легким шагом, пронеслась мимо, и снег даже не хрустнул. Значит, я угадала.
Вот и славно!
В голову пришел один очень актуальный вопрос: И как я попаду внутрь? Это убежище сидов, элитных убийц, шансы остаться не замеченной ниже нуля делений на десять. Значит, пойдем от противного – то бишь, напролом.
Я закуталась поплотнее в плащ, и попыталась скопировать эльфийскую походку. Мне удалось добраться аж до входа в дом. Там моя удача закончилась. Одно стало ясно сразу – посох здесь. Он лежал недалеко от пылающего камина, поблескивая металлическим боком. Обеденные столы были не накрыты, но за ними сидело несколько сидов, в кресле у огня обретался мой разноглазый. Лица у присутствующих смешно вытянулись, когда они увидели мою скромную персону в дверях собственного «секретного» убежища.
Я сполна воспользовалась эффектом неожиданности и метнулась к посоху. Разноглазый среагировал моментально, бросившись на перехват. В общем, мы оба достигли цели – я вцепилась в палку, а эльф в меня. Затем по мне шарахнул разряд, естественно задевший и его.
Последствия были очевидны. Запахло паленым, волосы встали дыбом, перед глазами плавали синие и зеленые точки, я осела на пол, но посох так и не выпустила. Регенерация тут же занялась восстановлением повреждений, по телу неприятно закололо. Мои накопители-браслеты зарядились под завязку, и удар был лишь остаточной волной, даже камень в серьге слегка пульсировал. Зато посох опустел на две трети, и теперь принялся собирать остатки своей же деятельности.
- А ну прекрати, палка идиотская! – прорычала я ему, и наговорила многослойный щит плюс круговой, осушив запасы до дна.
Артефакт жалобно завибрировал в руке.
- Будешь знать, как раскидываться молниями! – ответила я, и он затих, истратив последнюю кроху магии.
Эльфы растерянно смотрели на меня, ощерившись железками. Разноглазый поднялся на ноги, и наблюдал за моими разговорами с палкой. Под его взглядом я почувствовала себя несколько неуютно и глупо, а когда такое случается, начинаю огрызаться:
- Чего вылупился? Этот тупой артефакт мой, чего хочу с ним, то и делаю!
- Ты кто такая вообще? – прорычал кто-то из эльфов.
- А ты не слышал поговорку: меньше знаешь – дольше живешь? – ехидно оскалилась я.
- Ты сама сейчас на кладбище отправишься, упырей кормить! – из общей массы выскочил высокий, растрепанный сид, угрожающе помахивая боардом.
- Подавятся, я ядовитая, передохнут все, тебе не жалко будет?
Губы разноглазого едва заметно искривились. Я выставила перед собой посох в защитной позиции и продолжила:
- И вообще, чего вы ко мне привязались? Я всего лишь пришла забрать свое имущество. И не стыдно нападать на слабую девушку, хоть представился бы что ли!
Забияка смутился под общий гогот своих товарищей:
- Ну так, ты же это… первая вломилась. На Эльриэля напала!
- Начнем с того, что это ваш Эльриэль напал на меня! – я уперла руку в бок, опираясь на посох (ноги еще подрагивали), - И совсем не вламывалась, а очень даже спокойно зашла в дверь!
Сид опустил меч, покаянно понурив голову. Я умилилась подобной сцене, а остальные откровенно хихикали. Меня, как говорится, понесло:
- Чего ржоте! Все отличились, на одну безоружную девушку чуть в… - я пересчитала провинившихся, - вшестером не кинулись! Где это видано, вроде бы здоровые мужики, а бабу испугались! Эх… куда мир катится, видать перевились нормальные парни! Даже замуж выйти не за кого! – сокрушалась я.
Забияка совсем загрустил, смущенно покраснев. Остальные тоже покрылись легким румянцем, стыдливо вцепившись в опущенное оружие. Один Эльриэль забавлялся ситуацией, пытаясь сдержать улыбку. Я вошла во вкус:
- Господа, вы бы хоть даме присесть предложили! А то, как по полу валять – всегда пожалуйста, а как дело до культурного общения – так сразу под стул! Вот обижусь и больше не приду, и останетесь неучами холостыми! Такие парни красивые, а с девушками обращаться не умеете! Куда только смотрели ваши родители!
- И правда, милая девушка, совсем распоясались отроки нерадивые! – со стороны входной двери послышался голос, от которого кровь в венах стыла, - В место того, чтобы убить врага еще на подходе, пустили в логово и уши развесили. Глаза б мои вас не видели, что за поколение неудачников? А Вы присаживайтесь, такой смелой и красивой госпоже не пристало с пешками разговаривать. Да и знаете, на ногах правды нет.
Я сдержала порыв с воплем ужаса дать отсюда деру, загадочный обладатель жуткого голоса перегораживал выход. Да и Эльриэль находился совсем близко. Вот попала! Ни чего не оставалось, как довольствоваться любезно представленным креслом у камина. Разноглазый усадил меня, и остался стоять по правую руку и чуть за спиной, раздражающе маяча на самом краю обзора.
На тут же принесенное второе кресло опустился эльф, тоже с длинными темными волосами, заплетенными в сложную композицию из косичек. Его глаза цвета янтаря нарочито медленно и оценивающе обсмотрели меня. Я пребывала в панике, но вид был безпалевный.
- Вы восхитительны.
- Спасибо. Простите мою нескромность, но будет нечестно, если я не выражу Вам свое одобрение, господин! Мне редко встречались столь ослепительные мужчины.
Эльф рассмеялся. Я была приятно удивлена, смех оказался чистым и легким, а лицо незнакомца разглаживалось и становилось еще прекраснее. Он был безумно красив, мечта идиота во плоти. Опасный, притягательный… кажется, мне крышу сносит.
- Разрешите представиться, Сидариэль, вынужден командовать этими оболтусами. И знаете, странная девушка, мне, кажется, я уже занят.
Занят? Это плохо, наверняка, одна из тех мелких эльфиек. Гадина! Обидно, такой мужчина! Стоп, стоп… о чем это я вообще! Такие мыли до добра не доведут, мне нельзя любить, влюбляться и привязываться ко всяким незнакомцам. Кажется, в моем случае все такие связи заканчиваются одинаково – проблемами и превращают в сломанную куклу. От таких как этот Сидариэль нужно бежать, не оглядываясь и не задумываясь.
- Что ж Вы замолчали, госпожа? Не огорчайте меня, представьтесь, и возможно, если я захочу, то Вы еще поживете немного.
- Мы боимся смерти по той же причине, что и дети темноты, потому что не знаем в чем тут дело, - продекламировала я, развалившись в кресле.
А что мне терять? Я большую часть жизни была игрушкой в чужих руках, нужно просто снова вспомнить старое, и как только получится, быстро бежать, пока не загнана в угол.
- Осмелюсь предположить, что, судя по вашим словам, Вы не боитесь смерти?
- Бояться надо не смерти, а пустой жизни.
- Ваша жизнь пуста? – усмехнулся Сидариэль, - Неужто такая прелесть может быть одинокой?
Эльф наклонился и провел пальцами мне по щеке. Внизу живота вспыхнул пожар, а руки одеревенели. Я с трудом заставила себя разлепить губы, и не начать ластиться к этому заносчивому самоуверенному козлу.
- Господин Сидариэль, у меня есть одна плохая привычка отрывать все тянущиеся ко мне конечности. Коли Вы хотите продолжить разговор, прошу придержать свои, если, конечно, у Вас нет запасных.
Эльф звонко рассмеялся и откинулся на спинку своего кресла:
- Прошу, госпожа, продолжайте. Я всегда знал, что женщины существа особенные, но такого редкого экземпляра, как Вы еще не встречал. У Вас исключительные суицидальные наклонности!
Я расплылась в обворожительной улыбке. Сидариэль поперхнулся смешком. Зато я встречала (и частенько) мужчин, которые считают всех женщин без исключения, лишь еще одним домашним животным, которое доставляет удовольствие и периодически производит на свет себе подобных. Скажу даже больше, к такому типу можно отнести брата Арика. Только и собака бывает кусачей.
- Знаете, Сидариэль, зато мужчин с подобного рода образом мыслей можно встретить довольно часто, и когда уважающая себя женщина начинает пытаться изменить в нем что-то, он сразу влюбляется в нее.
- А Вы хоте что-нибудь изменить во мне? – подмигнул он.
- О, боюсь, у меня не хватит терпения, судя по выражению лица, у Вас клинический случай. Я уж лучше вот Эльриэля соблазнять буду. Он, конечно, тоже любитель руки распускать, но хотя бы языком поменьше треплится.
- Да? – эльф расплылся в улыбке, от которой душа в пятки спряталась, - Не хочу Вас обманывать, но у нашего доблестного Эльриэля есть невеста.
Я мило и самоуверенно сморщилась:
- Невеста не стена, подвинется.
В груди почувствовался толчок. Серебристая ниточка дернулась и завибрировала. Блин, Кинм проснулся. Еще час и меня кинутся искать. Надо выбираться отсюда, вопрос в том, как.
- Завидую я Эльриэлю, - желтоглазый бросил взгляд на оного. – За такую женщину как Вы можно и убить.
- Что ж так жестоко, господин Сидариэль. Вы сами прекрасно знаете, что редко какая женщина, оценит, когда из-за нее кровь проливают.
- Командир, - вмешался давешний забияка. – Главный Дирилэль здесь.
Сидариэль вскочил с кресла и безапелляционно сдернул меня:
- Слушай, дамочка, хочешь жить помалкивай. Дирилэль параноик, почует опасность, и даже я ничем не смогу тебе помочь.
Я расплылась в улыбочке, выдрала руку и, наклонившись к нему, прошептала на ухо:
- Не стоит указывать, что мне делать, если хочешь, чтобы сиды продолжали существовать.
Сидариэль не успел как следует удивиться, когда входная дверь открылась и вошли несколько новых лиц. Две женщины и трое мужчин. Дирилэль угадывался безошибочно. Коренастый (что удивительно для эльфа), в волосах еще не успевшие растаять снежинки, и черноглазый, похож на Кинма, только вдоль виска к подбородку шел тонкий шрам, и кожа чуть светлее. Хфм… особенно взглядом они с вампиром похожи. Внимательный, немного безразличный, как-будто втягивает в себя.
Я прокололась сразу же, когда Дирилэль встретил мой блуждающий взгляд. За три с лишним года я так привыкла к черным дырам Кинма, что даже не подумала, о том, что мне безопаснее будет отвести глаза.
- Почему здесь посторонние, Дар?
Когда я услышала этот голос, то поняла, у кого научился Сидариэль. Только по сравнению с Главарем желтоглазый – дилетант. Мне отчетливо захотелось уйти отсюда, пусть даже на тот свет.
- Эта девочка моя, - Сидариэль обнял меня за плечи.
Из двух зол выбирают меньшее, а сейчас Дар был именно меньшим злом. Я подавила панику, боевая трансформация лезла, трубила об опасности. Если хоть кто-нибудь из окружающих сделает резкое движение в мою сторону, не сдержусь.
Дар, держи меня крепче! – взмолилась я мысленно, до боли сжав посох в руках. Если этот сид сначала напугал меня, то после разговора я даже охамела, и поняла, что он не станет ломать игрушку, пока не наиграется.
- Мне без разницы, убери ее отсюда! – скривился Дирилэль.
Я не могла видеть лица моего эльфа, но перед ним встал выбор: перечить главарю, или отпустить меня на волю, так и не поиграв.
- Хорошо, Дир. Одну минуту.
Он больно сжал предплечье и поволок куда-то на второй этаж. Я даже не сопротивлялась. Зачем, не одна стена не сдержит боевого вампира, к тому же мага-недоучку.
- Что ты творишь!? – прошипел Дар, - А если бы он взбесился?!
Он загнал меня в темную комнату и давай трясти за плечи. Боевой вампир взвыл и вырвался наружу. Сидариэль так и замер, когда на него уставились два серо-голубых немного фосфоресцирующих в темноте глаза.
- Ты же вампир! – прошептал он.
Я расплылась в зубастой улыбке:
- Злой и ядовитый, которого лучше не трогать руками.
Эльф с минуту тупо пялился на меня, а потом как давай ржать. Я обиделась и скорчила рожицу. Он бедняга подавился и окончательно повис на мне. Однако в таком виде я сама была не прочь по развлекаться, поэтому подняла подвывающего в истерике Дара за шкирку и потерлась щекой.
- Эльфы такие мягкие. Когда в боевой форме, кажется, будто гладишь котенка, - прошептала я.
Дар фыркнул, ловко вывернулся из хватки, и принялся щупать пластины и крылья.
- Эх, завидую, я бы тоже хотел летать.
- Нет проблем!
Он осмотрел мою высохшую серую фигурку и со скепсисом приподнял бровь:
- Может я и мягкий, как котенок, но вешу много больше, да и кусаюсь и царапаюсь побольней.
- Сколько ты весишь-то от силы фунтов двести? Будем считать, что я летаю с взрослым наглым желтоглазым кошаком, для которого весна длится круглый год.
- Какие мы зубастые, - Сидариель подошел ко мне и обхватил руками за талию.
- А ты думал, в сказку попал? – клыкасто улыбнулась я.
Этот ушастый гаденышь неожиданно оторвал меня от пола, крылья рефлекторно растопырились, сбив кое-что из мебели. Дар жулькал бедную меня не знаю сколько. Однако это было приятно, эльф знал когда нужно остановиться, и не позволял себе ничего лишнего. Давненько я так не веселилась.
Когда мы немного успокоились, я вспомнила об одном очень важном аспекте:
- Дар, а разве Дирилэль не ждет там внизу?
- Эль доложит ему все в лучшем виде, в отличие от меня, он умеет держать язык за зубами и рассказывает только самое необходимое. К тому же дядя знает о моей слабости к женскому полу.
- Ах ты бабник несчастный! – возмутилась я, беря на заметку остальные факты, - Я с ним тут значит в темной комнате одна-одинешенька… все вы мужики одинаковые, лишь бы добраться до девичей невинности!
- Я же ничего такого не сделал! – возмутился сид.
- Конечно, но хотел ведь! – тыкала крылом ему в грудь (пальцем несколько опасно, пораню еще).
Сид притянул слегка отбрыкивающуюся меня к себе и уткнулся в волосы:
- Вернись к первоначальной форме.
- Нет.
- Почему?
- Я могу вернуться, но тогда ты не сможешь прикоснуться, кроме как к плечам и рукам.
- Это кодекс вампиров?
- Угу, - я не соврала, но в основном причина состояла в том, что будет после того, как я обращусь. Боевая трансформация делала меня бесполой (внешне).
Мне было страшно и удивительно хорошо в руках Дара. Причем оба чувства присутствовали в равных частях. Хотелось остаться, но абсолютно невозможно. Вот так всегда…
- Дар, мне пора, - прошептала я ему в ухо.
Он прижал меня к себе:
- Нет.
- Будет лучше, если я уйду.
- Кому?
- Сидам, - ответила я.
Кинм в панике уже навел шороху, а глава Тайной стражи города-государства найдет способ отыскать даже иглу в стоге сена. Я не хотела конфликта, причем Анц, наверняка, носится вслед за Ректором. Уж кого-кого, а своего эльфеныша под удар подставлять не желаю. Однако как неохота расставаться с Сидариэлем.
Темный эльф довольно долго держал меня в своих объятиях, не особо обращая внимания на слабые потуги освободиться (я боялась его отравить или даже поцарапать). Потом глубоко вздохнул и нежно поцеловал в губы. Святые, спасибо, что боевая форма не предусматривает сексуального влечения, хотя мозги (частичка светлого вампира и алхимика) желали большего, чем просто поцелуй.
- Как тебя зовут-то, скажи? – попросил он. В желтых глазах было столько огня и желания, что не ответить было выше моих сил. Да и после того, как Дар узнает обо мне, наверняка, все желание отобьет.
- В Ваших кругах меня зовут Слава. Некоторые называют Мира. А на самом деле… - я остановилась, вовремя отвлекшись на вспышку злости Кинма.
Сидариэль понял, что я не стану договаривать, а просто улыбнулся:
- Не забудь, ты должна мне полет!
***
Я подошла к окну, стекла покрывал замысловатый рисунок мороза. В коридоре послышались шаги, мы услышали их одновременно, и уставились друг на друга, широко раскрыв глаза. Я чувствовала себя девицей, застуканной на сеновале с местным пастухом.
Посетитель остановился у нашей двери. Откуда он узнал, что мы именно в этой комнате? Света нет, звуков тоже. Сердце в груди билось как бешеное, я потянула руки открывать окно, но Дар абсолютно бесшумно тенью скользнул ко мне.
«Нет» - покачал он головой.
Я подняла брови: «И что теперь?».
Он пожал плечами и предложил мне что-нибудь придумать. Я показала ушастому зубки, и с бесшумным вздохом возвела глаза к потолку. Потолок!
Жестами изобразив, что придумала, я вопросительно на него уставилась. Глаза Дара блеснули, а тело сотрясал сдерживаемый смех. Он энергично закивал головой.
Я кривенько улыбнулась, и втыкая когти в стену, словно в масло (благо дом был деревянным) залезла на потолок, уцепившись всеми когтями и шипами на крыле, вторым придерживая посох. Сидариэль несколько секунд смотрел на меня, что-то шепча под нос, а я (хорошо еще бдительность хоть какую-то сохранила) быстренько нашептала многослойный щит.
На все про все у нас с Сидом ушло максимум секунд тридцать. Приятно работать с профессионалом. Посетитель, видимо, сомневался в нашем местонахождении, так как прошел вперед, но потом все же вернулся.
Дар нахмурился, глядя на дверь, подумал и открыл, целенаправленно шагнув за порог.
- Ох, Эль, ты какого упыря тут топчешься? – возмущенно вопросил Дар.
- Сидариэль, Главный просил, чтобы ты спустился, - еле слышно прошептал разноглазый.
- Чего ему от меня надо? – грубовато оборвал его Дар, - Ты отчитался?
- Хорошо, - протянул Дар, видимо, Эль кивнул.
- А где?.. – спросил Эльриэль.
Дар фыркнул:
- Не твоего ума дело.
- Возможно, МОЙ ум достоин знать эту ценную информацию?
У меня волосы на голове зашевелились от этой жуткой интонации в голосе. И когда он успел подобраться так близко, я ведь прислушивалась, а даже не почувствовала лишнего шороха.
- Дирилэль? – спросил Дар спокойно, - И зачем же я тебе понадобился?
- Дар, где девка? – проскрипел главарь.
Ох и мерзкий же он, и совсем не нравится мне. В груди клокотал протяжный рык и угрожающее урчание, но нужно было сдерживать себя.
- Зачем тебе? – безразличие в голосе Дара отозвалось неприятной тяжестью в груди.
- Только не говори, что не почувствовал?
- А что, должен был?
- Дар, ты сын своего отца и должен понять, что девчонка… опасна! Тиридэль сказал, что она сама пришла сюда за каким-то посохом, о котором я, почему-то, ничего не знаю! А обычный человек никогда не решится сунутся в логово к сидам, а по словам твоих подчиненных, она знала куда попала. Все это слишком подозрительно. И еще практически перед самым приходом сюда один из наших шпионов сообщил, что гильдии встревожены, поговаривают, будто в Центре была замечена сила непонятного свойства, но буквально на днях бесследно пропала. Как Глава общины сидов, и твой дядя, прошу, больше не связывайся с этой девкой.
- И что в ней такого? – прошептал Эль, скорее для себя.
Я вцепилась в потолок, руки и ноги начинали уставать, в висках стучало все громче, крыло с посохом немело от свернутого положения.
- С чего вы взяли, что у меня с ней что-то серьезное? – хмыкнул Дар, - Красотка, конечно, но обычная игрушка.
Дирилэль мелодично рассмеялся (неужели таким же голосом нельзя разговаривать?) и рявкнул:
- Сидариэль, сын Даралэля, ты, что решил из меня дурака сделать? Может кого-то и обманут эти твои разговоры и морда наглая, но только не того, кто вырастил тебя, неблагодарного!
Дар фыркнул:
- Дядя, только не заводи эту волынку снова, а! Как будто я не знаю к чему все эти разговоры!
- Дар, ты должен понимать, что так будет лучше для всех.
- Для кого «для всех»? Уж точно не для меня!
- Ты эгоист, Сидариэль! Попробуй для разнообразия хоть раз подумать об остальных! Если ты женишься на Миридэль сиды окрепнут, смогут быть уверенны в завтрашнем дне, а не сидеть, как на пороховой бочке. Твой отец оставил нас чуть ли не нагишом на улице, а потом сдох, и разбирайтесь как хотите! Твой долг, как сына, все исправить. Тебя же не заставляют гавно за кем-то выгребать! Миридэль достойная, красивая девушка, и она любит тебя! Многие позавидовали бы такой избраннице!
- Дирилэль, мы не раз уже обсуждали это. Придумай какие-нибудь другие доводы, эти уже приелись, - обреченно вздохнул Дар.
- Ты пожалеешь о своем поведении! – прорычал главарь, - Я принял на себя ответственность за общину сидов, и выполню свои обязательства хочешь ты этого или нет! – отзвук его шагов еще долго отдавался дрожью в моем теле.
- Упырь его задери! – выругался Дар и ударил кулаком в стену, я чуть не свалилась, - Ты его сын, значит должен! Должен… обязан… Да никому я ничего не должен! Какое отношение имеют действия отца ко мне, если я его не видел с десяти лет! И не хочу я жениться на его дочери, даже просто потому, что меня заставляют!
- Дар, успокойся! – тихо сказал Эль, - Ты только себе хуже делаешь, уступил бы, все равно заставит. Прикажет, и не отвертишься!
- Не посмеет! – прошипел Сидариэль.
- Еще как посмеет! Он - Глава общины.
Я поняла, что уже больше не могу висеть вниз головой, если не начну двигаться, то просто упаду. Поэтому стараясь не шуметь, аккуратно сползла на пол. Эльфы разговаривали за дверью, я пару минут посидела, отдышалась, привалившись к стене, и стараясь не прислушиваться к разговору. И так противно.
Сменила ипостась до темной (менее заметная) и одним рывком раскрыла окно, навалившись всем телом. Не сопротивляясь, по инерции вывалилась и дала деру из очередного змеиного рассадника.
***
Стояла глубокая снежная ночь. Небо было куском черной ткани с дырками звезд и прорезью месяца. В голове бродили разного рода печальные мысли типа: «никому я не нужна», «все мужики козлы» и «так мне и надо, не фиг слюни распускать».
Я дала волю эмоциям, приземлившись через несколько улиц, и бродила, разгребая снег ногами. Идти в Торино за Анитой посреди ночи я не решилась, Онитак и без того очень враждебно настроен. По нашей связи, я чувствовала, что девушка огорчена, ей страшно, она не хочет ругаться с родителями, но все же не собирается оставаться в Школе. Хорошая девочка, хоть она не расстраивает меня.
От одной куклы мысли плавно перетекли к Кинму. Вот уж кто сплошной комок кипиша, необоснованной паники (ну почти необоснованной) и источник моей головной боли. Ну, раз уж все равно делать нечего, надо найти это тысячелетнее недоразумение и надавать по бедовой маковке.
Я прилетела к Корцы, входная двустворчатая дверь была закрыта (что не удивительно для середины ночи). Походила кругами, поругалась немного, и решила, что бешеный вампирюга ускакал куда-то.
Что делать?
Пока я горевала, рассматривая чувства Кинма то так, то эдак, пытаясь найти хоть одну зацепку, где он может быть, сзади послышались хрустящие шаги. Знаю, я злая и нервная. В общем, неудачнику практически досталось посохом.
Это оказался Главный Ректор Корцы. Я успела чуть-чуть притормозить, а он моментально отреагировать. Ну не за красивые глазки и добрый нрав же этому эльфу дали должность Главного. Он пустил в меня какое-то ответное заклятие.
Упс! Кажется, не только я такая нервная стала в последнее время! Кинм, спасибо тебе за каждодневные тренировки! Анц, ты лучший!
Я успела загородиться посохом. Не имею представления, что это было за заклятие, и сколько силы в него вложил Главный, но по телу прошлась волна судорог, кажется, даже вскрикнула. В глазах потемнело и запрыгали веселые звездочки и кружочки.
- Аааууууччч! – выдохнула я, чувствуя сильную необходимость орать дурниной на всю округу.
Хвала Святым, ни Кинм, ни Ани не могут почувствовать мою боль, иначе тут такое бы началось. Мое бедное тело дергалось, как будто кто-то косорукий сверху тянул за ниточки, смутно представляя, что такое кукольный театр.
- П-п-п-п-принцесса!? – Главный Ректор с громадными от страха глазами подскочил ко мне.
Хотелось выразить в самых красочных выражениях все, что думаю на его счет, но получилось только живописно клацнуть зубами (при этом прикусив язык) и взвыть от мерзкой боли.
- Живая! – этот старый козел даже осел на снег от облегчения.
Я преисполнилась праведным гневом, собрала его в кулак, и вцепилась Главному в руку. Того чуть удар не хватил, он отпрыгнул на добрый метр, вырвав свою конечность. Фи! Пугливый какой! Между прочим, мог бы и помочь, все таки я по его вине лежу тут переохлаждаюсь!
- Мира! – заголосили на весь Центр.
Я поморщилась, пора было закруглять этот спектакль. Регенерация (основательно разработанная за последнее время) подлатала самые сильные раны, позволяя с горем пополам двигаться.
Кинм, Анц и еще десяток добрых молодцев из стражи (видимо ночной патруль), неслись с резвостью стада слонов на водопой. Я сократилась до состояния комочка – затопчут, скажут, так и было.
- Мира! – оглушили на оба уха.
Видимо, лицо выразило все за меня, потому что эльф и вампир дружно заглохли. Я оценила ситуацию: патруль окружил место нападения по периметру, Главный пребывал в шоке от происходящего, а мои братцы-кролики с глазами навыкат в шоке от меня. Первыми нервы сдали у Анца (светлые эльфы народ вообще мягкий):
- Мира, где ты пропала? – и схватил за руку.
По пальцам пробежался заряд остаточной магии и его чуть шваркнуло:
- Ой!
- Прости, я не хотела! – тут же засуетилась я, поискав глазами посох.
Палка сразу ожила, с радостным гудением впитывая излишки. Кинм же с горящими черными глазами, предварительно убедившись в моем явно живом состоянии, пытался убить Главного взглядом. Святые Угодники, его, что василиски растили?!
- Кинм! – строго так сказала я, - А ну успокойся! Главный Ректор и так во всем кается и готов понести заслуженное наказание за необоснованное нападение на принцессу! Правда ведь?
Мой Ректор лишь что-то злобно прожурчал сквозь зубы, пытаясь загнать обратно вылезшие на руках когти. Вот блин, никогда не думала, что кукла будет защищать хозяина! Следуя правилам это должно происходить наоборот, а все попавшие под абсолютное подчинение практически сразу же жалеют о содеянном (как правило, стоит Игроку отдать первый приказ, противоречащий желанию куклы). А Кинм так вообще не хотел становиться куклой, еще и моей.
Я приятно удивлена!
Удивительное рядом, но старый эльф пребывал в тихом ужасе от происходящего и усиленно кивал, бубня:
- Конечно, конечно! Я дико извиняюсь, произошло недоразумение! Мы всегда можем договориться…
Прекрасно. Кинм со своей рожей маньяка-убийцы довел беднягу до предынфарктного состояния. Еще немного и мы лишимся нашего любимого Главного Ректора, потому что кто-то злобный и несдержанный капает белой пеной на снег. Такой безумный блеск глаз я видела только раз, когда вампир приревновал свою куклу Анца ко мне, а, ну и еще раз, когда посреди ночи ворвался в мою комнату (его тогда убили).
Святые! Кинм же мог превратиться в упыря! Он ведь умер, а я его практически оживила! Или это мой очередной шедевр алхимического безумия?
- Кинм, быстро успокойся! – рявкнула я в ухо бушующему вампиру.
Тот подавился слюной, закашлялся и повалился на снег, уткнувшись мне в колени. Главный выпал в осадок, разболтанные стариковские нервы не выдержали напряжения и он грохнулся в обморок.
- Ну что за невезуха! – сокрушилась я.
Эльф рядом со мной нервно хихикнул.
***
Главный Ректор Корцы открыл глаза. Тело затекло от неудобной позы, все-таки сколько уж веков за плечами.
«Старость не радость» - уныло подумал он.
Кусок потолка, что попадал в поле зрения очень походил на потолок его родного кабинета.
«Видать снова заснул на рабочем месте» - с кряхтением занимая сидячее положение, жаловался сам себе эльф.
Софа (буквально на днях перетянутая и отреставрированная) совсем по-стариковски скрипнула, наверно из солидарности.
«Вечно мне в кошмарах принцесса Мира видится» - посетовал Главный на горькую судьбу.
Стол был завален кучей бумаг, педантично (чего еще взять от светлого эльфа) разложенных по стопочкам. Сразу за столом находился шкаф, разделенный на ячейки, для каждого студента своя. Слева от него на постаменте возвышался бюст великого мага, основателя этой Школы, названной в его честь. Справа в большой кадке стояла разлапистая пальма с красной окантовкой по резным краям листов. Главный любил и лелеял дерево, усердно заботясь. На левой стене имелись два больших окна, из которых открывался чудесный вид на Центр, напротив обретались еще три шкафа: два с очень редкими и ценными книгами из личной коллекции и один платяной (эльф часто ночевал в кабинете, и сменная одежда уже давно здесь прижилась).
Остался лишь один не описанный предмет мебели (точнее два одинаковых), которые сейчас были заняты инородными телами, на которые Главный старался не смотреть. Пожалуй, парочка злобных виндиго была бы более ласково встречена, чем они.
«Ох, неужели это были не кошмары!» - ужаснулся Главный, осознавая, чем ему может грозить нападение на принцессу. Эльф сомневался, что Император (что не мешало ему быть любящим отцом) станет слушать оправдания на счет того, что его разлюбезная дочурка разгуливала посреди ночи, и едва не угробила самого Главного, размахивая мощными артефактами.
«Нам всем повезло, что этот посох достаточно молодой, и еще не успел обзавестись достаточно сформированным собственным разумом» - втайне от всех порадовался старый эльф – «Приложило-то меня основательно, больше суток без памяти провалялся тогда! Что б эту принцессу вурдалаки загрызли в темном переулке!»
Главный чуть скосил глаз на нежелательных присутствующих, запоздало соображая, что никому из них нипочем не сломать его защиту от ментального вмешательства. Один немного поерзал (как будто почуял, что на его драгоценную персону беду кличут) и обернулся, уставившись прямо в глаза слегка перетрусившего при этом эльфа.
- О, Главный Ректор, Вы очнулись! Как чувствуете себя? – очень тихо спросила принцесса, бесшумно подходя к софе, - Мы очень беспокоились.
- С-с-спасибо, все нормально! – энергично закивал Главный, клацнув зубами от волнами накатывающего страха и злобы от бессилия, что бы то ни было изменить.
Девушка приложила палец к губам и все так же тихо попросила:
- Простите за столь нескромную просьбу, но не могли бы мы разговаривать чуть тише. Ректор Анц любезно согласился помочь доставить Вас сюда, ибо Вы потеряли сознание и упали прямо в снег. Левитация – заклинание вещь энергоемкая, да что уж там, Вы и сами об этом знаете лучше кого либо. К сожалению, через подъемник Вас провезти не удалось, вот и пришлось идти по лестнице. Господин Анц малость перетрудился, и мне хотелось бы не тревожить его, пока.
У Главного пересохло в глотке. Это был тонкий намек на произошедшее внизу. Как начинать разговоры подобно содержания эльф не знал. Он практически всю жизнь провел в этих стенах, после окончания сего заведения остался на должности младшего Учителя, а спустя каких-то двести лет сел в кресло Главного Ректора. По счастливому (а может и не очень) случаю, ему не разу в жизни не приходилось давать взятки кому-то выше стоящему по иерархической лестнице. Эльфу даже в страшных снах не могло приснится, что когда-нибудь в этой жизни ему придется откупаться от малолетней (по его личным меркам) девчонки, наглой, нахальной, тщедушной, только и знающей, что портить всем жизнь! Однако ситуация обязывала, а терять ставшее уже родным кресло главы Школы Корцы совсем не улыбалось.
- Приношу свои глубочайшие извинения, - прошептал Главный. – В темноте мне показалось, что кто-то покушается на мою жизнь, вот и не удержался от ответного выпада. Смею надеяться, что Ваше Высочество не пострадали?
«… раз ходите, разговариваете и вообще дышите! Я со страху-то сгустком чистой энергии пальнул!» - закончил он про себя.
- Не стоит беспокоиться, со мной уже все хорошо. Отдых – лучшее лекарство, не правда ли. Мы же все беспокоимся о здоровье нашего незаменимого Главного Ректора, ибо Ректор Кинм был слегка шокирован состоянием моей пресветлой особы и чуть более ретиво бросился исполнять свой служебный долг, чем это было необходимо в сложившейся ситуации. Надеюсь, я смогу помочь Вам разобраться в этом недоразумении?
«Паршивка!» - ругался Главный – «Что б тебе пусто было!»
- Ну что Вы, Ваше Высочество! Эта ситуация не достойна Вашего внимания. Здесь уже я вынужден умолять о прощении.
Она очень натурально смутилась и смиренно сложила ручки:
- Думаю, случившееся сегодня можно считать исчерпанным. К тому же день уже начался, и дела не могут дольше откладываться. Одна милая девушка, Светлая эльфийка, попала в очень нехорошую историю. Кто-то напал на нее в темное время суток, но, к Нашему сожалению, это оказалась не недоразумение, а самое настоящее членовредительство. Бедняжка едва не умерла, и закончила бы свою недолгую жизнь, если бы мы с достойнейшими Ректорами Анцом и Кинмом совершенно случайно не наткнулись на ее истекающее кровью тело, - принцесса тихо шмыгнула носом. – Простите, но при воспоминании об этом мне очень сложно сдерживаться. Так печально! Оказалось, что эта девушка одна из студенток магической Школы Торино. Мое девичье сердце в ужасе от того, что с ней случилось, а ведь я сама нынче почувствовала, какого это, - еще одно тихое многозначительно шмыгание. – Знаете, а ведь тех бандитов не поймали. Скажите, господин Главный Ректор, можно было бы перевести страдалицу в Корцы? Когда вдвоем переживаешь об одном, становится как-то легче и все очень быстро забывается.
Главный Ректор даже дар речи потерял от такой наглости. Перед глазами вся жизнь промелькнула, стоило представить, как обсмеют его коллеги по цеху. Паршивая интриганка невинно хлопала глазками, выражающими крайнюю степень просительности. Старый эльф частенько сталкивался с глупцами, осмелившимися покусится на его место под солнцем, но никогда дело не заходило так далеко, чтобы уже чувствовать, как горит под филейной частью кресло.
- Я уверена, что Анита, так зовут эльфийку, не причинит никаких неудобств. Это крайне спокойное и стеснительное существо. У меня душа болит, стоит подумать, что пришлось пережить малышке. К тому же у нее отец – кузнец, возможно, он последует за любимой дочерью. Не сразу, конечно, но такая вероятность не исключается, - доверительно прошептала Мира.
Главный почувствовал, как ломается стена льда, отгораживающая его от принцессы. Может быть, если они придут к консенсусу и нащупают точку взаимовыгодного существования…
Нет! Нет! И еще раз НЕТ! Эта прохиндейка знает на что нужно надавить, и за какие ниточки подергать! Однако как сладка приманка. Кузнец-эльф! Да они же стали редкими, как горная горилла, во всем мире по пальцам пересчитать можно. Святые, и что он только забыл в этой Торино?
- Хорошо, Мирослава, я подумаю, что можно сделать, - сдался Главный Ректор, откинувшись на спинку софы.
***
Я возликовала, а сама чинно склонила голову:
- Спасибо, Главный Ректор. Я никогда не сомневалась в Вашем великодушии. Это качество весьма ценное, при такой-то сложной работе, как управление целой Школой, и поддержание оной на высшем уровне.
Эта фраза доставила мне почти осязаемое удовольствие, потому как лицо эльфа вытянулось, а рот раскрылся. У всех есть точки кипения, приятно узнать, где начинается обрыв в бездну бешенства у этой старой кабинетной крысы.
Я гордо проследовала к двум креслам, но которых мы с Анцем дожидались покуда драгоценнейший Глава Корцы не соизволит очухаться. Пока шло время, я обдумывала ход разговора, где может начаться сопротивление, однако все оказалось не так уж и сложно. Эльф лишь слабо потрепыхался. А как глазенки-то вспыхнули, стоило про отца Ани упомянуть! Во смеху-то!
Анц смотрел в окно, слегка повернув голову, и задумчиво хмурил брови. Я чуть толкнула его в плечо:
- Ректор Анц, думаю нам пора. У досточтимого Главного Ректора, наверняка, много работы.
Мой эльф сверкнул смешинками в глазах и имитируя пробуждение, слегка осипшим голосом сказал, поднимаясь с кресла:
- Ой, кажется, я задремал ненадолго. Приношу свои глубочайшие извинения, господин Главный.
Старый эльф лишь вяло отмахнулся.
Едва мы подошли к подъемникам, Анц сказал:
- Ты такая хладнокровная. Голос даже не дрогнул, а угрожать этому старому волку далеко не каждый осмелится!
Я рассмеялась:
- Да тут даже угрожать-то не пришлось толком! Знаешь, сразу видно, что имеешь дело с умным существом. Все намеки, скрытые фразы и подоплеки понял моментально. Только странно как-то, мне всегда казалось, что уж кто-кто, а Главный Ректор Корцы должен уметь не попадаться на крючок словесных баталий.
- Ну, знаете ли, Ваше Высочество! – притворно возмутился он, - Не всем же обладать Вашими талантами!
- Упасите Святые Угодники! – взмолилась я потолку, - Если все станут такими как я, то кем тогда командовать!?
Эльф рассеялся моему искреннему возмущению, а мне в голову забрела случайная мыслишка:
- Если каждый будет обладать хоть четвертью моего стажа Дворцовых интриг, то в мире наступит идеальная тишина – все будут бояться сказать чего-нибудь лишнего, даже одно короткое слово.
Анц обласкал меня нежным взглядом. Все-таки чудо, а не эльф, и все он понимает, и личного пространства не нарушает. Я полная благодарности, уткнулась ему в волосы, обняв за шею. Такое приятное чувство спокойствия и целостности, и пахнет от него чем-то вкусным. В животе забурчало.
Я была нагло отодвинута (ну очень не хотелось) и строго отчитана:
- Когда ты в последний раз ела?
- Мммм… сложный вопрос. Дня два или три назад, - это если считать те пару кусочков мяса и стакан молока, что я съела с Кинмов на кухне.
- Что? Да ты скоро будешь на упыря похожа! Кожа да кости! Мира, нельзя изводить себя голодом! С такими стрессами и в больницу загреметь недолго, будут тебя бульончиками питательными с ложечки кормить!
- Если это будешь делать ты, то я согласна! – вставила я, пока эльф задыхался гневом.
- Мира, ах ты подхалимка! – возмутился он, но заметно сдал обороты, - Ничего не желаю слышать, быстро на кухню!
Я насупилась, показывая, что обиделась на столь грубое обращение с моей нежной натурой. Попутно проверяя ниточку Ани. Девушка с замиранием сердца ждала, когда я приду, еще чувство горечи и предательства (что совсем мне не понравилось). Ладно, час на то чтобы скоренько перекусить у меня есть.
- Прости, я не хотел тебя обидеть. Я просто…
Пока я копалась в Аните, Анц, видимо, что-то говорил, а я совсем его не слышала. Бедняжка даже всполошился.
- Тихо, - приложила палец к его губам. – Спасибо, что заботишься обо мне. Извини, если заставила поволноваться, просто проверяла Ани. Она сейчас в Торино, вот перекушу что-нибудь и пойду забирать. В этом цикле в Корцы мы больше не вернемся, сразу во Дворец.
- Во-первых, не «перекушу», а полноценно поем! Во-вторых, я пойду с тобой. Уж больно часто ты взяла моду пропадать куда-то, - сказал, как отрезал эльф.
Я не удержалась, провела рукой по его щеке. Такой мягкий. Если честно, хочется визжать и мурлыкать одновременно. В леднисто-голубых глазах расплылись искорки наслаждения и чего-то еще. Это незнание слегка остудило мои порывы:
- Уговорил, садист ушастый, пошли набивать желудок! Ох, давно я этим благородным делом не занималась! Будем надеяться, еще не забыла, как надо жевать.
Эльф хмыкнул, и первым вступил на прохладный пролет лестницы. Я уже привыкла бегать по ней туда-сюда, и на третьем году обучения вникла-таки в смысл этих издевательских тренировок.
***
- Слушай Мира, а не показалось ли странным, что Главный не прибил тебя за отравление и вообще случай на соревнованиях? – голос Анца звучал глухо из-за натянутого чуть ли не на самые глаза шарфа.
- Я об этом как-то не задумывалась.
Хммм… и правда, обычно этот маразматик орет по любому поводу. После соревнований я успела залезть в кучу других историй, что об этом как-то забылось.
- Даже не знаю, с чего это он сделался таким добреньким. Эта глупая ситуация с нападением вполне вышла бы мне боком!
- Единственное адекватное объяснение, которое приходит мне на ум, что он об этом не помнит, но почему тогда медики ему ничего не сказали? Какой вурдалак его покусал, что Главный (это при всей своей трусости) решился переться в ночь один до Школы? – не унимался Анц.
Мне редко доводилось видеть маниакальный блеск в глазах эльфа. Эта тяга ко всему неразгаданному и непонятному могла заставить его сутками не вылазить из библиотек, лабораторий или кабинета. Пару раз мы с Кинмом даже наткнулись на спящего полумертвого от усталости Анца в тренировочной. Как оказалось, он там одно из своих творений проверял, точнее хотел… И сейчас я в серьез обеспокоилась этим, еще не хватало в довесок к озверевшему вампиру заиметь сбрендившего эльфа.
- На улице ночь была! – несколько недовольно и раздраженно буркнула я, - Он поди очнулся никого не увидел, испугался, и решил, что лучше уж по ночным улицам до Корцы добраться, чем сидеть там в темноте и пустоте. Я бы на его месте поступила точно также.
- Допустим, но что мешало Главному Ректору элитной магической Школы просто перенестись ко входу непосредственно? – уперся рогом Анц.
- Может так и было, я же не видела откуда он вышел! – терпеливо пояснила я, - Наврятли к Корцы можно близко подобраться с помощью перемещения! Ты же Ректор, должен знать!
-Ближе пяти метров круговая защита талисманами стихий, - обиженно поведал мой ушастик.
- Анц, ты такой милый, когда дуешься, - я не смогла сдержать улыбки.
Эльф фыркнул и демонстративно отвернулся:
- Тебе никогда не говорили, что такая прямота до добра не доведет?
- Неа! – откликнулась беззаботно, - Скорее на оборот, папочка очень доходчиво объяснил, что врать не хорошо, а наш Император умеет быть убедительным
- Да уж, - хмыкнул он.
Мы подошли к воротам Торино. Здесь ничего не изменилось: тишина, пустота и снежные заносы. Я повертела головой в поисках колокольчика, но оного не обнаружилось. Обычно, к подобного рода входам прилагается привратник со сторожкой. Я потерла руки, подула (разогревая), заранее шепнула обращение к земле, создавая прямой контакт-проводник через слой снега, нацепила щит покрепче и почти ткнула посохом в воротину.
- Стой! – воскликнул Анц.
- Чего?
- Они же, наверняка, заколдованы!
- Да правда что ли? А то я не знаю! – что тут скажешь, язва без комментариев.
- Так может мне попробовать? – в тон ответил ушастый.
Я фыркнула:
- Да пожалуйста!
Эльф сверкнул глазами из-под лохматой шапки, стянул рукавицу и провел ладонью вдоль воротины, затем издал какой-то странный неразборчивый звук.
- Что? – задрала я брови на лоб.
Эльф отгородился воротом плаща, опустив голову, и беспрепятственно раскрыл створки.
Вот значит как! Ну что ж, я тоже, знаете ли, обижаться умею! Нашелся тут, издевается над вампиром с неполными четырьмя годами магического обучения! Что конфету у ребенка отобрал! Позор, я разочаровалась в тебе, сын мой!
Задрав голову, с лицом полным достоинства и легкой улыбочкой на губах, прошествовала мимо. Эльф догнал через несколько секунд и тихо прошептал на ухо:
- Когда ты так делаешь становишься жуткой, как будто ожившая статуя.
Я смягчила маску:
- Это первое, чему учат во Дворце. Называется «панцирь из камня», одно из самых легких выражений лица.
- А самое сложное? – тихо, чуть угрожающе, спросил Онитак, стоя в дверях.
Я сдержала порыв пнуть или, хотя бы, залепить пощечину. Такое выражение глаз вызывает устойчивое чувство бешенства, такое ощущение, что я над его дочерью издеваться буду. Страх, ненависть, злость. Хотя, если посмотреть на все это его глазами, то нет мне оправдания.
На самом деле дочке кузнеца уже давно пора отцепиться от мамки с папкой и встать на собственные ноги. Надеюсь, еще не поздно это сделать, иначе придется мне всю жизнь тягать ее за шкирку.
- Каждому свое, в зависимости от характера, - ответила я, после минутной молчаливой игры в гляделки.
- Зачем тебе моя дочь? – не стал тянуть кота за хвост кузнец.
Я не могла ответить, это сделал за меня Анц.
- Анита и принцесса очень сдружились за то недолгое время…
- Не пудри мне мозги! – прорычал Онитак, - Ну пообщались они пару дней, за это время невозможно стать настоящими друзьями!
- Папа, принцесса Мира спасла мне жизнь, и теперь она принадлежит ей. Госпожа вправе распоряжаться мной как угодно! – голос Ани дрожал, и вдохновенная речь вышла не убедительной.
Отец полностью загораживал ее от нас, закрыв проход своим мощным телом. Он не оборачиваясь гаркнул:
- Иди в свою комнату! Я сам разберусь!
- Я тебе уже сказала, что ухожу с Мирой!
- Сказано было: брысь в комнату! Об этом мы еще поговорим! – срываясь на посвист, выплюнул кузнец.
Да, неприятная ситуация.
- Простите, но, к сожалению, у нас очень мало времени. Я хотела бы вкратце обрисовать ситуацию. Анита с сегодняшнего дня переводится учиться в Школу Корцы, а все учащиеся этого заведения приглашены на бал в честь окончания Цикла, которое состоится завтра во Дворце. После празднеств мы отправимся прямиком в Школу. Я, как та, которая вытащила бедняжку практически из-под носа Святых Угодников, хочу, чтобы мои труды не пропали зря. Данное учебное заведение, - я оглядела стену, - не может обеспечить должный уровень защиты, как и те, кто непосредственно за нее отвечал. Поэтому мной были предприняты некоторые действия, дабы исправить сложившуюся ситуацию, в том числе полный переход опеки ко мне лично.
Лицо папаши от моих последних слов резко побледнело (а до этого старательно набирало краску). Почти жаль беднягу, за дочкой не углядел, мучается теперь. Однако сажать ее под замок до конца жизни, далеко не самый лучший вариант.
- Не сочтите за оскорбление, - решила добить приунывшего родителя я, - но Главный Ректор Корцы также не будет возражать, если Вы почувствуете, что разлука с любимой дочерью для Вас слишком тяжела, и решите последовать за ней. А сейчас прошу нас простить. Ани, пошли, некогда медлить.
Эльфийка встряхнула головой, на личике застыла глупая улыбка, а в глазах плескалось море чистой радости.
- Все хорошего, господин Онитак.
***
- Я правда буду учиться в Корцы? – Ани наворачивала круги почета вокруг нас, размахивая руками на манер мельницы.
- Правда, - откликнулась я, повиснув на руке Анца, и чувствуя себя как выжатый лимон.
Так, кажется, теряю сноровку, и, если честно, жуть как спать хочется. Вздремнуть бы сейчас минут по шестьсот на каждый глаз.
- С ума сойти, - восхищалась девушка. – Я о таком даже и мечтать не смела! Мира, да ты просто… просто… самая лучшая принцесса в мире! Еще и бал… во Дворце! Я ж его только из-за забора видела! Святые, в чем же мне туда идти?! Ни одно из моих убогих одеяний не подходит к такому случаю!
Девушка воодушевленно заламывала руки, корчила страдальческие гримасы, причитала. И что самое главное, не просила отвечать, ей вполне хватало присутствия свободных ушей и звука собственного голоса, сливающегося для меня с гулом улицы.
По случаю усталости в голове бродили мрачные мысли связанные с предстоящими праздниками и замужеством. И вообще интересно, а почему Жита делает предложение мне, минуя Азу? По законам Матика это может быть лишь по двум причинам: если Аза умрет, и если она уже обещана кому-то другому. Коли с моей памятью не приключалось казусов, то сестрица живее всех живых, и еще нас всех переживет, штопая свои картинки у окна. Значит, отец выдал ее кому-то. Кому? И почему я об этом ничего не знаю!?
- Анц? – позвала я.
- Да?
- А кто Азу-то сватал?
- Откуда я знаю?
- Кинм же твой кукловод, неужели ничего не говорил?
- Он о работе в страже вообще не распространяется, даже при мне.
- Обидно, не люблю, когда от меня что-то скрывают! – зло отчеканила я, - Хуже ведь будет, сама докопаюсь, и парочку подарочков на память оставлю. Тоже мне семья! О замужестве собственной сестры узнаю последняя!
- С чего ты вообще взяла, что Азара выходит замуж? Вот лично я ничего такого даже краем уха не слышал, - понизив голос, сказал Анц.
- Знаю и все! – я злая, сонная и замершая.
- Куда ты ломишься? – осведомилась я, когда Ани потянула ручки к главным воротам.
- Нас могут не пустить? – удивился Анц.
- Пустить-то пустят, - успокоила я. – Просто я не желаю, чтобы придворные видели меня в таком виде. Лишняя тема для пересудов и подколов. Мы пойдем другим путем.
Я повела своих спутников к западу от ворот, всматриваясь в лысые деревья, загораживающие парк от любопытных. Большой клен, зажатый меж двух разлапистых елей, послужил маяком. Середина рабочего дня, на площади не так уж много народу, в основном приезжие и иностранцы. Я ухватилась за посох, шепнула парочку строчек и махнула, словно метелкой. Облако снега взметнулось в воздух, поднялся ветер. Я пихнула зажмурившихся эльфов прямо на забор. Ани пискнула, выставляя вперед руки, но они прошли сквозь качественную иллюзию, я шмыгнула следом.
- Двигай, некогда разглядывать! – рявкнула я, за руку пытаясь оттащить любопытного эльфа от забора.
Мы проскочили сад, после нас с Анцем остались лишь едва заметные отпечатки подошв, а Анита умудрилась провалится по пояс. Я, ругаясь на красную, как рак эльфийку, просочилась в боковой вход.
Во дворце туда-сюда сновали слуги, да с такой скоростью отскакивали от меня, что я всем существом резко почувствовала – вернулась домой. Коридор в котором мы оказались вел в тупик, заканчивающийся картиной – сцена какого-то древнего сражения. В нишах стояли латы разных человеческих эпох. Я наступила на клювообразную ботинку одного такого, и сцена сражения отползла в сторону. Образовался проход метрового диаметра.
- Анц, помоги Ани залезть, - прошептала я.
Эльф послушно подсадил испуганную, зажавшуюся девушку, потом предложил мне. Я фыркнула:
- Лезь сам, рыцарь!
Разочаровавшийся в своих лучших чувствах эльф, демонстративно пробрался в лаз.
- А теперь слушай внимательно! Дойдете до конца прохода, только аккуратней там ступени, упретесь в глухую стену. Не дай Аните поднять панику, иначе вас услышит пол Дворца! Постучитесь в третий камень от потолка по правую руку, откроют.
Анц дернулся обратно:
- А ты?
Я отпустила рычаг, портрет стал задвигаться.
- А я дома!
***
Глупая улыбочка озаряла мое лицо. Слуги, те кто узнавали, спешил ретироваться, а те кто нет, рисковали заработать парочку лишних шишек, запнувшись о подставленную ногу. В свою комнату я пробралась так же тайным ходом, обстановка нисколечки не изменилась, более того за вычетом нескольких дополнений, спальня в Корцы дублировала эту.
Я с удовольствием завалилась на идеально заправленную кровать, и чуть прикрыла глаза.
- Ах ты… дрянь такая! – заорали во всю глотку.
Я резко очнулась. В дверях стояла румяная плотная служанка, и злобно сверкая глазищами орала во всю мощь могучих легких:
- Как ты посмела пробраться в комнату к принцессе!? Да тебя за такое в тюрьму, а лучше сразу в петлю! Я тут вчера целый день все начищала, а какая-то бродяжка еще и в обуви… - бабенка задохнулась от возмущения.
У меня не эстетично отвисла челюсть. Эта комната не видела еще такого! Чтобы кто-то сомнительный опускал принцессу, кошмар всех дворцовых служащих, да в ее собственной светлице? Да никогда!
Одним ловким кошачьим движением спрыгнув с кровати, я любезно оскалилась:
- А Вы кем будите, уважаемая?
Тетка брызгала слюной, абсолютно не замечая моей попытки решить вопрос более мирно.
- Да знаешь ли ты, окаянная, скольких трудов мне стоило отдраить здесь все! Вот я тебе сейчас!..
И кинулась на меня с кулаками. Я отскочила в сторону, баба пронеслась мимо, затормозилась об кресло у камина, собрала коврик, и повторила попытку. К прошлому маневру, мной был добавлен пинок под зад. Служанка взвизгнула и рухнула на пол, прямо под ноги…
- Мира, ты опять слуг бьешь?
- Оу, маман, Вы научились разговаривать с выражением?
- Не паясничай!
- Не буду.
За спиной моей дражайшей матушки маячили Анц и Ани. Эльф порывался что-то сказать, но не мог перебить Императрицу. Их лица (в отличии от флегматичного маминого) излучали волны беспокойства и растерянности. Я замерла в ожидании, заинтригованная. В разрез с моими чувствами внутри вспыхнул пожар страха, злости и желания драться.
- Кинм! – прошептала я, метнув взгляд на Анца.
Эльф кивнул.
- Они с твоим отцом в кабинете.
- Что! – воскликнула я, перед глазами вспыхнул результат их прошлой встречи, - Почему вы их одних оставили?
- Что мы им сделаем? – горько с легким надрывом, сказала мама, - Господин Анц уверяет, будто ты, Мирослава, можешь их разнять.
Я издала грудной шипящий звук, чувствуя, как бьется (словно мое второе) сердце Кинма. Растолкала толпившихся и бросилась на зов вампира, он излучал такое количество эмоций, что они заглатывали мои собственные, если бы не определенный опыт с более сложной двусторонней связью Тиберита, Императору пришлось бы отбиваться от собственного отпрыска.
Кабинет начальника тайной стражи находился на первом этаже в центральной (рабочей) части Дворца недалеко от главного входа. Не замечая ничего вокруг, я неслась по ходам и лестницам, нажимая на разные рычажки и кнопочки. Все получалось инстинктивно, по памяти. Я бы так добралась до Кинма за полминуты, но меня остановила преграда в виде каменной спины.
- Упырь тебя загрызи! – прорычала я, потирая ушибленный нос, и кинулась дальше.
- Постойте, девушка! – меня грубо поймали за локоток, и дернули на себя, - Вас не учили, что ругаться на незнакомцев вредно для здоровья? ТЫ!?
На меня уставились два удивленных желтых глаза.
- Что ЗДЕСЬ делаешь ТЫ? – не унимался сид.
Грудь раздирало бьющееся в истерике сердце. Из-за угла выскочили моя мать и оба светлых эльфа.
- ЭЙ! – прорычал Анц (никогда не видела, как он злится), - Не смей к ней притрагиваться!
Сидариэль скривил губы в оскале, глазищи сверкнули:
- Это еще почему?!
Я скрипнула зубами, как-то по-звериному взревела, выдрала руку и обратившись ко второй ипостаси со всей возможной скоростью бросилась разнимать Кинма и отца.
Стол был переломлен в нескольких местах, бумага устилала пол ковром. Оба вампира в боевой ипостаси стояли в захвате, пытаясь повалить или ударить противника. Не сбавляя скорости, я на ходу обратилась и прыгнула прямо на них сверху. Оба забияки отшатнулись.
- Быссстро прекратили! – прошипела я, с когтей капнул яд, реагируя на последнюю стадию взбешенности, - Устроили детский сад! Взрослые мужики, а в драку лезете, словно олени в брачный период! Ладно у этого, - я указала пальцем на отца, - сила из ушей аж прет, а ты, Кинм? В прошлый раз мало было?!
В кабинет забежали Анц, Дар, мама и запыхавшаяся Ани, да так и замерли. Представляю, какого это, увидеть светлого и темного вампира в боевой трансформации, и стоящую между ними ощерившуюся полукровку, достававшую обоим чуть выше плеча.
Вампирий пыл простыми словами было не унять, они уставились сначала на вошедших, а потом снова друг на друга и кинулись прямо по верх моей головы. Я взвизгнула и как заору:
- Кинм, к ноге!
Темный издал душераздирающий вопль, увернулся от папочкиной лапищи и словно побитая собака уселся у моих ног. Император прыгнул на остатки стола, разминая их в труху, и воинственно растопырил полупрозрачные крылья.
- Дочь, уйди!
- Папа, остынь! Ты хоть понимаешь, что делаешь? – зашипела в ответ я, - Зачем вы с Кинмом деретесь!? Еще и во Дворце!?
- Почему ты его защщщщищаешшшшь? – голос отца звучал по-змеиному.
- Я не дам тебе снова убить его!
- Его предупреждали, он не поссссслушал… почему этот паршшшшивецсссс еще жив?
Темный злобно зарычал, но приказа ослушаться не смог.
- Моими стараниями! - ответила я с вызовом.
- Не засссслужил! – папочка наклонился к моему вампиру.
Я дернулась, закрывая свою куклу.
- Мира! – вскрикнул Анц, и встал за моей спиной.
- Он может кинутся, даже не смотря на кровные узы, - тихо встревожено предупредил Дар, соприкоснувшись со мной руками. – Нам будет сложно усмирить взбешенного светлого в боевой трансформации. Вам, Ваше Высочество, вообще лучше уйти вместе с остальными женщинами.
- Не смей мне приказывать, Сидариэль! – огрызнулась я, - Ни один из вас не посмеет причинить вред моему отцу! Сама справлюсь!
- Ну да, как я мог забыть, для бешеной собаки и сто километров не круг! – фыркнул сид, но не отошел и позы не поменял.
Я лихорадочно соображала, на что можно отвлечь внимание отца, но, как на зло, в голове ничего кроме еле сдерживаемого желания порвать на ленточки обидчика не наблюдалось. Помощь пришла с тыла, а точнее от матери. Не ожидала, что она наберется смелости влезть в драку.
- Прошу, остановитесь! – сдавленно крикнула-всхлипнула она, - Не нужно делить меня… ее… Пусть сама выбирает!
- Ты один рассссс уже выбрала! – прошипел отец, поворачивая жуткие переливающиеся глазищи к ней, - Теперь…
- Хватит! – гаркнул Кинм, оставляя на полу глубокие борозды от когтей в опасной близости от моих ног.
Я не въехала! Это они про какие-то свои тайны, что ли?! Или про меня? – пролетели в голове мысли, оставляя послевкусие любопытства.
***
Кинм захлебывался своей полнейшей беспомощностью. Темный так и не смог побороть страх, что Учитель снова сделает ему больно, и теперь, словно шкодливый щенок, жался к хозяйке. И самое обидное, что это и было его место – у ее ног. Еще там, куда Кинм старался не смотреть, маячила заноза все его жизни – мать Миры. В сущности та, из-за которой и возник Великий бунт.
Учитель Фукусиин лязгнул когтями, сжимая кулаки, и сбросил боевую трансформацию. По полу расползся молочно-серый туман и быстро растворился в воздухе.
- Все, представление окончено. Прошу прощения! – и скрылся из разгромленного кабинета.
Кинм мог себе представить, что чувствовал сейчас Император. Выставить себя в таком свете перед столькими! Еще и…
Это был эльфообразный темноволосый мужчина с подозрительного вида мордой. В голове закопошились доносы его подчиненных. Это был новый вид эльфов, кажется, сиды. Они не так давно, может пару лет назад, прибыли в Матику, и практически сразу завоевали место в нише запрещенных гильдий. Кинм тогда счел за благо их появление, потому что остальные элементы криминального мира стали менее осторожными. Сиды свалились как снег на голову, всполошив большинство авторитетов, заодно помогли кое-кого выловить, кое-кого приструнить. В довесок тайная полиция вывила нескольких нелегальных взяточников, и даже в высших кругах.
Оставалось не понятным, какого упыря этот представитель нового ушастого вида делает во дворце, еще и рядом с хозяйкой!
Мира пребывала в глубоком астрале, не особо обращая внимание на своих кукол. Она подозрительно косилась на мать, исчерпавшую свой месячный запас слов, и годовой храбрости.
- Это еще кто такой!? – прорычал сквозь зубы темный, мгновенно впиваясь в ногу незнакомца.
Сид, как оказалось, не был готов к неожиданной атаке снизу и громко выругался, умудрившись пнуть Кинма этой же ногой в нос. Завязалась коротенькая потасовка.
- Угомонились, оба! – зашипела принцесса, и совсем как папочка, взбешенно сверкнула серыми глазищами.
У Кинма не было иного выбора, как стерпеть последний пинок сида, перед тем, как тот был откинут к противоположной стене, все той же злющей принцессой. Вампир знал, что если в случае с Императором Миру удерживали кровные узы, то теперь ничего не смогло бы ее остановить от исполнения своих обязанностей Игрока.
Это, от части, даже приятно, - подумал вампир. – Святые! Что со мной происходит? Меня защищает женщина… да какое там… даже не женщина, девчонка!
Кинм, ослепленный вырвавшимся наружу, сдерживаемым больше пятисот лет буйным нравом, попытался вырваться из плена Игры. Однако этого не удавалось еще никому, не удалось и ему. Благо конфликт сошел на нет, не дав темному догадаться, во что он вляпался, соглашаясь продать свою свободу за жизнь друга.
***
Ух, как же я зла. Отец взбесился, всплыли какие-то семейные тайные разборки, еще этот сид свалился на мою больную голову. Чтоб вас всех стадо бешеных гоблинов затоптало!
Дыши, Мира, дыши! – уговаривала я себя, глядя как Сидариэль с лицом полным недоумения и злости, ковыляет в мою сторону.
Штанина на левой ноге пропиталась кровью. Откуда?
- Что у тебя с ногой? – спросила я.
Он фыркнул:
- Не провел во Дворце Матики и часа, а ран получил больше чем за всю жизнь! И это хваленый мирный город-государство?! Одна ваша Императорская семейка чего стоит! Теперь понятно в кого принцесса такой фурией уродилась!
- Сидариэль! – загнав бешенство в угол, я постаралась удержать маску относительной дружелюбности, - Прошу тебя, не делай поспешных выводов. То что сейчас произошло чистое недоразумение!
- Да правда что ли?! – ехидно оскалился темный эльф, и рявкнул - Что ж тогда будет, если вы сцепитесь в серьез?
Лучше даже не представлять! – подумала я, и сказала:
- Пожалуйста, послушай, я, как принцесса города-государства Матика, приношу свои глубочайшие извинения. Если ты не против, то мы могли бы поговорить где-нибудь в более подходящем месте. Да и тебе необходимо оказать медицинскую помощь.
Я не стала сейчас заострять внимание на волшебном появление раны. На данный момент лучшим вариантом будет увести сида подальше, и чем-нибудь задобрить его молчание.
- Думаю, ты уже сделала все возможное, Мирослава! – возвышаясь над матерью на целую голову в дверях возник Арикон, наследник пристола.
Святые Угодники, еще этого для полного счастья не хватало! – подумала я, мозги работали, в опасной близости от границы безумия, - Еще Ирика не хватает, переговорщика нашего незаменимого.
Мать была аккуратно отставлена в сторонку, с принесением необходимых извинений. Арик вошел в разгромленную комнату и на несколько секунд потерял дар речи. Я воспользовалась этим подарком судьбы и быстренько раздала указания, не давая старшему брату опомниться:
- Мам, пойди к отцу, поговори с ним. Анц, Кинм ждите нас в малой библиотеке, только не вляпайтесь не во что, ради всех Святых! Сидариэль, пожалуйста, пошли со мной к медикам. Брат Арикон, не будите ли Вы столь любезны, проследите чтобы это помещение привели в подобающий вид. Я извиняюсь, что пришлось просить Вас о такой мелочи.
Я ухватила Сидариэля за рукав, догадавшись сбросить боевую трансформацию еще до того как, появился Арик. Если честно, то ипостась поменял Кинм, а я за последний час настолько срослась с ним эмоциями, что неосознанно повторила. Спасибо тебе, мой вампирчик. Старший брат не терпит нарушения каких-либо правил, тем более во Дворце, образчике порядка.
На счет последнего… Брат, наверно, единственный, кто еще верит в непогрешимость двора.
На выходе я краем глаз заметила забившуюся в угол Аниту. Совсем забыла о ней, бедняжка, наверно уже успела проклясть все на свете.
- Ани, держись с Анцем! – крикнула я, вылетая из кабинета, и буксируя недовольного Дара.
Арик сверкнул глазами нам в след, но счел ниже своего достоинства останавливать неразумную сестру. И хвала Святым.
Я пробежала два коридора, распугав парочку слуг. Дар не отставал, но когда мы остановились, можно было проследить наш путь. Дорожка капель крови повергла меня в ужас:
- Вот же!..
- Может уже залечишь? Немного больно, - сварливо буркнул Дар, опираясь о стену.
Мне стало до крайности неудобно, но выбора не оставалось:
- Сидариэль, я… несколько не в ладах с медицинской магией.
- Насколько не в ладах? – скривился эльф.
- Совсем, - признала я, краснея до корней волос. – Во Дворце лучшие медики города-государства, они за секунду все вылечат.
Дар нахмурился:
- Ты не думаешь, что раны от когтей боевого вампира будут выглядеть несколько подозрительно, а?
- Когда ты умудрился?.. – не помню, чтобы сид близко подходил к отцу и Кинму.
- Твоя ручная собачка постаралась, ты за ним следила б хоть что ли!
- Собачка? – голова окончательно закипела, - Какая собачка! У меня острая непереносимость всех шерстяных зверей, включая грызунов!
Потом мозг нехотя крехтя-пыхтя сопоставил вышесказанное, и решение явилось во всей красе ощерившегося Кинма.
- Ах вот оно как! Упырь недобитый! – сдерживаемый гнев снова начал набирать обороты, но Дар смотрел на меня усталыми желтыми глазами, что сразу расхотелось вымещать плохое настроение на нем, - Прости, Кинм вполне уравновешанный…
- Я заметил! – буркнул сид.
- … просто перенервничал слегка. Мы все немного на взводе.
- Да я не то чтобы в обиде, - натянуто улыбнулся эльф. – Его можно понять. Тут «легким нервозом» не отделаешься, когда Император изволит самолично выпустить тебе кишки. Однако впечатлен, что ты сумела их разнять.
Я обреченно хмыкнула, глядя, как кровь пропитывает ковер. Нужно было что-то предпринимать.
Вот бы изловчиться залечить его раны, или хотя бы… хотя бы… Не знаю, что делать! – думала я, злясь на себя, что не досмотрела.
- Эх, не подумала я, надо было сразу со всеми в малую библиотеку идти. Анц бы тебя подлатал!
- Это светлый что ли? Нет уж, обойдусь как-нибудь без его услуг! – скривился Сидариэль.
- А что так? Неужели сиды тоже страдают глупостью в отношениях с другими эльфами? – спросила я, присаживаясь на корточки и пытаясь вспомнить, как показывала Бонита на практике по медицинскому.
- Что-то вроде, - тихо отозвался Дар. – И что теперь?
- А ты сам не можешь?
- Сиды не могут лечить себя! – резко и обиженно сказал он.
- Почему? – я дотронулась до раны, пуская с пальцев искорки чистой энергии.
Эльф дернулся и зашипел (хорошо, что стенку подпирал):
- Ты что творишь!?
Я осмотрела результат своей деятельности и осталась относительно довольной. Ректор Бонита еще на первом курсе разделила поток на две части. Я, естественно, попала туда, где собрались абсолютно неспособные к лечению. Там нас учили элементарным способам оказания первой помощи подручными средствами, и имеющейся магией.
- Прижгла раны, чтобы не кровоточили. Прости, но это лучше делать без предупреждения.
- Это уже мне решать! – сквозь зубы, сказал Дар, - Будь добра предупреждай, когда применяешь ко мне враждебную магию!
- А кто ведет речь о враждебной магии? Все лишь во благо! – фыркнула я.
- Отрекошетить может, - огрызнулся сид.
- Ты что щитов наставил?
- А что прикажешь идти на светлого вампира в боевой трансформации без защиты? – обиделся за свою проф. пригодность он.
- О таком предупреждать надо! Если бы не убрал, я б уже лысая ходила!
- А я и не убирал! – насупился вконец разобидевшийся эльф.
Несколько секунд понадобилось нам, чтобы дойти умом до вышесказанного. Мы с Даром уставились на его ногу, раны выглядели обожженными, жуткими, и кровь не текла.
- Какую магию ты использовала?
Я воспроизвела в голове свои действия. Посох остался в комнате, браслеты сдерживали необходимый минимум энергии, но скорость и точность заклятий не регулировали. Спустя три с лишним года учебы, мои запасы заклятий и практики их исполнения поприбавились. Самые элементарные и часто используемые даже с посохом воспроизводились отработанно и рефлекторно. Похоже, я, не задумываясь, применила магию имитации. Сидариэлю не обязательно знать, что я – имитатор.
- Ну? – поторопил Дар.
- Не знаю! – проныла я, - Обычную, чистую. Само получилось!
- Вспоминай! – настоял эльф.
- Может я еще раз попробую, так проще будет? – я посмотрела на него снизу вверх, просительно похлопала ресничками, - Обещаю больно не будет!
Сид добрую минуту буравил меня желтым горящим взглядом, но все-таки сдался:
- Ладно, только осторожно! И запоминай, маг-недоучка, блин!
Я потерла руки. Специально делаю это в первый раз, сердце бьется как бешеное. Страшновато, волнительно, Дар-то теперь ничего не почувствует, а вот я рискую и к Святым отправиться.
- Ну чего? – осведомился подопытный, подергивая длинными ушами.
Я выдала улыбку (не знаю на сколько она вышла правдоподобной), и, закрыв глаза, отдалась творчеству.
***
Сидариэль долго пытался найти в глазах принцессы хоть капельку разумности или адекватности, но так и не нашел. Девочка еще при первой встрече выразила полнейшее отсутствие искры разума. Взять хотя бы то, что она висела на потолке, кое-как прикрывшись магией, а Дирилэль стоял практически под ней (а дядя может разобрать любую женщину племянника на суповой набор ради единственной дочери), это не говоря о том, что эта особа открыто заявилась в логово сидов.
Не каждый день принцесса Матика будет стоять перед тобой на коленях и хлопать ресничками, - думал Дар, пытаясь не поддаться ее очарованию.
- Ладно, только осторожно! И запоминай, маг-недоучка, блин! – эльф тщательно прикрыл зародившееся желание изрядной порцией сарказма. Хороша девка, что сказать.
Мира буравила взглядом его сапоги, терла руки, едва шевеля губами. Дар ничего не чувствовал, а когда глядел на взлохмаченный затылок колено преклонной девушки, начинали подрагивать руки.
- Ну что? – не выдержал он.
Она широко улыбнулась, несколько зажато и тут же спрятала глаза.
Стесняется, - лениво подумалось Дару, боль от ожога постепенно пропадала. Сиды, вообще, не особо чувствительны к боли. Они – дети богини Дану, воины. Зато лучше, чем кто-либо чувствую чужеродную магию. Вот и теперь, Сидариэль успел ощутить, как по коже прошлась волна чужой воли. Организм сида попытался защититься, но непосредственный владелец данного организма успокоил свои расшалившиеся рефлексы. Возможно, зря.
Принцесса резко выдохнула носом, и, не открывая глаз, завалилась на бок.
Кинм и Ани в это самое время почувствовали, что устали и хотят спать. Эльфийка сразу же отключилась, прямо на кресле. Вампир посопротивлялся, но в купе с событиями прошедшего дня сон сморил и его. Один Анц нервно бегал между стеллажами, ожидая свою блудную родительницу, умудрившуюся завести дружбу с охотниками Дану.
***
Я очнулась от того, что больно ударилась головой. В ушах шумело, перед глазами плавали круги.
- Мира?! – Дар навис надо мной.
До затуманенного разума дошло, что подушкой мне служит пыльный ковер, а сид протягивает руки, дабы восстановить равновесие императорской дочки. Я же хмурилась, и безвольно болталась на руках эльфа, не в силах пошевелить даже пальцем. Переоценила свои силы, ох переоценила!
Я предирчиво оглядела своего благодетеля, и, к своему огорчению, не обнаружила никаких изменений.
- Нога хоть зажила? – пропыхтела я, заставляя губы работать.
Сидариэль поставил меня на ноги, опер о стенку, быстро обследовал раненую конечность и бодро объявил:
- Как новенькая!
Я выдавила улыбку, пытаясь пошевелить пальцами правой руки. Получалось полохо, но получалось.
- Как ты это сделала? – прикопался Дар.
- Магией, - огрызнулась я. – Давай все вопросы потом, помоги лучше до библиотеки добраться. Кажется, я перестаралась.
Сид едва слышно фыркнул, но подставил согнутую в локте руку, позволяя мне практически полностью перенести на нее свой вес. Я исчерпала свой магический запас до дна, а судя по ощущениям не только запас, но и кусочек жизненных сил, поэтому в первую очередь мы дотащились до моей комнаты.
- Подожди, я быстро, - попросила я Дара, хватаясь за ручку двери. Рука соскользнула, и сиду пришлось меня ловить.
- Пошли уж, - хмыкнул эльф.
- Нет, - поматала головой. – Прости, но тебе нельзя. По правилам общины, мужчины, не состоящие в близких родственных отношения, не могут ступать в светлицу к незамужней девушке.
Сидариэль несколько секунд переваривал информацию, и выдал:
- А что будет, если я зайду?
- Папочка будет очень зол, - ответила я, перед глазами всплыл образ умирающего Кинма. – Лучше не играть с огнем.
- Да уж, - поморщился Дар.
Я вползла к себе, прикрыв дверь. Комната была пуста, все разрушения, оставшиеся после несанкционированного нападения служанки, были удалены. Из груди вырвался тяжелый выдох, а глаза начали больно гореть. Однако слез не было, никогда не любила плакать, скорее так, тихонечко задыхаться.
Посох обретался там, где его и оставили – у кровати. Не в силах идти, я на четвереньках доползла до накопителя. Он был полон лишь на четверть, но и этого хватило, чтобы после нескольких минут активного усваивания, передвигаться без чьей-либо поддержки.
Оставалось лить горючие слезы по безвозвратно утраченной (причем совсем-совсем в пустую) энергии. Подошла к зеркалу. Оттуда уставилась жилистая девушка с растрепанной косой, немного безумным взглядом, серыми кругами под глазами и искривленными в гримасе губами. Одежда выглядела помято и резала глаза на фоне окружающей роскоши. В срочном порядке я достала из шкафа первое попавшееся платье (хорошо, что я никогда не любила пышных и тяжелых), скинула старое, наскоро умылась, обтерлась, расплела волосы и заколола шпильками прядки за уши.
Спустя двадцать минут, посвежевшая, в чистом платье, я предстала пред светлые очи Сидариэля. Светлые очи?..
Мы с сидом уставились друг на друга. Не могу знать с чем связан его ступор, а вот я пыталась не кинуться к нему на шею и вопить в голос от радости, что мои труды не ушли псу под хвост.
Необычные янтарные глаза Дара (несколько пугающие) моими стараниями стали прозрачно золотистыми, как лединец.
Моя магия непонятна даже мне, - подумала я. – Интересно, а он быстро заметит это изменение?
Малая библиотека находилась в одной из многочисленных башенок Дворца. Круглая комната с единственным окном, выходящим в Императорский сад, красивыми ветражами со старинными летописями и древними свитками, софой и креслами. Полки с книгами были вмонтированы прямо в кладку до самой крыши. Я приходила сюда в самые тяжкие минуты своей жизни, потому что эта башенка имела всего один вход, который удобно запирался, здесь невозможно было подслушать или подсмотреть по причине отсутствия тайных ходов, и просто из-за атмосферы. Как и на все более-менее значимые библиотеки, на эту накладывались противопожарные заклинания, полог тишины (дабы посторонние шумы не мешали просвищаться), и естественно контроллер внутренеей погоды. Здесь можно было откинуть все маски и сидя между полками и ветринами жалеть бедную себя, жаловаться на судьбу или тихо беситься.
Сейчас в библиотеке наблюдалось непривычно много народу. Анц расхаживал туда-сюда, а Ани с Кинмом дрыхли. При нашем появлении светлый эльф не сдержал порыва, схватил мою руку и на выдохе сказал:
- Хвала Святым Угодникам! Я волновался!
Я умилилась:
- Все хорошо, Анц. Не стоило так беспокоиться.
Дар ухмыльнулся и плюхнулся на единственное свободное кресло, другое занимал вампир, а на софе растянулась Анита.
- Что тут за сонное царство? – вздохнула я, устраивая сидалище на подоконнике.
- Переволновались наверно, - пожал плечами Анц, пристраиваясь рядом. – Ани очень испугалась, не думаю, что девочка когда-нибудь видела, как дерутся два взрослых вампира.
- Ага, особенно если учесть, что один из них Император Матика, - вставил Дар.
Я вздохнула:
- Сидариэль, надеюсь это происшествие не уйдет за пределы твоих воспоминаний? Не знаю, что послужило истинной причиной ссоры, но обязательно выясню.
- Может не стоит? – не согласился с моим рвением Анц, - Не стоит снова наталкивать их на конфликт.
- Твой темный дружок может сильно пострадать, игры со светлыми не доводят до добра, - поддакнул сид.
- Кинму не привыкать, - возвестила я. – К тому же в этом замешана моя семья, и я, как ее полноправный член, не могу не принять участия в общей тайне.
Эльфы единодушно фыркнули, а Сидариэль не приминул вставить комментарий:
- Доиграешься ты, Мира! Смотри, как бы нос твой длинный не укоротили до необходимого минимума.
- Если не совсем всместе с головой, - буркнул Анц.
- Не учите ученого, господа! Я дышу дворцовым воздухом всю свою жизнь, и кое-какой опыт в таких делах приобрела. К тому же Император не единственный источник информации, и даже не самый надежный.
- Мира, что ты задумала? – заглядывая в мои невинные глазки, вздохнул Анц.
Я сладенько улыбнулась, и провела кончиками пальцев по щеке эльфа. Он подался вперед, в глазах вспыхнул огонек, но от определения его природы меня прервал Дар.
- А мне так можно? – и подсел с другой стороны подоконника.
- Жирно будет, - я вывернулась из их тисков и плюхнулась на освободившееся кресло. – На сегодня лимит моей нежности закончился, раздача бесплатных поцелув отменяется, а место грелки на второй половине кровати уже занято.
Эльфы синхронно повесили уши. На нервной почве меня пробило на хи-хи. Анц, уже привыкший к моей переодической истерии, отнесся к этому философски, и залез на подоконник с ногами. В свете заходящего солнца его золотые волосы переливались. Это завараживало. Однако Дар не счел наше молчание подходящим поводом чтобы то же (хотя бы ради приличия) немного выдержать паузу и недовольно пробурчал:
- Это кто же такой смелый, что спит с тобой?
- Оооо… этот смельчак тут же в комнате. Чтобы заслужить звание грелки нужно иметь кое-что, чего вам иметь не дано.
Сидариэль скривил брезгливо губы, и окинул взглядом спящего Кинма. Вампир во сне выглядел таким беззаботным, темные волосы взлохматились и липли к обивке кресла, ресницы трепетали. Я улыбнулась, внезапное счастье от понимания того, что все они теперь мои, окутывало и дурманило. Еще год назад кто сказал бы, что во мне проснутся такие чувства, не поверила бы.
- Да ничего между ними нет, - сжалился над братом Анц.
- Ну, ну! – откликнулся тот.
- Мира вообще скоро замуж выходит, - обиделся светлый.
У бедняжки сида чуть глаза на лоб не вылезли:
- Как замуж?
- Каком кверху, - огрызнулся Анц.
И оба уставили на мою непозволительно счастливую физиономию. Мне было так хорошо, что я готова была менять свое решение о поцелуях. Это грозило последствиями, и пришлось срочно брать себя в руки.
- Кстати о птичках, Дар, что ты вообще забыл во Дворце? Я думала сиды из запретной гильдии?
- Так было, пока дядюшка не начал бредить, - нехотя ответил темный эльф. – Ему приспичило женить меня на своей дочурке. Пришлось принимать экстримальные меры.
- Ты решил поискать помощи у Императора?
- Я подумал, что если сиды зарегестриются в Матике как община, то у меня будет больше времени на отваживание назойливой невесты.
- Она тебе так противна? Неужели среди эльфов встречаются некрасивые женщины? – удивилась я, - Прям феномен какой-то!
- Да нет, - пожал плечами Дар. – Внешне она очень превликательная, но вкусы…
- Оставляют желать лучшего, - быстро вставил концовку Анц, во избежании витеиватых ругательст нецензурного содержания.
Я хихикнула, и откинулась на спинку кресла. Напряжение начало уходить и тело то тут, то там покалывало.
- Можно и так сказать, - согласился Дар. – А за кого ты-то собралась?
- Прости, Сидариэль, но это, пока что только неподтвержденные слухи. Вот приходи завтра на бал, там и станет известно кто, когда и за кого, - я примерительно улыбнула ему. – Здесь, как говорится, даже главное действующее лицо не совсем в курсе событий. Ох… нужно так много узнать, а времени так мало!
Мы все задумались, наступила благостная тишина. Нестерпимо хотелось спать, меня просто вырубало. Уже на грани сноведения, резкий звук на соседнем кресле вырвал мое уставшее сознание и сладких оков сна.
Кинм подобрался в кресле, осмотрел окружающих. Я устало улыбнулась ему и не в силах больше бороться с усталостью, поднялась:
- Ладно, поздно уже, а завтра ответственное мероприятие. Нам всем нужно отдохнуть, и посему, давайте расходиться.
Я посмотрела на Ани, так и сопящую на софе. Взять ее к себе в комнату сегодня и вообще во Дворце мне было нельзя.
- Анц, Кинм не сочтите за труд, пристройте Аниту в гостевой комнате. А я провожу Сидариэля к выходу, а то охрана не пропустит его.
- Мира, я хотел поговорить… - начал Кинм.
- Поговорим, только немного позже, хорошо?
Вампир кивнул. Я ухватила сида под руку и поволокла на выход.
***
Не помню, чтобы когда-нибудь чувствовала такое удовлетворение, - вяло думала я. Шелковые простыни приятно холодили кожу, камин трещал паленьями, отбрасывая рыжие блики и распугивая по углам теней. Я удобно развалилась, обхватила руками подушку и тут же вырубилась.
Мне снился заснеженный город с высоты птичьего полета, как-будто ветер трепет и швыряет из стороны в сторону.
- Мира!
Я поморщилась и попыталась выровнять полет.
- Мира!
- Чо нада? – прохрипела, разлепляя глаз, пытаясь разглядеть в свете мигающих углей, кого нелегкая принесла посреди ночи.
- Это я, мне надо поговорить, - голос пришельца дрогнул.
- Ты вообще в своем уме? Мы во Дворце! Здесь даже чихнуть без чьего-то ведома нельзя, а ты приперся ко мне в комнату! – прошипела я, затаскивая дрожащее тело на кровать и задергивая полог, - Полог тишины хоть установи!
- Я не могу, магические силы еще не восстановились.
- Святые Угодники, за что мне это?! – причетала я, вычерчивая пальчем в воздухе слегка фосфоресцирующие знаки, и проговорила заклинание.
- Прости, - в голосе слышались горечь и смущение.
- Ого, ты научился извиняться? Как бы завтра небо не рухнуло! – уже нормальным голосом съязвила я.
- Я поговорить хочу!
- А до утра подождать никак?
Ответом было молчание и обиженное сопение. В груди засвербило, от близости связь уплотнилась, и чужие эмоции стали просачиваться в мои. Старая обида, боль унижения, и самое противное из всех – чувство безысходности.
- Рассказывай, - вздохнула я, откидываясь на подушки и натягивая одеяло до подбородка.
Я всегда знала, что Кинм и его совесть разминулись давно и надолго, но каков наглец! Этот вампирюга не особо обращая внимания на возмущения, удобно растянулся рядом, выудил мою руку и тихим голосом начал говорить. Хорошо хоть под одеяло не полез!
- Мне было семьдесят пять, когда я поступил в Корцы. Факультет боевых искусств, Ректор Фукусиин. Тогда он был молодым, едва достигшим ста пятидесяти, но невероятно сильным, талантливым, с огоньком. Пример для подражания и восхищения.
Уже тогда темных вампиров ценили на военном поприще, и я был одним из любимчиков Фукусиина. Лет семь пролетели как один день, на одном дыхании. Я ни о чем не задумывался, плыл по течению, пока в один прекрасный день ко мне не подошел Учитель с разговором.
- Кинм, Император Тордиос устраивает бал, и ты был удостоин чести присутствовать.
Я тогда удивился:
- Неужели только я?
- По одному студенту с факультета, но есть одна проблема. Ни я, ни кто-то из Ректоров не сможет вас сопровождать, а так получилось, что ты единственный мужчина из приглашенных, не считая Главного, конечно. Однако, зная его, можно с уверенностью сказать, что вся ответественность за студенток ложится на тебя.
Не стоит говорить, в какой ужас повергла меня эта новость. По тем меркам (да и по нынешним, что уж) попасть на бал во Дворец, еще и по приглашению, подписанному самим Императором, просто невероятное достижение! Там, наверняка, должены были собраться сливки общества, можно было завести полезные знакомства, подцепить парочку-другую придворных красоток. Вместо этого я должен был приглядывать за пятью ополоумевшими от счастья студентками.
Когда настула пора ехать на этот самый бал, настроение у меня было хуже некуда. Однако наши студенточки оказались не так уж и плохи, особенно одна. Тихая скромница с алебастровой кожей, темными волосами в платье цвета дорогого вина. Твоя мать была безумно красива, это заметили все, и Император Тордиос не исключение. Однако, будучи полукровкой, Морена привыкла быть незаметной, а такое внимание кружило голову. Короче мне пришлось выуживать глупую девицу из лап похотливого дракона.
Я, естественно, все рассказал Фукусиину, едва представился случай. Тот, конечно, пришел в ярость, не знаю, что он наговорил тогда Морене, но бедняжка окончательно разуверилась в себе. Никто до конца не понимал, что случилось тогда на балу. Я один, пожалуй, мог трезво оценить, что она, даже если бы сильно захотела, не смогла бы отказать самому Императору.
Твой отец по молодости был еще выспыльчивее, чем сейчас, если ты можешь себе такое представить. Мне пришлось долго объяснять, как все произошло на самом деле, что у Морены выбор (если он вообще имел виды на существование) был весьма ограничен. Единственное, что больше всего раздражало, это полное бездействие с ее стороны. Тогда я списал все на природную застенчивость и крайнюю щекотливость ситуации. О том, что она аутизмом страдает, узнал далеко не сразу, эти алхимики все больные на голову.
Фукусиин рвал и метал, когда вник в происходящее. Он стал напрашиваться во дворец, даже просто курьером, многие списывали его закидоны на прогрессирующее чистолюбие. Однако мы узнали много интересного из жизни Императора Тордиоса и его свиты. Драконы всегда выеживались сверх меры, потому что они, видете ли, самая первая разумная раса, даже эльфы не пытались с ними ругаться. Эти ящеры если упруться, то переплюнуть их сможете только ты и твой папочка, пожалуй.
В общем, чтобы узнать что-то большее, нужен был свой человек в окружении Императора, но Тордиос далеко не дурак, и лишаться короны не собирался. Все его приближенные были по большей части драконами, а у этих ящериц очень сильно развито чувство стаи и лидерства. До окончания Школы оставался всего год, когда мы пришли к такому выводу. Морена как-то незаметно стала символом нашего маленького заговора, все собрания и обсуждения проходили в ее присутствии. Она просто была, как необходимый придаток, как живое напоминание о том, что Матика медленно, но верно погружается в хаос.
Постепенно небольшое возмущение переросло в целую сеть подпольных организаций за смену власти. Фукусиин, сумевший обзавестись кое-какими связями во Дворце пропихнул меня, как молодого переспективного. И началась самая рискованная и в тоже время захватывающая стадия. Я сутками пропадал при дворе, эта жизнь захватывала, а у меня все получалось. Методом проб и ошибок, постоянного накала интриг, вынюхивания сплетен, необходимые улики и доказательства были собраны.
Пришло время для последней стадии – свержения Императора. Пока мы готовились, разрабатывали стратегии, среди бунтавщиков завелась крыса. Не знаю как, но двор прознал о назревающем заговоре, поднялась такая буча. Драконы прошерстили весь Центр, заглянули в каждый дом. Я тогда оказался заперт во Дворце и связан по рукам и ногам, передавать информацию стало просто невозможно.
Всех повязали, включая Фукусиина, этой участи избежала только Морена, отмазанная твоим отцом. Верхушку приговорили к публичной казни. Я всю голову сломал, пытаясь придумать, как их освободить, но им даже воды не давали, не говоря уже о прямом контакте.
Тордиос уже тогда страдал манией приследования, а тут главарь заговора на руках. Боюсь даже представить, что пришлось перенести твоему отцу.
Примерно в то время я познакомился с Анцем. Это было сродни солнечному лучику в самый разгар грозы. У него природный талант успокаивать нервы. Я вцепился в протянутую руку всеми своими конечностями. Рискуя присоединиться к Фукусиину на дыбе, рассказал Анцу всю историю несостоявшегося свержения. Он признался, что вполне поддерживает наши стремления. И мы вместе разработали план, который по своей сути был абсолютно невыполнимым, но мы на это и рассчитывали. Нас было всего двое, и освободить хотя бы одного Фукусиина не реально. Анц как-то пошутил:
- Бери выше, поще сразу Императора прирезать, и все дела!
А, как говорится, в каждой шутке, есть только доля шутки. Вот я и подумал, а что если и вправду сделать то, чего никто не ожидает – напасть на Императора.
Ты не представляешь какого было наше удивление, когда мы с огромным трудом добились-таки своей цели. Мы сыграли на главной слабости Тордиоса. Император развлекался со своей очередной игрушкой, когда заявились двое с оружием и сделали попытку его убить.
Догодайся с трех раз, кто был игрушкой?
Морена явно не ожидала такого повората событий. Она так-то не отличалась избытком смелости, а тут вообще потеряла связь с реальностью.
Драконы не просто так бились лбами перед Тордиосом, он едва не отправил на тот свет меня, но Анц умудрился принять удар на свой щит. Отвести ярость дракона никакой магии не хватит и он сильно пострадал.
Я не знал тогда, что являюсь Игроком, и спас его по чистой случайности. Однако пока мы возились друг с другом, Тордиос немного пришел в себя (его тоже неплохо потрепало). Когда мы поняли, что упустили момент и дракон сейчас совершит кремацию по-Императорски, из ступора вышла Морена.
Ее возглас отложил нашу кончину, отвлек, но я успел повалить Императора. Завязалась борьба. Сейчас, вспоминая об этом, могу понять, почему мне удалось выйграть. Он слишком пологался на магию, а Анц основательно уменьшил ее запасы. У меня же никогда не было предрасположенности ко всем этим заклятиям да рисункам-циферкам, мой конек – физическая сила.
Я его заломал, но убить так и не смог. Оказалось, что дракона, даже обездвиженного не так-то просто к Святым отправить, а силы были наисходе. Потом мы спрятали Императора, пока все стояли на ушах, под шумок освободили Фукусиина.
Как мы с ним тогда поругались! Я считал, что Морена и была крысой, а твой отец уперся, намекая, что она мне жизнь спасла. Как потом оказалось, он в нее просто напросто влюбился.
Фукусиина объявили народным героем и посадили на трон. Как сказал Анц: кто раньше встал, того и тапки.
***
Во время рассказа Кинм смотрел четко перед собой, руку мою сжимал своими, а когда закончил, потерся щекой и вздохнул с облегчением.
- Почему мама пошла за отца? – спросила я, разрывая вязкую тишину.
Казалось, будто воздух наполнился тяжестью откровенных слов и теперь давил, словно многотонный пресс. Эта история грузила.
Я знаю свою мать, она сроду рта не раскроет и пальцем не пошевелит ради кого-то, наследие алхимиков, так сказать. А из рассказа, с учетом сегодняшнего происшествия, следует, что она проявила просто финоменальную для себя активность. Непонятно только, что является катализатором. Следуя простой логике можно сделать несколько предположений. Поговорить бы с ней…
Кинм не отвечал на поставленный вопрос, а задумчиво смотрел на меня, поглаживая запястье. Я рада была, что он не хочет меня, потому что эти нехитрые ласки заставляли сбиваться дыхание, а мысли путаться. Пытаясь найти спасение от жуткого чувства, окунулась по серебряной нити в его опустошенность. По мне уж лучше так, чем жар желания.
- Спасибо, - прошептал Кинм через некоторое время и прикоснулся губами к пальцам.
- За что? – хрипловато (надеюсь от долгого молчания) откликнулась я, рывком возвращаясь в себя.
- За то, что ты есть. Теперь я понимаю Анца, когда он сказал, что чувствует себя целым рядом с тобой, - Кинм легко прошелся пальцами вдоль скулы вниз к ключицам. – Я рад, что Фукусиин и Морена когда-то поженились, а причины теперь уже не важны. Пожалуй стоило помучиться и даже умереть, чтобы почувствовать, как ты вздрагиваешь от моих прикосновений.
Мне заплохело, когда он подался чуть вперед и коснулся губ легко, ненавязчиво. Я знала, стоит мне сделать хоть одно движение и ничего не будет или наоборот, поэтому от испуга и рвущих друг друга протеречивых желаний тело одеревенело.
«Несколько часов осталось до того, как мне сделают официальное предложение руки и трона»
«Это больно, плохо… страшно»
«Он не сделает тебе ничего плохого»
«Все мужики делают это одинаково»
Кинм прервал мои мысли, приянув к себе и просто прижал. В голове тут же опустело, стало жарко и захотелось срочно вдохнуть полной грудью. Я выпуталась из кокона одеяла, подсунула под него руку и ногу, уткнулась носом в шею и затихла, как испуганный заяц.
«Сладкое жаркое трепещущее мягкое… желанное. Тонкой ткани как-будто не существует… а как пахнет…»
Я судорожно втянула носом воздух, открыла глаза, сердце больно стучало о ребра, от страха в животе все скрутилось в узел. Кончики пальцев заледенели и плохо слушались, не чувствовалось, что они сжимаются сильнее чем следовало. Крепче прижалась к Кинму, уже не в силах отделить его сущьность от своей, да и сил больше нехватало. Ужас ожидания ледяными щупальцами сковал все мышцы. Тело хотело, разум отказывал.
- Помоги мне, - губы едва шевелились, не выпуская не единого звука, но он как-будто услышал, понял и принял.
Жаркое дыхание волной расползлось по телу, добравшись, кажется, до самых ступней. Ухо чуть прикусили, узел в животе лопнул, обдав все кипящей жаждой. Встретились лед и пламень, и страх пал под разжигаемым огнем страсти.
Я заставила себя ослабить хватку и откинуться на подушки. Оставалось с замиранием ждать, что будет дальше. Может он скажет что-нибудь, успокоит, попросит не боятся, пообещает, что все будет хорошо, но Кинм молчал, только черные глаза затягивали в омут, грозя обжечь горящим в них желанием.
От поцелуев ехала крыша, ласковые руки заставляли выгибаться, уже не хотелось слов, только бы это никогда не кончалось. Момент и я почувствовала его в себе, страх затопил голову, мышцы резко сжались, стремясь сделаться как можно меньше.
В голове снова понеслись его ощущения, свои были настолько сильными первобытными, что разум истиктивно искал лазейки, убегая от сумасшествия. Я вместе с Кинмом каждой клеточкой ощутила тревогу, со стороны чувствуя собственную зажатость. Почерпнув спасительной изоляции от страха, вернулась в себя, остатками силы воли заставив уйти напряжение. Слегка приподнялась, цепляясь за его плечо и резко перевернулась, оказавшись сверху.
Кинм не ожидал такого повора, а мне так даже больше понравилось. Чувствовалась свобода действий, а не тиски простыней и рук, и возможность задавать свой ритм.
На душе полегчало, словно разрушилась стена, как-будто жившее внутри чудовище, переодически откусывающее куски моего «я» обратилось в камень. Оно никуда не пропадет, статуей останется напоминанием, но больше никогда не причинит вреда. Хотелось смеяться в голос и не останавливаться…
***
Рассвет я встретила в кресле у потухшего камина. Кинм спал, закутавшись в кокон из одел и простыней, и как всегда выглядел таким умиротворенным. Мне нравилось на него смотреть, и теперь я могла подойти и поцеловать его, давно хотела. Зато теперь, когда можно… мне было лень. Тело приятно ныло, в голове было пусто-пусто.
Солнце показалось из-за горизонта. Начинался новый день… и новая жизнь. Сегодня все изменится, даже больше, уже изменилось.
Однако пора было действовать. Зимой рассвет наступает поздно, значит с минуты на минуту придут служанки и портнихи, и ни в коем разе нельзя, чтобы они увидели Кинма.
Я нехотя сползла с кресла, голые ступни утонули в холодном ворсе ковра. Позволила себе несколько минут полюбоваться спящим. Такой милый… Неуверенна, что смогла бы преодолеть себя с кем-то другим, но, боюсь, больше такого не повторится.
- Спасибо, - прошептала я, убирая с лица прядки темных волос.
Кинм что-то нечеленораздельно промычал, поворочался и с тяжелым вздохом открыл глаза:
- Мне такой сон снился!
- Прекрасно, - с улыбкой ответила я. – Уже рассвет, тебе лучше уйти, - и немного подумав, очень тихо добавила. – Прости.
Он потянулся всем телом, смешно покряхтывая, слез с кровати, оделся и растерянно огляделся:
- А куда теперь?
Я впервые видела Кинма таким. Счастливым, беззаботным, с озорным огоньком в глазах, непроходящей слегка безумной улыбкой. Смешной такой, как большой ручной мыш.
Пока мои мозги еще только разогревались (утро как-никак), в дверь неуверенно поскреблись и проблеяли:
- Присветлая принцесса, это Ваша покорная слуга смиренно просит дозволения войти?
- Погоди! – крикнула я.
Подскочила к камину, схватила кочергу, слегка пошарила, нащупала, наконец, рычажок и нажала. В стене на стыке с камином образовался небольшой проход. Кинм без лишних понуканий юркнул туда, слившись с тьмой. Через полминуты тайный ход закрылся, позволив мне выдохнуть полной грудью.
Я открыла дверь. Там стояла бледная бабенка (вчерашняя забияка), гордо расправив могучие плечи. Что ж, ее можно только похвалить за смелость.
- Ванну приготовь, - движением подбородка, приглашая служанку внутрь. – Надеюсь, тебе говорили о моих привычках?
- Да, Ваше Величество, - склонилась она.
- Тогда выполняй.
Женщина устремилась исполнять приказ, а я посмотрела в окно. По ощущениям около девяти. Солнце большей частью выползло из-за горизонта и рыжими бликами раскрасило комнату. Я с удовольствием подставила лицо лучам, борясь с желанием распахнуть окно и улететь из душного Дворца куда подальше. До меня наконец дошло, на что я собираюсь подписаться, волнение сковало внутренности ледяными цепями, заставляя зябко поежится в тонкой ночной сорочке.
Служанка вышла из прилегающей ванной комнаты, застав меня за созерцанием потухшего камина и обхватившей себя за плечи. На душе скребла сотня голодных кошек, в желудке мышь повесилась, а в голове поселилась маленькая стайка дятлов, активно ищущих тараканчиков, попрятавшихся между извилинами.
- Ваша ванна готова.
- Спасибо, - вяло откликнулась я. – Будь добра, убери здесь все и разведи огонь. Мне что-то холодно.
- Да, Ваше Величиство, будет исполнено.
Большое помещение, отделанное розовым мрамором, с овальной чащей вместительного бассейна, наполненного душистой горячей водой. Блаженство, вот так вот сидеть и ни о чем не думать, но для меня это не позволительная роскошь. Впереди длинный день, и не менее длинная ночь. Скоро, буквально с минуты на минуту, сюда завалятся с десяток служанок, будут отмывать, умащать, мять, красить, одевать мое бедное тело. Потом два часа в одной позе нужно встречать послов, приветствовать гостей. Затем пятичасовой обед, плавно перетекающий в ужин, с кучей необходимых церемоний, сменой блюд каждые полчаса. И наконец, ненавистный бал. Его открывают члены Императоркой семьи – танцуют первый танец, затем церимониально занимают тронные места и до конца празднества мы должны благосклонно улыбаться и выслушивать все просьбы, с которыми подходят подданные. Последняя ночь обязывает каждого из Императокской шестерки выполнить по одному желанию. Обычно, это просьбы отложить выплаты долгов, разрешение ссор, ничего особенного, потому что к моменту, когда наступает время, все уже достаточно пьяны.
Одно утешает, имея опыт, на балу можно неплохо поспать. В таких делах очень важна раскраска и подходящая одежда.
Пришли служанки, начали растирать меня, мять, в перерывах я ела, потому что к пиру нужно быть достаточно сытой, иначе после двух бокалов (а первые два пьются до дна, за гостей и за хозяев) рескуешь тут же потерять крышу. Затем усадили, и начали экзикуцию с волосами. Завили, уложили в пышную прическу, натыкали кучу шпилек, прицепили несколько шиньонов. На все провсе ушло почти три часа, к кнонцу этого времени голова трещала, а глаза лезли на лоб.
Да уж, отвыкла я от этого дела.
Затем словно на куклу (при этом охая и ахая) нацепили корсет, чулки, платье цветов Императорского дома – синий и серебряный. В таких тисках не шибко много съешь.
- Ваше Высочество, Вы не могли бы снять украшения? – с азартом охотника, загнавшего дичь, прокаркала самая старшая из присутствующий, высокая, сухая, словно мумия, тетка-эльфийка с уложенными в высокую причудливую конструкцию зеленоватыми волосами.
- Не могла бы, - огрызнулась я, вконец замученная этими садистками. – Они не снимаются.
- Как! – ужаснулась она, и уже протянула загребущие ручонки к моей шее.
Я дернулась от крючкообразных, длинных худых пальцев, но ее помощницы накрепко вцепились в платье.
- Не трогайте! – прошипела я, невольно переходя на тональность боевой ипостаси.
Эльфийка, обслужившая не мало капризных знатных особ, обратила на мою угрозу не больше внимания, чем на скрючившуюся в углу вчерашнюю служанку-бунтавщицу. Я почти пожалела, что решила пойти на этот идиотский бал, да никакие послы, даже из Житы, не стоят таких мучений!
- Платье порву! – пригрозила я, использую самый страшный довод. – Это магические накопители, если троните Ваша работа полетит псу под хвост!
Тетка остановилась. Я затаила дыхание, ожидая, что же выдаст ее куриный мозг, умеющий думать только в одном направлении. Главное, чтобы она не знала, что накопители не умеют выбрасывать энергию в среду, а только забирать из тела (ну те, что на мне, обычные). Эльфийка явно была не вкурсе разновидностей артефактов-накопителей, поэтому сочла за благо, прибрать лапки вместе с коготками, лишь недовольно буркнула:
- Понаципили на себя штук всяких опасных! Вот пожалуюсь папеньке Вашему, Императору! Не престало девице носить столь отвратительные вещи! – а затем совсем разошлась, - Что ж теперь делать? Ваше Высочество!? Они же совсем не подходят к этому платью! Раз уж Вы магесса великая, сделайте с ними что-нибудь!
Я вздохнула с облегчением: хоть сдирать вместе с кожей не будут. На минуту задумалась, но вариантов тут не так уж много, а точнее всего два. Либо с помощью воздуха сделать их невидимыми, но тогда от меня будет фонить магией на весь бальный зал. Либо имитацией сделать их серебряными, но этот металл не мой, и энергии нужно очень много, а я еще вчера израсходовала свой запас выше всяких норм, а это грозит серьезными последствиями, в виде увеличения срока восстановления (в лучшем случае).
Пришлось поднапрячь память, прочертить в воздухе сетку необходимых тумынных знаков и ресунков. При этом служанки дружной кучкой отхлынули от меня, попрятавшись кто куда. Думаю, все не понаслышке знают, что я весьма непредсказуемая особа. Однако тогда выбросы моей магии никто не контролировал, а теперь все изменилось в лучшую сторону.
Прогресс на лицо, под дружный ах, браслеты растворились, став прозрачными, но если прикоснуться, то можно почувствовать теплоту металла. Эльфийка опасливо выбралась из-за кровати и мелкими перебежками подобралась ко мне, однако трогать не стала, а только приказала кому-то из толпы помощниц прикрепить к шее тяжелое колье.
Хорошо, что серьгу прикрывают волосы, - хмуро думала я, когда нервные девушки дрожащими руками покрывали мое лицо слоем грима. – Кстати о серьге, она же прикрывает мою магию, так что может и фонить не будет. Это хорошо.
Через два часа мне нарисовали великолепное лицо. Обворожительная улыбка ярких губы, не сильно выделяющиеся глаза, подведенные сурьмой, и все это прикрыто нимбом сияющих волос.
Теперь осталось отвоевать запасы помады, чтобы подкраситься после обеда и все, - вздохнула я про себя.
***
В комнате остались только я и вчерашняя служанка. Тут же опустилась в кресло, через час мне предстояло стоять вечность без возможности пошевелиться. Заранее растянула губы в улыбке, к моменту встречи гостей мышцы лица одеревенеют, и она будет сиять на лице, словно посмертная маска.
- Как представлю, что впереди еще два бала, не считая сегодня, так сразу хочется удавиться! – высказалась я вслух, преодолевая желание почесаться, иначе весь образ тут же поплывет.
- Многие хотели бы оказаться на Вашем месте, - откликнулась женщина, потом спохватилась и быстро добавила, - Ваше Высочество.
- Знали бы они, эти «многие», что на самом деле «бал» для принцессы, - фыркнула я. Захотелось пожаловаться. – Я тоже завидую тем особам, что сидят где-нибудь скраю, кушают казенную еду от лучшего повара города-государства, и танцуют с симпатичными кавалерами под громкую музыку.
- А Вы разве не делаете тоже самое? – удивилась служанка.
- Очнись, женщина! – хмыкнула я. – Мне предстоит вот так улыбаться без перерыва часов двенадцать-четырнадцать, не говоря уж том, каких мучений стоит перетерпеть все мытарства с подготовкой, и потом не размазать подсыхающий грим.
Баба почесала в затылке, одернула себя и отвесила неуклюжий реверанс:
- Возможно, принцесса чего-нибудь желает?
Я задумалась и задала вопрос имеющий приоритет над всеми остальными:
- Скажи, ты случайно не слышала, принцесса Аза не собирается покидать отчий дом?
До простого умишка служанки не дошло о чем ее спросили, и она понесла какую-то чушь:
- Нет, госпожа! Принцесса Азара не выезжала никуда ближайшие несколько лет. Вам ли не знать, что госпожа Азара не переносит поездок.
- Оу! – состроила я задумчивое лицо, - Просто из-за учебы я многое пропустила, и хотелось быть в курсе всех последних событий, чтобы не выглядеть глупо перед народом.
Женщина закивала, приседая на предложенный мной стул и доверительно поведала:
- Я не сплетница, госпожа принцесса. Просто во Дворце не особо прячутся, а Вы знаете, мне поручают то тут убраться, то там.
- Что ты! – возмутилась я, махнув ручкой, - Можешь быть уверенной, дальше меня это никуда не уйдет. Просто не хочется узнавать все новости последней. Да и, как ты правильно заметила, злых языков на каждом углу по два десятка.
- Ой, и не говорите, госпожа!
- Хорошо, поторопись, скоро мне уже выходить.
Женщина закивала, подалась вперед и тихо сообщила:
- Поговаривают, будто принцессу Азару наконец-то сосватали!
- Да ты что?! – восхитилась я.
- Ага! И не кто-то, а сами Драконы!
- ЧТО!? – воскликнула я, не в силах сдержать эмоций, - Как Драконы? Неужели Император согласился!?
- Весь Дворец жужжит этой новостью! – обиделась служанка.
- Ладно, что еще? – вздохнула я, натягивая на лицо упорно уползающую улыбку.
- Из таких важных… разве что послы Житы, будто они приехали мир заключать.
- Кто был назначен им в поверенные?
На лице женщины отразилась простодушная озадаченность. Эта тупость и неграмотность раздражали. Надо будет посоветовать отцу, чтобы во Дворец старались нанимать слуг, хотя бы отчасти знакомых с терминологией двора.
- Кто сопровождал их во Дворце? – я постаралась перефразировать вопрос в более понятную форму.
- Аааа! Ну так это… принц Арикон.
Хфм… странно, обычно всех значемых послов обрабатывает Ирик. Вся эта история – один сплошной темный лес. Я уже и не знала, чего можно ожидать от сегодняшнего бала.
Пока я предавалась размышлениям, в дверь постучали:
- Мира, пора.
Братик Ирик пришел сопровождать меня до тронного зала. Может у него чего-нибудь выведать. Он, наверняка, вкурсе затевающегося действа. Отказать одной из самых сильных держав не так-то просто. И почему отец решился отдать Азу драконам, ведь тогда начнется невесть что. При дворе и так не все гладко, а получается, что от чего ушли с помощью Великого бунта, к тому же и возвращаются. Не может быть, чтобы Император не понимал, что ящеры больше всего насвете хотят вернуть себе власть, и пойдут по головам, лишь бы добиться своего. Все эти события накладываются друг на друга.
Одно я знаю точно: отказываться от предложения Житы нельзя, иначе Матику поглотит Хаос. Все остальное придется додумывать после.
- Я готова, - в коридоре стоял Ирик и Арик при полном параде и в окружении свиты. Мое появление братья встретили зеркально поразному.
Старший сухо склонил голову, безразлично окинул взглядом и, предложив руку своей жене, величественно продолжил свой путь. Ирик же наоборот восхищенно захлопал глазками, галантно поклонился:
- Вы восхитительны, принцесса!
- Благодарю, принц! Вы так любезны.
И мы поспешили за родственниками, продолжая обмениваться любезностями. Свита шествовала за нами длинным шлейфом, шелестя разговорами и новыми темами для сплетен. Я жалела, что так мало времени для прощупывания почвы, с матерью поговорить не удалось, с Ириком тоже. От последних новостей о драконах вообще волосы на голове шевелились, а ситуацию хотелось бы проведать у Вики, или, в крайнем случае, у Тая.
Впервые после поступления в Корцы, я пожалела, что ушла из Дворца. Меня не было при дворе всего каких-то три года, а тут такое творится, хоть стой, хоть падай. Недостаток информации в купе с невозможностью вникнуть в происходящее, оставляли в душе чувство беспокойства, словно что-то мешает нормально жить.
***
Тронный зал был полон. Народ толпился вдоль стен, образуя прямой коридор до возвышения с троном, представляющим из себя выточенное из цельного куска гранита кресло в виде дракона. Оно являлось наследием древних, и несло в себе мощную энергетику, и особый символизм. Серые скальные драконы, (ныне такого вида уже не существует) являлись прорадителями сегодняшних, и были самыми сильными существами древности. Считалось, что если некто сумеет одолеть подобную силу, то сможет победить любого, следовательно, имеет право на мировое господство. Таких желающих, конечно же, нашлись сотни, если не тысячи.
Бедным каменюкам недавали прохода любители легких путей, просто смельчаки, разного рода глупцы и чистолюбцы гибли штабелями. Нынешних ящериц не сильно-то убьешь, что там говорить про прорадителей. Однако, как и у всех более-менее живых существ, и у скальных драконов была слабость. Силы им было не занимать, но хитрость, предательство и сомнения были чужды драконам. Соверешенство не может долго существовать в этом извращенном мире, так, в общем-то, и случилось.
На драконов шли, в основном, воители с огнем и мечом, да маги. По большей части мужики. И, как гласит легенда, в один прекрасный день пришла к пешере в которой жил самый сильный скальный дракон младая прекрасная дева, и молвила:
- О великий дракон! Смилостивись над сим миром недостойных!
Дракон увидел, что пред ним предстала лишь слабая женщина. Благородство души не позволило ему навредить хрупкому существу, да и безоружна была она.
- Что я получу взамен? – спросил он.
- Все, что пожелаешь, благородный дракон! – отвечала дева.
- Проси, а я решу, что стоит твоя просьба.
Однако дракон не знал, что девушка давно влюблена в благородного рыцаря, что собрал поход за его головой. И чтобы сохранить жизнь любимого решилась пожертвовать собой, дабы смог рыцарь сдержать обет, данный ее царю-отцу, что весь мир падет к ногам возлюбленной.
Задумала дева отвлечь дракона, едва на горизонте увидит знакомые флаги.
- Позволь стать твоей ученицей, и отваживать желающих славы, но не убивать оных.
Дракон задумался над просьбой, ибо не помышлял он доселе о помощи. Красива была дева, полна жизни, а он был одинок, лишь желающие наживы разбавляли досуг, и согласился, но поставил условие:
- Я дам свое слово не убивать ваших мужчин, а в замен ты станешь мне супругой.
Не думала дева, что может преключиться такая беда, да вот отступать было уже поздно.
В общем, женил скальник человечку на себе, полюбил. К тому моменту, как рыцарь-жених появился, девка думать про него забыла. Раздосадованный и злой парень выдал все, что думал о неверной. Дракон как услышал, что жена его предательница, от горя и обиды обратился в осколок скалы, чтобы не чувствовать больше боли.
Однако девка уже понесла. Рыцарь на радостях, что победил дракона, простил девице измену и триумфатором вернулся на родину. В назидание выстругал из статуи трон, провозгласив себя Императором Матика (так звали скального дракона).
Девушка, спустя три месяца после трагедии, произвела на свет белый яйцо, из которого впоследствии появился первый дракон-человек. Потом ящер сверг людей, отомстил за оскорбление отца.
Эту легенду я вспоминала всегда, когда мы церемонно шли к трону. Отец занял свое место, мать рядом на стул-кресло выдержанное в одном стиле с троном. Арик встал с правой руки от Императора, сразу за ним Ирик. Слева от Императрицы пристроилась Аза, я и Марчела, жена наследника. Это была высокая худая чистокровная светлая вампирка, разговаривала мало, улыбалась еще меньше, парой казалось, будто от нее веят холодом. Они с Ариком отлично подходили друг другу.
Ну вот, теперь пара часов в стойке «достойная принцесса» с улыбкой «я вас всех люблю» и можно будет чего-нибудь перекусить.
Я осматривала толпу, выхватывая лица. Анц, Кинм, Ани, такая хорошенькая в светлом атласе, стояли у второй колонны. Студенты Корцы столпились практически у самого выхода, и во всю разглядывали разукрашенное в пух и прах помещение, большинство из них никогда не были в тронном зале. Ближе всех к Императорской семье по левую сторону от прохода аккуратной линеечкой выстроились советники, а за ними их семьи. Мой взгляд наткнулся на знакомое лицо, и зацепился за колючки чужого интереса.
Она сверлила во мне сквозные дыры, презрительно кривя губы. Стриженная белобрысая вампирка, красующаяся сейчас в напудренном парике и темнофиолетовом очень красивом платье. Я б ни за что не узнала ее, кабы не голубые глаза, выражающие готовность хоть сейчас кинуться в драку.
Через проход от них стояли крылатые послы Житы, одевшие какие-то причудливые костюмы, видимо свои национальные. Обтягивающие штаны, сапоги с прилегающими голенищами, сверху, подвязанные кушаком прямоугольные куски расписной ткани спереди и сзади, у каждого из них разной длинны. И самый необычный предмет одежды – рубаха с глухим воротом и арнаментом в тон юбкообразной ткани, застегивалась она сзади, оставляя крылья свободными. В волосы были вплетены нити под цвет плешек на крыльях (у посла белые, как-будто седина).
Всего посольство состояло из трех десятков, но на прием пожаловали втроем, как тогда на соревнованиях. Тот, что был без крыльев, нервно подергивал носом, а глазки бегали по толпе. Я чувствовала необъяснимое отторжение, как будто… у меня аллергия на него, или противная дрожь. Что-то подобное возникало, когда мне доводилось находится в непосредственной близости от животного с длинным ворсом.
Отец всегда жаловался, что трон жутко неудобный, и он завидует нам, его детям, что можно стоять. Вот теперь, Император нашел относительно нормальную позу и кивнул камердинеру: можно начинать.
- Император города-государства нашего Матика, Фукусиин из общины Светлых вампиров! – провозгласил мужичок в темно-синей ливрие натянутой на объемный животик, тощей косичкой и париком, прикрывающим лысину.
- Подданые и гости Матика, Мы рады приветсвовать вас на торжестве в честь праздника Последней ночи…
Отец говорил и говорил, в основном, это были пустые красивые слова, обрисовывающие нынешнее положение в городе-государстве, обещание светлого будущего и дальнейшего процветания. Я слушала в полуха, стараясь не зевнуть (очень хотелось), и не разглядывать послов, как на зло, стоящих прямо напротив. Их украшения и вышивки светились каким-то особо притягательным магическим маяком, меня распирало, так хотелось увидеть, чтоже скрывается за завесой военных действий, и что за сюрприз приготовили житовцы. Какими будут лица присутствующих, когда я во всеуслышание дам согласие на брак со злейшим врагом родины.
Из всего, что мне сейчас известно следует, что городу-государству угрожают как изнутри, так и снаружи. Драконы жаждут захватить трон, и пошли даже на отчаянный шаг со свадьбой. Одного не понимаю, как отец согласился на такое! После того, что рассказал Кинм, я думала, он навсегда возненавидел этих ящеров.
Житовцы же задумали какую-то гадость, собираясь напасть извне. Учитывая назревающий внутренний конфликт, это может обернуться крахом для Матика. Святые, неужели папа думает, что сможет справиться с драконами, которые получат прямой доступ к трону, еще и удержать Житу, расширив земли Матика?! Это же форменный маразм!
Я могу помочь только в какой-нибудь одной из проблем. Отдав в лапы к драконам Азару, отец сделал выбор за меня.
Император закончил преветственную речь, прервав ход моих мыслей. Собравшиеся дружно склонились в почтительном поклоне, только послы с невозмутимостью затаившейся гадюки, не сочли нужным проявить уважение.
- Посол Великой Державы Жита, Ханаан Оолонк, - певуче провозгласил камердинер.
К трону приблизился чернокрылый, приклонил колено и сколонил к нему голову. Я задумалась о странных повадках, и еще более странных именах. Надеюсь, привыкну.
- Малк Фукусиин, благодарю за честь. Мы рады присутствовать на столь Великом празднистве, - говорил он мягко, слегка растягивая слова. Я узнала этот голос, именно он с кем-то из двух других по имени Фергюс обсуждал меня в малом корпусе на соревнованиях. – Великая Держава Жиэтта, - именно так, (на их диалекте звучание было примерно такое), - поручила мне, Ханаану Астариту Оолонку, а также моим сиву Фергюсу-волку и Ханаану Арцайату Улону посетить город-государство Матика. Наш малк, Ханаан Илуит Катель, приносит свои глубочайшие извинения, что не посетил Вас лично, но я, его верноподданный первый советник, наделен правом говорить от его Высокого имени. Памятуя о разногласиях, существовавших между нашими государствами до недавнего времени, малк Катель прислал дары, дабы Великая Держава Жиэтта показала свои мирные намерения.
Чернокрылый подал знак камердинеру, тот кому-то еще и в тронный зал по проходу вошел стройный отряд слуг в национальной житовской одежде (только попроще). Они перли увесистый ларь, расписной поднос с хрупкими, безумно красивыми разноцветного стекла флакончиками, странного вида оружие на подушках (нечто среденее между коротким мечом и аллебардой), и большую шкатулку из хрусталя (наверное) с чем-то неопознанным внутри. Мне больше всего приглянулась шкатулка, очень тонкая работа, притягивала, словно магнит.
- Малк Катель надеется, что эти скромные дары смогут возместить хоть малую часть тех, потерь, что Держава Жиэтта нанесла.
В зале зашелестел отзвук перешептывания. Я старательно смотрела чуть выше левого плеча посла, зафиксировав на лице скромное приятное удивление. Эти подарки должны возместить те жизни, что забрала война. Не самый подходящий случай упоминать об этом, хотя, судя по нечаянно подслушанному разговору, все действия житовцев несут скрытый подтекст нежелания мира.
Видимо, этот их малк Катель очень сильная личность, раз послал в Матику послов. О Святые! Неужели! – по голове словно огрели чугунной сковородой – Ни Матика, ни Жита не желают мира, так зачем весь этот фарс? Или это подковерные игры вражьего стана? Возможно этот Оолонк лидер какого-нибудь ихнего заговора? Может они просто решили пошпионить в Центре? Замыслили какую-нибудь гадость, но зачем тогда ехать сюда со сватовством? Достаточно было просто заключить мирный договор. Нет, здесь точно попахивает гнильцой.
Самым последним, немного отстав от остальных, в залу вошел мальчик лет четырнадцати. Он нес подушечку цвета спелой вишни, на ней стоял небольшая прямоугольная шкатулка красного дерева, украшенная прозрачными камнями, переливающимися в свете магических солнышек. В общем и целом ларчик был восхитителено украшен искусной резьбой, но как-то терялся на фоне подушки.
Мальчик передал ношу в руки посла, отступив за спины своих товарищей-носильщиков, и вздохнул с облегчением, смешно сгорбив плечи. Я хмыкнула про себя, вернув все свое внимание Оолонку. Пернатый, тем временем, успел снова опуститься на колено, вытянув вперед руки с подушечкой, и перекрывая шелестящий звук шепотков, объявил:
- Властью данной мне, Ханаану Астариту Оолонку, именем малка Ханаана Илуита Кателя Великой Державы Жиэтта, прошу руки Присветлой принцессы города-государства Матика!
Повисла жуткая тишина. Народ таращил глаза и оглядывался на соседей, дабы убедиться, что это была не слуховая голюцинация. Уверившись, что это, как минимум, массовое помешательство, все уставились на Императора.
***
Отец несколько секунд сверлил глазами посла, давая возможность отказаться от предложения и с позором удалиться, но этого не последовало. Посему он поднялся на ноги, и с достоинством заготовленной речи, провозгласил:
- Согласно закону города-государства нашего Матика, я, как отец, имеющий двух незамужних дочерей, должен выдать старшую, принцессу Азару, но вперед спросить: Есть ли среди Вас, господа, тот, кто против этого союза?
Я приготовилась, а когда заметила волнение в конце залы, даже дыхание задержала. Странно, но внутри поселилось волнение и ожидание чего-то страшного. В горле назревал и пульсировал сухой горячей болью ком, размером с голову тролля. Краем глаза я заметила, как расширились глаза Азы, а руки, смиренно сложенные на уровне живота, сжимаются до побеления в костяшках.
Святые! Неужели она ничего не знала? – в ужасе подумала я – Бедняжка, вечно все новости проходят мимо, а Аза всегда была чувствительной личностью. Кабы не расплакалась у всех на глазах!
Лицо Тая сливалось по цвету с волосами, когда он вышел на пустую дорожку, руки сжимались в кулаки. Мне стало жалко их обоих, и дракона и Азару, но тут, видимо, уже ничего не попишешь.
- Я, Тайдиос из общины горных Драконов, сын павшего Императора Тордиоса, против! – он втянул носом воздух, гордо выпрямился и на одном дыхании выпалил. – Принцесса Азара была обещана мне в жены, и я заявляю свои права!
Аза шумно выдохнула и сжала зубы, а тронный зал наполнился гомоном возмутившейся толпы. Отец сохранил невозмутимость, подал знак камердиренеру успокоить народ. Тот громко хлопнул в ладоши и певуче сказал:
- Император Фукусиин принял решение!
Бнут был подавлен в зародыше, все выжедательно пожирали глазами самодержца.
- Я спрашиваю тебя, старшая дочь, согласна ли ты принять предложение Тайдиоса из общины горных Драконов?
Азара замерла, словно желала подобно скальному дракону обратиться в кусок гранита. Я ее понимала, но тут два варианта: либо она сейчас соглашается стать женой дракона и остается в Матика, либо уезжает в Житу. Сестрица всегда страшилась новшевств, и даже если бы ее мнение сейчас учитывалось, то она выбирет дом.
- Да, - голос дрогнул, но она взяла себя в руки. – Я принимаю предложение.
Что тут началось! Тронный зал обернулся базарной площадью в празднечный день. Тай держался молодцом, гордо подняв голову, словно аршин проглотил. Аза тоже приосанилась, крепко сжимая кулаки, но мне все рано было видно, как они дрожат.
Отец поднял руку, призывая орущую толпу к порядку. Спустя минуту последний ярый возмутитель спокойствия был жестко приструнен тычком под ребра.
- Я, Император города-государства Фукусиин из общины Светлых вампиров, даю согласие на брак.
Посол, простоявший все это время на колене с вытянутыми руками и склоненной головой, ожил, и разрезая тишину повторил:
- Властью данной мне, Ханаану Астариту Оолонку, именем малка Ханаана Илуита Кателя Великой Державы Жиэтта, прошу руки Присветлой принцессы Мирославы. Эта подвеска, - он открыл шкатулку, - содержит портрет малка Кателя, и является фамильной реликвией, если принцесса наденет ее, это будет приравнено к согласию. Так же по законам Великой Державы Жиэтта у невесты есть три дня, чтобы принять решение.
Я не думала, что мне будет так страшно. Голова мигом опустела, руки стали потными и холодными. Мне показалось, что надо мной тонны воды, давящей на плечи, а дыхания не хватает. Слова не пропихивались сквозь горло. Как назло, блуждающий в поисках опоры взгляд наткнулся на Кинма, Анца и Аниту. Они все широко раскрыли глаза, помня о моем решение, но лелея надежду на чудо.
Камердинер, повинуясь едва заметному знаку, принял из рук Оолонка подушечку и поднес ко мне. Я бросила все силы на то, чтобы отгородиться от эмоций своих кукол, лишающих меня последних крох самообладания. Заставляя руки повиноваться, плохо гнущимися пальцами сжала серебристую цепочку очень тонкой работы, с давольно большим кулоном, немного грубоватым для нее.
Жутко хотелось заглянуть в него, но пришлось проглотить это желание. На отца старалась не смотреть, зная, что увижу в глазах решительный отказ. Сейчас я прониклась восхищением к сестре, потому что у меня сил на слова явно не хватит. До боли сжала цепочку в руках, от страха отчаянно желая слится с ней, и не делать больше никаких движений, иначе просто-напросто грохнусь в обморок.
Мышцы лица свело судорогой, губы растягивались в улыбке (лично мне кажется, это был оскал), спина задеревенела и взмокла, а колени дрожали под наслоениями юбок. Корсет являл собой орудие пыток в наглядном применении.
Я втянула воздух носом, перед глазами поплыло.
Святые! Только не это! – в ужасе подумала я, тут же хватаясь за первое пришедшее в голову заклятие. Отчаянно захотелось ощутить в руке любимый посох, почувствовать опору.
С громким хлопком, заставившем всех присутствующих вздрогнуть, приветственно покалывая пальцы, артефакт пришел на зов хозяйки. Он тут же завибрировал, приступая к своим прямым обязанностям, собирая из воздуха выбросы магической энергии. Это обыденное ощущение, чувство легкого раздражения кожи, придало мне должного ускорения.
Сжимая посох, я свободной рукой накинула цепь на шею. Кулон скользнул за лиф, скрывшись от любопытных глаз.
- Я принемаю предложение! – и стукнула палкой об мрамор пола, ну волноваюсь я, не каждый же день тебе замуж предлагают.
Плиты вздрогнули, с лепнины потолка посыпалась пыль и крошка. Шею и грудь обожгло, я едва не вскрикнула, рука дернулась убрать раздражитель, но была вовремя перехвачена. Пришлось делать вид, что изяшно оправляю платье, якобы, замявшееся во время появления посоха.
Покрепче перехватила посох, стараясь справиться со жгучей болью (ожоги обеспечены), и величественно (надеюсь) обвела взглядом собравшихся. Народ пребывал в глубоком шоке от моей выходки. Я даже догадываюсь, о чем все думают: «эта девчонка всегда была проблемной», «бедные родители, породили монстра», «мелкая предательница», «что она хочет этим доказать». Теперь мне уже все равно, что скажут эти сплетники. Осталось самое «простое» добраться до Житы живой.
Судя по лицу посла, я его удивила. Приятно-то как! Осталось поскребсти по углам, собрать остатки храбрости и поднять глаза на отца, на лица кукол даже не хочу смотреть, иначе не выдержу, и сорву эту поганую цепь с шеи.
Папа, кажется, даже посерел, в лице не кровинки, но маски не скинул. Я считала про себя вдохи и выдохи, настраиваясь на волну безразличия, так проще. Тем временем, самые уравновешенные из присутствующих начали оживать, и потихонечку вертеться, чтобы соорентироваться, как лучше повести себя в этой ситуации. Закон толпы в который раз подстверждает свою действенность.
Из астрала вышел папа, и в половину нужной громкости пробубнил:
- Я, Император города-государства Фукусиин из общины Светлых вампиров, даю согласие на брак.
Посол, очухавшийся от шока, поднялся на ноги и занял свое место в правой части зала. Я (видимо начало отпускать) радостно постучала носками туфель (платье длинное, все равно не видно), и ослабила хватку посоха, пальцы проныли, оказалось, что их свело судорогой. Шею перестало жечь, зато стало тянуть к полу, хоть иди на реку топиться.
Камердинер, повинуясь знаку, громко пригласил всех пройти в столовую на обед в честь праздника Последней ночи.
***
Все остальное время прошло как в тумане. Мы с Азой делили общее внимание, только ей, по большей части, сочувствовали, а на меня косили, как на вражьего шпиона. Как быстро со счетов списали, а? Ну, чует мое филейное место, они еще вспомнят Мирославу, принцессу Матика.
По случаю сегоднешних событий, бал длился невообразимо долго. Гости гудели сплетнями, а после обеда и огромного количества алкоголя, пришедшегося на одну прожорливую глотку, языки (порядком заплетаясь) замолотили с пугающей скоростью. Во всей кутерьме, от желающих высказать свои просьбы в Последнюю ночь у меня не было отбоя. После второго десятка, я уже не воспринимала слова, сливающиеся в один сплошной гул. После того, как народ пошел на второй заход, блюдящие стражники стали отгонять слишком ретивых.
Поначалу, подходили относительно трезвые, и выдавали стандарт, потом нашелся кто-то расхрабрившийся и полетели обвинения в измене, предательстве, хладнокровии, безразличии, не уважения и тд и тп. После того, как перевалило за полночь, нашелся сердобольный пьянчуга, высказавшийся в пользу правильности моего поступка, и попросил прекратить войну. Я даже слегка ожила. И полетели просьбы на тему «самоотверженность, сила, мужественность». В общем, это был один из самых жутких дней в моей жизни.
Разгул близился к завершению. Треть гостей ушла сама, еще треть унесли, а самые стойкие вяло двигались, нехотя мусоля уже заезженную тему. Кинм, Анц и даже Дар, облюбовали уголок возле выхода в сад и о чем-то шушукались. Анита, судя по моим ощущениям, видела десятый сон.
Я уже расслабилась, думая, что на сегодня вынос мозга закончен. Однако по двум ступенькам, отделяющим мой стул от основного зала, цокнули туфельки, и экзекуция вошла в стадию добивания.
- Принцесса? Или тебя теперь можно величать королевой? – едко прошипели мне чуть ли не в лицо, обдав кислым горячим дыханием.
Я встрепинулась, возвращаясь к делам насущным. Наступая на последнюю ступеньку, практически нависая надо мной, щуря глаза и щеря зубы в улыбочке, объявилась белобрысая вампирка в основательно потрепанном за сутки разгула платье. Щеки ее покрывали остаки некогда идеального макияжа и пьяные красные пятна. Голубые глазенки стеклянно блестели, и пытались сойтись во мнении какая из четырех двойников настоящая.
Мне надлежало с понимающим лицом выслушать ее бредни.
- Так вот запомни, королева недоделанная, ты никуда не уедешь, пока я не оплачу долг слова! Все ясно?!
Я смотрела на это потерянное существо, пытаясь глазами отыскать ее родителей, но, судя по всему, они уже отбыли, раз позволили своей дочери так накочегариться. Да уж, песец подкрался незаметно (хищное животное, между прочим).
- Я спрашиваю, тебе ясно?! – повышая тон, гаркнула вампирка.
Музыканты играли уже вяло, и возглас разнесся по залу призывом к новым зрелищам. Мои куклы встрепинулись, и поспешили узнать о назревающем балагане.
Я склонила голову, показывая, что все поняла, и чуть повела рукой, давая понять, что она свободна на сегодня. Белобрысая всегда плохо реагировала на мои телодвижения, а в пьяном угаре вообще с катушек слетела.
- Не смей так обращаться со мной! Я не тряпка, которую ты можешь попирать! Да ты своей улыбкой всю жизнь мне разрушила! Теперь еще и в Житу убежать собралась, нетушки, только через мой труп! Я выпущу тебя, только когда ты примешь мой долг слова!
Язык девушки отчаянно заплетался, и половина слов можно было смело додумывать. Сначала я даже не сообразила о чем она вообще лапочет. Только пока Кинм и Дар оттаскивали разбушевшаюся девицу, память подбросила намек. Я скосила глаза на отца. Он выглядел как всегда и, похоже, уже ничему не удивлялся.
- Император, прошу разрешения сейчас же исполнить свой долг, и отдать дань празднику Последней ночи, исполнив желание этой девушки, - негромко, но достачно, чтобы все толпящиеся вокруг услышали.
- Конечно, дочь моя, долг священен.
Голос отца прозвучал безразлично, мы все устали. Я согнала сонные мысли в кучку, расплылась в сладчайшей улыбочке и задала вопрос:
- Вы изъявили желание следовать за мной?
Белобрысая обвисла в руках вампира и сида, по-пьяному долго размышляя над не таким уж и сложным вопросом. Мстительная радость клубилась в душе, жутко хотелось еще чего-нибудь ляпнуть, чтобы ускорить мыслительный процесс. Кинм покрепче перехватил девушку и покашлял, привлекая к себе внимание. Я перевела на него взгляд. Его лицо выражало крайнюю степень разочарования и долю ужаса. Возможно, раскаяние и настигло бы злосную нарушительницу в моем лице, но пьяная девица что-то уразумела и вякнула:
- Я за тобой пойду хоть на край света, пока душу свою не облегчу!
- Быть по сему!
В голову ударил дурман, в глазах поплыло, а грациозное опускание в кресло обратилось в падание на мягкое место и звучное клацание зубами. В душу вцепился крепкий стебель белого света, пуская корешки, было такое ощущение, словно что-то нестерпимо чистое и горячее, ломающее самую мою суть, разлагающее сознание поселилось внутри. Словно со стороны услышала, что кто-то поднял меня на ноги, но они не держали, и я повторно осела на пол.
Вампирка обладала сильным характером, эдаким стержнем, благодаря которому она еще не сломалась. Я до глубин существа почувствовала дисгармонию, разрушающую сознание, ту малость, что понадобилась, чтобы подорвать ее мир, и вместе с фундаментом обратить в дым. В ужасе я отбивалась от наливающегося пульсировавшего нестерпимой жарой света, отгараживаясь собственной прохладной тенью.
Воздуха не хватало, словно от удушия. Я забилась в горячке, бормоча все подряд заклятия, которые огнем полыхали в угосающем сознании. Тело резко свело судорогой, веки распахнулись, из горла вырвался сиплый посвист, руки потянулись к шее, пытаясь хоть как-то освободить дыхательные пути. Пальцы нащупали цепочку, нагревшуюся и испускающую зубодробильные волны магии.
Держать ее не было никаких сил, плоть просто-напросто истлевала прямо на глазах. Протолкнула трещащий переизбытком магии посох, и что было мочи надавила. Звенья не выдержали и со звоном лопнули.
Порванный подарок еще не успел коснуться пола, как все резко прекротилось. Я судорожно хватала ртом воздух, кашляла и обливалась слезами. Полная дизориентация, черные круги перед глазами – лишь малая часть того, чем могло все это кончиться. Несколько минут понадобилось, чтобы хоть немного оценить обстановку.
Кинм и белобрысая без сознания валялись там, где стояли. Анц и Дар с глазами на выкат застыли в странных позах примерно в метре от меня. Мать, отец, Арик, Аза и Марчела выглядели не менее напуганными и шокированными, а сидящий прямо на полу Ирик вообще ронял крупные слезы, даже не пытаясь их спрятать.
Я вытерла лицо, размазывая остатки грима и пыли, перевела взгляд на блестящие звенья, она выглядела как обычная красивая новенькая цепочка. Новенькая?
В голове запрыгали мысли и догадки, правда, уже несколько запоздалые. Я огляделась в поисках кулона, но оного не обнаружилось, на всякий случай пощупала в лифе (не особо заботясь, кто что скажет). Там и обнаружила крупный, по-старинному грубоватый, кругляшь. Мне ж еще сразу бросилось в глаза несоответсвие! Вот тупица!
И сейчас я держала в руках не черненое серебро, а блестящее золото, потому как у меня практически любой металл становился таковым, и это не поддавалось контролю. Цепочка же белела на фоне черной мраморной плитки, и даже не подернулась золотинкой. Я до боли сжала кулаки, злобно обозревая территорию на предмет наличия послов. И нашла!
Они, словно птицы в мороз, жались друг к другу, а в роли погоды выступали ощеривщиеся копьями и мечами стражкики, а еще парочка караулили с воздуха. Я встретилася с глазами с Оолонком, и прочитала там удивление.
Ну что ж, Ханаан Астарит Оолонк, посмотрим кто кого! – мстительно подумала я, и опирась на посох, попыталась встать. На полпути к цели больно ударилась многострадальной головушкой, и снова плюхнулась (не знаю в который раз) на пригревшееся местечко.
- Эт ешо шо таке? – осведомилась я, жутким ломаным басом, расслышать который можно было, разве что подставив ухо к самым губам, и тут же раскашлялась.
Обратила внимание на общее состояние организма, оказалось снова полное магическое истощение. Я оглядесь, вокруг едва заметно мерцал круговой щит, периодически по нему пробегал поток заряда молнии, а на полу, при должном внимании, прослеживался ободок каких-то странных малюсеньких растений серо-коричневого цвета.
Ирик что-то отчаянно кричал за гранью щита, но внутри стояла гирмитичная тишина. Я подняла посох, отброшенный вместе с цепочкой. Наглая палка дала по моему едва живому телу зарядом чистой энергии. Волосы на голове встали бы дыбом, если бы не качественный скепидар, в немыслемых количествах туда вылетый.
Я вздрогнула всем телом, но посох не выпустила, наоборот пальцы сжались еще сильнее. Артефакт еще чуток покуксился, и сдался на милость хозяйскую, принявшуюся с жадностью переваривать сырую энергию, впрочем, тут же уходящую на регенерацию.
Минут через пять моего полного ухода в мир медитации, до ушей донесся звук хлопка и удара. Я открыла глаза, и прямо перед ними пронесся неплохой кусок потолка, и рухнул, чуть не задев, обдав на пямять волной осколков.
- Мира! Принцесса! Святые!.. – несколько десятков голосов, в разных интерпритациях воззвали ко мне, я расслышала даже парочку нецензурных.
Чьи-то руки сграбастали сызнова побитое тело, и до хруста в ребрах сжали.
- Пап! – хрипнула я, кто ж еще мог так сокрушительно радоваться.
- Прости! – Император отпустил свое замученное чадо.
Я отползла в сторонку, надеясь, что сегодня желающих потискать бедняжку меня больше не найдется.
- Сохраняйте спокойствие! – сквозь кружащуюся пыль и общий гомон прорезался холодный командный голос Арика, - Капитан, Вы сейчас же вызовите подмогу и медиков.
Я, конечно, порадовалась, что нашелся хоть один нерастерявшийся в этом балагане, заодно позавидовав нехилой толике наивности, с которой старший брат предположил, что в праздник Последней ночи, тем более под утро, некто Капитан сможет найти хоть кого-то адекватного. Посему приложила некоторое усилие и проковыляла сквозь пыльную завесу на его голос.
Арикон держал под ручку рвушегося куда-то отца, и хмуро провожал взглядом удаляющегося мужчину в мундире. Я оценила уровень ущерба, причиненного тронному залу:
- Кто ж тут так? – голос до конца так и не восстановился, и звучал как не смазанная телега.
Они оба вздрогнули и уставились на меня, словно баньши увидели. Я посмотрела на руки и платье, покрытые слоем белесой пыли (кажись голова такая же).
***
На утро (часа в четыре по полудни) новости о произошедшем уже знали все. Я размышляля над случившемся в своей комнате, заперев все засовы и двери. Кинма, Аниту и белобрысую (ее, оказалось, зовут Сания) с магическим истощением унесли к медикам. Там сказали, что после хорошего сна и полноценного обеда с ними все будет хорошо. На вопросы о причине подобного пришлось отмалчиваться и ссылаться на стресс. У меня был посох, восстанавливающие силы, и кусочек оных (для поддержания общей вменяемости) я восполнила.
Анц и Дар, как два ушастых тигра, метались по комнате, наперебой ругаясь.
- Эти… сволочи убить тебя хотели! – возмущался сид.
- И почти преуспели в этом! Просто чудо, что ты выжила! – продолжал сердобольный Анц, - Император этого так не оставит! Принцу Арикону с трудом удалось удержать его, чтобы он не порешил их на месте!
- Это-то меня и страшит, - едва слышно прохрипела я.
- Повесить их, что котов помойных на ближаешем суку! – подхватил Сидариэль, не обращая внимания на мои поскрипывания, - Где это видано! Что бы принцессу, да у всех на виду! Хоть…
- Вот поэтому я думаю, что в произошедшем их вины нет! – твердо заявила я, прерывая горячку эльфов.
Они даже остановились:
- Ты их еще и оправдываешь! Эта поганая цепь тебя едва к Святым не отправила!
Поразительное единодушие ушастого братства не спугнуло моей уверенности. Я принялась рассуждать:
- Во-первых, не думаю, что Жита – страна дураков, а чтобы задумать убийство невесты, у которой еще три дня в запасе на отказ, с учетом полнейшей антипатии общественности, нужно быть законченными маразматиками. Во-вторых, цепочка душить меня начала далеко не сразу, а за прошедшее время они могли смотаться, и сделать попытку унести ноги. Зачем им было ждать? Убедиться, что я отправлюсь на тот свет? Забрать удавку? У них тут шионов тонна и еще центнер! Эти индюки неощипанные не знали, что творили. Здесь возникают другие вопросы: «кто задумал подгадить нашим послам?», «чем это гадство могло обернуться для Матика?», «почему ханааны не почувствовали подвоха?» и самый главный «почему вдруг активизировалась цепочка?». Да и не вредно было бы узнать, что это за заклятье такое.
Я перевела дух, позволяя мыслям вить баранки из перетруженных извилин. Эльфы молча таращились, пытаясь угнаться за мной. Недаром говорят, что «…на вторые сутки, когда закончился словарный запас…».
- В общем, нужно вытаскивать крылатиков, пока из них набивку для подушек не сделали, - впечатляющий конец убедительной речи.
Анц и Дар, видимо, не прониклись моим словам и решительно воззвали моему здравому смыслу и природной гордости.
- Мира! Неужели ты не понимаешь, что ханааны, пусть даже не эти, пытались тебя убить?! Не делай глупостей, пусть с ними разбираются соответствующие… службы. Зачем тебе все это?! На кой ляд тебе сдалась эта Жита?! – чуть ли не на коленях взмолился Анц.
- Воистину! Тебе жить надоело? Зачем ты щимишься в этот гадюшник? Мало того, что они прямо сдесь начали тебя убивать, так толи еще будет!? Какая разница кто заколдовал цепь, и почему она активизировалась! Скажи спасибо, что дышишь до сих пор! Неужели тебе так приспичило в Житу, что ты готова рисковать жизнью! – гневные очи Сидариэля искрились молниями (в прямом смысле).
Я тяжело вздохнула:
- Какие вы скучные! Ну какой смысл в смерти послов? Ну повесят их и что? Прикопают под стенами Цетра, а за одно и правду! У нас возможность распутать целый заговор, тем более он касается теперь и меня, как будущей королевы Житы…
- Малкан, - буркнул Дар.
- Что?
- Малкан, - повторил сид.
- Это кто? – сумничала я.
Желтые глазки закатились, и губки мерзким голосом пропели:
- В Жите, присветлая принцесса, такого звания как «королева» нет, есть малк и малкан.
- Смотрю у Вас глубокие познания в иерархии врага, не поведаете ли нам откуда. В общеознакомительных целях, естественно, - тоном светской беседы, сказала я.
Сидариэль поджал губы, и гордо вздернув подбородок, отвернулся к окну. Мне просто зудело в одном месте от обилия неразгаданных загадок, ручонки чесались и тянулись к запретному.
Я испытующе посверлила сида, но вытягивание этой тайны могло подождать, в отличие от ханаанов, которых в ближайшие часы могли запросто отправить далеко и, боюсь, без возвратно. Будучи светлым вампиром, папочка имел очень вспыльчивай характер, а заодно и великолепную память, осебенно, если это касалось семьи. Посему я не питала ложных надежд на счет продолжительности жизни некоторых личностей.
- Хорошо, - противно было слышать срывающийся с губ сиплый хрип. – Надо идти вытаскивать крылатиков, а то мое становление МАЛКАН закончится, даже не начавшись.
Я выделила свою будущую должность, чтобы Дар не обольщался, моя память далеко не девичья. Пришлось вылезать из нагретого кресла, и через потойной ход выдворять двух наглых творений.
Анц никак не хотел выдворяться, упираясь всеми конечностями, и даже ушами.
- Мира, а вдруг они тебе что-нибудь сделают? Если твои выводы ошибочны, и цепочка их рук дело?
- Анц, не впадай в панику. Ничего страшного не случится, неужели ты думаешь, что я пойду к ним в камеру и просто выпущу? Не удивлюсь, если вся эта волокита продлится не одну неделю! А у меня есть всего шесть дней до начала семестра, поэтому времени крайне мало! - затем тихо пробурчала, - Не считая всего остально, что необходимо выяснить.
- Надо проверить эту цепь, может удасться воссоздать проклятье, - пристал эльф.
Я поджала губы, расставаться с ним не хотелось, но обстоятельства вынуждали:
- На, проверяй.
- Оооо! – глубокомысленно возвестил Анц, сделав большие удивленные глаза.
Сидариэль заинтересованно выглядывал из-за плеча собрата, с подозрением осматривая предложенную вещицу.
Медальон с портретом малка Кателя уютно устроился в моей ладошке. Открыть его я так и не решилась, оттягивая момент как можно дальше, но вот расставаться искренне не хотелось.
- Возьми, ровно сутки на обследование, потом вернешь в том виде, в каком забрал! – отрезала я, вкладывая увесистый кругляш в немного подрагивающую руку Анца.
- А ты это?.. – Дар кивнул на медальон.
- Нет, - резко оборавала. – И не желаю! Портреты - вещь рукотворная, а значит, могут создать неправильное впечатление. К тому же, не думаю, что подарок будущей невесте отражает жениха, как он есть, а?
Сид криво улыбнулся, и ухватив Анца за локоть скрылся в темном проходе.
***
Мне можно ставить памятник (без ложной скромности) за то, что я вытащила ханаанов буквально из петли. Сидя на кровати в последнюю ночь своего прибывания во Дворце, сжимая в руках медальон, и думала о своей вредной привычке спасать всяких неблагодарных.
Анц фанатично обследовал каждый миллиметр горе-подарка, но так и не нашел никаких следов враждебной магии. Я повесила портрет на новую цепочку, и в минуты одолевания тяжелых дум веретела в руках.
Нынче вечером состоялся весьма неприятный и долгий разговор. И сидя в тишине комнаты, прерываемой лишь потрескиванием дров в камине, я в который раз перекручивала его в памяти, глядя на танец пламени.
- Принцесса должна проследовать в Житу, дабы занять свое место на пристоле, - сообщил Оолонк. – Полагаю, в течение семи дней мы вполне успеем подготовиться к отбытию.
Я, каменным изваянием, застыла на стуле. Отец восседал за своим рабочим столом, глазами выражая все, что думает о ханаанах вообще, и о послах в часности. Таких высот владения мимикрией мне не достичь никогда. Конечно, нужно ехать в Житу, чем раньше, тем лучше, чтобы поймать покусившихся на мою драгоценную жизнь хотя бы относительно тепленькими. Однако есть много немало важных факторов, вынуждающих остаться здесь, хотя бы на полгода.
Во-первых, мне так и не удалось поговорить с матерью и сетрой. С первой о Кинме и и прошлом, со второй о драконах и будущем. Во-вторых, поговорить с Таем, примерно о том же самом. Потом не стоит забывать Вики, раз уж заговорили о ящерицах. Я ей еще должна освобождение. Может меня и можно назвать перворазрядной эгоисткой и просто не особо добром сущетвом, но ни в чем не повинного, еще даже не родившегося дракошу жалко даже мне. И, в довесок к вышесказанному, появилась новая проблема с очень прозаичным именем Сания.
С момента как эта особа очнулась, я выслушала о себе набор весьма замысловатых эпитетов (не применула запомнить парочку особо красноречивых). Финалом нескольких дней общения, стал вывод, что основу ее слованого запаса состаляет смесь жаргонов сапожника, прожженного моряка и закоренелого преступника-неудачника.
Послы, в количестве трех штук, отец-Император, мать (интересно, зачем ее позвали), Ирик и Арик тоже о чем-то думали. Оолонк почтительно молчал, давая нам время на переваривание словесной пищи. Я, на правах самой заинтересованной стороны, позволила себе высказаться.
- Если позволите, - отец рефлекторно кивнул на мое обращение. – Господин Оолонк, хотелось бы обратить Ваше внимание на некоторые обстоятельства, не позволяющие мне покинуть Матика в ближайшее время. Видите ли, я обучаюсь магии в Школе Корцы. На данный момент из десяти лет, отведенных на обучение, прошло лишь три с половиной.
Ханаан склонил голову, давая понять, что понял мою мысль и незамедлил с ответом:
- Смею уверить, Ваше Высочество, что Жиэтта так же имеет достаточно магических институтов, и все они сочтут за честь принять Вас, дабы Вы смогли окончить образование, если это столь важно.
Я была готова к такому повороту событий, поэтому привела следующий довод:
- Я рада слышать, что смогу получить должное образование, однако прошу Вас позволить мне закончить четвертый курс. К тому же, есть еще один немаловажный аспект, влияющий на некоторую задержку. Как Вы знаете, принцесса Азара, моя старшая сестра, приняла предложение Тайдиоса из общины горных Драконов. Свадьба должна состояться в течение трех месяцев с момента предложения, и будет продолжаться около двух недель. Если мне не изменяет память, то путешествие до Суз (столицы Житы) занимает порядка трех-четырех недель, это при хорошем темпе и без неожиданностей. С учетом того, что сейчас середина зимы, а ехать нам предстоит через северо-западные границы, то есть пересечь земли опустошенные войной, осмелюсь предположить, что мы рискуем повстречать не малое количество настроенных не самымым дружелюбным образом людей, да и представителей других рас. Посему дорога до Суз предстоит не самая легкая, поэтому, дабы не подвергаться лишней опасности, сохранить множество жизней и не тратить зря драгоценное время, предлагаю остаться в Матика.
Судя по вытянувшимся лицам пресутствующих, моя речь произвела должное впечатление. Я сдержала улыбку, и смиренно сложив ручки на коленочках, вся превратилась в белую и пушистую пуську, ожидающую, пока большие и серьезные дяденьки решат все проблемы.
Посол задумчиво пошуршал перьями на крыльях, всего на мгновение скосил глаз на своих спутников, и преклонил передо мной колено:
- Ваше Высочество, мы готовы ждать, ибо мудрость Ваших слов не оспарима. Так же возьму на себя смелость сказать, что народ Жиэтты истинно благославлен, что Вы займете место рядом с малком Кателем. Не сомневаюсь, Вы станете великой малкан!
Это слова прозвучали музыкой для моих ушей. К щекам подступил румянец:
- Что Вы, господин посол, я сделала лишь очевидные выводы. Думаю, если бы уважаемые ханааны знали о свадебных обычиях Матика, то сами, непременно, прешли к таким же умозаключениям. Однако я рада, что мы так быстро нашли решение.
Полено громко треснуло, вытягивая меня из воспоминаний. На коврик выпала головешка, прожигая в нем очередную дырку. Я нехотя выползла из кровати, в комнате было почти жарко, но пол, все равно, оставался холодным. Щипцами отправила тлеющий кусочек обратно в зев камина, и зобралась с ногами в кресло. Пламя играло отблесками на гобеленах, разгоняло трепещущие тени по темным углам.
У меня есть шесть месяцев на то, чтобы завершить здесь все дела. Также за это время, нужно обмозговать, как бы добраться до Суз живой. Возможно, после того, как я спасла посольство от виселицы, они действительно увидели во мне вполне пригодную правительницу? Хотелось бы верить. Только надо будет сказать Кинму, чтоб прошерстил своих подчиненных на предмет двойного агента, заодно выбрал парочку самых надежных и приставил соглядатаями к Оолонку.
***
- Что-то не так! – костатировала Сания, когда на следующее утро я вяло обреталась у самокаты.
Вампирка незаметно подкралась откуда-то сзади и теперь хмуро взирала на мое заспанное лицо. Мне было лень даже языком шевелить, не говоря уж о том, чтобы испугаться. Она выжидательно топталась рядом, явственно собираясь вынести мозги, если я вдруг решу не ответить на ее содержательное заявление.
Моя бровь выгнулась на пару миллиметров вверх, и не удержавшись от такого напряга, сползла в исходную позицию. Сания восприняла шевеление с моей стороны, как предложение к действию.
- Мне кажется, что я хочу находиться рядом с тобой.
Слова были тщательно подобраны, а сказаны так, как-будто она сама не верила в то, что такие чувства могут приключиться с ней.
- Так находись, - буркнула я, в голосе еще присутствовала хрипотца.
Сания долго оценивала, смеются над ней или издеваются. Мне было до фени, жутко хотелось спать. Девушка мялась на одном месте, не зная, что можно ответить на это заявление. В самокате открылась дверь и показалась лохматая голова Ани:
- Принцесса, мы еще не в Школе?
- Нет, и такими темпами доберемся еще не скоро! – буркнула я, кинув убийственный взгляд в сторону копощащихся неподалеку слуг.
Ввиду последних событий отец настоял на полном кортеже сопровождения. Мне нечего было возразить, ведь это я на протяжении последней недели как заведенная повторяла, что покущение устроил кто-то со стороны. Сидариэль не на секунду не отходил от Анца, а тот в свою очередь от сида. Окружающие постоянно оглядывлись на подозрительное единодушие разновидовых эльфов, а они, казалось, этого даже не замечали. Мне, конкретно сейчас, было поровну на все окружающее. Кинм с утра по раньше унесся в Школу, проверить все ли там нормально. Отец признал, что лучшего защитника на данный момент мне не найти, и прочитал двух часою лекцию о последствиях и моей помолвке. Когда я спросила, почему он так остро реагирует именно на Кинма, а не, скажем, на Анца или Дара, то в ответ получила чувствительное одергивание. От этого желание разобраться в этих семейных дрязгах только усилилось.
Сания подергала меня за рукав:
- А что она делает в твоей самокате? – лицо вампирки выражало крайнюю степень недоверия и подозрительности.
- Ее зовут Анита, и она едет учиться, - флегматично откликнулась я.
- Куда?
- Сания, у тебя соображаловка совсем в отключке?
- Мира! – грозно сверкнула глазенками она.
- Для тебя принцесса! – отрезала я, - И мне еще предстоит подумать, что с тобой делать!
- Присветлая, прошу! – подскочивший слуга, склонившись чуть ли не пополам, открыл дверь самокаты.
Я напоследок кинула грозный взгляд и залезла в душную, обогретую жаровней с углями кабинку. К Сание у меня было двоякое чувство, с одной стороны, все-таки, кукла, с другой, накрепко въевшееся соперничество. Еще и Ани как-то плохо реагирует на нее, боится. На вопросы не отвечает, рассказывать не желает. Принуждать не хочется, если честно.
***
В комнате было прохладно и тихо. Слабое солнце пробивалось через окно, разбрасывая пятна света по полу. Я с облегчением плюхнулаь в кресло: Как хорошо! Не тут-то было! В дверь громко и решительно постучали.
- Мира! Я знаю, ты уже приехала!
- Заходи, - повинуясь неизбежному, ответила я.
Вики влетала ураганчиком и с ходу набросилась:
- Ты обещала помочь! Где же она, помощь твоя?! Прошло уже два месяца, еще чуть-чуть и моя дочь навсегда привяжется к Таки. Зачем было обнадеживать, если ты ничего так и не смогла сделать! Я бы самостоятельно поискала пути! – слова постепенно перешли в завывания, из глаз потекли лавовые слезки, - Мира, помоги! Я все-все сделаю! Мне совсем немного осталось! Вчера Тай рассказал про нас с Даки при всей общине. Таки в бешенстве, ты даже не представляешь, какое у него было лицо! Я боюсь!
- Как отреагировали остальные?
- Отец немного попенял, что мы не испросили благословения, Тай сказал, что в Школе это было бы сделать проблематично, и все было улажено. В последнее время папа сильно сдал, ждет не дождется, когда Тай Школу закончит. Еще эта свадьба с принцессой Азарой, все были удивлены, что Император согласился!
- Я тоже несколько в шоке, - добавила в голос побольше усмешки.
- Тай просил твоей руки, - как бы между прочим, вставила Вики.
- Чего!? Еще не хватало!
- Не такой он и плохой! – обиделась драконша за брата.
- А я и не говорю, что Тай плохой, мне вообще сложно оносится к нему как-то конкретно, но замуж – не за что!
- Почему? Ты же приняла предложение Житы?
- Не сравнивай! Там я буду малкан, а Жита – самая большая страна нашего континента. Что могут предложить мне драконы?
- Хотя бы гарантии на сохранность твоей жизни! – фыркнула Вики.
- Не огрызайся! – одернула я ее, - Иначе так и будешь ходить на коротком поводке у Таки! А мои дела тебя не касаются, поверь, разберусь сама.
Драконша поджала губы, но возражать не стала. Вместо этого принялась разглядывать собранные в подложку собственные слезы. Без видимых последствий засунула в них палец и задумчиво размазывала по стенкам.
- Ладно, - не выдержала я. – Для твоего избавления от связи все готово. Осталось выбрать время, и приступать к действиям. Я тебе все объясню, но сопровождать не смогу. После покушения отец приставил ко мне целую армию соглядатаев. При желании, конечно, я смогу избежать лишнего внимания к своей персоне, но Игрокам лучше близко не приблежаться к Продавцам.
Вики покаянно опустила голову:
- Как скажешь, только прошу, не говори ничего Даки!
Я удивленно задрала брови:
- Он не вкурсе?
- Лучше не втягивать его еще и в это. Сама как-нибудь справлюсь, он, все равно, ничем не поможет. И так столько всего на его голову свалилось! – и снова начала плакать.
Мне ничего не оставалось делать, как успокоительно гладить девушку по спине и на все лады костерить бяку-Таки. Когда она успокоилась и пришла в годное для разъяснений состоние, настало время самого важного.
- Хорошо, Вики, слушай сюда. От того насколько быстро и качественно ты все выполнишь и будет зависеть твоя свобода.
Я встала, порылась в столе и вытащила кинжал Игната. Сапфир призывно блеснул из рукояти. Нужно его выкулопать оттуда. При исполнении этой сложной процедуры, и продолжилась моя лекция.
- Эта ржавая железяка – редкий и ценный артефакт. Он способен разрезать ментальные связи. Принемая во внимание все обстоятельства, рисковать резать самим лучше не стоит. Посему тебе нужно как-то извернуться, да так, чтобы Продавец по собственному желанию обстригла нить. Еще, проси резать как можно дальше от корней, иначе рискуешь отправиться к Святым. Это во-первых. Во-вторых, наш Продавец – женщина, что несколько упрощает дело. Она имеет свой кукольный магазинчик, которых сама же и мастерит. Найди самый выгодный подход, чтобы тетка постаралась.
Я вспомнила свою встречу с Продавцом и вздрогнула. Святые упасите меня когда-нибудь еще столкнуться с кем-то подобным!
- Вики, боль будет сильной, - добавила я в конце, так, чтобы драконша не расслаблялась.
Девушка закивала головой, красные волосы запрыгали вместе с ней, а зеленые глазищи снова наполнились слезами. Ну что за плакса! Кто говорил, будто из дракона не выдавишь и слезинки!?
***
Вики шла по улице, слабый дневной свет пробивался сквозь серые облака. Жители Центра спешили по своим делам, недовольно бурча на еле переставляющую ноги девушку. У нее в душе шла борьба, вот уже который день.
Она любила своего блезница так, как никто и никогда, а самое главное, эти чувства были взаимны. Вики всю жизнь чувствовала его частью себя, другим не дано было понять их связь. Таки, замышляя очередную игру, всегда думал о себе и сестре, как об одном существе.
Однажды случилось так, что Вики играла в роще далеко от гнездовья, они были еще совсем детьми. Начался обвал, давольно частое явление в горах. Даже больше, он служил некоторой защитой от непрошенных гостей и любопытных. Девчушку, еще не научившуюся даже летать, спасла возвращающаяся с охоты драконша. Отец в благодарность за спасение единственной дочери провозгласил ее названной сестрой. У женщины был сын, милый стеснительный мальчонка, боящийся даже смотреть на Вики. Девочку это забавляло, она решила, во чтобы-то ни стало, добиться расположения Даки.
Вспоминая о тех собитиях, Вики понимала теперь, что Таки, возненавидевший новое увлечение сестры, просто ревновал. Глупо конечно, ведь Вики не к кому не будет относиться так, как к брату-близнецу.
Тогда Таки и узнал о том, что ему по наследству достался дар Игрока. Вики не особо страдала, даже после того, как он сотворил из нее куклу, не объяснив суть, брат никогда не пользовался связью. Однако теперь Вики всерьез боялась, что может случиться что-то страшное. Таки жуткий ревнивец, и может сделать все, что угодно.
Надежда, что ребенок Даки сможет спокойно жить, не посмела даже зарождаться.
Ирония судьбы такова, что перед Вики стал выбор между двумя самыми дорогими существами, являющимися частью ее самой. Спустя много долгих мучительных дней, выбор был сделан. Никакая мать не захочет зла своему ребенку. Пусть лучше она промучается всю оставшуюся жизнь, чем обречет собственную дочь на существование в вечном страхе преследования.
Вот на углу замаячила кукольная лавка. От нее шла мощная эмонация силы с привкусом какой-то неживой энергии. Запах жути, продирающей до костей, похлеще самого лютого холода.
Вики поежилась, шумно вдохнула и, ухватив крохи решительности в кулак, зашла внутрь. Драконица уже не первый раз окалачивалась у лавки, но зайти решилась впервые. Внутри было светло и душно, со всех сторон смотрели застывшие глаза форфоровых кукол в голубых, бежевых и белых тонах.
Словно в склепе! – с содраганием подумала Вики.
На прилавке слой пыли в палец да колокольчик. Девушка чувствовала, как слабеют и трясутся коленки. Она сейчас очень жалела, что не обладает безрассудством Миры. Вот уж кто пришел бы с широченной улыбкой предвкушения, и вольготно развалившись где-нибудь в хозяйском кресле, диктовала б под запись пошаговую инструкцию отсечения нити связи.
Вики сжала в руке сверток с кинжалом Игната, отчаянно умоляя у него о помощи. Хладный металл не ответил, остался безразличным. Девушка протянула руку, над колокольчиком она застыла. Понадобилось несколько вдохов, чтобы собраться с мыслями.
Звон резанул по нервам, ноги подогнулись, слезы предательски катились из глаз, прожигая дыры в одежде. Она обеими руками вцепилась в стойку, подняв в воздух тучку пыли.
Где-то в глубине дома что-то упало, послышались несвязные ругательства. Тяжелые шаги забухали по коридору. Вики затаила дыхание, и даже не заметила, что невольно приняла боевую стойку, а рука шарит у бедра в поисках меча. Реальность угрозы впрыснула в кровь столько адреналина, что вбитые за неполные четыре года постоянных тренировок рефлексы, приняли контроль над телом от замершего в страхе разума.
- Не работает лавка! Че нада?!
В торговый зал вывалилось тело, повергшее Вики в полнейший шок. Невысокая женщина, словно примерившая на себя кожу не по размеру, в грязном, местами порванном платье. Красные глаза, в обрамлении почерневшей от алкоголя кожи, с жуткими мешками, глубокими бороздками морщин и опустившимися уголками губ. Костлявые грязные пальцы сжимали начатую бутылку дешевой выпивки.
- Зачем приперлась! – ощерилась Продавец, покачиваясь по круговой траектории.
Вики молчала от ужаса. Она уже попрощалась со всеми, и сейчас ее удерживала на месте рука на животе. Там сидело, уже почти готовое перейти ко второму этапу развития, яйцо.
- Можно с Вами поговорить? - спросила Вики, голос дрогнул от напряжения.
Продавец долго смотрела на Вики, пытаясь сфокусировать разбегающийся взгляд. Потом о чем-то задумалась, через пару минут посмотрела на бутылку, сделала глоток и изрекла:
- Пошли, поговорим.
Продавец, покачиваясь из стороны в сторону, направилась вглубь лавки. Вики осталась стоять, сердце колотилось где-то в горле, мысли разбегались. Не так она все это себе представляла, совсем не так. Драконица мучительно дернулась к выходу, но на полпути остановилась, тихо всхлипнула и бегом бросилась за Продавцом.
Длинный пыльный коридор с выходящими в него дверями, открытыми и закрытыми. В проемах виднелись комнаты, видавшие лучшие времена. Ориентируясь на звук, Вики добралась до самой дальней комнаты. Уходить так далеко от выхода жуть как не хотелось, и девушка шла медленно, неосознанно бесшумно.
- Ну, ты где? – гаркнули из комнаты.
Вики подскочила от неожиданности, судорожно вцепившись в единственное оружие – длинный тонкий нож, припрятаный в голенище сапога. Кинжал Игната, не удержавшись, вывалился из-за пояса, тихо звякнув об пол. Тряпка, в которую он был замотан, печально обвисла, зацепившись уголком за ремень.
Драконица судорожно наклонилась, пытаясь по незаметнее устранить оплашность. Из двери сначала вылетел гигантских размеров сгусток чистой энергии (основательно точеный черными змейками безумия), а вслед за ним со страшным лицом, потрясая брылями, показалась Продавец.
Вики распласталась на полу, с губ непрерывным потоком сыпались грубые ругательства. Спец одежда собственного изготовления, конечно, смягчила удар, но внутренности сотрясло знатно. Вопила каждая клеточка, подкрепляя все нудной болью. Удар зацепил бок, защитная желетка на магическом плетении, поддетая под плащ, в миг лопнула.
- И ты этим хотела меня убить! – истерично взвизгнула Продавец, довясь розовой пеной.
Вики с шипением поднялась на ноги, одной рукой опираясь о стену, а второй сжимая кинжал Игната. Ржавый металл вызывал справедливые сомнения в его пригодности к использованию по прямому назначению. Драконица с ужасом и отвращением смотрела на беснующуюся женщину, а та уже стала задыхаться в собственном бешенстве. Глаза Продавца закатились, и она ввалилась обратно в комнату, громко хлопнувшись на спину. Женщина начала извиваться, изо рта клочками слетала пена.
Вики от паники даже забыла о собственной боли, руки и ноги тряслись. Она в ужасе взирала на выгибающееся тело, осозновая, что просто не в силах сдвинуться с места. Девушка громко ойкнула и выронила кинжал. Она так сильно сдавила его, что даже тупое лезвие пробило кожу, на пол закапала кровь.
Вид ярко красных бусинок на сером вывел шокированную девушку из оцепенения. Она шумно втянула носом воздух и бросилась в сторону выхода.
- Стоять! Маленькая сволочь! – прошипли из-за спины.
Вики в ужасе оглянулась. Продавец оказалась подозрительно близко, хотя девушка, вроде бы, бежала. На самом деле драконица едва ползла, переставляя ноги от силы на полшага.
Продавец, трясясь всеми конечностями, кое-как поднялась с пола и на корячках выбралась в коридор. Вики отпрянула, вжавшись в стену, о том, что она как бы магичка, девушка даже не вспомнила.
- Я знала, что вы вернетесь! – шипела полоумная, - Опять пришлете какую-нибудь подставу! Больше вам меня не провести! Я больше не поведусь на молоденькие прелести! – глаза наливались кровью, из носа потек красный ручеек, - Мы любили друг друга! Но пришли эти… эти уроды! Этот гад с разными глазами и девка серокожая! Они заставили меня его убить! Заставили! Я его любила! А теперь тыыыыыыы… - вопя, словно недорезанный носорог, Продавец схватила кинжал так и оставленный валяться на полу, со всей злости и сумасшедшей силы запустила в Вики.
К тому времени драконица уже сползла по стеночке, ноги отказались ее держать. От полоумной тетки исходило столько мощной и неконтролируемой силы, что она просто давила своим грузом, пригвождала к месту.
Ржавый тупой кинжал, замаранный в драконьей крови за доли секунды достиг своей цели. Вики почувствовала страшную не передоваемую боль, она сама стала этой болью, кошмаром на яву, кромешной тьмой без проблеска спасения.
В алхимической лаборатории в компании своих товарищей, Таки стек на пол, чтобы через секунду потерять сознание.
Часть 3
Поле
Нет в мире ничего прекрасней бытия
Безмолвный мрак могил – томление пустое.
Я жизнь мою прожил, я не видал покоя:
Покоя в мире нет. Повсюду жизнь и я.
Заболоцкий
Я смотрела, как кипит настойка Ослепления. Колбочка светло-коричневого стекла закаленного на чистом магическом огне, позволяющая готовить зелья без применения открытого пламени, едва слышно потрескивала. Жидкость чуть голубоватого оттенка булькала, что интересно, через идеально ровные промежутки времени.
Рядом на столе лежала раскрытая тетрадь Панигада с занимательным рецептиком. Смесь называется «Цвет Смерти», весьма интригующе. Гениальный старикашка писал, что эта настойка для каждой отдельной личности будет иметь свой индивидуальный оттенок. Плюсом к тому шло обшее оздаровление организма, и кратковременное расширение магического запаса.
В сущности, я хотела узнать цвет своей смерти, потому что, будучи вампиром, здоровая была, как лошадь, а касательно запаса… у меня их целых три штуки, помимо своего, которые пополняются самостоятельно, а некоторые белобрысые еще и излишки скидывают.
Я прищелкнула ногтями по колбочке, она протяжно загудела и перестала удерживать тмпературу. Воткнув в жутко горячую массу палец, на одном дыхании прошипела заклинание. Пальцу сразу стало хорошо, и, помешивая ставшее чуть желтоватым жидким зелье, заглянула на заложенную закладкой страничку, сверяя результат. Все вышло, как положено.
Где-то за стенкой что-то бухнуло, послышались крики и беготня.
- Что там? Блин… - посетовали из угла.
Я кинула туда быстрый взгляд. Два дракона в обнимку сидели в одном кресле и сонно зевали. Ящерецы завели дурную привычку таскаться со мной в лабораторию. «Яйцу нужны высокие температуры и магия!» - заявила Вики, когда впервые завалилась ко мне.
Она вернулась от Продавца вся в крови, еле живая, но зато с яйцом, обрезанной связью и абсолютной неадекватностью. Рассказывать, что произошло вредная драконша отказалась наотрез. Несколько часов просидела, глядя в одну точку, не на что не реагировала. Прорвало ее, только когда я догадалась позвать Даки. Все это происходило в МОЕЙ комнате! И самое главное, яйцо нерадивые родители сбросили на меня, а что делать с ним не было даже плохой идеи.
На следующий день начались занятия, Таки устроил грандиозное истерическое представлние. Начал с громких угроз в адрес тех, кто это сделал, кто заставил, и кончил слезным вопрошанием «за что?».
Я понадеялась, что узнаю хоть какие-то подробности этого похода, но Вики, глотая слезы, стойчески попросила, цетирую, «больше никогда не появляться в ее жизни». Сильная девочка, я б уже пол Школы в руинах оставила или еще чего-нибудь страшного натворила. Боюсь даже представить какого это, вынужденно потерять часть себя. Хотя в этом тоже есть кое-какие плюсы. Например, я могу понаблюдать за поведением драконицы, да и за братцем ее (желательно еще более пристально). На будущее будет не лишним узнать, какая же на вкус эта боль. Если уж учиться на ошибках, то хотя бы не на своих.
***
- Что это? – любознательно спросил Анц, заявившийся в лабораторию поздно вечером.
К этому времени, я несколько часов к ряду не отходила от десятка булькающих колбочек – заготовок для «Цвета смерти».
- Зелье, - буркнула я, устало потягиваясь. Спина затекла от долгого стояния под углом 90 градусов.
Светлый эльф тяжело вздохнул, заглянув в раскрытую, ставшую затертой, заляпанной книжицу. Задумчиво полистал, едва слышно что-то шепнул. Я улыбнулась про себя, хваля за предусмотрительность. Перво-наперво, пришлось максимально обезопасить эксклюзивный материал, так неожиданно попавший мне в руки.
На ней лежала смесь заклятий невидимости на настойке для отвода глаз, пропитавшая каждую страничку, под этой гремучей смесью было наложено отложенное проклятье тлена, перебитое предыдущим заклинанием временной петли (очень простое, но исключительно энергоемкое). Сверху отпечатала кровную подвязку на один из ручных артефактов (которые я никогда не снимаю), чтоб не потерять. Затем наложила элементарное имитационное заклинание, дабы спутать след, которое само по себе не просто деактевировать, на сокрытие следов магического замеса.
Анц с хмурым видом посмотрел на меня и покачал головой:
- Я не знаток алхимии, но здесь просто нереальная бредятина!
- Что там? Я вот все думаю, кто мог соченить подобную вещицу, – заинтересованно спросила, отводя глаза от набирающего цвет почти готового зелья.
- Ты, ты… - глаза Анца расширились, - Ты даже не знаешь, что варишь?!
Я перекинула волосы за спину, невинно хлопая глазками:
- Почему не знаю? Знаю!.. Зелье!
У эльфа перекосило лицо:
- Мира! Только не говори, что не знаешь возможных последствий этого варева!
- Хорошо, не буду, - покладисто согласилась я.
Бедняжка порывисто дернулся к широкому крепкому столу, на котором производились мои драгоценные опыты. Я оперативно качнулась в сторону, дабы шаловливые ручки впечатлительного Анца не дотянулись до «Цвета Смерти». У этого зелья (при условии правильного изготовления), есть побочное действие, прикосновение чужого приведет к обратному эффекту и уже не обратимому. То есть высосет все жизненные силы, погрузив тело в анобиоз, закусит чутком магии, изменив дар на противоположный. В общем, зачетная штучка.
- Анц, я, как счастливый обладатель трети крови алхимика, хочу тебя попросить: Никогда не трогай алхимические реагенты, предварительно не обезапасив себя самым непробиваемым щитом из своего арсенала, и не заручившись разрешением изготовителя! – рявкнула я, не понять от чего заведясь, - Ты даже не представляешь, какие могут быть последствия.
Устало облокотилась об стол. Последние недели слились в один сплошной нервозно-выжедательный миг. Каждые выходные приходилось выезжать во Дворец, чтобы ханаанов там не прибили. Все ничего, да только в охрану был направлен целый полк, вооруженный до зубов, и лично меня терзали смутные сомнения, что это больше для показухи.
Обидно было то, что мама не желала идти на контакт. При упоминании Кинма, она не проявляла никаких лишних эмоций, на вопросы о прошлом не отвечала, лишь пожимала плечами и говорила:
- Это было так давно… всего и не упомнить. Лучше не тревожить пыль прошлого, дабы не нести с собой в будущее лишний бессысленный груз.
Я пыталась докапаться до истины, перелистав много древних гримуаров, но там имелся лишь приближенный к правде пересказ Великого бунта. Да и зная свою мать, сама попытка что-то найти в книгах была изначально бессмысленной, потому как скрытность и флегматичность боролись за главенство в ее душе на протяжении многих веков.
- Пошли, хватит торчать в этом крысятнике, - твердо сказала Анц, выводя меня из состояния апатии.
Нежно приобняв меня за талию, эльф ткнулся носом в волосы и глухо сказал:
- Обещаю, не буду трогать твои зелья.
Внутри что-то взорвалось, и вывернувшись из его рук, спокойно сказала:
- Я не это имела ввиду. Хотя, если жизнь тебе не дорога, милости прошу.
Анц тяжело выздохнул, опускаясь в кресло, но тут же резо вскочил:
- Это еще что!?
В глубине лежало драконье яйцо. Примерно сорока сантиметров длиной, темно-бордового цвета с коричневатыми расплывчатыми пятнами. Оно, словно губка, втягивало в себя окружающее: темпереатуру, магию, горячие жидкости и сам огонь.
- Это последствия драконьей любятины, - хмыкнула я, доставая вышеупомянутое из мягкого плена.
Глаза Анца зажглись странным огоньком.
- Никогда бы не подумал, что мне посчастливится увидеть столь редкую вещь.
- Это не «вещь», - довольно резко поправила я. – Это маленький дракончик! Она живая! Никому не позволю ее обижать!
- Она? – встрепинулся он.
- Во всяком случае, так сказала ее мать.
- Тогда далеко не факт, что это именно так, - отработанным лекторским тоном, возразил ушастый упрямец.
- Не знаю, какая разница, девочка-мальчик, кто вылупится, тому и будем рады.
Эльф вздохнул. Я повернулась к столу, намереваясь закончить компоненты «Цвета Смерти». Один был густо охристый вязкий, похожий на расплавленную смолу, с радужными маслянистыми пятнами, перекатывающимися по поверхности. Второй травянисто-зеленый, дурно пахнущий жеваной травой, скрутился в хлопья, выпавшие в осадок. Нужны были сами хлопья. Предстояло раздобыть еще один компонент, в наших краях очень редкий, клык оборотня. Причем оборотень должен быть еще живым, когда у него выдерали зуб, и иметь магический дар. Понятно, что эти животные расставаться с зубами не торопились, и даже очень сопротивлялись. При всем при этом вервольфы всех мастей обитали исключительно в лесистой Жите. За последнюю сотню лет подобного материала стало не в пример больше, потому что война на дворе… была.
Я процедила через ситечко зеленые хлопья, жидкость с шипением проела и без того побитое жизнью корыто, в воздух всплыло облачко вонючего пара. Ножка стола, у которого стояло отходное вместилище, покрылось серовато-черной плесенью. Я залила отходы водой, чтобы нетролизовать (частично) вредность, провела над этим делом ладонью, прочла сложную формулу имитационного заклятия, капнула пару капель обязательной сыворотки «Очиститель» и почувствовала себя абсолютно опустошенной.
На несколько секунд прикрыла глаза, потянула по чуть-чуть сил из Кинма (чем-то недовольного), Ани (спящей) и Сании (как всегда сосредоточенной, следовательно, тренирующейся). Сразу наступил бодрячок.
Анц подозрительно затих и даже не волновался о моих рискованных действиях. Оказалось, что эльф сосредоточенно изучает яйцо, периодически постукивая по скорлупе.
- Себе по голове постучи! – я отобрала бедного дракошу, - И вообще, чего пришел-то?
Он тоскливо проводил глазами ликвидированное сокровище, и тяжко вздохнув, ответил:
- Да Кинм тебя искал, и если увижу, попросил напомнить, что сегодня тренировка в девять. Ты последнее время часто пропадаешь в этих подземельях. Мне захотелось тебя увидеть, вот и пришел. Что, нельзя? – в голосе при последних словах послышалась обида.
Я улыбнулась, на миг позволяя себе расслабиться. Общество Анца плохо влияло на мое самообладание. Эльф так искренне заботился и волновался за свою глупую «мамочку», что просто невозможно было не поддаться размягчающей волне.
Как и всегда обида его продлилась не долго. Он покачал головой:
- Мира, ну зачем ты так выматываешь себя? Или ты уже пожалела о том, что приняла предложение?
- Нет, я все сделала правильно. Просто до отправки так мало времени, а до свадьбы вообще меньше недели. Нужно успеть подготовиться как можно тщательнее, путь предстоит не самый легкий. Даже если ханааны не станут предпринемать попыток меня убить, на что я, если честно, очень надеюсь, идти придется через мертвую зону. Боюсь, там поляжет много… и наших, и врагов.
Анц отобрал у меня яйцо, положил обратно в кресло, и заключил в объятия. Я уткнулась ему в плечо, ощущая, как тяжесть будущего втаптывает меня в пыль. Однако в конечном счете мне воздастся по заслугам. Если кто-то и умрет в этом путешествии, это буду не я, и не мои куклы. Едва запахнет жареным, мы быстренько слиняем от сопровождения и положимся на собственные силы.
- Не грусти, моя девочка. Все будет хорошо. Можешь положиться на нас, мы тебя защитим, - с жаром прошептал Анц.
Я хмыкнула про себя, и почувствовала горький привкус во рту. За свои без малого сто пять лет, мне пришлось научиться одной очень важной вещи: всегда, каждый миг, ты должен точно знать, что сможешь постоять за себя сам.
- Какая же ты, все-таки, упрямая!
Анц отодвинул меня на расстояне вытянутой руки, заглядывая в глаза. Я ему весело подмигнула, и резко чмокнула в губы. Лицо эльфа медленно поплыло, приобретая сначала удивленное выражение, потом недоверчивое, а затем… сердитое. Он отпустил меня и отошел.
Ну вот! С этим даже не поиграть! Обиделся.
- Пожалуйста, не делай так больше никогда, - сказал глухо.
- Почему? – я подошла и положила подбородок на плечо.
Он потряс головой, словно прогоняя наваждение, золотистые волосы рассыпались по спине. Не смогла сдержать порыв (да не очень-то и старалась), запустила в них руку. Такие мягкие и вкусно пахнут.
- Мира, не надо! – Анц медленно высвободился, подошел к креслу, поднял яйцо и с немного грусной улыбкой, предложил, - Пошли, Кинм, наверняка, рвет и мечет.
Я с азартом в душе покинула лбораторию, заперев помещение на все замки и запоры. Упасите Святые Угодники, если кто-нибудь туда доберется! Эксперементы в Корцы строго запрещены, а уж зелья алхимика-эксперементатора не проверенные и не утвержденные просто-напросто опасны.
Неумелое обращение с реагентом и заготовками может разнести башню по камушку.
***
Кинм был в гневе, и вымещал его на бедняге МакДоне. Парень весь покрылся капельками пота, но, сжав зубы, стойко пытался отбиться от взбесившегося Ректора. Почуяв предстоящую грозу, мне очень сильно захотелось обратно в тихую лабораторию. Я скорчила умоляющую рожицу и прошептала, постаравшись привлечь к себе, как можно меньше внимания:
- Анц, может я сегодня не пойду на тренировку,а?
Эльф «посочувствовал»;
- Это для твоего же блага.
Я надулась и предприняла рискованную попытку убежать, пока не поздно. Моим потугам был положен конец всего одним словом, зато сколько чуств было в него вложено.
- Мира!
Мне оставалось только затравленно улыбаться и невинно хлопать глазками. Ректор взмахнул мечом, приглашая присоединяться. Я тяжело вздохнула, прикрепляя катар к поясу, покрепче перехватила посох, проверила цеостность заклинаний. МакДон со скрытым облегченим отошел.
- Удачи, - сочувственно хмыкнул он.
- Спасибо, - кисло откликнулась я.
- Не, ребятки, вы зря расходитесь, - хищно оскалился Кинм, маньячески потирая ладони. – Будем работать парами.
Я огляделась, если мы с МакДоном, с кем же садист? На лавочке притулился Анц, явно не понимающий, что сейчас будет.
- Анц! – пропел Кимн, перекрывая другу пути к отступлению. Эльф встрепинулся, - Тут вот студенты просят продемонстрировать технику парного боя. Не подсобишь?
- Ага, студенты прям изпросились все, - прошептала я на ухо МакДону. Вампир нервно хмыкнул.
- Как думаешь, они нас за пять минут размажут, или меньше?
- Меньше, - вздохнула я, понимая, что быть нам битыми.
Анц скептически обсмотрел наши с МакДоном поникшие фигурки, полные надежды на его отказ. Его большие льдистые глаза хитро сузились, губы дрогнули в гаденькой улыбочке:
- Почему бы и нет.
Мы с МакДоном сбились в кучку. Ректоры при виде нас, не смогли сдержать смешков. Мой друг с подозрением посмотрел на разбушлатевшихся старших, мне захотелось одернуть их, но это прозвучит еще более шокирующе для консервативного МакДона. И вообще, не такие мы и слабаки.
- Разрешаю пользоваться любыми средствами, - сказал Кинм. – Магией, оружием ближнего и дальнего боя. Не бойтесь ранить, представим, что мы враги, - и едко добавил. – Время не ограниченно.
Я демонстративно фыркнула, и постаралась припомнить все зелья, что имелись с собой. Все особо ценные, естественно, припрятаны, а сандартный набор у меня имелся почти всегда. Ректор Хаггард по алхимии ганял нас нещадно. Мне эта наука всегда нравилась, поэтому я гонялась с удовольствием. Метательные ножи (еще не разу не используемые в общих тренировках) были пристегнуты к бедру.
Этих гадиков мне было не жаль, они Ректоры, пострадать не должны. Как бы самим отсюда в целости уйти, или, хотя бы, просто самим.
Кинм что-то тихо втолковывал МакДону, показывая на пальцах, как нужно держаться, куда отходить и как не зарубить меня, партнера, собственным мечом. Я почерпнула энергии у Аниты и Сании, иначе толку от меня будет не много, пополнила магический запас из посоха. Приободрилась и спешно обрабатывала сырую магию в привычный вид.
Анц надел перчатки из какой-то странной эластичной ткани, с нашитыми матовыми камушками разнообразной величины. Почему я их никогда не видела? На милом лице эльфа появилось незнакомое выражение радостного предвкушения, спина выпрямилась, плечи расправились, подбородок вздернут. Вот это да! Похож на бога!
Он застигнул заклепки на запястьях. Камушки словно ожили, задрожали и растеклись сплошной черно-коричнивой пленкой, охватывая руки до локтей. Анц размял их, любовно провел кончиками пальцев по глянцевой поверхности.
С ума сойти! Интересно, что это за материал такой? Как он действует?
- Ладно, пора приступать. Принцесса, Вы готовы? – Кинм шутовски поклонился, блестя насмешливо черным глазом.
- Вполне, господин Ректор, - я вежливо склонила голову, и сделала повелительный жест, ненавязчиво показывающий, кто тут главный.
Вампир и эльф переглянулись, о чем-то перемигиваясь. Анц на секунду задумался и спросил:
- Надо бы установить какой-нибудь щит, жаль рушить такую красоту.
Я осмотрела тренировочный зал – плод своих трудов трехлетней давности. Помнится, тогда мы выяснили, что у меня сорван предохранитель исчерпаемости магических сил. Теперь это уже не страшно, целых трое запасных и куча искусственных заменителей. Как же быстро течет время, вот только недавно, вроде бы, проходили пробные бои.
- Установи, – пожал плечами Кинм. – Какой?
- Ммммм… дай подумать. Средние щитовые и заморозку минут на двадцать.
- На двадцать много, если вдвоем будем ставить, продержится на своей энергии около часа, - возрозила я. Не целесообразно тратить запас на какую-то защиту, не тот случай.
Эльф задумчиво посмотрел на потолок, просчитывая варианты. Я быстро добавила:
- Будем действовать обращением к Земле, фильтрация помешать не должна. Мы сольем два заклинания, чтоб уменьшить энергоемкость…
- Лучше возьмом за основу «фильтрация», меньше мощности. Да и воздушная стихия легче пойдет, обращаться к земле, находясь довольно высоко в промагиченной башне слишком долго.
Я кивнула, припоминая необходимые слова, и посмотрела на вампиров. Оба темных с легким ужасом в глазах слушали наши переговоры. Эти господа больше мечом помахать горазды, и тонкую науку магической зашиты им непонять, они обычную защиту-то не особо жалуют.
Теоретически, я могла бы использовать зелье «Щит абсолюта», но его настаивать нужно целкю неделю, жалко… В сущности, идея Анца и так хороша.
- Я начну, первая часть полегче. Установлю прямой открытый контакт, постараюсь автономизировать его на имеющиеся запасы.
- Пойдет, только не ограждай круг церкуляции, - и на мой вопросительный взгляд ответил. – Мы тут задохнемся.
Ну конечно, не подумала. Если загермитизировать помещение, в попытке обеспечить магии подпитку от силы оборота воздуха (которая будет на приличном уровне), нам, просто напросто, станет нечем дышать.
Я покорно кивнула. Втянула носом воздуха, набрав полные легкие, и с силой выдыхая, забормотала длинные (как и все заклинания этой стихии), тягуче-напевные слова. Тугие потоки веселыми змейками вздыбили мне волосы, нежно прошлись по плечами и ключице, погладили щеки. Это была моя стихия, любимая и слушающаяся с полу мысли.
Анц не отрывно следил за действом, едва заметно постукивая ногой в так моему заклятию. Я с огромным облегчением вытолкнула последнее слово, тут же глубо вдохнула, и облизала пересохшие губы. Эльф подхватил, выводя тихим голосом сложные витки, потоки не сразу почуяли смену просителя, продолжая с энтузиазмом, ворошить нашу одежду, выделывая вензиля вокруг сталагтитов.
Мы одновременно нарисовали на правой ладони правильный крест со стрелкими (направления), и резко хлопнули. В зале воцарилась гулкая тишина, вампиры с интересом наблюдали, не произнося ни слова. Упругий клубящийся щит с заморозкой активации на десять минут, повис полусферой над головой.
- Можно начинать, - с загадочной улыбкой, Анц изящно откинул волосы за спину.
Кинм кивнул, с не сползающей улыбкой, обратился к боевой трансформации, вытащил любимый блестящий золотой меч. Рядом с Анцем они смотрелись просто сказочно, и несколько вычурно, что ли. Узкие кожистые крылья вампира слегка шуршали, пока он их разминал. Черный, словно вырезанный из эбонита, Кинм с блестящим мечом, и светлый эльф с погруженными по локоть во мрак руками.
Посмеиваясь над этой парочкой, я сама приняла серое облачение, расправя и потуже прижав к себе крылья, тоже сделал МакДон. Так непривычно было видеть его таким. Мой друг уступал габаритами Кинму, и казался обманчиво слабым. Его левое крыло было чуть разорвано, и в верхний краешек разрыва было вшито колечко – артефакт, именно оно не давало срастись краям. МакДон получил эту рану на своем первом соревновании (единственную, кстати) и решил сохранить.
***
Кинм смотрел на своих студентов, и чувствовал, как в душе зарождается гордость. Ведь это он вылепил их теперишние тела, вложил в голову много знаний, а в душу жаду боя. Однако какие же они разные.
Мальчишка станет виртуозным бойцом, если не забросит тренировки, а он не забросит. Нужно подыскать ему приличного учителя.
Мира… На фоне истинного воплощения темного вампира, казалась чем-то нереальным. Неправильная, слишком хрупкая фигура, потому что смешались высокие светлые и жилистые темные. Огромные ртутно-серые глаза, без зрачка, словно слепая (тоже свойство светлых), длинные острые когти, с постоянно полными яда концами, от того серовато-белые. И этот идиотский посох, от которого хотелось избавиться на инстинктивном уровне, не вписывающийся в боевое воплощение.
Девушка изогнула тонкие губы, с выпирающими клыками и с долгими шипящими сказала:
- Так и будем сссстоять? Щшшит не вечшшен!
Вампир и эльф переглянулись и мгновенно бросились в бой.
Оба Ректора с готовностью принялись каждый к своим обязанностям. Анц должен ставить щиты, не пропуская вражьих заклятий, и по возможности, пробивать защиту противника. Кинм же отвлекал атаками, не давая обратить все внимание на колдовство. Как только противник давал слабину на том, или ином плане, все было кончино.
Однако Кинм чувствовал, что что-то не так. Будто не хватает какого-то маленького аспектика, до сего момента позволяющего им со старым другом и проверенным партнером действовать достаточно слаженно.
Мира старательно избегала своего партнера, дабы не попасть под раздачу. Девушка вообще еще не сделала никаких движений, лишь чуть-чуть улыбалась, выставив вперед посох.
Кинм начал раздражаться, когда его чуть не опалила огненная бабочка, которую он должен был почувствовать! И только тут до него дошло, чего же так нехватает. Вместе с тем, пришло явное понимание того, что девчонка за несколько минут уложит его на лопатки. Если бы они сражались просто оружием, как на обычных тренировках, у нее не было бы шансов. Одноко теперь, в ее распоряжении была магия, с которой у Кинма были не самые лучшие отношения. И еще одно, что окончательно взбесило вампира, что она столько времени водила его за нос.
Он – ее кукла. Это значит, что Мира может предсказать любое его движение, и чтобы дать достойный отпор, следует хорошенько обдумать стратегию.
- Анц, - прорычал Кинм. – Мира на тебе.
Эльф округлил глаза, но пожал плечами в знак согласия. Ему совсем не хотелось этого, только судя по лицу друга, лучше было не перечить. Анц думал, все закончится быстро, но что-то пошло не так. Они словно никогда не сражались до этого, совершая глупые и оттого еще более обидные ошибки. Однако принцесса вообще никак не помогала МакДону, держась в сторонке и отмахиваясь от простеньких заклятий. Зато младший вампир сосредоточенно пытался не упасть в грязь лицом, и достойно проиграть Кинму.
Эльф, едва шевеля губами, по широкой дуге обошел воинов, беспрерывно посылая в принцессу точечные импульсные заклинания, целью которых было найти наиболее слабые тонкие участки кругового щита.
Мира едва заметно улыбалась, почти весь свой вес перенеся на посох. Это-то и выдовало ее быстро утекающие на защиту силы. Анц взял на заметку, что подходить к девушке ближе, чем на три метра не стоит, иначе можно легко схлопотать по ушам, она, как-никак, боец. Однако магия тем и хороша, что не требует физического контакта.
***
Я уже с трудом удерживала улыбку, жутко хотелось как следут жахнуть наглого эльфа по хрептине, чтоб не скалился так подло. Только он не дурак, близко не подпустит. Остается надеяться, что эта морда перестанет щериться, если я чуть-чуть потрясу.
Пол под ногами чуть вздрогнул, моя же магия с удовольствием откликнулась на призыв, и получилось сильнее, чем хотелось. В сущности, как всегда. С потолка посыпалась пыль, крошка непонять чего, и даже парочка пауков. Брррр… гадость.
Зря надеялась! Анц даже бровью не повел, с чисто эльфячьей грацией, прыгнул, извернулся и ловко приземлился. В туже секунду я поняла, что моя затея обернулась значительным уроном. Резкое движение ребром ладони и верхний слой щита с тоненьким звоном лопнул. Мгновенно оставшиеся слои прошили тоненькие щупальца неизвестного мне заклятия. Полу прозрачные едва заметные, они тут же расширили брешь, и остальные потянулись ко мне, противно извиваясь.
Я инстинктивно отшатнулась, чуть растопырив крылья, и резко бросила под ноги противнику маленький флакончик. В нос ему ударила волна жуткой вони (судя по лицу). Со стороны это может показаться детской глупостью, однако в таких вот схватках может и пригодиться. Мой ушастик личность нежная, брезгливая, эта разъедающая удушливая гадость на пару секунд да выведит его из чуткого равновесия.
На самом деле этим зельем предлагалось кидаться в оборотней, метаморфов и разного рода агрессивную фауну. У них нюх на порядок лучше даже вампирьего, поэтому и действенно. Я на таких штучках тренировалась, и имела много пробных и модифицированных зелий-сюрпризов. Ох и повесилимся!
Анц смешно отчихивающийся, отпрыгнул за раз метра на два назад, и теперь прищуринно оценивал, какую еще подлянку ему стоит ожидать. Я же вознамерилась, как следует испытать себя на прочность. Кто его знает, удасться ли еще попрактиковаться.
Пока эльф задумчиво примерялся, я шепнула пару заклятий, собирая в ладонях первоэтапные комки крученого воздуха, которым предстояло стать режущими ураганчиками.
Снова промаргала! По ногам прошлась волна мороза мгновенно превратившаяся в тяжелые оковы. Сдвинуться с места стало очень затруднительно, а с магией огня мы были не в самых лучших отношениях.
Время на то, чтобы сообразить, естественно, не было. Пришлось в срочном порядке воспользоваться заготовками, одновременно выпуская следом метательный кинжал, успешно прячущийся за мечущимися потоками. Я глубоко вдохнула, захватывая максимально много магии из посоха, затем титаническим усилием вогнала ее в ноги.
Монипуляции сырой энергией всегда приносят определенные неудобства. Переваривать ее в самый разгар битвы не самое удачное времяпрепровождение, да и почему то озлобившийся Анц, стрельнул каким-то подозрительно сильным заклятием. Мы такого даже не проходили!
Ноги от первозданной магии минут на десять вышли из строя, но зато я свободна. Загребая крыльями все еще беснующийся воздух, почувствовала, как мимо пролетело нечто темно-лиловое, и даже на расстоянии внушающее жуть, даже поджилки вздогнули. Метнулась в сторону, буквально выплюнула щит, моментально лопнувший, от прилетевшего заклятия водной баллисты, и судя по остаточной магии, с нехилой примесью воздушного пинка (элементарного, что, впрочем, не мешает ему быть весьма действенным, заклятия).
Я судорожно смастерила заклятие «ртутного дождя», впрочем, буквально на несколько секунд. Не горю желанием потерять своего эльфа, или же сделать его овощем. Мгновенно получила «волей Гая» под дых и впечаталась в стенку.
Мысленно обругала себя за неосмотрительность, и принялась за длинную балладу, сложенную из нескольких заклинаний, параллельно пытаясь не убиться об пол, стремительно приближающийся к моей драгоценной физиономии. Где-то на переферии зрения уловила движение и инстинктивно (даже несколько панически) заскребла пальцами по близ пролетающей стене, со всех когтей рванувшись вверх.
Гад ушастый! Морда эльфийская! Я тебе еще покажу, где упыри водятся! Ректором еще себя зовет, блин! – ругалась я, вцепившись в сталактит.
Выше обласканный, гаденько ухмыляясь, что-то нашептывал себе в руки. Однако! Так вот почему он так озлобился! В паре сантиметров от паха, прямо в мягких тканях бедра торчал мой кинжал, штанина пропиталась кровью. Внутри что-то дрогнуло, захотелось в срочном порядке помочь моему эльфу.
Я сама от себя не ожидала такого бешеного чувства страха, когда оттолкнулась от стены и вошла в непродолжительное пике. Над головой пронесся блестящий шар и врезался в предыдущее место моей дислакации. Заклятие пробило щит, защищающий зал, и мой круговой, всего лишь задев его. Во все стороны полетели куски камня и искры остаточной магии. Святые, сколько же он ее туда вбухал!?
Меня-таки приложило моськой об пол, когда настигла сила тяготения. В голове гулко загудело, словно в пустой кастрюле, в зубах заломило, в глазах потемнело. Сознание вертляво махнуло хвостиком и было таково.
- … сделал! Прости, прос…
Кто что-то нестерпимо громко орал мне в ухо, пока окружающий мир восстанавливал очертания. Этот голос параллельно не давал снова окунуться в желанное небытие. Горячие руки раскаленными прутами обвивались вокруг моего тела, тряслись, словно их обладателя лихорадило. Мокрая дорожка чувствовалась на лице, хотелось ее вытереть. Истеричный благодетель, как будто бы уловил эту мысль и мягко провел пальцем по щеке и виску.
Я открыла глаза. Нереально воняло кровью. Это была не моя, слишком сильный запах. Златовласый эльф, бледный до жути, и такой красивый, с полными ужаса, страха и вины глазищами, пытался привсти меня в чувство. Тонкие губы были чуть приоткрыты, слышно было, как он тяжело выдыхает.
Глазами поискала источник кровяного запаха. В мозгу закопошилась мысль, маячила где-то совсем рядышком. Тут же перед взором предстала увиденная мной с высоты рана на ноге с торчащей оттуда рукоятью ножа.
- Твоя нога, - хрипловато сказала я, опираясь локтями о пол, и пытаясь высвободиться из навязчивых объятий эльфа.
Анц приглушенно фыркнул, выражая свое отношение к ранению, хотя оно было куда серьезней моего. Он сидел рядом со мной, неловко вытянув окровавленную конечность. На пол уже натекла небольшая лужица ярко красной (светлоэльфийской чистой) жидкости. Мой рыцарь (идиот) старательно не обращал не рану внимания.
Я тут же подскочила на ноги, за что поплатилась потемнением в глазах, и легким пошатыванием. Анцу столь резкое движение с моей стороны принесло еще большую боль, судя по сбледнувшему лицу. Я заставила вяло отбрыкиваюшегося эльфа лечь на пол, быстро осмотрела рану. Ничего хорошего. Кровь целеноправленно покидала организм. Нож вошел слишком близко к артерии, хвала всем Святым, что не задел ее.
- Где Кинм и МакДон!? – в сердцах гаркнула я, вертя головой, на предмет обнаружения оных.
Вампиры как сквозь землю провалились, ни одного, ни другого. Закон подлости!
- Они ушли в больничный пункт, - тихо ответил Анц, стараясь преодолеть удерживающую силу моей руки.
- Как всегда! – выплюнула я, - Ладно, нам туда же дорога.
Наложить жгут тут было невозможно, слишком неудобно вошел нож, зафиксировать ногу, тоже было нечем. Для таких целей можно было бы использовать мой посох, но это противное явление может не сразу признать создателя и сделать еще хуже. Вытаскивать нож из плоти тоже не стоило, кровь тогда вообще хлынет.
Ненавижу чувствовать себя беспомощной! Так! Не теряться, собраться в кучку! – гавкнула я своим разбегающимся мыслям, - Умереть он ведь не умрет, я не дам!
- Пошли, как-нибудь доберемся до врачей.
Эльф с каждым движением терял в лице, кожа покрылась испариной. А рана не так уж и велика!
- Давай, - увещевала я его, а заодно и себя. Где-то в мозгах затаилась боль, - Скоро дойдем, и все будет хорошо.
- Мира, погоди, давай отдохнем. Пару секунд, - выдавил Анц.
Он прислонился к стене, прикрыл глаза. Я застыла рядом, подстраиваясь под его дыхание. В груди неприятно щемило, приходилось стрательно отодвигать это подлое чувство, стала замечать в последнее время за собой все больше ненужных сантиментов. Плохо. Сильно мешает, сбивает с мысли, перебивает хладнокровный настрой.
Чем быстрее добьюсь этого противного эльфа, тем быстрее смогу охладить пыл, и успокоиться.
- Пошли, - твердо сказала я, и поволокла еле живого Анца в личебницу.
***
Оставшееся время до свадьбы пролетело подозрительно быстро, словно кто-то его от доброты душевной ежесекундно подгонял. Я пребывала в полнейшем отчаянии. Во-первых, Анц практически неделю провалялся в больнице. Во-вторых, Кинм, падла клыкастая, отказывается тренировться, ходит весь такой загадочный задумчивый, аж зубы сводит. В-третьих, времени катострофически не хватало. С недавних пор мои сутки делились на три части: учеба, сидение в библиотеке (пока не выгонят) и ночь в лаборатории. Не могу сказать, что за десять дней добилась грандиозных успехов. Составила список понравившихся заклинаний, которые, возможно, понадобятся. Приготовила заготовки для нескольких особо ценных зелий, чтобы их закончить, нужно было в городе найти кое-какие редкие ингридиенты, из разряда запрещенных и (или) опасных. Настряпала пару десятков флакончиков с отравой средней или простой сложности, и соответсвующим эффектом.
По мимо всего прочего приходилось максимально быстро осваивать материал за два месяца, во время которых будет длится свадьба, экзамены пройдут экстерном, когда будет возможность вырываться из Дворца.
Не в силах удерживать в голове огромное количество информации, свалившейся за очень короткое время, я завела дурную привычку все записывать. На этой волне пришлось вызубрить пяток маскирующих заклинаний и чар, и превозмогая себя, даже простейшие заклинания имитации огня. Маразм достиг своего пика, когда я стала забывать нужность такого занятия, как умывание, сон и еда. Два последних еще можно было компенсировать за счет кукол, но первое… сама себе противна.
В последний день Сайрус, молчаливый ворх, который трясся надо мной, как нянька, заставил меня (сил не было ругаться) съесть столько, что общим весом, наверно, больше моего (а я вампир!), нагрел сдоровенную лохань, набросал туда разных травок и эссенций. Вроде бы валериана, ромашка… где-то на середине этой мысли я отключилась.
Проснулась, как ни странно, в кровати. Голова болела так, словно я пробила оной пару десятков каменных стен не разбегаясь. Громко и протяжно застонав, дабы сообщить пустой комнате, что жизнь – дерьмо, ссыпалась с нагретого местечка, злобно глянула в окно, в которое ломился штормовой ветер, не двусмысленно сообщая о скором дожде. Прошлепала в ванную, и шипя все известные ругательства, вылила на себя таз холоднючей воды. Рубаха, в которой спала, тут же намокла и противно облепила тело, с волос на пол лилась вода, зато внутринностям головы стало полегче.
В таком непотребном виде, не особо заботясь о мокрых следах, я выползла обратно в комнату, твердо вознамерившись как можно сильнее опоздать во Дворец.
На любимом стуле сидел Кинм. Я не нашла в себе сил удивиться, и даже возмутиться. Хмуро глянув на непозволительно довольного вампира, стянула через голову противные холодные тряпки, завернулась в одеяло, перед этим мстительно окатив нагло пялящегося гостя, водой с волос. Удобно устроилась, картинно зевнула, чуть не свернув челюсть и, затем, откинувшись на подушки, подала голос:
- Чего?
Счастливо скалящееся лицо мгновенно возникло в нескольких миллиметрах от моего. Где-то в животе что-то сжалось, но я искренне скривила губы и демонстративно отвернулась. Вампирюга счастливо расхохотался, и со всего маху плюхнулся рядом, не особо заботясь, что мне сейчас не до его игрищ. Прохладные лапки оперативно нашли бреши в моей защите, и нагло пошли ощупывать все, что только попадалось на их пути.
Моему возмущению не было предела:
- Кинм, тебе не кажется, что ты забываешься?
Клыкастый сверкнул черными очами и впился долгим поцелуем, не замечая слабого трепыхания с моей заинтересованной стороны. Я даже не успела уловить момента, когда одеяло оказалось на полу. Его руки согрелись, и теперь вовсю сбивали меня с мысли, маячевшей где-то совсем рядом. Горячая волна дрожи прокатилась по телу, когда он кончиками пальцев, мягко и мучительно медленно провел по внутренней стороне бедра, окончательно обрывая пути к отступлению.
В этот раз были другие ощущения. Кинм до потемнения в глазах нежно ласкал мое тело, его чувства накатывали и окутывали, я сливалась с ним в один разум, одно желание… единение души и тела. Так сладко.
- Повторится ли это когда-нибудь? – он накрутил на палец прядку моих волос.
Я довольно улыбнулась, и сползла с мокрых простыней, ничего не ответила. Да и вопрос был скорее философский. Нам обоим ясно, что наврятли. К тому же особых чувств типа «любовь до гроба» мы друг к дружке не питали. Это просто страсть и желание, приносящее удовлетворение обоим.
- Нужно собираться во Дворец, - вздохнула я, тоскливо глядя в окно. – Да будет виселая жизнь.
Кинм встал с кровати, темные волосы разметались по плечам, глаза лукаво блестели. Соблазнитель. Однако мысли о предстоящем отравляли весь момент. Я закуталась в халат и принялась спешно расчесывать запутанные волосы. Вампир оделся, и уже возле двери произнес:
- Принцесса, могу ли я, твой вечный раб, просить о милости? – в голосе столько показного трепета.
- Проси, ничтожный, - выдержав серьезную мину, величественно кивнула.
- Подарите мне последний поцелуй! – сколько трагичности в одной фразе.
Я медленно, гордо вздернув подбородок, приблизилась к «вечному рабу», с трудом удерживая смех.
- На колени! – приказала я.
Кинм с готовностью плюхнулся на пол, и воздел лучистый взгляд, даже сложил губки трубочкой. От смеха из глаз брызнули слезы, я смеялась так, что, казалось, дрожали стены. Темный секунд на пять дольше продержался. Мы словно малые дети хохотали до икоты. Вампирюга воспользовался моментом и выторговал себе свой поцелуй.
***
И с того момента понеслась… Судорожная подготовка, паника, мечущиеся усталые слуги, доведенная до нервного срыва экономка, главный казначей, живущий исключительно на канапляном настое и сонном зелье. Мама толком не могла командовать, отец со всем не справлялся, так что Арик с готовностью принял на себя всю нагрузку управления Матика, а мы с папой занялись полноценной подготовкой к свадьбе, параллельно ретушируя внешнюю политику.
Ханааны с интересом наблюдали за происходящим, зато их дружок Фергюс-волк, ходил хмурый и недовольный. Крылатые демоны стали мне относительно приятны, когда разительно поменяли свое поведение, а это вонючее животное вызывало исключительно приступы аллергии.
Мне было циклов двадцать пять, когда война с Житой приобрела особенно кровавый характер, и длилась примерно уже четыре десятка циклов, может больше. Первое время еще как-то пытались договорится относительно мирно, это время я в счет войны не заношу, как и шпионские игры с разного рода «случайными» несчастными случаями. Потом настало время битвы титанов, а именно отца и тогдашнего малка Мисадуса-волка. Папочка наголову разбил соперника, ибо грубой силы у моего родителя не меренно. Однако Жита не успокоилась, видать там заранее предвидели проигрыш, а может специально все так устроили, кто их знает, и решили предпринять масштабное наступление.
Продумано все было отлично, расчитанно грамотно, естественно, была и парочка «но». Во-первых, не было определенной верхушки, главной головы, так сказать. По предположениям светлых умов Матика, за трон стали бороться волки и ханааны, последние победили, соответственно. Смена власти повлекла за собой ряд проблем с действующей армией, состоящей на сорок процентов из перекидышей. Темные вампиры основательно проредили оборотническое поголовье, брошенное в бой командирами, упрямо не желающими слышать новые приказы.
Затем, на несколько циклов все затихло, только перекидыши с завидной самоотверженностью предпринимали все новые покушения на императорскую семью. Тогда отец слег с сильнейшим отравлением (до сих пор яд неизвестнен), спасло его лишь хваленое здоровье светлых вампиров и круглосуточное дежурство лучших медиков. Арик был ранен при попытке закрыть собой папу, когда они проводили инспекцию войск. Врага удалось поймать, что с ним сделали потом остается только гадать.
После случая с братом был объявлен жесткий «железный занавес». Тогда же сформировали тайную стражу, обязанную отлавливать вражьих шпионов и лазутчиков. На сверо-западную границу выслали дополнительные силы, укрепив заслон. В срочном порядке организовали магическую поддержку на всех стратегических объектах.
Однако сколько не старались, полностью за всем уследить не смогли. Во Дворец, по понятным причинам, ставший практически неприступной крепостью, могли проходить лишь определенные доверенные лица. Параллельно с главным штабом и центром управления войсками в этой «крепости» обретались и дети, а именно мы с Ириком. Арикону уже было почти две с половиной сотни, а Азе сотня с небольшим.
Родителям было не до нас, поэтому развлекаться приходилось своими силами. Не могу сказать, что отец вообще забыл о своих юных отпрысках. Он организовал столько развлекательных площадок, сколько влезло на территорию Дворца. Одним из них стал Императорский сад, созданный специально для принцесс. Азара в теплое время цикла проводила там много времени создавая свои эксклюзивные работы, замешанные на коллосальном количестве магии, в некоторой части благодаря тому, что все разнообразие Дворца создавалось сильнейшими магами. Также были воздвигнуты две небольшие тренировочные плошадки, и зона магического отрицания. Последняя активировалась, только когда необходимо было спрятать правящую семью при серьезной магической атаке, потому что она, в сущности, являлась круговой площадкой со спрятанными артефактами-накопителями, после вступления туда определенного мага активировался щит четырех стихий коллосальной мощи. До сих пор этому сооружению не существует аналогов.
Теперь, обладая неплохими знанями по магии, и в свое время основательно покапавшись в архивах, могу только предполагать, сколько магически одаренных отдало свою силу на создание столь совершенной защиты.
Тогда я еще ничего не осознавала, мир казался большой игровой плащадкой, на самом деле ограничивающейся стенами Дворца. Нам с Ариком хватало. Старое здание хранило множество секретов, а заниматься больше было нечем.
Плохо помню тот день, на фоне всего случившегося впоследствии, то происшествие немного стерлось, да и прошло уже восемь с половиной десятков циклов. Я гуляла в саду, весна была в самом разгаре, кажется, начиналась первая гроза сезона. Ирик еще спал (он соня, каких мало), мне было скучно. Я шла вперед, не думая о чем-то особоенном. Помню что-то большое и противное рухнуло откуда-то, потом дикая боль и чернота.
Очнулась уже в больнице с ног до головы забинтованная, с парочкой отсутствующих частей тела. Поже выяснилось, что из подвальных помещений сбежал волк-перевертыш, проходивший там явно не оздоровительное лечение. Бешеное животное (ибо все человеческое из него выдрали с корнем) напало на первое встретившееся живое существо. Сохрани он хоть каплю разума, я бы уже давно стала удобрением. Вместо того, чтобы вцепиться в горло, волк стал драть руку, которой я инстинктивно закрылась, плавно перейдя к ногам, когда попыталась брыкаться. На крики быстро прибежали стажники и с горем по полам отодрали от еле живой меня слабо трепыхающийся труп оборотня.
От шока, страха и естественной воли жить, я перешагнула порог перевоплощения. У меня он был пониженным, благодаря примеси других кровей, вот и получилось, что мои когти располосовали ему все бока. Однако спасло даже не это, а то, что они ядовитые. Контролировать выделение яда, маленький, только перевоплотившийся ребенок, конечно, не может, да и было его не так уж и много. Волчара и без моей отравы был на последнем издыхании, поэтому почти мгновенно издох от анафилоктического шока.
Хватает одного укуса волка-оборотня, чтобы заразиться их болезнью. Вопреки распространенным в массах слухам, зараженный намного слабее природного перекидыша, перевоплощение переживается очень сложно, если вообще переживается. Я ко всему этому была еще на половину светлым вампиром, кровяные тельца, что с немыслемой скоростью восстанавливают практически любые повреждения, а этот оборотнический вирус можно назвать совершенным. Оба свойства резко кофликтуют, приводя к медленной мучительной смерти в агонии.
Я продержалась пару суток, потому что полукровка, но и это бы меня не спасло. Отец провел сложный ритуал, запечатав и силу оборотня, и силу светлого, остались лишь жалкие отголоски. Мне остались частично ускоренная регенерация и страшенная аллергия на животных, заодно наполовину пустой магический резерв.
Житовцы воспользовались ситуацией, когда император отвлекся и провели массированный удар, приведший к мертвой полосе в радиусе трех десятков километров на северо-западной границе. В общем, в истории этой войны много темных пятен, закрыть которые у меня появилась великолепная возможность.
***
- Моя госпожа, могу ли я Вам помочь? – Оолонк в любимой позе «коленоприклонный рыцарь» выносил мне мозг своим присутствием.
- Можешь, - не отвлекаясь, прошипела я. – Исчезни.
Ханаан встал, почтительно склонил голову и неспеша удалился. Я раздраженно воткнула шпильку чуть сильнее, чем надо.
- Мира! – возмутилась Аза, - Ты мне скальп снимешь!
Невеста в шикарном платье цвета неба, безупречным макияжем и безумно красивыми ювелирными изделиями на всех непокрытых частях тела. На мой вкус слишком вычурно, но на вкус и цвет, как говорится. Не смотря на любовь к затворничеству, сестренка души не чаяла в блестящих побрякушках, вплетала их практически во все свои творения, что делало их еще ценнее и функциональнее.
Азара имела очень красивые волосы цвета пшеницы. Я их сейчас пыталась собрать в прическу, что не очень получалось, были они тяжелые и непослушные. Аза переодически ойкала, айкала, ругалась и всячески пыталась скрыть страх. Сестрица просто ужасная актриса.
- Тай не так уж и плох, - сама поразилась своей интонации.
Аза натянуто улыбнулась и повела плечами:
- Надеюсь, ведь он, наверняка, не понаслышке знает, на что способна моя маленькая сестренка.
- А то! – фыркнула я.
Аза хмыкнула. Мы замолчали, пальцы произвольно закручивали шелковистые пряди, в голове бродили невеселые мысли. Что задумал отец, раз позволил дракону настолько приблизиться к вожделенному? Может он просто устал от власти? Столько циклов на троне! Но ведь есть Арикон, законный наследник, уже два столетия ожидающий власти.
Вот оно! Значит два варианта: либо Арик в чем-то сильно разочаровал отца, либо старший брат задумал офигенную измену. Да уж… светлая перспектива.
- Мира! – Аза дернула меня за рукав, - О чем задумалась?
Она пыталась задать голосу ироничный тон, но он дрогнул, выдав ее состояние. Я приподняла бровь, глядя на ее отражение в зеркале. Сестрица скривилась, словно от зубной боли:
- Арик или Ирик?
Я фыркнула:
- Сама к кому больше склоняешься?
А Азара, оказывается, не так и отстала от политической жизни. Хотя… когда тебя насильно выдают замуж, за фактически врага народа, невольно будешь пытаться вникнуть в ситуацию.
- Я не знаю, сестра, - нервно передернула плечами она. – У меня нет такой хватки, как у тебя, да и сведений… хотя бы тех, что имеешь ты.
Азачка, жизнь моя, тех сведений, что есть у меня, нет даже у отца. Однако Арик тоже, как видно, птица высокого полета.
- Знаешь, сестричка, у них равные шансы. К тому же я почти четыре года отсутствовала. Казалось бы, что такое четыре года для Матика, простоявшей две тысячи лет, но для перемен, как показала история, много времени не надо.
- Мирочка, я, конечно, свенью на политике не съела, но неужели ты думаешь, никто не замечает, что ты убегаешь из страны? Все так плохо? От кого ты бежишь? Или от чего?
С ума сойти!? Это так выглядит? С другой стороны, подобный вывод вполне можно понять. Однако мне не нужна такая слава. Хотя, если просчитать возможные выгоды… Когда в Матика произойдет переворот, а я в этом уже не сомневаюсь, если Арику удалось переманить на свою сторону даже Азу. Интересно, что он ей пообещал? Ладно, не об этом речь. Смена власти не пройдет абсолютно безболезненно, и недовольные вынуждены будут либо заглохнуть и сидеть по норам, либо заглохнуть навсегда, либо делать ноги подальше от врагов, вынашивая планы мести. В таком случае, куда могут податься скитальцы? Правильно, ко мне в Житу. И они пойдут, даже если я сейчас «сбегу», потому что им некуда будет больше податься.
С другой строны, если я сейчас раскрою карты, сказав, что не знаю ничего о замыслах Арика, и на деле планирую примерно тожесамое, только менее кровопролитно, не так болезненно, и однозначно продуманнее.
У меня в рукавах много козырей. Интересно, чтоже прячет Арик.
Ирик мой без остатка, и сейчас ни в коем разе не стоит его выпускать из когтей. Мне нужены тут уши и глаза. Причем в обоих лагерях. И, кажется, я знаю, как все устроить!
- Я знаю, о чем ты подумала, - тихо сказала Аза, спустя какое-то время. – Только все не так. Мне страшно. Я просто игрушка в чужих руках, а ты игрок. И, по-моему, самый разумный из них.
- Если бы все было так, - чуть приподняв уголок рта, прокомментировала я, - мне было бы по силам остановить развал Матика.
- Значит, ты все же уезжаешь. Бросаешь нас тут? – в якобы печали, сестра опустила голову, завесившись светлой челкой.
- Когда я соглашалась на предложение Малка, времени обдумать последствия дерзкого поступка Тая у меня просто не было, а потом, если бы я расторгла соглашение, на Матика обрушилась бы вторая волна этой затянувшейся войны. Мне совсем не хочется, что бы моя страна пала от напора совершенно чуждых рас. Из двух зол выбирают меньшее.
Аза даже голову подняла, глядя широко распахнутыми глазами. Естественно, я выставила себя просто таки великой мучиницей. Ну и пусти выдают меня за трусиху, думаю через год многие послдуют моему примеру.
Уверена, что пока ханааны и оборотни здесь все будет тихо, потому как они послы, их убийство пронесет слишком много ненужных проблем. Да и меня отпустят с легкостью, ибо я, как не крути, действительно слабый, но гарант не нападения. Более того, кто бы не стоял за всеми этими предпосылками государственного переворота, меня будут охранять, что является безусловным подспорьем в моих замыслах, да и неплохим шансом узнать личность главаря.
- Ну вот, кажется, неплохо получилось? – я воткнула последнюю шпильку, и затаив дыхание, убрала руки.
Прическа чуть осела, но волосы выдержали собственный вес и красиво легли вокруг личика сестрицы.
- Замечательно! – растянулась в улыбке Аза, вертя головой.
- Эй, эй! Ты потише с резкими движениями, иначе все пойдет на смарку!
***
Церемония проходила в саду. Тронный зал еще не восстановили, слишком мощное проклятие и плохо изученная магия ханаанов сильно тормозили процесс, даже при живой поддержке Оолонка. Кусок потолка намертво прилип прямо напротив тронов, и абсолютно не желал ни рушиться, не сдвигаться, даже не отзывался на зов магов Земли высочайшего уровня.
Я надела светло бежевое платье с глубоким полукруглым вырезом, оголяющим плечи, дикольте и лопатки. Рукова были сделаны из тонкого, чуть поблескивающего кружева, закрывающие до половины ладони. Правда, все это великолепие было прикрыто короткой курточкой из плотной ткани. Золотой ошейник и браслеты смотрелись красивым украшением, с наложенной эллюзией, делая их тоньше и изысканней. Прическу я дополнила парочкой игл с сонным и смертельным ядом, от греха подальше. И, конечно, я не могла не надеть кулон, мой смертельный подарочек, только прикрепленный к браслету. Правда, сомневаюсь, что у кого-то найдется желание украсть его.
Анц навешал на него такое количество защит и отвращающих чар, что я поначалу даже в руки брать побоялась.
На церемонию собрались все сливки Матика. Многочисленные советники отца со своими семьями, придворные, главы гильдий (офциальных и не очень), представители трех наиболее знаменитых Школ, даже Оолонк в одиночестве, пытался слиться с деревом, но его выдавали крылья с белой оконтовкой.
Фергюс-волк и второй ханаан остались во дворце. Я лично проследила за тем, как накладываю запирающие и охранные заклинания на их покои, подправив кое-какие связки в уже готовых заклинаниях. Это было просто, если знаешь магическую теорию (даже поразилась, что она мне вообще пригодилась в жизни), на что-то крупномасштабное мне не хватило бы умения, да и силы зря расходовать не хотелось, не потащу же я на церемонию посох. У меня сейчас вообще первостепенная задача полностью забить все свои артефакты, плюс парочка камней, которые я собиралась вплести в волосы. Авантюрин и Тигровый глаз, коричневый цвет должен был не сильно выделяться в моих волосах, даже если они нечаянно выглянут. Это будет НЗ.
Что делать, я отправляюсь в чужой дом со своим барахлом, а туда еще нужно добраться. Необходимо максимально подготовиться, с поправкой на секретность.
Музыканты, расположенные где-то в глубине моего Сада, что-то играли, народ шелестел, вместо листьев, еще толком не успевшись осыпать деревья. Ранняя весна. Гости все были одеты в расшитые кофтаны и шикарные дорогушие плащи или куртки, поверх парадных платьев.
Я стояла немного в стороне, возле исскуственно сделанного плоского земляного возвышения, покрытого магической сочно зеленой травой с белыми и голубыми петуньями. Над всем этим раскинулась крона дерева, с молодыми, едва проклюнувшимися почками. Смотрелось нежно и красиво, но, на мой взгляд, слишком не естественно, хотя вся эта свадьбы была таковой. В руках у меня находились брачные обручи. Абсолютно одинаковые, из самого обычного лекого металла, они выглядели как три скрученных меж собой прута. Два символизировали брачующихся, а третий союз между ними.
Появиться матери, займут место на возвышении и поблагодарят друг друга за то, что выносили и подарили этому миру вступающих в союз. Наш отец и папа Тая займут их место и поблагодарят друг друга за то, что дали им воспитание и наследие.
Дальше на тоже место вступят сами виновники торжества, и все желающие могут высказать свои пожелания. Как правило, это самая длинная часть церемонии.
Потом наступает самый ответсвенный момент. Выбранный молодыми повернный, тобишь я, вступает к ним на возвышение. Они опускаются на колени, и повернный одевает на их головы обручи. Пара вместе озвучивает брачную клятву.
По одному пруту в их обручах окрашивается опреленным цветом, отражающим суть. Поверенный после этого должен одновременно их поменять с головы жениха на невесту и наоборот. Выглядет со стороны не очень красиво, но с того момента, каждый из них сможет частично почувствовать другого, проникнуться его ощущениями, правда с условием, что обручи будут на их головах.
Эта особенность помогает меньше ссориться, более сносно относиться к мужу (жене), если брак по расчету, ощутить полноту чувств, если по любви. А также гармонично смотреться в обществе… или не скучать, сидя весь бал напролет на тронах. Также можно найти супруга (супружницу) везде, если с ним (ней) будет хотя бы кусочек от обруча.
***
Я учавствовала в подобной церемонии впервые. Когда женился Арик, мне было несколько месяцев.
Родительские дефирамбы мне слушать не пришлось, потому что у молодых случился аврал, в виде нечаянно порванного по шву сюртука Тайдиоса.
Молодожены находились в главном холле, сразу за закрытыми дверя главного входа. Вокруг сновали слуги, толклись обе свиты, поглядывая друг на друга с разных концов зала, несколько магов бытовиков охоли, пытаясь восстановить жениху одежду. Сюртук упорно не желал принимать прежний вид, края периодически трещали, грозясь разойтись еще сильнее, и как-то подозрительно почернели, словно их опалили.
- Чем вы тут занимаетесь?! – грозно прошипела я на магов. – Церемония вот-вот начнется!
- Принцесса Мирослава! – воскликнул длинногий среброволосый Лоз, светлоэльфийский бытовик неопределнного возраста, с примесью вампирской крови. – Господин Тайдиос, видимо, нервничает по поводу предстоящей церемонии, потому что не дает нам восстановить Его одежду.
Тай чисто по-драконьи зарычал, выпустив из левой ноздри струйку дыма с пеплом. На дворцовых магов это произвело неизгладимое впечатление – они дружно отпрыгнули от «взволнованного» ящера. У бедняг даже ноги задрожали.
Я не обратила на это выпад особого внимания, ибо знала, что Тай просто фигней страдает. В порывах искреннего бешенства, этот представитель братства чешуйчетокрылых покрывается красными чешуками, и дым не пахнет так противно, он обжигает.
- Эй, ящерица переросток, хватит мне персонал запугивать! – я дернула его за разорванный сюртук, вкачивая в одежду магию имитации.
Тай от такой наглости даже подавился, и одарил злобным прожигающим взглядом заслезившихся глаз. Его костюм на пару секунд вспыхнул каким-то золотистым огнем, меня окатило жаром, пробрав до самых косточек. Я резко втянула в себя воздух, стряхивая его огненную магию.
- Жизнь моя, - осклабилась я, стараясь не показывать, что его атака достигла цели. Ощущение такое, словно настоя красного огненного перца пару стаканов замахнула. – Все твои приемчики мне уже давно известны, так что не сходи с ума. Ты все равно туда выйдешь, и я надену на твою глупую черепушку обруч. Поэтому давай без детских закидонов, иначе буду звать тебя ящерицей до конца жизни.
- Только попробуй! – скривил грозную рожу дракон, - И вообще, ты что с мои свадебным платьем сделала, вампирская выскочка!
Я оглядела его сног до головы. Ну, перестаралась как всегда, что теперь. Слегка цвета изменила… с красно-бордового на свой дебильный золотой, заодно и все швы исчезли, будто их и не было. Сама иногда поражаюсь тому, что выкидывает моя магия… особенно, когда ее используешь бездумно, чисто интуитивно.
На самом деле так делать нельзя, но Анц вынес вердикт, что я – существо исключительно уникальное по уровню своей дебильной гениальности, и пытаясь запретить, можно запросто получить нечто прямопротивоположного действия. Обидеться мое златовласое чудо было невозможно, и пришлось признать его правоту… частично.
Я фыркнула на дракона:
- Сам виноват, нечего было Огненным мором разбрасываться! У меня психика не устойчивая - я мтить начинаю рефлекторно.
- Неженка!
- Трус!
- Зазнайка!
- Тупица!
Дверь приоткрылась, в нее просунулась голова камердинера:
- Господин Тайдиос, принцесса Азара, ваш выход через пять минут! Госпожа Мирослва, прошу Вас, займите свое место! Приказ Императора Фукусиина!
- Я не тупица! – тут же зашипел Тай.
- Да ну! – осклабилась я.
Мы смотрели друг на друга. Видимо не быть мне другом драконьего народа, почему-то с мужчинами этого племени мы не могли найти общий язык, как не крути. Вдруг стало слышно тишину. Остальные молча прибывали в осадке, слушая наш содержательный диалог. Мы-то уже привыкли огрызаться, считай, почти четыре года практически каждый день видимся и общаемся, да деремся частенько, и не только на официальных тренировках (особенно, после того, как Вики залетела).
- Ладно, скоро увидимся! – я подмигнула ему, стыдливо улыбнулась Азе, погладила по плечу, и вышла.
***
Тай уже который день пребывал в состоянии полнейшей апатии. Молодому дракону удалось убедить себя (не без помощи родственничков), что все так и должно быть, что скоро он станет Императором.
Нет, конечно, старший сын некогда свергнутого правителя не был дураком, и понимал, что его пребывание на троне будет исключительно номинальным. Он не мог уразуметь совсем другое: кто будет командовать из тени? Казалось, что заинтересованы все, и отец, почуевший запах прежней жизни, и младший брат, змей по своей природе, да каждый, кто имеет достаточное влияние, наверняка, готов рвать глотки за «черную» корону.
Однажды к ним в гнездовье пожаловала делигация из Дворца. Говорят, будто отец больше полусуток общал с посланником. Самого Тая, понятно, при этом не было, он находил в Школе. После этого молодого дракона вызвали домой, и пространно объяснили открывающиеся перед ним перспективы.
Тай поначалу не мог осознать, что он будет Императором, понимание же его скорой женитьбы пришло основательно позже, и привело в полнейший ужас, сменившийся, впрочем, сначала ехидным удовлетворением, перешедшим в предвкушение.
Дракон ни на секунду не сомневался, что выбор его падет на младшую принцессу. Лакомый кусочек ядовитого существа. Однако все обернулось иначе. Эти пресмыкающиеся, играющие роль его родственников даже не сподобились разъяснить де-юре выбора невесты. Среди драконов не было политической борьбы, потому что бороться, в сущности, было не за что. Племя изгнанное с позором – вот кто они, и Вожак давно потерял надежду вернуть хоть крупицу былого величия.
Таю стало глубоко обидно и противно за то, что драконы в глазах окружающих потеряли остатки собственного достоинства, ухватившись за предложение вампиров, едва те посулили калачом. Даже такому далекому от Дворцовой жизни существу, как Тай, было ясно, что надвигается война. И молодой дракон собирался сделать все, что от него зависит, и даже больше, чтобы возвысить доброе имя собственного рода как минимум до былого величия, не прибегая к тому способу, до которого пал его отец. Пусть даже предется посадить на трон вампира, он сам займет место «темного короля».
Единственное, что его беспокоило, это побег Мирославы. Она могла бы стать неоценимым союзником, пусть даже не в качестве его Императрицы. Святые Угодники, неужели Вы не можете ничего с этим сделать? Если Вы решили поиграть на нервах и с жизнями города-государства нашего Матика, то пусть это будут сильные соперники… и они не будут одиноки в своих убеждениях.
Главные двери Дворца открылась. Оба молодых, как сомнамбулы шагнули вперед, оба бледные от страха, оба решительно настроенные, хоть они шли осторожно, идеально в ногу, биение их сердец звучало в резонанс… и чья частота подавит другую оставалось вопросом времени.
***
Церемония была достаточно скучной, как и праздничные обед, и утомительный бал в честь свадьбы, и первая брачная ночь, что закончилась равнодушным поцелуем «по необходимости» и мгновенным засыпанием.
И Аза, и Тай относились к тому типу характеров, что принемают происходящее как данность, спокойно и без истерик. Никто из них не испытывал в своей жизни вкус истинной любви, что и стало одной из причин их теперешнего союза, обошедшегося семьям малой кровью. Принцесса и Принц воспитывались в строгости, безоговорочном повиновении и абсолютной вере в силу родительской заботы и любви.
Чтобы не говорил и не думал Тайдиос о своем отце, он ни на секунду не усомнился, что его будут защищать и оберегать.
Аза же всегда знала, что ее рано или поздно выдадут замуж по расчету. Никто не скрывал этого, а за две сотни лет с подобной мыслью можно и смириться. В конце концов, молодой и вполне привлекательный дракон оказался не такой уж и плохой партией.
В итоге, двое нашли друг друга в своем смирении, но найдут ли они себя в едином мнении?