3 М А Я. В Е Л И К А Я П Я Т Н И Ц А
КРЕСТНЫЙ ХОД - СУД ПИЛАТА
Поутру первосвященники со старейшинами и книжникам и весь синедрион составили совещание, и связавши Иисуса, отвели и предали Пилату (Мк.15,1). Первосвященники осудили Его на смерть за то, что Он называет Себя Христом, Сыном Божиим. Синедрион не имел права приводить в исполнение смертных приговоров без утверждения начальника страны - римского прокуратора. По случаю праздника Пасхи, Пилат находился в Иерусалиме и жил недалеко от храма, в претории, то есть в доме главного судьи, претора.
Башня Антония... Отсюда почти 2000 лет назад в этот день, Великую Пятницу Иисуса Христа повели на распятие. Мы влились в громадное шествие, с грустью идем за Спасителем по римской дороге, вымощенной камнем. Вот католический женский монастырь сестер Сиона. Вход в монастырь с улицы ничем не отличается от входа в обычные жилые дома. Войдя в вестибюль, мы прошли в церковь "Ecce Homo", построенную в 1868 году в стиле византийской базилики. У входа в этот храм в стене сохранилась боковая арка. Пройдя мимо этой арки и спустившись вниз по лестнице, мы оказались перед аркой ворот крепости "Антония". Вот сюда и привели Иисуса.
Первосвященники и начальники иудейские не пожелали войти во дворец римлянина - в жилище язычника, чтобы не оскверниться и не сделать себя недостойными есть пасху. Этого требовал их обрядовый закон.
Суд Пилата... Он происходит в доме Пилата. Как говорит святое Евангелие"на лифостротоне, то есть на высоком каменном крыльце у входа в преторию, воссел Пилат судить Судию живых и мертвых".
Вот вход в здание, на двери которого написано "Лифостротон". Пилат вынужден был уступить суеверию, которое презирал, и выйти к ним на лифостротон. Глядя на толпу, он спросил, указывая на связанного Иисуса:
- В чем обвиняете вы Человека сего?
- Если бы Он не был злодей, мы не предали бы Его тебе!"
Однако Пилат вовсе не желал быть простым исполнителем чужого приговора и ответил им:
- Возьмите Его вы, и по закону вашему судите.
Они же сказали ему:
- Нам не позволено предавать смерти никого.
Толпа стала безпорядочно и сбивчиво обвинять Иисуса. Жаловаться язычнику - римлянину на богохульство, совершенное Иисусом, было бы безполезно. Они начали обвинять Его в развращении народа, в запрещении платить подати кесарю, в том, наконец, что Он называл Себя царем Иудейским.
Только на последнее обратил внимание Пилат, но не стал беседовать с этой толпой, а вошел в атриум и обратился к Самому Иисусу, Который был введен туда:
- Ты - царь иудейский?
Иисус сказал:
- От себя ли говоришь это, или другие сказали тебе обо Мне?
- Разве я иудей? - отвечал Пилат. - Твой народ и первосвященники предали Тебя мне. Что Ты сделал?
Тогда Иисус ответил на первый его вопрос о царстве:
- Царство Мое не от мира сего: если бы от мира сего было царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан иудеям; но ныне царство Мое не отсюда.
Пилат сказал:
- Итак, Ты царь?
- Ты говоришь, что Я царь, - отвечал Иисус, - Я на то родился, и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего.
Из этих слов Пилат увидел, что перед ним стоит проповедник истины, учитель народа, а не возмутитель власти римлян.
- Что есть истина? - спросил Пилат насмешливо и, не дождавшись ответа, пошел к иудеям.
Выйдя к толпе, Пилат сказал:
- Я не нахожу никакой вины в этом Человеке.
Обвинители все более и более выходили из себя, начали кричать, что Иисус возмущает народ, уча по всей Иудее, начиная от Галилеи до сего места.
Услышав про Галилею, Пилат спросил:
- Разве Он галилеянин?
И получил утвердительный ответ. Тогда он велел отвести Его на суд к галилейскому царю Ироду, который по случаю Пасхи был также в Иерусалиме. Пилат был рад отделаться от этого неприятного суда, да еще и случай представился поправить натянутые между ними отношения. Когда к Ироду привели Иисуса Христа, он очень обрадовался, надеясь увидеть от Него какое-нибудь чудо. Он о многом спрашивал у Иисуса, но Господь ничего не отвечал ему. Между тем, толпа изливала свои обвинения. Тогда Ирод, раздраженный невниманием Иисуса к его царским словам, вместе со своими воинами, надругавшись и насмеявшись над Ним, одел Его в светлую одежду, в знак Его невиновности, и послал Его обратно к Пилату.
Когда снова привели Господа Иисуса Христа к Пилату, то уже здесь в претории собралось много народа, начальников и старейшин. Пилат вышел к собравшимся и решительно сказал:
- Вы привели ко мне этого Человека, как развращающего народ; и вот, я при вас исследовал и не нашел Человека сего виновным ни в чем том, в чем вы обвиняете Его, и Ирод также, ибо я посылал Его к нему, и ничего не найдено в Нем, достойно смерти.
Однако негодование и ярость обвинителей все больше возрастало. Пилат предложил иудеям отпустить Иисуса, как помилованного преступника, согласно обычаю прощать одного из действительных злодеев в честь праздника Пасхи. Но и это не помогло. Народ, наученный первосвященниками и старейшинами, кричал:
- Смерть Ему! А отпусти нам Варавву.
- Что же вы хотите, чтобы я сделал с Тем, Кого вы называете царем Иудейским?
- Распни, распни Его! - раздались бешеные крики.
Пилат упорствовал:
- Какое же зло сделал вам Он? Я ничего достойного смерти не нашел в Нем. И так, наказав Его, отпущу.
Но они еще сильнее закричали:
- Распни Его! Да будет распят!
Это была последняя попытка, последняя уступка. Он хотел удовлетворить непонятный ему гнев толпы жестоким истязанием Иисуса, но от смерти Его освободить.
Тогда Пилат взял Иисуса и велел бить Его (Иоан.19,1). Здесь воины правителя, взяв Иисуса в преторию, собрали на Него весь полк и, раздев Его, надели на Него багряницу, и, сплетя венец из терна, возложили Ему на голову, и дали Ему в правую руку трость и, становясь перед Ним на колени, насмехались над Ним, говоря: радуйся, Царь Иудейский! (Мф.27,27-30; Мк.15,16-19; Ин.19,1-3).
Войдя под ворота крепости, мы оказались во внутреннем ее дворе сплошь вымощенном каменными плитами. Древний пол Лифостротона и слева кусок стены, к которой он примыкает. Своды и поддерживающие их столбы поддерживают пол базилики Ecce Homo, устроенной этажом выше. Через этот помост проведен был Иисус Христос во внутреннее помещение крепостной тюрьмы.
Подходим к месту Осуждения и Бичевания. Это место принадлежит католикам. Само здание состоит из двух частей: над входом в одну часть в длину всей стены надпись на латыни из Евангелия: "Тогда Пилат взял Иисуса и велел бить Его". Внутри церковь продолговатая и невысокая со сводами. Под открытым алтарем на мраморном помосте видно место, обведенное черным кругом, это место бичевания, место, обагренное Божественной Кровью Искупителя мира.
Выйдя из католического монастыря сестер Сиона и пройдя всего 10-15 шагов, мы остановились у дверей с греческой надписью "Преторион". Это маленький греческий монастырь. Снаружи этот монастырь выглядит как обыкновенный жилой дом. В подземной части здания находится тюремная камера крепости "Антония". Сюда Иисуса привели для бичевания. Другой проход ведет по узким низким коридорам в камеру, где в узах томился Христос последнюю ночь перед Распятием. Ожидая решения своей участи, преступники сидели на каменной скамье. В ней отверстия для ног, а в каменной стене, к которой скамья приделана, отверстия для рук. Так, в буквальном смысле, человек облекался в камень.
Перед глазами встает страшная картина зверского истязания. Полуобнаженные, потные мучители подобны хищным зверям, раздирающим жертву... Спасителя избивают два палача, орудуют бичами круговым движением с плеча... Пока истязатели меняют одни плети на другие, Спасителя обливают водой, а затем опять продолжают терзать. Нет жалости, нет сострадания. Свист ремней, глухие удары, брызги драгоценной Божественной крови... Безвинный Страдалец испещрен многочисленными повреждениями. Страшными разрывами усыпана вся спина, поясница и ниже... Его Божественное тело усеяно многочисленными следами жестокого бичевания - 98 ударов плетью! Избивали с большой силой от плеч до ног, за исключением зоны сердца, потому что удары в той области могут быть смертельны. Бичи, которыми пользовались для поругания - язвенная плеть, "бич, наводящий ужас". Они делались из двух-трех ремней, или одного ремня затвердевшей кожи с металлическими гирями на концах…
Над входом в другую часть церковного здания такая же надпись из Евангелия: "И воины, сплетши венец из терна, возложили Ему на голову, и одели Его в багряницу" (Ин.19,2). Внутри этого здания нам показали комнату, в которой Спаситель был предан поруганию воинов и черни.
От того страшного времени сохранились на каменных плитах Лифостротона несколько высеченных рисунков, напоминающих детские рисунки при игре в "котел". На одной из них, самый большой, изображена корона, от которой проходит вниз довольно прямая линия; на меньшей плите, что ниже большой, изображен меч, рассекающий эту линию. На других плитах встречается начертание буквы "В" - начальной буквы греческого слова "василевс", то есть царь.
Это одна из игр римских солдат в кости - игра в шуточного царя. Находившиеся во дворе солдаты слышали, как разъяренная толпа кричала: Он развращает народ наш и запрещает давать подать кесарю, называя Себя Христом Царем (Лк.23,2). Поэтому, когда Пилат велел бичевать Иисуса, солдаты, выполнив его приказание, решили ради забавы разыграть с Иисусом фарс шуточного царя. Здесь они дали полную свободу злобному удовольствию и выразили перед толпой евреев свое римское презрение к жалкому претенденту в цари иудейские, каким казался им Иисус. Они не ограничились тем, что били бичами Иисуса. Они начали дело тем, что собрали на Него весь полк (Мф.27,27; Мк.15,16), чтобы потешаться целым обществом над Царем иудейским. Прихотливая жестокость воинов озаботилась тем, чтобы найти не только язвительную насмешку, но и самое колючее растение для главы Царя иудейского.
Предавая позору ложного в их мнении Царя, они сплели из колючего растения-терна венец и возложили на главу Его. На обнаженное, покрытое ранами, тело Господа набросили старую, рваную солдатскую хламиду красного цвета, застегивающуюся на плече плаща, знака первосвященнического достоинства цезаря, откуда титул августа: - " август священный", лишь бы выразить насмешку над иудейским Царем. Не доставало одного знака царской власти - скипетра: вместо его дали Ему в правую руку трость (Мф.27,29), палку тростника палестинского. После такого облачения, которое само по себе было горькой насмешкой, начались ругательства: "Да здравствует император" - кричали при торжествах римскому императору. Становясь перед Ним на колени, насмехались над Ним, говоря: Радуйся, Царь Иудейский (Ин.19,16). Мало и того было: в знак презрения плевали на Него и, взяв трость, с жестокостью злости били Его по главе (Мф.27,30), а другие наделяли пощечинами.
Тому, Кто держит мир дланию, Кто носит все глаголы силы Своей, что стоило усмирить, уничтожить наглых нечестивцев? Но Сын Человеческий терпит все безмолвно, переносит Он все наглости и побои, как волю Отца Небесного.
Когда же воины кончили свое дело, кроткий вид невинного Страдальца, истерзанное Его тело, жестокости, какие дозволили себе в отношении к Иисусу воины, потрясли Пилата. И он ожидал многого от сострадания человеческого. Приказав следовать за собою Иисусу, он вышел из двора претории на лифостротон.
Перед взорами врагов своих весь измученный, окровавленный, обезображенный, в хламиде, не закрывавшей ни ран, ни наготы с терновым венцом на голове и тростью в руке стоял Божественный Страдалец! Одинокий, беззащитный, всеми покинутый, Он был спокоен и величественен. Лицо Его отражало следы мучений.
А под самой аркой - небольшое углубление в стене, говорит, что в этом месте стояла Пресвятая Богородица во время суда над Ее Божественным Сыном. Представить страшно то, что прочувствовала Божия Матерь.
Пилат вывел Иисуса к толпе, желая этим зрелищем удовлетворить ее жестокость.
- Се - Человек! - воскликнул он, с отвращением глядя на безумствовавшую толпу.
Иудеи должны были вспомнить о том, что это Тот, Кто исцелял их больных, воскрешал мертвых, чудесно питал голодных, благословлял детей, утешал вдов. Это такой великий Пророк, какого ожидал Моисей. Он теперь истерзан, измучен, весь в ранах. "Презрен и оставлен людьми, муж болезней и друг страданий, - говорил пророк Исаия. Как Такого, от Которого закрывают лицо, мы презрели Его. Он болезни наши понес и язвы наши подъял: а мы думали, что Он поражен, язвлен и наказан свыше. Он страдал за наши грехи и мучения за наши беззакония. Мучат сего Страдальца, но Он не отверзает уст Своих; как агнец, которого ведут на заклание, как овца пред стригущим ее безгласная, так Он не отверзает уст Своих" (Исаия 53,3-5,8).
- Распни, распни Его! - вопили иудеи.
Такая жестокость, такое упорство Синедриона вывели из себя даже язычника Пилата. Полный негодования и презрения, он сказал:
- Возьмите Его вы и распните, а я не нахожу в Нем вины.
Оставалось одно: прямо высказать причину осуждения Христа.
- Мы имеем Закон, и по Закону нашему Он должен умереть, потому что сделал себя Сыном Божиим!
Пилат, услышав это слово, больше убоялся (Ин.19,8). Пилат снова велел ввести Иисуса в зал дворца. Он хочет знать, что за происхождение Его, если оно есть происхождение свыше? Где и как родился Он от Бога? И, посмотрев на Него внимательно, спросил:
- Откуда Ты?
Иисус не отвечал ничего.
Мне ли не отвечаешь?! - воскликнул Пилат. - Не знаешь разве, что я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя?
На это Иисус сказал:
- Ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше; потому более грех на том, кто предал Меня тебе.
Пилат задумался... Слова эти были глубоко верны и сказаны с таким величием, что заставляли гнуться его надменную душу. Он смутно чувствовал, здесь что-то таинственное и необычное. В невинности Иисуса он был уверен.
Снова вышел Пилат к толпе и стал защищать Иисуса.
Иудейские священники и старейшины поняли, что их замысел погибает, и они прибегли к позорному лицемерию: заявили о своей верности кесарю, которого ненавидели, и проявили неожиданную заботливость к охранению его власти, которую постоянно мечтали свергнуть.
- Если отпустишь Его, кричали они, - ты не друг кесарю. Всякий, делающий себя царем, противник кесарю!
Пилату намекнули на возможность доноса, на возможность выставить его изменником его перед Римом. И Пилат, для которого земное счастье было божеством, решается пожертвовать смертью Праведника своим выгодам.
Римский префект взошел на Лифостротон и сел на судейское место. Сюда был приведен из претории Господь Иисус.
- Се, Царь ваш, - сказал Пилат иудеям.
- Распять, распять Его, - закричала толпа, взволнованная людьми, услужливыми Синедриону.
- Царя ли вашего распну? - сказал префект.
- Нет у нас Царя, кроме Кесаря, - завопили иудеи в диком исступлении, забывая народную гордость и ненависть к римскому игу.
Теперь они обрекают себя сами в рабство Кесарю, чтобы только отказаться от Царя Мессии. Так исполнилось то, о чем говорил им Иисус в притче о царстве. Они исполнили свое - отреклись от царственного Наследника. Исполнит Свое над ними и Наследник. Врагов же Моих тех, которые не хотели, чтобы Я царствовал над ними, приведите сюда и избейте предо Мною (Лк.19,27).
Тогда наконец он предал Его им на распятие. И взяли Иисуса и повели (Ин.19,16). Вот и Приговор Пилата. Но суеверный страх его был силен. Он решился внешним обрядом снять с себя вину. Это была чисто языческая точка зрения. Он умыл руки перед иудеями и сказал:
- Неповинен я в крови Праведника Сего, смотрите вы! Толпа закричала в ответ:
- Кровь Его на нас и на детях наших!
Так евреи сами приняли на себя и даже на потомство свое ответственность за смерть Господа Иисуса Христа.
Тогда Пилат отпустил им разбойника Варавву, а Иисуса Христа предал им на распятие. (Матф.27,15-26; Мк.15,6-15; Лк.23,13-25; Ин. 18,39-40; 19,1-16).
Сняли с Него багряницу, и одели Его в одежды Его, и повели Его на распятие (Матф.27,31). Воины, взявши Его, опять били с поруганиями и издевательствами. Когда же насмеялись над Ним, они сорвали с Него багряницу и одели в собственные Его одежды.
Долго оставалась багряница на теле Иисуса: она была на Нем во время поруганий на дворе претории, была потом во все продолжение суда Пилатова, была при выслушивании последнего приговора; довольно времени было, чтобы присохла она к ранам Страдальца. Господи Иисусе Христе! Каково же Тебе Страдальцу было, когда снимали ее с Тебя и, надевая на Тебя одежды, снова тревожили раны Твои! Каково же было Тебе, Спаситель наш, когда пред снятием хламиды и одеянием в Твои одежды снимали с главы Твоей венец и потом снова терзали главу Твою терновыми иглами!
СКОРБНЫЙ ПУТЬ НА ГОЛГОФУ
Из темницы Спасителя вывели избитого, униженного, израненного, обезсилевшего после побоев, издевательств и ночи в "каменном мешке", возложили на плечи Спасителю крест и повели по улицам Иерусалима за городскую стену, где распинали преступников. Одновременно с Иисусом повели на казнь двух разбойников. Отряд воинов под командой сотника сопровождал осужденных. Господь нес самый тяжелый Крест – Крест за все грешное человечество. Жара, жажда, кровоточат безчисленные раны от плетей... Беснование обезумевших горожан...
Как вместить в себя, все те чувства, состояние, страдания и муки Спаситель наш? Самый скорбный Твой путь на Голгофу. Ты идешь обремененный тяжестью креста. А тело Твое и без того уже измучено страданиями. Оно покрыто ранами и кровью, глава избита тростью, изранена венцом терновым; ноги утомлены переходами из двора Каиафы к Пилату, от Пилата к Ироду, от Ирода опять к Пилату. А какая ночь проведена Тобою в Гефсиманском саду! Сколько душевных скорбей перенес Ты у Анана и в Синедрионе, у Ирода и Пилата! И после того какую тяжесть еще надо нести Тебе!
Вот архиереи и книжники и весь народ иерусалимский, вместо того, чтобы по случаю величайшего своего праздника Пасхи, приносить жертвы в храме и молиться Богу, оставляют город и спешат на место казни преступников, чтобы ругаться над Распятым, Которому за несколько дней устроили торжественную встречу и кричали: Осанна! Теперь Он идет к Голгофе с крестом. Для заклятых врагов Его мало было и того. Они делают все возможное для посрамления Его в глазах народа. Вот по их желанию ведут с Иисусом на казнь и двух явных злодеев! Какое торжество для злобных врагов Иисуса! Исполнились слова Спасителя: истинно, истинно говорю вам :вы восплачете и возрыдаете, а мир возрадуется (Ин.16,20). Слуги выгоняли Наследника из Его виноградника. И это на виду всего Израиля. К празднику пасхи собиралось в Иерусалим до 2 миллионов народа. Масса народа двигалась теперь к Голгофе.
Иисус, страшно измученный, истомленный душевными страданиями, едва шел, несколько раз падая под тяжестью креста. Вот остановка у польской часовни. Над входом в часовню барельеф изображает Иисуса, упавшего под тяжестью креста. Рядом видны камни мостовой римских времен, по которым прошел Христос. Предание дополняет, что Пресвятая Дева в начале крестного шествия Христа обратилась к Пилату с молением о пощаде Сына, но получив отказ, поспешила догнать печальное шествие ближайшей дорогой и, пройдя через узкий переулок сзади дворца Пилатова, встретилась на этом месте с Божественным Крестоносцем и с замиранием сердца увидела Его истощение.
Вооруженные часовые удерживают вопящую толпу обезумевших людей на расстоянии. Дорога поднимается на крутизну возвышенности. Здесь Христос Иисус, говорит предание, до того изнемог, что упал под тяжестью креста и не мог нести его далее. Остановка на крестном пути вызвала досаду и злость у врагов Иисуса: они так спешили исполнить приговор над Ним, даже и по случаю пасхи. Досада и злость осыпали Иисуса ударами и бранью. Воины, не желавшие, конечно нести за Ним позорное орудие, задержали первого попавшегося иудея, возвращавшегося с полевых работ, и заставили его нести крест.
Мы остановились на этом месте, у католической церковки, откуда Симон Кириней понес крест Спасителя мира. Справа от входа в стену вделан камень из древнего иерусалимского дома, стоявшего на этом месте, на который в изнеможении оперся Господь. И вот спасительное бремя довелось нести Симону Киринеянину. Хотя Симона заставили взяться за крест Иисусов, но он понес его благодушно.
По возложении креста на Симона заставили Господа Иисуса идти впереди него. Этим давали знать, что осужденный на крест есть Иисус, а не Симон. Потому позор креста оставался по-прежнему на Иисусе. Господь идет впереди Симона, обремененного крестом. Он зовет нас идти за Ним путем крестным. Кто не несет креста и не следует за Иисусом, тот не может быть учеником Его (Лук.14,27).
Чуть далее останавливаемся, где Божия Матерь, прорвавшись сквозь стражу, в последний раз обняла окровавленного и истерзанного Своего Божественного Сына. Здесь в маленькой армянской церкви, на мозаичном полу VI века отмечено место, где стояла Мария, скорбно смотревшая на муки Ее Сына.
Затем улица резко поворачивает направо и начинает подниматься вверх. Вот остановка, где Вероника дала плат Господу утереть кровавый пот, на котором запечатлелся лик Господа. Здесь стоит церковь святой Вероники, чей дом стоял неподалеку.
И шло за Ним великое множество народа и женщин, которые плакали и рыдали о Нем (Лук.23,27). Долго шел Спаситель в молчании по крестному пути. Вот остановка у церкви святого Харлампия - отмечена латинским крестом на стене греческого монастыря. Здесь, награждая скорбь жен сострадательных, Господь обратился к ним и произнес проповедь покаяния:
- Дочери Иерусалимские! Не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших; потому что скоро придут дни, когда будут говорить: счастливы те жены у которых нет детей. Тогда скажут люди горам: обрушитесь на нас, и холмам: покройте нас.
Так Господь предсказал ужасные бедствия, которые должны были скоро после Его земной жизни разразиться над Иерусалимом и народом еврейским. Дочерям Иерусалима надлежало горько плакать о себе, чтобы вызвать из глубины души живую веру в отвергаемого Спасителя мира; им надлежало громко взывать к Нему: «Спаси нас, спаси нас от гнева Божия, Ты един наш Спаситель, Ты Спаситель всего мира, слепого от грехов и повинного суду Божию!» Так, призывая дщерей Иерусалима к плачу о себе самих, Господь призывает к тому же всех участвующих в осуждении Его на смерть.
Грехи всего мира, грехи всего человечества, грехи каждого, кто бы то ни был из людей, ведут Его на Голгофу для распятия. Чем платят Ему люди, за которых идет Он на смерть? Любовью к Нему? Сознанием виновности своей? Плачем о себе? Любящее сердце Спасителя напоминает о страшном приговоре, какой произнесли иудеи не только на себя, но и на детей своих пред Пилатом: "кровь Его на нас и на чадах наших, кричали они" (Матф.27,25) и что надо горько плакать и за них пред Богом, чтобы живой верой в Спасителя мира привлечь на себя и на детей благодать прощения в грехах.
Спаситель указывает близкую грозную будущность, когда до того прострутся ужасы истребления людей в Иерусалиме, что будут горевать о том, что Бог не дал безплодного чрева. Война,голод и язва, свирепствовавшие при окончательном разрушении Иерусалима во время Тита, изливали свою лютость особенно над матерями еврейскими. Голод доходил до того, что матери резали детей в пищу себе и другим детям, они завидовали бездетным женам, потому что те не терзались муками за детей при взгляде на то, как истреблял их после меча голод, после голода мор.
Многие из тех, кто теперь шел за Иисусом, и большинство из детей дожили до страшной картины полного разрушения роскошного города, улицы были залиты кровью, жители бежали в ужасе, римляне тысячами распинали взрослых и детей за стенами города.
Кровь Праведника, которую иудеи призывали на себя, пала на них, на детей их, на все потомство их; она пала на всех участников страшного события. Кровь иудеев лилась рекою во время войны и разрушения Иерусалима. Они кричали: "Распни, распни!" Римляне их самих тысячами распинали вокруг города. Они дали предателю 30 сребреников, и сами были продаваемые победителями в рабство еще за меньшую цену. Они выбрали для себя Варавву - и не стало для них Мессии, потеряв свое отечество и свою самостоятельность; они влачат свое существование среди иноплеменных народов.
Иисуса Христа сопровождала кричащая толпа, а Он шел молча. Сегодня же, в Великую Пятницу, Крестный путь пересекается с шумной и многолюдной узкой арабской улицей. Безчисленные лавчонки стоят с обеих сторон на тех местах, по которым проходит печальное шествие. Из дверей магазинов сверкают черные глаза арабов и вдоль улицы стена любопытствующих, небо едва проглядывается сквозь развешанный ширпотреб; полицейские с автоматами в руках, автоматчики и на крышах домов. Вот что сопровождало Крестный путь в начале 21 века.
Вот Александровское подворье, принадлежащее Русской Зарубежной Православной Церкви, среди которого выделяются Судные ворота, отмечавшие границу города. Перед ними последний раз прочли Спасителю приговор и через эти ворота провели Его на Голгофу.
По преданию, преступник мог быть помилован до тех пор, пока он не выйдет за Судные ворота. По римскому праву у Судных ворот можно было в последний раз остановить трагическую процессию, если находился кто-либо, кто заявил бы о наличии в его распоряжении новых фактов или обстоятельств, требующих остановки казни и юридического доследования дела. В тот единственный день истории, когда порог Судных ворот переступил Иисус Христос, добровольно взявший на Себя грехи всех людей, всего человечества, никого не нашлось в Иерусалиме, кто захотел бы или решился сказать слово в пользу Невинно Осужденного.
Мы пришли на площадь к Храму Господню, с правой стороны от входа в храм лестница ведет к часовне Снятия одежд Иисуса. "От подошвы ноги до темени головы нет у Него здорового места: язвы, пятна, гноящиеся раны, неочищенные и не обвязанные и несмягченные елеем" (Исаия 1,6).
Р А С П Я Т И Е
Я - БОГ твой, располагающий обстоятельствами.
Разрушились ли планы твои, поник ли ты душою
– ОТ МЕНЯ ЭТО БЫЛО.
(Духовное завещание прп. Серафима Вырицкого)
На площади у храма Зоя, экскурсовод, нас предупредила: поднимитесь только на Голгофу и едем дальше по намеченной программе. Я вошла в храм, паломников было много, приложилась к Камню помазания и поднялась на Голгофу, а здесь еще больше людей, я поняла, что не успею приложиться к отверстию под алтарем, и стала протискиваться сквозь толпу к выходу. На площади моей группы не оказалось... Я не могла поверить, что меня оставили одну и долго не могла прийти в себя. Успокоившись, пошла в лавку купить для своих знакомых крестики, пасхальные свечи и вернулась к храму. Спешить мне теперь уже некуда и торопить некому…
Итак, Промыслом Божиим, за три тысячи километров от дома я оказалась в Великую Пятницу одна в Храме Господне. У входа в храм с левой стороны приложилась к трещине на колонне, через которую прошел Благодатный огонь.
У Камня Помазания припала на колени: «Господи, меня оставили»...
И тогда, забытая людьми, я продолжила путь за Христом... Спустилась в темницу. Сейчас Спаситель заключен в ней в каменных колодках пока готовят орудия казни. А чуть ниже на несколько ступеней, место, где стоит Матерь Божия плачущая, скорбящая со святыми женами. Всматриваюсь в образ Скорбящей Божией Матери, великая скорбь и боль, непередаваемая словами, невольно передается мне. Отсюда Божия Матерь со святыми женами взирала на пригвождение. Из темницы Христа повели на Голгофу. И я за Ним. Я ощутила себя песчинкой, затерявшейся в этом мире, никому не нужной. Для меня исчезло пространство времени, отделяющее от той страшной минуты. Я всем существом своим чувствую и вижу, как совершается самое великое и чудовищное преступление человечества.
Вот она Страшная Голгофа... С Христа снимают прилипшую к ранам одежду, язвы вскрываются, на Пречистом теле нет живого места. Терновый венец сдирают с головы, раздирая раны, и опять одевают, и мерзкий плевок... Иисус Сам хочет лечь на крест, но мучители яростно повергают Его на крест и так неистово растягивают Пресвятое тело Его, что все суставы сдвигаются со своих мест. Сердце леденеет от такой страшной безчеловечной жестокости... Раздается стук молота, вбивающий большие гвозди в распростертые Пречистые ноги и руки Спасителя так немилостиво, что все Его тело терзается и сбывается пророческое слово: "ископаша руце Мои и нози Мои. Исчетоша вся кости Моя" (Пс.21,16-18).
Какие же адские муки, какие страдания переносит наш Спаситель! Рядом же с Ним страшные, раздирающие душу вопли осужденных, кровь брызжет из ран и ручьями льется по крестам... Страдалец молчал, когда Его пригвождали. К крестам прибивают надписи, показывающие вину распятых. Над Господом Иисусом Христом написана она на трех языках, и из нее видно, что вся вина Его состояла только в том, что Он царь Иудейский!
Во время этих ужасных пыток распятия Иисус произносит:
- Отче, прости им, ибо не знают, что делают!
Эта молитва к Отцу, и какая молитва! Господи, Ты забыл о Самом Себе, Ты любишь только других. Целая жизнь была Твоя любовью к людям, и любовью покрываешь Ты и смерть Свою. Ты был кроток, Ты Тот же и на кресте и с Небесной кротостью умираешь в руках врагов Своих! Эта молитва совершенной вечной любви, жертвующей Своею славою на кресте за виновное человечество! Ты просишь у Отца Своего прощение всем Своим врагам, всему человечеству, во искупление которого Ты распинаешься.
Затем кресты приподняли и установили в ямы. Рядом с Иисусом Христом распяли двух разбойников, одного по правую, а другого по левую сторону от Него. Так исполнилось предсказание пророка Исаии: и к злодеям причтен был (Ис.53,12).
Продолжаются тяжкие мучения Спасителя. Обильные ручейки пота, нестерпимая боль, судороги в мышцах - но на Лике печать вечности и всепрощения.
Вот римские воины, окончив порученное, отошли на край горы и приступили к разделу одежды распятых. Начинаются между ними споры, и чтобы разделить безобидно, по пророчеству царя Давида, разделили ризы Мои между собою, и об одежде Моей бросали жребий (Пс.21,19).
Лишь только солдаты отошли от крестов, чтобы заняться разделом одежды, как вся толпа бросилась к кресту Иисуса, нет более разделения на партии и классы - все слились в одну кучу, все рвутся к Распятому. На лицах злорадство и злоба, все кричат, беснуются и изрыгают хулу и ругательства. Они, проходя, злословили и,кивая головами, говорили:
- Э! Разрушающий храм и в три дня созидающий! Спаси Себя Самого, если Ты Сын Божий, сойди с креста.
Также первосвященники, книжники, старейшины и фарисеи насмехаясь, говорили:
- Других спасал, а Самого Себя не может спасти. Если Он Христос, царь Израилев, пусть теперь сойдет с креста, чтобы мы видели, и тогда уверуем в Него. Уповал на Бога, пусть теперь избавит Его Бог, если Он угоден Ему; ведь Он говорил: Я Божий Сын.
Хотя давно прошел час обеда, но крик и шум не утихают, издевки и ругательства не только не прекращаются, но даже соблазняют и увлекают распятого разбойника, который был слева от Спасителя:
- Если Ты Христос, спаси Себя и нас.
Другой же распятый разбойник укоряет и останавливает своего ругающегося товарища:
- Или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же. Но мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал.
И обращается к Иисусу с молитвой:
- Помяни меня, Господи, когда приидешь во Царствие Твое!
Милосердный Спаситель принимает сердечное раскаяние этого грешника, показавшего такую дивную веру в Него, и отвечает ему:
- Истинно говорю тебе, сегодня же будешь со Мною в раю.
Здесь же, при кресте Спасителя стоят Матерь Его, сестра Матери Его, Мария Клеопова и Мария Магдалина. Невозможно описать скорбь Божией Матери, видевшей нестерпимые мучения Сына Своего! Более чем для кого-либо другого, тяжело было для Матери Иисуса видеть единственного Сына Своего на кресте.
"И Тебе самой оружие пройдет" (Лук.2,35). Скорбь, как острый меч пронзала теперь сердце Ее. Единственный Сын, Какого не имела ни одна мать, Сын, Которого Божественное величие понимала Она, но таила в глубине кроткого сердца Своего, Сын, Которого слова хранила Она в душе Своей, как слова не земные, а небесные, теперь обезславен, поруган, терпит лютые скорби креста и умирает. Единственный Сын Ее, в Котором все утешение Ее на земле, вся подпора жизни Ее, висит на кресте. Скорбь такой Матери не поймет, не измерит даже никакая другая мать.
Иисус, увидев Матерь и тут стоящего Иоанна, ученика, которого особенно любил, говорит Матери Своей:
- Жено, се сын твой!
Потом говорит ученику:
- Се Матерь твоя!
Какая попечительность о Матери! И какое высокое отличие ученику!
Господь соединил их для того, чтобы они никогда не разлучались между собою, и чтобы покой Матери Его был священным предметом для ученика.
Господь, изрекши последнюю волю Свою о Матери Своей, умолк. И на Голгофе под покровом мрака была тишина. Это были минуты скорби великой, какой еще не было на земле, скорби Богочеловека. Во время страданий Спасителя на Голгофе произошло великое знамение. С двенадцатого часа (по нашему счету) солнце померкло, и наступила тьма по всей земле и продолжалась до третьего часа дня, то есть до самой смерти Спасителя.
Страдания Иисуса достигли последнего предела. Иисус возопил громким голосом:
- Или, Или! лама савахфани! То есть: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?
Как во время качки на море все плавающие более или менее подвергаются морской болезни, так и здесь голоса охрипли от ругательств и крика. И это подействовало как эпидемия на римских воинов, всегда недолюбливающих и презирающих евреев и даже плохо понимавшие язык их, присоединяются к ним и тоже начинают ругаться и вторить архиереям и книжникам. Полагая, что Он зовет Илию на помощь Себе, со злорадством и насмешливо говорят:
- Посмотрим, придет ли Илия спасти Его.
А гвозди с каждой минутой все более и более раздирают руки и ноги распятых, и страдания их дошли уже до ужасающей лютости, кровь начала ударять в голову и производила внутренний жар и нестерпимую жажду. Страшные судорожные боли искажали и подергивали лица и вынуждали изгибаться и корчиться всем телом, насколько позволяли то, пригвожденные к крестам, руки.
Господь не кричит подобно разбойникам, Он мужественно и терпеливо переносит муки, а на насмешки и ругательства толпы отвечает только тихой за них молитвой к Богу Отцу. Но есть предел возможного для человека, и Его страдания были ужасны.
По Его Пречистому лицу пробегают болезненные судороги, страшная жажда начала томить Иисуса:
- Жажду! - воскликнул Он.
Тогда один из воинов побежал, взял губку, напитавши ее уксусом, втыкает ее на трость и подносит к иссохшим губам Спасителя.
Вкусив уксуса, Спаситель сказал:
- Совершилось!
Затем, собрав остаток сил, воскликнул:
- Отче, в руки Твои предаю дух Мой! - и, преклонив главу, предал дух.
Тут же совершилось чудное и непостижимое: весенний ясный день мгновенно превратился в самую темную ночь, земля колеблется, каменная гора трясется и дает трещины, открываются гробы и мертвецы встают и уходят в город. И к довершению всего завеса храма раздирается с верхнего края до нижнего и обнажает пустоту Святая Святых.
Сотник-язычник же, видя происходившее, прославляя Бога, говорит:
- Истинно, Человек этот был Сын Божий.
А народ, бывший при распятии и все видевший, в страхе стал расходиться, ударяя себя в грудь. Страшные знамения, последовавшие за смертью Иисуса, привели народ в себя, заставили содрогнуться за собственную участь, особенно те, которые призвали на себя и детей своих кровь Иисуса Христа перед Пилатом. Страх суда Божия гнал с Голгофы.
Но злоба не успокаивается и продолжает изливать месть свою над Ним.
Наступил вечер. Иудеи, чтобы не осквернить субботу оставлением тел на кресте, добились разрешения у Пилата перебить у них голени и снять их, чтобы причинить новые муки Распятому Иисусу, а потом погрести на кладбище Его вместе со злодеями.
"Итак, пришли воины, и у первого перебили голени, и у другого, распятого с Ним. Но пришедши к Иисусу, как увидели Его умершим, не перебили у Него голеней, но один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода". (Иоан.19,32-34). Сбылось Писание: кость Его да не сокрушится (Кн.Исх.12,46); воззрят на Того, Которого пронзили (Кн.Зах.12,10).
Распяли Тебя, Бога, Творца нашего, распяли Твою любовь! Господи Иисусе Христе, именно сегодня, в Великую Пятницу, в это же время, Ты показал грешнице как Тебя иудеи предали, судили, издевались, пытали, распинали. Ты дал прочувствовать всю ту горечь чаши, которую пришлось испить Тебе ее до конца за грехи всего человечества...
Со стыдом стою перед Распятым Христом... Великая Голгофа вызвала плач, она со дна моей души подняла все залежи нечистот, отрезвила помраченный и искаженный мой ум и окаменелое сердце. Я чувствовала себя самой отвратительной и самой несчастной. Господи Иисусе Христе, я оказалась еще хуже Твоих врагов, всю жизнь изо дня в день распинавшая Тебя мерзкими делами. Твое сердце и раны кровоточили от моих беззаконий, столько времени Ты еще терпел грешницу. Господи, прости! Господи, помилуй и спаси Свое создание!
Я встала в людскую цепочку к алтарю Голгофы, в слезах прикладываюсь к тому отверстию, где стоял Крест с Распятым Иисусом и со страхом опускаю в него руку: "Господи, помилуй!"
С Голгофы побрела ко Гробу Господню. Стою в очереди, с молитвой "Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй меня грешную!" За несколько минут ожидания на коленях в приделе Ангела, мысль постоянно говорит мне о моем ничтожестве. Ум мой замолкает, а сердце забилось, как удары молота на Голгофе. Оно захватило полностью все мое существо, с великим страхом дерзаю войти на коленях в Святая Святых..., душа содрогается от рыдания, обливая горькими слезами Гроб Господень: "Господи, прости! "Господи, помилуй!" Внутри грешного моего существа как будто рвутся глубокие нарывы...
Я оказалась в приделе сотника Лонгина, который приводил в действие приговор Пилата над Спасителем и был до конца всех событий. Как вкопанная смотрела на Распятие Господне, пораженная увиденным - раны ног Спасителя источали миро. Рядом со мной стояла женщина и поведала, что в прошлом году она была здесь и видела, как из ран Спасителя текла кровь. Как Спаситель плакал о горькой судьбе Иерусалима, который не признал Его, так и сейчас Господь, показывает нам, что мы грешники и по сегодняшний день распинаем Его. Но по Своей любви Он еще нас терпит, ждет и призывает: придите ко Мне и покайтесь!
"Господи Иисусе Христе! Долготерпеливый и Многомилостивый, спаси нас погибающих". При мне оказалась фотография Животворящего Креста из подмосковного храма в Годеново и я попросила высокого мужчину приложить к ране Спасителя.
Подойдя к Камню Бичевания, со страхом приложилась ухом к плите, и опять услышала глухие удары бичевания Спасителя! Сердце заныло от боли, тело вздрагивало от звуков ударов, от злобы человеческой.
А ведь это все происходило именно в этот день, сегодня, несколько часов назад в претории. "Господи, какое же ослепление надо иметь! Смотрим и не видим, слушаем и не слышим. Господи, прости! Господи, помилуй!"
Стою в пределе Божией Матери… "Пресвятая Богородица, сколько Тебе пришлось выстрадать здесь за Сына Своего, сколько горя и скорби, взирая на Его пригвождение! В полумраке, наклонив голову, теперь Ты скорбишь по нам, утопающим в болоте грехов, о наших беззакониях, видишь и слышишь наши слезные моления о помощи. Пресвятая Богородица, прости погибшую грешницу! Владычица, спаси!" – плакала и взывала моя душа.
Ноги меня понесли по крутым ступеням в подземелье в придел Честного Креста. Смотрю на окошко наверху, откуда царица Елена наблюдала за раскопками. Здесь глубокая тишина, горят лампады, и я одна... Вот ниша, где был найден Крест Господень. В ней плита с восьмиконечным изображением Креста. Здесь Крест Иисуса Христа, и кресты двух разбойников пролежали 326 лет. "Господи! Врата ада не одолеют Твоей святыни!" Прикладываюсь к святому месту, которое хранит и напоминает о тех событиях. «Кресту Твоему покланяюся, Владыко, и святое воскресение Твое пою и славлю. Слава, Господи, Кресту Твоему Честному».
Я пребывала в безмолвии. Люди то появлялись и мелькали как кадры на пленке, то опять наступала гробовая тишина. И вот появилась небольшая группа, человек десять, среди них были священники. Один из них начал читать канон Честному Животворящему Кресту, все стояли на коленях... "Кресте Честный, хранитель души и телу буди ми: образом своим бесы низлагая, враги отгоняя, страсти упражняя и благоволение даруй ми, и жизнь, и силу, содействием Святаго Духа и честными Пречистыя Богородицы мольбами. Аминь".
По окончании чтения все приложились к Кресту и я пристроилась к этой группе, а через некоторое время опять осталась одна…
У Камня помазания, паломников не много. Перед взором, на стене изображены все события, происшедшие именно на этом месте и в это время: снятие с Креста Тела Христа Иосифом и Никодимом, миропомазание Христа, положение Его во гроб. Скорбь Божией Матери, удлиненные печальные фигуры… Вдруг, быстро по обе стороны от меня выстроились монахини. Мы оказались в самом удачном месте перед Камнем помазания. Четыре архиерея под чудесное песнопение несли с Голгофы вышитую плащаницу, украшенную цветами - это погребальная риза нашего Спасителя, Образ Его Живоносного Тела, запечатленный на плащанице. Епископы торжественно укладывают плащаницу на Камень помазания, а в это время один из греческих священников перемещает цветы по образу Спасителя, символизируя омытие Христа благовониями мирры и алоэ. Минута благоговейной скорби, и вот плащаницу вновь подняли и бережно понесли в Кувуклию на Гроб Господень.
Я обошла Кувуклию и остановилась у придела Иосифа и Никодима. Иосиф, законный владелец этой земли и почитатель Иисуса. Он был советник - знаменитый член совета и занимал высокое место в Синедрионе. Ни богатство, ни почести, не препятствовали Иосифу ожидать того царствия Божия, которое должно было открыться с пришествием Мессии; в отношении к другим был добр, в отношении к Богу Израилеву был набожен и строгий исполнитель заповедей Божиих. Был ученик Иисуса, но тайный из страха от иудеев (Иоан.19,38). Иосиф не участвовал в кровавом решении Синедриона. Он твердо помнил святое песнопение Давида: блажен муж, который на собрание нечестивых не ходил, и на пути грешных не стоял, и в обществе губителей не сидел (Пс.1,1). Но он не имел решимости быть открытым учеником Иисуса.
Никодим принадлежал к секте фарисеев: но не разделял ее неразумной ревности к букве закона и даже умирял иногда раздражительность своих товарищей против Иисуса. Когда фарисейская сторона Синедриона, выслушав неприятный для нее отзыв об Иисусе от посланных взять Его, изрыгала хулы и угрозы, Никодим сказал вслух при всех: "судит ли закон наш человека, если прежде не выслушает его и не узнает, что он сделал?" (Иоан.3,1).
Синедрион, испросив дозволение перебить голени Иисусу и распятым с Ним, назначил тело Иисуса для кладбища повешенных злодеев, чтобы тем вновь всенародно надругаться над Иисусом. Иосиф думал не так. Он решил спасти от посрамления тело великого Учителя Своего: осмелился войти к Пилату и просил тела Иисусова (Мк.15,43). Синедрион употребил столько труда, чтобы опозорить Иисуса во мнении народа, и вдруг два члена Синедриона, Иосиф и Никодим, уважаемые в целом народе и по богатству, и по знанию, и по личным достоинствам, снимают с креста своими руками тело Иисусово, и при народе почетно погребают Его. С изумительной точностью исполнилось при этом пророчество Исаии. Пророк говорил о Страдальце: с нечестивыми назначили гроб Ему, но у богатого могильный памятник Его (Исаия 53,9).
Удивительно, какая перемена в Иосифе! Как он решился на такой открытый, смелый поступок? Пока Иисус был жив и окружен был славою Чудотворца и дивного Учителя, Иосиф опасался быть открытым почитателем Его. Теперь, когда Иисус умер на кресте, Иосиф, член Синедриона, явился на виду всех почитателем Иисуса. Сколько надо было смелости и твердости, чтобы отважиться на то, что позволил себе Иосиф! Он является к Пилату с просьбой позволить ему погрести Распятого. К Пилату явился один Иосиф, потому, что ему принадлежала пещера, где хотели погребать Иисуса. Он приготовил эту пещеру в своем саду для себя. Как богатый израильтянин, он устроил ее в лучшем виде. Пещера была новая и высечена была в скале, в которой еще никто не был положен и рядом от места распятия Спасителя. Любовь и уважение к Иисусу Христу положили Иисуса в этой пещере как почетного Мертвеца, тогда как злоба хотела насмеяться и над святыми останками Его.
Тогда за веру во Христа и апостольскую проповедь синедрион изгнал Иосифа и Никодима из собрания и из пределов Иудейских. Какой урок сострадательной любви к Господу преподали нам Иосиф с Никодимом…
Стою в приделе Марии Магдалины… Почти все апостолы, несмотря на свое обещание умереть с Господом, скрылись. А Любовь Марии Магдалины оказалась сильнее страха, она во время тяжких страданий Христа оставалась рядом со Спасителем. И после крестной смерти Спасителя Мария Магдалина не покинула Его: она сопровождала Пречистое тело Господа Иисуса Христа ко Гробу и была при Его погребении (Мф.27,61;Мк.15,47).
Переполненная душевная боль разрывала все мое грешное существо. Отрешенная от мира, обливаясь слезами, ходила по всему храму по лестницам: то вверх на Голгофу, то к Гробу, то вниз к Кресту, к Божией Матери, к Камню бичевания и, не переставая, вопила: "Господи, помилуй!". Бродила как побитая собака, не знала куда приткнуться, и чувствовала себя оставленной, забытой Богом, такое чувство невозможно описать.
И вот, на какой-то момент я вернулась к людям. Недалеко от Гроба Господня, за колонной, я увидела Елену, соседку по самолету. Конечно, я обрадовалась встрече с ней, рассказала, как оказалась одна в храме; она же о себе, что часть ее группы остается на ночь в храме до схождения Благодатного огня. Она посадила меня на стульчик и накормила. Поблагодарив ее и немного отдохнув, я оставила на время у нее пакет с сувенирами, но в этот день я уже не встретилась с ней.
Снова и снова стою у Распятия, и опять обнажаются тяжкие мучения Спасителя… Господи! Ты с Креста обращаешься к нам: «Грешники! идите ко Мне. Как бы ни тяжела была ноша грехов ваших, Я приму и упокою вас». Всемогущий! Слава неизмеримой Благости Твоей. Господи, спаси! Как велика любовь Твоя, Иисусе, к грешнику! на этом священном месте, Ты, как человек, умерший на кресте за грехи наши, даруй мне всегда помнить Твои страдания и смерть.
А на полотне у Распятого Спасителя раны продолжают мироточить… и бичевание, доносящееся из I века, напоминают о страшных событиях и предупреждают нас, живущих в 21 веке, что никто не избежит Страшного суда во Второе пришествие Господа нашего Иисуса Христа. «Господи! прости».
Ноги несут меня ко Гробу Господню и по всем приделам. Я не ощущала времени и как затерявшаяся песчинка перемещалась в пространстве одинокая, брошенная, беспомощная, без утешения. Мой ум и сердце были обращены только к Богу. Душа моя, потрясенная и пережившая все увиденное, захлебывалась и сотрясалась от плача раскаяния и только взывала: "Господи, помилуй!» Внутри все разрывалось. Мое "я" размазывалось нещадно, все более и более глубже сознавала свое ничтожество. Вся жизнь моя прошла как в кривом зеркале, в перевернутом состоянии. Господи! Ты привел меня сюда, чтобы воочию, показать, что Ты Сам сделал для людей и для меня, какие перенес страдания, какой мучительной и позорной предан был смерти, чтобы тронуть окаменелое сердце мое, побудить меня исправиться и жить так, как Ты Сам жил, заповедовал и учил.
То, что Господь допустил меня сюда, Он как бы говорил мне:
"Я даровал тебе счастье родиться в стране христианской и с младенчества познать веру православную, даровал Свои Божественные таинства, могущие уврачевать все недуги и немощи душевные, все силы и средства к жизни благочестивой, все необходимое к тому, чтобы расти в жизни духовной и получить спасение. Но ты не знала, как ими воспользоваться и начать жизнь новую, благочестивую. Мое Евангельское слово не касалось твоего уха.
Жалость падшего и запустевшего дома души твоей снедает Меня! Покажу тебе еще ту землю, на которой Я жил и страдал для вас, для вашего спасения тридцать три года, переносил лишения, насмешки и оскорбления, претерпел столько клевет и обид, и терпел ни один день или два, а всю Свою жизнь до смерти; покажу землю, орошенную Моим потом и кровью, место Моего великого уничижения и истощания, Моей крестной смерти самой позорной и мучительной, на кресте между разбойниками и погребения, чтобы ты не могла извинять и оправдывать себя незнанием.
И если еще и эти камни, облитые Моими горькими слезами, Моим потом и кровью, не тронут и не умягчат окаменелого сердца твоего, то Моя смерть не воскресит тебя для жизни новой, духовной, тогда уже сама себя вини в своей погибели. Потому что всякое дерево, не приносящего плода, срубается и в огонь ввергается!"
Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей и по множеству щедрот Твоих, очисти беззаконие мое, которое терпел Ты столько времени! Долготерпеливый и Многомилостивый, Ты видишь меня раздавленную, размазанную, немощную, спаси Свое создание, как хочешь, как знаешь, только спаси!
Целую Гроб Господень и плачу: «Господи, помилуй». Выйдя из Гроба Господня, иду вокруг Кувуклии, и, вдруг, вижу отца Владимира и несколько человек из группы, а среди них Нину Тимофеевну… Я только спросила: «Который час?». Оказалось, что время было уже позднее - 23 часа... Несколько человек и матушка Нина остались в храме у Гроба Господня на ночь, чтобы рано утром занять удобное место поближе к Кувуклии и первой увидеть схождение Благодатного огня. Я же с остальными пошла по ночному Иерусалиму в гостиницу, чтобы дать своему немощному телу восстановить силы для следующего дня, увидеть своими глазами схождение Благодатного огня...
Отдаешь себе отчет, что сегодня, именно в Великую Пятницу, милость Божия показала и дала прожить мне последний день Его земной жизни, пройти скорбный путь на Голгофу – страшный путь Свой к Распятию ради спасения человечества. Все произошедшее до самой сокровенной глубины потрясло мою душу, в моем сознании произошел переворот, недавние убеждения рухнули. Я как будто вновь переродилась и новые чувства овладели мною.
Слава Тебе, Иисусе Христе Сыне Божий, Спаситель мой, Упование мое, Надежда моя, Господь мой и Бог мой, показавший мне свет, слава Тебе!