1971 год.
16 октября 1971 года. Утро. Алексей Николаевич пришел в себя, попросил молока с хлебушком.
– Эх, разве это хлеб. Вот маманя пекла на дрожжах хмелевых, бывало. Вот это был хлеб! Помню, как я еще совсем мальцом нанялся к баю овец пасти. Мать мне на обед хлеба краюху положит да простокваши нальет. И вот ведь какое дело – стал у меня хлеб пропадать. Решил я вора выследить, спрятался в колке, смотрю, хозяйский сынок Кыркынтай – мой ровесник, ухватил хлеб и дёру. Что делать? Баю сказать – не поверит, я же и виноват буду. Маманя говорит:
-Я тебе, Леша, голову свиную завтра положу. Отец поросенка, как раз, больного забил.
И вот на другой день опять я в колке спрятался.Жду.
Подъезжает Кыркынтай на лошаденке, сцапал котомку, увидал свиной пятак и давай визжать, плеваться. Голову бросил и орет:
- Шайтан!
Вскочил на коня и уехал.
- С той поры у меня ничего не пропадало-засмеялся дед.
– Ой, тятя, полегчало тебе, слава Богу! - обрадовались дочери.
-Зинка, ты у нас вроде сама грамотна, в институте цельный месяц училась. Вот скажи мне, есть Бог на белом свете аль нету?
-Да кто ж ,тятя, знает. Говорят, что нет. А порой кажется, что будто сила неведомая нами распоряжается.
-А космонавты-то хоть один раз Бога встречали? Не встречали. Стало быть нет его. Не зря я сызмальства попов не любил. А монашки-чернохвостки и есть первые греховодницы.
-Тятя, а монашки-то чем тебе насолили?
-Как раз наооборот. Оченно они нашего брата уважали. Кода наш полк в 15-м годе на Украине стоял, то энти чернохвостки казачков по простыням в окна принимали.
-Вот, значит, батя, какие у тебя полюбовницы были-засмеялся сын.
-Да что ты, Ленька, я своей Арише ни разу за жизнь не изменил. Вот вроде и Бога нет, а все одно радостно, что нет на мне грехов великих. Смолоду воевал, две войны оттянул. Потом пахал, вас растил. Внуков-от цельну орду выкормил. Не стыдно мне помирать. Кода помру, вы по мне не плачьте. Лучше спойте мою любимую "В островах охотник". И завсегда меня песнями поминайте. Старик промокнул краем пододеяльника слезы.
– Ну идите, покуда, а я отдохну, вздремну.
Через час Мага заглянула в комнату и закричала:
- Тятя, тятя!
Старик не дышал. Оборвалась многотрудная жизнь... Было в ней все – и любовь, и счастье, и беда и горе. Упокоился последний казак рода Печеркиных на кособродском погосте под простым деревянным крестом.
У Максима Горького есть строчки: «А вы на земле проживете, как черви слепые живут. Ни сказок о вас не расскажут, ни песен о вас не споют». Мне захотелось рассказать о своем деде.Стало быть, не зря он жизнь прожил, коль остался в памяти детей и внуков светлым лучиком.
Когда передо мной встает проблема,я всегда спрашиваю себя, а как бы поступил мой дед Алексей Николаевич Печёркин. И кажутся смехотворными теперешние «беды». В этой суетливой "мышиной возне" забывается, что в жизни есть вечные ценности: дружба, любовь, честь, достоинство, порядочность, чувство долга, совестливость, надежность… Перечислять можно долго. Я горжусь, что именно это считалось главным человеческим богатством в моем роду и в казачестве вообще. Как бы жизнь не била, как бы не пыталась бросить "лицом в грязь», на помощь приходит душеспасительная память о своих корнях. Да! Пришли иные времена. Навеки ушло в прошлое казачье сословие. Остались лишь как напоминание о славном житье оренбургских казаков названия станиц: Фершампенуаз, Берлин, Париж, Чесма, Варна, Кассель, Арси, Лейпциг. Казаки назвали их так в ознаменование своих побед.А нам остались лишь воспоминания.
Заигрывать с казаками в современной России начала ельцинская власть. Казаки попытались возродить свой жизненный уклад и традиционные занятия. Правители обещали создать регулярные казачьи части, вернуть земли и оружие, но, увы! Обернулось все лишь маскарадом с саблями, папахами и орденами – Бог весть в каких сражениях добытыми.
Больно смотреть на всё это… Видно, чиновничьими указами казачество не возродить, только сила духа народного может его поднять.
Так будь же благословенна, казачья вольница, во все века щедро платившая своей кровушкой за свободу и право на свою особую казачью долю!