Ссылка на главу 2: http://www.proza.ru/2012/08/07/1087
- Что же это за напасть! Не мог до станции подбросить! Испугался он…
Блондин вот уже несколько часов плёлся вдоль дороги, изредка останавливаясь, чтобы выпить воды. Пропитанный потом пиджак он уже давно снял и нёс на руке. Другой рукой отчаянно щёлкал по наборной панели снятого визора. На лице Андреаса это устройство уже просто не могло усидеть – соскальзывало от пота.
- Все поезда отменены из-за угрозы теракта, - томным голосом сообщила Рестрикт, - в окрестностях нет транспортных средств – прыгаем по ухабам дальше, козлик.
Андреас выругался себе под нос. На назначенную с Мауэрвельтом встречу он опаздывал, а из-за строгих мер по конспирации, граничащих с паранойей, связаться со Стивом не представлялось возможным. Старик знал толк в запутывании следов.
Несмотря на тёмное время суток, было жарко как в печке. Протянувшиеся по обеим сторонам дороги квадраты светодиодных ламп заливали трассу ярким будто бы дневным светом. Пешком по трассам ходить стало безопасно, благодаря тому, что нужды в медлительных автомобилях северцы не испытывали: пронизывающая весь Объединённый Север плотнейшая сеть метро позволяла забыть о рёве двигателя начисто. Хотя некоторые предпочитали заказывать такси на магнитной подушке, которые всё-таки были медленнее поездов. Но Андреасу с клеймом «террорист» приходилось довольствоваться лишь попутками, коих, увы, не наблюдалось.
А по правую руку, почти на границе с лесом вилась полупрозрачная труба. Как будто дразня Грюнберга, она мигала в темноте мириадами маленьких огоньков. К метро эпитет «подземное» уже давно перестал относиться: около двух третей всех туннелей было выведено на земную поверхность. Северцы искренне полагали, что это сделано для того, чтобы демонстрировать пассажирам красоту лугов, полей и лесов. Но скорее дело было исключительно в цене, а не в потворстве эстетическим запросам пассажиров.
- Хотя бы до этого подопечного доберусь, а там уж и остальных соберём, - постарался приободрить себя блондин, - Переночевать бы где…
- Прямо по курсу станция, капитан! – бодро откликнулась Рестрикт.
И действительно, впереди на обочине дороги к трубе приткнулось стеклянное здание – куб. Чуть поодаль расположился длинный крытый павильон, из обоих концов которого выходила та самая не дававшая ортеговцу покоя метро-труба. Над павильоном тускло мерцала надпись «Пересадочная».
- Так здесь мы должны были встретиться со Стивом, - хлопнул себя по лбу Андреас, - Рестрикт, на сколько назначена встреча с Мауэрвельтом?
Надежда всё ещё теплилась в сердце Грюнберга.
- Забей. Столько не ждут, - “обнадёживающе” заверила Рестрикт своего хозяина и продолжила, - На два часа припозднился.
- Чёрт. Он точно уехал…
Андреас решил покончить с неудачным днём. Лучшим оружием для этого во все времена был крепкий сон в уютной постели. Именно так подумал Грюнберг и свернул к кубу. Все немногочисленные окна зияли тёмными провалами в стене. Лишь подсветка по периметру здания выделяла его на фоне леса.
Приложив визор к наборной панели, блондин стал прикидывать, во сколько эспе ему обойдётся ночёвка здесь. К его удивлению, цены на Пересадочной оказались довольно либеральными. А какими же им ещё быть на станции, где сходят с поезда человека два-три от силы? За день, а то и за неделю. Благо полноценная автоматизация позволяла не держать в гостинице-кубе обслуживающий персонал. Жизнь в здание вдыхали лишь толкавшиеся в коридорах маленькие и похожие на мусорные бачки роботы-уборщики.
Зайдя в первую попавшуюся комнату, Грюнберг закрыл за собой дверь, приложив визор ко внутренней наборной панели. Теперь на ночь комната была в полном его распоряжении. Упав без сил на кровать, ортеговец даже не потрудился раздеться. Но заснуть не получалось. Даже несмотря на адскую усталость от многокилометровой пешей прогулки.
Из головы никак не шёл трудный разговор со Светой. Грюнберг даже сорвал голос из-за бесчисленных извинений. И лишь услышав долгожданное «Хватит. Что тебе нужно?», ортеговец принялся, хрипя, объяснять, кто и зачем ему нужен. Андреас надеялся на понимание девушки. И только когда прозвучало заветное «Я передам», он вздохнул свободно. На Свету он мог положиться.
Грюнберг перевернулся на бок и стал смотреть, как по стеклу стекали капельки воды: одна, другая… А вот и дождь хлынул. Тогда в Берлине Генри тоже бежал под дождём. Но не смог спастись. Никто не смог спастись.
Андреас спрыгнул с кровати и подошёл к окну. Бледный, гладкий лоб коснулся холодного стекла. Ортеговец закрыл глаза; кулак бессильно ударил в бронированную прозрачную поверхность.
- Даймлер… Я убью тебя, клянусь, - шептал Грюнберг сквозь стиснутые зубы. - Ты заплатишь за каждую оборванную жизнь. За каждого моего друга. За всех, клянусь!
В коридоре что-то ухнуло, послышались голоса.
- … и нужно поспать. Человеческим телам, как изволил ты заметить, нужен сон, здоровый сон.
- Да достал ты нудеть, старикан, да! Сон да сон… - резкий крикливый голос потонул в грохоте ещё одной вышибленной двери, - … а и ладно, да! Пошли спать, Арбитр, да. Завтра в погоню за тем молокососом, старикан, да.
- Ну, отчего же молокососом сразу? Протеже Лорда Альтэариса…
Последние слова заставили Андреаса вздрогнуть и ближе прижаться к стене, но продолжения не последовало. Раздосадованный, Грюнберг сел на кровати и принялся обдумывать услышанное. Он не был бы заместителем председателя Ортего, если бы позволил даже такому неординарному событию выбить себя из колеи. Поэтому ортеговец соображал. И соображал он очень быстро. Андреас понимал – времени у него очень мало: эти двое, кажется, тоже искали подопечных Лордов. И судя по рассказам Лорда Инцидента, эти бесцеремонно ворвавшиеся в гостиницу типы принадлежали как раз к числу семи Покровителей. По крайней мере среди Покровителей точно был один с прозвищем «Арбитр». А Покровители были заинтересованы в том, чтобы не допустить вмешательства Лордов в свои дела.
Держа всё это в голове, Андреас стремительно проделывал руками странные для стороннего наблюдателя манипуляции около окна. Через минуту что-то щёлкнуло, и Грюнберг вынул стекло из рамы: лицо обжёг холодный северный ветер.
На улице блондин сразу же промок до нитки – старый потрёпанный пиджак не помог. С размаху встав в лужу грязи, он тут же умудрился запачкать свои новенькие чёрные брюки. Нет, ну действительно этот день просто не мог стать ещё хуже.
Взяв себя в руки, ортеговец в пару ловких прыжков пересёк дорогу. Ещё минута – и Андреас по другую сторону метротоннеля, а в нескольких метрах виднеется спасительный лес. С мягким шелестом раздаются в стороны ветви и…
И тишина – лишь дождь, ослабнув, еле слышно накрапывает по свежей мясистой листве. Кажется, никто в погоню не пустился. Вздохнув свободно, Грюнберг пустился бегом вдоль опушки леса. В просвет между стволами он заметил светлую точку, быстро несущуюся по трассе.
«Сейчас или никогда!» - мелькнула у ортеговца в голове мысль.
Андреас быстро сорвал с рук перчатки и крепко прижал ладони друг к другу. Пару секунд ничего не происходило, а потом светлая точка на шоссе стала стремительно терять скорость, пока окончательно не остановилась. Грюнберг снова надел перчатки и стремглав бросился к дороге. На трассе стоял старый крашеный-перекрашенный латанный-перелатанный мерседес. На месте водителя сидел лысый бородатый старик, старательно крутивший во все стороны ключ.
- Не подбросите до Питера? – Произнёс Андреас, добродушно улыбаясь.
- Да я б с радостью, но вот машинка-то что-то совсем ехать не хочет! – запричитал старик в открытое окно.
- Давайте, я мотор посмотрю? – предложил с любезной улыбкой ортеговец.
- А чегой-то ты такой добрый? – Изумился водитель.
- Да вот видишь, дедуля, срочно мне туда попасть нужно, - Грюнберг стремительно искал правдоподобную причину для своей поездки, - Друг мой там умирает, а поезда все остановили!
Андреас внутренне приготовился к тому, что пожилой человек не поверит ему и откажется от его помощи, да и подвезти до города не захочет.
- А, ну коли такое дело… Я, вишь, сам к внучке на праздник тороплюсь. Ладно, смотри мотор, коли хошь! Ты механик шоли?
- Ещё какой!
Блондин подскочил к капоту и встал так, что из автомобиля, по крыше которого барабанил дождь, его не было видно. Стянув с рук перчатки, он сложил их вместе. Мотор радостно закряхтел. Захлопнув капот, Андреас запрыгнул в мерседес.
- Здорово! И даже без инструментариев, - простоватое лицо старика выражало крайнюю степень восхищения. -Витя Мякиш я! А ты кем будешь, мастер на все руки?
- А я Андреем Зелёным буду! Тоже машинами увлекаюсь! – Андреас пожал протянутую руку.
- В Питер?
- В Питер!
Мерседес тронулся, стремительно набирая скорость.
***
- Ну и на кой чёрт нам эта благотворительность, а? – Третий глядел вслед удалявшемуся Грюнбергу. – Убили бы чертёнка на месте и дело с концом, да.
- С этим дело пока опасно иметь, не находишь? – Арбитр выглядел необычайно серьёзным. – Похоже, что это подопечный Лорда. Но коли Лорда Райзельвейга, то нам несдобровать, изволю заметить. Оставим его. Пока…
- Ладно-ладно. Пойду дрыхнуть тогда, да. Из-за этого мирка ещё и режим перестраивать, да!
- Взялся за гуж, не говори, что не дюж! - заметил Второй язвительно.
- Ай, замолчи, старикан! Спать охота, да!
- То-то же.
***
- Не бойся.
Ника положила револьвер на столик. Наблюдатель с опаской посмотрел на оружие и ощупал свой лоб. Как и ожидалось, на голове не было ни единой царапины, а уж пулевого отверстия – и подавно. Молодой человек перевёл непонимающий взгляд с револьвера на девушку.
- Но ведь боль была… Адская боль… - язык с трудом слушался Наблюдателя.
- Да, я выстрелила в тебя.
Вот так вот просто. Как два плюс два равно четыре. Молодой человек чувствовал, как волосы у него на голове становятся дыбом. Шумно выдохнув, Наблюдатель свёл брови к переносице и отрывисто бросил Нике:
- Объясни. Я ведь не мёртв?
Девушка опустилась в своё кресло и сунула револьвер под подлокотник.
- Итак, я выстрелила в тебя. – Девушка внимательно посмотрела на лицо гостя, но то отражало лишь любопытство с крохотной примесью страха. – Я тоже из числа подопечных Лордов. Эльтерион дала мне возможность поворачивать время вспять, вернее откатывать его к определённой точке в прошлом. Как-то так...
- То есть ты выстрелила в меня, а потом вернулась на минуту назад и всё стало так, как будто мои мозги не были размазаны по стене?
Ника согласно кивнула.
- Чёрт побери, не думал, что так быстро встречу ещё кого-то из наших! Да и способность у тебя просто здоровская! – казалось, Наблюдателя нисколько не заботило то, что ему в не столь отдалённом прошлом прострелили голову. – Можно исправить все свои ошибки… Можно же мир перевернуть!
Девушка с грустью вздохнула:
- Боюсь, что нет. У этой силы есть лимит действия примерно в минуту-две. То есть я могу вернуть всё назад лишь на пару минут максимум. И это требует огромных сил…
Только сейчас гость заметил обильно проступивший на гладком девичьем лбу пот и проступившие под красивыми глазами круги. Стыдливо поморщив носик, Ника приложила ко лбу платок и продолжила:
- Ты сам пока перемещал лишь предметы небольших массы и объёма, да?
- Ну да… Небольшого размера, - молодого человека как будто озарило, - то есть ты думаешь, что с большими предметами мне будет так же сложно, как и тебе?
- Попробуй на кресле.
Наблюдатель не заставил себя просить дважды. Вот его руки лежат на подлокотнике соседнего кресла. И вот кресла уже нет. Зато оно появляется в центре комнаты. А сам молодой человек, обливаясь потом, падает без сил откидывается на спинку.
- Ух… Да, Коперфильдом мне не стать.
- Кем-кем? – Ника удивлённо подняла бровь и передала гостю платок.
- А, не важно. А зачем такие ограничения наложили Лорды? Чтобы веселее было?
- Не думаю. Наверное, всё дело в том, что они существа не из нашего мира, а мы просто не приспособлены обладать этими силами.
- Ну, хоть так. Стоп, а почему я помню выстрел?
- Молодец, хороший вопрос. Эльтэрион мне говорила, что подопечные Лордов, то есть мы, будут помнить применение моей силы. Только они. А вот папа мой ничего не помнит…
Последняя фраза была сказана полушёпотом, но Наблюдатель её расслышал:
- Ты применяешь эту способность на родном отце?! Но зачем?
- Тише… Это долгая история. История, которую рассказывают только незнакомцам…
По окну тихо накрапывал дождь.
***
Иссиня-чёрное небо нещадно секла белёсая молния. Деревья уходили в незримую даль двумя стройными колонными вдоль богом забытого потрескавшегося во многих местах шоссе с выбоинами. Где-то вдалеке маячили сигнальные огни, а шоссе, петляя, терялось за холмами.
По дороге стремительно пронеслись, едва не касаясь земли, несколько теней. Выискивая что-то, они мчались вдоль опушки леса. Свет фар быстро двигался по вертикальной решётке из прутов-деревьев. Мигая в прорезях, лучи пугали лесных обитателей, заставляя их быстро перебирать лапками в поисках нового, более спокойного места для ночлега.
Когда преследователи скрылись за поворотом, тонкая фигурка опрометью бросилась из леса вдоль дороги вслед за скрывшимися тенями. Петляя между крайними деревьями и, то и дело задевая обильно проросшую около дороги крапиву, тень упорно пробиралась на едва различимый плеск речки.
Падая в грязь и вновь поднимаясь, хрупкая девчушка лет пяти-семи на вид скатилась по расплывшемуся от дождя склону берега. Стараясь не свалиться в бурный водный поток, она стала пробираться вдоль берега, хватаясь руками за скользкую земляную стенку. Изредка попадавшиеся толстые корни деревьев девочка обходила с особой осторожностью – из быстрого потока ей выплыть было бы крайне трудно.
Неожиданно из-за поворота русла вынырнул небольшой мост. Девчушка испуганно прижалась к земляной стенке – на мосту стояла группа людей, переговаривающихся о чём-то между собой.
- Я говорю тебе, что видел, как она бежала сюда!
- Да тебе в последнее время многое мерещится, Джим. Благо ты грибочков лесных не отведал, ещё бы не то померещилось.
Раздался одинокий низкий гогот. Поняв, что шутка не имела успеха, “весельчак” решил сменить тему:
- Так как ж ей удалось сбежать-то?
- Просто. Кто-то дверь оставил открытой, - ответил третий голос.
- Как будто она ждала этого момента всё время, - произнёс Джим, - давайте всё-таки поищем здесь?
- А давайте не давайте? – Опять встрял в разговор шутник.
Пока на мосту продолжались препирательства о том, где стоит искать беглянку, сам объект поисков тихо-мирно миновал опасное место и выбрался из русла на берег.
Очутившись снова на сочной зелёной траве, девчушка сиганула в ближайший куст. Снова пробираясь вдоль опушки леса, она, наконец, увидела дорогу. Промокшая до нитки, выбившаяся из сил, беглянка покинула безопасный покров леса и поплелась по обочине. Изредка попадавшиеся фонари выхватывали маленькую фигурку из ночной тени.
Грязно-золотистые волосы слипшейся от дождевой влаги массой свисали с её маленькой головки. Простая одежда – белое платьице да колготки – была порвана местами. Ветер нещадно обдувал тощее тельце со всех сторон, а вода так и норовила залить глаза. Но глаза девочки уже и так были мокрыми. От слёз.
Родители девочки умерли от неизвестной науке болезни. Ни искусственный интеллект, ни даже врачи не смогли определить причину заболевания. Вся хвалёная медицинская система Севера оказалась бессильна удержать в этом мире пару жизней. Пару таких маленьких, но таких драгоценных для кого-то жизней.
Девочка тут же была отдана на воспитание в специальную школу-интернат: других родных у неё не было. А Новое правительство заботилось так о каждой сироте. Всестороннее образование давалось детям в интернатах. Условия проживания были настолько комфортными, что многие даже и думать забывали о своих родителях. Но эта девочка не смирилась. Она не смогла предать память самых близких ей людей. Ни один педагог в интернате об этом и не догадывался. Непоколебимая вера в то, что комфортные условия способны помочь детям забыть своих ушедших родителей, была вбита пропагандистской титановой кувалдой Нового правительства в головы персонала интерната.
Поэтому-то побег воспитанницы интерната и стал для всех сюрпризом. Скука ли, тоска ли по умершим родителям или что-то ещё толкнуло ребёнка к побегу – того не знал ни один воспитатель. Воспитатель даже помыслить не мог о причинах побега. Это же просто невозможно. Это же абсурд! Это же идеальный мир для детей-сирот! Тёплый, уютный мир.
Пустой мир. Мир без родителей.
И вот девчушка абсолютно одна. Ни родителей, ни воспитателя, ни друзей из интерната – никого рядом. Только дождь хлещет, да ветер заунывно воет. Беглянка дрожит – ей страшно и холодно. Одна, под открытым небом, без надежды укрыться от непогоды.
Совсем рядом сверкнула молния – с визгом девочка кинулась на середину трассы. Раздался оглушительный скрип колёс – почти у самого лица девочки остановился бампер старого внедорожника. Из автомобиля выскочил упитанный мужчина и размашистым шагом направился к девочке.
Испугавшись ещё больше, она кинулась к спасительному лесу. Мужчина ускорил шаг – девчушка бежала, что было сил, петляя между деревьями. Она продолжала бежать что есть мочи и, наконец, выбежала к речке. Застыв у края бурного водного потока, девочка стала затравленно озираться по сторонам. Мужчина медленно, но уверенно приближался. Он пытался что-то сказать, но сильный ветер уносил его слова. Девочка сделала шажок назад, нелепо взмахнула руками и с криком свалилась в бурный поток. Не раздумывая больше ни секунды, мужчина прыгнул следом.
Ледяная вода заливала глаза и уши. Мужчина еле умудрялся держаться в ставшей тяжёлой от воды одежде около поверхности глубокой реки. Злая река то пыталась отнести его в сторону, к берегу, то захлёстывала с головой на очередном пороге. Пловец всё это терпел, большими гребками зачёрпывая воду.
Наконец, он разглядел в темноте отчаянно барахтающуюся девочку и ускорил темп. Выбиваясь из сил, он стремительно настигал свою цель. Беглянка уже вконец ослабла и перестала сопротивляться – бурное течение несло её безвольное тельце. Головка то и дело скрывалась под водой.
В пару ловких гребков, мужчина оказался прямо перед девочкой. Расставив широко руки, он поймал её и, крепко, прижав к себе, стал второй рукой грести к берегу. Из-за того, что одна рука была занята беглянкой, “заплыв” мужчине давался очень тяжело. И когда он уже был на последнем издыхании, его нога ощутила нечто твёрдое. Сносимый течением, мужчина встал на дно и принялся выбираться на берег.
«Только бы успеть!» - думал мужчина, закусив до крови пухлую нижнюю губу.
Аккуратно уложив девочку на траву, он принялся давить ребёнку на грудь. Через некоторое время послышалось бульканье, и изо рта девочки заструилась речная вода. Едва разлепив веки, девочка мутным взором глянула на своего спасителя.
- Всё в порядке? – поспешил осведомиться мужчина.
Девочка неуверенно кивнула и задрожала.
- А, тебе холодно, должно быть…
Мужчина скинул намокшее пальто, как следует отжал его и вынул из кармана горстку серебристых кубиков. Расстелив пальто на траве, он разложил кубики по нему, а сам присел подле девочки.
Девочка тихонько хныкала. Мужчина принялся её успокаивать: он припомнил сказку, которую ему в детстве рассказывала бабушка, и пересказал историю девочке. Беглянка перестала хныкать и прислушалась. В конце сказки она даже несколько оживилась:
- Ну нет зе, дядя! Лиса не могла съесть колобка! Лисы не едят тесто!
- Хм… А, ну да, конечно… Умница!
Мужчина почувствовал, что обстановка несколько разрядилась, и решил представиться:
- Меня зовут Лев. А как тебя, принцесса?
Девочка хихикнула.
- Так ты цаль зверей?
- Конечно! Видишь, какой я грозный! – мужчина сдвинул брови, скатав при этом губы в трубочку.
Девочка широко улыбнулась. Мужчина поднял своё теперь уже сухое пальто с травы и, стряхнув с него кубики, укутал девочку в него. Посадив приободрившуюся беглянку себе на шею, он направился к дороге.
- А почему твоя одезда узе сухая?
- Волшебные кубики впитали влагу, - с полной серьёзностью ответил мужчина, - так как же тебя зовут?
- Меня зовут Натафа…
- Красивое имя, апчхи!
- Будь здолов, Лев! Мне не нлавится это имя. Его дали в интелнате.
Мужчина вздрогнул.
- А давай придумаем тебе другое имя?
- Холосо.
Некоторое время они шли молча. Наконец, в просвете между деревьями замаячил свет фар оставленной посреди безлюдной дороги машины.
- Ника.
- Сто?
- Богиня победы, Ника. Как тебе такое имя?
- Класивое. А я могу с тобой остаться, Лев?
Мужчина осторожно спустил девочку на землю и присел на корточки.
- Конечно, можешь. Полезай в машину, мы едем домой.
Девочка чмокнула мужчину в щетинистую щёку и ловко запрыгнула в автомобиль. Откашлявшись, мужчина забрался на водительское место. Внедорожник тронулся. Дождь перестал – из-за туч украдкой выглянуло солнце.
***
- Потом он уладил все формальности и стал моим приёмным отцом. С каждым годом его кашель становился всё сильнее, - Ника вздохнула, - иногда он откашливается кровью. Врачи лишь разводят руками. Программы диагностики утверждают, что папа абсолютно здоров и…
- И ты хотела бы, чтобы вернуться в тот день? Он тогда заболел? – Догадался Наблюдатель.
- Да, - Ника провела тонкими пальцами по копии Скрижалей, - но я не могу это сделать. Я пыталась. Я столько раз пыталась. Это невозможно. Я бы всё отдала за то, чтобы мы с папой никогда не встретились и чтобы он остался здоровым…
Глаза девушки были на мокром месте. Молотой человек хотел сказать нечто обнадёживающее, но как бы он ни силился придумать нужные слова, всё было бестолку. Тем временем в гостиную вернулся Лев Петрович, и Ника была вынуждена быстро стереть слёзы и сделать вид, что всё в порядке.
- Ника, девочка моя! Я, кха, согласовал поездку в Минск к лучшему эскулапу Севера! Выдвигаемся сегодня же вечером, пока он опять никуда не пропал.
- Я собирать вещи, па! – Ника выбежала из гостиной, оставил гостя с отцом наедине.
Лев Петрович закашлялся, а Наблюдатель решил прикинуть, как же он может напроситься в поездку с ними.
Пока шестерёнки в голове молодого человека крутились, издавая при этом жуткий скрип, пожилой физик подобрался к гостю почти вплотную и гаркнул тому в самое ухо:
- Поедете с нами?
Наблюдатель ошарашено уставился на Бернштейна. Шестерёнки в его голове радостно остановились – проблема решена.
- Конечно, Лев Петрович!
- Эскулап и вас заодно осмотрит… - хихикая, пожилой физик отправился вслед за дочкой.
Пока за стеной раздавалась возня и хлопанье дверей, взгляд Наблюдателя упал на копию Скрижалей. Молодой человек вспомнил о звонке Грюнберга Свете и решил связаться с ортеговцем. Возможно, у того была какая-то важная информация?
Либре набрала номер последнего добавленного контакта – Андреаса Грюнберга. Через пару секунд молодой человек услышал голос.
- Слушаю.
- Грюнберг? Мне ваш контакт Света дала…
- А, это ты! Отлично. Слушай внимательно, - собеседник перешёл на шёпот, - к Петербургу за тобой движутся Арбитр и ещё кто-то с ну очень плохими манерами…
Наблюдателю принялся судорожно соображать – поблизости не было Альтэариса, который мог взять на себя эту “сладкую” парочку. Тут же сорваться с места и удрать он не мог – нельзя было бросать Свету, Нику и пожилого Бернштейна на произвол судьбы.
- Когда они тут будут?
- В худшем случае, как и я, к сегодняшнему вечеру. Эти двое передвигаются на своих двоих, но могут перехватить попутку.
- Мы как раз сегодня планируем драпать из Питера.
- Мы?
- Я и Бернштейн с дочкой.
- Вау. Садитесь на поезд до Берлина, я перехвачу.
- Мы в Минск едем.
- Не удобно. Ну чёрт с вами, перехвачу на минском поезде. Время отправления какое?
Молодой человек бросился в соседнюю комнату – Никак как раз завершала процедуру бронирования при помощи своего визора – аккуратненьких полупрозрачных отдающих зеленью очков. Узнав время отправления, Наблюдатель поспешил сообщить его своему собеседнику. Тем временем Ника и Лев Петрович покончили с упаковыванием скромного багажа пожилого физика, и принялись за вещи девушки.
- Отлично. Я вас перехвачу по пути, до этого времени в город я не попаду… Постой-ка… Рестрикт говорит, что за мной кто-то едет. Не знаю, та ли эта парочка, но поторапливайтесь… Чёрт, они вне зоны действия моей силы…
- Силы?
Раздались гудки. Не долго думая, Наблюдатель приказал Либре набрать другой номер.
- Света, я!
- Ой, ну как, встретился…
- Потом. Собирай монатки и вали из Питера. Ваську прихвати. За мной гонятся опасные ребята. Они могут попытаться настигнуть меня через тебя, - немного помедлив, Наблюдатель прибавил, - прости…
- Ну, хорошо. Всё равно собиралась маму навестить. А ты сам?
- С Бернштейнами отчаливаю в Минск. Пока, Свет. Поторапливайся, сегодня же вечером, чтоб и ноги твоей не было тут. Прости ещё раз.
- Всё в порядке.
Оборвав связь, молодой человек повернулся к копошившимся с вещами и чемоданами отцу и дочери:
- За мной погоня… Наверное, будет лучше, если я в другой город поеду…
Прокашлявшись, пожилой физик возмущённо запротестовал:
- Ты к нам в гости пришёл, а теперь по-английски уйти решил? Едешь с нами. Упускать тебя в мои намерения не входит. Так, доченька?
Ника согласно кивнула и вернулась к сборам.
- А кто гонится? – Как бы невзначай бросила она через плечо.
- Покровители… Те семеро из Скрижалей.
Бернштейн ахнул и схватился за сердце. Ника подскочила было к отцу, но он отстранил её зашёлся хохотом. Кружась по комнате и вперив взгляд в потолок пожилой физик от души смеялся:
- На старости лет дождался! Герои скрижалей здесь, на Земле!
Ника опасливо посматривала на отца, в то время как Наблюдатель пытался одёрнуть Бернштейна:
- Лев Петрович! Надо быстрее собираться!
- Да! Кха! И ты всё р-р-р-авно едешь с нами! – С улыбкой во весь рот Бернштейн ткнул Наблюдателя пальцем в грудь.
Молодой человек пожал плечами и принялся помогать Нике собирать вещи.
- Нормально его оставлять в таком состоянии? – Шепнул гость на ухо дочери физика.
- Да… Когда он делает открытие, то всегда так себя ведёт. Это даже полезно для его здоровья.
Через пару часов всё было упаковано, а вымотанная троица потягивала свежевыжатый сок в гостиной. Бернштейн старательно расспрашивал Наблюдателя о его силе, о Покровителях и Лордах – словом, обо всём. Поставив свой визор в режим аудиозаписи, Лев Петрович стремился разузнать всё от непосредственного участника событий. После того, как активизировавшийся физик стал настаивать на том, чтобы гость показал телепортацию ещё раз, Наблюдатель обратил внимание Бернштейна на то, что он теряет силы, когда пользуется своей способностью и что уже в общем-то пора выходить. С искренним сожалением в голосе физик согласился. Ника тут же расправилась с посудой и подготовила по-быстрому к отъезду квартиру.
Хрупкая Ника попыталась было схватить несколько чемоданов, но подоспевший Наблюдатель перехватил инициативу. Благодарная девушка взамен помогла гостю надеть визор. Они вышли на лестничную клетку и стали о чём-то переговариваться в ожидании старика. Кряхтя, Бернштейн проверил карманы, подхватил чемодан со своей аппаратурой и последовал за молодыми.
Несмотря на отсутствие лифта в здании, спустились на улицу они довольно быстро.
- Что-то глушит связь, - пожаловался Наблюдатель, - не могу вызвать нам такси.
- Придётся пешком, - пожала плечами Ника, - тут недалеко.
Шумно прокашлявшись, Лев Петрович с чемоданом наперевес двинулся к вокзалу. Его примеру последовали Ника и Наблюдатель. Через пару кварталов Бернштейн заметил, что изрядно похолодало.
Молодой человек поднёс руку к лицу – тыльная сторона ладони покрылась гусиной кожей. Шмыгнув носом, Наблюдатель предложил Нике накинуть что-нибудь потеплее её весёленького лёгкого сарафанчика. Девушка лишь отшутилась, что, мол, холод ей не страшен – нечему замерзать. Бернштейн укоризненно посмотрел на дочку, но промолчал.
Не замеченная никем, с неба сорвалась тёмная капля. Стремительно несясь навстречу земле, она нещадно рвала воздух в клочья. Капля застыла над городом. Как будто нехотя, она стала растягиваться, постепенно превращаясь в длинную чёрную не то палку, не то луч. Она всё росла и росла, пока не упёрлась в крышу многоэтажки. Жильцы других домов зачарованно смотрели на необыкновенное зрелище, не замечая стремительно падающей температуры в своих квартирах. Дом, в крышу которого упёрся тёмный луч, покрылся трещинами и рухнул мелкой сероватой пылью. Образовавшийся котлован по краям засветился синим светом.
Тогда-то люди и запаниковали. Тогда-то загустевший питерский воздух пронзил натужный вой сирены.
***
Дверцы автомобиля хлопнули в унисон. Две фигуры: одна грузная, а другая тонкая, с конским хвостом на затылке – направились вверх по придорожному холму. От подножия раздался негромкий гул – машина поднялась над землёй и заскользила по дороге.
- Я вижу город, да! Тащись сюда, старикан!
- Да, мы уже близко. – Невозмутимо отозвался слегка запыхавшийся Второй. - Поистине потрясающее зрелище!
Холодный северный ветер безжалостно трепал галстуки и пышные шевелюры Покровителей. Перед их взорами открывался живописный вид: Петербург расползся огромным пятилучевым пятном задорно переливающихся в лучах клонившегося к горизонту солнца небоскрёбов. Город будто ощетинил пасть, пытаясь проглотить море – так причудливо были выстроены башни-зубья с уходящими вглубь залива причалами. Лишь в центре города была видна плешь – старая застройка сохранилась лишь там. Многочисленные памятники архитектуры теперь были окружены плотным кольцом стеклянных колонн.
За городом по долинам, у густого леса щедро были рассыпаны домики под климат-куполами. Людям нравилось жить неподалёку от живописного залива – пусть погода в этом районе и была не ахти. А вот, кстати, к мегаполису опять лениво ползли тучи.
- Я чую! Он там, да! – Третий тыкал когтистым пальцем куда-то в сторону старого квартала.
- Они в городе. – Поправил своего коллегу Арбитр. - Нас изволила почтить своим присутствием ещё и сама госпожа Эльтерион.
- Что?! И как мы наш план осуществим, а?
- Альтэарису и Эльтерион можно, художественным стилем выражаясь, обрубить руки, убрав их подопечных. Если мы их уничтожим сразу, то и выяснять цели не понадобится. Я проведу процедуру малого Арбитража.
- Ты вытащил нас с помощью неё из той чёрной сферки, да? Но Шестой будет против, если ты прикончишь кучу народа в этом несчастном городишке!
- Тот же Шестой значительно ограничил нашу силу в своём измерении. Мы даже вынуждены общаться при помощи языка, губ и голосовых связок! Это же сущий примитив, спешу заметить. Но поэтому же…
- Тебя ограничили, да. Теперь ты лучше управишься со своей силищей, старикан! Это я понял, да. Я помню, как ты отправил к чертям этим своим Арбитражем целую империю тех личинок, да! – С хищным оскалом произнёс Третий.
- Не будем об этом. Этой ошибки не суждено повториться, уверяю. – С тоской в голосе отозвался Арбитр. - Обстоятельства нам на руку. К тому же вряд ли они куда-то из города сдвинутся, подопечный Альтэариса ведь только что прибыл.
- А тот пацанёнок, что в лес убежал, а? Он мог рассказать, да!
- Ну, не будь так скор на руку. Сам же знаешь об отсутствии координации между Лордами. Вестимо, иначе мы не одного Альтэариса бы встретили, а сразу всех. Хотя это тоже следует учитывать, посему потороплюсь-ка я…
- Поторапливайся, да.
- Чтобы выжечь Арбитражом один дом нужна колоссальнейшая концентрация. Поэтому не мешай мне готовиться, прошу покорно! Прогуляйся где-нибудь.
- Да, босс! – Ехидно оскалив зубы, Третий пустился вниз по холму.
***
- Я слышала, что Правительство только час назад сняло ограничение на перемещение поездов из Москвы…
- А на кой чёрт они его вообще вводили?!
- Не знаю… Наверное, из-за того теракта…
- Какой теракт?! Это был несчастный случай у физиков-экспериментаторов! Я сам слышал…
Миновав спорящих стариков, троица направилась прямиком к терминалу, где в визор каждому была загружена информация о забронирвоанном месте. Хотя до отправления оставалось ещё около получаса, Лев Петрович предложил направиться к поезду.
- Да и похолодало, кхе, как-то сильно… - Пробормотал пожилой физик, ища взглядом проход к платформам.
Поезд «Санкт-Петербург – Минск» уже ждал своих пассажиров. Двухэтажная серебристая, с синими линиями вдоль плавного корпуса, цепь вагонов являла собой последнее достижение инженерной мысли. Монорельсовый, да ещё и с магнитной тягой, этот поезд мог развивать огромную скорость в экстренных случаях. Но даже на памяти Льва Петровича эту особенность ни разу ещё не приходилось применять.
Немногочисленные пассажиры постепенно загружались в это чудо техники, прикладывая визор к специальной панели, вмонтированной возле входа в вагон. Бернштейны и Наблюдатель поспешили забраться в поезд, как вдруг с перрона послышался чей-то вополь.
Выглянув в окно, все трое тут же в ужасе отпрянули назад. Прямо из низких грозовых туч в город бил бархатно-чёрный луч. В узкие просветы между старыми многоэтажками и небоскрёбами не было видно, что происходит в самом городе. Раздался пронзительный вой сирены, но всем и так было ясно, что ситуация чрезвычайная.
На вокзальных экранах появилось молоденькое хорошо узнаваемое личико с полными губами – пресс-секретарь Нового правительства Катарина Ландсберг призывала всех жителей города срочно покинуть мегаполис в связи с угрозой теракта. В этот момент камера выхватила место соприкосновения луча с землёй: сияющий синим котлован с огромной кучей бетонного крошева посередине.
- Это же наш дом… - Пожилой физик без чувств слёг на диван.
Пока Ника приводила отца в себя, Наблюдатель пристально следил за происходящим на экране. Неожиданно чёрный луч сорвался с места и с нарастающей скоростью двинулся по широкому проспекту, отчего-то старательно огибая дома и транспорт.
Но тут у тех, кто управлял смертоносным лучом, что-то явно пошло не так. Бархатно-чёрная колонна остановилась, вздрогнула и принялась расти. Всё новые и новые здания погружались в чёрную пучину, оседая пылью – даже металл оказался бессилен против этой иномировой энергии. Случайно попавшие под луч люди моментально оборачивались глыбами льда и тут же рассыпались на бесчисленные мириады сияющих кристалликов.
Наконец, луч дошёл до камеры и по экрану пошли волны. Вот тогда людям стало действительно страшно – все как один ринулись к единственному находившемуся на вокзале поезду. Двери поезда пару раз мигнули зелёным огоньком и раздвинулись. Штурмуя вагоны, перебираясь по головам соседей, напуганные люди старались любой ценой забраться в поезд. Вокзал в пять минут опустел – поезд по-прежнему стоял на месте.
Наблюдатель уже давно переключил своё внимание с экрана на окно – там он, что называется «в реальном масштабе времени», видел, как непроницаемо-чёрная колонна медленно, словно дразня, продолжала расширяться. Одно за другим, попадавшие в её зону действия здания рассыпались в мелкую крошку. Выстроенные людьми бастионы из стекла и стали оказались карточными домиками перед смертоносной силой другого Измерения.
Тем временем колонна остановилась и стала пульсировать.
Вагон тряхнуло с такой силой, что Наблюдатель отлетел к противоположной стене купе, зацепив столик локтём. Нике с отцом повезло больше – они сидели на диване, хотя Бернштейн и получил по лбу от подвернувшейся так некстати полочки. Поднявшись, молодой человек потёр ушиб и снова прильнул к окну. С нарастающей скоростью чёрный луч продолжал свой рост. Вот уже сверкающей пылью осели небоскрёбы на набережной, а чернота неумолимо приближалась к вокзалу. Теперь павильон от луча отделяла лишь пара кварталов.
- Трогай же, трога-а-ай! – Раздался истошный вопль в вагоне.
- Уважаемые пассажиры, посадка ещё не окончена, просим сохранять спокойствие, - известила пассажиров управляющая система поезда.
Воздух стал сгущаться – температура стремительно падала. Памятуя о превращавшихся в лёд и рассыпавшихся на глазах людях, Наблюдатель быстро смекнул, что к чему и кинулся в кабину машиниста. Прижимая платок к голове, из купе выглянул Лев Петрович. Кашлянув пару раз, физик окликнул Наблюдателя:
- У меня есть ключ доступа к системе управления! Я знаю, как заставить эту машинку двигаться!
- Тогда за мной! Я буду расчищать дорогу.
Наблюдатель ринулся вперёд по проходу, за ним быстрым-быстрым шагом ковылял Лев Петрович, поминутно чертыхаясь и кляня сквозь кашель управляющую систему поезда. Молодой человек тем временем бесцеремонно распихивал мешающих проходу пассажиров. Объяснять каждому, почему его вжимают в стенку или заталкивают в купе, Наблюдателю было не с руки: на кон были поставлены жизни всех пассажиров. Вслед упорно двигавшейся вперёд паре доносились возмущённые возгласы.
Наконец, Лев Петрович и Наблюдатель добрались до локомотива. Неописуемое разочарование появилось на их лицах – вход в локомотив был заблокирован электронной системой. Чёрный луч за окном продолжал угрожающе расширяться – от вокзала его отделял лишь тонкий ряд жилых домов. Под вой сирены доносились крики из глубины поезда – люди стали сами бежать к локомотиву.
- Силу Альтэариса используй! – Крикнул Лев Петрович в ухо Наблюдателю и ткнул рукой в дверь.
Молодой человек приложил руки к двери и закрыл глаза. Дверь тут же пропала и через мгновение появилась снаружи поезда, загрохотав по платформе. Бернштейн отпихнул с дороги сгорбившегося Наблюдателя и влетел в кабину машиниста.
Подбежав к панели управления, Лев Петрович выдернул из кармана брюк пластиковую карточку и приложил её к круглому выступу сканера. Все экраны и наборные панели озарила зелёная подсветка – управление перешло в ручной режим.
- Ты не искусственный интеллект, а искусственная тупость! – пробасил Лев Петрович и со всего маху засадил кулаком по большой красной кнопке.
Выйдя из кабины, он принялся кашлять.
- Успели… - только и прошептал старик, оседая на пол.
Поезд резко дёрнулся – пассажиры как пьяные повалились на пол. Одна за другой мимо пробегали колонны вокзала. Вагон качнулся, переходя на магнитную подушку. Мимо окон стремительно проносились небоскрёбы. Наконец, позади остались и город, и чёрный луч.
***
- О, хорошо пошло-то, да! – Воскликнул в восхищении Третий, глядя, как аккуратный чёрный луч сорвался с неба и пронзил город.
- Похоже, они скрылись… - Прошипел сквозь зубы покрасневший от натуги Арбитр.
- Ну, так расширь зону действия, да! Они недалеко смотались, нет. Вокзальчик-то наверняка рядом… Тысячей человек больше – тысячей меньше – какая к чёрту разница, а? Что тебе Шестой сможет за это сделать, а? Ни-че-го!
Третий, нетерпеливо нарезал круги вокруг Арбитра, стараясь, тем не менее, не задеть ненароком старика.
- Я лучше изволю попробовать подвинуть его, но никак не расширять. Хватит с меня Империи Циандигилл.
- Империи личинок-то, а? Помню как Четвёртый был зол, да! Просто рвал и метал, да.
Арбитр ничего не ответил, окончательно уйдя в себя и, казалось, даже порвав связь с окружающим миром. Третий лишь хмыкнул и попытался получше приглядеться к тому, что творилось на улицах города.
Сотканный из тьмы луч начал своё движение по улицам. На месте многоэтажки, где обитали Бернштейны, осталась лишь глубокая, отдающая синевой дыра. Обращая декоративные камни мостовой и деревья в пыль, чёрный луч плавно шествовал вглубь города, в сторону вокзала.
Протяжный вой сирены раздался над мегаполисом. Из домов стали выбегать перепуганные насмерть люди – кто в чём. Кто-то успел полностью одеться, а кто-то щеголял ярким халатом. Пара человек умудрилась выскочить наружу лишь в нижнем белье и домашних тапочках. Чёрный луч ускорил движение, старательно обходя скопления людей. Впрочем, люди не заставляли себя приглашать дважды и, сбиваясь в малые группы, продвигались к городским вокзалам или ныряли в метро. Особо любопытные уже покоились кучей ледяных осколков по маршруту движения смертоносного луча.
Власти по-прежнему не реагировали. Пока чёрный луч медленно, но методично уничтожал город и неудачливых жителей, не появилось ни одно из подразделений спасения Нового правительства. Ни одно – люди были предоставлены сами себе. Но большинство действовало по инструкции – добраться до метро и вокзалов. Увы, этой идиллической и одновременно с тем просто хрестоматийной чрезвычайной ситуации не суждено было продолжаться слишком долго…
Напарник Арбитра переступал с ноги на ногу в нетерпении и теребил собранные в хвост волосы. Второй обливался потом. Он не шевелился, боясь нарушить концентрацию и исказить баланс, который позволял ему так аккуратно управляться с самой разрушительной силой Второго Измерения – Измерения Тысячи Лун.
- Поток нарастает… Барьер ослаб… - Едва разобрал Третий произносимые Арбитром сквозь крепко стиснутые зубы слова.
Изо рта Второго обильно пошла алая пена. Она стекала по подбородку и застывала кровяными комками в седой бороде. Глаза старика едва не вылезали из орбит. Вены на лице Арбитра набухли, волосы стали блестеть от обильно смочившего их пота.
- Старикан, ты чего?!
- От-стань, - сквозь зубы прошипел Второй и принялся неловко делать пассы руками.
Над тучами, затянувшими городское небо, вспыхнули синего цвета отблески, похожие на полярное сияние. Луч захватил один дом, второй, накрыл квартал… Всё чаще бархатно-чёрная колонна смерти настигала горожан и всё чаще они то обращались в тут же рассыпавшиеся реалистичные ледяные скульптуры или того хлеще – в серый песок. Тем временем движение смертоносного столба уже прекратилось – он лишь расширялся. Третий в панике бросился к Арбитру:
- Ты чего творишь, старикан, а?! Сам же сказал, что никаких повторений, а! Нас самих накрыть может же, да!
Но Второй не мог ничего ответить. Ртом у него обильно шла кровь. Из глаз поползли алые слезинки. Тут раздался гул откуда-то сверху, со стороны сияющей над тучами короны синих отблесков. Этот гул заглушил даже назойливую сирену. Мегаполис почти мгновенно утонул в радужной какофонии цветов. В центре, куда бил ширящийся чёрный луч, радужное покрытие приподнялось и стало набухать как выдуваемый кем-то мыльный пузырь.
Арбитр закатил глаза; его тело нещадно трясло. Потоки воды хлынули на город с неба – тучи вмиг пропали, открыв взорам насмерть перепуганных горожан разверзнувшуюся над мегаполисом огромную, сияющую синим пасть врат в другой мир – мир Тысячи Лун. Мир Арбитра.
Вновь на город низринулась колонна тьмы. Теперь всем прекрасно было видно, что исходила она прямо из разрыва в самой ткани пространства.
«Мы упустили их! Сбежали на поезде» - Раздалось в голове Третьего.
- Второй?! – Выкрикнул не своим голосом спутник Арбитра, уставившись на конвульсивно дёргавшееся тело старика.
Наконец, человеческая оболочка Второго не выдержала – упала навзничь, подминая под себя изумрудную траву. Нелепо раскинув руки, человеческое тело Второго подрагивало, окрашивая свежую зелень столь же свежей кровью.
«Да, это я. Я не в силах контролировать Арбитраж, - тем временем звучало в голове Третьего, - вся Солнечная система… Нет, несколько ближайших галактик будут уничтожены полностью. Как тогда. Я решил принять весь удар на себя».
- Ты сдурел совсем?!
«Тебе придётся продолжить без меня. Изволю откланяться. Задержи немного процесс Арбитража, прошу…»
- Арбитр! – Нечеловеческий переходящий в рык вопль вырвался из горла Третьего. Вокруг его ладоней появились фиолетовые ореолы.
Прикусив губу, напарник Второго протянул руки в сторону мегаполиса. Фиолетовые всполохи охватили радужное сияние, накрывшее уже почти весь город. Высотки и небоскрёбы оседали металлической трухой и стеклянными осколками, когда радужное море неестественно яркого света касалось их. Фиолетовая стена попыталась стиснуть радужное море. Но долго это продолжаться не могло. В нескольких местах радужные потоки тут же прорвали фиолетовый круг. Доносившийся из разрыва в пространстве гул быстро нарастал.
Вдруг из какофонии света и звука вырвался поезд. Стремительно, на максимально возможной скорости - таки пригодилась разработка пытливого инженерного ума! – он нёсся прочь от гибнущего города.
Мегаполис погибал: над сияющим и практически беспрепятственно растекающимся «морем» с радужным пузырём посредине уже не высилось ни единой постройки.
Третий зло закусил язык: фиолетовое пламя опадало. Рубашка его намокла от пота и приставала к телу. На руках от натуги полопалась кожа – сквозь разрывы проглядывали клочья серой шерсти.
Но где же Второй?! Настоящий Арбитр, который обещал явиться и всё исправить…
Только эта мысль занимала хвостатую голову. На не подающую признаков жизни телесную оболочку Арбитра он не обращал внимания – временное вместилище, кукла – оно сыграло свою роль и было выброшено за ненадобностью. Изо рта Третьего высунулись длинные, как у волка, клыки. Глаза с вертикальными зрачками зачарованно смотрели на смертельное буйство красок. Ветер нарастал. Или то был не ветер?
Напарника Арбитра отбросило к ближайшему дереву и вжало в ствол невидимой клешнёй – фиолетовое сияние полностью погасло, и радужное море радостно бросилось растекаться по городу. Зрачки Третьего в ужасе расширились: из огромной соединяющей два Измерения прорези на небе спускались две идеально гладких сферы. Одна из них была диаметром с мегаполис. Меньшая, увеличивая скорость, вращалась вокруг неё. Пред взором испуганного Третьего предстала настоящая форма Арбитра – Покровителя Измерения Тысячи Лун.
В следующее же мгновение из-под земли вырвалось с полсотни сияющих точек – ракет. Новое правительство дождалось адекватной цели для удара. Ракеты стремительно мчались к застывшим в воздухе сферам. В несколько секунд вся армада ракет добралась до иномирового объекта и… Прошила его насквозь, не нанеся Второму ровным счётом никакого вреда. Сделав крюк, управляемые боеголовки вернулись к сферам и всё так же бестолково пытались с ними столкнуться, но каждый раз проходили через настоящее тело Арбитра как нож сквозь масло. Сделав ещё несколько бесполезных манёвров, ракеты умчались куда-то на север.
Сферы опустились прямо в центр еле колыхавшегося радужного покрывала, проходя сквозь уменьшающийся прямо на глазах радужный купол. Море радужного света остановилось на долю секунды и ринулось назад, к уже ставшему невероятно широким – почти по радиусу большей из сфер - чёрному лучу.
Колонна тьмы прошила насквозь гигантское тело Арбитра. Второму хватило духа, чтобы подставиться под удар огромной мощи. Наконец, радужное сияние полностью исчезло, поглощённое столбом тьмы. Сферы-Второй начали неистово пульсировать под палящим чёрным лучом, невообразимым образом меняя цвета, исчезая и снова появляясь. Луч стал сужаться, пока не превратился в тончайшую, едва различимую сотканную из чистейшего мрака нить.
Меньшая сфера натужно зарокотала и слилась с большей. Расширившись, единственная оставшаяся сфера полностью поглотила город, отхватив огромный кусок окрестностей на закуску. Эта простая, но такая опасная геометрическая фигура уходила глубоко под землю – над поверхностью оставался белёсый купол.
Сфера погружалась всё глубже и глубже в оставшуюся вместо радужного моря желеобразную слизь. Синяя масса радостно встречала Второго: липла к нему, обволакивала сферу и, казалось, сама тянула вниз. Желе это, несмотря на то, что радужное море уже давно спало, а чёрная нить, пронизывающая настоящее «тело» Второго, едва мерцала, продолжало раздаваться в стороны, подминая под себя деревья и дома.
Желеобразная волна на миг замерла и опала. Просто-напросто низринулась на землю. В центре бывшего Петербурга на поверхности озера слизи оставалось тело Второго – пузырь размером с погибший мегаполис.
Сферическое тело Арбитра натужно дрогнуло и лопнуло как перезрелый помидор. Взрывная волна от лопнувшей сферы начисто сметала всё на своём пути: покорно вылетали из земли вместе с корнями многовековые чащобы, как игрушечные ломались не тронутые лучом и радужным морем небоскрёбы по окраинам и дома в окрестностях города.
Докатилась волна и до холма, с которого запустил Арбитраж Второй. Третий, прижатый незримой клешнёй к старому дубу, улетел вместе с деревом в безвестность леса.
На месте одного из крупнейших мегаполисов Объединённого Севера зиял огромный кратер. Морская вода хлынула в воронку из залива. Несомые неудержимым потоком корабли переворачивались на бок, кувыркались и тонули, тонули, тонули… Кратер медленно, словно бы нехотя, наполнялся водой. Целые пласты земли с пронизывающими их трубами и проводами сползали ко дну кратера. Вода еспощадно разделывалась с любым напоминанием о человеке: был ли то уцелевший чудом отрезок туннеля или часть фундамента какого-то небоскрёба.
От города и его окрестностей осталось лишь нескольких потрёпанных домишек на окраине леса да огромнейшее озеро морской воды. Врата миров захлопнулись, обдав на прощание Землю мощным электромагнитным импульсом.
Арбитр написал очередную трагическую страницу в истории многострадальной планеты.
***
Поезд стремительно набирал скорость.
Пассажиры как в волшебном сне видели тонущий во всполохах радужного сияния мегаполис. Небоскрёбы вдалеке осыпались серой трухой, а чёрный луч расширялся, алчно поглощая новые куски города.
Наблюдатель открыл окно и выглянул наружу, силясь рассмотреть, что же происходило впереди поезда. Ветер яростно хлестал молодого человека по лицу. За доли секунды он успел заметить прозрачной наползающий на поворачивающий монорельс радужный поток.
- Ника! Замедли время! – молодой человек крикнул через плечо.
Вместо ответа, дочь учёного без всяких любезностей отпихнула Наблюдателя от окна и сама выглянула. Быстро сообразив, что к чему, девушка опустилась на диванчик и закрыла глаза.
Поезд затрясло, но с монорельса он не сошёл, продолжая разрезать воздух. Мимо окон пронеслись разноцветные застывшие отблески.
- Всё… - Проговорила Ника одними губами и свалилась без чувств.
Наблюдатель плотно закрыл окно и поспешил к уже пытающемуся привести свою дочь в чувство пожилому физику. Но, как говорится, «беда не приходит одна». Поезд в очередной раз тряхнуло. Не удержавшись, Наблюдатель снова налетел на столик, в этот раз сломав его. Лев Петрович оказался куда проворней и просто сел на пол, удерживая дочь на диване.
Яркое фиолетовое сияние охватило стены и мебель в вагоне. Пассажиры согнулись под тяжестью неведомой силы. Многие свалились на пол. Казалось, сам воздух стал непосильной ношей на плечах людских.
Северцы лишались чувств, у некоторых носом обильно пошла кровь. И тут сияние так же резко опало. Поезд вырвался из какофонии цветов. И вовремя: потоки радужного моря в то же мгновение сомкнулись за последним вагоном.
Поднявшись с пола, Наблюдатель помог встать отцу Ники. Пока Бернштейн хлопотал над дочкой, молодой человек настроил визор на максимальное увеличение и прилип к окну. Поезд заворачивал – мегаполис предстал во всём своём гиблом великолепии.
Гигантские сферы входили в воздух над городом из разверзнувшегося разрыва на небе. Откуда-то из этого же разрыва исходил смертоносный чёрный луч. Фиолетовое сияние вспыхивало и опадало. Ни одного сооружения больше видно не было.
Взрывной волной поезд подогнало вперёд, отчего многострадальные пассажиры в очередной раз оказались вповалку на полу. Поезд влетел в тоннель; освещение погасло – тусклая сталь опор проносилась мимо, изредка прерываясь длинными прозрачными стеклянными секциями.
Набившиеся в купе пассажиры все как один прижались к окнам. Небо было чисто от туч. Светопляска улеглась – всё выглядело как обычно за одним “крохотным” исключением: Санкт-Петербург был начисто стёрт с лица Земли.
Рыдания и ругательства вмиг наполнили поезд. Наблюдатель дрожащими руками надел визор – сеть стала доступна. Раздался гудок и Либре оповестила хозяина о новом сообщении. Сообщение было отправлено час назад Светой и состояло лишь из одной фразы:
«Я Ваську дома забыла. Возвращаюсь за ним. Удачно добраться! :-*».
Наблюдатель рухнул на колени – визор свалился с его лица и откатился в угол. Лев Петрович непонимающе уставился на молодого человека.
Казалось, мир стал пустым – вмиг потерял все звуки и краски. Лежащая Ника, обеспокоенный Лев Петрович, раскачиваемый волнами иномировой энергии поезд – всё растворялось перед глазами Наблюдателя.
Обхватив руками голову и раскачиваясь в такт поезду из стороны в сторону молодой человек что-то шептал одними губами. Детские воспоминания проносились перед его глазами: вот Света дарит ему первый визор, вот они попали вместе под ливень, а вот и радостная Света встречает его на пороге квартиры после многолетней разлуки. Света, Света, Света… Одно её имя отдаётся глухой болью в висках и страшной резью в груди. Накатывающая волнами тоска, казалось, стремится заполнить всё его естество, забраться в каждый уголок души. Но океан грусти не может вместить в себя небольшой сосуд человеческой души. Он быстро лопается.
- Почему её?! По-че-му?! – Наблюдатель закинул голову и заорал что было мочи в потолок. – Вы заплатите за это! Слышите, твари?! Я уничтожу всех вас!
Русые волосы растрёпанной лохмой торчали на голове. Взгляд безумно метался с предмета на предмет. Руки Наблюдателя дрожали, попытка их поднять ни к чему не привела – тело плохо слушалось его. Из глаз потекли слёзы – неожиданно чувство одиночества и покинутости накрыло его.
Бернштейн в ужасе наблюдал за происходящим с молодым человеком. Внезапно перед лицом физика промелькнула тень. Раздался громкий шлепок.
Поезд резко сбросил скорость и через какое-то время остановился. Перед Наблюдателем в полный рост стояла Ника. Глаза её тоже были мокры от слёз: она прочитала сообщение. Молодой человек с неподдельным удивлением смотрел на девушку. На щеке его краснел след девичьей ладони.
- Я не думала, что ты такая тряпка! – Срываясь на визг прокричала Ника в лицо подопечному Альтэариса и кинулась ничком на кровать.
Её тело сотрясалось от рыданий. Пожилой физик сразу как-то осунулся и осторожно подошёл к дочке. Ласково её приобняв, он принялся что-то нашёптывать девушке на ухо.
Наблюдатель крепко стиснул зубы, вскочил с пола и вылетел в коридор.
- Ай!
На звук из купе высунулся физик: Наблюдатель сидел на полу.
- На пожар торопимся? – Саркастически осведомился высокий блондин, на которого, по всей видимости, он и налетел.
- Не твоё дело...
- Как раз таки моё! – Нагло перебил молодого человека незнакомец.
Наблюдатель опешил. Тем временем блондин протянул ему руку.
- Приятно познакомиться. Грюнберг, Андреас Грюнберг.