В три часа ночи всегда сильно хочется спать, тем более, что работа по копированию информации с одной магнитной ленты на другую рутинная и не требует больших умственных напряжений. Станционный вычислительный центр находился на железнодорожных путях нечетной сортировочной горки станции Челябинск-главный. Лязг, грохот и удары спускаемых с горки вагонов о вагон окутывали здание со всех сторон. Оценив, по объему намотанной на бобину ленты, что копирование продолжится еще, как минимум, минут пятнадцать, я вышел на прохладный, весенний воздух взбодриться от сна и выкурить пару сигарет.
На путях, явно, творилось что-то неладное. Наблюдалось оживление в поведении железнодорожников – мимо меня, в свете окон, отбрасываемых зданием, пробегали люди с ведрами, тазиками и другой тарой. Мозг прошила одна единственная мысль:
- Авария! Опять с горки спустили не тот вагон.
В памяти, сразу же, промелькнули все, известные мне, случаи на сортировочных горках. Вспомнился пустырь под Сызранью на месте бывшего поселка машинистов, в котором, вместе со своими домами, в 1980 году, сгорели десятки людей из-за неправильно спущенной с горки цистерны с газом «пропан-бутан». После чего началась утечка содержимого цистерны на территорию сортировочной горки и прилегающего к ней поселка, а далее от неустановленного источника огня произошла вспышка газовоздушной смеси.
Совсем свежим был и прошлогодний взрыв на станции Свердловск-Сортировочный, когда железнодорожный состав, перевозивший взрывчатые вещества, тонны тротила и гексогена, покатился под уклон и врезался в стоящий на путях товарный поезд с углём. Потом, вследствие короткого замыкания, произошёл взрыв, усугублённый близостью крупного склада горюче-смазочных материалов. Воронка на месте взрыва достигла диаметра 40 м и глубины 8 м, а ударная волна распространилась на 10—15 километров.
Все эти случаи моментально, в ярких красках, пронеслись перед глазами, но сегодня я не слышал взрыва, значит что-то другое. Если рассуждать логически, то люди с ведрами бегут тушить пожар, а на станции всегда много горючего материала, но зарева над вагонами не наблюдалось. Тогда что же произошло?
В этот момент мои размышления прервал знакомый диспетчер, выскочивший из здания с тазиком.
- Ты что стоишь, как истукан. Бежим, а то не успеем! – выкрикнул он на ходу.
Я едва успел схватить его за рукав.
- Что случилось? Куда бежим? Что горит? – очередью выпалил я.
- Ничего не горит! Вагон с вином грохнули с горки, а через днище вино льется.
- Как льется?
- Да мужики по рации говорили, что хорошо льется – ведро быстро набирают.
- Оно же грязное - из под вагона, с мусором!
- Первый раз, что ли! Отфильтруем.
И диспетчер скрылся в ночи.
Такие аварии нам не страшны – ликвидируют, подумал я и с грустью пошел обратно, завершать свое начатое дело, а ликвидаторы свое.
1989г.