Оранжевые искры буйно взлетали в такт гулким ударам бубна. Низкий гул перекрывал все окружающие звуки, заполняя собой мир и изменяя окружающую действительность. Мир менялся. Он тёк, оплывая, подобно пламени свечи, и клинок, рисуя огненное кружево, казался прозрачным в обрамлении силовых линий Планеты. Гранитные валуны кромлехов то озарялись пламенем костра, то темнели в лиловом сумраке. Их биение задавало ритм, подобный ударам сердца Бойца. Работа шла на одном дыхании. Дыхание было на самом деле одно: упражнение требовало исполнения на одном цикле вдоха-выдоха. Именно в этом был глубинный смысл выполняемого задания. Мышечная работа, сопровождаемая выбросом лактата в кровь, действие которого усиливалось накоплением углекислоты на задержке, позволяло войти в изменённое (особое) состояние сознания. А это в свою очередь позволяло выполнять боевую работу на уровне инстинктов, интуиции, поднимаясь духом к блистающим небесам Верхнего Мира.
Кружево, созданное лезвием в переплетении силовых линий Земли, ещё некоторое время дрожало в темнеющем воздухе, который дрожал мелкой дрожью, передаваясь на солнечное сплетение и разгоняя по телу волну блаженного тепла и Силы.
Боец присел на одно колено, опираясь на рукоять меча. Он продолжал дыхательные упражнения. Вдохи обязательно должны быть короткими, брюшной пресс своим движением опускал диафрагму и расширял лёгкие. Выдохи были медленными и плавными, почти незаметными. Подобный тип дыхания позволял использовать значительно большую поверхность лёгких, раскрывал дополнительные альвеолы, улучшал перфузию кислорода в кровь, поскольку активизировались и новые сосуды, переносящие животворительный газ к органам и тканям. Сердце билось всё медленнее, спокойнее. Напряжение всего организма компенсировалось улучшением как лёгочной, так и тканевой вентиляции. А изменённое состояние сознания уносило Бойца всё выше и выше. К горним высям вблизи верхушки Мирового Древа, к блистающему Ирию…
Боец, казалось, застыл, став одним из валунов в круге кромлехов, накрывшись покрывалом тьмы и лёгкого ночного тумана. Проходящий мимо человек просто не обратил бы на него внимания, даже если бы смотрел во все глаза. Метод «Тень» позволял таким образом отводить глаза не только в неподвижном положении, но и при плавном, перетекающем Движении вблизи явного вооружённого противника.
Но Битва была ещё далеко.
И Боец не стремился к невидимости и неподвижности.
Он Разговаривал.
В этом разговоре не было слов.
Слова не требовались.
Великие Бойцы и Герои древности разговаривали с ним на уровне понимания.
Он понимал Их.
Они понимали его.
Он чувствовал, ЧТО и КАК ему нужно делать. Каким образом себя вести. Он принимал на себя Долю Героя. Он постепенно становился Героем.
Он начинал сам Принимать Решения и БРАТЬ НА СЕБЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ за каждое своё слово и действие.
САМ становясь Героем!
Широко используемый самыми разными школами метод «Предки» позволял Бойцу увидеть перед собой череду своих Предков. Они заполняли огромный зал, присаживаясь за круглый стол, покрытый кипенно белой скатертью. Они сурово смотрели на Бойца, чётко давая ему понять, что видят его насквозь и могут прочитать все его чувства и помыслы, что имеют полное право судить каждый его поступок или даже мысли и мечты.
Бойца жгли их пронизывающие взгляды.
Внутри него бушевали чувства, становясь жгучими, ослепляющими и предельно болезненными. Зависть, мелочность, алчность, злоба вспыхивали, обжигая каждый нейрон, каждый рецептор. Тело корчилось, переплавлялось… Казалось, что гигантские кузнечные клещи выдирали кости, рвали кожу и мышцы, и Вселенная маревом огромного колдовсокого котла охватывало уплывающее сознание.
Боль же оставалась…
Она стала постоянным фоном, пульсирующим, жалящим, не дающим привыкнуть к себе.
Но эта боль и спасла Личность. Личность ухватилась за Боль, как за соломинку в водовороте и стала заполнять свою сущность содержимым Котла Вселенной.
Мелкие чувства прежнего человека растворились и переплавились.
Новая Личность не забыла о них, но эти мелкие чувства теперь были грустным напоминанием из прошлого, что как же легко свалиться в пучину подлости, злобы и мелочности. И как же болезненно , ПРЕКРАСНО становиться цельной личностью, чей внутренний мир звонок и весел, как пламя мечущегося между силовых линий лезвия. Чей Путь прям и честен.
Чьи удары неотразимы и безжалостны…
Боец рождался заново.
Он снова смотрел в глаза своих Предков, не отводя взгляда, и понимал: их Пути слились. Больше делить им нечего. Путь из прошлого в будущее восстановился. Разрушенный Мост восстановлен.
Зал начал наполняться новыми посетителями.
Их становилось всё больше.
И Боец понял: перед ним Потомки!
И только от самого Бойца теперь зависит, какими они станут. Смелыми и гордыми, как Предки, как лезвие честного клинка. Или в пустых глазах не останется ни Пути ни надежды…
Возвращение было быстрым.
В лицо ударила струя дыма потухающего костра. Спину зябко оросила ночная прохлада.
Боец провёл рукой по лицу. Ладонь стала липкой. Под пальцами лопнули налитые кровью брюшки комаров… Не чувствуя боли, Боец провёл окровавленной ладонью по лезвию Меча. Потом поцеловал покрытую холодной испариной сталь.
Опустив колотушку, Учитель прекратил работу с бубном. Усталость стальным обручем охватила его виски. Ночной ведьмой она вилась вокруг головы, гулким биением сердца стуча в ушах, но Учитель не отгонял её, понимая, что она - точно такой же Урок, как и переплавка души для Бойца.
Надо перетерпеть.
Надо понять.
Надо воевать.
Надо жить!
«Пошли.»
Две тени неслышно устремились по лунной дороге навстречу Жизни.