Весь день ехала, подставляя лицо солнышку, чтоб придать своей коже чуть более здоровый оттенок. Людей на дороге попадалось немного, и никто не проявлял к моей персоне повышенного интереса. Когда солнце начало клониться к горизонту, я задумалась о ночлеге. Честно говоря, душа искренне противилась розыскам постоялого двора, там ведь снова придется общаться с незнакомыми людьми и притворяться мальчишкой, ежеминутно опасаясь разоблачения. Очень хотелось просто закутаться в плащ и заночевать в чистом поле. Однако ночевка на голой земле могла не лучшим образом отразиться на моей одежде, а в дорожных условиях было невозможно привести ее в должный вид. Подобный способ коротать ночь вступал в полнейшее противоречие с образом мальчика из благородной семьи. Из всех возможных вариантов оставался только постоялый двор.
Уже начало смеркаться, когда мне встретилось что-то похожее на придорожный трактир. В смутных сомнениях пару минут разглядывала непрезентабельное покосившееся строение, но выбирать было не из чего. Спешилась и зашла внутрь. Кроме старого трактирщика и немолодой служанки с усталым лицом там находилась только компания из четырех темных личностей, довольно неприятного вида, которые тут же уставились на меня с нездоровым интересом. Я с ходу пожалела, что не прислушалась к своему чутью и не заночевала под открытым небом, но отступать было поздно, и я, как смогла, взяла себя в руки. Стараясь придать себе спокойный, уверенный вид, попросила у хозяина комнату и ужин.
- У меня как раз есть свободная комната для молодого господина. А позволят ли мне спросить, почему такой юный господин путешествует в одиночку в столь поздний час?
- Твое дело, трактирщик ужин и постель, а не дерзкие расспросы! Впрочем, знай, что я еду к своему отцу, и он выслал мне навстречу слуг, они уже скоро будут здесь, поскольку должны спрашивать обо мне во всех постоялых дворах, что встретятся им на пути.
Судя по глумливой ухмылке трактирщика, не очень-то он повелся на ложь, сочиняемую прямо на ходу в целях безопасности.
- Ну что ж, тем лучше, молодой господин, тем лучше! Теперь я за вас спокоен. Только в наших краях принято уплачивать вперед, вы уж не гневайтесь на старика.
- Что же ты, хам, намекаешь, что я собираюсь надуть тебя на несколько монет?
- Нет, ну что вы, господин, не сердитесь, просто такой обычай, так уж у нас тут в глуши повелось.
Когда я расплачивалась, и трактирщик, и странная компания не сводили с меня глаз. Эх, не надо было, дуре, класть все деньги в один кошелек! Теперь уже точно неприятности не обойдут меня стороной.
- Ну, вот и хорошо. Грета сейчас приготовит вам ужин. Рупрехт! – он обратился к самому молодому из подозрительной компании, - сделай милость, отведи господина, покажи ему, где у нас свободная комната.
Да, похоже, не спать мне спокойно этой ночью. К приготовленному ужину я решила не притрагиваться, опасаясь, что еду отравили или сдобрили дурманом, немного пожевала сушеного мяса из своих запасов и запила водой из фляги. А спустя пару часов, как я и ожидала, пожаловала делегация честных граждан, всерьез озабоченных содержимым моего кошелька. Говоря по правде, где-то в глубине души я робко надеялась, что мои подозрения окажутся беспочвенными и все обойдется. Но не обошлось.
Видимо, они действительно рассчитывали на действие отравы, поскольку не особо таились, а, может, сочли меня достаточно беззащитной жертвой, не требующей особых предосторожностей. Я услышала какое-то шуршание под окном, отсекшее мне этот путь отступления, а вскоре открылась входная дверь и в комнату потихоньку зашли Рупрехт с еще одним бандитом, сопровождаемые трактирщиком, освещающим им путь.
Первым делом швырнула табуретку в трактирщика, если бы он выронил лампу, грабители оказались бы в полной темноте, но результат превзошел ожидания: трактирщик облился маслом и нечаянно поджег себя, принялся дико вопить и метаться, чем внес сумятицу в ряды нападавших. Воспользовавшись этим, насадила на меч второго бандита, но тут на меня бросился с ножом, пришедший в себя от неожиданности Рупрехт. Оставила меч, было просто некогда его выдергивать. Проскользнула вдоль руки с ножом, подхватив и направляя ее, а вслед за ней и нападавшего, мимо себя, в пол. Когда он потерял равновесие, от души приложила коленом в пах. Рупрехт прилег в задумчивости, но трактирщик кинулся на меня, раскрыв свои пламенные объятия. Опрокинула на него раненого в живот бандита, одновременно возвращая себе меч. Выход из комнаты на несколько секунд освободился, чем я и поспешила воспользоваться, подхватив свою сумку. В темном коридоре увернулась от служанки, пытавшейся опустить мне на голову что-то тяжелое, кажется сковороду, и пинком столкнула ее с лестницы. Сбежав по ступеням, я перепрыгнула через ее замершее тело и, не помня себя, выскочила из трактира.
На мое счастье два оставшихся бандита соображали довольно туго и замешкались под моим окном на заднем дворе, давая мне шанс вывести коня из покосившегося сарая. По счастью вечером мне хватило ума не расседлать несчастное животное, а доблестная трактирная прислуга не оскверняла рук подобными мелочами. Вскочила в седло и ускакала из-под самого носа оставшихся грабителей, по самому резвому даже пришлось на скаку рубануть мечом.
Как сумасшедшая неслась по дороге, пытаясь максимально увеличить расстояние между собой и столь гостеприимными хозяевами. Но погони пока не было видно, зато позади отчетливо алело зарево полыхающего трактира. Что ж, тем лучше, бандитам теперь есть чем заняться и без меня. Постепенно перешла на рысь, щадя коня.
Меня затрясло, с опозданием накатила реакция. Ничего себе – спокойно заночевала на постоялом дворе! Мало того, что мне приходится скрываться от Эрика и его шпионов, разыскивать недовольных, организовывать восстание, постоянно рискуя, что меня раскроют и выдадут на жестокую расправу, так еще, оказывается, всегда найдутся желающие прирезать ни в чем неповинного незнакомого человека всего за несколько монет! Нет, я, конечно, всегда знала, что есть бандиты и разбойники, что, случается, путников грабят и убивают на дороге, но совсем другое дело испытать все эти удовольствия на собственной шкуре, да еще только-только выехав из места, где провела не один год среди бесконечно доброжелательных и абсолютно порядочных существ...
И это вот за таких скотов они бьются столетия днем и ночью, чтобы не вошел в наш мир кошмар иномирья, чтобы люди могли и дальше жить себе спокойно и резать втихаря горло ближнему своему, если это сулит хоть какую-то выгоду, или даже просто так, от души. Может, лучше выпустить в этот мир адских пришельцев, чтобы людям было чем заняться, кроме как убивать друг друга? Чтобы поняли, что к чему, и почем фунт лиха! Впрочем, о чем это я, ведь есть же где-то и настоящие люди, остающиеся такими, несмотря ни на что, взять ту же Магду, например. За что им такое, пришельцы ведь разбирать не станут? И так уже из-за них исчез из числа живых самый добрый, отважный и честный народ, какой только был в этом мире.
А ведь, как бы там ни было, я убила сегодня живого человека, а, возможно, что и не одного. Стала убийцей, счет открыт. Некстати вспомнился звук, с каким меч входил в живот, и меня замутило. До чего же это оказалось гадко и страшно! Не думала, каково это окажется на самом деле, когда мечтала стать хорошим бойцом. С трудом подавив тошноту, попыталась отвлечься, взглянуть на все произошедшее под иным углом. Подумала о том, что, не смотря ни на что, сумела неплохо справиться, хотя никак не могла всерьез ожидать от себя таких четких и уверенных действий в критической ситуации. Видимо, сыграли свою роль отработанные до автоматизма навыки. Вот и пригодились тренировки с оружием и без, которые проводил со мной Бер. Этой ночью вложенные им умения спасли мне жизнь. Волной отчаяния накатило понимание того, как безумно мне его не хватает, я и сама не отдавала себе отчета, насколько крепко успела привязаться к своему защитнику, как привыкла, что он всегда где-то рядом, спасет и выручит из любой беды. Но теперь я могла рассчитывать только на себя.
Ехала без остановки всю ночь и весь следующий день, опасаясь возможной погони. Выжившим грабителям было невдомек, что я не обращусь к властям с жалобой на их притон, поэтому скорей всего они будут преследовать меня, стремясь уничтожить опасного свидетеля, а может и просто, желая поквитаться за пострадавших от моих рук товарищей.
Когда подъезжала к городку, в окрестностях которого были владения Бальдера, на западе уже яростно полыхал закат. После дорожных приключений и ночи без сна я чувствовала себя абсолютно разбитой, поэтому для начала решила спокойно переночевать и набраться сил, а к розыскам и расспросам приступать утром на свежую голову. Исходя из печального опыта, постоялый двор постаралась выбрать наиболее дорогой и презентабельный, по крайней мере с виду, и благополучно провела там вполне спокойную ночь.
Утром я стала очень аккуратно и ненавязчиво, по крайней мере, мне так казалось, наводить у трактирщика справки об Бальдере и Эрвине, а заодно об еще одном друге отца – Дагейде, который тоже жил где-то в этих местах. Оказалось, что оба товарища моего отца жестоко поплатились за эту дружбу. Несмотря на то, что их участие в заговоре против Эрика не было доказано, князь не обошел их своим вниманием, лишив всех земель, родовых поместий и привилегий. Больное сердце престарелого Бальдера не выдержало таких потрясений, и его вскоре не стало. Что стало с Дагейдом и Эрвином, трактирщик не знал.
Я постаралась скрыть охватившее меня отчаяние и поблагодарила трактирщика за предоставленные сведения. Почти все мои ниточки оборвались, было не к кому больше обратиться, я понятия не имела, где теперь искать людей, которые смогли бы помочь. Кроме Дагейда и Бальдера из друзей отца, живших в провинции, оставался только Эгмунд, но он жил в противоположном конце княжества и был очень стар. По видимому, теперь мне придется пересечь все княжество, чтобы узнать под конец путешествия, что его постигла судьба Бальдера. Было от чего впасть в уныние. Теперь остается только одно: вербовать сторонников, проводя задушевные беседы в трактирах, и, если я сразу же не нарвусь на княжеских осведомителей, то это будет небывалым, совершенно фантастическим чудом. Да и незнакомые люди вряд ли поверят мне, скорей решат, что я провокатор. Не исключено, что вскоре меня прибьют где-нибудь в темном переулке. Такие вот радужные открывались перспективы. Уж проще выйти на главную площадь города и заорать погромче: «Я – княжна Лильда! За мной – все кто любит меня!!!»
Захотелось пройтись по улице, чтобы хоть как-то привести в порядок разбегающиеся мысли, и я вышла из трактира. Когда повернула на перекрестке за угол, услышала за собой торопливые шаги и обернулась. Меня догонял мальчик, прислуживающий в трактире. Он подбежал и зашептал, оглядываясь по сторонам.
- Я не знаю, кто ты, но слышал твой разговор с трактирщиком. Очень глупо было так открыто расспрашивать о людях, находящихся в опале. Мой хозяин сейчас же пошел доносить, и люди князя наверняка тобой заинтересуются. У тебя осталось несколько минут, чтобы забрать свои вещи и убраться подобру-поздорову. Лучше бы тебе вообще уехать из нашего города, но если хочешь найти Эрвина, попробуй поискать в харчевне «Золотой барсук», иногда он туда заходит.
- Спасибо тебе, братишка! Ты не представляешь, из какой беды меня выручил!
- Скажи кто ты и зачем тебе опальные?
- К сожалению, не могу, прости.
- Ну, нет, так нет, в любом случае тебе стоит поторопиться!
Я расспросила его, как проехать к «Золотому барсуку», и поспешила убраться из трактира подальше, расплатившись со служанкой за ночлег. После этого, чуть покружив по городу, отыскала нужную харчевню. Несмотря на претенциозное название, это оказалось довольно грязное и злачное место, однако оно находилось поблизости от городских ворот, а в моей ситуации это было несомненным достоинством. Я зашла внутрь, села в темный угол с видом на входную дверь, взяла себе выпивки и скромной закуски. Провела несколько часов, цедя потихоньку вполне пристойное пиво, не забывая поглядывать на вход.
Мое ожидание было вознаграждено, когда я увидела знакомое лицо входящего в харчевню человека. Вот только это был не Эрвин, а Рупрехт, который тут же перехватил мой взгляд и радостно осклабился. Его сопровождал еще один бандит из придорожного трактира, тот, что стоял позапрошлой ночью в засаде под моим окном и замешкался, догоняя меня. Похоже, я тогда успела неплохо выкосить их ряды. Интересно, хватит ли духа у этих суровых мстителей напасть на меня всего лишь вдвоем? Рупрехт толкнул локтем спутника и оживленно сказал ему несколько фраз, показывая на меня. Я их не расслышала, но смутно догадывалась, что ничего хорошего для меня они не предвещали. Как же обидно было встретить этих двух подонков именно здесь и сейчас, когда я уже почти напала на след Эрвина! Теперь придется выкручиваться из неприятностей и начинать поиски сначала. А ведь я уже сидела и представляла, что снова увижу своего старого друга, думала, о чем мы будем говорить, да и вообще успокоилась и расслабилась, и, как оказалось, зря. Судя по всему, встреча так и не состоится.
Оба проходимца дружески поприветствовали хозяина заведения и еще нескольких посетителей разбойничьей наружности. Меня все сильнее захватывало ощущение, что скоро мне здесь будут не рады, и я начала торопливые сборы, подготавливая к бою оружие.
- Ребята, держите его! Это тот самый ублюдок, который ограбил нас, зарезал брата, спалил трактир, и сжег в нем отца живьем. Не дайте ему уйти! Да вы сами посмотрите, какой толстый у него кошелек!
А у них, оказывается, вся семья была при деле, как трогательно! Впрочем, довод про кошелек нашел живейший отклик в сердцах поборников справедливости. Ко мне со всех сторон кинулись защитники обиженных мною сирот, отрезая пути к отступлению. Это было уже не смешно. Я швырнула свою пивную кружку в чью-то голову и в свою очередь увернулась от подобного же снаряда, разлетевшегося вдребезги об стену напротив того места, где только что была моя голова, затем пинком опрокинула стол, который сбил с ног ближайшего из нападавших. После стала крутиться и прыгать, как свихнувшийся заяц, пытаясь по возможности достать мечом окруживших меня злодеев, но, главное, уворачиваясь от врагов, не давая им приблизиться к себе, пытаясь по возможности отдалить неизбежный момент, когда они все навалятся скопом и сомнут меня. О том, чтобы прорваться к выходу, уже не было и речи, я просто старалась выиграть время, хотя по большому счету рассчитывать было не на что.
Краем глаза я заметила, как дверь на улицу распахнулась, и на пороге появился тот самый мальчик, который и направил меня утром в эту харчевню. Его сопровождало несколько вооруженных мужчин. Мальчик указал на меня. Первый, из вошедших с ним, высокий, светловолосый и смутно мне знакомый, внезапно изменился в лице и дико вскрикнул: - «Лильда!» После чего выхватил меч и как берсерк стал пробиваться ко мне сквозь толпу нападавших, бешено рубя их направо и налево. Его спутники, промедлив не более доли мгновения, присоединись к нему. Растерявшиеся от неожиданной атаки с тыла бандиты невольно сбавили напор и расступились, образовав коридор, через который Эрвин, а это конечно был он, буквально выдернул меня и тут же спрятал за свою спину, прикрывая отход. Пятясь, мы вышли из этого притона. Спутники Эрвина закрыли дверь и подперли ее дрючком из поленницы, а сам он крепко обнял меня, потрясенно шепча: -«Лильда, Лильдочка, ну надо же, живая! Ты все-таки жива! Столько лет…» Я судорожно прижималась к нему и плакала от радости, нежданно нахлынувшей после всех пережитых потрясений.
Однако вскоре сладкий момент полнейшего счастья был прерван все тем же мальчиком. Он предпринял несколько весьма настойчивых попыток привлечь наше внимание к какому-то организованному движению вооруженных лиц в глубине улицы. Похоже на подходе была новая партия граждан, жаждущих общения. Судя по тому, что возглавлял их хозяин трактира, в котором я ночевала, это были люди князя. Было бы конечно интересно понаблюдать, успеют ли они добежать до нас первыми или все-таки раньше вырвутся запертые в харчевне бандиты, но мы не стали заключать пари, а резво вскочили на лошадей и галопом проскочили городские ворота, пока страже не пришла в голову светлая мысль их перекрыть.
Продолжение:
http://www.proza.ru/2012/07/24/933