Когда мы собрались в зале, то выглядели уже не как разношёрстная толпа, а как самое настоящее воинское подразделение, все пятнисто-одинаковые и все одинаково злые. Но, судя по всему, местным жителям было глубоко плевать на наше, едва сдерживаемое, недовольство. Встретив и осмотрев, они проводили нас в столовую: просторное помещение, с высоким потолком и тоже без окон, в котором стояли такие же, как и в комнатах, столы, а вот стулья были другие, со спинками. На столах стояли стаканчики с салфетками и пузырьки со специями. В общем, самая обыкновенная заводская столовая, только без кассы.
Мы остановились, жадно впитывая в себя витающие в воздухе ароматы, от которых у меня глухо заурчало в животе, а рот незамедлительно наполнился слюнной.
- Что стали? Особого приглашения ждёте? – негромко, и даже немного устало, спросил один из сопровождающих. – Или забыли, как это делается?
Мы не стали заставлять себя упрашивать, что будет, то будет, а есть сейчас хочется.
- Да не давитесь вы, - снова сказал тот парень. - На всех хватит.
- Оставь ты их, - ответил ему другой и сел на ближайший стул.
Все чинно стали в очередь, наверное, устыдились. Мы оказались не в самом её конце, поэтому довольно скоро смогли оценить стряпню местных поваров. Надо сказать, обед был на славу. Всё было очень вкусно, и мы с большим удовольствием поели.
- Неплохо, - сказал Сергей, ставя стакан и доставая сигареты. – А вы говорили. А вот, позаботились, приготовили, накормили.
- Да, хозяева гостеприимные, - согласился с ним я, извлекая сигарету из протянутой мне пачки.
- Ага, поросят тоже, до поры до времени, досыта кормят, - сказал кто-то за соседним столом.
- Ещё один пессимист, - недовольно отреагировал на его слова Сергей. – Весь кайф испортил. Какое теперь может быть пищеварение? Интересно, а кто посуду мыть будет?
И правда, кто? В столовой, кроме нас и сопровождающих, больше никого не было. Тарелки мы брали с транспортёрных лент, на такую же ленту поставили и грязную посуду.
- Кто-то помоет, - отозвался Андрей. – Какая тебе разница?
Мы закурили и вышли из столовой в зал. Там нас уже ждали. Будто бы на параде, вдоль противоположной стены выстроилось двадцать человек. Не знаю зачем, но я их посчитал. Метра на два выше них, стена раздвинулась и образовала балкон, которого раньше не было, и на котором я увидел ещё четверых. Эти были вооружены, а их автоматы, совсем недвусмысленно, были направлены в нашу сторону.
- Интересное кино, - услышал я за спиной чей-то голос и не замедлил с этим согласиться.
Минут через пятнадцать, когда из столовой вышли последние, местные ребята засуетились:
- Хватит курить! Строиться!
Нас построили вдоль стены, в два ряда. Мы были сыты и поэтому не особо сильно матерились в ответ. А может, на нас подействовал вид автоматов. Или, может, мы начали принимать окружающую нас реальность. А, скорее всего, и то, и другое, вместе.
- Сейчас с вами будет говорить господин Кра, - громко сообщил один из стоящих на балконе парней.
И, почти сразу, секунд через двадцать, на балкон вышел он. В зале наступила тишина. Точнее будет сказать, в зале наступила мёртвая тишина. Если не считать звука падающих вниз челюстей.
- Ё-моё, - раздался еле слышный голос стоящего рядом Сергея. – По-моему, мы влипли по самое не хочу.
И это было так. Вряд ли кто-нибудь из нас предполагал увидеть нечто подобное, разве что в кошмарном сне или фантастическом фильме.
Господин Кра представлял собой что-то среднее между человеком, ящерицей, лягушкой и петухом, никогда не думал, что подобное сочетание возможно. Ноги у него были самые обычные - человеческие, правда, покрытые мелкой, зеленоватой чешуёй. Туловище и короткие, сильно кривые, передние лапки, или, может быть, руки, были, точь в точь, как у самой обыкновенной зелёной ящерицы. На плечах, без каких-либо признаков шеи, плотно сидела плоская голова болотной лягушки. И всё это венчал ярко-красный петушиный гребень. Одежды на нём не было никакой, только через плечо была повязана широкая синяя лента, а на груди, на толстом, жёлтом шнурке, висел большой, неправильной формы, прозрачно-зелёный камень с золотистыми песчинками внутри. И ещё были кольца, много, на каждом пальце. Украшающие их самоцветы играли всеми цветами радуги даже в неярком свете зала. Вот таким был господин Кра. Одним словом, он выглядел впечатляюще.
Окинув нас холодным немигающим взглядом, господин Кра поднял свой взор на недосягаемую высоту и оставил его где-то там, намного выше наших голов. Он выждал пару минут, то ли собираясь с мыслями, то ли давая нам возможность насладиться его великолепной внешностью, и заговорил на абсолютно чистом русском языке. Он говорил ровно, без лишних эмоций и даже с какой-то скукой, было отчётливо видно, что всё это для него не ново, что всё это не в первый раз. От его голоса, как и от его взгляда, веяло по-настоящему зимней стужей. Или это просто казалось в контексте происходящего, не знаю, но я чувствовал себя скверно.
- Меня зовут господин Кра, - представился он и ещё раз, не спеша, провёл по нашему строю своим взглядом. – Я – слуга своего народа и ваш господин. Отныне, ваше дальнейшее существование будет полностью зависеть от меня. Впрочем, оно будет зависеть и от вас. Точнее, от вашего поведения. Как вы понимаете, вы здесь непросто так. И я не открою секрет, если скажу, что вы здесь для того, чтобы выполнять задачи, которые поставит перед вами мой народ. Или умереть. Третьего не дано. Чудес здесь тоже не бывает, - добавил он и сделал паузу, чтобы мы могли, как следует, осмыслить его слова. - Вы, люди, стремитесь вырваться в космос и покорить его. Мы поможем вам в этом – покоряйте, - он снова замолчал, давая нам возможность почувствовать всю торжественность момента и оценить открывающиеся перспективы. – Нам нужны бойцы. И я не буду скрывать того, почему мы выбрали именно вас – землян. Вы, люди, являетесь одними из самых агрессивных и приспособленных к войне существ. Несмотря на своё наплевательское отношение к жизни и ту лёгкость, с которой вы отдаёте её ради жизни любимых и друзей или, просто, ради каких-то идеалов, не говоря уже об экстремальных видах отдыха и развлечениях, типа русской рулетки, вы настолько любите жизнь, что ради лишней минуты, готовы пойти на всё. Вы даже готовы убивать себе подобных. Вы, вообще, любите убивать, это ваш нормальный образ жизни. И это хорошо. Вы нам подходите. Сочетание, казалось бы, не сочетаемого, страха за собственную жизнь и готовности пожертвовать ею, плюс абсолютное неуважение к чужой жизни и крайняя жестокость, повышают вашу общую выживаемость и делают вас одними из лучших воинов галактики. Если не самыми лучшими. К тому же, ваша цивилизация находится на раннем техническом уровне развития, что очень существенно повышает ваши шансы на успешное выполнение тех задач, которые мы перед вами поставим. Мы, КРАХРЫ, великий народ. Мы можем с лёгкостью уничтожить любую планету, но мы не являемся мастерами близких схваток, и для этого нам нужны вы. Ваша планета скоро станет постоянным источником необходимых нам солдат. И тогда, мы завоюем не только галактику, но и всю вселенную. Конечно, мы можем завоевать её и сами, попросту взорвав планеты, населённые чуждым нам разумом. Но, поступив таким образом, мы погубим и остальные формы жизни обитающие в этих диких мирах, чем лишим себя радости многих открытий. Поэтому, мы хотим, чтобы были уничтожены только те формы жизни, которые наделены частицей разума, низшего разума. Этот разум несовершенен, и он должен быть истреблён. Право на существование имеет только один разум, великий разум, разум крахра! И ничто не должно стоять у него на пути! - голос господина Кра заметно повысился, а сам он даже как-то вытянулся вверх, тем самым проявив хоть какие-то эмоции. - Вашей единственной задачей будет уничтожение всех мало-разумных и враждебных нам форм жизни, - продолжил он прежним голосом. - Вы должны полностью освободить планеты от их присутствия. В свою очередь, мы дадим вам всё. Всё, что вам необходимо: и постель, и пищу. Мы знаем вашу слабость к алкоголю и сигаретам, и вы получите: и алкоголь, и сигареты. Вам покажут, где всё это можно взять. Но и этого мало, в качестве стимула, особо отличившиеся будут получать женщин. Вы ни в чём не будете нуждаться. От вас же требуется только одно, делать то, что у вас получается лучше всего, убивать. Если же, вдруг, кто-то, из вас, решит показать свой гонор и попытается отказаться выполнить нашу волю, то, должен предупредить, у него ничего не получится, и мы не пощадим его. Но не думайте, мы не будем устраивать публичную порку или рубить голову, делая из отказника героя, мы поступим по-другому. Мы дадим ему автомат и высадим на планету Косж, где живут свирепые туземцы, с которыми невозможно договориться. Они, конечно же, убьют его, но перед этим, я знаю, он тоже будет убивать и тем самым принесёт нам пользу. Вы, все, принесёте нам пользу, хотите вы этого или нет. С сегодняшнего дня, единственным смыслом вашего существования станет служение великому народу – крахрам. И это всё, что я хотел вам сказать.
Он замолчал, удостоил нас ещё одного неспешно скользящего взгляда, на мгновение, задержав его на моём лице и посмотрев мне прямо в глаза, резко повернулся, шагнул с балкона в проход и исчез из вида. Вслед за ним потопала и его охрана. Как только они ушли, балкон зашевелился, начал перестраиваться, и скоро перед нами снова была абсолютно ровная металлическая стена.
- Подумаешь, удивил, - буркнул Сергей. – Планету они уничтожить могут. Мы тоже можем. Правда, пока, только свою.
Кто-то негромко, почти шёпотом, выругался, но его слова разнеслись по всему залу, лаская слух своей незамысловатой привычностью.
- Хорошо сказал, - восхищённо похвалил Сергей и повернул голову, пытаясь глазами отыскать того, кто превратил в музыку эти простые, доступные каждому слова. – Так бы слушал и слушал.
- Что правда, то правда, - согласился с ним Андрей. – Хорошо сказал. А главное, точно. Я и сам, до сегодняшнего дня, не знал, что нам так мало надо, пожрать, поспать, напиться и женщину, за боевые заслуги.
- Ишь, ты? Какие мы чувствительные стали. Сразу о человечестве вспомнили, обидно, видите ли, вам за него. О возвышенном заговорили! Мол, просто женщину не надо, любовь подавай! - неожиданно разозлился Сергей. – Или вы забыли, сударь, что вы нынче раб? А для раба - этого много, очень много!
- Хватит, - грубо остановил я Сергея, зная, что Андрей за словом в карман не полезет. – Потом свои нервы показывать будем. А сейчас вживаться надо, - и, чтобы увести его внимание в сторону, добавил. - Видишь, они ещё чего-то хотят.
Сергей посмотрел на меня и кивнул головой, спасибо ему за это, всё понял. Спасибо и Андрею, тоже всё понял и не стал отвечать.
А дальше всё пошло по течению. Те – двадцать, которые стояли вдоль противоположной стены, разбили нас на группы, по девять-десять человек в каждой, из чего несложно было сделать вывод, что нас здесь, без малого, двести человек, не считая инструкторов. Так они назвали себя сами, так теперь их называли и мы. Да и какая разница? Они вполне могли назваться сержантами, вряд ли бы с этим кто-то стал спорить. Все мы продолжали находиться в каком-то ступоре и, наверное, поэтому безропотно выполняли всё, что они от нас требовали. Оживление в наших рядах появилось лишь после того, как они показали нам бар. Он был буквально завален всевозможными напитками, сигаретами и, вообще, всякой всячиной, как самый обыкновенный коммерческий ларёк, только здесь не надо было платить. Точнее, за всё это великолепие, мы должны будем заплатить потом, или чужими, или своей жизнью.
Мы вошли в бар всей десяткой, сдвинули два стола, взяли две бутылки крепкого красного вина, расселись, наполнили стаканы и повернули головы в сторону инструктора, надеясь услышать что-то такое, о чём мы ещё не знаем. Он тоже посмотрел на нас и поднял свой стакан.
- Ну, как говорится, за знакомство, - сказал он и улыбнулся.
Мы выпили.
- Зовут меня Влад, - продолжил инструктор, доставая сигареты. – Попал я сюда так же, как и вы. Ну, может, с небольшими отличиями на первоначальном этапе, у каждого это по-разному. Возвращался с работы домой, какие-то мужики попросили машину толкнуть. Толкнул, а лето, жара, рубашка мокрая, а у них пиво холодное в машине, угостили. Вот я и угостился, на свою голову. Дальше ничего не помню, сплошной туман. Ну, а очнулся я уже здесь. В нашей группе тоже было двести человек. Впрочем, забыл, вас чуть меньше – сто девяносто два. А вы молодцы, не успели прилететь, а уже прославились. Сам, господин Кра, на вас своё внимание обратил. Это он меня к вам назначил. Лично со мной беседу провёл. Такого ещё никогда не было. Во всяком случае, я о таком не слышал. Ну, да ладно, об этом позже, сейчас о себе. Хотя и рассказывать-то особенно нечего, всё то же самое. Нас, так же, как и мы вас, разбили на десятки и, для начала, напоили вином. А дальше, всё пошло своим путём, мы делаем то, что от нас требуется, а взамен получаем то, что было обещано.
- Тяжело? – спросил Андрей, разливая по стаканам оставшееся в бутылке вино.
- Как тебе сказать, если б не работа, то жизнь сплошной курорт. А кому-то и работа нравится, говорят, адреналин повышает.
- Работа, говоришь? – усмехнулся Сергей. - А несчастные случаи, у вас на производстве, часто бывают?
- Случаются, иногда, - в тон ему ответил Влад. – Из нашей группы, например, ещё человек пятнадцать-двадцать осталось. Точно не знаю, многие на задании.
- Ты хочешь сказать, что из вашей группы, на сегодняшний день, выжил, примерно, каждый десятый?
- И это неплохой результат, поверь мне. Многие группы за одну-две высадки исчезают. Другой вопрос, сколько нас останется через неделю, через две, или месяц. Может быть никого. Ведь те драки, которые нас ждут впереди, пока ещё никто не отменял.
- А вы что? – спросил кто-то из парней, я ещё не всех знал по имени.
- Да ничего. Знаешь, самое смешное и самое страшное заключается в том, что здесь ничего нельзя изменить. И не смотрите на меня так, если у вас что-нибудь получится, то я буду рад за вас, - Влад взял стакан и сделал глоток вина. – Ладно. Живём мы на одной необитаемой планете, как я слышал, примерно в десяти тысячах годах от Земли. Говорят, здесь есть и англичане, и французы, и немцы… Короче, со всех народов дань собрали. Но лично я их не встречал. Живут они отдельно и, ни здесь, ни на планетах, наши пути не пересекаются. Слышал я, что, когда-то, то ли из-за женщины, то ли ещё из-за чего, скандал между секторами вышел, со стрельбой. Видимо, после этого, крахры пришли к выводу, что общение между различными группами землян не принесёт им дополнительных плюсов. Думаю, доставка нас сюда, обходится им в круглую копеечку, и не в их интересах терять нас на базе, а не на планетах. Господин Кра заведует нашим, русским сектором. Но не переживайте и не надейтесь, он не маячит здесь с утра до вечера. Мы его, вообще, видим только, когда пополнение приходит. Ну или как я сегодня. Это я к тому, что у вас, похоже, есть шанс заполучить его аудиенцию.
- Только не говори, что завидуешь, - снова усмехнулся Сергей.
- А почему бы и нет? – вопросом на вопрос ответил Влад. – Кто знает, какие у вас теперь шансы, и какие возможности у вас могут появиться. Может, вы станете первыми, перед кем откроются закрытые, до сих пор, двери.
- За такие слова не грех и выпить, - сказал Сергей и, не дожидаясь нас, залпом осушил стакан. – Пойду, ещё принесу.
- Не надо, - не знаю почему, в очередной раз, остановил его я. – Успеешь ещё.
- Ладно, - согласился Сергей, возвращаясь на место. – Может, ты и прав, куда спешить? Потом оторвусь. И ты со мной, - добавил он, давая понять, что это честный обмен.
Я посмотрел на Влада, который, откинувшись на спинку стула, с нескрываемым интересом наблюдал за мной и Сергеем. Было что-то в этом взгляде, и это что-то вывело меня из себя.
- Продолжай, - почти приказал я.
Влад выпрямился, не спеша промочил горло, парой небольших глотков вина, возможно, испытывая моё терпение, и только после этого продолжил рассказ.
- Да, собственно, и всё, - сказал он, пожав плечами. – Разве что о планетах вам ещё рассказать. Так я не везде был, многого не знаю. Чаще всего нас бросают на планету Дрика, так они её называют. Живут там туземцы, очень похожие на наших обезьян, вылитые гориллы, только ещё больше и ещё бестолковее. Мы сначала хотели с ними договориться, всё-таки разум, но они в ответ забросали нас камнями, убили троих, нам пришлось стрелять. Пару раз нас высаживали и на Косж, про эту планету вам уже господин Кра говорил. Там живут какие-то разумные драконы, которых бы я никогда не стал называть разумными. С ними, вообще, договориться невозможно, для них мы не братья по разуму, а изысканнейшее блюдо, иноземный деликатес, который им, очень-очень, хочется попробовать на вкус. Помню, не успели мы ещё из вертолёта повыпрыгивать, а они уже стаей налетели. Нескольких наших сразу на части разорвали. Мы хотели обратно в вертолёт, да куда там, такая каша началась. А эти сволочи, крахры, установили порядок – возвращение на базу не раньше, чем через три дня. Если выжил, пожалуйста, недельный отдых, всё как обещано. И дальше работать. Даром они кормить никого не собираются. Есть ещё несколько планет, но я там не был, это наши инструкторы, их уже нет, рассказывали. На одной планете живут туземцы, почти такие же, как и мы, только кожа у них голубого цвета и волос на голове нет. А на другой - пауки, там тоже много наших осталось, целыми группами не возвращались. За остальные ничего не знаю. Вот и всё. Короче говоря, жизнь здесь весёлая, не соскучитесь. Кстати, мужики, если вас ранят, не волнуйтесь, крахры хорошие лекари. Но если, по каким-либо причинам, которых здесь полным полно, вы лишитесь руки или ноги, то лучше пулю в лоб, сразу, им калеки не нужны. А пока, отдыхайте. У вас ещё есть несколько дней, больше они не дадут. Во всяком случае, до вас, никому не давали.
- И давно ты здесь?
- Как сказать. Уже год.
- Слушай, Влад, а как вы время узнаёте? – спросил Сергей, вращая стакан и задумчиво глядя на последнюю кроваво-красную каплю вина медленно скользящую по прозрачному стеклу. – Здесь же, даже окон нет.
- Да вы что, ребята? – засмеялся Влад. – На вас, что, перелёт так плохо подействовал? Часы. Они же не только часы и минуты показывают. Нажмите на кнопочку и узнаете: число, месяц и даже год.
- Да пошёл ты, умник, - не на шутку обиделся Сергей. – Кнопочка. Перелёт подействовал, - передразнил он. - Я тебя о другом спрашивал.
- Не обижайтесь, - обращаясь ко всем, извинился Влад. – Я ведь тоже многого не знаю, крахры, как-то, не советовались со мной, поэтому поводу. Я так понимаю, они специально нам такие часы подобрали и время установили привычное, для удобства, что ли. Хотя и не понимаю, зачем? Я, вообще, не понимаю, чего они с нами так возятся - часы, телевизор, кормят, чуть ли не по высшему разряду, чистая одежда после каждой высадки, белые простыни, да и всё остальное тоже. Ну и что? Почему всё должно быть по-другому? Почему мы думаем, что всё должно быть именно так, как в американской фантастике, где люди, захваченные в плен инопланетянами, обязательно, грязные, в рваных свитерах, жадно набрасываются на еду? А у самих морды в экран не помещаются, - добавил Влад, криво усмехнувшись и покачав головой. – Почему всё должно быть именно так? А если по-другому? Если они относятся к нам так, как мы, к примеру, относимся к тем же котам? А почему бы и нет? Мы держим котов в первую очередь для того, чтобы они освобождали наше жизненное пространство от крыс и мышей, то есть, говоря языком господина Кра, от не устраивающих нас форм жизни, и за это позволяем им многое: и спать на кровати, и еду со своего стола, и шалости разные. Так, может, и крахры так? А если и не поэтому. Ну и что? Голову над этим ломать, что ли? В любом случае, лучше так, чем по-другому. А эти игрушки, - Влад расстегнул браслет и снял часы. - Просто отсчитывают секунды. Хотя, само время, здесь, везде течёт по-разному. Здесь оно одно, когда летишь в корабле, оно другое, а когда ты на планетах, оно третье. Но мы привыкли и живём только поэтому времени, - он легонько, с какой-то любовью, щёлкнул указательным пальцем по отполированному корпусу часов. – Независимо от того, сколько длится эта самая секунда, мгновение или целый год.
Не додумавшись сделать этого раньше, а теперь, подгоняемый любопытством, я поспешно нажал на кнопку и почти удивился (просто начал привыкать ко всем этим необычностям), часы показывали второе сентября.
- Получается, мы полтора месяца назад Землю покинули? – спросил я, не сразу осознав то, что увидел и, наверное, всё ещё надеясь, что это просто какой-то злой розыгрыш.
- Так и есть. Когда нас сюда привезли, я тоже удивился, - ответил Влад, кивая головой и прикуривая сигарету. – Хотя, чему тут удивляться? Подумаешь, в анабиоз, на время полёта, погрузили. Крахры ещё и не на такие штучки способны, если могут десять тысяч лет за полтора месяца перепрыгнуть.
- Должно быть, способны, - согласился с ним я, неожиданно вспомнив чёрную бездну космоса.
- А не пора ли нам перекусить? – с видом закоренелого заговорщика предложил Сергей, возвращая меня из бездны и предлагая не ломать голову над подобными пустяками, во всяком случае, сейчас. – А то я полтора месяца ничего не ел. Ну, или почти ничего, - поправился он.
- Да, пошли, - согласился с ним Влад и допил вино. – Уже почти шесть. Вам надо сил набираться.
Мы, те, кто не успел, как Сергей, сделать это раньше, тоже допили вино и дружной компанией пошли в столовую. Впрочем, как и остальные группы. Ели молча, лишь изредка обмениваясь короткими фразами, тщательно пережёвывая не только пищу, но и всё то, что мы сегодня узнали. Не смотря на выпитое вино и присущую человеку способность, довольно быстро, приспосабливаться к любой ситуации, во время этой трапезы не было обычных, для такой большой группы молодых мужчин, шуточек и приколов. И стычек тоже не было. Всё это появилось позже. А пока, все были предельно серьёзны и собраны.
После ужина, а, судя по часам, это был именно ужин, мы ещё раз зашли в бар, выпили по стакану вина, выкурили по сигарете, и я пошёл к себе в комнату. Она стала моей, вернее, нашей. Надолго или нет, не знаю. Поживём, увидим.
Я снял ботинки и лёг.
Что все-таки произошло? Какие-то, охочие до больших денег ребята похищают здоровых парней и продают их в рабство крахрам. Пока ничего нового, обычная для землян практика. Мы, вообще, любим продавать друг друга. Крахры, в свою очередь, делают из них, вернее из нас, солдат, а точнее, убийц. Видите ли, они не могут, а у нас природная агрессивность, да ещё и интеллект присутствует. Хотя, и это понятно, каждый рабовладелец использует своего раба так, как считает нужным. А вот, что дальше? А дальше, пойдут по вселенной, созданные из уроженцев Земли, команды убийц, круша и сметая на своём пути всё, в угоду, как он сказал, великому разуму крахра. Какой же страшный след мы оставим после себя. И как же сильно замараем мы имя человеческое. Сможем ли, если вдруг придётся, отмыться потом? Нас будут проклинать все, кто хоть немного наделён разумом и может отличить плохое от хорошего. И когда нам самим случится выйти в большой космос, вряд ли, кто-нибудь из них пожелает иметь с нами дело. Попробуй, объясни им потом, что ты их убивал не по собственной воле, а по воле хозяина.
Стоп! О чём это я? Ведь самое интересное заключается в том, что те же самые крахры, никогда не дадут нам возможности подняться дальше солнечной системы. А может даже и этого не позволят, поскольку наше присутствие в космосе будет означать для них только одно – их гибель. Они, простите, не могут убивать, а мы можем. Не знаю, на какие ухищрения пойдут крахры, чтобы не допустить этого, будет ли это открытое противостояние, скажем, удары по военно-космическим объектам, или уничтожение лучших умов Земли, причём руками тех же землян, благо человечество никогда не страдало отсутствием наёмных убийц, или это будет и то, и другое вместе, или что-то ещё, но они своего добьются. А если мы окажемся слишком настойчивыми, что им помешает взорвать нашу голубую планету? Потом они всплакнут по поводу полного исчезновения тараканов и покинут эту, ставшую для них бесполезной, часть галактики. Перспектива, и для нас, и для Земли, конечно, не из лучших. Впрочем, об этом ещё рано думать, это если и будет, то будет потом. А пока, им ничто не мешает использовать Землю в качестве полноводного источника высокообразованных палачей.
Хорошо. Если мне придётся убивать, я буду убивать, для того, что бы выжить. Но, я постараюсь, если у меня вдруг появится такая возможность, не забыть и «гостеприимных» крахров. Уж если оставлять плохой, чёрный след, то пусть он пройдёт и через их цивилизацию.
Вошёл Сергей, посмотрел на меня, на безжизненный экран телевизора, на пульт одиноко лежащий на середине стола.
- А я думал, ты телевизор смотришь. Говорят, здесь всё что угодно посмотреть можно. Функция такая есть. А это, наверное, в соседней комнате на всю катушку звук включили, - сказал он, подходя ближе и усаживаясь рядом, на край кровати. – О чём задумался? О себе? Или о судьбах мира?
- Не знаю. Ещё не решил. Наверное, все-таки, о себе.
- Курить будешь?
- Давай.
Сергей, не спеша, открыл новую пачку, достал две сигареты, и мы закурили.
- Хорошая у них вентиляция, - сказал я, глядя на струйки дыма, исчезающие в едва заметных отверстиях в потолке.
- Хорошая, - согласился Сергей. – И влипли мы тоже хорошо.
Он глубоко затянулся, явно давая мне возможность высказать своё мнение. Что я и сделал, безразлично пожав плечами.
- А помнишь песенку? «На пыльных тропинках далёких планет, останутся наши следы», - изобразил я нечто похожее на пение. – Или ты никогда не мечтал о том, чтобы среди этих следов был и твой?
- Нет, я, конечно, не против приключений, - усмехнулся Сергей. – Мало того, как ты правильно заметил, я всегда мечтал о них. Но, извините, не в таком плане.
- А чем тебя этот план не устраивает? Всё в лучшем виде, – продолжал изгаляться я, злясь на весь мир и, одновременно, подначивая Сергея, в надежде услышать от него что-то такое, что даст ответ на мои вопросы. – Межпланетные перелёты, неизвестные цивилизации…
- Ага. И мы их топчем, топчем… Вернее, оставляем следы, на пыльных тропинках, - снова усмехнулся Сергей. – Просто, противно. А главное, никто не спросил, хочу ли я этого.
- А я-то думаю, что тебе спать не даёт? Понимаю, это мощнейший удар по самолюбию.
- Не ёрничай. Хотя, - Сергей оторвался от созерцания бегущей вверх струйки дыма и с вызовом посмотрел мне в глаза. - Если бы спросили, по-человечески, может быть, и согласился бы, просто так, чтобы иные миры посмотреть.
- Ну, ты их прости. Не могли они, по-человечески, потому как не являются представителями этого славного семейства. Во-вторых, они, похоже, ни капли не сомневались в твоей лояльности к их планам, поэтому и не спросили. Так что можешь расценивать своё попадание сюда, как сюрприз, как бесплатную путёвку на какой-нибудь заграничный курорт. Ну и, в-третьих, а чего, собственно, спрашивать? Тебе ведь ясно всё объяснили. Ты есть существо, которое просто жаждет крови, которому просто необходимо кого-то убивать. Природная агрессивность, понимаешь? Тебе дают возможность удовлетворить эту самую потребность. Можно сказать, позаботились о тебе, пользуйся.
- Спасибо, но что-то не хочется, - ответил Сергей и протянул мне пепельницу, которую он всё это время держал в левой руке. – И хватит злиться, Злат. Или ты думаешь, только тебе плохо? Мне тоже хреново.
- Постараюсь, - пообещал я, туша окурок и возвращая пепельницу.
- А стрелять нам, Злат, я думаю, всё-таки придётся.
- Придётся, - согласился я. – Для того чтобы выжить.
- Ну, твари, - выругался Сергей. – Если, когда-нибудь, наступит такой час, они на собственной шкуре испытают, эту самую, мою агрессивность.
- Хочется верить в это.
- Я всё думаю, - продолжил Сергей после очень долгой паузы. - А если бы мы сейчас сами вышли в космос, не стали бы мы делать всё то же самое, что и крахры? Точно так же, для начала, возведя в ранг наивысших приоритетов - освоение нового жизненного пространства, в усиленном режиме гробить другие цивилизации? В лучшем случае, насаждать им свою культуру и своё мировоззрение, заранее зная, что и этот путь приведёт к нужному результату, просто потребует большего времени и затрат. Ведь всё это уже было на Земле, и в первом, и во втором варианте. Скажем, освоение Африки или Америки, учитывая тот уровень развития, вполне можно приравнять к освоению новых планет. Так там были такие же люди, только другой цвет кожи, другой образ жизни и другие боги. А здесь? Драконы, жабы, пауки и прочее, непонятно что. К тому же, их можно будет просто не признавать разумными. Да и зачем? Кому нужна эта лишняя головная боль? Без неё проще. А опыт у нас большой, занимать не придётся, вытоптали свою планету, вытопчем и чужие. И даже лозунгов новых выдумывать не надо, только скажи, ради будущего поколения! Или, ради светлого будущего! И это станет достаточным оправданием всех тех смертей, которые неизбежно последуют вслед за воплощением в жизнь этих вечных и недостижимых целей. И этого будет вполне достаточно для того, чтобы миллионы людей, вооружившись до зубов, рванули вперёд, уничтожая всё, что покажется враждебным, и, подобно стае саранчи, оставляя за собой безжизненное, нет, мёртвое пространство. Так чем же мы лучше? Мы, получается, такое же дерьмо, как и они, - Сергей ненадолго замолчал, а потом добавил, видимо подводя итог. – Во всяком случае, мы не лучше крахров. А может быть, даже, и хуже.
Я покачал головой:
- Да, сильную речь ты сейчас произнёс, ничего не скажешь. Но, всё-таки, позволь, мне с тобой не согласиться. Ибо я считаю, что мы, пусть даже и ненамного, но лучше. Да, мы натворили много разного, плохого, неразумного и хвалиться нам особенно нечем. Но мы лучше, хотя бы потому, что делали всё это своими собственными руками и смогли, пусть даже и не до конца, осмыслить, осознать всю свою неправоту, смогли признаться в этом. Да, мы и сейчас балансируем на краю гибели, но, я верю, мы сможем найти ту твёрдую точку, которая позволит нам сохранить и возродить нашу планету. И я не думаю, что, выйдя в большой космос, мы бросимся бездумно уничтожать всё живое, хотя, скорее всего, где-то произойдёт и это.
- Добавь ещё, что, со временем, мы признаем и эти ошибки и во всеуслышание покаемся в них. Мол, чего там, простите нас, братья по разуму, переборчик вышел. Мы будем добренькими, умницами, но только задним числом. И то, до первой вожжи под хвост. После которой, мы с большим энтузиазмом и каким-то особенным воодушевлением возьмёмся за старое, чтобы, добившись своего, в очередной раз, виновато опустить глаза, покаяться и стать умницами.
- Согласен, ошибки мало чему нас учат, и мы не учимся на своих ошибках. Но, это будут единичные случаи, а не тотальное уничтожение. К тому же, как я уже говорил, мы будем это делать своими руками, а значит, и ответственность за содеянное ляжет только на нас. И пусть будет верен твой вариант, мы выходим в космос и начинаем действовать не лучшим, а проверенным способом. Окажись в такой ситуации, я делал бы то же самое, что и все. Но я бы это делал для себя, во имя своего, пусть даже и недостижимого, светлого будущего. Да, я буду в грязи. Но если мазать себя грязью, то лучше это делать самому, своими руками, для осуществления своих, неважно, призрачных или не призрачных желаний. Эти же жабы хотят заполучить всё и при этом не замарать ни рук, ни имени. Они хотят и останутся чистыми. А я не хочу, чтобы ко мне привязывали ниточки и дёргали за них, как кому придёт в голову. И я ненавижу их за это, несмотря на то, что в прошлой своей жизни, мы были тоже, всего лишь, марионетки. Да, мне придётся им служить. И мне придётся убивать в их угоду. Но, если я смогу убить хотя бы одного из них, то сделаю это с большим удовольствием, чего бы мне это ни стоило. Уж, если они решили, что нам нравится убивать, то я имею полное право, хотя бы раз, испытать истинное наслаждение. И ради этого, я буду делать всё, для того чтобы выжить.
- Вот и я говорю, что мы ничем не лучше крахров, такое же дерьмо.
- Может быть, ты и прав.
- А ты ещё сомневаешься?
- Постепенно перестаю.
Сергей хмыкнул, а я коротко выругался, про себя.
- Интересно, а такое состояние души, как жажда мести, тоже присуще только землянам? Или оно не чуждо и другим разумным обитателям галактики?
- Не знаю, - честно сознался я. – Но лучше бы оно было присуще только нам. Иначе, Земле придётся очень долго расхлёбывать последствия того, что мы здесь натворим.
- Это точно.
Я не ответил.
- Ты хотел отдохнуть? – спросил Сергей, не дождавшись продолжения.
- Пытался.
- А я помешал.
- Нет, ещё рано, - я кивнул головой в сторону приоткрытой двери. – Ребята вон снова в бар пошли.
- Может и мы?
- Не хочу.
- А обещал.
- В другой раз.
- Тогда покурим?
- Давай.
Мы закурили и надолго замолчали.
- И всё-таки, его надо искать, - сказал Сергей, туша окурок и вставая. – Ведь должен же он быть.
- Не знаю. Я пробовал, но… Увы.
- Пробуй ещё. И помни, мы просто обязаны найти выход, даже если его не существует.
- Для начала, нам бы не помешало просто выжить.
- Смерть тоже является выходом, - как-то совсем невесело отозвался Сергей. – И может быть, не самым плохим.
Я посмотрел ему вслед и закрыл глаза. Хотелось только одного – заснуть, но именно этого у меня и не получалось. В голове, раз за разом, с бешеной скоростью, прокручивались съёмки последних событий, наскоро смонтированные моей памятью и озвученные полным хаосом мыслей. Но, чем больше я об этом думал, тем всё меньше и меньше видел доступных нам выходов, а те, что я пока ещё видел, дружно захлопывались перед самым моим носом, находя для этого весьма веские причины. Оставалось только надеяться на чудо, приход которого, сам по себе, большое чудо.
Сдача в плен обстоятельств сняла напряжение и, в конце концов, мне повезло, я заснул. Снились мне какие-то невообразимые монстры и ещё, непонятно что, из той же оперы. Все они нападали на меня, рвали на части моё тело, плакали и кричали, задавая один и тот же вопрос: «Зачем ты убиваешь нас?».
Проснулся я с тяжёлой головой и долго стоял под холодным душем, стараясь прийти в себя после ночного кошмара. И это только начало. Что дальше?