— Ты куда собрался? — услышал Валера сердитый голос матери.
— Куда надо, — тихо и грубо ответил Валера.
— На ночь-то глядя? — ворчала мать. — И когда ты собираешься на работу устраиваться?
— Да пошла ты, со своей работой, — прошептал Валера и вышел из квартиры.
Выйдя из подъезда, Валера огляделся по сторонам, думая куда именно ему пойти. Ему было абсолютно всё равно куда идти по той причине, что идти-то ему было, в общем-то, некуда. А из дома Валера вышел по той только причине, что ему очень хотелось курить, а дома не осталось ни одной сигареты. И денег у Валеры не было, чтобы купить сигареты. Надо было взять деньги у матери, но Валера забыл об этом, когда собирался выходить, а возвращаться домой было лень. Теперь одна надежда была на то, что кто-то его угостит.
«Господи, как я от всего этого устал, — думал Валера, не спеша шагая по направлению к метро. — Интересно, это я один такой, уставший от всего, или все люди на Земле такие уставшие? Может, это кризис среднего возраста? А может, причиной всему критические дни. Я слышал, что у мужчин, как и у женщин, бывают свои критические дни. Почему меня всё раздражает? Поглядел сегодня на себя в зеркало и испугался. У меня оказывается такое страшное лицо. Улыбнулся себе в зеркало и ещё больше испугался.»
— У Вас закурить не будет? — обратился Валера к проходящему мимо человеку.
— Да пошел ты, — услышал Валера в ответ.
«Нет у людей жалости к другим, — подумал Валера. — Ведь каждый может оказаться в таком положении. Я ведь не денег прошу, а всего-навсего прошу угостить меня одной сигареткой. Разве я виноват, что у меня денег нет. Почему люди такие безжалостные? Откуда в человеке столько ненависти ко мне? Я ведь ничего плохого ему лично не сделал. И вряд ли он знает обо мне что-то плохое... А вдруг? — Валера испуганно обернулся и посмотрел вслед человеку, пославшего его. — А вдруг он и в самом деле всё обо мне знает? Бог ты мой! Нет-нет, не может быть. А вдруг? Вдруг ему всё, абсолютно всё про меня известно? Тогда понятно. Тогда его поведение объяснимо. Если он всё обо мне знает, то... он имел права быть ко мне безжалостным, он имел права быть на меня сердитым и не дать мне закурить. Эх! Ну почему я не являюсь каким-нибудь богатым наследником! Ведь рождаются многие люди богатыми наследниками. И они ничем не лучше меня, а вся разница между нами, что у меня нет денег, а у них они есть. Ведь, по сути, я очень хороший и славный человечек, но только у меня нет денег. А когда у славного человечка нет денег, то он естественно станет жестоким и злым, станем раздражительным. Ведь всё, что мне нужно для счастья, это всего-навсего, чтобы меня никто не заставлял работать, а я бы при этом имел всё, что хочу. Ведь и не так уж много мне надо для счастья.»
— Простите, — обратился Валера к другому проходящему мимо мужчине.
— Да-да, — ответил мужчина, останавливаясь и внимательно всматриваясь в лицо Валеры.
— Скажите, пожалуйста, мы с Вами раньше нигде не встречались? — спросил Валера.
— В каком смысле? — спросил мужчина.
— Ну... в том смысле... что... — Валера не знал, как объяснить этому человеку, чего именно он от него хочет и поэтому говорил очень неуверенно и путано, с трудом подбирая слова. — Вы знаете обо мне что-нибудь?
— О Вас? — удивился прохожий. — А что я должен о Вас что-то знать? Вы кто, собственно? И почему я должен что-то о Вас знать?
— Да я, собственно, никто, — грустно ответил Валера. — Так... человек. Просто мне очень хочется курить, а мне никто не даёт. И главное, что все так сердито на меня при этом реагируют. Складывается впечатление, что я их чем-то очень разозлил. Вот я и подумал, что все эти люди, которые не дали мне закурить, они, скорее всего, знают обо мне всё.
— То есть, — задумчиво произнёс прохожий, — Вы хотите сказать, что только знание всего о Вас людьми, даёт им право отказывать Вам в Вашей просьбе?
— Иного объяснения я не нахожу, почему они все мне отказывают, — грустно произнёс Валера. — Вот поэтому я, прежде чем попросить у Вас закурить, поинтересовался...
— Не знаю ли я о Вас что-либо плохого? — радостно воскликнул прохожий.
— Вот именно, — обрадовался Валера тому, что его правильно поняли. — В противном случае, если бы Вы мне отказали, я бы, наверное, сошёл с ума. Хотя, многие и так считают меня сумасшедшим.
— Сразу скажу, что я ничего о Вас не знаю, — сказал прохожий, — ни хорошего не знаю, ни плохого.
— Как это славно, — сказал Валера. — Значит Вы дадите мне закурить?
— Нет, — спокойно ответил прохожий.
— Почему? — удивился Валера.
— Тому две причины, — сказал прохожий. — Во первых, я не курю. А во вторых, даже если бы я и курил, то после всего того, что Вы сказали, я бы всё равно не дал Вам закурить.
— Почему? — грустно спросил Валера.
— Чтобы не вводить Вас в заблуждение, — ответил прохожий.
— Заблуждение? — удивился Валера.
— На счёт Ваших подозрений относительно причины того, почему Вам другие люди не давали закурить, — уточнил прохожий. — Дай я Вам закурить, Вы и впрямь решили бы, что другие Вам отказывали по той причине, что знают о Вас всё.
— Хотите сказать, что они отказывают мне по другим причинам? — спросил Валера. — Вы считаете, что в людях просто исчезла жалость? Современные люди стали менее сензитивны? Вы знаете, я сам-то очень сензитивен и поэтому не могу отказывать другим людям в просьбах. Я после этого слишком долго переживаю. И это при том, что я жестокий человек.
— Вы жестокий человек? — спросил прохожий.
— Очень, — ответил Валера.
— И при этом Вы сензитивны? — удивился прохожий. — Вы очень жестокий и злой человек, при том, что Ваша повышенная чувствительность зачастую сопровождается повышенной тревожностью, боязнью новых ситуаций, людей, всякого рода испытаний?
— Да, — грустно ответил Валера.
— Ведь, насколько я знаю, — продолжал прохожий, — сензитивным людям свойственны робость, застенчивость, впечатлительность, склонность к продолжительному переживанию прошедших или предстоящих событий, им свойственно чувство собственной недостаточности. У Вас тогда должна быть повышена моральная требовательность к себе. И я точно знаю, что у Вас не должно быть особых притязаний. Но... Жестокость?! У сензитивной личности?!
— В этом моя трагедия, — ответил Валера. — Такой уж у меня характер. Вы всё правильно рассказали про меня. Я именно такой и есть. И при этом я очень жестокий человек.
— Скажите, а в чём именно проявляется Ваша жестокость? — спросил прохожий.
— В чём проявляется жестокость? — Валера огляделся по сторонам. — Вы понимаете... Извините, не знаю Вашего имени-отчества.
— Иван Иваныч, — быстро представился прохожий.
— Валера, — представился Валера. — Дело в том, что я сейчас очень хочу курить и мне трудно разговаривать.
— Не проблема, — сказал Иван Иваныч. — Это, конечно, не в моих правилах, но я куплю Вам пачку сигарет, а Вы взамен расскажите мне о себе и о своей жестокости. Договорились? Дело в том, что Вы, Валера, меня очень, очень заинтересовали. Жестокий и при этом сензитивный! Это великолепно. Вам сколько лет?
— Сорок пять, — ответил Валера.
— Замечательно! — радостно воскликнул Иван Иваныч. — Сорок пять лет! Жестокий и сензитивный одновременно! Вы как раз тот человек, который мне сегодня был нужен. Вот уж точно, на ловца и зверь бежит. А я -то думаю, кого бы мне послать на... Впрочем, об этом чуть позже.
— А Вы кто? — спросил Валера.
— Волшебник, — ответил Иван Иваныч.
— Волшебник? — удивился Валера.
— Исполняю, так сказать, желания людей, — сказал Иван Иваныч. — Идёмте, я куплю Вам сигареты.
— Вы знаете, а ведь я всегда верил в Волшебников, — говорил Валера, с трудом поспевая за быстро идущим впереди Иваном Иванычем. — Я и в Деда Мороза верю и в гороскопы. Вот Вы, наверное, будете смеяться, а я и тому, что говорят по телевизору верю. Особенно верю тому, что сообщают в новостях по телевизору. А вот радио я не верю. Знаете, почему? Я не вижу лица говорящего. Мне кажется, что человек, который знает, что его никто не видит, обязательно лжёт. А газетам я верю. Знаете, почему я верю газетам?
За своей болтовнёй Валера не заметил, как они подошли к киоску и Иван Иваныч купил пачку сигарет.
— Вот Вам сигареты, Валера, и спички — сказал Иван Иваныч. — Сядем вот сюда, на скамейку, и Вы ответите мне на мои вопросы.
— Спички? — удивился Валера. — Это так странно и... мило. Спички. Сегодня редко кто прикуривает от спичек. В основном, пользуются зажигалками.
Валера закурил. Взгляд его потерял всякий смысл и выражение лица стало ещё более глупым.
— Итак, Вы говорите, Валера, что Вы жестокий человек? — спросил Иван Иваныч. — Вы жестоки со всеми? Я имею в виду растения, животных, людей.
— Нет-нет, только не к растениям и животным. К растениям и животным я отношусь по-доброму. Я никогда не обижу растение или животное, — ответил Валера. — А вот люди! Я очень жесток в обращении с людьми. Не важно, родные и близкие ли это мне люди, или абсолютно чужие и незнакомые. Особенно жестокий я в отношении родных и близких. И чем ближе, чем роднее мне человек, тем более по отношению к нему я жестокий человек. Да взять хотя бы мою бывшую жену. Или мою мать. Мы развелись с женой где-то лет десять назад и с тех пор я живу с матерью. Тогда я издевался над женой, а сейчас я издеваюсь над матерью.
— Вы били свою жену? — спросил Иван Иваныч.
— Я бил её всякий раз, когда она со мной в чём-то не соглашалась, — ответил Валера, — ещё я бил её, когда она делала что-то не так.
— Что, например? — попросил уточнить Иван Иваныч.
— Например, она неправильно чистит картошку, — ответил Валера. — Картошку надо скоблить, а не срезать с неё кожуру. И не имеет значения, молодая это картошка или старая. Ведь так намного экономней. Ещё она совершенно не умеет делать покупки в магазине. Она всегда покупает не самое дешёвое. Бельё в шкаф она складывает не так. Она даже посуду и ту моет неправильно. Неправильно подметает пол, неправильно стирает бельё. Ещё она совершенно не умеет мыть окна.
— И за это Вы её били? — спросил Иван Иваныч.
— Нет, — ответил Валера, — бил я её не за это, а за то, что она постоянно наставила на своём.
— То есть, она с Вами спорила, — уточнил Иван Иваныч.
— Она постоянно со мной спорила, — ответил Валера. — Она очень упрямая. И ведь, видит же, что я в таком состоянии, что со мной лучше не спорить, так ведь нет, она, наоборот, спорит ещё больше. Ужасно упрямая женщина.
— А что это за состояние такое у Вас было, что с Вами нельзя спорить? — спросил Иван Иваныч.
— Почему было? — удивился Валера, закуривая новую сигарету. — Ничего, что я много курю?
— Курение — мерзость в глазах моих, — ответил Иван Иваныч, — курение есть первый признак слабоумия человека. Поэтому я не могу сказать, что я равнодушен к тому, что Вы курите. Но, если я правильно понял, другого способа заставить Вас жить, нет?
— Вы считаете меня слабоумным? — удивился Валера. — Только потому, что я курю?
— Я считаю Вас слабоумным, Валера, хотя бы потому, что Вы курите, — ответил Иван Иваныч. — Но мы отвлеклись. Так что же это за состояние такое, в котором Вы находитесь?
— Мне работать не хочется, — ответил Валера. — Я почти всю жизнь нигде толком и не работал. Мне сорок пять лет, а я, если так посчитать, в общей сложности не отработал и пяти лет. Кстати, я вспомнил, что бил свою жену даже когда она была второй раз беременна. Я очень был на неё сердит за то, что она забеременела второй раз без моего ведома, без моего на то разрешения. Мне страшно это говорить, но я бил её ногами по животу.
— Это жестоко, — сказал Иван Иваныч. — И... это страшно. Меня вряд ли можно назвать сензитивным человеком, но даже мне сейчас стало несколько не по себе, от того, что Вы сказали.
— Вот! — воскликнул Валера, закуривая очередную сигарету. — Вам не по себе! А мне — каково?! И это при моей-то сензитивности! Я ведь постоянно это помню и переживаю. Те жуткие вещи, какие я вытворял, они ведь постоянно мучают меня.
— Вам наверное тяжело всё это постоянно помнить и мучиться этим? — спросил Иван Иваныч.
— Спрашиваете, — горько ухмыльнулся Валера, — тяжело — это не то слово. Мучительно больно! Но вернуть-то ничего нельзя. Мы уже давно в разводе, она уже замужем за другим человеком, и я уже ничем не могу исправить данную ситуацию. Остаётся только помнить. И когда я прошу у людей закурить и слышу в ответ «пошёл ты...», я сразу же думаю, что они всё обо мне знают, знают, какой я мерзкий, какой я гадкий человек. Самое удивительное, что я никогда и никому в этом не признавался. Даже себе. Нет, правда, Вы напрасно улыбаетесь, Иван Иваныч. Это случилось только сегодня. Не знаю даже, что со мной случилось, что я вдруг сегодня сам признал себя извергом и изувером. И ведь, что ещё важно сказать, я ведь продолжаю себя так вести. Если раньше я измывался на своей женой, то теперь я точно так же измываюсь над своей матерью.
— Вы и свою мать бьёте? — спросил Иван Иваныч.
— А как иначе? — удивился Валера. — Я ведь по-прежнему нигде не работаю. Живём мы на её пенсию, а она при этом постоянно всё делает не так. Она не так стирает, не так моет, не так подметает. Картошку она тоже не так чистит. Она даже ест не то, что надо есть в её возрасте. Бригада ремонтников, которую она наняла для того, чтобы они делали ремонт у нас в квартире — все какие-то идиоты и всё делают не так, как надо. Вы знаете, Иван Иваныч, мне иногда кажется, что она это делает нарочно. Да-да, нарочно! Чтобы позлить меня. А как омерзительно она готовит, если бы Вы только знали. Вы не поверите, Иван Иваныч, но я ем всю её стряпню с омерзением. Естественно, что я порой не сдерживаюсь и бью её. — Валера закурил новую сигарету. — Скажите, Иван Иваныч, — а куда Вы хотели послать меня, когда Вы говорили, что я именно тот, кто Вам нужен и, что именно такого, как я, Вы искали, с тем, чтобы послать его куда-то?
— Всему своё время, Валера, — сказал Иван Иваныч, — Я обязательно отвечу на все Ваши вопросы, но прежде... Прежде, скажите мне, почему именно Вы не работаете?
— Мне просто работать не хочется, — ответил Валера.
— Это я уже понял, что Вам просто работать не хочется, — сказал Волшебник. — Меня интересует другое. Почему Вам не хочется работать?
— Вы читали рассказ Чехова «Спать хочется»? — спросил Валера.
— Читал, — ответил Иван Иваныч. — Там девочке очень хотелось спать, а её заставляли укачивать ребёнка, который плакал, и в итоге она его задушила и после этого спокойно заснула.
— Ну вот примерно точно так же и у меня, — ответил Валера. — Девочка устала и хотела спать, и я, наверное, устал и не хочу поэтому работать. Если честно, то я не знаю, почему мне не хочется работать. Может, потому что я не получаю от работы удовольствие? Но для этого надо работать там, где хочется, и делать то, что хочется. Вот если бы каждый мог работать там, где он хочет, и делать то, что он хочет, да ещё и получать за это достойную зарплату! Да разве же я не работал бы!
— А Вы работали бы тогда? — спросил Иван Иваныч.
— Почему Вы спрашиваете? — спросил Валера.
— Не забывайте, что я Волшебник, — ответил Иван Иваныч, — и я запросто могу Вас переместить туда, где каждый человек работает только там, где ему нравится; делает то, что ему доставляет удовольствие, и получает при этом достойное вознаграждение.
— Такого места нет, — уверенно сказал Валера. — Это — утопия.
— Никакая это не утопия, а всего-навсего уровень развития человека, — устало ответил Иван Иваныч. — Согласитесь, Валера, что всё, что достигнуто человечеством на сегодняшний день, две тысячи лет считалось бы утопией.
— Вы хотите переместить меня в будущее? — спросил Валера.
— На пять тысяч лет вперёд, — ответил Иван Иваныч. — Я хочу, чтобы Вы пожили какое-то время в будущем. Видите ли в чём дело, Валера. Ко мне очень часто обращаются из будущего с просьбой прислать к ним кого-нибудь из прошлого. Понимаете?
— Зачем? — спросил Валера.
— Научный интерес. Например, затем, чтобы выяснить, способен или нет человек из далекого прошлого адаптироваться в будущем за короткий промежуток времени, — ответил Иван Иваныч. — Понимаете? Или всё же это невозможно и необходимо, чтобы человек постепенно подходил ко всякого рода достижениям человечества. Выясняется также, на какое именно расстояние во времени можно безболезненно перемещать менее развитого человека. Сегодня мне поступила заявка из 7012 года. Просят прислать наиболее типичного мужчину.
— Типичного?! — изумился Валера. — Хотите сказать, что я такой не один?
— Таких уродов, Валера, как ты, в 2012 году на нашей планете несколько миллиардов человек, — ответил Иван Иваныч. — И все мои восторги, относительно твоей сензитивной жестокости, всё это только для того, чтобы заинтересовать тебя.
— Я не урод, — ответил Валера, закуривая очередную сигарету.
— В определённом смысле, Валера, ты конечно не урод, — сказал Волшебник, — Но ты урод с точки зрения человека-будущего. Понимаешь? Закрой глаза и досчитай до десяти. Когда откроешь глаза, ты уже будешь в 7012 году.
— А как мне там себя вести? — спросил Валера. — Где я там буду жить? Что делать?
— Ничего сложного, — ответил Иван Иваныч. — В будущем всё очень просто. Куда сложнее тебе было бы, Валера, если я тебя отправил бы на пять тысяч лет назад, а не вперед. Уровень развития нашей планеты в это время достиг таких вершин, что работать всем нет необходимости. Всё, что касается жилья, еды, одежды и прочих материальных благ, всё это имеет каждый житель планеты вне зависимости от того, работает он или нет. В 7012 году работа — это не обязанность каждого, а привилегия избранных. В 7012 году человек за свою работу не получает заработную плату. В 7012 году работа даёт человеку не материальное, а душевное удовлетворение. Работу получают только избранные и только лучшие специалисты.
— Это интересно, — сказал Валера. — А надолго я отправляюсь в будущее? Меня здесь не хватятся?
— Вся командировка продлится что-то около тридцати лет, — ответил Волшебник. — Но тебя здесь не хватятся по той причине, что тридцать лет там равняется одному часу здесь.
— Это как? — удивился Валера.
— Жизнь людей будущего более цельна, намного полнее и насыщенней, — ответил Иван Иваныч. — Естественно, что это не может не сказаться и на времени. И за те шестьдесят лет, что в среднем живут люди на Земле в 2012 году, в 7012 люди проживают что-то около 15768000 лет.
— Так много? — воскликнул Валера.
— Иная полнота жизни, — ответил Иван Иваныч, — иная её насыщенность. Всё это не могло не сказаться на продолжительности жизни человека, который воспринимает жизнь не как борьбу за выживание, а как возможность проявить свои творческие способности. Это долго объяснять и... лучше тебе самому всё это пережить.
— Фантастика, — восторженно произнёс Валера, закуривая очередную сигарету, — 15768000 лет! Уму не постижимо.
— Закрывай глаза, Валера, — сказал Иван Иваныч.
Валера выкинул окурок в сторону и закрыл глаза.
— Считай до десяти, а затем открывай глаза, — сказал Иван Иваныч.
Досчитав до десяти, Валера открыл глаза.
— Добро пожаловать в 7012 год, — радостно воскликнул Иван Иваныч. — Мир будущего приветствует гостя из далеко прошлого.
— Валера огляделся по сторонам.
— Ну, как? — спросил Иван Иваныч. — Нравится?
— Вокруг всё изменилось, — ответил Валера, — Всё стало намного чище, намного просторней. Красивей, я бы сказал, стало вокруг. Всё стало каким-то гармоничным и... естественным, что ли.
— Ты можешь жить, где хочешь, Валера, — сказал Иван Иваныч, — выбирай любую страну мира.
— А деньги? — спросил Валера.
— Денег на Земле нет уже с 5012 года, — ответил Иван Иваныч, — деньги, как бумажные, так и электронные, упразднены за ненадобностью. Кстати, раз уж мы заговорили о деньгах, тебе должен быть интересен тот факт, что как только исчезли деньги, так сразу исчезло и всё ненужное человеку, но что навязывалось ему, с целью получить высокую прибыль. Люди перестали навязывать друг другу разную ненужную ерунду, как то: ювелирные украшения, произведения искусства, религии и прочий подобный хлам. После того как люди перестали друг другу навязывать ненужное, они перестали желать того, что им не надо.
— Религии и произведения искусства Вы называете хламом? — удивился Валера.
— Не я, Валера, называю их хламом, а так относится к этому человек в 7012 году, — ответил Иван Иваныч. — И не забывай, что речь идёт о том, что навязывается человеку за деньги. Бесплатно — пожалуйста. Но за деньги — увольте. Ты не поверишь, но всё началось в 3012 году, когда законодательно запретили рекламу.
— Запретили двигатель торговли? — удивился Валера.
— Более того, в том же 3012 году было запрещено получать доход свыше пяти процентов от продажи любого товара, — сказал Волшебник. — И в результате сегодня технический прогресс позволяет каждому человеку иметь всё, что он хочет и к тому же бесплатно. Смысл жизни на Земле сегодня иной, чем в 2012 году. Уже в 4012 году человечество окончательно признало всю глупость, всю несостоятельность своих стремлений и полностью их поменяло. Уже тогда, в 4012 году, люди поняли, что деньги им больше не нужны.
— Здорово! — воскликнул Валера. — Я всегда знал, я всегда был уверен, что в конце концов человечество сумеет добиться значительных результатов. Удивительно, но мне совершенно не хочется здесь курить. Кстати, а в 7012 году существует табачное производство?
— Нет, — ответил Иван Иваныч. — Нет ни табачного производства, ни алкогольного производства, и наркотиков тоже нет.
— Удивительно, — восторженно произнёс Валера. — Но как, скажите мне, человечество сумело преодолеть в себе все эти пагубные пристрастия?
— Это оказалось очень просто, — ответил Иван Иваныч. — Когда ввели запрет на прибыль более пяти процентов и когда полностью запретили рекламу, прекратилось производство сигарет и алкоголя. Производство сигарет и алкоголя стало невыгодным.
— Я не понимаю, а чем люди занимаются на Земле, если не курят, не пьют вино и водку, не употребляют наркотики? — спросил Валера.
— Они рисуют картины, — ответил Иван Иваныч, — пишут стихи и романы, сажают сады, поют, играют на различных музыкальных инструментах и сочиняют музыку. Очень много люди разговаривают друг с другом. Ходят в кино, ходят в театры. Путешествуют. Даже летают на другие планеты. Но... — Иван Иваныч задумался, — самое главное, что здесь люди стремятся к тому, чтобы получить работу, — грустно ответил Иван Иваныч.
— Почему так грустно Вы это сказали? — спросил Валера. — И зачем людям стремиться работать, если они всё могут иметь и так?
— Всё оказалось не так просто, как предполагалось, — ответил Иван Иваныч. — Самое печальное, Валера, что человек не может обойтись без работы. Он может обойтись без сигарет, без алкоголя и наркотиков, но вот без работы — нет. Человек, оказывается, настолько нуждается в том, чтобы быть необходимым другим людям, что без этого просто не может жить.
— Не может? — удивился Валера.
— Не может и не хочет, — ответил Иван Иваныч. — Многие люди сегодня кончают по этой причине жизнь самоубийством.
— А почему бы всем не дать работу? — спросил Валера.
— Её попросту нет на всех, — ответил Иван Иваныч. — На Земле сегодня живут около ста миллиардов человек, а работы на планете не более чем на десять миллиардов человек. На свободные вакансии берутся лучшие из лучших.
— И это при том, что люди работают бесплатно, — тихо произнёс Валера.
— Хм! Бесплатно! — воскликнул Иван Иваныч. — Бесплатно — это ещё не всё.
— А что ещё? — испуганно спросил Валера.
— Люди работают не более чем по четыре часа в день, — ответил Иван Иваныч. — А правительство собирается сократить эту цифру до трех часов в день. Но профсоюзы этому всячески мешают.
— М-да, — задумчиво произнёс Валера.
— М-да, — в тон ему ответил Иван Иваныч. — Это и есть главная причина, почему ты здесь, Валера. Ты можешь быть здесь очень полезен.
— Но каким образом я смогу быть полезен? — спросил Валера.
— С твоей помощью, Валера, люди будущего хотят привить себе нежелание работать, — ответил Иван Иваныч. — Они надеются, что ты сможешь их научить тому, как абсолютно ничего не делать и чувствовать себя при этом счастливым человеком. Ведь именно об этом ты мечтал, перед тем, как мы с тобой встретились?
— Да-да, конечно, — рассеянно ответил Валера, — я вспоминаю, что именно об этом я и мечтал, чтобы иметь всё и ничего при этом не делать. Только в этом случае я мог бы почувствовать себя счастливым.
— Вот! — радостно воскликнул Иван Иваныч. — Это именно то, что им нужно. Живи здесь, Валера, живи и будь счастлив. Пиши стихи, пиши романы, сочиняй музыку, путешествуй. Главное, что ты не должен нигде при этом работать. Ты можешь здесь абсолютно нигде не работать и иметь всё. А они, люди будущего, будут смотреть на тебя и учиться тому, как быть счастливым когда ничего не делаешь для других людей. Ведь работать — это не что иное, как делать то, что нужно другим, а не себе. Ведь так?
Иван Иваныч посмотрел на часы.
— О-о, мне пора, — сказал Иван Иваныч. — Встретимся на этом месте через тридцать лет.
— Они пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны.
Прошло тридцать лет. На условленное место встречи они пришли одновременно.
— Вы плохо выглядите, Валера, — сказал Иван Иваныч.
— Хорошо ещё, что вообще живу, — нервно ответил Валера. — Пять попыток самоубийства! Пять! Да со мной такого ни разу, слышите, ни разу не случалось в 2012 году. Я не понимаю, как смог продержаться все эти тридцать лет.
— Закрывайте глаза и считайте до десяти, — сказал Волшебник, не задавая лишних вопросов. Ему всё было и так понятно.
Валера закрыл глаза, досчитал до десяти, открыл глаза и огляделся по сторонам.
— Прощайте, Иван Иваныч, — хмуро произнёс Валера.
— Прощайте, Валера.
Валера быстрым шагом направился к своему дому.
— Завтра устраиваюсь на работу, — с порога сообщил он матери.
— На какую работу? — не сразу поняла мать.
— На любую, мама, работу, на любую, — ответил Валера. — Лишь бы побольше её было. Кстати, я бросил курить. И вина мне больше не покупай.
— Что с тобой случилось, сынок? — испуганно спросила мать.
— Ничего, — сердито ответил Валера. — Просто... Сегодня, мама, я понял, что на свете есть не только добрые Волшебники, но и злые Волшебники.
— Волшебники? — удивилась мать. — Разве Волшебники существуют?
— На счёт добрых Волшебников не знаю, — ответил Валера, — А вот что касается очень, очень злых Волшебников, то такие точно есть на свете. С одним таким злым Волшебником я встретился тридцать лет назад.
— Когда? — спросила мать.
— То есть... — опомнился Валера, — Я хотел сказать, что час назад я встретился с одним таким злым Волшебником. И зовут его Иван Иваныч.
— Иван Иваныч? — тупо переспросила мать.
— Я тебе честно скажу, мама, я прекрасно понимаю, что я жестокий человек и злой, но даже я не смог бы причинить столько боли человеку, сколько причинил мне этот Волшебник. В общем — всё. Тебе сейчас меня не понять. Я пошёл спать. Мне завтра рано вставать.
Валера ушёл в свою комнату. Мать ещё какое-то время стояла возле его двери и прислушивалась к его ворчанию.
— Пенсию надо вообще отменить, — услышала она, — люди не должны превращаться в старости в инвалидов. И ни в коем случае нельзя сокращать рабочее время. Праздничные дни отменить. На неделе должен быть только один выходной и то, считаю, что это много. Вполне хватило бы и одного выходного в месяц. Отпуск не должен быть больше, чем одна неделя в десять лет. Работать надо много. Работать надо упорно и не менее десяти часов в сутки.
А в это время Иван Иваныч не спеша прогуливался по ночным улицам и с усмешкой рассматривал огромные рекламные щиты, навязывающие человеку всякую дрянь.
Оригинал размещён на блоге Волшебника: http://mleks.com/rasskazy/rabotat-ne-xochetsya.html
Санкт-Петербург/ 12.06.2012/ Михаил Лекс ©