Связь – как воздух: когда есть – не замечают, когда нет – задыхаются! И ещё: «Потеря связи – есть потеря боевого управления, что неизбежно ведёт к срыву боевой задачи». Связь, особенно корабельная, – дело очень тонкое, и бывают и случаи, когда из-за неумелого обращения с этим военным искусством может возникнуть нечто страшное…
В первой половине восьмидесятых страна наша обладала высочайшим авторитетом в мире и ещё могла погрозить кулаком супостату, который к этим угрозам прислушивался очень внимательно. Достигалось всё это предельным напряжением сил нашего славного народа, а на передовом рубеже стояли мы, воины. Боевая подготовка отрабатывалась очень тщательно. В море мой корабль выходил часто, выполнив задачу, возвращался в базу. Бывали случаи, что выходили мы для этих целей на сутки, двое… и так далее.
Воскресным июльским утром мы вышли на очередную стрельбу. Море было спокойным, светило солнышко. На борту находился сам командир эскадры со своим штабом. Всё начиналось по заранее отработанному плану. И вдруг…
«КПС – Приёмный! (КПС – командный пост связи, Приёмный – боевой пост, выполняющий задачи по приёму сообщений). В… часов … минут в радиосети боевого управления прошёл сигнал: «Дурень, Дурень, Дурень. Внимание в … часов… минут началась война с Соединёнными Штатами Америки».
Представьте себе, что вы в один миг осознаёте, что вам осталось жить несколько минут. Враг рядом и нажимает на спусковой крючок. Во рту сразу же образовался свинцовый привкус, в животе холод. Как говорят, нечто сыграло. А у кого бы не сыграло? Однако вбитая на уровне безусловного рефлекса исполнительность сработала мгновенно.
«Ходовой – КПС!» – тут уж некогда было проверять соответствие донесения требованиям руководящих документов – радиограмма пришла открытым текстом, хотя обычно в этой сети передачи шли закодированные. Хриплым голосом я доложил на ходовой мостик о полученном сообщении.
Адмирал среагировал тоже мгновенно: «Срочно на переговоры оперативного ТОФ!» К счастью, с командным пунктом флота связь была устойчивой. А в это время на ходовом должностные лица вели себя по-разному. Как мне рассказывал вахтенный офицер, начальник штаба бригады запаниковал, даже закричал: «Товарищ адмирал, неужели война!!!» Адмирал цыкнул: «Заткнись, дурак!» Командир корабля сразу же подлетел к адмиралу: «Прошу «добро» переходить на боевые частоты! Вон он, супостат!» - рядом, кабельтовых в восьми, был какой-то американский фрегат. Офицеры штаба, находящиеся на мостике, молчали в каком-то оцепенении.
Пусть смеются надо мной нынешние циники, презирающие страну, в которой мы жили и живём, но тогда ни на минуту не возникла мысль о том, что можно как-то спастись, что-то выдумать, дабы избежать гибели. Готов был ко всему, и думал только о том, как выполнить задачу. Может быть, это громкие слова… Но тогда мы знали, что у нас есть Родина…
Кстати, за несколько дней до этого президент США в интервью прессе пошутил, что их самолёты полетели бомбить империю зла, эта «шутка» вспомнилась сразу же, и не было сомнений, что война началась…
– Что, действительно война? – спросил адмирал у оперативного ТОФ.
– Нет, товарищ адмирал, по предварительным данным, хулиганские действия матроса. – оперативный был краток. – Я уже доложил Командующему.
Это донесение приняли все корабли ТОФ, находящиеся в море. К нам на корабль сразу же пошли доклады. Эфир зашумел. Информацию об отмене военных действий мы срочно передали по циркуляру на все подчинённые корабли. Никто стрелять не стал. Третья мировая не состоялась.
А в это время мой однокашник только-только заступил на дежурство по связи на том центре, где всё это произошло.
– Сижу, кайфую, погода замечательная, воскресенье, начальства нет. – рассказывал он. – И вдруг в окошко вижу – подъезжает машина начальника связи флота. И выходит оттуда он, весь белый, непонятно отчего – то ли от ярости, то ли от страха. Ну, ты знаешь его – мужик он неплохой, но человек настроения, а в таком состоянии я его ещё не видел. В общем, как в песне поётся: «Вывели, болезному, руки ему за спину и с размаху кинули в чёрный воронок». Тут же я был препровождён с дежурства на гауптическую вахту, и только там узнал, что случилось. Годок* обучал молодого, вышел перекурить, а тот начал щёлкать тумблерами, почувствовал себя флотоводцем. Ну и включил передатчик, а потом начал с датчика кода Морзе выдавать в эфир, что в голову придёт. Годок с полчаса отсутствовал, а за это время флот уже был поставлен на уши. Командующий узнал от оперативного через минуту, начальник связи через полторы, через пятнадцать минут он уже препровождал меня на «губу», а там машина закрутилась. В общем, до меня, как до дежурного по связи, информация дошла в последнюю очередь, и то таким оригинальным способом, то есть на губе.
После этого случая все руководители вплоть до начальника центра были сняты с должностей и переведены с понижением; товарищ мой отделался гауптвахтой, т.к. должность у него была первичной, и понизить его было проблематично. Годка также отправили на гауптвахту.
А матроса- нарушителя судить не стали, он в ужасе написал рапорт о переводе его в Афганистан. Вероятно, это посчитали проявлением патриотизма, и пацан отделался лёгким испугом, а через год поехал в отпуск. Сразу же были разработаны технические мероприятия, предотвращающие несанкционированный выход в эфир, то есть нужные выводы были сделаны – враг тогда не дремал!
А сейчас – благодать! Нынче у нас с тогдашним нашим врагом – США – наступила эпоха «перезагрузки», они на нас никогда не нападут, и, когда мы полностью развалим свою армию, они, может быть, дружески потреплют нас по плечу, а мы всхлипнем от умиления.
УРА!
* В армии «дед».