Роман Марины Степновой Женщины Лазаря

Нина Левина
Книга из тех, что «держит» - то есть всё время помнишь, что она лежит, и от этого удовольствие – сейчас вот это сделаю, и можно почитать. Так я читала «Дом, в котором…», хотя «Дом…», конечно, не в пример читать увлекательнее. «Женщины…» без тайны, без второго дна. Просто интересная история вокруг одного гениального учёного (понятно, еврея), списанного с кого-то известного, но включившего в себя не одного человека.
Сначала он вызывает симпатию – гениальность накладывает на него ужасную самоуверенность (видела такое – мой руководитель аспирантуры отчасти такой был), он просто выше всех норм – поведение, порядки, субординация – всё это побоку. И (по книге) ему всё сходит, потому что он – гений, и в стране таких - единицы.

Ну, не знаю. Многие наши гении благополучно работали в «шарашках» и сидели по тюрьмам. В книге намекается, что его основная деятельность была связана с созданием новейшего оружия, потому, дескать, ему всё сходило с рук, и Берия с ним нянькался, как с писаной торбой.
Чтобы не искали прототипа, в книге упоминаются, как сподвижники, и Ландау, и Курчатов, и Сахаров.
Одна деталь – Лазарь Линдт живёт и работает в Энске (в котором угадывается Новосибирск).
Половой гигант (упоминается о массе "осчастливленных" женщин) влюблён в жену своего (поначалу) патрона Чалдонова – Марусю, которая на тридцать с лишним лет его старше и которая берёт над Лазарем материнское шефство, тем паче, что ей – хозяйственной и заточенной на любовь ко всему живому и неживому – Бог не дал детей.
Маруся, простодушная, добрейшая, умнейшая житейской мудростью, красавица, влюблённая в своего мужа-учёного (недотёпу по жизни) ни о чём не догадывается и ткёт свою жизнь, любя всех, кто встанет у неё на дороге.

Обаятельный и вздорный Лазарь во второй половине книги, через несколько лет после тихой смерти Маруси, влюбляется в молоденькую Галю Баталову (это не единственная киношная фамилия в книге, есть ещё Николенька Машков – жених Галочки), и кагебист «Николаич», приставленный к нему кем-то вроде денщика и, заодно, надсмотрщика, «организует» брак своего сюзерена и девицы, которая на сорок лет моложе супруга. Основанием её согласия явилась угроза безопасности Николеньки Машкова. Перепуганная насмерть комсомолка безропотно даёт себя «окольцевать», что, конечно, может быть, но для меня этот финт как-то неубедителен. Академик и без пяти минут нобелевский лауреат (вероятно, только его засекреченность проносит мимо него нобелевку) влюблён в жену (она напоминает ему Марусю) по самую макушку. Та же мужем элементарно брезгует, но всё же прожила с ним более 20-ти лет и даже родила совершенно лишнего человечка – Бореньку. За это время Галочка из певуньи-хохотушки превратилась в стерву, красивую, циничную, никого не любящую и всех презирающую. Тем не менее, сумевшую у всех создать впечатление любящей и верной жены. Так академик и умер в уверенности её преданности.

И вот этот Линдт (во второй части книги) просто омерзителен. Он тоже никого, кроме жены и памяти Маруси, не любит. Равнодушен и даже воспылал ненавистью к овдовевшему Чалдонову (почему тот пережил Марусю на несколько лет, а не умер вместе с нею?! – странная логика! Скорее это ты, безнадёжно влюблённый, должен был последовать за своей Беатриче), не замечает ненависти к себе жены, абсолютно равнодушен к сыну, а когда тот женится – интересуется этим не дольше, чем, если бы речь шла об окатившейся кошке. Что и где находится его сын, что у него за жена и кого они родили – Линдта абсолютно не интересует. Он делает свою бомбу (и не одну), решает всякие нужные стране научные проблемы с гениальной лёгкостью, постепенно захватывается болезнью Альцгеймера, и то, что раньше в его поведении вызывало лишь улыбку (все гении чудаки!), теперь вызывает омерзение.
Была ли задача у Степновой свести портрет Лазаря к Дориановскому, или это вышло помимо её воли – не ясно.

У меня создалось ощущение, что книга могла бы завершиться смертью Лазаря и освобождением Галины Петровны из семейного плена. Ну, можно было ещё описать её самочувствие после потери мужа, и как она приходит к осознанию, что и сама умудрилась растерять любовь людей и близких, и что Лазарь был единственный из окружающих её людей, кому она была нужна и кто её любил. И намётки этого прозрения в книге есть.
Но, однако, книга начинается, а потом завершается главами о внучке Линдтов – Лидочке, лишившейся в пять лет родителей. И это, по-моему, совершенно отдельная история, с Лазарем никак не связанная, потому что в ней два главных персонажа – стерва-бабка, к которой Лидочка попадает под опекунство, и сама Лидочка.

В третьей части романа много хореографического училища и подробностей обучения будущих балерин. И так это всё написано, что мне теперь с трудом будет даваться просмотр балетных спектаклей. Автор то ли сама прошла эту «школу боли», или кто-то ей близкий (из девочек), но описан процесс обучения вовсе не с сочувствием к страданиям учениц, а чуть ли не с ненавистью к этой «отрасли». Я впервые прочла, что же там, в этих школах, делают с детьми и подростками. И будь у меня дочки-внучки, навряд ли после этой книги повела дитя в это заведение, какие бы лавры этого дитя потом не ожидали.
Лазарь появляется в этой части романа лишь в предсмертном бреду Лидочки, чтобы «выгнать» её из потустороннего мира – «Рано тебе ещё. Возвращайся!». Не заметив и не заинтересовавшись внучкой, пока был живой, покойный дедушка помогает ей воскреснуть.
Не знаю, но мне эта часть (очень интересная – всё же жизнь бедной, затюканной Лидочки описана довольно живо) показалась всё же для романа - лишней.

Что мне в книге показалось не доработанным – психология персонажей. Описано поверхностное видение поступков. Иногда они экстравагантны, иногда нелепы, иногда мотивированы обстоятельствами, но вот внутреннего обоснования, исходя из характера персонажа, из его жизненного опыта, из «среды его происхождения и обитания» - поступки, другой раз, - не вытекают; вот ведёт себя так персонаж – и всё. По воле автора, а не по своему характеру. Походя может быть брошена фраза насчёт типичного инженера, мэнээса, учёного, соглядатая, няньки, школьницы, дочки профессора – и сиди, верь: иначе и быть не может, именно так и поступают все эти «представители».

Язык сначала мне показался довольно ёрническим – как-то всё почти на сленге, с жаргонными словечками, не редко – с матерком, порою оправданным, порою – не очень. (Хотя я убеждена, что без матерных слов обходиться писателям не только можно, но и нужно – всё же субкультуру не след внедрять, как бы это не оправдывалось тем, что – она же существует!). Но потом автор, что называется, развернулась – сочный, метафорический, полнокровный язык. Уже и матерки проскакиваешь ради общего текста, который тебя держит, не отпускает. То есть язык романа сам справляется с сорняками, подминает их, перемалывает, и ты следишь за действием, лишь чуть морщась на очередное «непечатное» слово (давно уже ставшее, к сожалению, печатным).

Очень любо автору слово «хруст» - чуть ли не чаще всего встречающееся и в виде существительного, и глагола, и определения, и наречия. Оно так назойливо повторяется, что даже порой вызывает досаду – что ж, других слов нет, чтобы передать звук? А потом начинаешь понимать – наверное, нету подобного, а автору так надо подчеркнуть ломкость, ненадёжность и хрупкость и мира, и человеческой жизни, что «хруст» появляется чуть ли не на каждой странице – особенно в начале романа.
А вот слово «любовь» там встречается рутинно, в нужных местах, и его как-то особо не выделяешь. А ведь роман именно о ней. Любят друг друга Чалдоновы, любит Марусю, а потом её копию – Галину – Лазарь, Галя любит Машкова, Лидочка влюбляется в кумира училища Витковского, Лужбин опять же насмерть влюбляется в Лидочку, и только гениального Лазаря никто не любит, кроме Маруси, да и та – по-матерински. И Лазарь, гений, дарованный России, работающий на укрепление её военной мощи опять не потому, что любит эту страну, а потому что он не может иначе – призвание у него такое, никому из живых не делает настоящего добра – он за границами этих понятий – «добро и зло». Кажется, и он Марусю любит за её неземную доброту.

И тут мне сдаётся, что в романе вторым планом идёт «накат» на гениев – что это за сущности? Продвигая прогресс в мире, сами они почти лишены обычных человеческих качеств – сочувствия к ближнему, понимания, может быть, – и любви. И Степнова упорно (на Лидочке) отстаивает мысль – гениальность гениальностью, но человечность всё же привлекательнее. А то Галина несчастна и ждёт Лазаревой смерти, Борис не знает родительской ласки, Лидочка вообще превращена в идеальный танцевальный механизм без собственных поступков – и всё это Лазарь, результаты его отношения к близким.

И ещё один персонаж – вообще, я бы книгу назвала «Марусин дом» - старый (на протяжении всего романа – старый) дом на окраине Энска, в котором сначала живут Чалдоновы; потом Галина приходит туда к «бабке» (ведьме), которая из запуганной Галочки делает Галину Петровну – красивую и умную стерву без сердца. А в конце романа дом приобретает Лужбин, и он достаётся Лидочке, вечной скиталице по равнодушным родным и общежитиям. И именно этот дом спасает Лидочку, а не мистический Лазарь.