Экзамен принимали наша Лариса Ивановна, она же и учительница по языку и литерату-ре, директор школы Никон Борисович и молодой учитель по физике Андрей Андреевич. Увидев меня, входящую в класс, они встали, Крысивановна открыла было рот, чтобы сказать очередную колкость, но, почему-то, промолчала.
Я уселась за свою парту.
Темы были объявлены. Я, конечно, выбрала Печорина и, перемигиваясь с ним и с Лермонтовым, написала сочинение на едином дыхании. Ника писала Маяковского.
Закончив, мы сдали листы и пулей выскочили из класса.
- Ника, я знаю, я чувствую, с ним случилась беда и он не выходит ко мне на связь. Я должна его найти и помочь ему.
- Интересно знать, это где же ты его искать собираешься? Пойдёшь по местам боевой славы? Или поедешь в кругосветное плавание? У тебя ещё даже паспорта нет и денег ни копейки.
- Так что, вот так дать человеку пропасть? Сидеть сложа руки? Где твоё чувство взаимо-выручки, комсомольская совесть?
- Комсомольская совесть – это, конечно, веский аргумент, но вот только есть у меня, Алина, идея получше. Помнишь, в прошлом году заболела моя племянница и, что сестра только с ней не делала, ничего не помогало, пока кто-то ей не подсказал, что в Соломовке -2 живёт некая тётка Аглая, то ли колдунья, то ли гадалка. Вот они малую к ней пару раз свозили и она выздоровела. Только живёт она далековато, идти нужно через лес, а потом мимо заброшенного поля у кладбища. Вот там она и проживает. Только вдвоём идти туда как-то жутковато...
- Девочки, вы куда?
Мы оглянулись. Нас догонял Славик Синицын.
- Давайте сходим в кино, сегодня свободный вечер.
Мы с Никой переглянулись и поняли друг друг без слов.
- Значит так. – сказала Ника. – Мы идём с тобой в кино, а ты с нами едешь утром в Соломовку- 2. И никаких лишних вопросов! Следующий экзамен только в четверг – успеем позаниматься!
Мы разошлись по домам переодеться и отдохнуть. Я волновалась, как меня встретит мама в моём новом облике и с торчащими из-под платья голыми коленками. Но мама пришла в полный восторг.
- Вот, наконец-то, ты похожа на семнадцатилетнюю современную девушку, а не на мо-нашку мушкетёрских времён.
В пять часов мы встретились у кинотеатра. Я, погружённая в свои мысли, слабо понима-ла, что происходит на экране. Да и Ника со Славиком, по-моему, тоже больше были заня-ты друг другом, чем киношными страстями.
После окончания сеанса, я, сославшись на то, что обещала маме сразу вернуться домой, убежала, оставив их провожаться, договорившись встретиться завтра ровно в девять тридцать на железнодорожном переезде.
********************
Проходящий пассажирский поезд довёз нас до Соломовки-2 за пятнадцать минут. Мама выдала мне на расходы один рубль. Я так редко просила у неё деньги, что она дала мне, даже не спросив зачем. Мы рассказали Славику всё и он поклялся честным комсомольским нико-му и ничего не рассказывать...
В ближайшем киоске «Соки-воды», в котором продавалось всё, кроме сока и воды, мы расспросили усатую продавщицу, облачённую в замызганный белый халат и явно не со-всем трезвую, как пройти к тётке Аглае и она нам довольно толково объяснила, добавив на прощанье:
- Вы, пионеры, её так не вздумайте называть. Какая она вам тётка, ишь, надумали..
Мы отправились по пыльной дороге к видневшемуся невдалеке леску. Всё оказалось не так уж и страшно, присутствие Славика поднимало наш моральный дух и за разговорами мы не заметили, как дошли до поля и кладбища. По пути сделали в лесу остановку и на-брали полное плетённое лукошко земляники. Это наша хозяйственная Ника не забыла захватить его с собой.
Миновав в молчании территорию кладбища, мы увидели черепичную крышу, утопаю-щую в зелени деревьев. Подойдя ближе и открыв калитку, мы вошли во двор. Перед нами был небольшой кирпичный дом, рядом росли деревья, слева от дома – колодец и сарай со сложенной у стенки под навесом из толя вереницей дров. Справа – довольно большой огород, в котором возилась женщина. Мы подошли к ней поближе.
Женщина была одета в бесформенную чёрную юбку, ситцевую белую кофту в синий горошек навыпуск. Так одевались все старые сельские жительницы. Волосы спрятаны под белый в синий горошек платок.
Увидев нас, она разогнулась:
- Что- то вы долго идёте? Что уже ягода поспела?
Она ждала нас, она знала, что мы приедем!
- Ступайте к дому, там рукомойник, мойте руки, уже картошка небось разварилась.
Умывшись, мы вошли в тёмный коридор, а оттуда в большую светлую комнату.
На полу лежали вязаные коврики. На стене висел ковёр, под ним кровать, укрытая плю-шевым одеялом и гора подушек на ней. Всё выглядело вполне современно: сервант с по-судой и полированный шкаф, рядом тумбочка с телевизором. Посредине комнаты стоял круглый стол, накрытый скатертью, за который мы и уселись.
Ника отправилась помогать хозяйке и вскоре на столе уже дымилось большое блюдо с молодой картошечкой, присыпанной укропчиком, керамическая миска с домашней смета-ной, на блюдце в капустном листке - домашнее жёлтое масло. Молочные продукты она достала из погребка, который был у неё в сарае. Горкой лежали свежие, только что собранные с огорода, лук, редиска, пупырчатые огурчики.
- Кушайте, кушайте, проголодались на свежем воздухе? – Она повернула голову ко мне. – Так говоришь, борода рыжая? Ах, старый проказник, ах, сводник... – Женщина рассмея-лась, показав безупречные белые зубы.
Улыбка совершенно преобразила её лицо. Да она вовсе не старуха, вон какой молодой блеск в глазах, а в каштановых волосах, выбивавшихся из-под косынки, ни единого седого волоса.
Я уже ничему не удивлялась и поняла, что и рассказывать-то ей ничего не нужно, она и так всё знает.
Она принесла помытую землянику и мы закусили ею наш вкусный обед. Мы вызвались перемыть посуду, но Аглая от нашей помощи отказалась.
- У вас поезд через два часа, а вам ещё до станции дойти нужно. Я проведу вас более ко-роткой дорогой через кладбище, не боитесь? - Мы покачали головами, с ней и в самом деле было не страшно. – А теперь слушай меня, девочка...