Меня зовут Лия. Лия Борисовна Ковен. Я еврей. Я говорила маме раз, что я вовсе не хотела рождаться евреем. А меня зовут Лия. Да еще Борисовна. И шут бы с ними, именами. А по фамилии вообще не разберешь ничего. Гольдберг может быть и евреем, и немцем. Правда, смешно? Нет? А меня это смешит страшно. Прошло очень много лет, давно закончился период, который евреи называли Катастрофой, а фамилии евреев и немцев по-прежнему могут быть одинаковые. И это ровно ничего не значит. Ни для кого. Кем был Голдфингер, страшный злодей в историях про Джеймса Бонда? Я вот не знаю. Но его интернациональность смущает меня. Мне кажется, он был евреем.
Дед одной подружки - антисемит. Он уже старый, и не понимает некоторых вещей, но другие вещи видит отчетливо. Когда я в первый раз услышала его размышления вслух за чаем о мировом еврейском заговоре, я покраснела. Не знаю, заметил он это или нет, но то, что он сказал потом, пытаясь поправиться, было еще хуже. Он сказал: «Среди моих друзей есть евреи, очень порядочные люди. Да и вас, Лиечка, это тоже не касается. Вы бы с ними не встретились - не их уровень». Среди его друзей есть евреи! Вы представляете? Я - да.
Мне кажется, еврей - это что-то вроде религии. Тогда почему религию можно выбрать, можно быть православным, или мусульманином, или даже буддистом, и нельзя выбрать, быть евреем или нет? Это несправедливо. Православный - он ведь, по идее, должен быть не еврей. Но если я крещусь, я все равно останусь еврейкой. В старину это называли выкрест, и это было, кажется, очень плохо. Тут я не разберусь. Я даже анекдотов про Христа не помню, хотя про Христа и отца выкреста очень было смешно. Да, еще я не иудейка. Я праздную Рош-га-Шана и люблю ханукальные свечи, по-русски я пишу Б-г, как положено... Но как писать это слово (и можно ли его писать) на иврите, я не знаю. Да, я не знаю иврита. Потому что живу не в Израиле, а в Санкт-Петербурге. Идиш я тоже не знаю. Есть, конечно, слова "тохес", "мишунгер" и "шлемазл", которыми удобно ругаться и которые смешат моих одноклассников. Есть еще слово "кадиш", но это не ко мне. Лет пять назад я страшно боялась этого слова, пока дедушка Яков (он уже умер, и по нему таки да, читал кадиш дядя Лева) не объяснил мне, что девочки кадиша не читают и что это заупокойная молитва. То есть он не объяснял - это само получилось.
Нам регулярно присылают специальную газету для евреев, из еврейского центра. Там написано про смысл разных праздников и обычаев. Я не читаю, только высчитываю по газете, когда лучше стричься и пересаживать цветы. Ко мне все девчонки бегают узнать, когда новолуние. Чтобы волосы лучше росли, их надо стричь на растущую луну. А в еврейском календаре месяц начинается с новолуния.
Нос у меня без горбинки, я русая (точнее, тускло-рыжая), глаза у меня светлые. Это потому, что мы левитова колена. Все евреи левитова колена - светловолосые, светлоглазые и светлокожие. Мама, если не приглядываться, образчик арийской расы (так нельзя говорить, наверное, но я уже сказала) - светлоглазая блондинка. А во мне узнают еврея кто с первого, кто со второго взгляда. Бить, говорят, будут не по паспорту, а по морде. Это плохая шутка - я точно знаю, что бить будут мужчин. А девочкам придется хуже.
Фамилию можно сменить. Например, выйти замуж. Можно поменять и имя. Например, написать несколько статей в разные газеты под псевдонимом - или тоже в замужестве.
Но я ведь не просто еврей. Я еврейка. И мои дети тоже будут евреями. Честно говоря, не знаю, что тут поделать. У них нет выбора.