В советском царстве в социалистическом государстве жил да был мальчик Леонид. Замечательный можно сказать мальчик еврейской наружности и рода, обожаемый родителями, но в большей степени бабушкой, которая от большой любви и обожания кликала внучка Люсей.
Люся вырос, а уменьшительно-ласкательное обращение осталось.
Этап поиска смысла жизни у всех наступает в разном возрасте, правда, для кого-то не наступает вообще. Но в силу своего происхождения Люсе это грозило на раннем этапе развития.
Будучи студентом филфака, он узрел истину… нет, не в вине, в материальном благополучии. В общем-то, ничего иного и не остается, если ты невысокого роста, щупленький, кучерявенький мальчик с круглыми очками на переносице. Окружение не принимало и не воспринимало, а порой даже отвергало. В отдельные периоды жизни ещё и изрыгало свое недовольство и предвзятое отношение прямо на тебя.
Момент принятия твердого решения и начала пути к своей цели, установленной, как смысл жизни, совпал с Хрущевской оттепелью. Тоталитаризм ослаб, слово «освободилось», политика и общественная жизнь «одемократизировались», страна распростерла западному миру свои объятия. Да, здравствуют Господа иноверцы, инородцы – иностранцы!
Люся, долго думая, пришел к папе, сообщив о необходимости знакомства с хорошим адвокатом. Папа, удивленный фактом такой потребности, поинтересовался:
- Люся, мальчик мой, что-то случилось?
- Именно для того, папа, чтобы ничего не случилось, мне это и необходимо, – отрезал сын.
Папа, который всю свою сознательную жизнь был отменным портным, размял папиросу, «перелистал» в голове своих высокопоставленных клиентов и снял телефонную трубку.
- Софочка, это Зося. Когда Сруль Вениаминович вернется домой, передайте ему, что завтра ему нанесет визит мой повзрослевший сын.
Сруль Вениаминович, разумеется, был тоже евреем, и, удержавшись в свое время в «верхушке», сейчас чувствовал себя более, чем «шоколадно». Жил он в отдельной квартире, в отличие от Люси и его «племени», ел только «дефицит», одевался только в «фирменное» или «в эксклюзив» у Люсиного папы. Растолстевший на социалистических харчах, он уже не помещался на обычном стуле, равно, как и вставал с пятой точки с большим трудом. Поэтому Люсю он встретил сидя в двойном кресле, изготовленным под заказ.
Люся учтиво протянул руку, почувствовал ответное потное рукопожатие, дополнил образ ранее неведомого ему Сруля Вениаминовича слюной, которая неконтролируемо выделялась в уголках его рта, как у бульдога, и, резюмировав про себя, что «картина маслом» написана более, чем красочно, присел на указанное место, уставившись собеседнику прямо в глаза, да бы избежать новых уточняющих деталей «портрЭта».
Разговор сразу пошел в деловом тоне и русле, касательно возможностей, появившихся, как первые ласточки, после «открытия окна в Европу».
- Может ли добродушный иностранец привезти мне некий презент в подарок? – поинтересовался Люся.
- За чистородный иудейский облик? – удивился адвокат.
- За дружбу между народами, - восторженно отчеканил Люся.
- У вас, молодой человек, есть друзья – иностранцы?
- Каждый иностранец мне, как и любой человек человеку – друг, товарищ и брат. Ведь именно этому учит наша Коммунистическая партия!
- Согласен. И что же?
- И я, как добропорядочный и воспитанный гражданин Великого Союза Советских Социалистических Республик, всегда рад оказать содействие гостям нашей великой страны в ознакомлении с её историей, традициями и проявить советское гостеприимство.
- Вы хотите открыть гостиницу?
- Я хочу наставлять их на путь истинный. Не в буквальном смысле, конечно, а направить по культурно-историческим местам, открывая для них доселе неведомый мир нашей Родины.
- Туристический бизнес?
- Скорее, экскурсионный.
- Но Вам понадобится целая команда! – воскликнул адвокат, пораженный размахом юного отпрыска Царя Давида.
- Не более чем арендованный автобус для экскурсий и водитель, - парировал Люся. – Любви к слову на филфаке я не испытал, но знания и пользу вынес, поэтому гидом буду сам.
Сруль Вениаминович почесал затылок и задумчиво спросил: - А в чем повод для моего участия?
- Не более, чем консультационный. Допустим, может ли иностранец в знак благодарности за качественно проведенную экскурсию подарить мне магнитофон? Или ручку?
- Не слишком ли? – удивился адвокат.
- Почему же слишком! Я отдаю всего себя, чтобы продемонстрировать иностранному гостю все красоты, достопримечательности нашей страны, ознакамливаю его с национальными обрядами и традициями, кухней, особенностями, с восторженными возгласами и впечатлениями от которых он после вернется в свою страну и будет рассказывать всем остальным! Я прославляю СССР на весь мир! При этом подсказываю, где вкуснее поесть и веселее отдохнуть!
- Вы делаете великое дело, - одобрительно кивнул Сруль Вениаминович. – И за это получаете подарки?
- Благодарность. Что бы в следующий раз прием был ещё теплее. И не только для них, но и всех рекомендованных ими лиц.
- Согласен.
- Я могу сделать с этой благодарностью все, что захочу?
- Пожалуй.
- Выбросить, подарить?
- Безусловно.
- Продать?
- Спекулировать? – съежился адвокат.
- Позвольте! В чем вы узрели спекуляцию?
- Ваша семья не умрет с голоду, - резюмировал Сруль Вениаминович.
Так и началась легендарная история становления Люси. Пока ещё просто Люси.
С не новой идеей, но деловой и научной хваткой, Люся подошел к вопросу организации и проведения экскурсий основательно. Целенаправленно выбрал шофера после продолжительного и тщательного анализа, нескольких совместно распитых бутылок водки, душещипательной речи о завидной жизни оного, описания перспектив – и клиент созрел. И не только этот. Слух о Люсином красноречии и советском гостеприимстве в его лице разлетелся мгновенно. Уже через два месяца о нем знали, как о лучшем гиде города. Таксисты стремились к кооперации для заработка на финальной развозке, официанты лучших ресторанов боролись за предстоящие щедрые чаевые, девочки выстраивались в очередь, что бы втиснуться в эту слаженную цепочку с крючками на «жирный улов». Но к последнему звену Люся не притрагивался, что удовлетворяло ГБ-шников и разную «пузатую мелочь», которая на этом наживалась.
Благодарность иностранцев за продуктивно и незабываемо проведенное время, а также выгодно потраченные деньги (ведь все цены были только и специально для них) не знала границ. Они везли Люсе не только магнитофоны, ручки и всякую дребедень, но и разную чудо-технику, которую до этих пор в Союзе никто не видывал.
Прошло время. Он уже давно не выезжал самостоятельно на маршрут, так как пирамида разрослась и прочно укрепилась у самого основания, а восседал на ней уже возмужавший во всех отношениях Люся - спекулянт. Он контролировал потоки техники, налаживая новые контакты и импровизируя со схемами поставок и сбыта. Ещё через полгода он стал самым надежным каналом, к властителю которого по-тихому, но все чаще стали обращаться и персоны государственного образца.
Не обошел слух и давно забытого друга Люси - Гошу С.
Высокий, стройный, светловолосый, голубоглазый парень, ярко выраженный сынок своих родителей, но при этом далеко не дурак, сразу после окончания филфака был пристроен в МИД. Кто, кому и что для этого сделал или кто, с кем, когда и как для этого был – история умалчивала. Но однажды этот покоритель женских сердец международного масштаба заявился прямо в обитель к Люсе.
250-метровая комната, перестроенная из экс-коммуналки, оформленная в стиле «лучших домов ЛондОна», не являлась официальной резиденцией Люси и тем более, местом приема посетителей, поэтому столь непосредственный и откровенный визит привлекающего к себе повышенное внимание персонажа, сверкнувшего корочкой, настораживал.
Незваный гость развалился в кресле напротив хозяина, осмотрелся и обратился к Люсе после одобрительного кивка головой:
- Достойно – достойно, Mon cher ami.
Фривольность раздражительно действовала на Люсю. Не имеющий привычки выдавать эмоции, он лишь приподнял бровь, и монотонно спросил: - Не слишком ли фамильярно для начала?
- Полно те! Полно те, мой милый друг, Люся! Ведь сколько книг было вместе перечитано, гранита науки изгрызено, песен под гитару перепето, скрипки твоей выслушано, чести твоей отстояно, хотя, конечно, глядя на тебя сейчас, и не скажешь, что ты не мог за себя постоять против дворовых пацанов! – завершил череду своих воспоминаний незнакомец и замер в ожидании реакции.
Возможно, и не узнал бы Люся в этом ловеласе своего единственного друга детства, если бы не упоминание о скрипке (которую он искренне ненавидел, но воспротивиться не было возможным, и на которой его заставляла играть мама), вместо прогулок во дворе, во время которых ему, действительно, частенько «чистили физиономию». И только Гоша, который, как верный пес, ожидал окончания Люсиного музицирования, мужественно выслушивал все форте и пиано, стаккато и легато, осваиваемые Люсей – и после с чистой совестью оба отправлялись гулять. Так вместе «прогуляли» они и университетские годы, после чего Гошиного отца перевели в Москву, как выяснилось позже, в главное управление КГБ, куда вслед за ним и отправилось все «святое семейство» С.
Люся вскочил со стула, лучезарная улыбка озарила его лицо, Гоша раскинул руки и оба бросились друг другу навстречу, воссоединившись в крепких дружеских объятьях. С тех пор они снова были неразлучны.
Гоша стал негласным доверенным лицом Люси, обеспечивая его бизнесу надежное прикрытие. Люся содействовал развитию предпринимательской жилки Гоши. Масштабы росли, равно, как и аппетиты.
Во время одной из заграничных командировок С., в которых стал принимать активное участие и Люся в качестве внештатного консультанта, после очередного приема у шейха одной из Восточных стран и наслаждения не только ока сладострастными танцовщицами, Гоша начал разговор, который в корне изменил жизнь обоих друзей.
- Знаешь ли ты, о, мой дорогой друг Люся, чем богата земля, которая столь гостеприимно нас принимает?
Люся вопросительно посмотрел на Гошу и, предвидя ход его мыслей, уточнил: - Уже не нефтью?
- Верно мыслишь, дорогой товарищ! – воскликнул Гоша и присев на ручку кресла, в котором распластался Люся, высыпал перед ним на стол дюжину белых камней и шепотом спросил: - Узнаешь?
Взглянув на Люсю, можно было подумать, что его захлестнул и выплюнул ураган: кожа покрылась мурашками, волосы встали дыбом, а глаза были будто на выкате. В горле пересохло. Он залпом осушил бокал виски, прищурил взгляд и начал разглядывать алмазы.
- Думаешь, стоит рискнуть? – тихо, но очень твердо обратился к другу Люся.
- Такой шанс выпадает один раз за всю жизнь! Да, и сам посуди, что нам терять? Квартирку в 250 метров, машинку, на которой в Европе не ездит даже пролетариат, домик в деревне, который мы ласково зовем «дачей»?
- Но можем потерять и это… - продолжал вслух размышлять Люся.
- А можем обеспечить себя на несколько поколений вперед! - не унимался Гоша.
- А что с защитой? – просчитывал многоходовку Люся.
- Ты думаешь, папа бросит сына в беде?
- Он в курсе?!
- Пока нет, - успокоил товарища Гоша. – Мы скажем ему позже. Если решим. Остается только техническая сторона дела.
- И поэтому ты обратился ко мне? – иронизировал Люся.
- Кто, если не ты?! – возвысил его до небес Гоша.
После некоторого молчания Люся резюмировал:
– Рисковать мы не будем. На черном рынке Голландии в большом почете наши «якуты». Поэтому огранку мы будем делать в «Кристалле». Есть у меня один инженер – начальник цеха огранки. А производство аналога товара запустим на месте.
О, мудрость Торы: время разбрасывать камни – время собирать камни… Общий сбыт организуем в эту самую третью страну через твой дипломатический канал.
- Кто не рискует, тот не пьет шампанского! – счастливо воскликнул Гоша. – Шампанского!!!
Так, из Люси – спекулянта, он стал Люсей – фармазонщиком. А Гоша - серым кардиналом советской дипломатии.
Богатели они с умом, без показушных замашек в родных пенатах.
Слухи об их деятельности распространялись не так быстро, как предполагалось изначально, но Люся всегда отличался острым чутьем ко всяческим возможным переменам. Не подвело оно его и в этот раз. Время изменилось. А так как денег было более, чем достаточно, на «совете», который уже много лет возглавлял ни кто иной, как сам Люся – фармазонщик, было принято решение о передаче направления новоиспеченным «нуждающимся» с некоторым «откатом» в пользу основателей. Да, и многократно, всесторонне отшлифованная схема давно перестала поднимать адреналин в крови друзей.
Тернистый путь был завершен. Они вышли к звездам.
Строительство домов для нуждающихся, помощь социально-незащищенным, оборудование больниц по последнему слову медицинской техники, инвестиции в научные разработки, заводы – и это далеко не полный список новых легальных направлений деятельности Люси - фармазонщика и серого кардинала Гоши С.
Настало время подумать не только о себе. Но и о стране. Впереди расстилались новые политические горизонты.
Фото (c) open.az