Есть судьбы, поступки, события, которые не подвластны Времени. Особенно, когда на кону Жизнь, Свобода и Родина.
ДАВЫДОВ Николай Николаевич родился 24 июня 1924 года в селе Беленка Саратовской области. Великая Отечественная война с первых же месяцев неизбывной тоской и болью отозвалась в душе семнадцатилетнего парня: погибла в бою под Москвой любимая девушка, Юля, радистка десантного батальона. На третий день войны ушел на фронт отец, а через полгода в семью пришла «похоронка». На всю оставшуюся жизнь запали слова отца: «…если придет и твой черед, не посрами семью и род Давыдовых. Мы с честью и славой служили России…». Кто прошел испытание той войной, знает, как рвались мальчишки в бой, как мечтали попасть быстрее на фронт! Но… Николай Давыдов получил боевое крещение только после окончания артиллерийского училища в марте 1943 года. Младшим лейтенантом, командиром огневого взвода 419 отдельного истребительного противотанкового дивизиона 203-й стрелковой дивизии, которая принимала участие в окружении и разгроме фашистов под Сталинградом, он попал в самое пекло войны. Главная задача артиллеристов в бою – выбивать танки противника. Это бой, как говорится, на равных! Только гибли боевые друзья больше от авиационных ударов. Бывало, до сотни фашистских бомбардировщиков «утюжили», рвали в клочья и технику, и людей. За две недели ПОЛНОСТЬЮ менялся состав взвода. Судьба берегла Николая…до поры, до времени.
Из Ставки Верховного Главнокомандования пришли директивы, принятые 9 сентября 1943 года: отличившихся в форсировании водных преград представлять к награде – званию Героя Советского Союза. Дивизиону под командованием капитана Чкаусели 27 сентября было поручено форсирование Днепра вблизи села Вовничи. Батарея старшего лейтенанта Краснокутского получила приказ захватить плацдарм на правом берегу. В час ночи взвод Николая Давыдова под прикрытием пехотинцев на плотах переправил орудия. Осветительные ракеты со стороны противника взорвали тишину сначала автоматными очередями, а потом «заговорили» пулеметы, выплевывая смерть из-под бронированных крыш дзотов. Николай Давыдов с бойцами взвода и пехотинцами закрепились на плацдарме, отчаянно пытаясь нейтрализовать огневые точки мощно укрепленного врагом берега. Погибли десятки людей. Николай лично, оставшись один у орудия, прямой наводкой разнес бронированное укрытие, из которого беспрестанно велся огонь по его ребятам. Первая атака была отбита. Утром по верхней кромке оврага, пытаясь отсечь артиллеристов, закрепившихся на плацдарме, пошли танки. Это была хорошая мишень, и взвод Николая вместе с успевшим переправиться батальоном Краснокутского ударил по танкам. Осколок вражеского снаряда впился в кость предплечья Николая… Вытащить его сумел только техник орудийного расчета. Круглогубцами, прямо здесь, на плацдарме, отвоеванном артиллеристами и пехотой этим страшным утром. Потом Давыдов узнал, что погиб Зуев, его командир. Старшему лейтенанту Краснокутскому оторвало руку, и он был госпитализирован. Капитан Чкаусели успел только поблагодарить бойцов и особо отметить действия Давыдова, объявив, что подготовит сегодня документы на награждение его званием Героя Советского Союза. Не успел… В этот же день капитан Чкаусели был убит в бою.
Днепр! В мирное время – полноводная река с цветущими берегами. В военное – преграда на пути к Победе. Дивизию перебросили к Запорожью 10 октября 1943 года. А 14 октября 1943 года город, после ожесточенных боев на улицах Левобережья, был освобожден. Правый берег, обрывистый, изрезанный глубокими оврагами, и остров Хортица были мощно укреплены фашистами. Особенно там, где легче было бы организовать переправу – в узких «рукавах», огибающих остров. Командование приняло нестандартное решение – форсировать Днепр у поселка Старый Кичкас. В этом месте река особенно широка, меньше всего фашисты ждали переправы здесь. На это и был расчет. Операция началась 30 октября. Батарее Давыдова достался участок шириной в 200 метров. 200 метров, политые кровью, усыпанные осколками, пулями, искореженным металлом орудий и… телами людей. Плацдарм, отвоеванный батареей Давыдова, поливали свинцом из дзотов, из-под бронированных колпаков, накрывала дальняя артиллерия врага, и бомбили штурмовики. Николай видел: почти прямое попадание в одно из орудий вывело его из строя. Вместе с бойцами, что остались в живых, перевернул упавшее на бок орудие, через ствол (прицел сбило) навел на огневую точку, не дававшую бойцам головы поднять, и выстрелил. Есть! Второе орудие тоже молчало. Давыдов увидел рядом только погибших и одного артиллериста с перебитыми ногами. И снова Николай сам встал к прицелу… Дивизия держала плацдарм на правом берегу еще страшных три дня, а потом фашисты предприняли контратаку, отвлекая силы: шли бои за Киев. На участок батареи Давыдова бросили 12 танков, тяжелую артиллерию, авиацию. Первый танк подорвался на мине, второй полыхнул от прямого попадания снарядом, пущенным Николаем. Это было 6 ноября 1943 года. Авиационная 250-килограммовая бомба взорвалась возле орудия – Николай Давыдов очнулся в госпитале. Два месяца не говорил, не видел и не слышал…
После Корсунь-Шевченковской операции Ставка Главнокомандующего издала приказ о награждении отличившихся в боях при форсировании Днепра. Была упомянута и 203-я стрелковая. Имени Николая Давыдова среди награжденных не было: некому было представить его к наградам, не осталось никого. Так думал Николай Давыдов, но судьба подарила ему встречу с Иваном Щербаком, раненным еще при первом форсировании Днепра вблизи села Вовничи. С августа 1944 года Николай снова на фронте. В боях под Дебреценом его счет увеличился еще на один танк – «тигр» дивизии «Мертвая голова». Потом были бои под Прагой, а последнее сражение у села Штаенберг 12 мая 1945 года.
На южной окраине Запорожья, в месте, откуда началась переправа в адское пекло Правого берега, стоит ПАМЯТНИК. ВСЕМ. И Николаю Давыдову.