Несмотря на то, что раннее детство замыкались на пацанячьих радостях, оно все же подарило мне пару хороших подруг. Так случилось, что мы как бы достались друг другу по наследству. Да и вообще, друзья, подруги и даже первая любовь - всё перешло от родительской дружбы, это были дети родительских друзей.
Мои самые первые задушевные подружки – Света и Надя. Мы знакомы практически с рождения, как и наши мамы, учились вместе.
В моем и Светкином детстве родители наши общались семьями. Помню, мы ходили с мамой в гости к Склярам на улицу Северную. Мне было тогда лет шесть, не больше. Однажды мама и тетя Валя отправились в душ, было очень жарко, а мы, дети, дурачились по обыкновению. Юрка, брат Светы, был старше нас на два года. Так вот, чтобы посмешить нас, он надел на шею кожаный ремень от брюк, застегнул виде ошейника и стал на нас лаять: «Гав, гав». Было ужасно смешно. Но ремень болтался на тонкой Юркиной шее, и он застегнул на одну дырочку потуже. Снова «Гав, гав». Потешно, но ошейник снова оказался велик. Ума не приложу, кто пробил в пацанячьем ремне столько дырок, но он застегнул ремень потуже, и потом, ещё разок, и еще, пока огромные черные Юркины глаза не выпучились, а сам он не посинел.
Поначалу мы со Светкой ничего не поняли и смеялись над его корчением, но тут до нас дошло, что стряслась беда, и мы с воплем: «Юрка задушился»! понеслись к душу, где одна мама еще не успела одеться, а другая уже сняла платье. Две наши мамы, почти полностью раздетые, бросились спасать задушенного Юрку.
Чтобы расстегнуть ремень приходилось стягивать его ещё туже. С горем пополам, горе – трезора ( по-французски, кстати, сокровище) извлекли из ошейника. Толи бить паразита, то ли целовать - тетя Валя и не знала. Так или иначе, наш артист остался жив, со временем вырос в первого парня на деревне.
Прошло лет сорок. Сейчас Юра живет в райцентре, стал главным инженером крупной строительной компании в рамках нашего некрупного города. Иногда мы пересекаемся. Кажется, он не потерял чувства юмора .
По-крайней мере, я очень на это надеюсь...
.