Неоевразийство

Глава 1. «ЕВРАЗИЙСТВО – одна из главных идей XXI века»[
Президент Казахстана Н.А.Назарбаев первым среди руководителей государств постсоветского пространства еще в марте 1994 г., выступая перед преподавателями и студентами Московского государственного университета, высказал идею интеграции как единственную возможность сохранить в условиях глобализации культурный суверенитет и занять достойное место в мировом сообществе. Президент Казахстана принял участие в открытии международной научной конференции «Идеи евразийства в научном наследии Л.Н. Гумилева» в Казани. Он отметил, что «осознание сегодня культурно-исторической общности, общих евразийских корней становится мощным стимулом интеграции в XXI веке». Назарбаев подчеркнул, что «высокий уровень взаимопонимания и сотрудничества между народами России и Казахстана базируется на мощном фундаменте нашего общего прошлого, ведь истоки дружбы и добрососедства уходят в древнюю историю Срединной Евразии. Именно тогда, в глубине веков, в менталитет наших народов была заложена общая евразийская матрица» .
 В лекции «К экономике знаний через инновации и образование», с которой Президент Н.А.Назарбаев выступил в Евразийском национальном университете им. Л.Н.Гумилева, вновь подчеркнул, что «евразийская Идея как теория была рождена в прошлом веке. Но уверен, что евразийская идея как практика организации новой жизни будет воплощена в этом веке. Евразийство – одна из главных идей XXI века».

Реалии первого десятилетия нового века все более подтверждают справедливость утверждения, что в суверенных полиэтнических и поликонфессиональных государствах, каковыми являются и Казахстан, и Россия, да и другие страны постсоветского пространства, сложились казахстанская, российская цивилизации, интеграционной идеей в которых может быть евразийская идея.  Более того, вполне очевидно, что в этих странах сформировались субъекты цивилизаций: казахстанец - субъект казахстанского менталитета, россиянин – субъект российской цивилизации. В этой связи  большой интерес представляет позиция академика Г.Есима. «Важный момент в размышлениях Г. Есима связан с проблемой цивилизации, в частности этнической (национальной). Его заслуга в том, что он впервые ввел в научный оборот понятие «казахстанская цивилизация». Основываясь на мысли, что нет единой мировой цивилизации, он считает, что важным является не выяснение места и роли мировой цивилизации, а выяснение видов цивилизации. При этом цивилизацию он рассматривает как конкретный способ жизни каждого отдельного этноса. К цивилизованным странам обычно относят общества с высокими технологиями, в то время как цивилизация определяется своеобразными неповторимыми чертами. При таком рассмотрении каждое общество представляет собой уникальную цивилизацию. В качестве национальной идеи для полиэтнического Казахстана наиболее приемлемой он считает идею именно «казахстанской цивилизации» .

 Казахстанец не только географическое понятие. Это скорее культурно-социальное понятие. Казахстанец в полной мере присущи чувства дружбы, равенства и равноправия. Казахстанец – в большей мере интернационалист, чем космополит, он сторонник толерантного отношения между людьми различных наций и рас, основанного на взаимопонимании, взаимном доверии, взаимообогащении культур, ценностей, знаний и технологий. Казахстанец проявляет терпимость к другим мнениям, верованиям, поведению, языку, обладает обостренным чувством справедливости, стремлением к образованию и повышению квалификации, хорошо владеет русским языком как языком межнационального общения. Поэтому не правомерно в понятие казахстанец включать в качестве основного признака только расовую, национальную или конфессиональную общность. Понятие казахстанец не определяется ни религиозными, ни этническими общностями. В стране, претендующей называться цивилизованной и демократической должно быть развитое, самодостаточное гражданское общество, в которое входят все национальные и конфессиональные образования, а нация – понятие обозначающее государственность. Поэтому вполне правомерно говорить, что в России – российская нация, а в Казахстане – казахстанская нация. Хотя некоторые национал-патриоты пытаются фальсифицировать даже  легко проверяемые данные переписи.

Так, согласно данным госагентства по статистике, население республики на 1 января 2010 года составило 16 миллионов 196 тысяч 800 человек. «Но откуда такая цифра? — вопрошает уважаемый в стране ученый, ректор Центрально-Азиатского университета Макаш Татимов. — Даже если списать всю убыль населения (смерть плюс выезд) на неказахов, а прирост (рождения плюс приезд) приписать исключительно казахам, то все равно не срастается». Речь идет о том, что, согласно переписи, «доля казахов составила 63,6 процента, русских - 23,3 процента, узбеков - 2,9 процента, украинцев - 2 процента, уйгур - 1,4 процента, татар - 1,2 процента, немцев - 1,1 процента, других этносов - 4,5 процента».
В современном Казахстане нет надобности жонглировать цифрами. Благодаря терпимости, толерантности многонационального населения удалось избежать межнациональных конфликтов, непременных спутников периода реформ и социальных потрясений. Перенимая друг у друга особенности национального менталитета, казахстанцы сформировали казахстанский менталитет. В семье казахстанцев, встречая даже неожиданного гостя, непременно предложат чай и выставят  на стол все, чем богаты. А на званный ужин обязательно приготовят плов или бешбармак, пельмени или манты, кукси или лагман и даже по нескольку блюд сразу. Но самое главное – многонациональный и поликонфессиональный народ Казахстана сохраняет  благожелательное отношение друг к другу. Великий Абай когда-то писал, что казахам следует учиться у сартов (узбеков) выращивать растения, торговать и мастерить вещи, у русских - перенимать науку и культуру, которые являются ключом к мировым сокровищницам.

   Было бы справедливо добавить, что другим народам следует учиться у казахов не только гостеприимству, но и толерантности, терпимости и деликатности, непременной готовности поддержать в горе и разделить радость. Корни этой культуры в казахстанской цивилизации.
Культура народов, а вместе с ней и философия гораздо древнее, чем представляют историки, опирающиеся на имеющиеся у них факты. Человечество во все времена довольно беспечно относится к своей истории, оставляя после себя крохи некогда великих цивилизаций. Народы, сохранившие, по воле случая, более или менее значительные материальные и духовные ценности историки относят  к наиболее развитым, авангардным, а другие, не оставившие особо заметного культурного наследия, причисляют к отсталым, малоразвитым. Зачастую мы не знаем языка этих народов, не знаем имен правителей, божеств их религий, нам не известны их мифы и законы. Так случилось, что после древних греков остались, как нынче принято говорить, на их исторической родине почти в первозданном виде замечательные образцы архитектуры, скульптуры, мифологии как «Илиада» и «Одиссея». В то время как, например, после древних Ариев, вынужденных когда-то покинуть свою прародину, местонахождение которой до сих пор вызывает оживленные дискуссии, остались не менее древние «Веды» и «Авеста», но в интерпретации индоиранских народов, имевших задолго до появления арийских племен свою уникальную культуру.      
Многообразие культур влечет за собой и многообразие цивилизаций, которые формируются циклично, взаимопроникают, оказывают друг на друга существенное, хотя, по прошествии веков, не всегда заметное влияние. Каждая цивилизация оставляет после себя совокупность универсальных ценностей, получающих выражение в религиях, системах морали, права, искусства, науки, традиций, обычаев  и как высшего взлета человеческой мудрости – философии.

Традиционно так сложилось, а в последнее время делается попытка противопоставить философию религиям, причем с их конфессиональными особенностями. Например, никому не придет в голову говорить о религиозной физике, геометрии или географии, а вот христианская, буддийская или мусульманская философия вполне приемлемые словосочетания. Более того,  делаются попытки философски обосновать как неизбежность противопоставления и, даже противостояния цивилизаций по региональному или религиозному признаку.
Философское осмысление комплекса проблем евразийского и казахстанского менталитетов предполагает исследование, как исторического дискурса, так и динамики современных социальных процессов. Особая трудность возникает в связи с тем, что казахстанская психосоциальная философия является одной из  наименее изученных. Традиционно преобладает деление философии на западную и восточную. Причем историки западноевропейской философии утверждали, что восточная философия имеет в основном нравственно-созерцательный характер, в ней преобладает пессимизм и инертность, а поэтому более низкий уровень абстрактного философствования. Принято подчеркивать приоритет западной философии в связи с ее экстравертностью - внешней активностью человека, а философию Востока рассматривать как  «ущербную» из-за ее интровертности – направленности вовнутрь духовного мира человека. И даже в отношении признанных восточных культур Египта и Вавилона принято считать, что здесь не получила развития  философия. Потому что в Египте  философия в основном была направлена на объяснение бытия после смерти, а в Месопотамии она больше интересовалась достижением благоденствия в этом мире, и поэтому на первом  месте стояли астрология, колдовство и предсказания. Во-первых, такая трактовка генезиса философии Востока отказывает в философском мышлении  не менее древним народам, заселявшим огромные пространства Евразии от Китая  до Сибири и от Байкала до Дуная. Во-вторых, противоречит фактам взаимодействия и взаимовлияния народов в процессе их Великого переселения и, особенно, в период так называемого «осевого времени».

Нередко полярная дихотомия Европа – Азия рассматривается как закономерность взаимоотношений субконтинентов. Однако, названная противоположность была обусловлена сначала противостоянием греков и персов, а затем делением Римской империи на Западную и Восточную и, вследствие этого, - на западное и восточное христианство, а затем - христианство и ислам. Между тем Азия, в свою очередь, условно разделенная на Ближний и Дальний Восток, Центральную, Переднюю и Юго-Восточную  Азию, также имеет сменяющие образы подобного противоречия, в рамках которого сближаются и разъединяются культуры и народы. Этот процесс подобен пульсации в живом организме. В свое время процессы взаимовлияния и взаимопроникновения, синтеза культур Азии и Европы зафиксировал Н.А. Бердяев: «Ныне кончаются времена замкнутых национальных существований. Все национальные организмы ввергнуты в мировой круговорот и в мировую ширь. Происходит взаимопроникновение культурных типов Востока и Запада. Прекращается автаркия Запада, как и прекращается автаркия Востока». И если: «Эллинистическая эпоха действительно была эпохой «евразийской» культуры, но в том смысле, что в ней соединились Восток и Запад, Азия и Европа». Пристальное, внимательное изучение  взаимодействия народов Запада и Востока, их культуры, в том числе философии, позволяет утверждать, что Запад никогда не  обходился и не сможет обойтись без Востока. Именно отсюда идет извечная подпитка не только новыми идеями и парадигмами, но и глубокой живительной духовностью. Восток остается равнозначной, вызывающей восхищение силой, как политической, так и духовной мощью, сосредоточием знания. «Своеобразие же восточной философии состоит в том, что здесь не было жестких, зафиксированных, устойчивых типов философии, а потому неверно применять критерии, вытекающие из новоевропейского способа философствования» .

Обычно как положительная характеристика подчеркивается  рациональность и прагматичность западной ментальности. В то же время отмечается преимущественно эмоционально-духовная сторона восточного менталитета. Видимо, был прав Мераб Мамардашвили утверждавший,  что «не существует никакой западной и восточной философии». Философия существует только одна, а рассуждать о философских проблемах можно  в терминах и восточной, и западной философии. Традиционно сохраняется также попытка связать менталитет с религиями, причем с  их конфессиональными особенностями. Более того, делаются попытки философски обосновать как неизбежность противопоставления и даже противостояния цивилизаций  и менталитета по религиозному признаку.

В начале XXI века представилась возможность вновь проверить верность гегелевской формулировки о том, что  философия есть эпоха, схваченная в мысли. Если А.Тойнби и К.Ясперс предполагали возможность становления единой общемировой цивилизации, то ведущие представители современной американской философии и политологии во главе с З. Бжезинским предполагают иной сценарий развития мирового сообщества в третьем тысячелетии. Автор книги «Столкновение цивилизаций» С. Хантингтон рассматривает как неизбежность модель грядущего мирового конфликта в столкновении цивилизаций между исламским и западным миром по религиозному разлому . Американские эксперты в рамках проекта «Глобальные тенденции – 2015» подготовили  доклад о глобальных тенденциях мирового развития до 2015 г. Один из основных выводов этого доклада - становление многополярного мира, что для США представляется наименее привлекательным. Странам Европы и Евразии рекомендуется не обольщаться надеждами на роль мировых центров влияния. Например, профессор Гарвардского университета Нельсон Гудмен, теоретически обосновал положение о том, что «структура мира зависит от того, как мы его трактуем, и что из него делаем», а советник американского президента по национальной безопасности  не замедлила заявить, что современный мир по-американски – «это однополярный мир под американским военным контролем».

Обеспокоенные американской экспансией, наши современники, знаменитые европейские философы немец Юрген Хабермас и француз  Жак Деррида в обращении «Наше обновление после войны» призывали противопоставить попытке США установить безраздельную глобальную гегемонию единый фронт европейский культуры. К призыву выдающихся философов современности следует добавить, что не меньшее значение имеет  сохранение культуры народов мира. И в немалой степени этому будет способствовать утверждение евразийского, в том числе и российского, и казахстанского менталитетов. Изучению проблем евразийской цивилизации и менталитета посвящены исследования российских ученых как А.Иванов, А.Дугин, В.Костюк, А.Панарин, В.Пащенко, Д.Полежаев, Ю.Попков, И.Орлова, Е.Тюгашев, М.Шишин а также казахстанских философов как Д. Кшибеков, Т.Бурбаев, А. Нысанбаев, Г.Есим, С. Колчигин, М. Орынбеков, М.Изотов, В.Зорин, Г.Соловьева, и, конечно, Президент Казахстана Н.Назарбаев . Большой вклад в разработку  евразийской парадигмы внесли международные конференции и симпозиумы «Восток – Запад: диалог культур» .
Стало традицией ежегодно в первых числах октября проводить Международные научные форумы в стенах Евразийского  Национального университета имени Л.Н.Гумилева. На форумах постоянно поднимаются актуальные вопросы теории и практики казахстаники, выделяется его роль в современной жизни не только Казахстана, но и сопредельных стран .
 Если рассматривать процесс формирования менталитета с позиций теории Л.Н. Гумилева об «этносфере», то очевидна связь между этносами и природным развитием: «то есть их взаимодействия с кормящей их природой и жывыми традициями быта, нравов, воззрений, изменяющихся из века в век по строгой закономерности этногенетических процессов».

  По мнению Гумилева в триаде: суперэтнос- этнос- субэтнос  устойчивость этносов прорисходит через столкновение интересов и борьбы противоречий. Академик М.Козыбаев, разделяя эту позицию, пишет: «Евразийский суперэтнос, представляющий собой сложную, но неделимую структуру, за исторически обозримый период трижды  объединялся: Тюркский каганат, Монгольский улус и Российская империя, позже  Советский Союз...Однако всегда, когда нарушался принцип первичности прав каждого народа на определенный образ жизни, осуществлялась попытка подвести народы под единую модель развития, союзы неминуемо распадались и субконтинент впадал в бездну смутного времени» .  Хотим мы того или нет, но общество – это живой организм, который пульсирует…
 
Глава 2. КОНЦЕПЦИЯ «ЕВРАЗИЙСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ».
В последнее десятилетие ХХ века в русскоязычной философской литературе появились словосочетания «российская» и «русская» цивилизации,  «казахстанская» и «казахская» цивилизации, а также  «евразийская» цивилизация . Представители современной компаративистики рассматривают цивилизацию как социетальную культурно-историческую систему, объединяющую на суперэтническом уровне население с общей самоидентификацией, органически связанного с конкретной природно-пространственной средой.
Под понятие «современные евразийские концепции цивилизаций» автор относит концепции исследователей стран постсоветского пространства. В русскоязычной литературе из современных авторов концепции евразийской цивилизации наиболее плодотворно исследованы в работах: основоположников евразийского движения, а также в работах выдающегося историка и географа, автора пассионарной концепции этногенеза Гумилева Л.Н. (1912-92), академиков РАН Моисеева Н.Н. (1917 — 2000) и Ерасова Б.С (1932 - 2001), докторов философских наук Пащенко В.Я. и Орловой И.Б., а так же ученых Казахстана, Узбекистана, Киргизии  и других стран.

Одним из таких учений было евразийское движение, датой рождения которого принято считать август 1921 года, когда в Софии вышел в свет первый сборник статей Н. Трубецкого, П.Савицкого, П.Сувчинского и Г.Флоровского под названием «Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждения евразийцев». Основатели евразийского движения – блестяще образованные молодые интеллектуалы: духовный лидер, филолог и историк Н.С. Трубецкой, экономист, географ, социолог и дипломат, свободно владевший шестью европейскими языками, П.Н.Савицкий, историк Г.В. Вернадский, правовед Н.Н. Алексеев, религиозный философ Г. В. Флоровский (1893-1979)  и другие оказались после революции в эмиграции. Но тревога и раздумья о судьбе России, разочарование в ценностях современной им Западной Европы, подвигли их на создание новой идеологии для России, где по их убеждению сложилась уникальная цивилизация, качественно отличающаяся от европейской и азиатской цивилизаций, со своей уникальной историей и культурой, с особым менталитетом народов, населяющих эту огромную территорию.

В движении участвовали философы и публицисты – П.П.Карсавин, В.Н.Ильин, Б.Н.Ширяев, А.В.Карташев, историки Д.П.Святополк-Мирской, В.П.Никитин, писатели В.Н.Иванов, Э.Хара-Даван, некоторое время поддерживал и один из крупнейших русских философов С.Л.Франк. Евразийцы рассматривали воздействие Востока на Евразию как положительное влияние монгольских племен, которые в результате завоевания вошли в этнический состав Евразии. Выдающийся евразиец, князя Н.С.Трубецкой писал: «Само объединение почти всей территории современной России под властью одного государства было впервые осуществлено не русскими славянами, а туранцами-монголами. Распространение русских на Восток было связано с обрусением целого ряда туранских племен, сожительство русских с туранцами проходит красной нитью через всю русскую историю. Если сопряжение восточного славянства с туранством есть основной факт русской истории, если трудно найти великоруса, в жилах которого так или иначе не текла бы и туранская кровь, и если та же туранская кровь (от древних степных кочевников) в значительной мере течет и в жилах малороссов, то совершенно ясно, что для правильного национального самосознания нам, русским, необходимо учитывать наличность в нас туранского элемента, необходимо изучать наших туранских братьев» . Евразийцы отмечают как положительный фактор завоевания - религиозную индифферентность монголо-татар. Культурная среда «татар» принимала «всяческих богов» и не изменила духовного существа России, но позволила организоваться в военном плане. Евразиец П.Савицкий подчеркивал: «Прежде всего, укажем следующее: без «татарщины» не было бы России. Нет ничего более шаблонного и в то же время неправильного, чем превозношение культурного развития дотатарской Киевской Руси, якобы уничтоженного и оборванного татарским нашествием».

Сын известного философа, ректора Московского университета С.Н. Трубецкого, племянник философа Е.Н.Трубецкого, князь Трубецкой Николай Сергеевич (1890 - 1938) после окончания философско-психологического отделения историко-филологического факультета Московского университета был оставлен на кафедре. В период эмиграции - профессор Софийского университета, затем работа на кафедре славистики в Вене. Идея евразийства у Трубецкого сводила воедино все многосложные проблемы российской политической истории, давала им соответствующее объяснение. Будучи антизападником, Н.С. Трубецкой, утверждал, что идеология европоцентризма оформилась под влиянием романо-германской культуры, агрессивной по своей сути. По его мнению, европейская культура не является универсальной и вообще не существует универсальных для всех культур законов исторического развития. Теория прогресса культуры, ложная по своей сути, существует для обоснования превосходства европейской культуры. Каждая культура не просто уникальна, она самодостаточна, самоценна и самобытна, недопустимо оценивать ее «степенью» приближения к культуре европейской.  Задача «догнать Запад» является ложной и вредной для сопредельных культур, поскольку формирует у народов комплекс неполноценности. По мнению Трубецкого, ориентация на Запад приводит к формированию в культуре «отсталых» народов слоя «европейцев», которые не только разрушают изнутри самобытную культуру, но и способствует возникновению социального напряжения в обществе. Страна, подражающая Западу, теряет естественный для нее ритм развития и в результате происходит деформация всех сторон жизни общества, мировоззрение людей размывается, а культура деградирует. Трубецкой выступал против позитивизма и прагматизма, а также коммунистической идеологии, противоречащих, по его мнению, духу православия. Тем не менее, в споре евразийцев о том, что приоритетно для России – православие или государственность стоял на позициях «государственника». Для Трубецкого было несомненным то, что нет культур высших и низших, есть только похожие и непохожие. Он исповедовал принцип равноценности и качественной соразмерности всех культур и народов, отвергая с этих позиций любое одностороннее насаждение чужой культуры. Именно этим объяснялось его неприязненное отношение к европеизации, т.е., собственно, романо-германизации России. Самую большую опасность её он видел в расчленении «национального тела» государства, в разрыве его «национального единства».

Трубецкой считал, что государственность в России – это результат жизнедеятельности всех народов, населяющих эту страну. Основы государственности России, по его мнению, были заложены еще в период империи Чингисхана. С одной стороны, монгольское нашествие способствовало консолидации русских княжеств, а с другой – формирование  Российской империи произошло  в основном на территории бывшей Золотой Орды, где сложились патерналистские традиции. Считалось, что государство и монарх являются гарантом экономического, культурного и духовного процветания народа. Он выступал за сильное государство, а для создания такового необходимо, прежде всего, сформировать у всего населения сознания принадлежности к единому государству. Такая консолидация возможна на классовой или этнической основе. При этом Трубецкой выступал против государственности, которая не способна сохранить национальную культуру, однако отвергал идею возрождения чисто русской России при «отделении всех окраин». Он считал вредной такую идею, а спасение России видел в утверждении «общеевразийского национализма». 

Сборник «Исход к Востоку» открывался статьей «Поворот к Востоку», Петра Николаевича Савицкого (1895 -1968), ставшей, по сути дела, манифестом евразийского движения. Савицкий полагал, что всё человеческое, социальное сопряжено с природным, утверждая этим единство мироздания. Это единство характеризуется общим понятием «номогенез» - предопределяющей способности материи к организации и самоорганизации.
Срединное месторазвитие евразийских народов в сочетании со сравнительно свободным этническим перемещением выступало существенным фактором интеграции, консолидации  и внутренней солидарности этих народов. Геоклиматические ритмы обусловили миграционную подвижность и номадический образ жизни способствовали межэтническим контактам и взаимной хозяйственно-культурной адаптации множества различных этнических групп. Из поколения в поколение этносы не только воевали друг с другом, но и обменивались достижения культуры, вырабатывали укрупненный континентальный тип населения, образующих единую евразийскую цивилизацию. В настоящее время исторически конкретно этносоциальные процессы в Евразии преимущественно описываются на примере России. Тем не менее Россия не является единственным примером евразийской цивилизации. Евразийский социокультурный тип проявляется на различных этнических и ландшафтных субстратах. Поэтому, например, российская и казахстанская цивилизации имеют как общие тенденции, общие задачи – по нахождению геополитического месторазвития, так и особенные евразийские проявления. Специфика жизнедеятельности народов Евразии связана с месторасположением крупнейшего на Земле массива суши, удаленного от всех океанов и морей и определяется во многом взаимодействием двух биогеографическизх зон – «леса» и «степи». Один из главных представителей классического евразийства П. Савицкий в своей переписке признавал безусловный приоритет Л.Н. Гумилева в открытии историко-географического сосуществования степняков и лесовиков, но отстаивал термин «месторазвитие», вместо гумилевского термина «вмещающий ландшафт» и Л.Н. Гумилев в одной из последних своих статей ужу сам применил термин «месторазвитие». Поэтому, мы будем применять термин месторазвитие и следует согласиться с тем, что месторазвитие народов Евразии вследствие многовековых климатических колебаний аридизации и увлажнения всегда было достаточно неустойчиво, изменчиво, периодически расширялось и сжималось, меняло конфигурацию и масштабы протекавших в нем этносоциальных процессов.

Один из теоретиков евразийства, Алексеев Н.Н. разрабатывал в первую очередь государственно-правовую программу этого движения. Алексеев Николай Николаевич (1879-1964), после окончания юридического факультета Московского университета был оставлен при кафедре философии права для подготовки к профессорскому званию. Его научным руководителем был П. И. Новгородцев. Алексеев преподавал в Московском университете (1912-17), в период эмиграции в Праге и Берлине (1922-31), затем в Сорбонне, Белграде (с 1940), а с 1950 г. в Женеве. Алексеев одним из первых в Европе попытался применить феноменологический метод в области философии права (до него А.Рейнах и Ф.Кауфман прилагали его лишь к решению частных вопросов), в своем мировоззрении эволюционировал от неокантианства через феноменологию к критическому реализму, полагая традиционные метафизические проблемы научно необъяснимыми. Критиковал теорию «естественного права», противопоставляя ей идеал «государства-правды». Выступал за создание на территории России-Евразии хорошо организованного государства, сочетающего принципы аристократизма и демократизма. Алексеев считал, что на смену «объективному» (нормативному) праву должно прийти право «установочное», в большей степени укорененное в культурно-историческом опыте народа и в его религиозно-метафизической традиции.

Сведя наивный реализм к четырем положениям, - а именно к тому, что видимые предметы не суть представления, что восприятие предмета не умножает числа предметов, что предметы таковы, каковыми они нам кажутся, и, наконец, что предметы существуют вне сознания, Алексеев утверждает, что «ни одно из положений не верно вполне». Поэтому, например, духовное содержание евразийской культуры никак нельзя выразить при помощи чисто статических определений, так как ей присущи подвижность и динамичность.

Сын великого русского ученого-естествоиспытателя В.И. Вернадского Вернадский Георгий Владимирович (1897-1973), учился в Московском и Фрайбургском университетах. После окончания историко-филологического факультета, защитил в октябре 1917 года диссертацию на тему «Русское масонство в царствование Екатерины II». Обращение Вернадского к проблеме евразийства не было случайным. Сам Вернадский хотя и относил себя к школе своего выдающегося учителя В.О.Ключевского, который придерживался концепций географического детерминизма, но попытался преодолеть западническую позицию своего учителя. Ключевский указывал, на климатические особенности России и Евразии в целом, подчеркивал, что Европа не знает таких изнурительных летних засух и таких страшных зимних метелей. «Исторически Россия,- пишет Ключевский,- конечно, не Азия, но географически она не совсем и Европа. Это переходная страна, посредница между двумя мирами. Культура неразрывно связала ее с Европой; но природа положила на нее особенности и влияние, которые всегда влекли ее к Азии или в нее влекли Азию». 

В одной из первых своих статей «Против солнца. Распространение русского государства к востоку», опубликованной в 1914 г. Г.Вернадский обосновывает свою позицию, утверждая, что существует прямая зависимость между территорией и историей, он попытался вывести закон соотношения времени и пространства. По его мнению, на огромных территориях исторический процесс приобретает волнообразный характер и создает условия для формирования особой цивилизации. Особенностью такой цивилизации асинхронный характер распространения государственности: на периферии с опозданием повторяются процессы произошедшие в центре. Поэтому возможна многосложность общества, как бы размытого в пространстве. Свои выводы Вернадский иллюстрирует примерами из истории Российской государственности. Например, до середины 19 века преобладал взгляд на Сибирь и восточные территории как на имущество казны, а не часть государства. Об этом свидетельствует факт продажи Соединенным Штатам в 1867 г. Аляски – Русской Америки.

В работе «Начертание русской истории» Вернадский развивал историческую концепцию евразийства, изложенную им в ранних работах. В основу этой концепции легла идея взаимосвязи природы и общества как главного двигателя всемирно-исторического процесса. Вернадский утверждал, что жизненная энергия, заложенная в каждой народности, стремится к своему наибольшему проявлению. «Каждая народность оказывает психическое и физическое давление на окружающую этническую и географическую среду. Создание народом государства и освоение им территории зависит от силы этого давления и от силы того сопротивления, которое это давление встречает. Русский народ занял свое место в истории благодаря тому, что оказавшееся им давление было способно освоить это место» . Россию он считал  «евразийской» страной, потому, что ее территория  лежит в пределах четырех природных зон таких как тундра, лесная зона, степи и пустыни. История России – это варианты соотношения «леса» и «степи»: до 972 г. – попытка объединения «леса» и «степи»; с 972 г. по 1238 г. – равная борьба оседлых славян «леса» и «степных» кочевников; с 1238 г. по 1452 г. монгольская «степь» победила «лес»; с середины XV в. (1452- 1696 гг.) – «лес» - Московское царство  побеждает «степь»; с 1696 г. по 1917 г. произошло объединение «леса» со «степью».

Г. Вернадский считал, что в России чрезмерно увлеклись обоснованием роли православной церкви и византизма и совершенно упустили из виду процесс «обрусения» и христианизации «татарщины», т.е. азиатских народов. Определяющим фактором русской государственности, по его мнению, является «татарский» источник – Золотая Орда. А византизм и православие являются лишь духовным источником. Он утверждал, что своеобразие национального развития русского народа было обусловлено саморазвитием социального организма и влиянием на общество природно-географического фактора. Причем, саморазвитие общества является важнейшим фактором в развитии материальной и духовной культуры общества. 
Не все тезисы и выводы Г.Вернадского были бесспорны. Не всеми, например, была принята гипотеза Вернадского о единстве славянской (русской) и туранской (восточной) культур, а так же идеализированные представления о роли, которую сыграли степь и кочевники в прошлом России. Тем не менее, историческая концепция - основа евразийской концепции, предложенная Г.В. Вернадским, стала заметным событием в аргументации идеологии евразийства. Не случайно один из видных современных теоретиков евразийского движения Л.Н. Гумилев называл себя последователем Г.В. Вернадского.

Известный русский философ Карсавин Лев Платонович (1882 - 1952) автор работы «Восток, Запад и русская идея», изданной в Петрограде в 1922 г. считал, что русский народ - это единые во множестве народы, подчиненные великорусской нации. Самой существенной чертой русских людей, по его мнению, является их религиозность, которая включает воинствующий атеизм. На примере религиозности, Карсавин сравнивает Восток, Запад и Россию. «Под «Востоком», - пишет Н. Лосский, - он понимал нехристианские цивилизации ислама, буддизма, индуизма, таоизма, греческий и римский натурализм, а также народы на стадии варварства. Запад и Россия – цивилизованный христианский мир. Теизм означает для Карсавина учение о том, что бог выходит за пределы мира и находится во внешнем к нему отношении. Карсавин называет пантеизмом тот взгляд, согласно которому божество имманентно в мире: это, однако, не мир как таковой, который является божественным, но только «истинная сущность всего» в определенной потенциальности без индивидуальной дифференциации (учение таоизма, буддизма, брахманизма)» . Общий вывод его рецензий состоял в том, что главный недостаток евразийских публикаций заключается в слабости теоретического мышления, философской несостоятельности: «Евразийские темы, - писал Карсавин, - в существе своем только философски-метафизическим путем и могут быть обоснованы. Тем печальнее, что философского обоснования пока у евразийцев мы не видим… Нет философского анализа, философской аргументации» . Такая оценка, конечно, не вызвала особых симпатий к нему среди евразийцев. Поэтому П. П. Сувчинскому (зятю Карсавина) пришлось проявить немало настойчивости, чтобы преодолеть антипатии евразийцев. В середине 20-х годов Л. Карсавин становится одним из главных идеологов евразийства.
 
Глава 3. СОВРЕМЕННОЕ РОССИЙСКОЕ НЕОЕВРАЗИЙСТВО
Разделяется на ряд течений, скорее интеллектуальных, чем политических. Первое - течение А.Дугина, лидера «правой» ветви евразийства. Второе – Г.Джемаля - председателя Исламского комитета России, главными темами выдвигает славяно-тюркское смешение и славяно-тюркский союз. Третье евразийское течение  («академическое») – в котором принимают участие такие исследователи как С.Б.Лавров, В.Я.Пащенко, И.Б.Орлова, А.С.Панарин. И наиболее влиятельное крыло неоевразийства – это интеграционная концепция «Евразийского союза», выдвинутая Президентом Казахстана Н.А.Назарбаевым 29 марта 1994 г.
А.Г.Дугин считает, что он и его единомышленники развили интуиции первых евразийцев до «законченной идеологической и политической доктрины». Дугин свои взгляды изложил в книгах Проект «Евроазия». (2004) и «Евразийская миссия Нурсултана Назарбаева» (2004), а также в многочисленных статьях, характеризуется ярым антиамериканизмом, традиционным русским мессианизмом, попыткой реанимировать идею православного старообрядчества. Некоторые пассажи Дугина вызываю возражение не только среди национал-патриотов сопредельных государств. Например, его проект переустройства Средней Азии предполагает, что Среднеазиатская Империя будет строиться не на основании «искусственных политических конструкций, фиктивной «постимперской легитимности», но на основании национальной однородности, что предполагает мирный переход под прямую юрисдикцию Москвы всех территорий Средней Азии (особенно Казахстана), компактно заселенных русскими» . То ли геополитику не ведомо, что даже в самом южном областном центре Казахстана почти половину жителей составляет славянское население, то ли это продуманная провокация, в надежде вызвать неприятие евразийской идеи. Не вызывает одобрения и  утверждение Дугина, что «этнос должен быть возведен в самостоятельную политическую категорию… независимо от того, наличествует ли (или отсутствует) в нем  основные признаки «политической нации»  . Уже не одно десятилетие между этнологами ведется дискуссия: нация – этническое или социальное образование? Как будто все больше соглашаются, что нация – это социальное образование, а нация и национальность – разные понятия.

Наконец, большие сомнения возникают в связи с интерпретацией  Дугиным евразийства как имперской идеологии. В декабре 2009 года им опубликована книга «Четвертая политическая теория», где автор в гл. 10 утверждает: «Нам представляется, что оптимальной формой такой империи стало евразийство как политическая философия  XXI в.». И разъясняет свое видения этого «феномена»: «Евразийство как политическая философия наиболее всего соответствует требованиям построения грядущей империи. Эта философия имперская, философия яркая, русская и направленная в будущее, хотя и основанная на прочном фундаменте прошлого». Провокационнее не скажешь. Евразиец ли это пишет?  Так что если внимательно приглядеться к дугинскому проекту, то станет ясно, что он состоит из: философии традиционализма, геополитики (неоевразийство как антиамериканский блок) и экономики (третий путь между капитализмом и социализмом с опорой на клановый капитал).
Наибольший интерес представляет «академическое» направление, в котором А.Панарин проявил себя как убежденный критик левого либерализма, отстаивает идею народного или массового капитализма, противопоставляет его элитарно-номенклатурному, защищает необходимость сильного государства в противовес идеям рынка. Именно в этот период Панарин впервые формулирует идею «цивилизованного евразийства» как альтернативу евроатлантизму. Следует отметить, что мыслитель дистанцируется как от концепции идеократии основателей евразийского движения, так и от идей «геополитических пессимистов» неокоммунистического и радикально-коммунистического направлений. Подчеркивает необходимость культурного диалога между европейскими и восточными народами и призывает учиться этому у представителей русской философии космизма и всеединства.

Панарин не соглашается с теоретиками либерализма в том, что корни тоталитаризма они находят в  традициях русской общины, неисправимого национального менталитета, отказывают в наличии особой «православной цивилизации» а специфику пытаются подать в сугубо отрицательных терминах – как традиционализм, отсталость, нецивилизованность. Философ задается вопросом могут ли люди рубежа тысячелетий строить свои социальные отношения целиком на экономических и отказаться в эпоху всемирной вестернизации от таких понятий как социальный долг, ответственность, любовь, сострадательность, сопричастность и приходит к выводу, что современный либерализм формулирует задачу модернизации: «исключить “архаику” социальной и моральной ангажированности, расчистив место для тотальной экспансии экономических отношений».

Анализируя современное содержание понятия глобализм,  философ обнаруживает, что латентная сторона его заключена в позиции последовательного отстранения элиты от всех местных интересов, норм и традиций. Одним из первых среди российских философов Панарин отметил, что современная элита в корне отличается от прежней национальной элиты. Если национальная элита выражала духовные чаяния своего народа, то современная элита выражает  свои личные интересы, никак не связанные с интересами народа. Скорее всего, она причисляет себя  к некой тайной ложе всемирной элиты: «Теперь, в эпоху глобализма, быть элитой означает, собственно, членство, в неком тайном интернационале, никак не связанном с местными национальными интересами» . А.Панарин защищает понятие «империя», как модель евразийства на практике, полагая, что империя это не узкий национализм и не агрессивный империализм, а особая форма "государственности", которая покоится на ценностях и принципах, а не на культе нации и поэтому реализует в политическом плане национальное своеобразие Евразии.

В.Я.Пащенко и И.Б.Орлова всесторонне пытаются обосновать евразийское учение как особую евразийскую цивилизацию. Доктор философских наук Орлова И.Б. в книге «Современные цивилизации и Россия» соглашается с мнением, что в современных условиях субъектами геополитического взаимодействия все в большей степени становятся не отдельные государства, а цивилизации как крупные культурно-исторические системы, из которых складывается многополярный мир.

И.Б.Орлова определяет цивилизацию как «социальную культурно-историческую систему, объединяющую на суперэтническом уровне население с общей самоиндентификацией, органически связанное с конкретной природно-пространственной средой. В основе цивилизации лежат три вида системообразующих связей: пространственные, временные, социальные»  . Пространственные связи простираются на особенности природной среды, ландшафта. Это связи горизонтальные, «широтно» расположенные. Временные связи формируют общность исторического бытия, традиций, широко понимаемой культуры, языка. Это – связи вертикальные расположенные «по долготе». Социальные связи скрепляют суперэтническую общность при помощи формирования сопоставимых ценностно-нормативных механизмов, субъективного осознания общности, самоидентификации людей. Это – связи сквозные, действующие во всех направлениях. В связи с этим определением Орлова И.Б. выделяет 15 цивилизаций, из которых восемь и ныне существуют и среди них – европейская, исламская, евразийская  .
 
Глава 4. КАЗАХСТАНСКАЯ ЕВРАЗИЙСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ
 Президент Казахстана Н.А.Назарбаев возглавляет самое результативное направление евразийской концепции, которое оформилось в речи, произнесенной Назарбаевым о «Евразийском Союзе» в марте 1994 г. в МГУ. В выступлении Н.А. Назарбаева содержится положение о трех измерениях интеграции на евразийском пространстве: экономическом, военно-политическом, культурно-гуманитарном. В чем новизна постановки? Во-первых, эта проблема рассматривается в системе евразийской культурно-гуманитарной интеграции. Во-вторых, содержится призыв «наращивать богатое интеллектуальное наследство и использовать накопленные знания для плодотворного развития всего региона. Приступать к ее осуществлению следует безотлагательно». В-третьих, Президент предупреждает, что «нельзя забывать о формировании единой евразийской идентичности на основе общих ценностей культурного и языкового многообразия». Предложение Президента о постепенной интеграции постсоветского пространства обретает все более зримые очертания.

В своем выступлении в Евразийском Национальном Университете имени Л. Н. Гумилева 26 мая 2006 г. Н.А. Назарбаев заявил: "Евразийство - одна из главных идей XXI-го века". Он назвал три кита Евразийской Идеи, которые практически реализованны по инициативе Казахстана - это ЕврАзЭс, СВМДА и ШОС. И это - три разных практических выражения одного невыразимого Центра, Единой Евразийской Идеи. Современная глобализация предполагает соответствующее увеличение объема европейских инвестиций, взаимный обмен информацией, опытом и технологиями, и взаимное облегчение визовых процедур, решение многих других вопросов сотрудничества. Вместе с тем оборотной негативной стороной глобализации является культурная унификация, ведущая к стиранию самобытной идентичности и потере исторических корней. Однако, не самоизоляция, а сохранение и преумножение богатого социокультурного наследия евразийских народов является одним из базовых принципов евразийской доктрины Президента Назарбаева. Миротворческий, созидательный потенциал евразийской идеи в полной мере реализуется в деятельности созданных по инициативе Президента страны таких общественных структур, как Ассамблея народов Казахстана и Форум мировых религий. Налаживая различные формы межкультурного, межконфессионального диалога, они способствуют духовному единению евразийских народов, развитию гармоничной полифонии языков, культур и религий.

В казахстанской литературе современная цивилизация рассматривается  как «широкая и устойчивая социокультурная общность человеческого общежития…В современном Казахстане складывается новая цивилизация, принявшая форму евразийства» . Начало современной казахстанской цивилизации было положено в 1731 г., когда началось присоединения к России сначала Младшего, а затем Среднего  и Старшего жуза. Это решение было вызвано угрозой бесконечных джунгарских набегов . Географическая целостность Евразии предопределила целостность этноисторическую и способствовала единении. На ее территории двух культурных миров: разных, непохожих, часто противоборствующих, но обреченных природой и судьбой на взаимодействие. Диалектический закон единства и борьбы противоположностей в условиях взаимодействия народов Евразии подразумевает разрешение противоречий  между западными и восточными цивилизациями, подтверждая вывод Гераклита: «Враждующее соединяется, из расходящихся – прекраснейшая гармония, и все происходит через борьбу».

Автор книги «Краткая история казахской цивилизации» профессор Е.С. Омаров уделил пристальное внимание важному вопросу о соотношении понятий «цивилизация» и «культура». Поскольку культура (лат. cultura) означает, прежде всего, возделывание, то можно соотнести этот процесс с повторяющимся круговым процессом без особых изменений, то в противовес этому, цивилизация – это такой же процесс, но с вектором развития, устремленным вовне и поэтому в отличие от возделывания, например, земли, является массовым, обезличенным. Автор пишет о том, что «современная западная цивилизация характеризуется расширением сферы массового производства, приобретающим поистине тотальные масштабы и темпы… Постмодернистские представления о современности бросают вызов традиционному мышлению» . Возможно, следует согласиться с мнением Е.Омарова, что цивилизация характеризуется не только особой технологией производства, но и соответствующим типом культуры: «Цивилизационный подход к развитию человеческого общества предполагает изучение, в первую очередь, самобытности истории и культуры народов. Цивилизация классифицируется по многим основаниям. Различают, например, восточную и европейскую цивилизацию, мусульманскую и христианскую, русскую, японскую, американскую, китайскую, казахскую, африканскую и современную мировую цивилизацию».

Размышляя над проблемой особенностей евразийской цивилизации, мироотношения Запада и Востока, казахстанский философ А.Нысанбаев считает, что главным принципом мироотношения Запада является - предметно-практическая деятельность, цель которой состоит в покорении внешнего мира  и подчинения его господству человека, а главным принципом Востока – деятельность внутренняя, психодуховная, цель которой состоит в самосовершенствовании человека. Отмечая преимущества и очевидные негативные стороны обоих типов мироощущения, он подчеркивает, что именно евразийство в идеале есть средоточие этих двух полюсов человеческой культуры, евразийство в своей сущности есть особый тип  мироотношения, пронизанный нравственным началом и способный благодаря своему практически-гуманистическому потенциалу, стать также и интегральным, т.е. преодолеть крайности Запада и Востока и синтезировать их лучшие черты. «Евразийство как «метафора большого явления» - это прообраз совершенно нового отношения человека к миру, новой формы жизни, единственно достойно отвечающей вызовам третьего тысячелетия». И далее А. Нысанбаев отмечает, что «евразийская философия взаимопонимания», основанная на добрососедских межгосударственных отношениях и интеграционных процессах в евразийском пространстве «вполне  естественное проявление глубинной сути евразийства» . По мнению А. Нысанбаева: «Запад и Восток являют собой два противоположных типа мировоззрения, мироотношения, способа бытия в мире, две противоположные типологические формы культуры: деятельностную и созерцательную, интеллектуально-рационалистическую и образно-поэтическую, активно-прогрессистскую и сдержано-консервативную, прагматическую и экологическую», поэтому для установления равноправного диалога между Востоком и Западом, взвешенного, сбалансированного и гармоничного типа их взаимодействия и взаимообогащения, можно сказать, что «философия взаимопонимания – это поистине философия будущего… ». По своему культурно-историческому характеру казахстанская философия не является ни западной, ни восточной в чистом виде или по преимуществу. Она -  философия евразийская, а значит, умеющая соединить достоинства Запада и Востока, Европы и Азии.

По своему мировоззренческому содержанию евразийская философия отличается толерантным уважением сочетающихся в ней культур, соборностью, открытостью инокультурным влияниям и творческим достижениям. Эти технологии значительно усиливают роль массовой культуры, ориентированной на «единые» культурные ценности. Цивилизация никогда не была и не будет единой, несмотря на объединяющую человечество технологическую общность. Вряд ли у бедуинов, живущих в знойной Сахаре, и жителей современных мегаполисов могут сформироваться идентичные представления о содержании понятий добра и зла без диалога культур и цивилизаций. Евразийское мировоззрение уходит своими корнями в глубокую древность. Веды и Авеста повествуют о взаимодействиях ариев и туранцев, археологические открытия свидетельствуют о наличии рунического письма - тюркоязычные надписи 7-11 вв. на скалах, каменных плитах, бытовых предметах в Монголии, Южной Сибири, Средней Азии: иссыкский сакский золотой воин (V в. до н.э.) и конечно Аркаим в Челябинской области – древнейшее поселение протоиндоевропейцев.

Под влиянием западнических концепций  в официальной русской историософии принято возводит русских только к восточным славянам, исключая иную идентичность русских, кроме европейской, евразийцы указывали и на «туранские»,  восточные корни русских. Евразийцы отмечали, что в жилах русских течет кроме славянской, и тюркская, и финно-угорская, и даже монгольская кровь, язык русских полон татарских заимствований, русская политическая традиция даже самими европейцами признается не столько европейской, сколько восточной, азиатской, религия русских — восточное христианство, православие более мистично, иррационально, чем христианство западное и этим напоминает религии Востока.
Автор данной работы разделяет точку зрения с теми исследователями, которые считают, что евразийская цивилизация – исторически изменчивая целостность, имеющая индоевропейские истоки и в настоящее время представляющая собой единство славянской, тюрко-монгольской и арктической субцивилизаций. Это единство образовалось в результате многовековых взаимосвязей, совместной жизнедеятельности разных народов, сформировав многие общие черты их хозяйственной и культурной жизни, а также ментальности.   Противопоставление типа киплинговского о том, что Западу и Востоку никогда не сойтись представляет собой не просто безобидную литературную метафору, а чревато весьма опасными последствиями. Как это случилось в Ираке.

Казахстанский ученый М. Барманкулов в книге «Тюркская вселенная» называет факторы, объединявшие длительное время народы, жившие в едином географическом пространстве и приходит к выводу: «если войны, всамделишные и словесные, разъединяют и порабощают народы, стирая с памяти даже их названия, то язык и женщины объединяют народы и наставляют их дружбе». Автор приводит немало примеров заключения династических браков между россиянами и половцами, называвших себя кыпчаками: «В 1163 Великий князь женил сына своего Рюрика, на дочери Хана Половецкого, Белыука»; «Святослав нашел и других защитников в Ханах Половецких, братьях его матери»; «Мономах послал на его место другого сына, Андрея (женатого на внучке Половецкого князя, Тугоркана)»; «Олег, женатый на Княжне Половецкой»; Олег, Игорь и Мономах «женили сыновей своих на дочерях ханских». Ученый подчеркивает: «Если женитьба между русскими и половцами, в общем-то, была делом добровольным, то татарские княжны вручались, зачастую, насильно... Татарская княжна была равноценна ярлыку на княжение, на доверие Орды своему ставленнику» .
В начале  XIII века на Евразию обрушилась, невиданное до того времени, в истории народов - монголо-татарское нашествие. Орды Чингисхана и его преемников предали мечу и огню цветущие города Центральной Азии и Руси и в них надолго замерла жизнь. Например, с 1 в. до н. э. и до монгольского нашествия при слиянии реки Арысь с Сырдарьей цветущий город Отрар был известен как жемчужина средневекового Южного Казахстана – родина великого аль-Фараби, один из центров культуры и торговли Великого Шелкового пути был разрушен монголами и к 16 в. город перестал существовать.

Современные историки по-разному трактуют нашествие татаро-монгольских завоевателей. Одни рассматривают его как катастрофу экономического, политического и культурного развития. Другие находят немало позитивного в контактах с монголами. Отмечается, что еще у Чингисхана было довольно лояльное отношение к христианству. Жена великого хана Угедея, третьего сына и приемника Чингисхана ханша Туракина была несторианкой. Несторианские священники ежедневно служили обедни в палатке ее сына – великого хана Гуюка. И даже  хан Узбек (Озбек) (1313-1341), при котором монгольско-татарская власть стала окончательно мусульманской, приняв ислам, «относился вполне благосклонно к христианству, причем одинаково признавал и православие и латинство. Узбек был женат на дочери византийского императора; сохранились некоторые монеты Узбека с изображением Богоматери».

       В период монгольского владычества прозорливость и историческое чутье проявил великий князь Ярослав Суздальский,  имевший хорошие отношения с Батыем. В знак своей верности Ярослав отправил в ставку Великого хана своего сына Константина. А затем был вынужден ехать сам и даже быть представителем Батыя на курултае при избрании Гуюка Великим ханом. Другой его сын, князь Александр Невский под прикрытием мирного договора с монголами, остановил крестоносцев и окончательно изгнал литовцев из новгородских пределов. По оценке русского историка Г.Вернадского, Александр Невский совершил два подвига – «подвиг брани на Западе и подвиг смирения на Востоке». Деятельность Александра имела «одну цель: сохранение Православия как нравственно-политической силы русского народа» .

       Глава 5. ИСТОРИЧЕСКАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ ПОБРАТИМСТВА.  Одна из исторических версий гласит, что Александр Невский, приобщенный православной церковью к лику святых, был побратимом царевича Сартака и, соответственно, приемным сыном Батыя. Это дало основание Г.Вернадскому утверждать, что «Религиозно-нравственная философия Александра Невского была вместе с тем и политической философией» . В основе его политики лежали православные религиозно-нравственные принципы. Александр Невский настоял на открытии новой русской епархии с кафедрой в столице Золотой орды – Сарае. Это случилось в 1261 году. Чуть южнее Енотаевки (деревня в Астраханской области) Сартак построил первый православный храм на территории Нижней Волги  . В условиях страшных испытаний, обрушившихся на русские земли, Александр Невский сумел найти силы для противостояния западным завоевателям, а на Востоке заложил основы взаимоотношений с Золотой Ордой. Его последняя поездка в Орду, где он пробыл почти год, была предпринята во имя спасение земли русской от разорения. Александр Невский был единственным православным светским правителем не только на Руси, но и во всей Европе, который не пошел на компромисс с католической церковью ради сохранения власти.

Евразийцы, сознавая неисчеслимые бедствия, отмечали положительное воздействие монгольского ига на становление государственности на Руси. Прежде всего, евразийцы отмечают как положительный фактор "татарщины" – «нейтральная» культурная среда, принимавшая «всяческих богов» и терпевшая «любые культуры», не замутившая чистоты национального творчества» и не изменила духовного существа России, но способствовала организоваться в военном плане. Без «татарщины» не было бы России. Нет ничего более шаблонного и в то же время неправильного, чем превозношение культурного развития дотатарской Киевской Руси, якобы уничтоженного и оборванного татарским нашествием». Наш современник Л.Н. Гумилев, называвший себя «последним евразийцем»,  придерживался того мнения, что татаро-монгольского «ига» на Руси не было в традиционном толковании его историками. Зависимость Руси от Золотой Орды ограничивалось политической сферой, «но не распространялась в области идеологии и быта (торговля, ремесла, празднества, образ жизни)». Комплементарность, по словам Гумилева, определяла их взаимоотношения. Более того, нередко русские и монголы становились родственниками в результате браков между русскими князьями и ханскими дочерьми.

Как пишет Гумилев: «Князья ездят в Сарай и гостят там, чтобы вернуться с раскосыми женами, в церквах молятся за хана, смерды бросают своих господ и поступают в полки баскаков, искусные мастера едут в Каракорум и работают там за высокую плату» . В свою очередь в русские княжества выезжали ордынские вельможи и женились на русских невестах, становясь основателями новых, влиятельных родов. А когда в 1312 г. хан Золотой Орды Узбек объявил ислам государственной религией, то единственным местом, где противники ислама из татар, сторонники древних традиций могли найти приют и дружелюбие были русские княжества. Поскольку многие из них родились от смешанных браков. Так появились родовитые русские фамилии  тюркского происхождения: Аксаков, Алябьев, Апраксин, Аракчеев, Арсеньев, Ахматов, Бабичев, Баскаков, Балашов, Баранов, Басманов, Батурин, Бекетов, Бердяев, Бибиков, Бильбасов, Бичурин, Бобырыкин, Булгаков, Бунин, Бурцев, Бутурлин, Бухарин, Вильяминов, Гоголь, Годунов, Горчаков, Горшков, Державин, Епанчин, Ермолаев, Измайлов, Кантемиров, Карамзин, Киреевский Корсаков, Кочубей, Кропоткин, Куракин, Курбатов, Милюков, Мичурин, Рахмантнов, Сабуров, Салтыков, Строганов, Таганцев, Талызин, Танеев, Татищев, Тимашев, Тимирязев, Третьяков, Тургенев, Турчанинов, Тютчев, Уваров, Ушаков, Ханыков, Чаадаев, Шаховский, Шереметьев, Шишков, Юсупов . Из среды русско-татарских метисов вышли выдающиеся политические деятели и полководцы, писатели и философы, ученые и музыканты. Поэтому крайнее изумление вызывает заявление одного из авторов исследования «Русский генофонд на Русской равнине». Генетик утверждает, что в русском генофонде практически нет азиатского следа и у русских не так много смешанных браков.
 
           Казахский мыслитель, путешественник, этнограф Чокан Валиханов (1835 -1865) в Омске встретился, подружился, а затем  состоял в переписке с великим русским писателем Ф.М. Достоевским, поддерживал тесные связи с русской демократической интеллигенцией. В статьях «Следы шаманства у киргизов», «Записка о судебной реформе», «О мусульманстве в степи» и других впервые изложил фундаментальные проблемы образа жизни, особенности верования, социальной и политической структуры, обычаев, традиций и культуры казахского народа.Наиболее глубоким и оригинальным является исследование Валихановым природы зороастризма, шаманизма и ислама. Валиханов подчеркивает, что присущие зороастризму верования требовали от индивида ответственности перед самим собой, перед людьми и всем миром. Поклоняясь силам природы, зороастрийцы особо почитали огонь и солнце. Валиханов отмечает, что свойственный шаманству культ огня имеет зороастрийское происхождение, перешел в «совершенной целостности». Поддерживая идеи просвещения, Валиханов выступал ярым противником исламизации кочевых народов, которую активно проводило царское правительство. Понимая, что «языческая» религия безусловно, является примитивной по сравнению с исламом, тем не менее, отмечал, что кочевые народы имеют «свою самобытную сферу, хотя и ограниченную, но свою сферу интеллектуальной, прогрессивной жизни». А народы, как «казанцы, османы», крымцы так вдались в Коран и ислам,- пишет он, - что не имеют ни одной народной сказки и не сохранили ни одну древнюю песню. Единственное произведение казанской музы (Мухамедане) имеет содержание религиозное. В языке их вы встретите наполовину слов арабских и персидских. Что ни говорите, учение Магомета вполне достигает своего назначения; обратить всех последователей в арабов и заставить их ни о чем не думать, ничего не уважать, кроме Корана и его, Мухамеда» . «Какого можно ожидать возрождения?», -спрашивал он и отвечал: «Учение Магомета не может быть -очищено, как думают некоторые защитники ислама; в нем невозможна никакая реформация»  . Валиханов прямо заявляет: «О вреде мусульманского изуверства и вообще всякого религиозного фанатизма на социальное развитие народов мы считаем излишне распространяться. Известно, что и в Европе преобладание теологического духа проявилось в народном развитии самым бедственным образом».

               Особое место в творческом наследии Абая Кунанбаева (1845 – 1904), великого казахского поэта и мыслителя занимает его философско-нравственное произведение «Кара соз» или «Слова назидания» - «Книга слов». По своей сути это произведение, состоящее из 45 «Слов» - небольших стилистически законченных в прозаической форме сентенций - поучений, а точнее - это жанр Исповеди как это было у Августина, Руссо и Льва Толстого. Главная идея нравственной концепции Абая «Адам бол» - «Будь человеком!» содержится в афоризме «Жизнь - это сама истина». Исходные позиции своих размышлений Абай определяет близким к экзистенциализму тезисом, о том, что «Человек рождается на свет с плачем и уходит скорбя». А между этими двумя событиями, отмечает Абай, человек дарованную ему жизнь нередко проводит в унизительных ссорах и недостойных спорах, так и не изведав истинного счастья, не распознав до конца ценность и неповторимость жизни. Спохватывается человек, когда жизнь уже на исходе. И только тогда начинает понимать, что ни за какие сокровища невозможно продлить ее хотя бы на один день. Абай убежден, что жить хитростью, обманом и попрошайничеством - это удел бездарных проходимцев, а на честный, самоотверженный труд даже «твердь земная ответит всходами».
Основной лейтмотив «Слов назидания» - боль по поводу неразвитости основной части народа и вера в могущество разума и просвещения. Ключ к этому Абай видел в русской культуре. «Русская наука и культура, - настаивал Абай, - ключ к осмыслению мира, и, приобретя его, можно намного облегчить жизнь нашего народа. Например, мы познали бы разные, но в то же время честные способы добывания средств к жизни и наставляли бы на этот путь детей, успешнее боролись бы за равноправное положение нашего народа среди других народов Земли». Эти слова великого просветителя не утратили своего смысла и сегодня, в третьем тысячелетии.

     Глава 6. ПРИРОДНЫЕ ОСНОВАНИЯ ЕВРАЗИЙСТВА.
         Географический детерминизм важнейший фактор евразийства.  Между Европой и Азией нет природной границы, но, тем не менее, географы выделяют Евразию - огромную плоскую равнину как самостоятельную целостность, имеющую не только специфические особенности рельефа, своеобразный характер растительного мира, с климатом, отличающимся количеством осадков и амплитудой температур. В исходной характеристике евразийского менталитета отражается положение Евразии, на территории которой находятся географические центры двух континентов Европы (Вильнюс) и Азии (Кызыл). А Россия и Казахстан, например, в равной мере относятся и к Европе, и к Азии, что послужило причиной длительных споров, протекавших на протяжении почти всего XX века и продолжающиеся до сих пор. Исследователи западнической ориентации предпочитали видеть неуклонную тенденцию приобщения к Западу и преодоления «восточной отсталости». Мыслители славянофильского типа, напротив, отстаивали самобытность славянского менталитета, его принципиального отличия от западного, как, впрочем, и от восточного, видя в нем общинно-православное начало. Однако эти идейные споры отражали несводимость евразийского менталитета к одному из вариантов или к сочетанию и синтезу того и другого. Такие попытки неизменно оказывались неудачными. Часто встречающиеся в научных работах формулировки о «парадоксальности» евразийской ментальности свидетельствуют, что ее понимание требует преодоления однозначных, линейных схем и обращения к многомерной концепции. Такой подход возможен именно на основе применения аксиологического и цивилизационного анализа, так как евразийский менталитет несводим к этническому или национальному субстрату, хотя, несомненно, несет в себе характеристики обоих этих уровней. Позднее выявилась евразийская линия в понимании менталитета, в котором утверждалось его пространственное, историческое и духовное слияние с азиатским ареалом.

Евразийцы П.Савицкий, Г.Вернадский, Н.Трубецкой, а позже и Л.Гумилев из Евразийского континента выделяли его внутренний, центральный район или Евразию в узком смысле, которая «представляет собой этнографическую целостность, населенную народами, адаптированную к ее ландшафту» [62.C.198]. Евразия с юга ограничивается цепями гор (Кавказ, Копетдаг, Памир, Тянь-Шань), с севера – тайгой, с запада отделяется отрицательной изотермой января (к востоку от этой границы средняя температура января отрицательна), на востоке граница была отмечена Великой стеной. Л.Н. Гумилев предложил рассматривать Ойкумену евразийской цивилизации по географическо-ландшафтному и этнографическому фактору: «Этногенез есть, прежде всего, процесс активной адаптации человеческих коллективов в среде – этнической и природной, причем ландшафтная среда заставляет людей вырабатывать комплексы адаптивных навыков – этнические стереотипы поведения. Следовательно, неповторимое сочетание ландшафтов, в котором сложился тот или иной этнос, определяет его своеобразие: поведенческое и во многом даже культурное. Таким образом, если мы хотим составить представление об этносе, нам нужны этнографические исследования – выделение и изучение его месторазвития».

Тем не менее,  концепция евразийцев нашла свих противников. В этом отношении  показательна позиция Н.Бердяева, который утверждал, что русский характер, его менталитет сформировались под влиянием бескрайних российских просторов и «русская душа подавлена необъятными русскими полями и необъятными русскими снегами…Эта ширь не требовала интенсивной энергии и интенсивной культуры. От русской души необъятные просторы требовали смирения и жертвы, но они же охраняли русского человека и давали ему чувство безопасности» . Эту точку зрения отстаивал и известный историк П.Н. Милюков, который утверждал, что концепция месторазвития – связь явлений и синтез наук, но географические особенности месторазвития русской культуры — необъятные равнины, мешающие культурному сосредоточению, а также соседство с кочевыми азиатскими культурами  стали отрицательными факторами в ее развитии.  Из этого Милюков делал вывод, что в обозримом будущем «ни пересадить Европу в Россию, ни сделать русское прошлое настоящим одинаково невозможно».
В казахстанской литературе  встречаются суждения положительного географического детерминизма. Автор одной из первых книг о казахском менталитете академик Д.Кшибеков пишет: «У казахов духовно очень богатый менталитет, как пространственная казахская земля» .  На что один из его оппонентов резонно заметил, что богатство менталитета не может быть единицей измерения менталитета, смысла нет в выражениях «богатый менталитет» или «бедный менталитет», правда, но сам тут же использует такие понятия как «хороший» или «плохой» народ, которые также не имеют смысла. «У географического детерминизма, - справедливо замечает один из критиков позиции Бердяева, - есть достоинство: вечная правда простой схемы, под которую можно подверстать хорошие наблюдения и плохие выдумки». Безусловно географический фактор оказывает существенное воздействие на формирование менталитета современных евразийцев, но следует делать поправку на то, что если в прежние времена бескрайние просторы приходилось преодолевать за многие месяцы и даже годы, то сегодня  - за считанные часы. Поэтому необходимо помнить замечательное наблюдение П. Савицкого, как бы предугадавшего реалии 21 века: «Природа евразийского мира минимально благоприятна для  разного рода «сепаратизмов» - будь то политических  или культурных… Бесконечные равнины приучают к широте горизонта, к размаху геополитических комбинаций… Природа Евразии в гораздо большей степени подсказывает людям необходимость политического, культурного и экономического объединения, чем мы наблюдаем то в Европе и Азии».

Исследователи евразийских этносов, в первую очередь, отмечают наличие у них природного добродушия, толерантности и гостеприимства. А основной духовно-эмоциональной силой у них является любовь сердца и совести. И.Ильин подчеркивает, что древние источники и византийские, и арабские единогласно свидетельствуют у русского этноса доброту, ласковость и гостеприимство: «Цивилизующие суррогаты любви (долг, дисциплина, формальная лояльность, гипноз внешней законопослушности) – сами по себе ему мало свойственны. Без любви – он или лениво прозябает, или склоняется ко вседозволенности» . Исследователи казахского этноса также отмечают, что «менталитет казахского народа дал в руки нации такие важнейшие инструменты ее самостроительства как Разум, Вера, Совесть и Любовь, оставаясь стойким и неизменным» .
 
Глава 7. СОЦИАЛЬНЫЕ ФАКТОРЫ ЕВРАЗИЙСТВА.
 Вважным компонентом евразийского эмоционального уровня является характер. Характер (от греч. отпечаток, отличительная черта), целостный и устойчивый индивидуальный склад душевной жизни человека, проявляющийся в отдельных актах и состояниях его психической жизни, а также в его манерах, привычках, складе ума и свойственном человеку круге эмоциональной жизни. Термин «характер» введен в научный оборот во второй половине 19 века, а изучение его главным образом получило развитие в первой половине 20 века. Причем термин «характер» нередко выступал как синоним личности. Характер личности человека, проявляется в особенностях поведения и отношения (установок) к окружающей действительности. В типологии К.Юнга (1921) были выделены экстравертивный и интравертивный типы характера. Евразийские этносы, скорее всего, имеют экстравертивный тип характера, который предполагает направленность на внешний мир и деятельность в нем, отличающейся преобладающим интересом к внешним объектам. Бескрайние расстояния, лесостепной образ жизни предполагают потребность в социальных коммуникациях. Характер евразийских народов сложился в результате воздействия различных факторов: этнического генотипа, духовного и исторического архетипов. Характер этносов предполагает наличие значимых для них веще, мотивов для поступков, целей, действий. В понятие характера выделяют отдельные черты, которые выражают отношение к деятельности (трудолюбие, работоспособность), к другим людям (эгоизм, вежливость), к самому себе (гордость, самокритичность), к вещам (скупость, бережливость, щедрость). Концепция коллективной ментальности, сложившаяся в истории и социоисторической психологии, имеет свои аналоги в таких конструкциях, как, например, понятие «социальный характер» предложенное Э. Фроммом в работе «Бегство от свободы» (1941). Как и в исторических исследованиях коллективной ментальности, в работе Фромма разрабатывается модель взаимодействия социальных, экономических и психологических факторов, предполагающая наличие действующих между ними системы двойственных связей. Согласно такой модели, все социально-экономические и политико-идеологические мотивы активности людей имеют шанс на успех в истории лишь при условии их «резонанса» с социопсихологической аурой, в которой они действуют.

Пассионарность. Составным элементом эмоционального уровня ментальности является пассионарность, которая выражается в степени возбудимости, в страстности.  Понятие пассионарность ввел в научный оборот Л.Н.Гумилев. Образованное от латинского слова «страсть» у Гумилева оно обозначает «стремление действовать без всякой видимой цели или с целью иллюзорной. Иногда эта иллюзорная цель оказывается полезной, но чаще бесполезной, но пассионарий не может не действовать. Это касается не только одного человека, но группы людей» .  В своих исследованиях ученый приходит к следующим выводам. Пассионарность является наиболее существенным мотивом человеческого поведения; пассионарность является видом энергии живого вещества биосферы, за счет которой осуществляется этногенез. Пассионарность как и всякая энергия имеет свое энергетическое поле, т.е. пассионарное поле. Пассионарность передается исключительно генетическим путем, ее не привить ни образованием, ни воспитанием. Человек, выброшенный волею судьбы из состава своего этноса, у которого оборваны все системные связи, который оказался в чужой стране, тем не менее, свято хранит свой стереотип поведения, свои идеалы, свое мировоззрение. Этнос – явление не биологическое, не расовое, не популяционное, не социальное, а явление природное, точнее, географическое, всегда связанное с вмещающим ландшафтом, который кормит адаптированный этнос. Человеческая этносфера имеет всегда более или менее сложную структуру, что обеспечивает этносу устойчивость, благодаря чему он имеет возможность пережить века смятений, смут и мирного увядания.
По мнению Гумилева «пассионарность определяет силу, а доминанта (ментальность) – ее направление»  . Под пассионарностью поведения Гумилев понимает «эффект избытка биохимической энергии живого вещества, порождающий жертвенность ради иллюзорной цели» . Иными словами пассионарии – это представители этноса, готовые идти до конца во имя какой-то цели. Гумилев отмечает, что долгое время ученые-европоцентристы, как и китаецентристы не придавали народам, населявшим Евразию – «скифам, тюркам, хуннам, монголам и русским, - самостоятельного значения. Вряд ли это верно.  По существу, народы, обитавшие здесь, играли свою роль в становлении культуры и противостояния Востока и Запада. Они составляли как бы особый регион в культурной истории человечества, не менее важный, чем китайский и европейский. То, что они занимались больше  скотоводством, нежели земледелием, не мешало развитию их искусства на Алтае, в долинах великих рек: Волги, Дона и Днепра, в оазисах и междуречьях Сырдарьи и Амударьи и в предгорьях Тянь-Шаня. Эти народы с того момента, когда они вошли в историю, составляли самостоятельный регион развития искусства, идеологии, экономики. И если до сих пор Европа не стала частью Китая, что могло случиться в I в. Н.э. (ханьская агрессия), то это заслуга хуннов, тюрок, монголов и русских, всегда стремившихся к объединению для защиты себя от иностранных оккупантов. И это началось за тысячу лет до нашей эры»  . На уровне этноса пассионарность может угаснуть, если произойдет массовая гибель ее носителей во время войны, в случае эпидемии, в процессе этноцида, или ассимиляции.
И даже в процессе межкультурного диалога между этносами или цивилизациями может возникнуть гармония или дисгармония. Представителей одной цивилизации, например, в Китае французов принимали хорошо, а  англичане считались плохими колонизаторами, хотя были гораздо гуманнее. Гумилев объясняет это тем, что разная степень пассионарности  создавала разные ритмы колебаний биоэнергетического поля. Также произошло и в Северной Америке, где католики-французы легко входили в контакт с индейскими племенами и заключали военные союзы  против протестантов-англичан. По-видимому, разным был пассионарный ритм у местных индейцев и  православных русских, осваивавших Аляску, имевших полную поддержку алеутов и эскимосов. Это противостояние вылилось в серию кровопролитных войн и быть может, поэтому и продали Аляску за бесценок – не сошлись пассионарные ритмы? 

Традиции. Если привычки и обычаи переходят от одного поколения к другому, они превращаются в традиции. Первым праздником, который берет свое начало еще в доисламской истории казахов, является наурыз, или праздник Весны, приходящийся на день весеннего равноденствия. В этот день в каждом доме готовят специальное блюдо "наурыз", в состав которого входят семь видов продуктов: чумиза, пшеница, рис, ячмень, просо, мясо и курт. Люди ходят из аула в аул, отведать этого кушанья, поют песню "наурыз",  поздравляют друг друга с Новым годом, желают хорошего приплода в новом году и достатка в доме.
Два других праздника связаны уже с исламским ритуалом и их проведение регламентируется "Кораном". Одним из них является рази-айт или "праздник разговения", отмечаемый первого и второго числа месяца шавваль в честь завершения поста месяца рамадан. Согласно канонам "Корана", каждый правоверный мусульманин должен ежегодно в течение месяца поститься, что рассматривается как одна из важнейших обязанностей правоверного. В течение дня запрещается пить, есть, воскуривать благовония, придаваться развлечениям и даже полоскать рот водой. Дневное время должно быть посвящено работе, молитвам, чтению "Корана" и благочестивым размышлениям, После захода солнца и до его восхода разрешается пить и есть. В первый день месяца шавваль жизнь входит в нормальное русло и по этому поводу устраивается праздник. Обряд праздника заключается в специальной общей молитве, за которой следует праздничная трапеза и раздача милостыни беднякам. Казахи в этот праздник садятся на коня и объезжают с приветствиями родственников и знакомых, а также проводят национальные увеселительные мероприятия.

Главным мусульманским праздником является курбан-айт, или "праздник жертвоприношения", приходящийся на 71 день после рази-айт, то есть на десятое число месяца зу-аль-хиджа. Праздник длиться три-четыре дня. Обряд праздника имеет четкую историческую основу. Согласно приданию, одному из первопредков народов Северной Аравии Ибрахиму однажды во сне явился Аллах, повелевая ему, дабы испытать его веру, тайно подняться в горы и принести в жертву Аллаху своего сына Исмаила. Однако, когда тот поднялся в горы и готов был убить мальчика, Аллах, убедившись в его преданности, послал в качестве искупительной жертвы ягненка. С тех пор в день этот праздника во всем мусульманском мире в жертву приносятся овцы и ягнята. Мясо отдается бедным и частично используется для праздничной трапезы семьи. Обязательным ритуалом праздника является общая молитва в храме, предшествующая жертвоприношению. В день праздника в каждом доме готовится трапеза, все поздравляют друг друга, обязательно организуется такое традиционное состязание как кокпар.

Евразийское мироощущение. Согласно учению основателей евразийского движения евразийская идеология  является синтетической, включает в себя самый жесткий рационализм и одновременно иррационализм, глубинную религиозность, элементы пророчества  и позитивизм, строгие логические схемы с привлечением материалов естественных и точных наук, эстетизм и политический пафос, художественное творчество и совокупность аксиологических понятий нравственности и науки. Первый этап, по замыслу евразийцев, предполагал формирование нового миросозерцания, построенного главным образом на чувствах и ментальных предчувствиях, на эмоционально-художественных образах евразийских духовных традиций. Сторонники строго рационализма обвиняли их и обвиняют в определенной эклектике, в смешении противоречащих один другому тезисов и положений, в попытках «совместить несовместимое» [192, с. 110]. Основатели классического евразийства неоднократно подчеркивали, что евразийскому мироощущению и умонастроению принадлежит приоритетная роль.

Евразийское мироощущение является осознание евразийскими народами культурно-исторического родства с народами Евразии, осознание ими принадлежности к беспримерному по размаху объединению народов в едином евразийском целом. В основании евразийского мироощущения лежат проблемы осознания глубинной взаимосвязи с взаимоотношений с великими цивилизациями Востока и Запада, естественное стремление к сохранению своей национальной, культурной и исторической самобытности. Мироощущение предполагает констатацию каких-либо феноменов. Например, декабрист Н.И. Тургенев еще во второй половине 19 века отмечал  негативное отношение европейцев к россиянам: «нерасположение к России заметно во всей Европе». Классическое евразийство уделяло большое внимание поискам новой идеологии, в которой были бы неразрывно связаны религия, философия  и наука.

Евразийское умонастроение характеризуется в основном рационалистическим подходом. Выдвигались гипотезы, исторические и естественно-научные концепции, в которых использовались понятия, рефлексируемые на уровне естественно-научного и исторического знания. И действительно при внимательном изучении обнаруживается «евразийский подтекст» в работах историков и философов, юристов и дипломатов, политиков и государственных деятелей, даже у тех, у которых он в принципе должен был бы отсутствовать. Убежденный монархист, в свое время бывший министром финансов и премьер-министром России граф С.Ю. Витте словно о современных событиях пишет, что «в последние десятилетия беспочвенного космополитизма нет ничего удивительного, что у нас значение законов политической экономии и житейское их понимание приняли само нелепое направление». Как бы предостерегая современных либерально-западных реформаторов Витте предупреждал, что «слепое, рабское подражание», механическое использование закономерностей, «работающих» в одних конкретных условиях, но совершенно не применимых в других условиях приведут к экономическому кризису, наиболее действенный выход - создании науки  «национальной экономики». Известный юрист К.П.Победоносцев предвосхищает идею евразийцев о необходимости соотносить исторические условия с месторазвитием, о том, что евразийское мироощущение и евразийское умонастроение не исключают друг друга, не разделяются метафизическими перегородками, а существуют в диалектическом единстве, дополняя друг друга под воздействием социальных факторов.

Стереотипы и установки. Явление  стереотипизации  привлекло  внимание социологов гораздо раньше, чем  психологов,  что  оказало  решающее влияние на содержательную интерпретацию функций стереотипов. Под социальным стереотипом обычно понимают «схематизированное представление о  каком-либо социальном объекте (человеке, группе, явлении), обладающие большой устойчивостью» . Зачастую это эмоционально окрашенный и чрезвычайно устойчивый образ какой-либо социальной группы или общности, с легкостью распространяемый на всех ее представителей.Стереотипы можно также разделить на стереотипы поведения и стереотипы сознания. Стереотипы поведения – это устойчивое, регулярно повторяющееся поведение социокультурной группы и принадлежащих к  ней  индивидов,  которое зависит от функционирующей в этой группе ценностно-нормативной системы. Они находятся в тесной связи со стереотипами сознания. Стереотипы сознания, как фиксирующие идеальные представления ценностно-нормативной системы, выступают основой для формирования стереотипов поведения. Стереотипы сознания создают модели поведения, стереотипы поведения  внедряют эти модели в жизнь.При анализе стереотипов необходимо учитывать как отрицательные, так  и положительные психологические последствия стереотипизации. С одной стороны, выводимая из стереотипа схема суждения о другом человеке  нередко действует как предубеждение. Возникая в условиях дефицита  информации, социальный стереотип часто оказывается ложным и играет  консервативную роль, формируя ошибочные представления людей о происходящем, деформируя процесс интерпретации происходящего и характер межличностного взаимодействия. Любой социальный стереотип, оказавшийся верным в одной  ситуации может оказаться неверным  в  другой и, следовательно, неэффективным для решения задачи ориентировки личности в окружающем социальном мире.

 Основные свойства стереотипов могут быть обозначены следующим образом. Во-первых, они используются для оценки Своих и Чужих, потому не являются аксиологически нейтральными. Во-вторых, стереотипизация возникает тогда, когда при сравнении двух культур или социальных групп различия трактуют как полярные противоположности. В-третьих, это упрощенный способ репрезентации Другого: несколько характеристик "сплющиваются" в один, весьма упрощенный, образ, который и призван репрезентировать сущность всей группы. При этом имеет место гомогенизация Другого, который представлен как нечто однородное. Чтобы подтвердить либо опровергнуть гипотезу о существовании национальных стереотипов, ученые Института философии РАН провели анализ материалов российских газет.
Итак, для анализа с помощью психолингвистической системы ВААЛ, были взяты все публикации за первые три квартала 2000 года следующих 24-х газет: Вечерняя Москва, Известия, Аргументы и Факты, Ведомости, Время MN, Звезда, Завтра, Коммерсантъ, Комсомольская Правда, Красная Звезда, Московская Правда, Московские Новости, Московский Комсомолец, Независимая Газета, Новая Газета, Общая Газета, Парламентская Газета, Правда-КПРФ, Российская Газета, Совершенно Секретно, Советская Россия, Трибуна, Труд, Сегодня. Анализировались лишь контексты (предложения), в которых упоминались представители интересующих национальностей. Получили следующие результаты:
Русские - самобытны, воспитаны, доверчивы, правдивы, непрактичны, недисциплинированны, доброжелательны;  Американцы - невоспитанные, лживые и злые; Англичанам свойственна самобытность, воспитанность, открытость и доброжелательность; Евреи заурядны, замкнуты, прижимисты, практичны и старательны; Немцы - деловиты, решительны, пунктуальны; Украинцы наделены целым букетом не слишком симпатичных черт. Они довольно заурядны, грубы, неуступчивы, лживы, расчетливы, домовиты, злы; Французы - воспитаны, незакомплексованы, бесконфликтны, недисциплинированны, доброжелательны; Основные черты японцев - спокойствие и доброжелательность.
 
Чтобы оценить степень похожести других стереотипов на стереотип русских, исследователи вычислили коэффициенты корреляции между оценками их личностных черт. Коэффициенты, превосходящие по абсолютной величине 0.51, значимы на уровне 0.05, а превосходящие по абсолютной величине 0.64, значимы на уровне 0.01. Если допустить, что люди больше всего любят именно себя, то полученные коэффициенты корреляции представляют оценки симпатичности представителей других наций. Наиболее симпатичны англичане. За ними идут японцы и французы. Совершенно несимпатичны американцы и украинцы, за которыми следуют немцы. Евреи лишь слегка несимпатичны.
Если сравнить эти оценки с оценками на материале литературы, то англичане, французы и японцы укрепили свой имидж в лучшую сторону. Особенно это касается японцев. Объяснение очевидно - Япония сейчас чуть ли не лучший наш друг, время военного противостояния ушло в прошлое. Незначительно улучшился, но все еще остался отрицательным имидж немцев. А вот украинцы и особенно американцы стали еще более чужды. Незначительно ухудшился имидж евреев.

Осталось ответить на вопрос, насколько устойчивы исследуемые стереотипы? Для этого были вычислены коэффициенты корреляции между оценками личностных черт на материале, ранее проведенном анализе художественной  литературы и нынешними оценками на материале газет.
Из восьми стереотипов лишь для двух оценки коэффициентов корреляции оказались отрицательными. Наиболее устойчивыми на уровне 0.01 оказались стереотипы русских и французов. Несколько уступили им англичане, американцы и немцы. Как уже было указано выше, кардинально изменился стереотип японцев. Теперь это не злые и хитрые самураи, а добрые и трудолюбивые люди. Изменение стереотипа евреев объяснимо нынешним довольно высоким уровнем антисемитизма в прессе. Причины этому скорее политические, нежели культурные. Исследования подтверждают наличие устойчивых национальных стереотипов в сознании наших современников.Наиболее мотивированными представлены - украинцы. За ними идут евреи, русские и американцы. Наименее мотивированны французы и англичане. Японцы и американцы предпочитают заниматься конкретными делами (Манипуляция). Англичане в основном думают (Обработка) и говорят (Трансляция). Украинцы - занимаются препирательством (Ретрансляция), но не забывают и о конкретных делах (Манипуляция). Русские же только говорят (Трансляция).

Оценки исследования показывают, что степень искаженности представлений русских о самих себе еще более увеличилась. Они не могут позитивно охарактеризовать себя, кто они есть? Они предпочитают характеризовать себя через то, чем они не являются. А это ни что иное как отсутствие самоидентификации. Не в этом ли кроется одна из причин их метаний из одной крайности в другую? Наиболее понятны японцы, французы, немцы и евреи. Это вовсе не означает, что данное понимание является правильным. Просто мы внутренне убеждены, что понимаем особенности поведения представителей этих национальностей и потому готовы идти с ними на контакт. Уже много лет ведется дискуссия о необходимости поиска общенациональной идеи, которая объединит проживающие в России народы и как следствие позволит преодолеть тяготы нынешнего смутного времени. Одной из важных составных частей такой идеи должна быть самоидентификация народа, но не через противопоставление другим народам, а путем позитивного утверждения своей системы ценностей и приоритетов.
В современной литературе указывают на существенное влияние культуры номадов на образ жизни народов Центральной Азии. Ученые выделяют несколько хозяйственно-культурных типов номадов. Преобладающий – это истинные скотоводы-кочевники (и полукочевники) степей и полупустынь: скифы, сарматы, саки, массагеты, хунну (гунны) и другие древние народы; множество тюркоязычных и монголоязычных народов Средневековья; в новое и новейшее время номадами были (а частично еще остаются) киргизы, казахи, монголы, многие ираноязычные, тюркоязычные, арабские племена Ближнего и Среднего Востока, Северной и Северо-Восточной Африки.

Видимо, «историческая миссия» кочевничества, некогда столь значительная, сегодня подходит к своему завершению. Не исключено, что к концу нашего столетия этот образ жизни окончательно станет лишь достоянием истории. Однако желательно, чтобы естественные исторические процессы не форсировались бы искусственно. Пока есть группы населения, желающие оставаться бродячими охотниками, или оленеводами тундры, или верблюдоводами пустынь, долг более многочисленных и лучше технически вооруженных народов – не переделывать насильственно культурные меньшинства по своему образу и подобию, а предоставить им возможность жить так, как им нравится жить, и, может быть, даже помогать (ненавязчиво!) им так жить. Культурное многообразие человечества, бесспорно, – одно из его ценнейших достояний.

      
   Глава 8. ЕВРАЗИЙСКИЙ ОТВЕТ ГЕОПОЛИТИЧЕСКОМУ ВЫЗОВУ. 
Идея евразийства заключается в том, чтобы осознать неудовлетворительность любого локального ответа на глобальный вызов и построить на основе этого осознания многополярную и многоуровневую структуру нового сопротивления. Евразийство предлагает каждой цивилизации, мобилизуемой столкновением с внешним императивом глобализации, с вторжением "глобального языка", сделать усилие и возвыситься до осознания того, что действенным и эффективным на глобальный вызов может стать только столь же глобальный ответ. Это означает, что защита локальной идентичности перед лицом глобализма может реализоваться только совместными усилиями всех тех, кому направлен этот вызов - в едином глобальном фронте.

 Евразийство исходит из стремления реализовать план, прямо противоположный моделям и Фукуямы, и Хантингтона. Это ни «конец истории», ни «столкновение цивилизаций». Это - предложение «цивилизациям» избежать «конца истории» и вместо столкновения друг с другом пойти единым фронтом против «общего противника», против «современного глобализма» в его либеральном воплощении, преодолев внутренние противоречия. Евразийская цивилизация уникальна и самобытна. Нельзя сбрасывать со счетов жестокие походы Ивана Грозного и эмира Тимура. Но толерантным было совместное жительство народов и этносов. Цари уравняли в правах и русских, и татар, беки и ханы при дворе и местная элита сохраняли свои позиции. В отличие от Испании, Португалии, Сицилии, Мальты, где исламская цивилизация была уничтожена, а сами мусульмане вытеснены, в Российской империи они сохранили свою религию и свои обычаи. Знаменитый русский историк Т. Грановский в связи с победой над Наполеоном писал: «В 1813-1814 гг. изумленная Европа видела в числе избавителей своих от французского ига башкира и калмыка...». И в наше недавнее время Европа увидела в числе освободителей от фашистского ига вместе с русскими воинов из Средней Азии: казахов и узбеков, киргизов и таджиков – представителей более 130 этносов - всех народов Советского Союза. И это была действительно дружба народов.

Политики, обществоведы и журналисты, обосновывая те или иные свои идеи и планы, любят ссылаться на ментальность, национальный характер, традиции и т.д. Но при этом обычно сознательно или бессознательно совершается ряд ошибок. Начнем с того, что национальный характер, тем более в периоды, подобные нашему, дело нестабильное. Еще 10 лет назад торговля для казахов была делом зазорным, сейчас это - престижно. В 30-40 годы казахи приняли с характерным для них гостеприимством и жертвенностью представителей высланных  народов, делились последним с беженцами, с репрессированными. В настоящее время ни в России, ни в Казахстане не созданы не только на государственном, но и на бытовом уровне условия для репатриантов – для тех, кто возвращается на свою историческую родину. Так что говорить о каких-либо чертах национального характера, унаследованных со времен Золотой и Казахской Орды, можно лишь с сугубой осторожностью и оговорками. Затем, очень часто пишущие на подобные темы люди откровенно ошибаются, либо в корыстных целях, либо потому, что руководствуются стереотипами российской и советской идеологии. В литературе до сих пор нет анализа кочевого менталитета, как проявляется он в поведении современных казахов, зачастую в извращенной уродливой форме.

Одна из часто обсуждающихся проблем - толерантность казахов, а, по сути - заимствование чужеродного, чреватая окончательным размыванием национальной ментальности, утратой национального «Я». С древности перед народами Евразии стояла угроза поддаться влиянию культуры завоевателей, ассимилироваться в ней. В 19 веке, например, русские чиновники и миссионеры отмечали интерес казахов к русскому образу жизни, их способность и готовность перенимать этот образ. То же самое можно сказать о казахах, соседствующих с узбеками и пр. Сейчас казахские студенты увлеченно празднуют Хэллоуин и День Св. Валентина. Многое в этой переимчивости идет от явного или скрытого слепого копирования стереотипов западной культуры. Еще одна причина утраты евразийской ментальности – полное разрушение кочевого уклада жизни в 20 веке. Даже, например, узбеки, традиционно жившие махаллей – соседской общиной, то сейчас и они утрачивают исторические приоритеты. Махалля оказывала решающее влияние на образ жизни и стиль поведения. Абсолютное большинство казахов живут сейчас вне кочевого уклада, в городе, да и ауле разрушена родовая община, существенно влиявшая на ментальность людей. При коренном изменении образа жизни, к тому же в условиях ускорения коммуникационных связей, нация вынуждена искать новые образцы жизни, нередко в массе заимствуя их у других народов.

 «Необходимо, - считает одна из исследователей, - у оседлых наций учиться закрытости, четкому разделению «своего и чужого», привязанности к «своему». У оседлых наций большинство воспитывается в абсолютной уверенности превосходства своего собственного, и лишь численно небольшая интеллектуальная элита открыта чужому культурному опыту, выбирая в нем наиболее полезное для будущего нации, вводя это полезное в национальную жизнь умеренными дозами и в приемлемой форме. Нам необходимо учиться именно этому. Вместе с тем, так же необходимо вырабатывать какие-то новые, соответствующие современной жизни, но в тоже время позволяющие нам оставаться самими собой, жизненный уклад и стиль жизни». 
Выступая в 1994 году в Московском государственном университете имени М. В. Ломоносова, Президент Казахстана Н. А. Назарбаев впервые озвучил идею создания отвечающего духу времени интеграционного объединения — Евразийского союза. Эта идея не претендовала на немедленную реализацию, однако, как показало время, стала мощным катализатором интеграционных процессов. В основе евразийства лежат принципы открытости и терпимости общества, его готовности к восприятию полезного извне, способности синтезировать своё и воспринятое. Все эти качества воп­лощаются в умение создавать на этой основе специфическую цивилизацию, для которой характерно гармоничное сочетание общечеловеческих, национальных и этнических ценностей. В предложенном проекте «О формировании Евразийского союза государств» по существу был инициирован новый этап развития евразийства как интеллектуальной концепции, как общечеловеческого мировоззрения и интеграционной практики.

Этот прагматизм приобретает сегодня особое значение и звучание в мире, охваченном кризисом. Мы стали свидетелями того, что интеграционные процессы после распада двух-полярного мира из области теоретических рассуждений стали ведущим трендом международных отношений. Новые интеграционные образования появляются на всех континентах, более того новой тенденцией стало вза­имопроникновение этих структур, что ещё требует осмысления.
Следовательно, идея евразийской интеграции не только не исчерпала себя, но и в долгосрочной перспективе фактически не имеет альтернативы. Феномен известный под общим названием «Евразийский проект Нурсултана Назарбаева», предопределил не только идею экономической интеграции, но и современный вектор практической политики, проводимой во многих сферах: политической, информационной, правовой, гуманитарной, культурной, образовательной и других. Сегодня, по прошествии 15 лет, мы видим, что не только отдельные эксперты, но и целые научные институты и фонды, международные сообщества изучают это явление. Евразийская идея не сходит с повестки дня научных, научно-практических конференций, является предметом исследований многих учёных.
Становится очевидным, что именно цивилизованное решение таких принципиально значимых для современного миропорядка межэтнических и межгосударственных проблем обретает новое звучание, становится условием и гарантией дружественных отношений, в первую очередь, двух главных евразийских держав - Казахстана и России, тесно скрепляя два государства, предопределяя их шаги на поприще внешней политики и народной дипломатии.
Наиболее полно проявилась евразийская идея в процессе     формирования перспективной системы безопасности в Азии дало Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА). Страны-участники этой организации отмечают, что «рассматривают СВМДА как уникальный азиатский форум», включающий в себя страны различных культур и традиций, что делает его одним из наиболее важных механизмов для продвижения диалога между цивилизациями и культурами. Ведь Евразия всегда остаётся колыбелью ряда крупнейших мировых цивилизаций, служит мостом   между ними.

Наряду с СВМДА большую роль в развитии цивилизационного диалога в Евразии, где формируется новая геополитическая ситуация, играет Шанхайская организация сотрудничества. Созданная на основе Соглашения 1999 года об укреплении доверия в военной области между Казахстаном, Россией, Кыргызстаном, Таджикистаном и Китаем, ШОС сегодня приобрела репутацию эффективной платформы для взаимодействия не только в сфере безопасности и трансграничных связей, но и в области образовательных, социальных и культурных проектов.
На Международном форуме по Евразийской интеграции в Астане в 2004 году обозначены перспективы развития евразийской концепции и роли научного сообщества в продвижении евразийства. Поэтому следует всесторонне использовать тот научный и интеллектуальный потенциал, которым обладают государства-участники СНГ для определения дальнейшей стратегии, этапов, современных механизмов и инструментов реализации нашей общей идеи. В таком контексте видится разумная, прагматическая миссия и цивилизованная формула мирного и гуманитарного развития евразийского пространства. С учётом вызовов, в том числе и этнического характера, политическая практика межэтнических отношений и стремление к внутренней   консолидации в контексте евразийской   идеи   требуют   нового осмысления. Этнополитика базируется на общности людей, разделяющих представления о сходных чертах культуры и облада ющих солидарностью, которая возникает как результат усилий элит, этнической интеллигенции. И в этом плане созданная по инициативе Президента страны Ассамблея народа Казахстана сегодня выполняет важную миссию в единении народа, укреплении толерантности и согласия между этносами, создании соответствующих условий их полнокровного развития. Это чрезвычайно важный инструмент развития и совершенствования государственной национальной политики, формирования уникальной модели общенационального согласия, опыт которой вызывает интерес, особенно у поликультурных государств.
В структуре гражданского общества Ассамблея как общенациональный общественный институт также по праву имеет особый статус. В условиях глобализации, утраты некоторыми государствами национальной самоидентификации, Казахстан уверенно идёт по пути формирования казахстанской идентичности, используя позитивный международный опыт и вырабатывая собственные модели и подходы. Поэтому постоянный обмен опытом в культурно-гуманитарном и научном направлении, а также в сфере межкультурного диалога — это хороший канал дальнейшего общения и взаимообогащения. Такие связи устанавливаются и укрепляются: налажены контакты для развития приграничного сотрудничества, межкультурного диалога, образовательной, научной интеграции и плодотворного взаимодействия с российскими интеллектуалами. Разработка совместных целевых образовательных программ по тематике межкультурного диалога; взаимодействие с учёными МГУ им. М. В.Ломоносова и других российских вузов в совместной разработке учебных программ, к примеру, специального курса «Казахстанская модель межэтнической толерантности»; обмен научной литературой, базами данных и специалистами, сотрудничество с ассамблеями и диаспорами — вот неполный список проектов, способствующих интеграции и расширению пространства формирования гражданского общества наших государств.
В продвижении идеи евразийства через Ассамблею народа Казахстана и аналогичные ей структуры, в сфере межэтники на пространстве СНГ, мы также видим широкие и реальные возможности. При этом необходимо задействовать все позитивные ресурсы. Это духовная, в том числе научная и образовательная интеграция, гуманитарное сотрудничество, продвижение межкультурного диалога между азиатскими и европейскими государствами, обобщение опыта межкультурного общения, межэтнической толерантности, мониторинг состояния международного нормативно-правового регулирования вопросов межкультурного диалога и возможностей его развития. Однако время диктует необходимость создания новых общих структур, новых идеологических и политических проектов, способствующих продвижению идеи межкультурного диалога и межэтнической толерантности и объединяющих усилия и уникальный опыт интеграционного потенциала государств-участников СНГ. Отрадно отметить, что осознание важности толерантных евразийских идей всё больше проникает в интеллектуальные и руководящие круги стран Евразии. Создан Евразийский клуб учёных, единое образовательное поле начинает формировать Евразийская ассоциация университетов; межкультурному диалогу в студенческой среде содействует Сетевой университет СНГ.

На первой конференции «Межкультурный диалог — системообразующий фактор развития гуманитарного сотрудничества на пространстве СНГ», прошедшей в Москве под эгидой Межгосударственного фонда было предложено создание (в русле развития идеи евразийства) Ассамблеи межкультурного диалога и межэтнической толерантности стран-участниц СНГ как консолидирующей организации, действующей во имя идеи мира и согласия, партнёрства культур и цивилизаций. Всё это есть реальное воплощение культурно-гуманитарного измерения евразийской интеграции.

 
Глава 9. КЛАССИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ ЕВРАЗИЙСКОЙ ИНТЕГРАЦИИ.
Основоположники евразийской теории прекрасно понимали, что сосуществование евразийских народов в одном геополитическом пространстве, предполагающее тесную связь хозяйственной и политической жизни, наложило на них отпечаток. При всех различиях их религий, антропологических типов, происхождения, евразийцы находили и существенные сходства между ними. Подобно тому, как географически Россия-Евразия есть не Европа, и не Азия, и не их пересечение, а особая территория — Евразия, и славянские народы в Евразии не похожи европейцев, так же как туранцы не похожи на азиатов, а все они - евразийцы.
Основатели теории евразийства много сделали для того, чтобы показать не европейскую, а евразийскую ментальность самого русского народа. Вопреки официальной русской историософии, которая сложилась за 300 лет правления Романовых под влиянием западнических концепций и возводит русских только к восточным славянам, исключая иную идентичность русских, кроме европейской, евразийцы указывали и на «туранские», восточные корни русских. Евразийцы отмечали, что в жилах русских течет кроме славянской, и тюркская, и финно-угорская, и даже монгольская кровь, язык русских полон татарских заимствований, русская политическая традиция даже самими европейцами признается не столько европейской, сколько восточной, азиатской, религия русских — восточное христианство, православие более мистично, иррационально, чем христианство западное и этим напоминает религии Востока. Евразийцы считали, что русские должны избавиться от плена западнических идей, осознать, что они не являются европейцами и никто в Европе их таковыми и не считает, принять свою близость к восточным народам и исходить из нее в политике.

Октябрьская Революция, которую евразийцы понимали как стихийную реакцию русского народа и других народов Евразии на насильственную европеизацию. Она открыла третий, советский период истории Евразии. Период Российской Империи евразийцы оценивали негативно, называя его «романо-германским игом». По их мнению, Петр отказался от евразийской идентичности, попытался насадить западную культуру и политические традиции. Благодаря реформам Петра, русские стали осознавать себя не последним православным царством, а культурной провинцией Европы, к другим, туранским народам Евразии относиться не как к союзникам и братьям, а как к «варварам». Революция, по мнению евразийцев, объективно была национально-освободительной, она свергла немецкую династию, триста лет правившую Россией, прозападный правящий слой, вырвала страну из пут западного капитала, которые, все более стягиваясь, превращали наше отечество в неявную колонию Запада. Но драма Октябрьской Революции была в том, что ее возглавили коммунисты — сторонники радикальной западной идеи, не видевшей специфику России и неправильно трактующей даже сам смысл евразийской революции. Подчиняясь воле евразийского пространства к новому объединению, большевики восстановили Россию как сверхдержаву, создали сильное, авторитарное, идеократическое государство — вопреки своим теориям интернационализма, антигосударственичества и западоцентризма. Евразийцы воспринимали как полезные находки многие новшества, принесенные революцией — федерализм, однопартийную систему, комсомол, Советы. Позитивным евразийцы считали и то обстоятельство, что правящий слой теперь формировался из представителей всех народов и сословий Евразии. Евразийцы видели в этом возвращение к подлинно евразийским тенденциям Московского царства, когда, по выражению Савицкого, «в Кремле звучала татарская речь». Однако евразийцы резко критиковали сами идеи коммунизма, считая их ложными и не подходящими к Евразии с ее культурной спецификой. Они предсказывали, что это несоответствие евразийского духа и западнической марксистской идеи рано или поздно погубит СССР. Они надеялись, что после новой «Смуты», когда Запад постарается воспользоваться дезинтеграцией евразийского пространства в своих целях, Евразия возродится, вобрав все лучшее от советского прошлого, но вооружившись при этом новой аутентичной евразийской идеологией, опирающейся на ценности традиционных религий Евразии — православия, ислама и буддизма. Евразийцы не ошиблись в той части прогноза, которая касалась распада СССР, хочется думать, что и оптимистическая часть прогноза — о возрождении величия России-Евразии также оправдается.

 Казахстанская модель евразийской интеграции.
Уникальность казахстанской модели межэтнического и межконфессионального согласия состоит в том, что  Казахстан — евразийская страна, имеющая свою собственную историю и своё собственное будущее. Вместе с тем она впитала лучшие достижения всех цивилизаций, доказавших на деле свою эффективность. В таком ключе Ассамблея народа Казахстана становится реальным проводником интеграционных идей и новых подходов   межкультурной   коммуникации. АНК — своего рода уникальное евразийское сообщество. В ней переплетаются и взаимопроникают традиции Востока и Запада, происходит реальный диалог культур и цивилизаций. Она является интегрирующим звеном общественного согласия, мощным стабилизирующим фактором межэтнического общения, способствующим развитию межкультурного диалога. Особенности казахстанской модели межэтнической толерантности заключается в следующем:Первое. Межэтнические отношения в Казахстане принципиально деполитизированы. Согласно статье 5 Закона «О политических партиях» запрещается создание и деятельность политических партий, цели или действия которых направлены на разжигание социальной, расовой, национальной, религиозной, сословной и родовой розни. Не допускается создание партий по расовой, этнической и религиозной принадлежности. Пункт 2 статьи 39 Конституции РК устанавливает, что «признаются неконституционными любые действия, способные нарушить межнациональное согласие». Второе. Казахстанская модель изначально выстраивалась «снизу» на основе общественных организаций этносов, конструктивного творческого взаимодействия институтов гражданского общества (в лице этнокультурных объединений) и государства.

Третье. Все этнические группы имеют чрезвычайно высокий гражданско-правовой и общественный статус. Их представители выступают не в качестве национальных меньшинств, а рассматриваются как обладающие всей полнотой прав граждане единого народа Казахстана.
Четвёртое. Представительство и политическая реализация интересов казахстанских этносов осуществляется на высшем государственном уровне. Председателем Ассамблеи народа Казахстана является сам Президент Казахстана - гарант Конституции, и этим определён высокий статус Ассамблеи. Решения её высшего органа - ежегодной сессии - выполняются всеми государственными органами. В промежутках между сессиями работу постоянного рабочего органа Совета Ассамблеи зачастую возглавляет Государственный секретарь.
Пятое. Интересы этнических групп обеспечиваются через парламентское гарантированное представительство Ассамблеи, в результате которого избираемые от Ассамблеи 9 депутатов Мажилиса представляют её интересы, как совокупность интересов всех этносов страны. Для Казахстана характерен отказ от широко используемой в мире практики квотирования парламентского представительства по этническому признаку.

Представительство казахстанских этносов осуществляется также на основе их прямого участия в представительных органах через политические партии. Из 106 депутатов Мажилиса — 15 избираемых по партийным спискам депутатов принадлежат к представителям этносов Казахстана, из 47 сенаторов — 9. Тем самым, Казахстан реализовал главный принцип Венецианской комиссии июля 2002 г, пункта 31 Копенгагенского документа 1990 г., Лундских рекомендаций относительно специальных мер обеспечения этнического представительства в органах власти.
Шестое. В казахстанской модели заложен консолидирующий принцип — «Единство — через многообразие». Сохранению и умножению культурного многообразия способствует целевая политика государства по поддержке этнических языков и культур. Важным элементом форми­рования толерантности стала реализация Концепции этнокультурного образования. В стране действует 88 школ, в которых обучение ведётся на узбекском, таджикском, уйгурском и украинском языках. В 108 школах языки 22 этносов преподаются в качестве самостоятельного предмета. Открыто 195 специализированных лингвистических центров по изучению языков 30-ти этносов. Кроме казахских и русских театров, работают 4 национальных — узбекский, уйгурский, корейский и немецкий. Три из них — единственные в СНГ.

На этнокультурное образование работают 35 этнических газет и журналов. Газеты и журналы выпускаются на 11-ти языках, радиопередачи — на 8-ми, а телепередачи на 7-ми языках. Закон «О языках в Республике Казахстан» отвечает требованиям Верховного комиссара ОБСЕ по делам национальных меньшинств. Правовые гарантии и уважительное отношение защищает в полной мере неотъемлемое право этносов на развитие своего языка и культуры.
Вместе с тем практика показала, что общественное согласие не может поддерживаться искусственно — общество должно активно участвовать в этом процессе непосредственно само, на основе взаимодействия государственных и гражданских институтов в сфере межэтнических и межконфессиональных отношений.
— Мультикультурная политика не только в странах, стремящихся к демократии, но и давно действующих демократиях не способна раз и навсегда решить этнические и межэтнические проблемы. Этнополитика является эффективной, если она гибкая, оперативно отвечает на вызовы времени, если   законы действуют и их используют в случае нарушения прав человека и группы людей. Поэтому от поиска новых объединительных факторов, каналов интеграции, определяющих инновационную жизнеспособность евразийства, зависит понимание складывающейся ситуации, перспективы формирования на основе общих ценностей культурного и языкового многообразия единой евразийской идентичности. Это означает, что нам вместе продвигать различные культурные проекты евразийского измерения.

Евразийская идентичность не ассимилирует, не подавляет этническое своеобразие, а, напротив, поощряет этническую самобытность и непохожесть. Именно оригинальность этнического самовыражения есть первое условие   успешного   взаимодействия этносов, т.е. евразийской   идентичности. Взаимодействие этносов, если хотите, создаёт некий общий комплекс идей, норм, ценностей, приобщаясь к которому этносы обретают евразийское качество, сохраняя, однако, при этом своё национальное лицо. Что касается роста ксенофобии и национализма в общемировом масштабе, я бы не стал драматизировать по поводу масштабов данных явлений. Вместе с тем, влияние ксенофобии и нетерпимости становится особенно очевидным в трудные периоды, к примеру, в период мирового экономического кризиса, который отразился на сфере межэтнических отношений и толерантности. Поэтому задачей элитарнее остаётся формирование необходимых представлений об этно-политике, этнических процессах, их объектности в определённой ситуации. Вместе с тем, очевидно, что исторически сложившееся межэтническое взаимодействие сегодня составляет фундамент евразийской идентичности и значимости взаимного обогащения и равноправного, свободного развития традиций, языков и культур.

Сосредоточение деятельности на воспитании казахстанского патриотизма, толерантности и ответственности, овладении государственным языком, как факторе единения народа, на реализации проекта языкового триязычия. Главный редактор журнала «Проблемы национальной стратегии» Куртов А.А. в статье «Таможенный союз начал работу с преодоления противоречий» назвал группы, выступающие против начала функционирования Таможенного союза, в том числе и в Казахстане. Прежде всего, это националисты, увидевшие в данном интеграционном объединении очередную угрозу – пресловутую «имперскую длань Москвы». Вслед за официальным, вскоре появился и альтернативный проект: По сути дела, альтернативный проект можно с полным основанием назвать манифестом казахского национализма. Его авторы предлагают объявить Казахстан моноэтническим государством, переименовав его в «Казахскую республику». Документ содержит требование закрепить обязанность для всех граждан знать казахский язык, заменить преподавание в школах русской литературы на «мировую». Преодолеть это противостояние – важнейшая задача евразийского движения в Казахстане и других странах, которые присоединятся к Таможенному союзу.

Возвращаясь к характеристикам различий западного и восточного менталитетов, следует сказать, что для мышления западного человека характерен целерациональный стиль, ориентированный на конкретный результат деятельности (мы уже указывали, что эти особенности западной ментальности довольно подробно исследовал М.Вебер). Восточному человеку более свойственен предметно-образный стиль. Вместе с тем восточный человек - раб традиции, он служит одним и тем же истинам всю жизнь. Эти истины для него и есть само бытие. В отличие от указанных, россиянину присущ ценностно-рациональный стиль мышления, где значимость человеческих отношений становится способом проявления других ценностей (например, бесплатная работа на общее дело). Западный человек видит мир хаотичным, его он должен оформить своей организующей силой. Этой решительности, экспрессивности Запада восточный человек противопоставляет «универсальность». В восточном менталитете «универсальность» - это мироощущение, ориентированное на сохранение гармонии мира, обладающего внутренним динамизмом развития, поэтому не требующего человеческого вмешательства. «Универсальность» - это ценность, которая реализуется в практике и означает выполнение тех или иных приятных и неприятных дел с максимальной гибкостью.

Суперэтносы или нации образуются из живущих рядом этносов, чаще всего в одной стране. Это  россияне, казахстанцы,  американцы, киргизстанцы. Следует согласиться с директором института этнологии и антропологии РАН В.А.Тишковым о том, что необходимо вводить в научный оборот и социально-политическую практику такие понятия как российский народ или россияне. Собственно, эти понятия используются и уже давно, вспомним знаменитые ельцинские слова: «Дорогие россияне!». Но вызывает возражения предложение Тишкова об использовании понятий, состоящих из сложных слов для обозначения этнических маргиналов – потомков смешанных браков, например, русский еврей, украинец-русский, татаро-башкирин и т.д., а если у этого еврея  в роду найдутся еще китаец, украинец или француз, то надо будет всех перечислять? 

 «Лаборатория дружбы народов». Так в свое время называл Казахстан его лидер Д.А.Кунаев. В Казахстане живут представители более 100 наций. Они, как минимум, казахстанцы в третьем поколении. В пятом и четвертом поколении – это потомки  крестьян-переселенцев и казачества с Украины и России второй половины XIX в., а также сосланных после революции кулаков – наиболее зажиточных крестьян. На строительство Турксиба и промышленных предприятий, а также во время войны, вместе с эвакуированными заводами приехали наиболее квалифицированные рабочие и специалисты.  Во второй половине ХХ века - покорители целины и космоса. Подобная ситуация складывалась и в других регионах СССР: воссоздание народного хозяйства в Прибалтике, восстановление разрушенного землетрясением Ташкента, строительство БАМа. Вольно или невольно происходил отбор наиболее дееспособных людей. Они сумели сжиться с  коренным населением, синтезируя лучшие ценности национальных  культур, перенимая местный  образ жизни, обычаи и гастрономические пристрастия. Именно они в наибольшей степени олицетворяют собой образ евразийца.

Советская идеология назвала людей, живущих на огромных просторах Евразии, советским народом. Производное от слова Советы – органа государственной власти, понятие не имело географической привязки, носило абстрактный, безличностный оттенок. Однако оно отражало причастность к могучей державе и поэтому распад Советского Союза  более всего вызвал тревожное состояние у евразийцев. В казахстанской прессе были опубликованы статистические данные о том, что с  1993 года по  2000 год численность населения в стране уменьшилось на 1 млн. 530,4 тысячи человек, или на 9, 3 %. В  1999 году отмечен самый низкий за последние десятилетия ХХ века коэффициент рождаемости: 14 –.на 1000 человек. Коэффициент естественного прироста населения также снизился и достиг 4,3 на 1000 человек. Причем значительно возрос коэффициент смертности, который составил 9,7 случая на 1000 человек, что на 22,8 % выше уровня 1990 года.

Как известно, обобщающий показатель уровня жизни исчисляется по принятой международной методике расчета индексов развития человеческого потенциала (ИРЧП). Этот сводный индекс складывается из показателей: ожидаемой продолжительности жизни, душевого дохода в реальном исчислении и доступности образования. По этому индексу Казахстан занимает 93–е место среди 175 стран, хотя в 1991 году был на 61-м месте.
Продолжительность жизни. Сокращается средняя продолжительность жизни населения. Если в 1989 г. средняя продолжительность жизни по Казахстану составляла – 68,7, а у мужчин – 63,9 лет, то  в 1999 г. в среднем - составила 64,4 года, у мужчин же – всего 59 лет.  Для сравнения: в США и Германии мужчины в среднем живут 73 года, в Японии- 76, а в Канаде 80 лет. Безусловно, в демографической ситуации Казахстана проявилась характерная тенденция для всех постсоветских республик -  снижение рождаемости, обусловленное экономическими факторами,  низким уровнем здравоохранения и социального благополучия населения.

В республике обнародована новая концепция государственной демографической политики и рекомендуется разработать различные мероприятия по реализации этой концепции. Концепция содержит в основном известные положения о необходимости повышения жизненного уровня населения, роста занятости, развития малого и среднего бизнеса, улучшения экологической обстановки, профилактики всех элементов жизнедеятельности человека и другие мероприятия. Есть в концепции  положения, о которых раннее почти не упоминалось. Планируется расширить сеть социальной помощи и лечебно-оздоровительных учреждений для пенсионеров, а также открыть дневные стационары для престарелых граждан. В документе также  объявлено об  охране здоровья матери и ребенка как приоритетном направлении в области здравоохранения, обозначена необходимость материального стимулирования рождаемости и даже о предупреждении и лечении бесплодия женщин. Не обойдены в документе вниманием и мужчины, призванные укреплять семейно - брачные отношения и расширять их через сеть различных клубов знакомств.

Так сложилось исторически, что маргинальность в основном понимается как нечто негативное, второстепенное, вторичное, так как обычно сравнивается с нормой (социальной, антропологической, этической, медицинской), любое отклонение от которой воспринимается как нарушение, угроза, преступление или болезнь. В результате появляются фигуры умолчания: смерть, боль, безумие, извращение, пьянство. Однако именно то, о чем стараются не упоминать, стремятся забыть - и оказывается наиболее важным, главным для понимания человеческого бытия.Маргинальное положение в середине XIX столетия Европейской России составлявшее в городах от 66 до 90%. населения, занимало мещанство. Этот большой социальный слой населения России занимал срединное положение в социальной структуре между господствующими сословиями и крестьянством. Мещанство было тем средним культурным слоем, который именно в силу своей срединности в определенной степени нивелировал, уменьшал разрыв между элитарной и народной традиционной культурой. Городское мещанство способствовало распространению новаций в материально-технической сфере и вместе с тем, продолжая быть связанным с крестьянством, несло в себе многие компоненты его мировоззрения, сохраняло на бытовом уровне его менталитет. «Маргинальность, - утверждает казахстанский этнолог Н.Э. Масанов, -  представляет собой специфическое состояние индивида, вырванного из естественной среды его инкультурации. Маргинал находится на стадии утраты социокультурных признаков и стереотипов, социализировавших его как личность, но не может их утратить. Он осваивает новые, чуждые ему стереотипы городской жизни, но не может их освоить. Маргинал не способен к адекватному восприятию ситуаций, в которые попадает, его адаптация к трансформирующейся реальности трудна, замедлена, неполноценна. Поэтому он чаще других подвержен стрессам, склонен апеллировать к групповым ценностям и частенько испытывает желание «преобразовать» мир в соответствии с причудливым симбиозом утрачиваемых, но не утраченных ценностей аграрного общества, воспринимаемых, но не воспринятых ценностей городской цивилизации».

Телевидение, Интернет, так или иначе, приобщают к тому, что порождает иллюзию причастности к власти, моде, развитым коммуникациям, близостью к основным политическим, региональным, научным ценностям. Это объективно и естественно. Как объективны и естественны также и ментальные черты жителей провинции, порождаемые потребностью в стабилизации, традиционности, определенной самостоятельности носителей этих качеств с претензией на решающее соучастие в главных процессах, протекающих в масштабе всей страны и в силу этого наделяющего особой формой амбивалентной психологии — ощущением относительной независимости от центральной власти и одновременно покорностью исходящим от нее решениям, известным «комплексом неполноценности» и вместе с тем «комплексом духовного самодовольства».

В настоящее время человечество стоит перед дилеммой: либо все государства к концу переходного периода примут идею сохранения Земной цивилизация, либо цивилизации исчезнут вне зависимости от государств, этносов и классов. Таким образом, ноосфера – это сфера разума и духа. А разум как высшее проявление мыслительной, интеллектуальной способности человека и дух как высшее проявление его психической способности составляют органическое единство.  Анализ всемирно-исторических событий ХХ века показывает, что период протекания их, с достижением исторической цели, составляет примерно 15 и не более 20 лет. Тенденция стремительного сжатия социального времени позволяет предположить, что основы управления ноосферной цивилизацией необходимо заложить в течение 15 -20 лет XXI  века.