1. Сон номада
Сначала пришли волкодавы.
Остервенело полаяв в лицо, они кинулись за спину, кинулись рвать тех, кто толпился за мной.
Собаки знали свое дело. Я остался один в бесконечной степи, среди облупившихся кибиток. Среди загонов с блеющими овцами и безучастными лошадьми, топтавшими свои испражнения.
Я смотрел и чувствовал, как ничтожно мал и безбрежно жалок.
Ничтожность давила сердце.
Но что такое?? Кто поднял клубы пыли на востоке?!
Стая таких, как я!!!
Я влился в нее, предвкушая смерть. Свою и тех, кто жалко топчется в стойлах.
Навсегда взлетев в седло, умчался.
Как конь, подстегнутый нагайкой.
...Стая мчится неостановимо. Стоянки-обстоятельства прибавляют бешенства движению — остановившееся гнетет. Заклинает зачеркнуть его бегом.
Живое движется. Вот привальный костер.
Он жадно пожирает сучья, он торопится выгореть дотла, торопится уйти в ветер.
Вот береза. Она стремится стать выше, стремится к небу.
Вот омут, стиснутый ее корнями. Он каждую секунду отрывает от них песчинку за песчинкой. Отрывает, чтобы уйти к морю.
Вот — утро! Конец ночи, конец покоя! Я снова в седле!
Радость скачки! Больше, больше пространства! Там, за горизонтом — тайна грани!
Вперед, вперед, вперед!!!
И вот, все позади. Мой конь издох. Над глазами синь, в груди — железо. Я пришел...
Я проснулся. Вспомнил, что сегодня премия, и будет междусобойчик.
2. Кошмарный сон
Закончив маршрут, пошел по тропинке. Все было не так. Каждую минуту из рюкзака что-то вываливалось, он рвался, и приходилось чинить. Под утро рюкзак развалился совсем, какое-то тряпье осталось на тропе, остальное покатилось вниз к орущему Ура! потоку.
3. XY
Все вокруг было в неприятных сине-зеленых тонах, почти все.
Мы стояли на перроне, нет, скорее, смотрели на него со стороны.
Чувство, что мы не там, где надо бы быть, а где-то в другом месте, овладевало нами. Возможно, из-за этого мы взяли друг друга за руки.
Тут на перроне появилась невысокая раздавшаяся женщина средних лет, тоже в сине-зеленом, но что-то в ней было и вовсе темным, платок или юбка, не помню.
Она посмотрела на нас снизу вверх, как-то странно склонив голову.
Увидев, что взгляд ее устремляет не враждебность, но сочувствие, замкнувшееся от бесполезности проявления, я спросил:
- Где мы?
Она ответила одними губами:
- Не там.
И тут же мы оказались в странном месте. Нет, не пришли, а приехали в чудном зеленом поезде.
В маленьком вагончике с открытыми окнами. В них купы деревьев бежали прочь.
Сочтя поезд детским, моя спутница повеселела. Я тоже - мы были в нем одни и потому ближе.
Место напоминало гладиаторскую арену, только зрителей не было - один загон, посыпанный крупным песком да высокие стены с пустыми надстройками открылись нашему зрению.
Мы стояли, рассматривая их, тут у противоположной стены появился узколицый скуластый человек, вооруженный длинным металлическим стержнем.
Он зло бросился ко мне, враждебно вращая им, и спутница пропала, потому что руки мои ощутили такой же стержень, стержень, понуждавший действовать. Человек приблизился, мы стали биться (звона железа не было слышно, одна упрямая решительность ударов чувствовалось мною).
Спустя короткое время, поколебленный этой решительностью, я понял, что человек победит, прекратит мое существование, и больше ничего не будет.
Прекратит существование и ничего больше не будет, потому что он сильнее нас.
Я отступил.
Опустил шест.
Глаза человека злобно (и обреченно) сверкнули.
Он отбросил стержень, в руке его появилась длинная, конусом сходившаяся спиральная шпага, цветом белая или светло-серая.
Злорадно посмотрев на меня, он с силой вонзил ее себе в солнечное сплетение.
Пока я смотрел на смерть, на краю арены появился другой человек. Похожий на первого или он же. Руки его сжимали металлический стержень.
Вглядевшись, я понял, что это не я, умерший, жду его приближения, но, моя спутница, глазами которой я стал смотреть, потому что кроме нее никого не стало.
Человек, вращая палкой, приблизился к ней (ко мне), и все повторилось: понимание того, что он прекратит ее (меня), и короткая стычка, и самоубийство.
Но она осталась.
Потому что была пространством.
Это был сон. Сине-зеленые тона начальных его кадров - это ядовитые тона жизни.
Моя спутница - моя надежда.
Мое женское начало.
Икс к моему игреку. XY.
Она - то, что не давало остановиться и питало.
Невысокая, кое-как одетая женщина на перроне - моя неустроенность, опоясанная веревочкой стремления обходиться тем, что есть. Стремления к независимости от всего.
Поезд - детский - моя инфантильность. Инфантильность человека, не захотевшего стать взрослым.
Арена - пустая, окруженная высоким неприступным забором - место постоянного моего пребывания. Иначе - жизнь.
Злобный человек - я. Замкнутый обороной, бросающийся на людей, ее преодолевших. Я, постоянно себя убивающий.
Стальной стержень - то, что проткнуло меня от головы до паха. Детство.
Спиральная шпага... Символ движения по спирали, развития, узнавания, кончающегося убийственным острием?
Смысл сна - все умрет?
Кроме женского начала, кроме надежды, рождающей вещи, подобной этой?
Любой мужчина - наполовину женщина. У него есть женский ген Х.
4. Сплюшка
Когда мы были счастливы, жена связала из голубенькой нитки маленького человечка и назвала его Сплюшкой. Он, свернувшись в кулечек, спал круглые сутки, спал за себя и за нас, не высыпавшихся от плача только что родившейся доченьки... Через годы жена, уже бывшая, унесла его на чердак, чтоб не напоминал о счастье, лучше которого все не было и не было. Она все унесла или выбросила, - и кровать, и диван, продала дом, так я въелся в ее тело и жизнь, хотевшую стать самой собой.
5.Откроюсь - я лунатик, и живу во сне
Да, я лунатик, сомнамбула. Мне с детства говорили, что я хожу по ночам, а однажды я убедился в этом сам, обнаружив себя бездушно стоящим перед дедом и бабушкой, оторопевши опустившей на колени вязание. Душа вернулась в меня виновато удовлетворенной, так же, как я возвращался домой из рая - с канала или речки, возвращался, зная, что затянувшаяся самоволка обнаружилась. Именно с той поры мне кажется, что мое сознание, мой дух, дождавшись отключения тела, улетает прочь от него, чтобы слиться хоть на время с тем, что больше всего - с безграничной свободой. Позже, - я уже учился в школе, - мама запрещала мне читать художественную литературу на ночь и кормила успокоительными таблетками - врачи ей сказали, что у меня редкая чувствительность, и что сомнамбулизм - это разновидность эпилепсии. До сих пор помню балкон в доме на Юных Натуралистов, на котором ночевал летом - боясь упасть с третьего этажа, я опутал его верх бельевой веревкой. Насколько мне известно, последний приступ сомнамбулизма случился на пленэре, в спальном мешке - я спал в нем с Надеждой за неделю до нашей свадьбы. Посереди ночи, объятый ужасом, я выскочил из него и бросился вон из палатки, едва ее за собой не утащив. Друзья по этому поводу едко шутили. Думаю, тогда мое сознание (или подсознание), улетев прочь, соединилось на время с тем, что больше всего, и, узнав, что выйдет из этого брака, вернулось, чтобы бежать со мной до канадской границы. Но тело спросонья не смогло преодолеть палаточных растяжек, и все, что должно было случиться, случилось.
Теперь Ночь забирает меня редко - я боюсь и стремлюсь к ней одновременно, потому что не хочу и хочу стать призраком. А стать призраком можно лишь единогласно. Вот сейчас я сомнамбула, заснув, я включил компьютер и стучу по клавишам одним пальцем. Я знаю, я не достучусь до вас, потому что я тут, а вы там, где берут в долг и живут с женами и мужьями, потому что так положено,вы рожаете детей, потому что так положено, а чтобы не разубедиться в этом, вы ходите на футбол, в кино и в гости к таким же, как вы.
В дверь мою скребутся. Это соседка сверху, тоже сомнамбула. Она пришла не ко мне, она пришла к такому же. Выставив руки вперед, чтобы не наткнуться на мебель, я пойду к ней...
6.Жизнь не хочет уходить из тебя в сон...
Часто бывает так - лежишь за полночь и не можешь заснуть, потому что жизнь не хочет уходить из тебя в сон, она еще немного желает побыть в тебе, чтобы ты что-то дочувствовал, пережил и просто побыл пока здесь, при ней. Это здорово! Она не хочет отпускать тебя в небытие, она хочет что-то добавить себе твоими мыслями, она хочет, чтобы ты вспомнил что-то сокровенное, вспомнил себя, то есть ее, жизнь, и что-то придумал для продолжительности жизни, а если повезет - для пользы человечества...