Немного тепла нужно и кошке. Бродячая кошка - еще подросток - брела по улицам одного вовсе не кошачьего города. Города бывают большие и маленькие, кошачьи и не очень. Это был большой и собачий город.
Киска устала. У нее подламывались тонкие белые лапки, было пусто в желудке и - от невыносимой вони какой-то химической дряни на последней помойке - слезились глаза. Она очень устала.
Лай загремел, будто со всех сторон. Кошечка вслепую бросилась к ближайшему дереву - вернее, к тому, что она, со страху да сослепу, приняла за ствол дерева. Потому что в следующий миг она оказалась в уютной темноте, из которой доносились рыкающие звуки.
Вскоре кошечка выглянула из ворота того пацана, что ногами раскидывал свору. Наверное, и не страшную вовсе, всякие виды видавшую свору мелких сявок.
Хотя и сам он от сявки недалеко ушел - тощий, чуть кривоногий, злой и голодный. Кожаная куртка, разношенные кроссовки, треники - в общем, привычный на улице вид.
Немного тепла нужно и людям. Ночевали они в подвале. Киска даже не пыталась ловить мышей - лежала, свернувшись клубочком, возле свернувшегося клубком парня.
Сколько дней и ночей провели они вместе? Кошечка считать не умела, у ее спутника были другие заботы. Настала весна. Киса выросла и распушилась.
***
Мальчишка выл на одной ноте. Драться уже не получалось. Кусался, царапался и - получал по почкам.
Вообще арест он пережил относительно спокойно. В обезьяннике сидел тихо. Но в камерах не держат домашних животных. Так что в камеру пацана зашвырнули уже без сознания.
Кошечка ждала возле дверей СИЗО - уворачиваясь чудом от огромного цепного ротвейлера - неделю. Другую.
***
Раз. И два. И три. От одной тарелки он увернулся. Второй подставил плечо. Третью просто поймал. И слышать не слышал - не хотел - что орет эта, в ярости совсем некрасивая, на скулах пятна, веки припухли, губы узенькие кривятся - женщина.
Третья за год. Первый на свободе.
Не слушал. Не слышал. До вопля, начинавшегося со слов: "Да была хоть одна живая душа..."
Тогда он медленно встал, высоченный, костистый - узкий и плоский, на манер леща. Медленно, размеренно собрал спортивную сумку. Женщина, наверное, не понимала. Только у самых дверей попыталась его остановить - и отлетела в сторону, отброшенная продолжением какого-то движенья.
А на улице была все та же весна. И на лавочке, сжавшись в комочек, сидела серая кошка, почти котенок. С белыми лапками.
Он слегка наклонился, подхватил киску, почти полностью поместившуюся в ладонь, сунул ее за пазуху и зашагал прочь от обшарпанного подъезда.