ПУТЬ К ЗЕЛЁНОЙ ЛУЖАЙКЕ
Путь к Зелёной Лужайке от Сущих Мормонов занимал по расчётам экспертов (роботов, разумеется) 49,5 часа. Но роботы не любили. Им и в голову не приходило, что можно ехать от точки СМ до точки ЗЛ не по прямой, а как-то иначе. Иначе получилось через Иркутск.
Петя ещё все уши Кате не успел прожужжать, а они уже подъехали к этому весьма неоднозначному городу-республике. Старый город был оставлен на старом месте (переносить такой город на новое – в кошмарном сне не приснится. Да и кто согласится его принять?) в статусе-кво 2003 -2012 гг. Первым делом Катя, привыкшая к хорошей дороге (точнее, она просто не знала, что дороги могут быть иными, как хорошими) проехалась по колдобинам, доходившим в глубину 20-30 см, ширина не поддавалась никакому измерению. ВМПеду это не понравился и он автоматически переключился в режим «беспросветное бездорожье». И вовремя: Катя залетела в открытый канализационный люк. Если бы не подушка-парашют, то ПН и ломаного гроша не дал бы за сломанные кости Кати. Подушка сработала вовремя, и Катя мягко застряла в люке. Петя с огромным трудом вытащил их обеих на дорогу. Катя была в порядке, но ей стали чудиться какие-то потусторонние голоса. Петя как мог старался успокоить её и… тоже услышал что-то неподдающееся описанию ни пером, ни клавишей. Не сговариваясь, они посветили фонарём от ВМП в люк и обомлели: под землёй был целый город-госпиталь. Грязные небритые и немытые люди, загипсованные до макушек, ползали, ездили на обломках велосипедов, лежали на каких-то допотопных диванах, на многочисленных коробках, читали книги, что-то пили. Периодически раздавались гулкие объявления типа: «В люк № 15 по улице 123 Советской провалилась машина с продуктами, все свободные от работ жители приглашаются на разгрузку». Петя, заикаясь от волнительной неожиданности (думал, что новую цивилизацию открыл), спросил: «Вввы ккто такие?» Ответ его разочаровал. В нём, кроме междометий и предлогов содержалось только одно цензурное слово: козёл. Цивилизация была старой. Старший по люку, доцент одного из ведущих университетов Иркутска, извинился за спонтанную речь своих коллег по несчастью и пояснил, что здесь собран весь цвет Иркутска, провалившийся под землю. Сейчас они находились на так называемой пересылке, где все вновь попавшие в люки, ямы и провалы жители лечили свои раны, учились хорошим манерам, приобретали новые профессии, а потом распределялись по подземным районам. Катя с Петей немедленно поделились с дурнопахнущим «цветом» Иркутска провиантом, книгами, запасными солнечными батарейками: солнца в Иркутске предостаточно даже под землёй.
Доцент согласился провести экскурсию по подземному городу. Надо сказать, что Катя с Петей на это согласились не сразу: запах был если не смертельным, то убийственным. Но доцент подвёл их к переходному люку, и запах был ликвидирован моментально. Кате-Пете брызнули чем-то в нос и обоняние отбило начисто. Хотя, если честно признать, это было новейшее вещество, разработанное именно здесь, под землёй Иркутска. Одежда перестала пахнуть, дверца перехода автоматически открылась, и молодые спортсмены в попали в подземную сказку! Чистые ухоженные и, что интересно, абсолютно светлые улицы и дома. Доцент заметил изумление Кати-Пети и с гордостью рассказал, что это его «подземные» студенты разработали и внедрили систему особых зеркал и световодов, поэтому город выглядит абсолютно земным. Энергию город берёт из дерь… по-научному из фекалий наземного города. Тоже наша разработка, намного эффективнее атомной энергии, и главное, неиссякаемые источники. Доцент явно гордился своими достижениями, но об одном, совершенно секретном, пока умолчал. На окраине подземного города, на огромных полях и лугах паслись ново-выведенные животные. Представляли они из себя совершенно кубические фигуры 2х2, с маленькими, но крепкими ножками. Огромный рот находился внизу живота, где у нормальных животных находятся (не за столом будет сказано что). Хотя и это «что» было необычным: дистиллированная вода и тесто исправно ловились на выходе специальными приспособлениями. Мясо животных было исключительно мягким, вкусным, ароматным. Уже начались поставки под землёй в заграничные страны. Китайцы, например, особенно вкусным, прямо деликатесным считали уголки от квадратного тела квадроко. Последний слог КО появился от ко-ров и ко-з, и те, и другие стояли в родстве по рого-копытной классификации.
После встречи с люком Петя с Катей осторожно ехали дальше, внимательно следя за дорогой. Периодически они встречали каких-то подозрительных людей, величавших себя «дорожниками». В функциональные обязанности так называемых дорожников входило издевательство над здравым смыслом за деньги. Они находили пробоины, бросали в них какую-то серую мокрую крошку, прихлопывали лопатой и шли дальше. По рации старший этой странной команды кому-то периодически сообщал, что участок дороги отремонтирован. Катя была так ошеломлена таким простым способом решения дорожных проблем, что даже не заметила, как её остановил этот самый старший команды. Им оказался китаец таджикского происхождения по имени Василь Петрович. Вопрос, заданный им Кате, опустил ниже плинтуса другой вопрос, занимавшим вершины топ-парадов всех времён и народов: быть или не быть. Василь Петрович спросил:
- Ты зачем так тонко едешь?
- ?
- Я спрашиваю русский язык или нет: зачем так тонко ездила?
- ?
- Здесь кто русская, ты или мы? Как не понимай слово тонкий? Машина шина – толстый, ты тонкий!
- А это плохо? – спросила робко Катя.
- Тонко не плохо, тонко мало. Мы здесь работал, дорога делал хорошо. Я дорога делал, а кто катать будет? У моя катка нет. Машина катай! А ты тонко! 20 раз катай! Давай назад, 20 раз катай!
- Как я могу один раз назад и двадцать раз катай? – Катя вошла в колею, и горе было тому, кто на этой колее стоял. Петя уже понял, что Катя – это вылитый он, и понял, что китаец узбекско-таджикского происхождения сейчас будет медленно превращаться в отбивную по-пекински. Китаец, однако, задумался. Один раз назад и двадцать раз вперёд не получалось никак. Шевеля мозгами (их старшему по дороге успешно заменяли шевелящиеся губы), китаец отпустил руль ВМПеда. Отбивная отложилась.
Разразился сильный ливень столь редкий в этих краях. Ехать по воде в старинном Иркутске могли только вездеходы и безбашенные водители. И тех, и других было поровну. Автобус подкатил к огромной луже и стал высаживать в её середине пассажиров. Большинство из них бесследно исчезали в залитом воде люке. «Подземное сообщество» догадалась Катя, у неё отлегло от сердца: товарищи их в беде не оставят.
Катя-Петя остановились на пешеходном переходе, пропуская детей школьного возраста. Чёрный Лэнд Крузер промчался мимо, выбив у воспитательницы красный флажок грязной волной из-под колёс и чудом не раздавив детей. Кате-Пете не стоило труда догнать тихоходный внедорожник. «Смотри, как рванули, будто пятую точку скипидаром намазали» - услышали они краем уха. Катя постучала в тёмное как ялтинская ночь тонированное стекло и прокричала, что водитель едет с превышением скорости. На целых 60 км. И чуть детей не задавил. Из приоткрытого окна вылетел окурок и послышалось слово «плевать». Через пару секунд Лэнд Крузер валялся на обочине в непролазной грязи, а водитель ни капельки не пьяный с двух рюмочек после трёх бокальчиков драил дорогу носовым платком: с олимпийцами шутки плохи.
Катя-Петя вернулись на переход. Испуганная воспитательница в десятый раз пересчитывала питомцев. Все были целы и здоровы, только находились по разные стороны дороги. Катя вызвалась помочь воспитательнице, вступило на «зебру» и чуть было не была раздавлена маршруткой. Вступила ещё раз и еле увернулась от такси. Катя вспыхнула, и медленно пошла по переходу. Водители бесновались: за Катей, чуть поодаль также медленно шёл Петя. Брань водителей раздавалась на километры, некоторые пытались выбегать с монтировкой, но после того, как первый же из них получил по ушам (по правому от Кати, по левому от Пети), охотников поубавилось. Детей по одному перевели по переходу. В тот день в Иркутске была зафиксированная самая длинная пробка в истории наблюдений.
Дождь кончился так же неожиданно, как и начался. Вспыхнула радуга и приковала к себе всеобщее внимание. Воспитательницы горячо благодарили Катю-Петю, сразу определив, что они не местные: так смело шагать по пешеходному переходу ещё никто из нормальных людей не осмеливался. Катя-Петя попросились сопроводить детей до места.
Вскоре Катя увидела изумительный по своей красоте квартал кубических небоскрёбов.
- Что это? – спросила тихо Катя у пожилой воспитательницы.
- Деточкин!
- Чтооо?
- Район так называется. Сто тридцатый губернатор решил расплатиться по долгам всех предыдущих. И построил квартал для выпускников детдомов, которые должны были получить квартиру от государства.
- А у нас нет детдомов… - разочарованно промолвила Катя.
- Как это нет? – удивился Петя до глубины души.
- Так и нет. У нас детей никто не бросает!
- Как это не бросает??? – Воспитательницы не могли поверить в очевидное. – У нас десяток детдомов по сотне ребятишек в каждом. Им там хорошо. Вот и наш виднеется!
- И детям там лучше, чем дома?
- Конечно! Дома пьянки, наркоманы, разврат.
- А кто допустил это?
- Было всегда и везде так!
- У нас – не было! – Катя вспомнила родную республику и мысленно восхитилась ею.
- А если будет?
- Тогда милиция, общественность, минзрав с минобразования идут туда и выясняют причину. Потом помогают семье. Деньги дают, работу.
- А у нас сразу детей отбирают и в детдом.
- А их не усыновляют?
- Мало. Органы опеки не хотят.
- Как это не хотят? Это их работа.
- За количество усыновлений премий не дают. Так зачем им жилы рвать, т.е. детей «отрабатывать»?
Все медленно вошли в холл модернового типа здания. Цветы, картины, поделки, ковры на полу – всё это создавало такой домашний уют, что Катя прослезилась. А молодая воспитательница кивнула на телевизор: «Вот послушайте нашу начальницу Подкрутную, замминистра!»
Послушать этот спич не стоило, но привести его в письменном виде в качестве образца абсурдной бюрократии просто необходимо.
«Иркутск занимает первое место в мире, подчёркиваю – в мире! по количеству домов ребёнка и детских домов на душу населения. В ближайшую пятилетку запланировано строительство ещё трёх (начальница сделала артистическую паузу) десятков детдомов. Тогда по нашим подсчётам ни одна республика в мире не сумеет опередить нас по этому показателю до конца века. Возникает вопрос: где взять столько брошенных детей? Органам опеки необходимо идти в семьи и лишать, лишать и ещё раз лишать родительских прав нерадивых родителей. Надо признаться, что в этом моменте наши органы опеки явно недорабатывают. Всем присутствующим приходилось видеть такую картину: ребёнок упал в лужу, все его жалеют, суют родителям платочки, салфетки. А где в этот момент находятся работники опеки? Это они, передовики бюрократического производства, должны первыми подойти, да что там подойти! – подлететь к ребёнку, сфотографировать его, расспросить о родителях, как часто те роняют его в лужу, и до прихода мамы-папы лишить этих недостойных родительских прав. Вместо этого сюсюкание с ребёнком. Подобный подход необходимо искоренять. (Начальница, наконец, сделала паузу, чтобы с новой силой наброситься на проблемы, мешающие пихать детей в детдома). Искоренять, как говорится, на корню.
С другой стороны, Иркутск занимает почётное последнее место по усыновлениям наших детей. Наши дети – и нам их растить. Достойно, в детдомах, а неизвестно в каких семьях. На нашей стороне и суд, самый гуманный суд на всей бывшей территории. Он требует такие документы, которые предоставить абсолютно невозможно. У одной француженки попросили простенькую справочку, что она не способна родить 100 детей в течение двух лет. Кажется, что тут сложного: пошёл в соответствующий орган и получил. Так нет, приносит справку не от органов опеки, а из роддома! Разве роддом является компетентным органом по рождению детей? Кроме того, на документе стоит овально-квадратная печать. А требуется квадратно-овальная! Переводчик грубо фальсифицирует документ и пишет, что печать овально-квадратная. Переводчика привлекли к ответу, фальшивку не приняли. Теперь все иностранцы делают документы как мы хотим, а не так, как у них там в законах написано.
До сих пор не решён вопрос по контролю над нашими усыновлёнными детьми. По нашему закону послеусыновительные отчёты должны поставляться 1 раз в месяц до конца жизни. И вы представляете, иностранные граждане интерпретируют этот недвусмысленный пункт закона в свою пользу. Родители считают, что «до ИХ смерти». Ничего подобного! Отчёты должны предоставляться до конца жизни усыновлённого ребёнка! Пять усыновлений международных в год. Десять внутренних. Баста! Детей никому не дадим в обиду.
Далее. Ну, как можно верить органам опеки таких стран как №№ 315, 37, 85 и… список можно продолжать до бесконечности. Ну, кто в Красноярском круглом крае будет контролировать наших детей, вернее, их родителей? Они целыми днями на работе, копеечку, видите ли, зарабатывают. А где в это время наши дети? Они в детсадах, в школах, секциях сомнительного содержания. Так не лучше ли нашего ребёнка оставить у нас и самим воспитать его до совершеннолетия? Вопрос риторический, ответа не требует. Поэтому при обращении иностранных граждан из соседних облас, тьфу, никак не привыкну! – республик, следует говорить, что детей для усыновления нет, а те, кто есть, неотработанные. Неотработанные – значит, не опрошены все родственники. А кому охота возиться после рабочего дня с какими-то родственничками? Это не наше дело, наше дело – лишать прав и направлять детей в детдом. С планом можете ознакомиться на стенде. Бурных аплодисментов не надо, достаточно обычных».
Кате сделалось плохо, ей показалось, что её прилюдно назвали дурой, а ответить она не может: телевизор допотопный, без обратной связи.
Пожилая воспитательница поманила Катю-Петю к окну. «По этому – тоже первое место»! За окном виднелась колючая проволока и множество бараков.
- А при чём тут тюрьма? – в один голос воскликнули Катя с Петей.
- Да как «при чём»? – также в один голос ответили воспитательницы. – Вон хоромы понастроили для наших. Плата за коммуналку – половина зарплаты чиновника. За год. А работы нет. Не платишь – за колючку.
Катя-Петя сели молча на ВМП и поехали. Не успел ПН подумать, что Катя-Петя давно не целовались, как они сделали это. Не сходя с ВМП. И не слышали, как навигатор командовал сам себе: «По зелёной стрелке - направо». И не видели, что их чуть не сбил грузовик, ехавший прямо и тоже на зелёный. И не заметили, как навигатор страшным голосом заорал на водителя грузовика: «Я тебя в тюрьме сгною, пенёк неотёсанный»!
Ехать по таким дорогам с такими водителями было не просто опасно, а смертельно. Катя-Петя свернули было на тротуар, но обнаружили скоро, что тротуаров нет. Дорога есть, а тротуара нет. А там, где тротуары были – не было ни единого съезда. Для ВМП прыгнуть на полметра не проблема, но Катя-Петя помогали всем мамочкам перетаскивать коляски через бордюры. Это была их первая совместная тренировка. Именно тогда Кате впервые бросилось в глаза, что у многих людей были какие-то наросты размером с шарик для игры в пинг-понг. Одна из мамочек, особо страдавшая от нароста (был на ладони и мешал всему), открыла им обоим глаза: это были клещи! У всех жителей была пожизненная прививка от энцефалита, но суть дела заключалась в том, что зелёные добились от Совета ОН принятие резолюции о недопустимости физического воздействия на присосавшегося клеща. Тысячи и тысячи иркутян страдали от этих гнусных, присосавшихся как чиновник к власти, насекомых-бандитов. Никакие средства их не брали. Смазать маслом и он сам вылезет? Только на масле разоришься, тем более клещи полюбили масло, они пили кровь и запивали маслом. Любым, техническим – с удовольствием, пищевым – ещё лучше! Лишь было масло. Или средство от насекомых – эдакая вкуснятина, пососёщь кровушки, полижешь средства от комаров – лепота! Петя глубоко задумался. Казалось, он спит, но идёт, или дремлет с открытыми глазами, но что-то делает.
- Кать, что нам вослед кричал мужик, когда мы за Лэнд Крузером гнались?
- Пятую точку скипидаром намазали!
- Скипидаром… Намазали…
Дошло одновременно до обоих. Через минуту в аптеке они спрашивали скипидар. Ещё через минуту держали бутылочку в руках, последнюю в аптеке. Посмотрели друг на друга и одновременно спросили: «А как?» «Шприц!»
Разыскали знакомую мамочку, набрали скипидара в шприц и укололи бандита в его толстый зад. Тот ускакал, как ужаленный. ПН наблюдал такую картину: Петя кричал, что они избавляют от клещей, совершенно бесплатно, Катя делала укол. Клещи уносились в даль. Люди бросились в аптеки. А Петя с Катей продолжили путь. Путь их лежал на Байкал. На билборде размером с полгорода красовалась огромная надпись: Иркутск – город неудачников? (Не)Правда!
БАЙКАЛ И ОКРЕСТНОСТИ
Иркутск-3 строили суперсовременным образом. С самого начала проекта было ясно, что зелёные не дадут «добро» на вырубку национальных парков и заповедников на Байкале. Поэтому наземные варианты даже не рассматривались. В результате возник волшебный город… над тайгой. Это был воздушный город на сваях из сверхпрочного материала. Столбы делались в виде сосен, казалось, что город парит над тайгой. Снизу его сделали прозрачным, так что жители нижнего яруса могли спокойно любоваться ежедневным сибирским солнцем. Многие и не подозревали, что над ними есть такое чудо. Чудо доходило до Байкала и сливалось с ним. Наверху жили успешные люди, по числу триллионеров Иркутск-3 занимал второе место в мире, после деревни Петровки в средней полосе России.
Огромные белоснежные яхты парили в облаках и регулярно, раз в неделю в пятницу скользили в сторону Байкала по стеклянным рельсам. Многочисленные туристы снизу наблюдали за этой сказочной картиной. Подавляющее число жителей Иркутска жили именно в Иркутске-3. Но пара миллионов оставалась в исторической зоне, где царствовали древние законы, где коррупция являлась обычном делом, где судья за сбитого насмерть человека на пешеходном переходе мог дать 15 суток условно. А мог и 5 лет, но тоже условно. Особенно вольготно жилось женщинам-преступницам. К суду они подходили или беременными или же с малолетними детьми. Получали срок с отсрочкой приговора аж до 15 лет. Пока ребёнок не достигнет этого возраста, потому что негуманно оставлять малолетнего ребёнка без матери. Ближе к сроку женщины рожали ещё одного ребёнка, и получали снова отсрочку до тех пор, пока второй ребёнок не вырастет: второго ребёнка оставлять без матери – это просто супернегуманно. А дальше – или судья умрёт, или закон изменится, или третьего родит. А, оставим это лирическое отступление, ПН уже задолбался за ними, за этими примерами наблюдать.
Тем временем Катя-Петя подъехали к Байкалу. До сих пор у каждого смертного тревожно трепещет сердце при виде этого первого чуда природы, бывшего когда-то крупнейшим мировым резервуаром пресной воды. Собственно говоря, Байкал и остался крупнейшим резервуаром пресной воды, но вот назвать её питьевой не повернётся язык даже у самых твёрдых экологов. Скорее, они сами в гробу перевернутся. Когда-то зелёные почувствовали свою власть над обществом и стали внедрять свои технологии (в кавычках!) на Байкале. Им не удалось добиться запрета прохода судов по водам Байкала, но они нашли способ контролировать малейшие выбросы топлива и масла в чистые воды великого озера. В эти самые чистые воды они добавили тонны реагента и, когда в воду попадал хоть грамм бензина, химикалии устремлялись к месту сброса, вступали в непримиримую реакцию с загрязняющим веществом, образовывали квадратные километры грязной смердящей жидкости и, корабль был опозорен. Перед кем – неизвестно, но главное - выпендриться. Эти реагенты отлично реагировали с жиром рыб и нерп. Нерпы плавали в вонючей противной жидкости, в результате люди перестали за ними наблюдать. А зря. Тогда бы они увидели в действии теорию прогрессирующего мутирования в процессе воздействия на эволюцию. Нерпы стали нервными, стали больше есть и сожрали всю живность в Байкале. Зубы их значительно удлинились, они стали выходить на сушу и стаями охотиться на домашних животных. Кошек они загоняли на деревья, деревья перегрызали зубами и на лету разрывали кошку. Собак они догоняли, хватали их за хвост, и те волокли тюленей до последних сил: они очень любили кататься. Потом нерпы их съедали. На людей нападать не решались, особенно на местных, от которых в любой момент можно было получить бутылкой или монтировкой по голове. А вот у коров нерпы сначала выдаивали молоко, потом дружно насиловали. В результате рождались телята с ластами, умевшие одинаково хорошо плавать и лазить по горам в поисках волков или хотя бы лисы…
Петя с Катей провели на Байкале 3 незабываемых дня. Особенно запомнился первый, когда на почте 2 чудика из страны № 21 (Голландия, Центр) пытались объясниться с почтальоншей на голландском (не удалось), немецком (Гитлер капут, больше ничего), английском (дую, но мало), эсперанто, а затем ЭСПЕРАНТО? После очередной фразы на эсперанто почтальонша внимательно посмотрела на высоких, стройных белобрысых и голубоглазых голландцев и спросила, не рассчитывая на ответ: «Китайцы что ли?»
Петя вызвался помочь. Диалоги с небольшими сокращениями (до 80%) приводятся ниже.
Голландец: Бла-бла-бда.
Петя: у моей девушки скоро день рождения!
Почтальонша: Позвонить?
Голландец: Бла-бла-бда. Бла-Бла.
Петя: Нет, хотелось бы оригинальным способом.
Почтальонша: Она здесь?
Голландец: Бла-бла-бла-бла.
Петя: Нет, во Франции.
Почтальонша: Во Франции? А как же он хотел её … э…оригинальным способом?
Голландец: Бла-Бла.
Петя: Послать телеграмму.
Почтальонша: Куда? Во Францию? Ага! (с иронией, переходящей в риторический вопрос «А не идиот ли ВЫ?»).
Голланцец: Бла!
Петя: На каком языке писать?
Почтальонша: Да хоть на французском! (Про себя: у нас и на русском 60 км неделю идут).
Голландец бережно взял бланк и мелкими буквами исписал его весь признаниями в любви. Потом протянул работнице почты. Та посмотрела на бланк, покраснела как попа начинающего нудиста под жарким солнцем Эфиопии, и сдержанно спросила: «Это что? Издеваетесь?» «Вы же сами сказали: хоть на французском!» Неизвестно, что сделала телеграфистка с этой телеграммой, только ПН так и не сумел проследить доставку признания в любви адресатке.
На второй день посещали Байкальск. Давным-давно зелёные отстояли этот городок от погибели: ух, какой там был вредный целлюлозно-бумажный комбинат! ЦБК закрыли, а на его месте организовали навозно-помётную фабрику, вырабатывающую навоз и сопутствующие товары для туристских фермерских хозяйств (те давно разучились). Специальные навозовозы с открытым кузовом развозили по всей республике вонюче-экологические продукты, разбрасывали эти продукты по туристско-фермерским хозяйствам под покровом ночи, а наутро экскурсоводы объясняли туристам, откуда всё это берётся. Для большинства туристов это было откровением, примерно таким же, как и «Америку открыл Колумб, а не Архимед». После посещения вонюче-посещаемого шедевра, символа всей республики, Катя-Петя с удовольствием вернулись в ставшую за 2 дня почти родной Листвянку. Петя купил в магазине пакет идеально ровных, сочных и вкусных сосисок и съел их одну за другой на глазах изумлённых покупателей: на пакете крупные буквы не то рекламировали, не то предупреждали, что продукт с ГМО. «Что такое ГМО?» - спросила Катя тихо, стыдясь своего незнания. «Генно-м..дифицированный продукт» - с полным ртом ответил Петя. ПН сначала долго раздумывал, не ослышался ли он, потом решил, что нет, но уверенности, что Петя ошибся, у него не появилось.
На третий день посещали Порт Байкал, точнее огромный суперсовременный туристский комплекс, состоящий из турбаз и домов отдыха, построенных в виде старинных русских городов: Владимир, Суздаль, Ярославль, Козельск, Рязань. Строили комплекс в страшных муках. Сначала почти построенный целый город потребовали снести зелёные, так как он был построен на земле национального парка. Снесли, оставив руины. Руководство города, заметило, однако, что целые толпы туристов ежедневно устремлялись к бывшему туркомплексу и часами фотографировали что-то под сладостное верещание экскурсоводов. Дело с зелёными быстро уладили, рассажав их по близ лежащим зонам. И построили новый, рядом с руинами.
Теперь туристы могли фотографировать руины старинных городов из своих номеров. Новый комплекс потребовал снести прокурор: пожарные машины не могли подъехать к потенциальному месту пожара. Прокурора не посадишь, а тем более не докажешь, что он тупой: терема и усадьбы были поставлены под старину, но из современных материалов, совершенно не горючих пластмасс. Прокурору предлагали как вариант решения проблемы доставку пожарных машин специальными вертолётами до места потенциального пожара, но тот не согласился с компромиссом… И второй новый комплекс превратили в руины. Туристов стало ещё больше. Прокурора пересадили в другое кресло, повысив его в должности через три ступени, но главное в другой город. Рядом с руинами первого и второго туркомплексов построили третий. В нём-то и побывали Катя-Петя. Внешне города совершенно не отличались от одноимённых на начало 12 века. Массивные входные ворота с рольставнями, цветная тротуарная плитка, стеклопакеты из дерева с бронестёклами (чтоб враги сразу не разбили). По улицам проезжали тачанки со старинными пулемётами со странным названием то ли «Михаил», то ли «Максим». Это из них косили стрелами монголо-индейских захватчиков. Ракетно-зенитный комплекс «Дракоша» был исполнен по старинным чертежам и поражал летящие цели на высоте до 12,3 метров специальными деревянными болванками. На территории древних поселений мирно уживались православные церкви, синагоги и мечети. Особенно много последних двух было в исконно русском православном туркомплексе «Суздаль», что символизировало безграничную толерантность кого-то к кому-то.
Телевизоры были сделаны из дерева, как в далёкую старину. Сотовых телефонов не было и в помине, были только проводные (провода были верёвочные, т.к. алюминий не был ещё открыт). В трактирах предлагалась еда из меню 12 века: салат простой из огурцов и помидор, винегрет, икра кабачковая, крабовые палочки, яичница из страусиных яиц, суп солянка с маслинами и колбасой. Черепаший суп с акульими плавниками а ля в 12 веке пользовался бешенной популярностью. Кроме кваса подавали самогонку и коньяк без названия, т.к. Армения в то время Руси не была известна, а известный завоеватель из Франции пока не родился. Шипучее вино «Шаманское» тоже пользовалось успехом. Это потом, через века, французские виноделы узнают секрет старорусской шипучки и назовут своё вино «Шампанским», чтобы их не обвинили в плагиате.
На территориях туркомплексов на левом берегу Ангары запрещено движение автомобилей и других более современных средств передвижения. Поэтому ВМПед Кати-Пети оказался как нельзя кстати. Через речку туристы переправлялись по виртуальным разводным невидимым мостикам. Поэтому внизу на моторках день и ночь дежурили спасатели. Их отряд уже неоднократно награждался переходящим наградным крестом за вытаскивание утопших их воды.
... А на берегу Байкала стояли древние мельницы. Они использовали энергию воды и работали на отгон вонючих выбросов, периодически случающихся на экологически безупречно чистом навозокомбинате в Байкальске.
Кате, а особенно Пете, безумно понравились старинные туркомплексы, Но что-то их настораживало в исторической интерпретации старины. ПН узнал тем временем новое слово «туфта», но пока не решался применить его ни к наземному Иркутску, ни к старинным туркомплексам, ни к Байкальску. А вдруг ещё что-нибудь туфтовее найдётся?
Катя-Петя вернулись в Иркутск под грузом впечатлений. И первое, что они увидели - это объявления на аптеках, деревьях, столбах и на стенах домов «Куплю-продам скипидар». Увидев цену, Катя-Петя не сговариваясь поняли понятие «жидкое золото». Другие объявление, не менее многочисленные, искали шприцы. Надо же такому случиться – Кате-Пете назавтра отъезд, а город задыхается в испарениях проблем! Удручённые Катя-Петя провалились в очередной открытый люк, где сразу попали в объятия доцента. Солнечный подземный город немного успокоил спортсменов, но полностью покоя не дал: город надо было спасать. Доцент внимательно выслушал рассказ путешественников и взмахнул рукой. Тотчас появился полустеклянный квадратный ящик с шашечками на борту. «Давай их в подземный Ангарск, На мышьяко-скипидарный завод». Доцент пояснил, что его кафедра только что разработала новейшую методику утилизацию мышьяка. Побочным продуктом такой утилизации как раз являлся скипидар, но никто не знал, куда его девать. Теперь знали, в … в, ну в общем, в попу клещам. «Привезёте пару тонн. Будет подарок наземным»! (Под землёй клещей не было). Катя с Петей с трудом понимали, каким образом этот квадратный ящик (кубический собственно говоря) доставит их куда-либо.
К слову сказать, наземные областные судьи неоднократно выносили вердикт о запрещении называния этих ящиков «кубами», так как одна из плоскостей была на 2 миллиметра меньше, а другая – на 3 миллиметра больше! Но предписания не выполнялись: под землёй этих судей считали блаженными, а с блаженными разговор короток: послушал и сделал, как надо. Катя-Петя боялись зря. Ящик оказался раздвижным и трансформируемым в капсулу. (И это судьи пытались оспорить, но их азы геометрии были высмеяны прилюдно подземными студентами-филологами). Уже через пару минут капсула прицепляла пару огромных шаров со скипидаром. Катя-Петя стали народными героями наземного города Иркутска. Проблему со шприцами решила Катя. На митинге по бесплатной раздаче скипидара она предложила отобрать шприцы у нариков. Так город был в одночасье избавлен от двух наизлейших зол: клещей и наркоманов. Катя-Петя стали дважды героями наземного города. Впервые за многолетнюю историю провожать героев вышли жители всех трёх уровней! По этому случаю был произведён капитальный ремонт всех дорог одновременно силами самих жителей: они показали почётным дорожникам, как надо работать. Те обиделись, и уволились. ПН, также как и большинство читателей, подумал: «А фиг ли им делать, если дороги отремонтированы»? При этом городу был сэкономлен целый миллиард! На него можно было купить цветы всем женщинам и мороженное их детям. Купили. Китайцы озолотились.
А Катя-Петя уже не спешили к медалям, они никуда не спешили. Они ехали потихонечку в чуть известном направлении, останавливаясь ну, если не у каждого красивого деревца, то уж у каждого сотого точно. И это в тайге, где каждое сотое красивое дерево отстояло от подобного ровно в ста метрах. ПН отметил про себя, что до зимы следующей пятилетки Кате-Пете до Зелёной Лужайки не добраться. Но ему было всё равно, как, сколько времени и за кем наблюдать, он не парился. Из миллиардов и миллиардов достойных объектов он автоматически вычленял небольшую (в несколько миллионов) кучку наблюдаемых и наблюдал за ними. Не каждую секунду, конечно.
Катя-Петя включили навигаторы и ехали. Им было невдомёк, что 2 навигатора перессорились ещё на первых секундах подключения, пощёлкали друг друга током и …перегорели. Поэтому они не слышали рассказов Кати-Пети про древние навигаторы. Петя начал рассказ издалека. Его прапрапрапрадедушка (в дальнейшем для удобства - просто дедушка) поставил как-то новейший навигатор на новейшую разработку страны № 23 (Тольятти и окрестности Барнаула) пятиколёсную автомашину «Гаду Галину». Пятое колесо было запасным, но так как в незапасные колеса периодически попадали то гвоздики, то шурупчики, то камешки, разработчики поставили это запасное колесо на особое место: на возможное место прокола. И оно постоянно циркулировало под кузовом по периметру, подстраховывая основные (понятно, что не места, а колеса). Надо сказать, что именно это прекрасное изобретение явилось стимулом для автопроизводителей всех стран при проектировке одноколёсного автомобиля. Где основным ведущим колесом было бывшее запасное, а вот другие 4 циркулировали по периметру! Просто дедушка не мог нарадоваться на свой авто, который не только мог ездить на дальние расстояния (до дачи и обратно), но и собирал в особую ёмкость, называемую тогда ведром, все эти пресловутые гвоздики, шурупчики и камешки. Последнее избавило его (деда) от походов в хозяйственно-строительные магазины на несколько лет. Дед ещё говорил, что ведро это, то бишь ёмкость, располагалась прямо в колесе. Владельцев тех ГГ не удовлетворяло в ГГ только одно: малая ёмкость. Вскоре появились модели, где ёмкости были во всех 5 колёсах. Так вот на ГГ и был установлен навигатор с приятным (далеко не всегда) женским голосом. Как-то дед (ему исполнилось тогда 100 лет, читатель не поверит, но точно в обеденное время) поехал с навигаторшей на дачу.
В этом месте Катя сделала печальное лицо, слезинка выкатилась из левого глаза, из носа потекло… «Ты любил просто деда?» - спросила она Петю. «Почему любил? И сейчас люблю… Вот на днях на его 163-х летнем юбилее был!» «Так он жив?!» Катин нос зашмыгнул носовую жидкость обратно в нос, слеза от радости потекла вверх, но так как Катя постоянно живо двигалась, слезинка не смогла затечь в левый глаз обратно, потому что подвернулся правый. После такого хэппи-эндового лирического отступления приятно вернуться в Петиному просто дедушке.
Тот ехал себе на дачу и слушал ласковый голос навигатора: через 100 метров поворот направо. Поворачивать не надо. И дедушка ехал прямо. После того как дед стал ездить с этой, эээ, навигатором, просто бабушка не отходила от него ни на шаг. Вот и тогда она сидела на месте пассажирки и ревновала. Посередине пути бабушка захотела … (понятно, что и бабушки хотят, особенно с таким дедом)…Петя порылся в виртуальном словаре архаизмов, а, нашёл, тогда говорили «до ветру». (О, пардон, предыдущие скобки можно не читать!). И сказала об этом деду. Дед направо в кусты, а навигаторша говорит: «Поворота нет»! Просто бабушка взорвалась, ты, мол, с кем живёшь, со мной или с этой бездушной стервой??? Поворачивай! Просто дед повернул было, а навигаторша как заорёт прокуренным голосом: «Тебе что не ясно, что я сказала? Нет поворота!» А дед: отвали, мол. И тогда откуда ни возьмись появилась виртуальная рука и вывернула руль на дорогу. Просто бабушка схватила за руль и давай его крутить. А навигаторша с ней и не разговаривает, всё деду приказывает. Руль заблокировала и ведёт машину прямо. Просто бабушка об этом не знала, думала, что дед ведёт, ну, и как даст просто деду пощёчину! Петя раскраснелся, разволновался и изобразил в лицах всю сценку, недаром он слыл лучшим артистом-мормонистом. Дед с бабой совместными усилиями руль вывернули. А виртуальная рука как даст ему пощёчину!
В рассказе Пети красной нитью проходил сюжет «как даст!» История умалчивает, сходила ли просто бабушка «до ветру» или сходила просто. Умолчал об этом и Петя. Катя хохотала, Петя хохотал, и «сходила-не сходила» не было больше актуально.
В таких условиях, когда пилоты хохочут без умолку, навигаторы передрались, рассказы только начались, название главы «Путь к Зелёной Лужайке» автоматически должно получить в конце предлог «через».
Продолжение следует