(кли-кальщик ты записался в добровольцы))))
— А я кстати согласен: говорить «да» нет никакого смысла.(С)
Любовь Гавриловна открыла глаза.
Ненавистный потолок снова смотрел в лицо, куражился над её судьбиной, то нависая как коршун ,то отдаляясь как небо .
Иногда на нём проявлялось лицо в виде старухи с тёмными глазницами и беззубой усмешкой. Это пятна от протечки соседей сходились в знакомый портрет с косой .
-Пошла отсюда, пошла,- громко кричала Любовь Гавриловна.
Но крика не слышали, только мычание и испуганные глаза таращились вверх .
- Тихо ,тихо, тихо моя хорошая ,- успокаивал больное тело муж, -щас укольчик сделаю полегчает.
Они прожили пятьдесят годков с хвостиком в супружестве.
Время пришло расставаться.
-Жребий судьбы видать выпал тебе первой,Любавушка, -так нежно называл свою жену Пётр ещё в далёкой юности.
Прогноз врачей был не утешителен, да и каждый догадывался каков будет итог.
Дети навещали, помогали. Но основная забота выпала на Петра.
Он не подпускал никого к ней без его ведома. .
Иногда Любавушке становилось полегче.Пётр брал её нежно за руку. Вспоминали молодость, тихо плакали и тут же улыбались как малые дети беззубыми ртами. Уколы отодвигали боль, и удавалось даже шутить.
- Ну ты скажи мне Любавушка, тебя где похоронить ? Может в деревне ? Там тихо покойно,птички поют, - задевал её вопросом Пётр.
- Неее…. На городском хочу. Где родитель мой лежит . И тебе ездить будет поближе.Там красиво.Я что деревенская какая?
-Ладно, как скажешь. Ну, ещё какой наказ будешь давать мне,вспоминай,- прищурив глаза, с усмешкой дознавался Пётр.
- Жениться можешь на своей Дашке теперь. Она ж свово мужика похоронила как год. Вот теперь вместе доживать будете.Хоть по тискаетесь.
- Хех, хватанула. Нужна мне больно Дашка , кошелка старая. Я теперь жених видный, с жильём. Молодуху возьму,- не унимался Пётр подзуживать.
Любавушка набрала полный рот слюны и харкнула в его сторону.
- Тьфу ! Кобелём был кобелём и остался… Горбатого только лом да могила исправит, прости меня Господи,-Любушка с обидой отвернулась к стенке, с трудом смахивая набежавшую слезу.
-Ладно , ладно не хулигань, я ж шуткую..Тебя любил дуру старую всю жизнь..
А ты вот мне скажи раз уж так. Хоть в последний разок да спрошу у тебя. Скажи, изменяла мне с Гришкой ..или с кем другим ? А? Чо уж теперь, признаться можно. Говори как есть,жизнь прожита, ругать не буду, - а у самого нервно дёрнулась скула.
- Дурак …совсем из ума выжил,….- Любушка скорчила от боли лицо.- Никогда! Тебя дурня- лихоимца любила…
- Точно ?- прищурив глаза и навострив ухо переспросил Пётр.
- Уйди с глаз… Никогда!
Петр перевёл дыхание, довольно расплылся в улыбке.
- Я ж тебя ревновал жутко как. По ночам спать не мог, вида только не показывал. Иногда так хотел тебе приложить по лбу, что б мужики не смотрели , да и ты задом не крутила. Всю кровушку мою попила ведь,зараза...
Любушка повернулась к нему лицом. Морщинистое лицо осветила благодать .
« Щас тебе, даже на смертном одре не признаюсь. С собой унесу, тяжкий грех мой»,-подумала она .
- Тебя любила Петь, прости меня за всё !
- Да я знаю, если б не любила давно бросила меня невезучего.Гришка-то вон каких верхов добился.
Пётр подсел к жене поближе. Заботливо поправил подушку.
- Вот и ещё денёк прожили, Любаш. Укольчик сделаю, и поспишь, родная!
Поднимаясь, Пётр схватился за поясницу, засеменил на кухню…
Потом вдруг обернулся у двери
- А всё ж ревновал тебя к Гришке … и друг он мне был. Хоть и помер давно, а ревновал… Думал признаешься.