Оксана 6-7-8-9

Виктор Шель
6.
Мольбы Оксаны не были услышаны. В последний день августа почтальон принёс "похоронку" - официальное извещение о том, что Алексей, старший брат Оксаны, погиб на фронте. Страшная весть как громом поразила маму. Елена Фёдоровна, прочитав извещение, побледнела. Она повалилась и начала кататься по полу, выкрикивая из себя боль, накопившуюся на её душе. Оксана, которую известие тоже поразила в самое сердце, бросилась успокаивать мать. От крика мать побелела как полотно. Оксана сильно испугалась, когда мамины крики перешли в хрип. Прибежавшая на крик Мария Ароновна, мать Лёни, сразу поняла, что необходима медицинская помощь. Она велела Лёне бежать в амбулаторию и срочно пригласить врача.  Оксана растерялась и не знала, что делать. Мария Ароновна намочила полотенце, расстегнула кофточку Елены Фёдоровны, и начала массировать грудь мокрым полотенцем. Потом она велела Оксане помочь ей положить Елену Фёдоровну на кровать.  Доктор Ася Давыдовна, приведённая Лёней, налила в столовую ложку капли валерианы и дала выпить Елене Фёдоровне. Дыхание больной немного выровнялось. Ася Давыдовна выслушала больную и сказала: 
- Оксаночка, следи за мамой. У неё сердце больное. 
Оксана молча протянула похоронку. 
- Да, нелёгкая судьба нам всем досталась, - сказала Ася Давыдовна. В её глазах были слёзы. Оксана вспомнила, как в школе говорили, что Асе Давыдовне принесли похоронку ещё в январе.  У неё на фронте погиб муж. 
- Мария Ароновна, я не могу отлучаться надолго из амбулатории. Пожалуйста, проследите за Еленой Фёдоровной. Чуть что пришлите Лёню за мной. Больной нужен полный покой. 
- Я прослежу за мамой.
- И ты следи, но я буду более спокойна, если и взрослый человек присмотрит. Когда проснётся, дайте ей вот это лекарство, - Ася Давыдовна достала из кожаной сумки пузырёк с лекарством. - Десять капель на ложку воды.
Когда она ушла, Оксана с уважением подумала о враче. Вот, тоже из эвакуированных, а всё село благословит её. Ася Давыдовна была единственным врачом на всё огромное село. Зимой и летом, днём и ночью, она шла по первому же вызову в любой конец села. Раньше в селе врача не было. В амбулатории работала молодая медсестра. Больных надо было вести в ближайшую больницу за десять километров от села, в колхоз имени Кирова. 
Всю ночь Елена Фёдоровна металась в постели. Она то выкрикивала ругательства, то тихо стонала. Оксана и Мария Ароновна не отходили от неё. Под утро Мария Ароновна уговорила Оксану прилечь. Оксана лежала и не могла заснуть. Мысли в голове у Оксаны путались. Она думала о маме, об Алёше, о судьбе всей своей семьи. Много пришлось перенести маме. Убили мужа, отобрали всё, что было накоплено тяжёлым крестьянским трудом. Выгнали из дома и привезли сюда в холодный чужой край. Мама мужественно перенесла все эти невзгоды. Беды, выпавшие на мамину долю, подломили её здоровье. А вот теперь убит старший сын. Оксана стала вспоминать Алёшу. Оксана знала, что всё, что у них сейчас есть, это результат Алёшиного труда. Он не был ласков к сестрёнке, но Оксана твёрдо знала, что Алёша её любил. Оксана почти не помнила отца. Алёша был ей за отца. Оксане стало страшно. Алёши нет, Васю забрали, остались они одни с мамой. Оксана вдруг почувствовала себя сиротой. Круглой сиротой. Оксана тихо заплакала. Она старалась сдерживаться, чтобы не разбудить мать, но ничего с собой поделать не могла. Мария Ароновна подошла к Оксане и постаралась её успокоить. Она гладила Оксану по голове и ласковым голосом просила её успокоиться. Никто ещё так нежно к Оксане не относился. В тяжёлом крестьянском быту не было места ласке. От ласковых слов на душе стало легче, повеяло чем-то родным, материнским. Оксана, щекой прижавшись к ладони Марии Ароновны,  заснула.
Спала Оксана недолго. Ещё не рассвело, как пришла доктор Ася Давыдовна. Она присела у изголовья Елены Фёдоровны, и велела Марии Ароновне пойти отдыхать. Убедившись, что больная дышит спокойно, врач попросила у Оксаны чернила, и начала выписывать бюллетень. Это был важный документ в те времена. Бюллетень освобождал от работы по болезни. В стране рабочих и крестьян господствовали варварские антирабочие законы: неявка на работу, даже опоздание, приравнивалось уголовному преступлению. Болезнь должна была быть подтверждена бюллетенем, подписанным врачом.  Покончив с бюллетенем, Ася Давыдовна  выписала рецепт на какое-то лекарство. Она велела Оксане попросить кого-нибудь съездить в больницу в колхоз им. Кирова и заказать лекарство. В селе аптеки не было.   
Оксана принялась работать по хозяйству. Что бы ни случилось, а кормить животных нужно, принести воду из колонки нужно. Оксана сварила перловую кашу, заправила её пережаренным
свиным жиром, и поставила на стол. Заглянув в спальню, она увидела, что мама проснулась, и Ася Давыдовна ей измеряет давление крови.   
- Оксаночка, не разрешай маме вставать с постели два дня. Ей надо отлежаться и всё пройдёт. Я не гарантирую, что сердце станет работать как в молодости, но будет легче. Пусть принимает лекарство, которое я выписала.
- Ася Давыдовна, а это опасно? 
- Не стану скрывать, твоя мама очень больна. У неё с сердцем плохо и высокое давление. Ей нельзя поднимать тяжести, и её надо беречь от переживаний. Я приду под вечер и ещё раз измерю давление.
- Спасибо. Может, позавтракаете с нами? 
- Нет, дочка, нет. 
Оксана не стала настаивать. Она понимала, что доктор не станет завтракать. Времена тяжёлые, все продукты выдают только по карточкам, и ни одна семья не может себе позволить делиться продуктами. Крестьянам легче: есть, кое-какие продукты, выращенные в приусадебном хозяйстве. Эвакуированным совсем плохо. Они не имели ничего, кроме тех продуктов, которые получали по карточкам. 
Доктор ушла. Оксана подала маме завтрак и сама начала завтракать. Стук в дверь отвлёк Оксану от перловой каши. Оксана открыла дверь. На пороге стоял Лёня.
- Ася Давыдовна велела зайти к вам перед школой. Ты в школу пойдёшь? 
- Нет. Я останусь следить за мамой. Мне доктор велела. Скажешь, что я завтра буду. Тут доктор оставила рецепт для мамы. Она велела, чтобы я тебя попросила заказать лекарство в аптеке. Может быть, ты сможешь в колхозе попросить лошадь. Скажешь в аптеку надо. Они дадут. 
- Давай рецепт. Только я после школы пойду. 
- Спасибо. Погоди минутку,- она метнулась вовнутрь дома, оставив Лёню ожидать у порога. 
Вскоре Оксана вернулась, держа в руках свёрток. 
- Вот возьми. Тут я рецепт положила и…- она не стала продолжать. 
Лёня схватил свёрток и быстро пошёл по направлению к школе. Он боялся опоздать. Только в школе он обнаружил, что Оксана положила в свёрток не только рецепт, но и завёрнутый в старую газету бутерброд: ломтик хлеба и кусочек солёного свиного сала. Лёня смутился, понимая, что это была плата за услугу. Желание есть было очень сильным. Оно подавляло. Лёня не заметил, как бутерброд оказался у него во рту. Он даже не обратил внимания на то, что на белом сале остались чёрные следы от газетных строчек. Ему показалось, что ничего более вкусного он в своей жизни никогда не пробовал. Нежное сало растеклось во рту, как шоколад, как мороженное. Это напомнило ему те далёкие дни, когда ещё не было войны.  "Неужели ещё существуют на свете такие вкусные вещи, как это сало?" - подумал он.
 
7. 
Оксана приступила к школьным занятиям в десятом классе только через неделю. В классе не досчитывалось нескольких ребят. Витька Медведь, который жил на Татарском хуторе, и Ленка Иванова всё лето учились в Уфе и, успешно перескочив десятый класс, поступили в Уфимский Авиационный институт. Оксана и понятия не имела, что так можно делать. Многие институты, особенно те, которые выпускали нужных для оборонной промышленности специалистов, чтобы обеспечить себя студентами, организовывали курсы по подготовке в институт после девятого класса. Такая нужда возникла по той причине, что выпускников десятых классов забирали на фронт ещё до того, как они успевали подать бумаги для поступления в институт. Институт давал своим студентам броню - освобождение от службы в армии. Ребята, перескочившие десятый класс, встречали призывной возраст уже студентами, и призыву на фронт не подлежали.
Класс пополнился только одной девочкой по имени Клава. Клава с мамой вырвались из окружённого Ленинграда. Клава, болезненная, худая девочка рассказывала, как страшно было в обстреливаемом немцами Ленинграде. Все слушали её истории. Оксана отметила, что Лёня с напряжённым вниманием слушает Клаву. Оксана, сама не зная почему, почувствовала лёгкую неприязнь к Клаве. 
Учителя в десятом классе загружали ребят множеством домашних заданий. Особенно старалась математичка Соня Бронеславовна. Соня Бронеславовна была из эвакуированных. Она в 1939-м вырвалась из Польши, оккупированной немцами, в Литву, которую оккупировал Советский Союз. Только обосновалась в Вильнюсе, как немцы напали на Советский Союз. Пришлось бежать дальше. Настрадалась она очень много. Оказавшись в Башкирии, устроилась в школу. Первую
зиму ей было особенно тяжело: учительницу, говорящую с акцентом по-русски, ребята приняли в штыки. К концу учебного года ребята оценили её умение объяснить самую сложную задачу простыми, легко понятными словами. Соня Бронеславовна была одновременно очень добрая и очень строгая, требовательная.  Девчонки ходили к ней делиться своими заботами. Мальчики уважали её за умение ответить на самые сложные вопросы. Особенно её уважал Лёня. Он видел как тяжело этой хрупкой женщине, привыкшей к благоустроенной городской жизни, решать повседневные вопросы быта. Соня Бронеславовна не успела приспособиться к порядкам в стране за те несколько коротких лет, которые она провела в Советском Союзе. Её всё пугало. Особенно она боялась представителей власти. Даже за получением продуктовых карточек она пошла с Лёней, чтобы ей было не так страшно разговаривать с секретаршей в райсовете. 
Ребята любили Соню Бронеславовну за её умение преподнести математику так, чтобы самая сложная задача казалась увлекательным путешествием в науку. Эта хрупкая, напуганная женщина преображалась, как только она начинала говорить о математике. Синусы в её изображении становились живыми предметами, борющимися за право быть вычисленными. Её уроки были такими увлекательными, что некоторые ребята после первой смены приходили к ней на уроки второй смены. Особенно её полюбил Лёня. Он старался помогать ей в бытовых вопросах: приходил рубить ей дрова, ходил просить талоны на уголь, иногда помогал ей отоваривать продуктовые карточки. 
Оксане нравились уроки Сони Бронеславовны, но особой любви к ней Оксана не чувствовала. Её раздражал акцент учительницы, её старые, застиранные платья, пошитые по модам довоенной Польши. Учительница относилась к Оксане с уважением. Она вообще относилась с уважением ко всем ученикам. У Оксаны не было оснований не любить Соню Бронеславовну, но она её не любила просто из чувства того, что учительница не своя, чужая. 
Оксана любила анализировать своё отношение к людям, когда она шла по дороге домой со  школы одна. Однажды Оксана задумалась о причине своего неприязненного отношения к Соне Бронеславовне. Причины не было. Учительница относилась к Оксане хорошо, ценя её трудолюбие. "Так почему же я не люблю математичку?"- задумалась Оксана. - "Неужели потому, что Лёня уделяет ей столько внимания? Ей, а не мне. Что это со мной?" Оксана неожиданно для себя открыла, что ей неприятно, если Лёня уделяет внимание другим, а не ей. Ей очень хотелось, чтобы Лёня обратил внимание на неё. Оксане было обидно осознавать, что ничем примечательным она не обладает. Наоборот. Выросшая в семье ссыльных, Оксана с детства знала, что отношение к ней всегда будет настороженным, враждебным. Её даже в комсомол приняли со второго захода. Подумав так, Оксана огорчилась и решила, что напрасно она думает о Лёне. Она не достойна его. Ей нечего мечтать, что Лёня обратит на неё особое внимание. Остаётся со стороны наблюдать за ним. Она вспомнила Васино указание стоять подальше от коммунистов и евреев. С этой точки зрения может быть и лучше, что Лёня не обращает внимания на неё. 
Потом Оксана подумала о войне. Германия оккупировала половину европейской части Советского Союза. Врагом для всех были немцы, которые уже дошли до Волги. На борьбу с этим врагом были направлены помыслы всех людей. Если до войны чувствовалась заметная враждебность к раскулаченным, эта враждебность ослабла, по мере того как начали приходить похоронки в дома раскулаченных. Теперь все были на одном положении. Все с нетерпением ждали вестей с фронта. У всех от страха сжималась сердце, если почтальон стучал в дверь. Коммунисты вели народ на борьбу с врагом. Оксана с всё большим доверием относилась к властям и к коммунистам, которые эти власти представляли. Она не помнила страдания, которые принесли её семье коммунисты, она видела в них вожаков в борьбе с фашистской Германией. 
Оксана не понимала Васину вражду к коммунистам. В школе ей никогда не напоминали, что она из ссыльной семьи. К ней все учителя относились хорошо. Ребята относились к ней как равной. Лёня тоже относился к ней без враждебности, как ко всем соученикам не лучше и не хуже. Может немножко лучше, чем к некоторым.  В её душе теплилась надежда, что Лёня обратит на неё внимание. Не может не обратить.  Ей так этого хотелось!
 
8.
В середине октября Елена Фёдоровна выхлопотала у себя на работе кубометр дров. Оксана пошла к председателю колхоза, попросить лошадь, чтобы перевезти дрова. Председатель, ещё не старый мужчина, потерявший руку на гражданской войне, приветливо встретил Оксану. 
- Тут мы начислили колхозникам оплату по трудодням. Тебе положено получить тридцать кило пшеницы. Шпильманы, кажется, у вас квартируют? Так вот скажи Леониду, что и ему положена пшеница. Пусть поедет с тобой. Я два раза не могу лошадь давать.
Председатель дал Оксане записку для конюха. Он разрешил взять лошадь и телегу. Оксана побежала домой сообщить Лёне о пшенице. Ребята вдвоём пошли в конюшню. Лёня запряг лошадь, и они отправились за получением пшеницы. Каждый из них получил по полмешка пшеницы. Потом они отправились на топливный склад железной дороги. Там они долго оформляли документы, пришлось даже сбегать в контору за недостающей подписью. В конечном итоге они получили дрова, нагрузили на телегу и повезли домой.  Во дворе их встретила Мария Ароновна. Осмотрев заработок Лёни, она сказала:
- Полмешка пшеницы за всё лето тяжёлой работы. Как же бедные колхозники живут? С таким заработком можно и ноги от голода протянуть.
- Колхозники только и спасаются огородом, - Оксана показала на небольшой участок земли за домом. - Ещё кабанчик выручает. Только вот с кормами стало невмоготу. Приходится картошкой кормить. А где напасёшься картошки? Отрубей бы достать. Тяжёлая зима предстоит. Хорошо ещё, что мама на железной дороге работает. Ей рабочая карточка положена.
Лёня скинул дрова во дворе. 
- На конюшню поедешь? - спросил он Оксану.
- Надо ехать. Ты не поедешь со мной? Темно. Мне одной возвращаться страшно, - призналась Оксана.
- Поехали.
Колхозная конюшня была на другом конце села. От неё домой идти было больше двух километров. Сначала шли по скошенному полю. Всё небо заволокло темными облаками. Приходилось идти на ощупь, ориентируясь на слабые огоньки крайних домов деревни. Оксана сначала спокойно шла за Лёней. Уже на середине пути до ближайших домов Оксана споткнулась об кочку и растянулась, поколов себе руки об острые края срезанных стеблей пшеницы.  Лёня протянул руку, помогая девушке подняться. Ребята шли до конца поля, держа друг друга за руку, как в детском саду. Оксане не хотелось отпускать Лёнину руку и тогда, когда они вышли на деревенскую улицу. От руки шло тепло, рука её опьяняла. Оксана не могла себе объяснить, что её притягивало к этой руке. Было приятно и всё.  Мысль о том, что кто-то увидит её, держащую парня за руку, смутила девушку, и она нехотя отпустила Лёнину руку.
Ребята вернулись домой в полной темноте. Лёня протянул на прощанье Оксане руку. Оксана двумя руками сжала Лёнину руку. Вдруг Оксане в голову пришла безумная идея. Она потянула Лёнину ладошку к своему лицу и прижалась к ней губами. Лёня, не ожидавший такого, сначала оторопел, потом он свободной рукой обхватил талию девушки, притянул к себе и крепко обнял. Он потянулся лицом к лицу Оксаны, как бы намереваясь её поцеловать. Оксана застыла в напряжении, закрыв глаза. Лёня отпустил её, так и не поцеловав.
- Ну, я пойду, - Лёня резко рванул дверь времянки, и скрылся за этой дверью, прежде чем Оксана успела что-либо сказать.
Оксана осталась во дворе остывать от нахлынувших чувств. Она не могла войти в дом такая возбуждённая. И как всегда в одиночестве, Оксана начала анализировать свои переживания. "Интересно, если бы не Лёня, а другой парень протянул мне руку, было бы это так же приятно? " - подумала она. - "Нет, не было бы. Неужели я влюбилась? Дура я набитая. Идёт война, а я думаю о парне. Алёша убит, Вася на фронте, а я влюбилась. Надо взять себя в руки и забыть о любви".   
Твёрдо решив, что сейчас не время для любви, что надо думать о повседневных заботах, таких, для примера, как корм для кабанчика, Оксана пошла к себе в дом. Мама стояла на коленях перед иконкой и молилась. Она молилась беззвучно. Оксана обратила внимание на слёзы у мамы на щёках. "Наверное, молит за Васю. Чтобы вернулся домой целым и невредимым. И как я могла подумать о любви в такое время? Нельзя поддаваться порывам".
Елена Фёдоровна разбудила Оксану ранним утром.
- Вставай, дочка. Дрова надо распилить и сложить в сарае.
Оксана быстро оделась и вышла во двор. Ночью прошёл лёгкий дождь. Поленья были холодные и мокрые. Уложив полено на козлы, Оксана взялась за ручку пилы. Елена Фёдоровна стала с другой стороны козел и потянула пилу в свою сторону. Оксана видела, что маме работа даётся с трудом. После третьего полена Елена Фёдоровна замедлила движения. Её лицо побледнело, лицо залило потом. 
Лёня выглянул из дверей. Он подошёл к Елене Фёдоровне и предложил сменить её у пилы. Елена Фёдоровна уступила с видимой неохотой. Она отошла к порогу своего дома и присела на пенёк. Она хотела начать складывать дрова, но чувствовала, что не может подняться. Ей ничего не осталось, как следить за работой ребят. Ребята пилили с задором. Под их руками пила врезалась в поленья как в масло. Вскоре последнее полено было распилено и дрова уложены в сарай.   
- Спасибо тебе, Лёня, за помощь, - на прощанье сказала Елена Фёдоровна.
- Не стоит благодарности. Мы же соседи. Мы должны помогать друг другу.
Мария Ароновна выглянула во двор. Она напомнила Лёне, что надо идти в школу. 
- И тебе, дочка, пора собираться в школу, - сказала Елена Фёдоровна. В её голосе чувствовалось сильное волнение. Оксана видела, что мама сильно переживает, но не знала почему. 
-  Чего Вы так переживаете мама? - спросила Оксана.
- Всё думаю, на кого же я тебя оставлю, доченька. Чует моё сердце, что недолго мне осталось жить. Даже дрова распилить не могу. 
 
9.
Отношение Лёни к Оксане несколько изменились. Если раньше он был вежливо осторожен, то сейчас он стал откровенно приветлив. Это очень нравилось Оксане. Теперь она после занятий в школе шла  вместе с Лёней домой. Ей нравилось идти за Лёней и разговаривать по дороге. В десятом классе занятия были на первой смене. Шли домой в середине дня, обсуждая последние школьные дела, последние события на фронте. С фронта начали приходить хорошие вести. Советские войска начали крупное наступление в районе Сталинграда. 
- Слушай Оксана, как помолоть то зерно, которое нам выдали в колхозе? - поинтересовался Лёня. - Мама сварила из зерна кашу. Варила долго и всё равно зерна были твёрдые. Хотелось бы помолоть на муку. 
- Не муку не получится, а не крупу можно помолоть крупорушкой. Алёша перед войной из двух камней крупорушку сделал. Башкиры научили. Они применяют крупорушку для конопли. Алёша тоже коноплю молол. Прошлой зимой мы с Васей пшеницу мололи. Славная крупа получилась. 
- А твоя мама даст крупорушку?
- А зачем её спрашивать. Я тебе сама её приволоку. Она разбирается. Я принесу сначала один камень, а потом другой. Сложим вместе и крупорушка готова. Только я сегодня не принесу. Завтра мама на дежурстве, вот я завтра и принесу.
- Ты, что маму свою боишься?
- Пойми правильно. Мама старый, религиозный человек. Она евреев не любит. Говорит, что в церкви поп говорил, что евреи Христа распяли, они против Бога, антихристы.
- Твоя мама действительно тёмная женщина. Всем известно, что Бога нет, и не было. Вспомни, что мы по истории учили. Это тебе не поп, а учёные люди заключение сделали. Религия это опиум для народа. 
- Знаю я, - поспешила подтвердить Оксана. - Но мама в Бога верит, а в учёных нет. Для неё поп высший авторитет.
- И чего это разрешили вновь открыть церкви? Только путают людей. 
- Тут я с правительством согласна. Советские попы велят за партию и за Сталина молиться, чтобы они немцев разбили. А таким старикам, как моя мама, церковь утешение приносит. Знаешь ли ты, сколько моя мама настрадалась? Ей утешение просто необходимо.
- Я не против, чтобы попы таких забитых утешали, но не могу им простить ложь, что евреи вашего Христа распяли. Христа, если он существовал,  распяли римляне. Евреи не могли распять. Если верить вашим евангелиям, то Иисус сам был евреем и все его апостолы были евреями.
- Ты врёшь! Такого не может быть!
- А ты у своей мамы возьми Евангелие и почитай. Прочтёшь, тогда и спорь.
Оксана с раннего детства слышала, что евреи Христа распяли. Ей об этом столько раз говорили, что она в этом не сомневалась. Она  верила и не верила, что Бога нет. В школе учили, что Бога нет, а дома все верили, что Бог есть. Оксана вовсе и не считала свою маму старухой. Маме не было и пятидесяти лет. Просто она малограмотная и верит всему, что поп говорит. Оксана подумала, что нужно было бы почитать Евангелие. У мамы была спрятана Библия. Оксана как-то открыла её и, полистав, не стала читать. Много страниц и совсем не интересно написано. 
Оксана забыла о желании прочесть Библию, как только она переступила порог своего дома. Мама встретила её у  порога дома и велела принести воду из колонки. Оксана взяла вёдра и коромысло и пошла к колонке. Колонка находилась в пятистах метрах от дома. Идти надо было по тропинке, проложенной вдоль железной дороги. Сыпал лёгкий снежок, покрывая бурьяны тонким белым налётом. Сзади раздался звук приближавшегося поезда. Оксана остановилась поглядеть на поезд. Паровоз приближался с огромной скоростью. Вскоре мимо Оксаны пронеслись зелёные вагоны.  На каждом вагоне белой краской был нанесён круг. По центру круга находился красный крест. Поезд был санитарным. Оксана вглядывалась в окна вагонов, пытаясь разглядеть пассажиров. Окна мелькали быстро. Оксана ничего не смогла разглядеть. Оксана себе представила, что в вагонах на полках лежат молодые ребята, покалеченные на этой проклятой войне. Забыв, что Бога нет, Оксана с остервенением начала молить Бога, чтобы её брат Вася, единственный оставшийся у неё брат, не попал на такой поезд, а вернулся домой живой и невредимый.  Вася всегда был рядом. Они иногда ссорились, даже дрались, но всё же Вася был для Оксаны самый родной человек. Только полгода он был в армии, на войне, но Оксане это казалось вечностью.  Оксана ужасно соскучилась по брату. 
С полными вёдрами Оксана возвращалась домой. У самого двора Оксана поставила вёдра на землю и остановилась передохнуть. Из времянки вышел Федя, маленький мальчик, сосед Лёни. Он посмотрел на Оксану и сказал:
- Тётя Оксана, а у Лёни папу убили. Сегодня бумагу принесли. Тётя Маша сидит и плачет. Лёня ей сказал: "Не плачь, мама", а она всё равно плачет и плачет. Ты не хочешь её успокоить?
- Нет, маленький. В таком деле словами не поможешь. 
Оксане вдруг показалось, что она виновата. Молилась только за Васю, а не за всех, кто воюет. Как было бы хорошо, если бы война закончилась, и никто больше не погиб. Она подняла наполненные вёдра и понесла в дом. Мама сразу увидела, что Оксана сама не своя. 
- Что случилось, дочка?
- Соседям похоронку принесли. Папа Лёни погиб на войне.
- Господи упокой его душу, - Елена Фёдоровна перекрестилась. - Еврей, а его убили.
- Побойтесь Бога, мама. Пуля не смотрит еврей, русский или украинец. Перед ней все равны. 
- И то правда, - сказала мама. - Проклятая война не щадит ни братьев, ни отцов. Всех убивает. Хоть бы мой Вася остался жив.