Как я взялась за перо...

Ольга Сергеева -Саркисова
               
   
          Мне было семь лет.Мы с отцом отдыхали в Студеном овраге.Это был самый респектабельный дачный массив - "легкие нашего города",куда выезжали все интеллигентные люди города:музыканты,писатели,ученые,переводчики, врачи.Много
дач снимали приезжие из других городов-чаще всего из Москвы.Всё напоминало Переделкино, что под Москвой.
Нас пригласил погостить у себя на даче наш сосед по дому,папин друг и коллега по институту Алексей Иванович Метченко, известный литератор,профессор,знаток советской литературы,автор книг о Владимире Маяковском, он писал предисловие к 13-томному(красному) изданию Маяковского.Он был живой,общительный и интересный
собеседник.Кроме всего,отлично рисовал, и они часами беседовали с отцом о живописи и литературе. Мой отец рисовал и лепил всю жизнь с детства. Эту страсть он передал моему сыну, который стал известным скульптором. Дача их была старинная, с огромной верандой и большим столом на ней. Над столом висел
красивый оранжевый абажур с кистями- символ достатка в то время.На столе в любое время суток кипел и блестел настоящий Тульский медный самовар- красавец,
весь в медалях и орденах,как за боевые заслуги,похожих на старинные монетки или папин "иконостас", полученный за проявленное мужество во время Великой Отечественной войны и за победу в ней.Он надевал китель с орденами и медалями
по большим праздникам,как и все, кто пришёл с фронта, и все любовались им. Ему очень шёл этот орденоносный китель. Но с войны он принёс не только награды, но и ранения в ногу и руку, которые беспокоили его всю жизнь- потерял безымянный палец, а всегда мечтал играть на пианино и играл, только без него. С людьми было понятно, их награды заслуженные, они воевали, а вот с другим было не всё ясно. Я любила разглядывать эти монетки и проникалась уважением к самовару. Для меня было
непостижимо -  как самовар, а не человек, может получить столько наград? Он ведь на войну не ходил.Красивый, но неодушевленный. Он блестел и я разглядывала себя, как в зеркале в нём.С разными вопросами я приставала ко взрослым, так как это для
меня было загадкой.За вечерним столом я внимательно изучала уже медальки на бутылках вина, которое пили взрослые. И вновь удивлялась появлению медалей на
этикетках вин.За что медали? Мне объяснили, что эти медали присуждаются на специальных выставках -например таких, как ВДНХ в нашей стране, людьми специалистами в этих областях, кто знает в этом толк, и ещё на  ярмарках за границей, за высокое и особое качество вина, тайны его приготовления,
приятный вкус,запах,и градус присуждают и вручают кубки,грамоты, дипломы и медали. Чем больше медалей,тем лучше качество продукта. Я в этом пока ничего не
понимала.- Подрастёшь- поймёшь,- говорили взрослые.Рассказали мне, что и собаки, кошки, лошади тоже получают медали и кубки за экстерьер - внешний вид,красоту и чистоту породы, выправку, умения выполнять команды, и тоже на специальных
выставках." Порода выше красоты!"- я долго думала над этой фразой, и соглашаясь, и обижаясь за своего друга Каштанку, собаку, которая жила на даче с нами, не ведая ни о каких регалиях. Мне было горько и обидно за неё, она была просто дворняга,не чистых кровей, беспородная, смесь какая-то, шутливо её все называли "двортерьер",но отличалась благородством.Как несправедлива, все-таки, жизнь! Я
бы ей отдала все медали мира за красоту, ум и доброту!Очень приятной на даче была церемония чаепития.  За дачным столом мы пили чай с вишней,или с вареньем из разных ягод,но самым вкусным лакомством считались пенки от свежего сваренного
варенья. Особенно ценились пенки "царского" варенья из крупного зеленого крыжовника с вишневыми листьями. Вкуснота! Красавец самовар гудел и блестел, как солнышко, призывая всех к себе на чаепитие. Наливали из него крутой кипяток,
который считался очень вкусным и особенным, и любовались фарфоровыми чашками красивого дачного сервиза.В чай добавляли смородиновые листья, мелису и мяту для аромата. Но главное сокровище на даче была, все - таки, моя любимица, совершенно
очаровательная рыжая собака Каштанка. В этом доме любили животных.Я влюбилась в неё, как влюблялась во всех собак на свете,и она мне отвечала этим же.Мы с
ней так подружились,что не расставались ни на минуту: куда я - туда и она идёт. Играли в прятки и мяч, ходили купаться на Волгу, уходили на этюды, она
сидела и смотрела на меня с любовью, как я рисую,оценивающе поворачивая голову, то налево,то направо,как великий ценитель искусства, разглядывая мой очередной «шедевр», а я её спрашивала – нравится ей или нет то, что я создала? И требовала, чтобы она говорила правду. Она с любовью смотрела на меня,виляла весело хвостом, и, лизнув мне нос,радостно подпрыгивала и кружилась, будто танцевала по кругу
-так она выражала своё отношение к живописи.Судя по всему ей явно нравилось моё творчество. -Ну,что тебе ответил твой критик Стасов?- спрашивал шутливо меня
отец. - Он сказал, что понравилось, -отвечала я. Это всех забавляло. Папа часто ходил на этюды и брал меня с собой, а Каштанка непременно присоединялась к
нам и ждала свой бутерброд, когда мы делали обеденный перекус. Ей был приготовлен специальный обед. Так мы дружно жили на природе. Когда наступал вечер, мы переодевались в вечерние туалеты, украсив себя шалью, цветком или старинной брошью,и устраивали концерт. Часто Каштанка устраивала нам "концерты". Мы наслаждались её "бельканто", так как она отлично пела под белый старый дачный рояль, ведь у неё был абсолютный слух,так шутили все.Стоило мне или кому-нибудь
заиграть на рояле, как она начинала так голосить, так подвывать, что выходила на самые высокие нотки,напоминая арии Царицы ночи Моцарта, которыми я заслушивалась по радио. Все смеялись и хвалили её.Папа говорил: - Ах, ты умница, Зарочка ,ты, наша Долуханова. Та, понимая, что её хвалят,старалась петь ещё громче и выше забраться по голосовой лесенке. Я её всегда целовала за это в мокрый нос.А
папа говорил ей ласково: -Ай, молодец! Ах,умница!Браво!Браво!Ну, довольно, дорогая,отложим арии на завтра, хорошо? А сегодня достаточно, спасибо, пусть другие споют - она радостно вертелась рядом, понимая и оценивая внимание к своей особе. Вот он, момент славы!Она была всеобщей любимицей. Заметив нашу обоюдную
любовь и привязанность друг к другу, Алексей Иванович спросил у меня: -  Вижу, вы с Каштанкой не расстаётесь, любите друг друга.- Да,это правда. Я кивнула в знак согласия.- Ещё бы! Конечно любим! Я ей даже свой бутерброд с любимой колбасой старалась всегда скормить.- А сможешь ли ты написать рассказ о Каштанке, про
вашу дружбу и любовь? Если постараешься,то получишь гонорар. Если сочинение понравится,то мне обещали выдать настоящий, первый в моей жизни гонорар,на
который я смогу купить себе что угодно, включая мороженое! Звучало заманчиво, и я решила попробовать. Мне дали листок бумаги и я стала писать.Когда я закончила писать, было создано жюри,состоящее из Алексея Ивановича, моего отца и Иосифа
Марковича Машбиц-Верова,известного литератора,критика, который знал лично А.Блока, В.Маяковского и писал о них. Он случайно зашёл на дачу, и с
удовольствием принял участие в "жюри",так как знал меня, бывая у нас дома, называл Ангелом и рад был всему в жизни,как мне казалось. У всех членов жюри были серьёзные, сосредоточенные лица. Они сели за стол, как настоящая комиссия, и на
полном серьёзе Алексей Иванович прочёл текст моего сочинения вслух. Все слушали с вниманием. Наступила пауза. Я замерла ожидая приговора и даже чуть перетрусила в этот момент...-  Ну,что? Плакало моё мороженое, -подумала я.-  Ну, что? Она справилась хорошо, на мой взгляд!Изложила всё интересно и с любовью. Слог хороший. Ты знаешь, Николай, она будет писать, у неё есть дар,надо это развивать, пусть пишет, - сказал Алексей Иванович отцу. Иосиф Маркович поддержал его, и
пожелал стать мне настоящим писателем, ещё пожелал" доброго здоровьица"- он всегда так желал его,когда с ним здоровались или говорили "спасибо". Видно знал настоящую ему цену,особенно после семнадцати лет лагерей и тюрем(ГуЛАГ,дважды камеры смертников и т.д.) Папа согласился с их мнением, поздравил меня с первой
победой, и пожелал не забывать их напутствия. Они выдали мне «документ» о сумме первого в моей жизни гонорара, расписались в нём,я тоже расписалась в его получении, и дрожащими руками получила его.
   Как я обрадовалась, что куплю на него мороженое, ну,и ещё немного колбасы для Каштанки. Ведь она тоже участвовала в этом конкурсе виртуально. Этот шутливый документ я нашла недавно в книжке, и вспомнила эту историю. Вспоминаю, как я переела мороженого, и у меня разболелось горло. Меня напоили чаем с малиной и уложили в постель.Верная Каштанка дежурила у моей кровати, ожидая моего
выздоровления.
  Папа перед смертью сказал мне:- Ты пиши, не бросай, помнишь,тебе Алексей Иванович ещё в детстве об этом сказал и Машбиц.У тебя есть дар. Вот, с тех
пор и пишу по завету старших. Шутка шуткой, а писать я всё - таки стала, перо до сих пор у меня в руке.Хорошо бы, чтобы и гонорар не оказался первым и
последним.
 
*Машбиц-Веров Иосиф Маркович родился в 1900 г, прожил 89 лет.Известный критик и литературный аналитик.Был знаком с А.Блоком и В.Маяковским и писал о них.Был первым аспирантом отца символизма-В.Брюсова. Репрессирован, провёл в лагерях, в общей сложности, почти восемнадцать лет! Дважды сидел в камере смертников. Работал на лесоповале. Его объявили врагом народа за то, что он "хотел
взорвать Кремль". Это миф, конечно.В 1955г.полностью реабилитирован. Помогал М. Горькому создавать Союз писателей. Работал с А. Луначарским,Крупской Н.К. над программой и созданием первого учебника по литературе для школы. Очень любил свою
жену(первую) актрису, и даже взял в свою фамилию добавку- Веров.С ней расстались по политическим причинам.Его вторая жена Ольга, была его ученицей и прожила с ним до последних дней его жизни,родив сына.Его очень любили и ценили студенты, друзья и коллеги. На его похороны явилось огромное количество народа, хоронили, как генерального секретаря.