***
Стрела прилетела из темноты и отскочила от литого нагрудника, который напялил на себя спутник Свена. Экая цаца! Нагрудник у него, смотри ты! Сам Свен щеголял в кожаной броне, наскоро склепанной в кузнице старого Алвора. Если бы стрела досталась ему, он бы корчился вон в том углу, пришпиленный к стене, словно бабочка в коллекции одного из этих безбожных алхимиков. Из-за северного угла крипты донесся недовольный рык драугра, сделавшего неудачный выстрел. Ах ты, дрянь! Тоже мне, асассин!
Этот чужак, недавно пришедший в Ривервуд и заваривший всю кашу, иногда пугал Свена своей жаждой крови. На пути в Ветреный Пик, при встрече с группой бандитов, он, конечно, сэкономил своему компаньону пятьдесят золотых – обычная мзда за проход. Но вот обед, который напарники наскоро проглотили в «Спящем великане» перед тем, как отправиться в свой героический поход, Свен все-таки выблевал, увидав, во что превратились негодяи после знакомства с «Асалой» - так называл незнакомец свой двуручный меч.
Вот что бы сделал нормальный человек, только что чуть не получивший стрелу в свою широкую, пусть и бронированную, грудь? Ушел бы с линии обстрела. А этот! Заревел, как беременная мамонтиха и бросился во тьму, сшибая с постаментов тяжеленные урны. Свен, призывая на помощь все девять божеств, осторожно зарысил следом, в одной руке сжимая факел, а в другой – тяжелый боевой топор.
Из-за надгробий, облепленных паутиной, взвился фонтан трухи и раздался сдавленный хрип – это спутник настиг подлого драугра и снес ему голову, как многим до него в этом проклятом «походе за золотым когтем».
Свен давно предал анафеме и сам коготь, и этого напыщенного торгаша – Лукана, который и нанял жутковатого пришельца, дабы отбить семейную реликвию у воров. Какая жалость, что Лукан Валерий – единственный родственник Камиллы – услады очей несчастного барда, подвизавшегося на это смертельное приключение лишь с одной целью: завоевать неприступное сердце имперки и навсегда поставить точку в давнем соперничестве с этим плюгавым босмером Фендалом.
Мысль о том, что Фендал может пойти в Ветреный пик, перестрелять воров из своего охотничьего лука и добиться благосклонности любимой была невыносима, поэтому Свен не смог отказаться от предложения наемника и с радостью согласился «прогуляться». Ах, если бы все было так просто, как казалось! Одно дело – горстка немытых бродяг, но драугры! Мертвецы с горящими глазами, по непонятной причине не желающие более лежать в своих гробах. Говорят, что драугры – это проклятые останки изменников – прислужников драконов.
Или, к примеру, тот громадный паук, давеча рухнувший им с потолка на голову. Напрасно Свен кричал, что можно повернуть назад, и расстрелять чудище из луков, благо, протиснуться в тесную арку, из которой они вошли в мрачное логово, жирный кровосос не смог бы. Куда там. Этот бронированный чурбан лишь ревел и размахивал клинком. Что дальше? Мехрун Дагон выскочит из-под крошащихся от времени напольных плит крипты и утянет их в Забвение? Свен был уверен, что это закованное в доспехи чучело и там бы продолжило делать то же самое, что здесь. Орать боевые кличи и сносить головы дреморам своим неподъемным мечом. А вот что на планах Обливиона будет делать Свен? Горланить свои баллады пред ясными очами принца-даэдра? Бред, бред!
Задумавшись, Свен со всего маху врезался в жесткую спину идущего впереди напарника. Тот, как будто не заметив удара, рассматривал тело последнего из воришек – темного эльфа, все еще залепленного с головы до ног омерзительной паутиной. Этот наглец был недавно извлечен компаньонами из здоровенного кокона в обмен на обещание вернуть семейную реликвию Валериев, а затем, издеваясь, убежал в недра гробницы. Коготь, несомненно, был у него. Тела остальных воров, пронзенные стрелами, уже давно перестали попадаться спутниками на их пути. Так далеко забрался лишь этот подлый данмер.
В свете факела на полу мелькнула крошечная желтая искорка. Свен нагнулся и вытащил из кучи пыли вожделенный артефакт. Наконец-то!
Восторг Свена затрепетал и погас, как свеча на ветру, когда сразу из нескольких углов усыпальницы стали доноситься сиплые стенания драугров. Подхватив забытый топор, Свен затравленно огляделся. В кругу скудного света, который давал его факел, были видны лишь силуэты тощих фигур, медленно сжимающих кольцо вокруг помертвевшего барда. Проклятого союзничка нигде не было видно.
- Акатош, к тебе взываю! - посиневшими губами прошептал Свен и, бросив факел на землю, обеими руками сжал древко своего оружия и ринулся навстречу костлявым силуэтам с горящими во тьме глазами.
Идущий впереди всех огромный мертвец в ржавой кольчуге замахнулся мечом и просипел что-то на древненордском. Меч драугра завис в воздухе и полетел навстречу Свену, направляемый мертвой, но все еще мускулистой рукой. Свен принял удар на лезвие своего топора, после чего руки барда до плеч онемели. С ужасом ожидая удара в спину от подоспевшей к противнику подмоги, он провел контратаку и отрубил стражу гробницы пальцы на руке, сжимающей оружие.
Обезоруженный драугр дико заорал и бросился врукопашную, выставив перед собой уцелевшие пальцы, скрюченные и когтистые, как у ворожеи. Используя энергию рывка атакующего, Свен врубил лезвие топора прямо промеж двух пылающих синим гнилушек – жутких глаз мертвеца. Не удержавшись на ногах после того, как в него врезалось тяжелое и мертвое уже окончательно, тело кадавра, Свен покатился по полу, недоумевая, почему он до сих пор жив. Судорожно подскочив, он выставил перед собой топор, но нападавшие куда-то исчезли. Приглядевшись, бард заметил на полу одного обезглавленного драугра, все еще тихо скребущего по полу когтями. Второй был насажен на решетку у стены, утыканную острыми кольями, а третий с подрубленными коленями только что упал к ногам невесть откуда вновь появившегося наемника. Лезвие Асалы взмыло под самый потолок крипты, раздался жуткий треск и Свена окатило слизью, брызнувшей из размозженной головы мертвеца.
Держа свой меч, как тростинку, компаньон шагнул к съежившемуся Свену и участливо спросил:
- Ты цел?
Свену понадобилось несколько мгновений, чтобы привести дыхание в норму, затем он, как можно небрежней, ответил:
- Конечно. Чтобы убить норда, нужно нечто большее, чем тухлый пожиратель злокрысов. Ну что, дело сделано? Пойдем в Ривервуд и отдадим этому скряге – Лукану его коготь! А я поставлю тебе лишнюю кружечку за то, что помог мне провернуть это дельце.
- Не спеши, - Наемник с интересом разглядывал артефакт, выпавший из рук Свена во время стычки, - Тот вор что-то говорил о тайне Ветреного Пика. Коготь ведь не просто красивая безделушка. Это ключ. И я намерен найти ему подходящую дверку.
- Ты сбрендил! – Свен не поверил своим ушам, - Тот вор, ради того, чтобы выпутаться из паутины, был готов рассказать тебе все байки Скайрима.
- Возможно, но мы ведь уже прошли половину пути. А я люблю доводить дела до конца. Впрочем, ты не обязан больше рисковать и можешь подождать меня в «Спящем великане».
- Думаешь, я испугался? – Свен гневно засверкал глазами, - Вон та тушка на полу может рассказать тебе, что бывает с теми, кто считает Свена из Ривервуда жалким трусом!
- И в мыслях не было, дружище! – Расхохотался компаньон. Ну, так что? Готов ввязаться в еще одну историю? Ты ведь бард! Истории – твой хлеб.
Свен неуверенно обернулся. Путь назад был свободен, но при мысли о том, что придется пробираться к выходу через эти жуткие казематы, барда обдавало весьма неприятным холодком. Он чувствовал на себе чей-то недобрый взгляд. Кто-то бродил рядом, не попадаясь на глаза. Кто знает, что еще притаили в себе мрачные коридоры гробницы. За неимением других вариантов, Свен решил считать место возле тяжело вооруженного лунатика самым безопасным в этой богами проклятой гробнице.
Обреченно вздохнув, бард нехотя ударил ладонью в закованную в металл пятерню наемника.
***
Удивительно, сколь разные вещи удручают и воодушевляют людей. Совсем недавно, напарник Свена наполнялся злой силой, видя пред собой толпы восставших мертвецов. Не обращая внимания на вражеские стрелы и мечи, он шел сквозь огонь, прорубая себе дорогу к заветной цели.
А теперь он сидел, пригорюнившись, возле диковинной каменной плиты и с остервенением в который раз втыкал золотой коготь в замочную скважину, больше похожую на след дракона, запечатленный в камне.
Пару раз, видимо, поддавшись отчаянию, наемник пытался открыть тяжелые каменные ворота, используя меч, как рычаг, но пожалел доброго клинка.
Свен стоял в сторонке, лишь иногда с восхищение качая головой, когда напарник вспоминал новое словосочетание из арсенала сиродиильских пиратов или вворачивал очередную крылатую фразу детей Малаката на гремучем оркском наречии.
Ловко увернувшись от очередной струи песка, обрушившейся с потолка, Свен подошел к компаньону и вынул коготь из его обессиленной ладони.
- Так… Ага… Угу… Эге!
- Ты что, заклинания там бормочешь, бард? – Наемник с надеждой поднял голову.
- Что-то в этом роде… А ну-ка, помоги мне! – Свен тяжко навалился на один из сегментов двери, заставляя его проворачиваться вокруг оси, спрятанной где-то в середине каменной плиты. На эту благую мысль его натолкнула попытка напарника вскрыть дверь мечом. В тот раз, символ, нанесенный на сегмент, ушел под землю, уступив место другому, правда, такому же бессмысленному. Но вот оказия! На когте были выгравированы те же самые символы скорей всего, в нужной комбинации!
Свен отмахивался от всех расспросов компаньона, пока они, пыхтя, двигали тяжелые полукружья каменных плит, а затем, не сумев избежать выражения торжества на запачканной землей физиономии, торжественно вложил коготь в отпечаток драконьей лапы.
Дверь заскрежетала и раздражающе медленно поползла вниз. Наемник, как громом пораженный, постоял немного на пороге, затем, с восторженным ревом, одобрительно хлопнул барда по плечу, выхватил из-за спины свою Асалу и привычно ринулся вперед. Путь был свободен. Свен, в который раз уже, тяжело вздохнул, потер помятое плечо и зашагал следом.
Повеселевшего наемника, казалось, вела к цели какая-то неведомая сила. Все чаще он обеспокоенно наклонял голову, словно прислушиваясь к чему-то. Сам Свен не слышал ничего, крипта дышала морозным ветром в лицо и выдавать свои тайны барду явно не собиралась.
Как уже устоялось, Свен прикрывал напарника со спины, тот же устранял препятствия с пугающей легкостью. И вдруг, застыл, как вкопанный, подняв свободную от меча руку в жесте: «замри!»
- Слышишь хор? – спросил он Свена.
- Какой еще хор в могильнике? – испугался тот, - Ты от своих эликсирчиков, случайно, не сбрендил?
- Неважно, идем!
Казалось, подземелье устало сопротивляться нахальным пришельцам. Мертвецы перестали подстерегать компаньонов за каждым углом, гремя железом и скрежеща зубами. Те редкие, что все еще попадались на пути искателей приключений, лежали в своих нишах, как добропорядочные покойники, и не делали попыток подняться навстречу незваным гостям.
Наконец, из сумрака тесных коридоров, компаньоны вынырнули в просторную залу, освещенную падающим из проломов в скале, солнечным светом. Прикрыв заслезившиеся глаза, напарники немного постояли, привыкая к новому освещению, а затем, осторожно двинулись к величественному помосту, на котором, в окружении всех положенных при захоронении знатного военачальника атрибутов, возвышалась громоздкая гробница.
Свен теперь понимал, что заставило незадачливого воришку рваться в это место. Дорогое оружие и украшения окружали место последнего упокоения неведомого древнего воина. Драгоценные камни лежали здесь бесполезными грудами, а монеты старой чеканки сыпались из прогнивших кожаных кошелей, стоило ткнуть пальцем в их трухлявые бока. Было видно, что те, кто отдал покойному посмертные почести, позаботились о том, чтобы в Совнгарде ему не пришлось ни в чем нуждаться.
Спутник Свена, не обращая внимания на все это великолепие, ушел вглубь гробницы, к стене, на которой были начертаны зловещего вида письмена. Свену было не до его чудачеств. В этот момент он увидел лежащий на подставке великолепный клинок древней работы. Как всякий норд, Свен любил оружие, так что, даже не попытался подавить в себе порыв, заставивший его протянуть руку и сомкнуть пальцы на рукояти, инкрустированной рубинами.
Почувствовав неладное, напарник резко обернулся от таинственной надписи и что-то предостерегающе выкрикнул, но голос его заглушил порыв ледяного ветра, опрокинувший с алтаря несколько подставок, хранящих в себе камни душ.
Клинок задергался в руке Свена, как живой и покрылся трещащей сетью фиолетовых молний. Крышка надгробия с громким хлопком взмыла в воздух и с грохотом обрушилась на пол. По всему залу, словно в ответ, послышались хлопки потише: мертвое воинство древнего военачальника поднималось из гробов, чтобы в последний раз встать под его давно истлевшее знамя.
Почувствовав бешеный рывок, Свен испуганно разжал пальцы. Эффектно кувыркнувшись в воздухе, меч оказался в иссохшей руке своего исконного владельца. Тот как раз неторопливо встал во весь рост, выбравшись из своего каменного пристанища. Он медленно обвел залу светящимися красным пламенем глазницами и издал рев, заставивший сердце Свена забиться где-то в районе горла.
Словно почуяв ток живой крови в жилах барда, исполинский скелет, закованный в древние доспехи, поднял искрящийся клинок меча и сделал шаг в сторону Свена. Верный топор оказался в руках будто сам по себе. Драугр – военачальник издал звук, похожий на сиплый смешок и занес меч для удара.
Каменная платформа слегка содрогнулась, когда на нее тяжело запрыгнула фигура наемника. Заслонив Свена от ужасающей мумии, напарник гаркнул: «Прикройте с тыла!»
«Кому это он?» - удивился Свен, - «Ведь я здесь один!».
Словно в ответ на его безмолвный вопрос, один из медленно приближающихся драугров захрипел и тяжело рухнул на пол. Присмотревшись, Свен заметил, что из его треснувшей черепушки торчит длинная зверобойная стрела.
- Фендал! – Крикнул Свен, узрев силуэт своего извечного соперника – второго кандидата на руку и сердце прекрасной Камиллы, осторожно высунувшегося из-за угла какого-то надгробия.
Босмер живо обернулся и его лицо скривила кровожадная ухмылка. Подняв лук, он тщательно прицелился и пустил стрелу в сторону Свена.
Стрела прогудела мимо уха и воткнулась во что-то за плечом обомлевшего барда. Обернувшись, Свен увидел валящегося на спину драугра.
Свен благодарно кивнул (впрочем, он не был уверен, что Фендал его видел в данный момент, на босмера навалились двое из свиты военачальника, один размахивал мечом, другой – тяжелой стальной булавой). Подняв над головой топор, Свен выкрикнул боевой клич нордов и щучкой бросился в самую гущу свалки – на выручку.
Спустя некоторое время, с трудом освободив лезвие топора, застрявшее в груди очередного ходячего мертвеца, Свен поднял взгляд на платформу, где бились мертвый военачальник и безымянный наемник. Сразу было видно, что дела у человека шли неважно. Пропустив несколько ударов, он как-то странно подергивался. Тяжелый доспех защищал его от ударов клинка, но магия, струящаяся по лезвию зачарованного меча, не ведала преград. Теснимый драугром, человек слабел с каждым ударом, едва находя в себе силы парировать атаки своего оппонента.
Снеся голову последнему из гвардии мертвецов, Свен вырвал из руки поверженного драугра посох, на который положил глаз с самого начала боя и ринулся к платформе. Этим посохом мерзкий мертвяк чуть было не превратил Фендала в ледышку, благо, Свен успел подскочить к нему со спины и развалить яростным ударом топора на две разлохмаченные половинки.
Асала и клинок военачальника в очередной раз скрестились, рассыпая искры. Фендал забрался на одно из надгробий и, немного подумав, вытащил из колчана стрелу, увенчанную наконечником в виде полумесяца, рогами нацеленного в сторону жертвы.
Встав на одно колено, он натянул тетиву и замер, прицеливаясь. Свен был уже в пяти шагах от сражающихся, когда наемник рухнул на колени, содрогаясь под ударами фиолетовых разрядов. Толкнув его ногой, Драугр занес над поверженным противником свой меч.
Стрела, выпущенная босмером, с вибрирующим свистом прошла над головой спешащего на помощь своему напарнику Свена и аккуратно срезала мумии руку чуть выше локтя. Обернувшийся военачальник получил прямо в лицо струю адского холода, исторгшуюся из покрытого изморозью посоха. Двигаясь с каким-то деревянным, жутким скрипом, драугр попытался проткнуть барда зажатым в левой руке кинжалом, но поднявшийся с пола наемник ударом кулака развернул противника лицом к себе.
Свен готов был поклясться, что на миг над плечами чужака взметнулись в воздух два прозрачных крыла, глаза засветились странным светом, а зрачки стали вертикальными, как у рептилии.
- ФУС! – Мумию оторвало от пола.
- РО! – Порыв чудовищного по силе ветра разметал безвольные тела поверженных стражей по углам усыпальницы.
- ДАХ! – Покрытая инеем фигура военачальника неестественно медленно проплыла по воздуху и с диким грохотом превратилась в мириады колючих ледышек, врезавшись в стену рядом со светящимися синевой таинственными рунами.
Звуки ту’ума – драконьего крика, вызвали несколько локальных обвалов в сводах усыпальницы и в черепе у несчастного барда. Свен стоял, очумело мотая головой, а символы драконьей речи медленно исчезали со стены.
Незаметно подошедший Фендал, подставил ему свое плечо. Гордо отвернувшись, Свен вдруг закатил глаза и рухнул на руки босмера и подбежавшего Довакина.
***
- … говорю тебе! – донеслось до Свена.
- Чего? – переспросил Довакин.
- Мозга! Сотрясение! «Чего?» - передразнил Фендал и бросил полено в костер.
- Первый раз слышу!
- Кто бы сомневался, - пробурчал босмер себе под нос.
- Чего?
- Да ты что, издеваешься? – вспылил Фендал, отодвигаясь от огня.
- Какой ты догадливый… и горячий. Вам, лесным эльфам, наверняка трудно на Севере. Слишком много в вас пламени! – Довакин добродушно рассмеялся, вот только металлическое эхо, порожденное его закрытым шлемом, оттенило смех рокотом орсимерского боевого барабана, - Погаси свой огонь, маленький валенвудский дракон! Я не хотел высказать неуважения. И проверь, как там наш приятель себя чувствует.
Фендал, что-то недовольно ворча, приблизился к Свену. Тот, на всякий случай закрыл глаза, поэтому поток ледяной воды, обрушившийся на лицо и грудь, стал для него полнейшей неожиданностью.
- Ах ты!.. - Свен резко подскочил, привычно уже хватаясь за топор.
Стены усыпальницы и злорадное лицо клятого босмера тут же закружились у него перед глазами в вихре сине-красных точек, а взор заволокло муторной зеленью.
Свен немного потанцевал, размахивая руками, а затем позорно плюхнулся на задницу. Стиснув зубы, он напрягся, готовясь к новому приступу рокочущего смеха Довакина, но тот остался невозмутимым, за что Свен был ему безмерно благодарен.
- Садись к костру, мой хитроумный друг, - голос Довакина был полон искреннего уважения, - И убери топор, мы друзья и братья по оружию. Под этими сводами сегодня никто больше не умрет. Я обещаю.
- И старайся не делать резких движений, - ухмылка Фендала, сначала показавшаяся Свену издевательской, незаметно трансформировалась во вполне себе дружескую, - Наш громовещающий приятель нечаянно взболтал мозги в твоей черепушке. Так что, не удивляйся, если тебе по этой причине вдруг удастся сочинить достойную балладу!
Свен недобро зыркнул на босмера, но топор убрал, и, не рискуя больше подниматься на ноги, пододвинулся к костру.
- Ну, так… те воры возле входа. И дальше - твоя работа? – Свен принял от Довакина флягу с вином и испытующе заглянул в глаза Фендала.
- Конечно, - не стал отнекиваться босмер, - И не только они.
- Дружище Фендал – отличный охотник, он любит тень, тишину и уединение. Не то, что мы с тобой, верно? – вмешался Довакин, - Вот поэтому он и пошел рядом, не попадаясь врагу на глаза. Один великий полководец прошлого как-то сказал: «Армии должны маршировать порознь, а воевать вместе».
Свен вспомнил неясную тень, маячившую все время на грани восприятия в то время, как они с безымянным тогда наемником, пробивались сквозь толпы нечисти. Струйка воды с мокрой головы коварно проникла за воротник, заставив барда поежиться. А быть может, дело было совсем не в воде.
- Подкрепись! – Довакин протянул норду прут с куском жареного на углях мяса.
- Олень? – с надеждой поинтересовался Свен.
- Почти. Злокрысс. Да не бойся, ешь! Нам, авантюристам, воинам и охотникам, часто приходится пользоваться тем, что не подают в богатых трактирах на золоченных блюдечках.
Бард брезгливо отстранился от мерзкого угощения и полез в свою поясную сумку. Нащупав там небольшой сверток, он развернул льняную ткань и извлек на свет божий сладкий рулет. Рулет был немного помят, но все равно ни в какое сравнение не шел с жареной крысой. По-братски разделив его на три части, Свен протянул куски лакомства своим соратником. Те с благодарностью приняли пищу и вновь пустили флягу с вином по кругу.
Восстанавливая силы после опасного приключения, компаньоны шутили и смеялись, но Свен видел в глазах Фендала ту же мысль, что не давала покоя ему самому: перед прекрасной Камиллой их снова разделяло непримиримое соперничество, и сегодняшнее героическое деяние ничего, по сути, не разрешило, а превратило любовный треугольник в морской узел с кучей петель и прочих мудреных загогулин.
***
Ривервуд в это день славил своих героев. Лукан Валерий, в честь возвращения семейной реликвии, выкатил пару бочонков сиродиильского вина. Жители деревни были несказанно рады избавлению от банды разбойников и тоже приняли посильное участие в чествовании героев.
В таверне «Спящий великан» было полно народу. Люди поднимали тосты, пили благородное игристое вино, не забывая отдавать должное свежей дичи, фруктам и роскошной выпечке хозяйки заведения - Дельфины.
Свен скучал на почетном месте во главе стола, периодически стряхивая со своего плеча пьяненького Лукана. Фендал мрачно вливал в себя бокал за бокалом и в застольных беседах участия не принимал.
Довакин скромно умалчивал о своей роли в покорении Ветреного Пика, поднимая временами бокалы то за «Мудрого Свена», то за «Доблестного Фендала», а затем вообще тихонько куда-то улизнул с пирушки.
Порядочно уже осоловевший бард незаметно отодвинулся в уголок стола и кинжалом, которым недавно разделывал тушеного кролика, начал вырезать на столешнице текст новой песни: «О героях Ветреного пика».
Отвлекшись от суеты, царящей вокруг, и углубившись в сочинительство, Свен вздрогнул от неожиданности, когда на его плечо опустилась тяжелая, жилистая рука.
- Пойдем, - Босмер порядочно косил, - Воздухом подышим!
Свен, не говоря ни слова, поднялся и проследовал за шатающимся Фендалом к выходу.
Внутренний двор «Спящего великана» был залит голубым сиянием, трава и деревья шелестели от тихого, ласкового ветерка.
«Отличная ночь для того, чтобы умереть», - отчего-то подумал Свен, а топор на поясе пододвинул так, чтобы был поближе к руке. На всякий случай.
Идущий впереди Фендал резко развернулся, заставив барда так же резко остановиться.
Минуту босмер молчал, нервно теребя свой ворот, а затем, видимо, собравшись с духом, прорычал:
- Прости меня, друг!
Свен застыл, как изваяние Талоса, изучая мертвенно-бледное лицо Фендала, на котором бушевали отголоски какой-то внутренней борьбы.
- Хорошо, - осторожно начал Свен, - Я не сержусь на тебя за то, что ты меня чуть не пристрелил в крипте и окатил потом спящего ледяной водой…
- Да я не об этом! – досадливо перебил Фендал, - Я о том, что попросил нашего горластого друга подсунуть Камилле похабную мазню, якобы твоего сочинения. Вчера я многое понял. В числе прочего, я усвоил, что такие поступки недостойны мужчины, пускай даже, Шеогорат ему в зад, обуянного любовными переживаниями.
Свен немного пошарил возле себя рукой и, нащупав позади колоду для рубки дров, скрючившись, осторожно опустился на нее. Через несколько мгновений, он начал издавать сдавленные звуки, которые босмер поначалу принял за предсмертный хрип, но чем больше Свен расходился, тем ясней было видно, что его трясет от дикого, полубезумного хохота.
- Пха-ха-ха-ха! А ты, значит… Стихи – хи-хи… А я-то!.. Тем же, да по тому же месту! У-у-у-у-у! Силен! – выл Свен, распугивая трепетных мотыльков, танцующих вокруг его белобрысой головы.
Фендал, присевший перед колодой на корточки, всерьез раздумывал, поможет ли бьющемуся в конвульсиях барду аккуратная затрещина, когда Свен неожиданно вскочил на ноги и решительно рванул босмера за руку:
- Пойдем к ней! Разрешим это сейчас, раз и навсегда, – бард героически сдерживал приступы хохота и тащил за собой упирающегося босмера, - А по дороге я тебе расскажу о том, как у глупцов сходятся мысли. С пугающей точностью, забодай меня Дагот!
Дошагав до дома Валериев, приятели, пугаясь своей решимости, несколько раз ударили кулаками по доскам входной двери.
Прошло множество тягостных мгновений, прежде чем они услышали, как по лестнице в недрах дома зашлепали чьи-то комнатные туфли. Судя по жалобному треску рассохшейся древесины, по лестнице спускалась не Камилла.
- Клянусь Сангвином, бр-р-р!.. Бр-ратья – шуты пожаловали! – пьяно удивился Лукан, щуря мутные с хмеля глаза.
- Пусти, Лукан, у нас к твоей сестре есть неотложное дело, - Фендал острым плечом оттер имперца от дверного проема и приглашающее кивнул застывшему на крыльце Свену, - Где она?
- Вам – везде! – дурашливо заблажил Лукан, но, наткнувшись на мрачный взгляд босмера, осекся и сделался серьезным.
- Все там! – он мотнул головой в сторону прилавка, не удержав равновесия, рухнул лицом вниз на лавку, покрытую роскошными эльсвейрскими коврами, и почти сразу же захрапел.
Недоумевая, друзья приблизились к прилавку, на котором, под гнетом стального кинжала, лежал сложенный вчетверо лист бумаги.
Свен торопливо развернул его и впился глазами в неровные, запятнанные кляксами и чернильными брызгами, строчки.
«Дорогие мои, Свен и Фендал…»
- Вслух читай! – прошипел босмер, ему, казалось, почему-то перестало хватать воздуха.
- Хм, хм… Дорогие мои, Свен и Фендал! – начал по новой бард, дивясь своему голосу: дрожащему и писклявому, - Если вы читаете эти строки и оба живы, значит нашли в себе силы разрешить эту нелепую вражду, как и предсказывал мой нареченный. Я, в свою очередь, хотела бы попросить у вас снисхождения за то, что прощаюсь вот так, в письме, но поверьте, зная твой горячий нрав, Фендал и твое неумение держаться подальше от неприятностей, Свен, я убедила своего жениха уйти из Ривервуда без лишней помпы, иначе, все могло бы закончиться трагично.
Чтобы не было неясностей: вас обоих я искренне считаю своими друзьями, надеюсь, это взаимно, но я всегда была с вами честна. Дружба – это все, что нас когда-либо связывало. Именно поэтому я так страдала из-за вашего дурацкого соперничества. И мне очень жаль, что, исходя из сложившихся обстоятельств, мне приходится разрешать ваш конфликт таким недостойным образом. У вас обоих, я уверена, без меня все сложится хорошо, и вы будете достойно нести бремя героев Ривервуда. Будьте счастливы! Ваша Камилла Валерия.
Свен поднял от письма глаза. В комнате был только он и сладко похрапывающий на лавке Лукан.
- Стой, дурак! Стой, говорят тебе! - Свен с трудом нагнал Фендала возле моста и грубо схватил за развевающуюся на бегу полу охотничьего камзола.
- Пусти! – Фендал рванулся так, что плотная ткань затрещала, - Я знаю, куда они уехали!
- Я тоже знаю, охолони! – Свен, пользуясь тем, что босмер наконец-то, остановился, сгробастал его за плечи, - Догонишь его – и что? В драку кинешься на глазах Камиллы? И через секунду ее своими кишками заляпаешь? Это же Довакин!
- Хитрозадый скамп! Отрыжка даэдрота! – Фендал забарахтался в медвежьем захвате нордлинга, - Пусти! Я сегодня все равно кого-нибудь укокошу!
Свен отпустил босмера и внимательно посмотрел в его нехорошо сузившиеся глаза. В руке Фендала поблескивал в лунном свете короткий стальной меч.
Бард немного подумал и не торопясь, вытащил из-за пояса топор.
Босмер и нордлинг стояли лицом к лицу, тяжело дыша. Свен все так же неторопливо размахнулся и бросил свое оружие на землю.
Фендал расширенными глазами посмотрел на дрожащее возле его сапог древко топора – лезвие ушло в почву по самый обух.
- Кровь, смешавшаяся на поле боя, делает нас братьями, соратник! – произнес Свен.
- А еще мы делили пищу и кров, - задумчиво отозвался Фендал, - клинок его меча негромко звякнул о камни.
Друзья долго смотрели друг другу в глаза, а потом Свен не выдержал и в голос расхохотался. Через мгновение, к нему присоединился Фендал.
- А ты знаешь, - сквозь смех выдавил из себя Свен, - И правда, без нее как-то легче стало!
- Ты тоже заметил? – Фендал посмотрел на свой разорванный камзол и снова закатился, хлопая себя руками по бокам.
- Чего вы тут ржете? – бережно держа факел в дрожащих руках, к приятелям подошел Лукан, - Пойдемте-ка, вдарим по кружечке. Ночь только началась, а у меня сна ни в одном глазу!
Фендал бережно приобнял несостоявшегося родственника за плечи и затянул песню, направляясь в сторону «Спящего великана»:
С синего неба, твердой рукой
Драконам погибель несет он и боль…
Свен поднял с земли оружие и подхватил:
…Как снежную бурю, как дождь ледяной,
В короне зубчатой Верховный коро-о-оль!