История плюшевого медвежонка как основа мироощущения
В жизни каждого человека, который гордо считает себя читателем, есть книга, прочтение которой, образно говоря, открыло ему дверь в мир литературы. А если этот человек немного подумает, то окажется, что эта самая книга, кроме того, заложила в нём некий фундамент, общие принципы, на которых затем построилось ощущение окружающего мира.
Многие возьмутся утверждать, что такой книгой для них стал роман Л. Н. Толстого «Война и мир». Или «Гамлет» Шекспира. Или нечто близкое по величию и фундаментальности. И будут неправы. Никто не начинает читать книги с Толстого. Когда мы дорастаем до него, до Шекспира, до Гёте, до Кавабаты, до Мураками – за плечами у нас уже изрядный читательский опыт. И зачастую невозможно представить, насколько он велик, какие духовные заделы он в нас уже оставил. Потому заветную, «базовую» книгу надо искать в раннем детстве. И нет ничего зазорного в том, чтобы признаться хотя бы самому себе, что такой книгой была какая-то очень-очень детская…
Для меня мир литературы начался с книги Алана Александра Милна «Винни-Пух и все-все-все» в переводе Бориса Заходера. Я так люблю эту сказку, что всегда, в любом возрасте, в любой компании не боялся в этом признаться. За что я её люблю? Объяснить это сложно и просто одновременно. Её персонажи мне всегда были близки и понятны. И, конечно, очень симпатичны. Даже тогда, когда шалили весьма рискованно.
Если верно утверждение, что все книги делятся на мужские и женские, а детские – на книги для мальчиков и книги для девочек, то «Винни-Пух», безусловно – это книга для мальчиков. И не потому, что одним из главных персонажей является мальчик Кристофер Робин. И не потому, что подавляющее большинство героев – существа мужского пола. Хотя и поэтому тоже. Просто воображаемый, внутренний, игрушечный мир, создаваемый мальчиком, и аналогичный, создаваемый девочкой, как правило, весьма отличны друг от друга. Даже персонажи миров, выдуманных мальчиками и девочками, попадают в совершенно различные ситуации и приключения. Внешне это выражается в том, что они играют в разные игры, любят разные игрушки. Интересуются разными вопросами и вещами. Девочки раньше взрослеют. И это тоже накладывает отпечаток на их психологию, углубляя внутреннее отличие от традиционно более инфантильных мальчиков.
Кристофер Робин (или его прообраз, если хотите), на мой взгляд, типичный городской мальчик. Об этом в книге нет ни слова, но мне кажется, что мальчик, выросший в сельской местности, никогда не будет мечтать жить в лесу. Придумывать некий сказочный Чудесный Лес. Он и так каждый день на природе, на открытом воздухе, и для него лес – более прозаичное место. А для мальчика городского самый обыкновенный лес – уже сказка. Кроме того, все известные мне издания «Винни-Пуха» предварялись картой этого самого Чудесного Леса. А я родился и всё детство прожил в городе. И вот теперь уже не могу припомнить: когда я ребёнком играл с приятелями во дворе и рисовал всевозможные карты воображаемых краёв и весей – было ли это последствием прочтения «Винни-Пуха» с его картой Чудесного Леса, или просто рисование таких карт в крови нормальных городских мальчиков?
Круг основных персонажей «Винни-Пуха» – легкоузнаваемые типажи детских компаний. Это Кролик, очень умный, очень правильный, очень любящий покомандовать – настолько, что порой это не может не раздражать. Это его антипод – Тигра. Подвижный, бесшабашный, несколько самоуверенный, но совершенно беззлобный. Это ослик Иа-Иа, вечно несчастный, вечно чем-то недовольный, ворчливый и с весьма болезненным самомнением. Это поросёнок Пятачок, «Очень Маленькое Существо», добрый и компанейский малый, с немалой долей хитрецы, но чересчур боязливый и осторожный, вплоть до панической трусости. Наконец, это сам Винни-Пух. Добрый, простоватый, самоотверженный в дружбе, душевный в компании, приятный и не напрягающий собеседник, отличный товарищ для всевозможных затей и проделок. Он неспроста – главный герой повествования. Он – центр, ось, стержень всей команды персонажей. (И точно так же в реальной жизни большинство компаний нормальных, интеллигентных людей держатся на таких типажах. Это справедливо и для детей, и для взрослых).
В книге есть ещё несколько действующих лиц. Мир женщин в этой «книге для мальчиков» представлен образами Кенги и Совы. Обратите внимание: в книге нет женских персонажей, равнозначных по возрасту главным героям. (Это ещё одно подтверждение тезиса о том, что «Винни-Пух» – книга для мальчиков. В возрасте Кристофера Робина мальчики девочками ещё не интересуются!) Кенга – воплощение образа мамы. Хозяйственная, спокойная, заботливая. Её маленький сын – Крошка Ру – дополнительный штрих в этом образе и, одновременно, собирательный типаж дворовой мелюзги, только-только оторвавшейся от подолов своих мамаш и вечно путающейся под ногами «серьезных молодых людей» лет восьми-десяти.
Сова для всей остальной ватаги персонажей, конечно же, собирательный образ бабушки, или просто старушки. В характере Совы присутствуют и старческие чудинки, и изрядная доля занудства, но в целом – это очень милый и узнаваемый типаж.
Вот тот круг героев, которые очаровывают нас с момента своего первого появления и до самого конца книги. Каждый из них уникален в своей индивидуальности, и одновременно каждый несёт в себе небывалый заряд юмора.
Книга помимо весёлых приключений и похождений наполнена своеобразной философией, мудростью. Эта мудрость проявляется разными способами. Удивительно, но она даёт о себе знать даже в строчках безыскусных, иногда не совсем складных стихов, постоянно сочиняемых Винни-Пухом. Не раз на пустых и нудных совещаниях-собраниях вспоминалось мне виннипуховское:
Я рассказал им, Кто, Когда,
И почему, и Отчего,
Сказал Откуда, и Куда,
И Как, и Где, и Для Чего;
Что было Раньше, что Потом,
И Кто Кого, и Что к Чему,
И что подумали о Том,
И Если Нет, То Почему?
Когда мне не хватало слов,
Я добавлял то «Ах», то «Эх»,
И «Так сказать», и «Будь здоров»,
И «Ну и ну!», и «Просто смех!».
Когда ж закончил я рассказ,
Спросили: – Как, и это всё!..
Ты говорил тут целый час,
А рассказал ни то ни сё!...
Мудрость книги проявляется и во многих присутствующих в ней «шутках на вырост». Причём и до этого юмора, или до объемной оценки забавных ситуаций, в которые то и дело попадают герои, читательребёнок может расти годами… Сначала своим умом или при помощи взрослых «доходишь» до полного текста вывески, расположенной над входом в дом Пятачка. Стоит только понять, что надпись на обломке доски: «Посторонним В…» – вовсе не фамилия и инициал имени дедушки Пятачка (о чем заявляет сам Пятачок), стоит только посмеяться этому открытию, как сразу начинаешь целенаправленный поиск такого юмора по всему тексту книги. И находишь их весьма много. И каждый раз искренне радуешься таким находкам! И каждый раз понимаешь, что понятая тобой шутка или смешная ситуация – взрослее предыдущей.
Это размышления Пятачка о том, идёт ли страшный Слонопотам на свист? И если идёт, то зачем? (Образ Пятачка – вообще кладезь юмора самого высокого класса!)
Это попытка Совы «приобщиться» к подарку Винни-Пуха на день рождения Иа.
Это реакция Тигры на приставания Крошки Ру с глупостями – в тот момент, когда они вдвоём забрались на одну из Шести Сосен.
Это опасения Пятачка оказаться один на один с рассерженной Кенгой (в результате рискованной проделки, которая изначально затевается как коллективное мероприятие).
Это обстоятельства, при которых Иа включился в игру с бросанием шишек в реку.
Это хитроумные планы Кролика по укрощению то Кенги, то Тигры.
Наконец, это подаренные Пуху карандаши со стандартными фабричными маркировками «В», «НВ», «ВВ», которые, как это понимает Пух, маркированы в его честь – «Винни», «Неустрашимый Винни», «Выручательный Винни».
Это многое-многое другое.
Книга Милна не может не обратить внимание на удивительные трансформации, которые возможно производить с языковыми конструкциями. Это один из тех случаев, когда стремишься отыскать иностранный подлинник и прочитать, как это было написано на языке оригинала. То здесь, то там персонажи Милна в своих репликах выдают такие «перлы» (в хорошем смысле), такую игру слов, что это не может не приводить в восторг. В этом смысле сильнее только «Алиса в стране чудес» Льюиса Кэрролла, но там автор, как известно, вообще умышленно, целенаправленно занимался созданием новых языковых конструкций, творил игру слов самого высокого класса.
Огромная благодарность переводчику за то, что он сохранил эту красоту в русском издании (с большим недоумением я узнал о наличии альтернативных переводов на русский; интересно, а «Джоконду» никто «более правильно» не перерисовывал?). Именно труд Б. Заходера позволил нам в полной мере насладиться не только буквой, но и духом книги. К сожалению, я не читал Милна в подлиннике, но искренне думаю, что перевод совсем не испортил его, а, по меньшей мере, создал собственную уникальную вещь, как наш мультипликационный «Винни-Пух» Федора Хитрука, который ничуть не уступает знаменитому «Винни-Пуху» Уолта Диснея.
Прочтение «Винни-Пуха» открывает ещё одну очень ценную дверь.
Это – дверь в английскую культуру. Как в литературную, так и в культуру в самом широком понимании этого слова. Как все творения одного и того же архитектора или художника выдают руку мастера своими, только этому мастеру присущими, штрихами и нюансами, так и в тексте «Винни-Пуха» маленький читатель впервые находит ма-аленькие кусочки английской самобытности, которые потом, когда он будет взрослеть, будут ему встречаться снова и снова в других произведениях английской классики.
Это ощущение сложно пояснить, но я попробую. Я бы проиллюстрировал это так. Например, вначале мы читаем, как, угощая Винни-Пуха, Кролик достает из посудного шкафчика тарелки и чашки. Этот самый резной посудный шкафчик тёмного дерева, увиденный Алисой во время путешествия по Стране Чудес, с полками, застеленными белыми вышитыми салфеточками, мы встречаем в доме Герцогини. В этот шкафчик (да-да, в этот же самый!) убирает посуду мать Джима Хокинса в стивенсоновском «Острове сокровищ». Шкафчик «всплывает» на Бейкер Стрит, 221Б, в квартире, снимаемой Шерлоком Холмсом и доктором Уотсоном.
Недавно я с огромным удовольствием прочитал «Офицеров и джентльменов» Ивлина Во. Чудесная книга, попавшая ко мне в руки в самый подходящий момент: главный персонаж был как раз моего возраста и переживал близкие и понятные мне проблемы. Закрыв почитанную книгу, я вдруг со всей остротой почувствовал: там, на страницах, описывающих жильё, снимаемое офицерами Его Величества короля Великобритании, мелькнуло что-то до боли знакомое… Шкафчик! Шкафчик с тарелками и чашками, путешествующий из книги в книгу!..
Конечно, этот пример – всего лишь образная картинка, но то, что дух английской литературы остается неизменным от автора к автору, от произведения к произведению, от эпохи к эпохе, – это так.
Что даёт маленькому читателю сказки Милна? Что унесёт читатель с собой в большую, взрослую жизнь? Как любая книга, каждому она даст своё. И каждый возьмёт из неё своё. В любом случае – это будет Доброта. Я считаю, что нельзя любить «Винни-Пуха» и быть злым. Или алчным. Или подлым. Просто невозможно!
Услышав сказочную повесть о Винни-Пухе лет в пять-шесть, года через три я прочитал её самостоятельно. И тогда я впервые в жизни пережил ощущение быстротечности времени, неизбежной конечности определённого, пусть даже очень счастливого, периода в жизни. Ведь книга заканчивается тем, что Кристофер Робин начинает учиться. Он будет ходить в школу, и времени для игр у него будет меньше, и это будут совсем другие игры, другие игрушки, другие друзья. Он чувствует, что в его жизни вот-вот произойдут изменения, которые навсегда уведут его из Чудесного Леса детства. И что прекрасный мир, в котором он находился раньше, перестанет окружать его так тесно, как это было прежде. Это одно из самых грустных открытий в жизни человека, и правильно, что Милн предлагает нам сделать его в столь раннем возрасте. Потому что именно это позволяет мудро философски относиться к жизни и вовремя ценить то, что она нам даёт хорошего. В этом – главное достоинство милновской истории плюшевого медвежонка.