Поэт Александр Блок и Чрезвычайная следственная комиссии для расследования противоправных по должности действий бывших министров и прочих должностных лиц. 1917год.
В книге амбарной
На сером листе.
Последний твой путь написали.
Екатерина Шильдер
Встреча с поэтом Александром Боком состоялась неожиданно для меня, и не была, как казалось, связана с его поэзией.
Занимаясь темой репрессий в первые годы после октябрьской революции, и разыскивая, хоть какие либо сведения о семье последнего директора Императорского Александровского Царскосельского лицея генерал-лейтенанта Владимира Александровича Шильдера, встретилась с поэтом Александром Блоком.
Сведения о семье директора лицея Владимире Шильдер можно было в основном почерпнуть из материалов следствии по «Делу лицеистов», по которому и проходил директор лицея вместе с семьей и своими учениками – лицеистами.
Семья у Владимира Александровича была по меркам того времени крошечная. Он сам, жена Анна Михайловна Шильдер, урожденная Клингенберг и их единственный сын, Михаил Владимирович Шильдер.
Родился Владимир Александрович Шильдер в имении Симаново Невельского уезда, Витебской губернии. В военной службе с 16 лет. От прапорщика лейб-гвардии семеновского 1871 года полка до генрала от инфантерии 1917 года. Генерал Шильдер участник русско-турецкой войны 1877-1788 годов.
Сам директор Императорского лицея окончил Пажеский корпус, для своего времени он был одним из серьезных и опытных педагогов. Владимир Александрович Шильдер был директором Псковского кадетского корпуса, инспектором Императорского Александровского лицея, директором Пажеского корпуса и директором Императорского Александровского лицея.
Михаил Шильдер окончил Императорский Александровсий Царскосельский лицей, называемый в то время Императорским Александровским, и сделал блестящую карьеру. Он служил по военному ведомству и был секретарем нескольких военных министров, в том числе и секретарем последнего военного министра, М.А.Беляева.
Сведений о Михаиле Шильдере тоже немного, вся семья была арестована в феврале 1925 года, все имущество исчезло, так, что материалов о его жизни не осталось, только протоколы допросов, как и в случае его отца и матери.
Но вот в книге Александра Блока «Последние дни императорской власти», которая была написана по материалам допросов арестованных, проводимых Чрезвычайной следственной комиссией для расследования противоправных по должности действий бывших министров и прочих должностных лиц, есть несколько строк , в которых встретила и фамилию Шильдер. На обложке книги есть добавление к названию, где написано, что книгу составил по неизданным документам Александр Блок, но только не указано, что в этой комиссии и сам Александр Блок участвовал в качестве редактора показаний арестованных министров.
Вот эти строки:
«С утра 1 марта против дома военного министра в Петербурге стали собираться толпы народа. Беляева искали еще накануне в его частной квартире на Николаевской, а 1 марта стали громить эту квартиру.
Опасаясь разгрома служебного кабинета на Мойке, Беляев с помощью своего секретаря Шильдера, его помощника Огурцова, швейцара и денщика, стал жечь в печах и камине еще накануне приготовленные для сожжения документы.
В числе сожженных документов были: некоторые дела совета министров, дела особого совещания по объединению мероприятий, по снабжению армии и флота и по организации тыла (так называемое, совещание пяти министров), много материалов, касающихся снабжения армии и имеющих секретный характер; секретные шифры, маленький секретный журнал для записи секретных бумаг, возвращаемых министром после доклада, ленты и подлинные телеграммы о положении в Петербурге, отправленные военным министром начальнику штаба верховного главнокомандующего по прямому проводу.
В числе бумаг, по-видимому, уничтоженных, и не возвращенных из дома военного министра в Главный Штаб и в Главное Управление Генерального Штаба, были некоторые и секретные и несекретные документы, документы, часть которых имела важное значение и не имела копий; восстановить их возможно только по памяти или совсем невозможно.
В своих объяснениях, генерал Беляев сослался на то, что он руководился опасением, чтобы тайные бумаги не попали в руки громившей толпы, среди которой могли быть злонамеренные лица. Остался только один подлинный документ, касающийся данных союзной конференции, который Беляев положил в ящик стола».
И все же это, то немногое, где говорится о Михаиле Шильдере.