Мне мать гитару подарила

Алекс Шуваевский
     В тысяча девятьсот шестьдесят третьем году родители отправили меня с младшим братом к бабушке в деревню. На все лето. Шел мне девятый год и я впервые так надолго покидал Москву.
     Деревня находилась  в Липецкой области.
     Три – четыре десятка ее домов тянулись вдоль грунтового тракта, становящегося непроезжим и даже непроходимым в период дождей.
     Входила она в среднестатистический, как я теперь понимаю, советский колхоз. С одноэтажным сельсоветом, магазином, называемым лавкой, серым хлебом, продаваемым два раза в неделю прямо с телеги, запряженной лошадью, и дизельным движком, дающим колхозникам по вечерам электричество. С девяти до двенадцати.
     Рядом с деревней была небольшая речушка, в которой мы купались с утра до вечера и ловили в ее заводях карасей и маленьких щурят. А также раков, которых тут же и съедали, пожарив на соломе.
     По вечерам собирались и стар и млад у разрушенной церквушки, превращенной в тридцатые годы в сельский клуб. Раз в неделю в клуб привозили кино. В остальные дни народ развлекал себя сам.
     Взрослые обсуждали свои колхозные дела, перемывали кости односельчанам, справляли дни рождения и прочие праздники. В эти дни особенно старался  гармонист. И пляски были  и частушки пелись .
     Молодежь от пятнадцати и старше  хороводилась отдельно.
     Ребята сочно, с подробностями обсуждали случающиеся иногда драки со сверстниками из соседней деревни, намечали планы на будущее, строили глазки девчонкам.
     Девчонки, рассевшись на жердине забора, лузгали семечки, судачили о своем о девичьем, обсуждали ребят, обмениваясь с ними шуточками, переходящими иногда в громкий смех.
     Мелочь же, вроде меня, сначала терлась рядом и живо впитывала рассказы старших, а потом уходила на поляну рядом, разжигала костер и, усевшись кружком, рассказывала друг другу на ночь страшные истории.
     Насильно домой нас в те времена никто не загонял.
     Лишь бабушка ворчала на следующий день и грозилась написать о нашем поведении родителям.
     Я был начитан, любознателен и к собственному удивлению оказался неплохим рассказчиком.
     Ежевечерне в красках я пересказывал ребятам прочитанные книжки и увиденные фильмы.
     Этот номер программы неожиданно понравился и со временем детвора стала приходить на поляну, чтобы специально  послушать мои истории.
     В такие вечера я был обласкан  славой и вниманием.
     Еще обязательно пели хором популярные тогда у детворы  песни про пиратов и  тюрьму.
     Девичим шлягером была песня «Мне мать гитару подарила». Ею начинались наши посиделки и ею же заканчивались. Пели ее девчонки всей душой – громко и с задором.
     Заводилой в хоре была длинноногая соседская Любка двенадцати лет.  Под майкой у нее уже проглядывались большие соски и я, волнуясь,  незаметно на них поглядывал.
     Песня мне нравилась и нравилось, как девчонки ее исполняли. И энергетика в ней была. И сон, как рукой сдувало. Только смущало все время что-то. До тех пор, пока не вслушался внимательно в текст.

Мне мать гитару подарила,
Когда на свет я родилась,
Когда горилла говорила,
Чтоб я гитару берегла…

     Смущала меня эта горилла. Я был в недоумении – откуда она взялась, где добыла гитару и почему  говорила?
     И однажды я поделился с девчонками своими сомнениями. И задал им эти  волнующие меня вопросы. А когда мне стали возражать,   стал расспрашивать их, когда они в своей деревне в последний раз видели гориллу? И когда в последний раз видели гориллу в соседней деревне? И слышал ли кто-нибудь хоть раз, как горилла разговаривает?
     Может быть, все-таки, нужно петь:
 
     - Когда дарила говорила…?

     Народ смутился. Крыть было нечем и все молча уставились на Любку.
     Пауза затягивалась.
     Та несколько растерянно, в который уже раз, перелистывала свой рукописный, затертый до дыр, песенник.
     Наконец,  она нашла, что искала, нагнулась поближе к огню, медленно шевеля губами перечитала первый куплет.
     И радостно выдохнула:

     - Да, нет,  у меня тут ясно написано:
     - Когда горилла говорила.

     Все тоже радостно выдохнули и разом приободрились – чудит, дескать, москвич, образованность свою показывает. Но у нас хрен проскочишь.
     И нечего мне было возразить.
     Я покраснел и все это заметили.
     И хоть  молод был, но понял сразу, что не будет сегодня на моей стороне правды. И замолчал.
     А Любка, словно беря реванш за свою растерянность, еще громче затянула, а девчонки дружно подхватили:

Мне мать гит-а-а-а-ру подари-и-и-и-ла,
Когда на свет я родила-а-а-а-сь,
Когда гори-л-л-л-а говорил-л-л-а,
Штоб я гитару берегла….


На фото - Карло Визинтини - музыкант, фотограф, дизайнер...

Автор - жена Оля
2010 г., пластик, ткань.