Глава 2 - http://www.proza.ru/2012/05/17/788
Коко Шапель — это мой Ник, аватар, псевдоним в сети, моя реинкарнация Коко Шанели. Если быть точнее, то я её перерождение, только намного красивее и сексуальнее. Разница в одну букву почти не замечается. Все клюют на известный бренд. Мой сайт не страдает от невнимания.
Видела я её снимок в журнале, ничего особенного, даже странно, что вокруг неё столько шума, и фильм в прошлом году смотрела, в котором её намного приукрасили, пригласив симпатичную актрису, какой Коко в жизни не была. Ну да, шарм присутствует. Но это всё зависит от того, как себя поставишь, подашь. Королеву играет свита.
Когда я вхожу в помещение, у всех мужиков зрачки расширяются от желания, будь их воля, тотчас бы сорвали с меня покровы. Все хотят меня, а я выбираю избранных, самых красивых, достойных. Хотя, если признаться, я это уже потом поняла, замухрышки оказываются самыми лучшими любовниками и партнерами.
Этот парадокс до сих пор понять не могу. В сети та же самая история. В день на мою страничку во главе с офигенной фотографией приходят более сотни комментариев, приглашений дружбы, и даже руки и сердца. На сайте размещаю эротические стихи, рассказы, эссе, зарисовки, ролики, фотографии. Нет, это не порно. Тонкая грань всё же присутствует, и она заводит всех «входящих», умоляют: Ну, что тебе стоит? Раздвинь ножки! Приподними! Покажи!
Ага! Сейчас так и сделаю. Заслужить надо. Я девушка дорогая. Ну, почему сразу — Проститутка?! Я это делаю из любви к самому процессу. А если кое-кто и деньги готов пожертвовать, то, почему бы и нет? Я сама могу, кого хочешь купить. Деньги есть. На полном пансионе отца. Он чиновник высшего звена. Купил мне трёхкомнатную квартиру, после того как очередной хахаль матери начал нагло приставать ко мне, а мать не приструнила, была всецело на его стороне:
— Не провоцируй мужика. Не ходи по квартире полуобнажённой.
Я у себя дома. Что хочу, то и делаю. Зато приобрела независимость, как эти бывшие советские республики. На своей шкуре почувствовала тяготы бремени быта. Нужно самой обо всём думать. Ничего готового на столе не стоит. Ну и пусть! Не велика печаль. Днем и вечером в ресторанах, а утром на кухне не трудно найти, чем перекусить.
Правда, с работой после института не заладилось. Отец выбил хорошую должность менеджера среднего звена, но какая же это мутотень, каждый день ходить в банк, заигрывать с лысыми пердунами, а не будешь ласковой, сразу же начинаются придирки, шпыняния.
Да и зачем мне работать? Молодость на кого-то переводить! Отец предлагал купить уже готовый бизнес. Салон модной одежды, обуви.
Я подумала, и отказалась. Не лежит к этому у меня душа. Я вся в сети! Не хочу разрываться на реал, в котором у меня уже три суперсборника стихов и прозы на мелованной бумаге с офигенными рисунками Валери, моего бывшего бойфренда, и моими фотографиями.
Сейчас готовлю четвертый и пятый сборники. Меня уже приняли в члены союза писателей России. Выдали корочки. Ради хохмы я иногда их достаю, чтобы удивить неверующих. Таких тоже хватает. Все принимают меня за крашеную Барби и не видят во мне интеллектуалку, которая на своём сайте собрала триста тысяч посетителей. И все кричат:
— Дерзай, Коко! Твори! Ты молодчина! Я без ума от тебя!
Я и творю. На ягодицах уже мозоль натерла от компьютерного кресла. Думаю, чем же ещё удивить поклонников моего таланта?
Выставленные на продажу книги с моими стихами, со скрипом, но расходятся, несмотря на скромную цену в триста рублей. Я прикинула, тираж в три тысячи экземпляров дохода не принёс, но и урона тоже, полностью окупил себя.
Следующие тиражи увеличу до пяти тысяч, чтобы хватало на многочисленные презентации и подарки нужным людям. Забавно смотреть, как они начинают перелистывать, а потом с горящим взглядом пытаются найти укромный уголок, чтобы насладиться моими творениями.
Я уже и замуж успела сходить за одноклассника. Кирилл, как и я, дева по гороскопу. По странному совпадению, я в начале Девы — 24 августа, а он в конце — 23 сентября. Известно, что парни взрослеют позже, так что поженились два инфантильных существа, за которыми нужен пригляд, а его-то и не было.
Начались ссоры по пустякам, обиды, а потом, после шведского эксперимента с семьёй нашего доцента, Кирилл трахнул мою подругу, которая вдруг зачастила ко мне под предлогом литературного наставничества с моей стороны, мол, тоже начала писать стихи, и нужны квалифицированные советы, что мне польстило, и на какое-то время мы стали близкими подружками.
Измена мне не понравилась, как и сам шведский эксперимент, который обернулся заурядным оральным трахом с лысым доцентом, а Кирилл пристроился сзади. Жене доцента пришлось заняться самоудовлетворением.
Этот опыт мы больше не повторяли. Небо и земля по-сравнению с юношескими забавами, когда на одну девчонку приходилось три неутомимых ковбоя. Друг от друга воспламеняются и, то и дело переходят к новой группе, в поисках незабываемых ощущений. Да и то, есть, что вспомнить.
А с Кириллом после его измены разбежались. Только штамп остался в паспорте и его фамилия — Яценко, чтобы все подруги знали — была замужем, и не задавали лишних вопросов. Я не в подворотне выросла, чтобы такое терпеть. Себе цену знаю.
Отец уже восемь лет живёт отдельно. Не знаю, что он там не поделил с матерью, разошлись, как в море корабли. Сейчас он живёт с моей сверстницей Эьвирой Халиулиной. Соврала. Сверстницей станет через пять лет. В прошлом году лишь школу закончила и на выпускном вечере сразу была замечена моим папашкой. Прибрал к рукам и телу.
Со мной она в прохладных, ревнивых отношениях: чмоки, чмоки. На рожон не лезет, но и в подруги не набивается. Понимает, что она величина переменная, а я — постоянная. Отец в любой момент может её поменять на свежачок, а я так и останусь папиной дочкой, которая требует любви, заботы и внимания.
Но раза два вместе сходили в ночной клуб «Хромой Пегас», это когда я в хлам разбила свой «Порше», и мне его почти месяц восстанавливали, запасные детали долго шли до мастерской. Так потом папахен замучил расспросами, с кем Элечка танцевала, на кого смотрела, о чём разговаривала?
Какие разговоры?! Там перекрикиваются, жестами общаются. Но ничего, Элька держала дистанцию, понимала, что находится под колпаком. Лишь издали завидовала, как я отрываюсь по полной программе. Но от таблетки «экстази» не отказалась.
Предлагали и новейшую «дурь», но я уже по опыту знала, что от неё нужно держаться подальше, потом голова надолго перестаёт соображать, на сайте несла такую чушь, что «юзеры» удивлялись: Ну, ты, мать, даёшь! Дури обкурилась? Завязывай, пока не поздно.
Через два дня страшный «отходняк», чуть не повесилась, депрессуха жуткая. Кто только в то время не перебывал в моей постели?! Приходили и по двое, и по трое. Всех принимала, чтобы почувствовать себя личностью.
Даже ограбление квартиры не вывело меня из этого состояния. Вынесли всё. Компьютер, плазму на полтора метра, ЖК «Панасоник», стоящий на кухне, все проигрыватели, смартфон, планшетник. Осталась совершенно без связи. Да мне никто и не нужен был, сами приходили, словно стервятники на падаль.
Воров не нашли. Да и не особо старались искать. Все мои знакомые сынки и дочки не последних людей в городе. Кто откупился, у кого-то случилось алиби. Пропали все мои драгоценности. Даже с пальцев сняли перстни и кольца, не почувствовала.
Лишь через месяц пришла в себя и восстановилась креативная способность. Снова начала сочинять, творить, общаться в сети.
Депресняк меня испугал. Я кожей невольно почувствовала хрупкую грань между смертью и жизнью. Чудо меня удержало от желания перевалиться через ограду лоджии. Я бы этого Кастанеду на дыбе пытала, чтобы не смел смущать неокрепшие души. Трудно представить, скольких он отправил в наркотическую ломку и на тот свет.
В квартире по-прежнему полнейшее запустение. Везде пыль, в мойке горой грязная посуда — лень мыть. Комнатные цветы засыхают. Я уже перешла на искусственные. Меньше хлопот. Прислуга долго не держится, сразу воровать начинает. Обувь, платья, нижнее бельё, как корова языком слизывает. А у меня деньги не безразмерные, на их аппетит не хватает.
Радиоаппаратуру купила новую и даже выше классом, телевизор 3D на полтора метра. Но смотреть некогда. Мне нравится общаться в сети. Стоит мелькнуть новой оригинальной мысли, как я тут же заношу в свой файл, развиваю события, и новый шедевр тут же выдаю на гора.
Дверной звонок вывел меня из тяжёлых размышлений, которым предавалась параллельно работе в сети. Всё на автоматизме. Вышла в прихожую. Тамара нарисовалась.
— Мусенька, я тебе помешала?
— Да ради Бога, Томочка! Спасибо, что отвлекла. А то мне кофе выпить некогда. Пойдём на кухню, угощу.
— Ты с ума сошла, на ночь глядя кофе пить!
— В самом деле? Я за часами не наблюдаю. Что тебе — чай?
— Не заморачивайся. Я — твоя соседка. Меня угощать не надо. Ну и срач у тебя! Как ты только так живёшь?
— Не обращай внимания. Вчера у меня девичник был. Посидели, порезвились. А убирать некому.
— Вот поэтому я к тебе и пришла.
— Хочешь предложить помощь?
— В некотором роде — да. Мой благоверный задолбал ревностью. Уже по всей квартире расставил потайные видеокамеры. Я делаю вид, что ничего не замечаю, но я же всё вижу, как он пыхает.
— А повод?
— Фархад. Чтоб ему неладно было!
— Что за Фархад? Откуда он появился?
— Ты что, ничего не знаешь? Ну да, ты живешь в своём мире, в астрале. Это мы, грешные, вынуждены ютиться в реале. В какой-то степени я тебе даже завидую. Всем бы так жить. Никаких тебе забот, обязанностей. А я вынуждена постоянно оправдываться.
— Да что случилось? Говори толком. Черт! Кофе кончился! Придётся, пить чай. Ты будешь?
— Ты хорошенько посмотри, у тебя, пожалуй, и чая нет.
— Точно! Банка пустая. Что за непруха?! Чего ни кинешься, ничего нет. Как у Булгакова.
— У Булгакова всё есть, как в Греции. Это у тебя ничего нет. Потом пойдём ко мне, я, так и быть, дам тебе баночку кофе. А пока хочу сделать предложение. Даже не знаю, как сказать? Я не желаю, чтобы Витёк окончательно съехал с катушек на почве ревности, да и Фархада жалко выбрасывать на улицу. Мужик хороший. За два месяца, что он у меня, я как сыр в масле катаюсь, никаких забот. Дети ухожены, накормлены. В доме ни соринки. А как готовит?! Особенно плов. Я уже на два килограмма поправилась. Будь ласка, возьми его себе.
— Витька?!
— Да ты шо?! Сдурела? Зачем же я тебе мужа буду отдавать?! Вообще-то было бы неплохо, но… Фархада отдаю. От сердца отрываю. Два месяца назад я его пригрела… в смысле, приодела, прикормила, в кладовке разрешила спать. А он за это наводит чистоту в квартире, ходит за продуктами, готовит, прибирается, за детьми, когда присмотрит.
— А ты что делаешь?
— Неужели женщине нечем заняться? Я впервые получила возможность по магазинам пошастать, в ресторан с мужем пойти, зная, что за детей не нужно волноваться, на водительские курсы записалась, и вот всё идёт прахом. Никуда не буду успевать.
— Ну, так оставь, не отдавай.
— Ага. Витёк зря, что ли камеры расставил?! Хорошего адвоката наймёт, и я тогда до самой смерти не отмоюсь. Пойдём, посмотришь на него. Правда, по-русски плохо говорит.
— Таджик?
— Узбек. Но всё понимает. И главное, всю сдачу до копеечки приносит, вместе с чеками. Из дома ничего не пропало. Честнейший человек. У него дома жена. Трое детей. Все деньги, что я ему даю, всё им отсылает. У него дома неприятная история случилась — нечаянно убил человека, задавил, и с него требуют огромные отступные, а отдавать не с чего.
— И ты хочешь, чтобы я взяла к себе убийцу?!
— Какой же он убийца?! Так уж случилось, нечаянно задавил брата прокурора Бухары. Подробности не знаю, трудно разобрать, что он говорит. Пойдём ко мне, тебе надо на него взглянуть, и ты поймёшь, что он не мог убить.
— Ты что, в него влюбилась?
Тамара чуть смутилась.
— Ну, почему сразу — влюбилась? Жалко человека. А Витька поедом меня ест. Говорит: не может мужик без женщины так долго обходиться.
— А ты что?
— А что я? Смотрю на него невинными глазами, дурочку строю, да разве я смогу при родном муже?! Сама же прекрасно понимаю, если бы я и согрешила, то не смогла бы так открыто на него смотреть. Да и Фархад мог бы себя выдать. Сама знаешь, какие мужики, у них всё на лице написано. Поэтому я и решила, — от греха подальше.
— И сколько ты ему платишь?
— Первый месяц — отдала пять тысяч, это не считая расходов ему на одежду, бельё. Сегодня дала десять. Человек заслужил. Питается с нами. У него нет почти никаких расходов. Могла бы и больше давать, я уже думала об этом, но он же всё отсылает семье. Мне квитанцию показывал. Там же — прорва! Сколько ни давай, всё будет мало. Ну, что, пойдём? Заодно и кофе дам.
— Пошли.
Благо, далеко идти не надо — квартира напротив. Четырёхкомнатная. Две спальни. Кабинет. Зал. Да, везде идеальная чистота. Дети, два мальчика шести и десяти лет у компьютера. Электронная соска. Всех успокоит. Даже меня.
На кухне приятный смугловатый мужчина лет тридцати трёх возится у плиты, а аромат такой, что у меня слюни сразу потекли.
— Здраст, — сказал он мне, окидывая меня внимательным взглядом, словно всю в себя вобрал.
— Здравствуй, Фархад. Как хорошо у вас пахнет!
— А я что говорила?! Ты сегодня обедала?
— Я и не завтракала. После вчерашнего ничего в рот не лезет.
— Сейчас всё само полезет. Фархад, это твоя новая хозяйка, если сговоритесь. Накладывай на тарелки, и сам садись. Твою судьбу решать будем. Понравится плов — тебя возьмут. А нет — извини, подвинься. Садись, соседка. В ногах правды нет. Её нигде нет.
— А муж твой где?
— Кто ж его знает? Не докладывает. У них, у начальников свои игры. Жён туда не берут. Если к часу ночи придёт, то хорошо. Ну что, вкусно?
— М-м-м!
— То-то же. Да, чтобы не забыть. Будешь давать деньги на покупки продуктов, не давай пятитысячную. С нею может возникнуть морока. Продавщицы ещё те оторвы! Видят же, человек плохо языком владеет, так сразу купюры прикарманивают, а сдачу даёт как с тысячной. А я как чувствовала, нарочно на бумажке записала номер. У меня в прихожей под рукой блокнотик с ручкой лежит, мало ли. Когда Фархад мне позвонил, что ему неправильно дали сдачу, я его попросила передать ей трубку и сказала,
что если она хочет больших неприятностей, то может их получить, стоит мне позвонить начальнику милиции, у неё опечатают кассу и найдут купюру с переписанными номерами. Тут же, как миленькая, всё вернула, и ещё извинялась, что её неправильно поняли, она, мол, думала, что купюра фальшивая, хотела проверить. С тех пор я ему только тысячные даю. А он мне чеки показывает. Проверяю. Пусть не думает, что русские все лохушки.
— А что, он так думает?
— Кто же его знает, что он думает? Фархад, что ты думаешь? Пойдёшь к Мусе жить? На тех же условиях, что и у меня. Думаю, она тебя не обидит. И уж ты её не обижай. Она девушка впечатлительная, стихи сочиняет, перед огромной аудиторией выступает. У вас акыны, а у нас Муся этим заправляет.
Фархад испуганно замотал перед собой руками с выставленными вперед ладонями, мол, он никогда…
— Да, ладно. Это я так, ради проформы. Чтобы Муся не беспокоилась из-за тебя. Ещё положить тебе плов?
— Нет. Спасибо. Будет перебор. Действительно, очень вкусно. Ты была права.
— Я всегда права. Вот тебе банка кофе. Правда, уже початая, но ты же не в магазине, чтобы претензии выставлять. Сахар у тебя есть?
продолжение следует: http://proza.ru/2012/05/17/788