Глава 5.
Незнакомец не произвёл особого впечатления. Непримечательный, каких в толпе тысячи, он не казался достойным внимания. К тому же холодный пристальный взгляд горящих странным фанатичным огнём глаз не внушал доверия, но, учитывая недавний разрыв и отвратительное настроение, нежданный собеседник вполне подходил в качестве собутыльника.
– Я – Сэл, – она улыбнулась. – Не отказалась бы от бокала мартини.
Ноа пригласил её за свой столик и заказал выпивку. Болтая ни о чём, отвлекаясь от проблем насущных, она и не заметила, как помещение бара сузилось до размера круглой столешницы, на которой стоял второй бокал мартини. Всё вокруг накрыла плотная темнота, а мужчина, сидевший напротив, продолжал что-то говорить, мило улыбаясь, но взгляд изменился. Серые глаза смотрели выжидающе, словно в голове у странного знакомого засела одна единственная мысль: «Ну скорее же! Скорее!» Это вызывало тревогу и беспокойство. Склизкие щупальца страха опутали сердце, заставляя биться сильнее. Она собралась попрощаться и уйти, но почувствовала странную сонливость и тяжесть в конечностях. Казалось, что к каждой руке привязано по двадцатикилограммовой гире, веки налились свинцом, мозги работать отказывались. Попытка заговорить закончилась вялым шевелением губ, с которых не слетело ни звука. Она только успела удивиться тому, что пара порций мартини так на неё повлияла, как сознание окутала сонная темнота.
Утренняя прохлада, казалось, проникала до костей, замораживая затёкшее тело. Сэл задрожала и пошевелилась. Поёжившись от пронизывающей свежести, приоткрыла глаза и не сразу поняла, где находится. Осмотревшись мутным после сна взглядом, увидела урну, полную мусора, частокол из деревьев чуть поодаль… Чёрт, как она сюда попала! Дымчатая дрёма тут же слетела с сознания. Девушка вскочила с лавочки, на которой сидела, и почувствовала, как противное покалывание растекается под кожей по всему телу. Утренний парк встретил её тишиной и влажностью, вызвав желание оказаться в горячей ванной. Ёжась, кутаясь в лёгкий пиджак, Марсела побрела в сторону дороги, пытаясь по пути вспомнить, как умудрилась проспать на улице всю ночь. Последнее, что всплывало в окостеневшем мозгу – она сидит в баре, беседуя с новым знакомым.
***
Именно это воспоминание яркой картинкой возникло перед глазами, пока она ехала в такси к тому бару, где встретилась со странным мужчиной. В тот раз случился первый провал в памяти. Правда она очнулась, не обнаружив увечий на теле, не испытывая сумасшедшей боли, но, учитывая что второй приступ случился через неделю после первого, Сэл решила попробовать найти случайного знакомого. Возможно, он сможет рассказать что-то, чего она сама не может вспомнить. Машина остановилась напротив входа в нужное заведение, и девушка, расплатившись с таксистом, решительно толкнула стеклянную дверь. В это время посетителей оказалось немного. Окинув взглядом занятые столики, и не увидев знакомого лица, она направилась к стойке. На счастье сегодня работал тот же самый бармен, что и в злосчастный вечер.
– Привет, – поздоровалась она. – Кофе, пожалуйста.
Молодой темнокожий парень с ослепительной широкой улыбкой кивнул и отвернулся к кофемашине. Она дождалась, когда он поставит перед ней чашку с ароматным напитком и положила на стойку купюру, придавив её пальцем.
– Мне нужна твоя помощь, – всматриваясь в улыбчивое лицо парня, заговорила она. – Неделю назад я была в этом баре и познакомилась с мужчиной. Ты помнишь меня?
– Издеваетесь, леди? – хитро сощурившись, ответил тот. – Вы хоть представляете, сколько лиц я вижу за неделю.
– В тот вечер не было многолюдно. Я сидела за стойкой, пила мартини. Ко мне подошёл худощавый мужчина с растрёпанными русыми волосами.
– Похожий на чокнутого учёного? – оживился бармен.
– Именно, – с радостным ожиданием отозвалась она. – Ты знаешь его?
– Не знаком, но он частенько бывает здесь, – взгляд стал пристальным и серьёзным. – Он всегда оставляет хорошие чаевые и редко уходит один.
– Постарайся припомнить, – настаивала Сэл. – Неделю назад он был здесь. Он ушёл не один?
– Послушайте, леди, – со вздохом ответил тот, – он всегда уходит не один, я же сказал. Я не запоминаю всех девиц, которых он буквально уносит на себе. Правда не понимаю, что ему за охота так спаивать девок, но у каждого свои предпочтения, – выдал он, не сумев сдержать смешка. – Если вы в тот вечер с ним познакомились, то смею предположить, что он вынес вас отсюда на себе. Иначе его девушки бар не покидают.
Марсела смотрела на широкую белоснежную улыбку парня и понимала, что вряд ли сможет узнать больше от него. Понятно, что он не обязан помнить в лицо каждого, заглянувшего в заведение. Со вздохом, девушка убрала палец с купюры, которая в это же мгновение испарилась.
– Знаете, мне искренне жаль, что вам довелось с ним познакомиться, – склонившись к ней, сочувственно сказал бармен. – Если мужик так спаивает девчонок… В общем, на вашем месте я бы копать не стал. Неизвестно, облегчит ли вам жизнь то, что вы не помните.
Развернувшись, парень вернулся к своим обязанностям. Марсела понимала, что он прав. Далеко не факт, что она действительно хочет узнать, что именно происходило в ту ночь. Меньше знаешь – крепче спишь. Неизвестно, что он творил с ней, пока была в отключке. Но с другой стороны, это первый провал, с которого всё началось. В этот момент она поняла, что до судорог желает, чтобы тот тип оказался банальным извращенцем, напоившим её, чтобы потешить свои пристрастия. Это гораздо предпочтительнее того, что благодаря его стараниям, она стала сумасшедшей. Насилие над телом можно пережить, но что делать, когда совершено насилие над личностью? Что если благодаря постороннему вмешательству она перестала быть собой, превратившись в чудовище?
***
Металлический стол, несколько пробирок, микроскоп, три небольшие пустые клетки, несколько электронных машин, обшарпанные стены, бетонный в выбоинах пол, окна без стёкол, заколоченные досками. Вот во что превратилась его лаборатория! Ноа сидел на скрипучем стуле, упираясь локтями в холодную столешницу и вцепившись руками в волосы. А когда-то у него были неограниченные ресурсы, куча помощников и возможность без труда получить подопытных.
После того, как военные лишили проект финансирования и выкинули учёного на улицу, он поклялся, что добьётся успеха, чего бы это ни стоило. Продав старинный дом с довольно большим участком земли – наследство от родителей – профессор Александер приобрёл старый склад, приспособив его под лабораторию. Оставшиеся деньги потратил на необходимое оборудование, поэтому жить пришлось здесь же. Небольшой закуток, где прямо на полу лежал матрас, служил ему домом. Отлавливая крыс по помойкам, он пытался довести препарат до совершенства, но не выходило. Сходя с ума от отчаяния и неудачных попыток, Ноа стал всё чаще напиваться. В один из вечеров, предварительно набравшись до чёртиков, он проснулся с дикой головной болью в каком-то закоулке. Рядом кучей грязного тряпья лежал человек. Профессор попытался встать, и тут же застонал от острого приступа головной боли. Сосед заворочался, что-то проворчал, открыл один глаз и мутным взглядом окинул схватившегося за голову пьяницу.
– На, – хриплый бас жителя улиц прорезал вечернюю тишину закоулка. Из-под тряпья высунулась грязная волосатая рука с зажатой в ней бутылкой.
Ноа, прищурившись от спазмов в затылке, презрительно смотрел на заляпанное стекло. Во что он превращается? Даже бомжи начинают сочувствовать. Он учёный, чёрт возьми, а не алкаш, который только и мечтает о глотке смрадного пойла! Профессор присел на корточки и закрыл глаза. «Дьявол, нужно взять себя в руки! Иначе все усилия окажутся напрасны! – подумал он. – Но крысы продолжают дохнуть! Никак не удаётся избавиться от этого недостатка! Агрессия по-прежнему поглощает рассудок животного… Животного… Животного?» Оторвав взгляд от асфальта, Александер посмотрел на волосатое нечто, которое уже успело приложиться к грязной бутылке и снова дремало. Ещё ни разу препарат не вводился человеку. А что, если так будет проще определить фактор, вызывающий эти побочки? Рука сама собой потянулась в карман, где лежала небольшая закупоренная пробирка. Напоминание о том, ради чего приходится жертвовать всем. Серые глаза фанатично блеснули. Вот оно! Движение вперёд! На то, чтобы сходить в аптеку и приобрести одноразовый шприц, ушло пару минут. Ноа торопился, опасаясь, что бомж проснётся и уползёт куда-нибудь в другой переулок. Вернувшись к нужному месту, он облёгчённо вздохнул. Будущий подопытный беззаботно дрых прямо на земле. Он даже не проснулся, когда профессор делал укол в торчащую из-под тряпья руку. Пришлось будить пьяного бородача, чтобы доволочь его до лаборатории.
Протрезвев, тот оказался не против провести какое-то время под крышей, тем более что Ноа пообещал снабжать его алкоголем. Заперев подопытного в одном из отсеков склада, профессор с нетерпением ожидал результатов. На крысах удалось отсрочить действие препарата. Теперь неконтролируемая агрессия у животных начиналась не через два часа после введения, а через двое суток. Как будет с человеком? Он мог только предполагать. Прошло четыре дня, а бомж не подавал признаков действия сыворотки. Александер начал терять терпение, да и бородач, практически всё время пребывавший в прострации от выпитого, раздражал постоянными воплями раненого слона, которые называл пением. Шёл пятый день, когда терпение учёного закончилось. Это существо снова горланило очередную похабщину, когда Ноа подлетел к решётчатой двери и со злости пнул по металлическим прутьям.
– Да перестанешь ты орать или нет?! – не своим голосом рявкнул он. – Голова раскалывается от твоих воплей!
Куча грязного тряпья в углу зашевелилась. Из-за высокого воротника того, что когда-то было курткой, показалось небритое морщинистое лицо с мутным взглядом пьяницы.
– Законом не запрещено, – промямлил бородач, громко икнув.
– Ты – бесполезный идиот! От тебя никакого толка! – продолжал орать Ноа. – Только зря трачу деньги на твоё пойло!
После первой же фразы бомж напрягся: зубы сцепились так, что заиграли желваки, мутный взгляд прояснился, неопределённого цвета глаза впились в орущего учёного. Грязная кожа натянулась на сжатых кулаках.
– Как ты меня назвал? – совершенно чистым и ровным голосом спросил он.
Ноа окаменел от такой внезапной перемены, а подопытный быстро и ловко вскочил на ноги и буквально в два прыжка оказался возле решётки. Не ожидавший такой прыти Александер, едва успел отскочить от скрюченных пальцев, целивших ему в горло.
– Открой дверь, – сквозь зубы процедил бомж.
Профессор молча смотрел на преобразившегося бородача. Вместо грязного и слабосильного пьяницы перед ним сейчас стоял разъярённый мужчина. Его глаза искрились гневом, руки судорожно вцепились в толстые прутья решётки с такой силой, что побелели костяшки, приоткрывшиеся потрескавшиеся губы обнажали обломанные жёлтые зубы, придавая рту вид оскала животного. Из горла подопытного вырвался звук, напоминающий рычание дикого зверя.
Глава 6.
http://www.proza.ru/2012/05/17/556