Глава девятнадцатая. Загадка рождения Шишала
Про внутриутробную жизнь Шишала ничего не известно. И это неудивительно. Ведь никто не знал, что у Беназир родится Шишал, и специалисты не занимались изучением его жизненного пути. Это уж потом, когда факт появления на свет столь неординарной личности стал для всех очевидным, биографы начали фиксировать каждый шаг и чих сего могучего гения. А тогда… В общем, часто человечество бывает столь беспечным, что не зрит в перспективу.
Поэтому и мы приступим к рассказу о Шишале сразу со второй стадии его непомерного умственного развития. Самый же переход на вторую стадию осуществился так.
Как уже было сказано выше, Беназир, жена йога Шриваставы, тоже владела кое-какими секретами мужнего ремесла. Проглотить с полдюжины булавок для нее было — тьфу. Но ее беспокойная натура постоянно стремилась к совершенству. Однажды, проходя мимо пожарного щита, она увидела совершенно новый свежеокрашенный багор. Соблазн опробовать свои силы был велик.
Здесь строгий, но справедливый читатель может задаться вопросом: а подумала ли сия безалаберная мать про свое предполагаемое чадо? Ответим: “Конечно же, подумала”. Но давайте же взглянем на ситуацию с другой стороны. Багор всего один, а практикующих йогов половина деревни. Это только зарегистрированных. Поэтому Беназир быстро, пока не отобрали конкуренты, схватила багор, и, пошире разинув пасть, стала его глотать, впрочем, ни на минуту не забывая о Шишале.
Но, то ли она слишком поспешила, то ли еще что-то там не заладилось, так что очень даже скоро тяжелый металлический предмет тюкнул Шишала прямо в темя.
— Махатма Ганди, — сказал Шишал, и дал водам приказ отходить.
Примечание. Махатма Ганди — индийское ругательство по матушке.
А вслед за ними и сам Шишал выскочил, как ужаленный шершнем в зад. Случилось это замечательное рождение месяцев за шесть раньше положенного в таких случаях срока, поэтому величиной Шишал был с фасолину, и внешности какой-то неопределенной. У многих людей даже возникли сомнения, Шишал ли это, или кто-то другой. Некоторые думали, что он — фасоль. Беназир сначала хотела посадить его в горшочек с землей, чтобы он потихоньку прорастал. Но этот вариант сразу же показался ей излишне надуманным, малоперспективным и эстетически недоразвитым. Беназир положила пока Шишала в сумку и, поскольку в прошлой жизни она была кенгуру, так и вынашивала его там до окончательной половозрелости.
И вот, наконец, настал тот день, когда из маленького, сморщенного и некрасивого непонятно чего Шишал превратился в здорового пузатого мужика, курящего никотин. В сумке он уже не помещался, и его стали носить в двух кожаных чемоданах, а потом вдруг сказали:
— Хватит такого бугая на себе таскать. Пускай ходит своими ногами.
С этими словами Шишала вытряхнули на землю. Он перекувырнулся раза три, потом быстро встал, отряхнул коленки и пошел себе, как ни в чем ни бывало, насвистывая под нос какую-то ритмичную джазовую композицию из репертуара Фрэнка Синатры. Слушать его сбежалась вся деревня. Многие плакали и размахивали над головами зажженными зажигалками — так им нравился джаз.
— Музыка нам очень кстати, — сказал Шривастава. — Именно так, весело и непринужденно, мы будем отмечать рождение нашего дорогого Шишала.
Всю последующую неделю народ ликовал, доводя себя до изнеможения ритуальными плясками. Тысячи декламаторов изорвали в клочья голосовые связки, выкрикивая здравицы, тысячи мастеров пантомимы поскакали в травмпункты с вывихами, растяжениями и прочими уродствами. Выпито было столько, что даже не станем говорить сколько — все равно вы не поверите, а на высококалорийные праздничные закуски даже отпетые обжоры и чревоугодники начинали смотреть, как гинекологи на женские гениталии, то есть только с научным интересом.
Словом, празднество было в самом разгаре, а Шривастава все слал и слал приглашения дольним родственникам во все концы живописного полуострова Индостан.
Родственники у Шриваставы, надо сказать, были многочисленные: Радж Кумар, Шаши Кумар, Шиш Кумар, Гашиш Кумар, Аметабх Сингх, Тхабамат Сингх, Заратустр Кумар и Кумар Сингх. Все они со скоростью бригады пожарных явились на торжество и привезли с собой подарки, из бесчисленного числа которых стоит отметить только один — эпическое полотно кисти незабвенного Ван Гога. Трудно припомнить, кто оное преподнес. Как бы не сам Джафар Кумар Сингх, тоже какой-то близкий человек, шестой год числившийся во всеиндийском розыске в связи с ограблением Национальной галереи. В общем, судьба у картины — как, впрочем, у любого гениального творения, была трудной.
А именно…