Архимандрит

Константин Меликян
АРХИМАНДРИТ ИННОКЕНТИЙ И МИТРОПОЛИТ ПИТИРИМ
Август 1988 года. Католикосу всех армян Вазгену Первому исполнилось 80 лет.
После Сумгаитского погрома армян карабахский конфликт стал набирать обороты. В Ереван были введены войска и бронетехника. Народ будоражило. Власть теряла авторитет. Горбачев, проявляя полное непонимание сложившейся ситуации, совершал одну внутриполити- ческую ошибку за другой. Он почему-то решил, что санкционированный им и организованный ЦК КП Азербайджана погром армян напугает все союзные республики и охладит их сепаратистские настроения.
 Его Святейшество Вазген I  пользовался огромной любовью армянского народа и уважением во всем мире, и, зная, что приедет много гостей, все же принял решение не устраивать пышных торжеств. Поэтому празднование проходило очень скромно. 
С официальным поздравлением от Московской Патриархии в Ереван прибыл Архимандрит Иннокентий (Анатолий Иванович Просвирнин). Приехал он в сопровождении сотрудницы издательского отдела Патриархии Аллы Чулюкиной, которая, будучи армянкой по матери, несколько лет проучилась в Ереванском государственном университете вместе с моей Мариной и была ее ближайшей подругой. Мы встретились с Архимандритом. Взаимная симпатия, которая возникла буквально с первого же взгляда, впоследствии переросла в тесную дружбу.
Отец Иннокентий был человеком необыкновенным. Высокий и стройный, с лицом Иисуса, каким его изображали художники итальянского Возрождения, исполненным мудрого спокойствия, он производил сильное впечатление. Но больше всего поражали его яркие голубые глаза. Наполненные внутренней силой, они, казалось, видели в человеке все: от достоинств до тайных пороков и в то же время светились глубокой нежностью ко всему сущему.
Изысканный русский язык и высокая образованность в сочетании с неординарной внешностью придавали его личности определенный аристократизм. Архимандрит был совершенно не похож на привычный образ русского православного священнослужителя.
Родился он в далеком сибирском селе в крестьянской семье, а затем, отслужив в армии, посвятил себя пастырской деятельности. Получил высшее богословское образование и со временем стал одним из самых уважаемых и любимых верующими пастырей. Твердость его веры и преданность православию граничили с фанатизмом, но не были  назойливо догматичными. Будучи серьезным ученым, доктором богословия, Отец Иннокентий всегда старался обосновать каждое свое утверждение с научной точки зрения. Это, естественно, не всегда удавалось. И тогда он призывал к тому, что если некоторые явления невозможно объяснить, то в их существование нужно просто верить. Его научный подход ко многим богословским проблемам не мог вызвать восторга у консервативных деятелей  Русской Православной Церкви, и неприятности не заставили себя ждать, тем более, что он посмел организовать исследовательскую лабораторию. Но главной причиной гонений была его близость к Митрополиту Волоколамскому и Юрьевскому Питириму.
Для того, чтобы лишить Митрополита Питирима опоры,  его ближайший помощник Архимандрит Иннокентий  был уволен из Московских Духовных школ, а затем отчислен из братства Троице-Сергиевой Лавры. Но все это произошло несколько позднее.
А тогда мы показали отцу Иннокентию наиболее интересные памятники армянской церковной архитектуры и уже поздно вечером приехали в Гехард. Вырубленный в известняке храм со святым источником и божественной акустикой вызывал самые возвышенные чувства у любого непредвзятого человека.  Отец Иннокентий замер в благоговении. Помолчав некоторое время, он вдруг спросил Марину:
- А Вы с Константином венчаны?
- Не только не венчаны, но и не крещены.
- Ну, это дело поправимое. Правда, для обряда крещения у меня нет мирра, но миропомазание можно провести позднее.
И он провел обряд крещения, вручив нам серебряные крестики, а затем обвенчал. Это произошло в день двадцать пятой годовщины регистрации нашего брака, о чем мы с женой вспомнили лишь в Гехарде. Крестной матерью была Алла. Я до сих пор не знаю, в лоне какой церкви оказался. Крестил нас православный священник в армянской апостольской церкви. Хотя, в принципе, не чувствую особой разницы. Главное, что мы с женой стали легитимными христианами.
Такое событие следовало отметить. Время было уже позднее, почти полночь. Мы поехали в деревню Вохчаберд, там был очень популярный тогда у ереванцев ресторанчик. Естественно, все было закрыто, но мы вытащили из постели хозяина, благо он жил здесь же. Объяснив ситуацию, я попросил его накрыть нам хороший стол. Бедный человек, спросонья не очень хорошо соображавший, все же разглядел нашего гостя и, расстроенный, сказал, что у него кроме одного ведра горной речной форели, которую рыбаки принесли час тому  назад, ничего нет, и предложил с утра накрыть нам роскошный стол, как только привезут свежее мясо.
Мы отказались от мяса и попросили сварить нам эту рыбу, добавить к ней зелень, лаваш, сыр, мацун1 и пару бутылок хорошего коньяка. Через некоторое время стол был накрыт, и мы принялись за трапезу. Хозяин составил нам компанию, а потом упорно отказывался взять деньги. Сама по себе горная форель – кармрахайт-  рыба необыкновенно вкусная, но в эту ночь она превзошла самое  себя. Так мы отметили важнейшие события в нашей жизни – крещение и венчание и заодно  справили серебряную свадьбу. 
В каждый мой приезд в Москву, а это случалось очень часто, мы с отцом Иннокентием обязательно встречались. Иногда ужинали в лучших ресторанах или  встречались в гостинице «Москва», где я обычно останавливался, и много беседовали на самые разные темы. Беседы  продолжались до поздней ночи, а иногда и до утра.
Я уже был вполне сформировавшимся человеком, доктором технических наук и генеральным директором научно-производственного объединения, занимающегося информационными технологиями. Как у любого человека, выросшего при советской власти, прошедшего через пионерию и комсомол, у меня были несколько своеобразные взаимоотношения с религией. Поэтому многие утверждения отца Иннокентия я воспринимал с известной долей скептицизма. У меня была своя точка зрения на существование души, она ассоциировалась с информацией, накапливаемой в течение человеческой жизни, которая, в принципе, не должна была  просто так исчезнуть после смерти человека.  Дискуссии на эту тему были очень увлекательны, но не всегда приводили к обоюдному согласию.  Тем не менее, я полностью принимал философию и духовно-нравственные ценности христианства, и считал, что такие Таинства, как крещение, первое причастие, венчание и некоторые другие, несущие в себе огромный духовный заряд, просто необходимы для формирования полноценной человеческой личности. Однако меня смущало то, что  Русская Православная Церковь позволяет себе торговать спиртным и табачными изделиями, ссужать деньги под проценты через собственные банковские структуры, а в храмах продавать свечи, иконы и книги духовного содержания. Иисус в свое время изгнал торговцев из храма, а  табакокурение в православии и вовсе считается грехом. И не свидетельствуют ли о грехе гордыни роскошь одеяний православных священнослужителей, обилие золота, стремление к накоплению материальных ценностей и агрессивное неприятие иных христианских конфессий.  Армянская церковь в этом плане значительно скромнее и прогрессивнее. Но не мне их судить, пусть каждый сам отвечает за свои грехи и ошибки.
7 декабря 1988 года. День страшной трагедии и вселенского ужаса. Сильнейшее землетрясение в Армении, унесшее десятки тысяч жизней отозвалось резонансом по всему миру. Поздно ночью раздался междугородний телефонный звонок. Я услышал взволнованный голос отца Иннокентия:
- Слава тебе, Господи! Вы все живы! Значит так, в Тбилиси для Вашей семьи подготовлено жилье, оставлена некоторая сумма, на первое время. Поедете прямо в русскую церковь и найдете отца Виталия. Он все организует. Я же буду молиться за вас.
- Отец Иннокентий, лично с нами все в порядке. Огромное спасибо за Вашу сердечную заботу. Но мы сейчас нужны здесь.
В этом поступке был весь отец Иннокентий. Сперва конкретная помощь и только после этого выяснение ситуации.
Обряд крещения, начатый в Гехарде, был завершен через два месяца в Иосифо - Волоцком монастыре, где я гостил у Митрополита Питирима и Архимандрита Иннокентия.
В монастыре к тому времени был создан музей библии, где были собраны уникальнейшие книги. Отец Иннокентий исполнял обязанности директора музея. Этот музей сыграл трагическую роль в его судьбе. Однажды ночью двое уголовников проникли на территорию монастыря и вломились в кабинет Отца Иннокентия. Они потребовали отдать им драгоценные оклады старинных книг и икон (наиболее ценные экспонаты хранились в сейфах). Отец Иннокентий отказался. Его подвергли пыткам, избили до потери сознания, а затем сбросили с пятиметровой монастырской стены. Он чудом остался жив. Со сломанным позвоночником, ножевым ранением, переломанными ногами и серьезными черепно-мозговыми травмами он попал в руки врачей, которым с большим трудом удалось его спасти. Затем, в течение полугода проходил реабилитацию на Кипре.
Тем временем преступники были пойманы. Когда отца Иннокентия попросили опознать их, тот отказался, заявив, что он простил бандитов, ибо они не ведали, что творили. Отец Иннокентий простил, а люди – нет. Очень скоро их прикончили в зоне.
Прошло несколько месяцев, и в один из ясных летних дней он ушел к Господу. Ему было 54 года. Похоронили Отца Иннокентия у входа в собор Ново-Спасского монастыря, что на Крутицком валу в Москве. На могиле был установлен большой деревянный крест с вечно горящей лампадой и надписью «Ты всегда больше пекся о доме Его». На могиле все время свежие цветы, а монахи Ново-Спасского монастыря самочинно воздают ему почести, полагающиеся только канонизированным святым.
Митрополит Питирим, как и все мы, очень тяжело переживал смерть своего ученика и ближайшего помощника.
О Питириме стоит рассказать поподробнее.   Владыка Питирим (Константин Владимирович Нечаев) - личность выдающаяся, широко известная в церковных и культурных светских кругах России, Европы и Америки. Крупный ученый, доктор  богословия с мировым именем, общественный и политический деятель и, наконец, культурнейший человек. Он всем своим обликом и богатым внутренним миром разительно отличался от остальных высших иерархов Русской Православной Церкви.
Знакомство наше состоялось в 1989 году. Мы с Мариной находились в Москве. Позвонила Алла Чулюкина и сказала, что Владыка, наслышанный о нас от архимандрита Иннокентия, пожелал встретиться и приглашает на обед в свою резиденцию. Была вторая седьмица великого поста, и нам было ужасно интересно, чем будут угощать. Угостили на славу. Было много прекрасной рыбы, икры и разносолов.
Но самое яркое впечатление осталось от встречи с Владыкой. Нас встретил красивый, подтянутый и еще не старый мужчина с горящими глазами, изучающими и добрыми, одетый в простую черную рясу. О сане Митрополита свидетельствовала только драгоценная  панагия на его груди.
Мы провели два с лишним часа в интереснейшей беседе. Разговор шел в основном об Армении, ее исторической роли в распространении христианства и культурном наследии армянской церкви. Владыка высказал много оригинальных мыслей о кажущемся противостоянии религии и науки и привел ряд примеров прихода к Богу нескольких известных советских ученых-материалистов. На мое замечание, что к Богу каждый приходит своим путем (если приходит) и в свое время, я получил ответ:
- Это только так видится. Господь сам решает, кого принять, а кого нет. Так что «личное решение» человека формируется по воле Всевышнего.
После того, как в 1990 году Архиерейским собором Владыка Питирим был выдвинут как дополнительный кандидат  на Патриарший престол и набрал 128 голосов, обойдя конкурентов, митрополитов Филарета и Ювеналия, на него началось массированное наступление. Печально известный «священник-демократ»  Глеб Якунин, позднее отлученный от церкви, обвинил Владыку в связях с КГБ. Поскольку издательский отдел занимался и внешними связями, он, соответственно, находился под пристальным вниманием сотрудников госбезопасности. Вот и вся связь.
Затем на издательский отдел с резкой критикой обрушился сам Алексий II. Отдел был закрыт, а Питирим отрешен от должности. Референт Патриарха, диакон Андрей Кураев запустил в прессу и на телевидение   информацию о том, что митрополиты Питирим, Ювеналий и Филарет (претенденты на Патриарший Престол) «очень радовались ГКЧП». Писатель Фридрих Незнанский почему-то   разразился клеветническим опусом, обвиняющим Владыку во всех смертных грехах. Некий г-н Меленберг опубликовал статью, сообщающую о несметных богатствах, награбленных Владыкой в издательском отделе. Что там можно было награбить? Грабить могли скорее в том департаменте, который контролировал многочисленные коммерческие структуры церкви.
Бессовестная клевета, призванная опорочить покойного Владыку, исходила от людей далеких от Православия.  Все эти топорные и примитивные ходы, присущие не очень разборчивым людям, оставляют впечатление заказных и подрывают авторитет  Русской Православной Церкви. Похожие ощущения вызвал также и появившийся на российском телевидении сериал об отрочестве Патриарха. Сериал видимо должен был как-то объяснить сотрудничество его отца  с гитлеровцами во время  войны, но вызвал еще больше вопросов.
Я спросил Владыку, почему его не избрали на Патриарший Престол, он с легкой улыбкой ответил:
- Видимо за  недостатком святости.
Более предсказуемый и традиционный Алексей Михайлович Ридигер, имевший большой опыт хозяйственной деятельности (много лет успешно руководил Управлением делами Патриархии), больше устраивал всех, чем  яркий и неординарный Константин Владимирович Нечаев – потомственный православный священнослужитель в пятом  поколении.
Во все времена власть и «общество» предпочитали деятелей, не вносящих диссонанс в сложившуюся  элиту и на которых, при необходимости, мог бы  найтись доказуемый компромат.