Фатальность трех счастливых дней продолжение

Татьяна Мартен
- Здравствуйте, писательница!
Юленька вздрогнула от неожиданности и резко повернулась лицом к Ларисе Леонидовне.
- Юлька Самохвалова!  -  брови Ларисы Леонидовны удивленно взлетели вверх.
Минутное замешательство завершилось уничижительным смешком, постепенно перешедшим в откровенный хохот.
Лариса Леонидовна хохотала громко, с удовольствием, как может смеяться человек,  у которого неожиданно гора свалилась с плеч. Постепенно в задорной мелодии смеха стали преобладать  злобные нотки, делая его угрожающе саркастическим.  Тревога охватила Юленьку.
- Может, поговорим, раз уж так получилось, - с отчаянной решимостью предложила она.
-Непременно, непременно поговорим, - ядовито ласково согласилась Лариса Леонидовна.

Она вывела Юленьку из подъезда, взяв за локоть, как хозяйки берут за загривок пакостных кошек, желая ткнуть их носом туда, где они нагадили.
Лариса Леонидовна шла размашистым, быстрым шагом, Юленька едва успевала.
- Куда вы меня ведёте? Отпустите, я сама.
Но Лариса Леонидовна крепко сжимала локоть, молча увлекая её за собой. Они дошли до скамейки, одиноко стоящей в глубине двора и Лариса Леонидовна грубо усадила Юленьку рядом с собой.
- А сейчас поговорим. Я узнала тебя на новогоднем празднике, но не придала значения. Подумаешь, обезьянка снова себя презентует.
- Мы уже на ты,- гневно вспыхнула Юленька.
- Мне с тобой даже на «Ты» не пристало общаться. Но снизойду.  Я знаю о тебе всё и, если ты не прекратишь преследовать нас с Фёдором Степановичем, уничтожу!
- И каким же образом? – злобно поинтересовалась Юленька, осмелевшая от неожиданной наглости Ларисы Леонидовны.
- Твоя мать Самохвалова Клавдия Михайловна, на самом деле тебе приходится тетушкой, верно?
- Ну и что, она удочерила меня, когда я осталась сиротой.
- А почему ты осиротела?
- Потому что мой отец погиб, а мама не справилась с горем, заболела и умерла.
- При каких обстоятельствах погиб твой отец, если не секрет?
- Не секрет, он был летчиком испытателем и погиб при испытании самолёта, ещё вопросы есть? – Юленька гневно смотрела на Ларису Леонидовну.
- Вопросов нет, есть предложение послушать правду, согласна?
- Какую ещё правду? Что вы несёте? Совсем ополоумели от ревности!
- Сейчас ты ополоумеешь.
Твоя мать Самохвалова Анна Михайловна вела разгульную жизнь и родила тебя в шестнадцать лет, от вора и бандита. Папенька, после наводки маменьки, совершал налёты на жилища мирных граждан, а потом они пировали на воровских малинах, в компании таких же «летчиков испытателей и их любящих жён».
Во время очередного ограбления, папенька убил хозяина квартиры. 
Сладкую парочку поймали.
Папеньке зачли все подвиги и дали высшую меру, а маменьку помиловали по малолетству и по беременности, но посадили на пятнадцать лет. В тюрьме она родила тебя, а Клавдия Михайловна забрала и удочерила. Она, как ты знаешь, инвалид  детства с искривленным бедром, хромая, шансов выйти  замуж,  или просто родить нет, поэтому всю нерастраченную любовь  отдала тебе, несчастно рожденной малютке. Клавдия Михайловна прекрасно шила, была модной портнихой и на кусок хлеба с маслом зарабатывала, жили вы безбедно.
Но яблоко от яблони недалеко падает, наследственность ещё никто не отменял, в девятом классе ты забеременела, пошла по стопам  маменьки, сгинувшей в отсидках. Разразился страшный скандал, из школы пришлось уйти. От ребенка ты в роддоме отказалась, а у Клавдии Михайловны случился инсульт. После инсульта правая рука работала плохо, это грозило потерей материального благополучия  и моя подруга, невропатолог, и я, тогда инструктор лечебной физкультуры, ценой огромных усилий помогли восстановить, утраченные функции, Клавдия Михайловна снова начала обшивать нас и других клиенток.
Ты очень испугалась случившегося, притихла, окончила вечернюю школу и поступила в институт.
На первом курсе снова забеременела.
Клавдия Михайловна плакала, просила нас с подругой устроить тебя на аборт. Мы эту проблему решили, договорились в одной из клиник, но анализ крови показал,  что ты больна сифилисом. Клавдия Михайловна от горя чуть с ума не сошла, тогда и рассказала историю с удочерением, умолила нас найти специалистов, чтобы вылечить тебя без огласки и на расходы не скупилась. Ей было страшно потерять клиентуру, кто же будет обшиваться у портнихи, в доме которой гуляет сифилис!
Тебя вылечили, но мы с подругой из-за брезгливости больше услугами Клавдии Михайловны не пользовались.
Сколько же лет прошло? Десять? Откуда тебе помнить человека, которого ты видела несколько раз и мельком, а я запомнила, через  несчастную тетушку твою запомнила.   
Представляешь, что будет, если  эта информация станет достоянием республики. Только шепнуть, люди, обычно, с большим удовольствием копаются в грязном белье своих знакомых. Мир устроен так, что дурному верят охотно и сразу, а хорошее всегда сомнительно и требует доказательств.

Юленька чувствовала себя раздавленной гусеницей,  мерзким месивом лежащей на виду у Весны, гадливо скорчившей гримасу отвращения. Всё стало бессмысленно однотонным, как жирный и смрадный пепел прошлого, сожженного в крематории забытья. Зловонное болото непоправимых ошибок и неискупленных грехов готово было поглотить её.
- Кто ещё знает, что отец ребёнка Фёдор Степанович? – железобетонно спрашивала Лариса Леонидовна.
- Зинаида Яковлевна и больше никто, - тихо ответила Юленька и не узнала свой голос.
- Слушай внимательно! Ты навсегда уходишь из нашей жизни, никаких претензий по поводу отцовства Фёдору Степановичу не предъявляешь. А лучше избавься от ребёнка, тебе не привыкать, - криво усмехнулась Лариса Леонидовна.
- Поздно, - бесцветно ответила Юленька.
Она не слышала, что ещё говорила Лариса Леонидовна и не заметила её уход.
Головная боль вернула к действительности. Серый вечер медленно стирал радостные краски дня. Серая безысходность медленно стирала радостные краски жизни, красивая золотая рыбка Юленька Самохвалова попала в сети неумолимой судьбы…
Продолжение следует.