Я часто видел его, когда шёл из общаги до автобусной остановки по дороге в институт. Стройный парень стоял во дворе у своего дома. Блондинистый, голубоглазый, и невероятно красивый! Но не было повода заговорить с ним, познакомиться, подружиться…
Спустя год я помогал нашему декану проводить отборочные консультации на актёрский факультет: комплектовал очередную десятку и вёл её в аудиторию для прослушивания. И вдруг среди абитуриентов я увидел того красивого пацана из Гавани. Мы шустро познакомились, и договорились после консультации вместе поехать домой.
Я узнал, что Боря уже снялся в фильме «Мандат» на Ленфильме. Одноклассники предвзято относились к его звёздной славе: однажды у меня горели кулаки, когда мы ехали с Борисом в автобусе, его знакомые откровенно издевались над ним, мне хотелось врезать им в их наглые морды. Но Борь был смолоду талантливым дипломатом, он сумел предотвратить возможную драку.
Актёрский курс в ЛГИТМИКе набирал дряхлый от старости педагог. Его молодая ассистентка была очарована Борисом и сказала, что на третий тур Борису ничего не нужно готовить, что, мол, он – уже студент. А вообще-то абитуре наказывали приготовить какой либо сценический этюд. Ассистентки на третьем туре не было – заболела, а Борис не смог изобразить достоверно этюд – рыбную ловлю – никогда на рыбалке не был. Слепой маразматик – руководитель курса, не взял Бориса в свои ученики.
Меня в Москве не было, я гостил у матери в Сибири. Позвонил Борису в Ленинград, узнал про дурацкую ситуацию на экзаменах, и посоветовал Борису поступить в институт культуры, чтобы не загреметь в армию.
Спустя полгода я после бессонной ночи пошёл к врачу, у меня тряслись руки, и я получил освобождение от занятий на неделю. Мы с Борькой рванули в Москву, на месяц. Во МХАТе у меня была знакомая актриса, Кира Николаевна Головко. Сначала она послушала Бориса, потом ради него собрались педагоги, планирующие набирать курс в текущем году. Борису дали задание для экзаменов подготовить «монолог Чацкого».
Я подёргал Сергея Юрского, выспросил у него, как с ним работал над ролью Чацкого Г.А. Товстоногов.
Полгода я работал с Борисом, учил его азам актёрского мастерства. Занимались в актовом зале по вечерам, иногда всю ночь напролёт. Иногда я чётко видел, что Боря хочет спать, что он меня уже не слышит и не понимает. Но я продолжал урок, потому что сам был увлекающимся человеком.
Однажды я подошёл к своему преподу по сценической речи и попросил её объяснить мне: что такое – словесное действие? Педагог улыбнулась и сказала, что, если у меня возникают такие вопросы, это говорит о том, что я расту, как режиссёр.
На другой день я вдруг открыл для себя волшебные законы словесного действия. И мои занятии с Борисом давали удивительные результаты.
Я сам в те годы «открыл» для себя творчество Сергея Есенина, и старался увлечь стихами Есенина и своего первого в моей творческой биографии ученика. Я плакал, когда слушал стихи в исполнении Бори Щербакова. Вот почему во МХАТе спустя годы появился спектакль из есенинских стихов в режиссуре и актёрском исполнении Бориса Щербакова.
Иногда вместо уроков актёрского мастерства мы с Борисом покупали несколько бутылок сухого вина, орали вместе с магнитофоном песни Высоцкого или гуляли по ночному Питеру. Очень любили валяться по цветочным газонам!
Перед вступительными экзаменами во МХАТ Борь улетел в Москву. Пару дней спустя я встречал его в аэропорту Питера, Борь показал мне справку о том, что он является студентом школы-студии МХАТа.
В своих интервью Борис Щербаков уверяет доверчивую публику, что он, мол, опоздал на экзамены, что врывался в аудиторию и кричал: «Пал Массалыч! Я хочу учиться у Вас!»
На самом деле руководитель будущего курса Массальский и приёмная комиссия в полном составе ради прослушивания Бориса Щербакова собиралась до начала вступительных экзаменов на актёрский факультет. На экзамене члены комиссии послушали монолог Чацкого, и попросили прочесть ещё чего-нибудь. Борис прочитал стихотворение Константина Симонова, о том, как слепому нищему вместо хлеба сунули в протянутую руку камень. Возбуждённая актёрским талантом Бориса, комиссия дружно, с явным удовольствием, промочила глазки…
Получается, Бориса Щербакова взяли в студенты за исключительный его талант и сценическое обаяние. Радуюсь, что в случившемся была и моя заслуга.
Спустя полгода я уже работал в детской редакции Ленинградского ТВ, проходил там дипломную практику, делал интересные постановки для малышей. Из Москвы на каникулы прилетел студент-первокурсник школы-студии МХАТ Борис Щербаков. В одной из моих передач он читал рассказ Виктора Драгунского. Редакторы и операторы были поражены экранным обаянием Бори, который был представлен телезрителям, как профессиональный актёр.
На репетициях мне приходилось бороться с природной ленью Щербакова. Иногда он сам просил: «Ты меня заставляй, а то мне неохота…» Другие качества характера способствовали развитию творческого дарования будущего знаменитого актёра. Настойчивость, целеустремлённость, работоспособность, невероятное личное обаяние…
В одной из телепередач Борис Щербаков, не называя моего имени, упомянул обо мне, правда, оговорился, что знакомство со мной было для него «шапочным». Речь шла о том, как Борис попал в массовку на сцену «БДТ» в Ленинграде.
Я заранее знал, что Боря непременно прославится, что получит звание народного артиста. Мои пожелания и предсказания сбылись.
Когда я уезжал из Ленинграда на работу в провинцию, я написал Борису письмо, что будем встречаться один раз в десять лет. Этой традиции мы придерживаемся до сих пор.
Что ж, ученик превзошёл учителя. Так и должно быть! Я всегда любил Бориса, считал его своим лучшим другом. Он тоже любил меня. Но мы никогда не говорили о своих чувствах, мы, наверное, стеснялись своих чувств. Правда, друг друга мы всегда называли: «Боренька»…
У Бори было развито чувство юмора. «В Москве есть, оказывается, станция метро «Щербаковская!» - хвалился он. Меня он иногда «подковыривал» оригинальными «матерками». Я, по молодости, тогда обижался.
«Шапочное знакомство» меня поначалу тоже обидело. Но потом я решил, что это не намёк на мою творческую «невезуху», а очередная «подковырка» моего друга.
Боренька! Я благодарен тебе за то, что ты есть в моей жизни. Ты мой друг! Дорогой, любимый и единственный! Я знаю твой номер телефона, я могу в любой момент позвонить тебе, если мне вдруг понадобится твоя помощь. Но, как твой первый в искусстве учитель, я советовал тебе самому решать все твои проблемы. Кстати, и десяти лет не прошло с момента нашей последнее встречи!