Кузнецову Валерию Васильевичу,
Советскому директору,коммунару,
доброму соседу.
Начало июня 41-го года. Василий Александрович - большой любитель пива, собирается в санаторий на лечение. Ноги прихватило. Доктор говорит: «Надо подлечиться, не злоупотреблять пивом». Чего бы, врач, перестраховщик, понимал в пиве? Что в ногах скапливается? Правильно! Вода! Вывод ясен: губит людей не пиво... Однако, сказано - сделано. Горком дал отмашку и секретарь райкома Василий Кузнецов покатил лечиться на целебные источники. На третий день прибывания в санатории боли поутихли, отёки, практически, прошли. Но самое приятное, пиво здесь отменное, что неоднократно отмечал сам главврач - доктор наук, весёлый и жизнерадостный человек. Так значит, не в пиве причина недомоганий. Все гораздо проще. Большую часть суток секретарь райкома на ногах, в движении \ машина только в распоряжении горкома\, выходные - условные. Плюс, постоянное нервное напряжение: нельзя ошибиться ни в докладе, ни в выступлении перед народом. Секретаря внимательно слушает не только рабочекрестьянская аудитория, но и приторновежливые ребята из спецотдела НКВД.
В мгновение ока опустел санаторий 22 июня.
- Василий, ты куда собираешься!? - грозноудивлённо, то ли спрашивает, то ли запрещает, секретарь горкома, - у тебя молодая жена, бронь, еле ходишь... погоди немного, архивы сдадим вместе воевать пойдём!
- Мои все уже на фронте. Не могу, не имею морального права за юбку, да за бронь прятаться...
- Если сейчас, добровольцем, значит окопным младшим политруком. Дождёшься направления ЦК, придёт через неделю, будешь полковым комиссаром...сам знаешь.
***
После ранения младший политрук 314-го стрелкового полка Волховского фронта Кузнецов назначен комиссаром госпиталя, в котором почти долечился. Потом долечимся, а сейчас готовим раненных к отступлению.
Третьи сутки пути. Эх, остановиться бы, огрызнуться трехлинеечками, а потом в рукопашную. Но, куда там,- полный обоз раненных, семь девчёнок, да пять престарелых санитаров с двумя винтовками о трёх патронах.
Тяжело идти комиссару. Снова боли в ногах, снова рана заныла. Но не это разрывает сердце. Душа стынет от ненависти к врагу и бессилия...
Госпиталь подошёл к реке. На берегу брошенная полуторка. В кузове снаряды. В кабине - несколько ящиков с пивом. Странно, никто не обращает внимание на напиток. Выгребли оставшиеся патроны и на плоты.
На горизонте, с запада, показались как будто постоенные в шеренгу струйки дыма. Стремительно принимают устрашающие очертания, минуту назад, маленькие чёрные точки.
- Танки! Курсом на нас! - прохрипел раненный танкист с последней подводы, уже загруженной на плот,- не догонят, но пострелять могут, если,конечно, попадут.
- Не боись, танкист, не попадут, - тихо успокаивает бойца комииссар.
- Старшина! Гранаты ко мне!
Подбежал санитар с двумя гранатами. Василий отдал ему партбилет, обойму из своего ТТ, предварительно передёрнув затвор.
- Может успеем, товарищ комиссар?
- Однозначно, успеете. А теперь, на плот, отчаливать. Быстро! Это приказ!
Видно, как на ходу немцы прыгают с танков, Рассыпаются в цепь. Заметили.
Кузнецов взял несколько бутылок пива. Залез в кузов полуторки. Прикрепил к борту гранаты. Один конец шнура к кольцам, другой к себе. Открыл бутылку...
Немцы смеются над пьющим офицером, размахивающим белым полотенцем, готовят фотоаппарат.
Ближе, господа, ближе! Вас угощает Кузнецов Василий Александрович!
***
После войны, белорусскими следопытами, в районе огромной воронки на берегу реки был найден медальон Кузнецова В.А.
В Гомеле, на гранитной плите братской могилы в длинном списке погибших, читаем фамилию - Кузнецов В.А.
Иногда, мы спрашивам себя: « Наш ли родственник здесь похоронен? Сколько Кузнецовых не вернулось с войны»? ...И отвечаем: «Здесь все наши, все родные»!