Прошлым воскресением я возврашался из городка Щучье в Челябинск вечерней электричкой. День прошёл в трудных переговорах с местными бизнесменами, к усталости добавилась головная боль.
В переполненном вагоне духота и гул голосов. Электричка набита битком, студенты возвращаются после выходных на учёбу, злые усталые дачники, заставили всё свободное пространство сумками, двухколёсными тележками, о которые все спотыкаются, утомлённые за день путейцы в оранжевых жилетах, пьют пиво, по очереди прикладываясь к трёхлитровой банке, добавлля к спертому воздуху ядовитый запах креозота, которым пропитывали шпалы.
Люди раздражены. Те, кому не досталось мест на сиденьях, с нехорошей завистью поглядывают на ''счастливчиков'', кто-то ушёл в себя, заткнув бирушами уши, кто наоборот, навязчиво лезет общаться. Дачница, средних лет, истерически всхлипывая, суёт под нос соседям банку, внутри которой ползает укусивший её клещ. За окнами горит пересохшая трава, стется дым. Далеко, у опушки леса, багровое зарево лесного пожара. Пассажиры вертят головами, комментируют зарево, охая, вспоминают позапрошлое сухое лето.
Никто не обратил внимания, когда на очередной остановке в вагон вошёл седовласый высокий старик в затёртом плаще и китайской кепке из кожзама. Осмотрев людской водоворот, он робко встал у дверей, опираясь на простую суковатую палку. Так старик проехал несколько остановок. Жара с духотой всё усиливались, он, устало стёр пот с морщинистиго лба и скинул плащ.
Показалось, в электричке вспыхнуло солнце. Полы ветхого пиджака почти полностью скрывали ряды орденов и медалей.
Тут же несколько человек поднялись, уступая место.
Престарелый герой отмахнулся, мол, мне на следующей станции выходить, однополчанина еду проведать. Все немного растерялись, не зная, как поступить.
Вдруг, стайка девчёнок, до того терзавшая журнальчик с модными нарядами, подскочила, девчёнки встав робко хлопнули в ладоши. Весь вагон, встал, словно по команде, выражая овацией уважение герою войны, чтоб хоть так выразить своё уважение и благодарность.
Смущённый ветеран покраснел, на его глаза навернулись слёзы. Вот и его остановка. Несколько парней бросились помочь ему спуститься по крутым ступенькам, никак не предназначенным для стариков. Двери захлопнулись. Герой войны, в благодарность, как смог выпрямился по стойке смирно и отдал честь, приложив к кепке скрюченную артритом руку. Стало ясно - если б не возраст, он и сейчас бы встал на защиту нас от всех врагов.
Раздражение и усталость прошли, люди со светлыми лицами смотрели друг на друга, поняв, что всех нас объёдиняет Победа отцов и дедов, что мы Единый Народ.