Светлой памяти Кости Сарапаева, записавшего эту лекцию.
Сегодня у нас запланирована лекция о Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе. Я хотел пригласить прочесть эту лекцию С.Г. Кара-Мурзу, но он заболел. Поэтому я сам попробую прочесть ее. Начнем с Карла Маркса. Годы его жизни: 1818-1883. Подойдем к нему так же, как мы подошли к Шопенгауэру, к Ницше – как к немецкому философу. Постараемся быть беспристрастными к нему. Sine ira et studio. И друг Маркса, соратник его по «Союзу коммунистов», потом по «I Интернационалу» – Фридрих Энгельс. Годы жизни Энгельса: 1820-1895. Их надо рассматривать вместе, поскольку они делали одно дело и создавали одну и ту же философскую систему, которая называется «диалектический и исторический материализм». Как это происходило? В 1841 году вышло сочинение Людвига Фейербаха «Сущность христианства». Энгельс позднее в своей статье «Людвиг Фейербах и конец немецкой классической философии» вспоминает о том, какое глубокое впечатление произвел выход этой книги на него и на Маркса: «Тогда появилось сочинение Фейербаха "Сущность христианства"...Надо было пережить освободительное действие этой книги, чтобы составить себе представление об этом. Воодушевление было всеобщим: все мы стали сразу фейербахианцами».
Диалектический и исторический материализм... В сущности, правильное название, хотя сами Маркс и Энгельс именно такими словами свою философию не характеризовали (термин «исторический материализм» впервые ввел соратник Энгельса Франц Меринг). В чем же суть этой новой философии? Возьмем сначала диалектический материализм. Что значит «диалектический материализм»? Диалектика берется от Гегеля, материализм – от Фейербаха. Фейербах – ученик Гегеля, одно время находился под влиянием Гегеля, а потом переделал гегелевскую систему, поменяв местами тезис и антитезис. У Гегеля тезис – это дух (мировой дух, абсолютный дух), а антитезис – материя. Синтез же – это соединение духа и материи в человеческом сознании. В человеческом сознании гегелевский абсолютный дух осознаёт себя. Но человек невозможен без материи. Если бы человек был чистым духом, он так и не смог бы прийти к самосознанию. Таким образом, материя дает возможность самосознания. Абсолютный дух может осознать себя только через предварительное отрицание себя в материи. Но можно сказать, что в человеке не только дух осознаёт себя, но и материя осознаёт себя. Потому что без человека материя тоже не может осознавать себя. Абсолютный дух не может (по Гегелю) осознавать себя, и материя (по здравому смыслу) тоже не может осознавать себя. Христиане считают, что Бог есть Дух личностный, осознающий Себя. Но Гегель так не считал. У Гегеля Бог (если считать, что абсолютный дух – это Бог) не осознаёт Себя, Он осознаёт Себя только в человеке. Сам по себе абсолютный дух как бы бессознателен. Но и материя ведь тоже бессознательна. А раз так, то дух и материю в принципе можно поменять местами. Какая, в сущности, разница, если ни тот, ни другая не обладают сознанием? Пусть же материя будет тезисом, материя создаёт дух, и этот дух осознаёт материю. Материя сознаёт себя в духе, т.е. человеческом духе. А куда же девается абсолютный дух? А абсолютный дух (по Фейербаху) – это фикция, творимая человеческим сознанием. Человек осознаёт себя, осознаёт в себе дух, а потом отрывает этот дух искусственно от материи и возводит его в абсолют.
И, таким образом, получается (по Фейербаху), что Бог – это воображаемая сущность. Бог – это всего лишь идея, которая возникает в сознании человека. Вот вкратце суть философии Фейербаха. Фейербах поставил на первое место материю. Материя – тезис, дух – антитезис. А что будет их синтезом? Синтезом должно быть человеческое общество, в котором сосуществуют материя и дух. Дух должен преобразовать материю. Не то чтобы материя породила дух и этим все кончилось. Нет, тогда не было бы гегелевской триады. Но триада должна быть, иначе не будет диалектики. Значит, дух имеет задачу: он должен опять вернуться в материю, которая его породила, и преобразить ее. Сделать материю более совершенной. Так что не случайно потом у последователей Фейербаха появилась эта идея: «Мы не можем ждать милостей от природы; взять их у нее – наша задача». Или, как говорил Базаров, герой романа Тургенева «Отцы и дети»: «Природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник». Дух имеет обязанности перед материей, которая его породила. Материя породила дух для того, чтобы дух преобразил ее. И тогда эта преображенная материя будет основой того идеального общества, которое есть коммунизм. Общество, где всего будет вдоволь, где природа будет не враг, а друг человеку, где не будет заразных заболеваний и стихийных бедствий. Даже, наверное, и сама смерть отступит перед человеком. Преображенная материя в конце концов упразднит и смерть. Я думаю, что коммунисты втайне верили, что когда-нибудь удастся победить и саму смерть. «Последний враг истребится – смерть», – как говорил апостол Павел (1 Кор 15, 26). Я думаю, что эта цитата из апостола Павла сидела где-то в подсознании у самого Фейербаха (изучал же он теологию!), а позднее – у марксистов. Предполагалось, что когда мир преобразится под воздействием человеческого духа, то, наверное, и смерть отступит и не сможет более владеть человеком. Найден будет эликсир вечной молодости, о котором мечтали еще средневековые алхимики. Найдено будет то вещество, которое сможет неограниченно продлевать жизнь духа. По крайней мере, уже в советское время исследования такие велись (достаточно вспомнить Богданова и его опыты по переливанию крови). Но, вообще говоря, это всегда больная тема для материалистов – борьба со старостью, борьба со смертью. Вообще говоря, смерть воспринимается материалистами как трагедия. Энгельс сказал в речи на похоронах Маркса: «Для борющегося пролетариата Европы и Америки, для исторической науки смерть этого человека – неизмеримая потеря. Уже в ближайшее время станет ощутительной та брешь, которая образовалась после смерти этого гиганта». Смерть воспринимается как враг. Но она будет побеждена, ее победит человеческий дух, который преобразит природу.
Итак, в философии Фейербаха уже в зародыше есть марксизм. Но что именно добавили К. Маркс и Ф. Энгельс в эту схему Фейербаха? Они добавили «исторический материализм», т.е. увидели материализм и диалектику в истории. Это действительно их изобретение. Этого не было ни у Гегеля, ни у Фейербаха. У Гегеля не было потому, что Гегель все-таки идеалист (и в своем подходе к истории тоже). Для Гегеля история – это проявление развития духа, а не развития экономики. Т.е., по Гегелю, не материя развивается, а дух развивается. А по Марксу – развивается именно материя, и тем самым преображается мир. Порожденное материей сознание воздействует на природу и изменяет ее. Поэтому, с точки зрения Маркса, так важен труд. Труд – это то, благодаря чему сознание преобразует материю. У Гегеля труд тоже упомянут, но лишь мельком, в рассуждениях о так называемой «диалектике раба и господина». Надо иметь в виду, что Гегель понимал труд прежде всего как духовное делание: материальный труд раба есть лишь путь к его духовному пробуждению, пробуждению в нем (рабе) сознания. И поэтому для Гегеля самый главный труд – это умственный труд. Это труд осознания. И когда люди осознают себя людьми (и не просто людьми, а частицами абсолютного духа), они совершают самую главную работу в своей жизни. Т.е. по Гегелю подлинно человеческий труд должен быть умственным, а, по Фейербаху и Марксу, труд должен быть физическим: он должен облагораживать материю, преобразовывать природу. Люди должны быть не теоретиками, а практиками. Лягушек надо резать, людей лечить, реки перекрывать, леса вырубать, болота осушать, пни выкорчевывать. Т.е. надо преобразовывать природу. Без физического труда тут не обойтись. А у Гегеля физический труд играет служебную роль, он не главный. Главные события, по Гегелю, происходят в человеческой голове. А по Марксу и Энгельсу, главные события происходят в материальном мире, а голова – только орудие познания и преобразования мира. Если мир не будет познан и преобразован, значит, ничего не сделано. Задача человека состоит в том, чтобы преобразовать мир. Лягушки должны быть разрезаны, а голова лишь служит разрезанию лягушек. А не так, как у Гегеля: лягушка рождается для того, чтобы мы осознали, что в природе есть лягушки. Нет, по Марксу и Энгельсу (и здесь они солидарны с прочими материалистами), нужно сначала осуществить прорыв в медицине, продлить жизнь человеку, получить новые лекарства. Прорыв – это когда в мире реально что-то изменилось. А размышления, молитвы – это всё чепуха! Сделайте что-нибудь реальное, чтобы людям стало жить легче. А ваша болтовня никому не нужна! Но, чтобы так рассуждать, мы должны сначала поверить материалистам, поверить Фейербаху. И тогда, если мы поверим Фейербаху, базаровы должны прийти на смену обломовым. Героем должен стать практик. И поэтому уже в раннем произведении К. Маркса «Тезисы о Фейербахе» сказано: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его». И это логическое следствие триады Фейербаха: материя – сознание – преображенная материя. Конечно, и сознание преобразится, когда преобразится материя. Воспитается новый человек. Он не будет бояться стихийных бедствий, он не будет верить в Бога. Откуда Бог? Бог – из грома и молнии (как говорила нигилистка в романе Достоевского «Бесы»). Когда же построят громоотводы и молния перестанет угрожать человеку, тогда исчезнет и потребность в Боге. Зачем ему Бог? Он будет верить в себя. Т.е. человек, преображая мир, преобразит и самого себя, свое сознание. Т.е. сознание тоже будет развиваться, преображаться вместе с материей. Вот задача – преобразовать мир. Не понять мир, не объяснить мир, а преобразовать мир. А философы до Фейербаха (Спиноза, Гегель... ) только понимали и объясняли мир. Вот к какой мысли пришел Маркс под влиянием Фейербаха! Это 1845 год, Маркс еще молодой человек, ему только 27 лет. А за два года до этого Маркс пишет работу «К критике гегелевской философии права». Именно там Маркс написал: «Религия есть опиум народа». Вот эта цитата полностью: «Религия – это вздох угнетенной твари, сердце бессердечного мира, подобно тому как она – дух бездушных порядков. Религия есть опиум народа». Не «для народа», а самого народа. Сам народ придумал себе этот опиум, чтобы «скрыть действительное убожество», успокоить себя, приспособиться к этому несправедливому миру. А несправедлив мир потому, что природа не окончательно покорена человеком, и стихийные бедствия и болезни делают жизнь человека хрупкой и ненадежной. И чтобы защитить себя от этой несправедливости, человек придумал себе иллюзию, что он может своими молитвами оградить себя и своих близких от угрожающих ему бедствий. И эта иллюзия, этот «опиум» действует! Т.е. человеку действительно становится легче. «Блажен, кто верует, тепло ему на свете», – говорит Софья Чацкому. Это субъективное психологическое облегчение от веры и молитвы, с точки зрения Маркса, ничего не доказывает. Конечно, верующий по-своему блажен. Но блажен ведь и сумасшедший, который думает, что он испанский король Фердинанд VIII. По Марксу, человек должен выйти из сумасшедшего дома и увидеть мир таким, каков он есть на самом деле. Значит, надо этот опиум изъять у людей. И еще один образ приводит Маркс в той же работе: цепи, которыми окован человек, а поверх цепей – цветы. И из-за этих цветов люди не видят цепей. Надо убрать цветы, и тогда мы увидим цепи. А когда мы увидим цепи, мы их распилим. Т.е. религия – это цветы, которые мешают человеку увидеть цепи, мешают преобразовывать мир. Ведь религия учит мириться с существующим порядком вещей, более того, говорит, что преобразование мира – это опасная вещь. Вот Адам и Ева попытались преобразовать рай, съели плоды с дерева добра и зла – и в результе рая лишились. Т.е. религия всегда человека предупреждает: «Семь раз отмерь, один раз отрежь». Религия говорит: «Подумай: угодны ли Богу твои действия?». Это, конечно, не значит, что религия препятствует преобразованию мира. Здесь с Марксом можно и нужно спорить. Вот, например, Америку открыли люди верующие. Колумб снарядил свою экспедицию на деньги Фердинанда и Изабеллы – самых реакционных из христианских королей. Духовником Изабеллы был знаменитый инквизитор Торквемада. Так что, по Марксу, Испания в тот период торжества в ней католицизма должна была быть самой неактивной из стран. Тем не менее Испания открыла Новый Свет и колонизовала его.И сейчас мы видим вспышку политической активности мусульман. Вот, например, аятолла Хомейни сверг иранского шаха. Но при этом вдохновлялся религией. Т.е. нельзя согласиться с Марксом, что религия учит пассивности. Вы скажете, что есть разница между христианством и исламом. Но ведь Маркс не писал о христианстве. Он писал о религии вообще. Он не говорил: «Христианство – опиум народа»; он говорил: «Религия – опиум народа». В рамках концепции Маркса всякая религия представляет собой цветы, скрывающие цепи. Ведь и мусульмане тоже молятся и тоже верят в Бога и загробную жизнь. А по Марксу, молиться не надо. Зачем молиться, когда Бога нет? Надо цепи пилить. (Голос из аудитории: «Пилите, Шура, пилите!»). У Колумба на корабле «Санта Мария», на котором он плыл в Америку, каждый день служилась месса. Он плыл 33 дня, и в течение 33 дней ежедневно служилась месса. И вот 33-й раз мессу отслужили и увидели землю. Может быть, если не служили бы эти мессы, не хватило бы духу доплыть. Ведь матросы уже начинали бунтовать, говорили: «Давай назад поворачивай!». Мусульмане тоже верующие, но до Америки все-таки не доплыли. Правда, нам скажут, что атеисты в космос вывели Гагарина. Но сейчас мы знаем, что мать Гагарина была очень верующей женщиной и молилась за своего сына. Поэтому можно и даже нужно возразить Марксу и указать, что христианство не мешает человеку творить и совершать открытия: наоборот, как раз Бог есть источник творческой энергии, и без Бога ничего доброго не сделаешь. От Бога исходит энергия, благодать и делает человека сильным. Человек с помощью благодати работает лучше, чем без благодати. Кроме того, религия воспитывает послушание. Верующий ребенок способен слушаться взрослых, а потому способен учиться. Без послушания невозможно обучение. Неверующий же человек склонен задавать «деструктивные вопросы»: а зачем мне это надо, а кто Вы такой, чтобы меня учить? Религия необходима для обучения, а обучение необходимо для деятельности. Ведь прежде чем что-то делать, надо научиться. И оказывается что атеист (qua атеист) неспособен учиться. Полный атеист, последовательный атеист будет нигилистом и скептиком. Так что здесь слабое место марксистов, когда они говорят, что религия мешает трудиться и преобразовывать мир. Всё как раз наоборот.
Но вернемся к Марксу и Энгельсу. Вот «Тезисы о Фейербахе». Маркс еще очень молод. Энгельс еще моложе. Это еще только начало. Пройдет еще несколько лет, и Маркс вместе с Энгельсом вступят в организацию «Союз справедливых». Это была организация, основанная немецкими эмигрантами в Париже, в 1840 перебазировавшаяся в Лондон. После принятия в свои ряды К. Маркса и Ф. Энгельса организация была переименована в «Союз коммунистов». Еще только вступив в «Союз справедливых», Маркс и Энгельс написали «Манифест коммунистической партии». «Партия» в данном случае – фракция. Вероятно, не все члены «Союза справедливых» были согласны с программой, предложенной в «Манифесте...». Поэтому авторы «Манифеста...» назвали свое произведение не «Манифест Союза справедливых», а «Манифест коммунистической партии», т.е. это был манифест фракции коммунистов в Союзе справедливых. «Союз справедливых» принял «Манифест...», предложенный Марксом и Энгельсом, изменил название на «Союз коммунистов», но в 1852 году самораспустился. И лишь спустя 12 лет – в 1864 году – Маркс и Энгельс основали новую организацию – «Международное товарищество трудящихся», которая неофициально называлась «Интернационал». В генеральный совет «Интернационала» вошел Маркс.
Но вернемся к «Манифесту коммунистической партии». В этом документе уже сформулированы основные принципы т.н. «исторического материализма». В «Манифесте...» объясняется, как действует в человеческой истории гегелевская триада в ее фейербаховском варианте, т.е. человеческая история рассматривается как история преобразования природы человеческим сознанием посредством труда. Вокруг труда складываются т.н. «общественные отношения». Труд также создает производительные силы и сам является главной производительной силой. Благодаря труду преобразуются и сами орудия труда, и природа, и сам человек. Т.е. труд является главной движущей силой прогресса. Но труд, как выясняется, бывает распределен в обществе неодинаково. Некоторые люди сами не трудятся, а живут за счет труда других. Так происходило, по Марксу и Энгельсу, на протяжении почти всей человеческой истории (за исключением т.н. «первобытного коммунизма»). Так что Маркс и Энгельс пишут в «Манифесте», что «история всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов». Т.е. история – это прежде всего арена борьбы рабов и рабовладельцев, крепостных и феодалов, пролетариата и буржуазии. И кто же реально движет историю вперед? По Марксу и Энгельсу – тот, кто трудится, потому что тот, кто трудится, преобразует мир. Но трудятся эксплуатируемые классы: рабы, крепостные, пролетарии. Но – еще одна важная мысль Маркса и Энгельса – они трудятся неэффективно, потому что производственные отношения, складывающиеся в эксплуататорских обществах, замедляют развитие производительных сил, делают эксплуатируемых незаинтересованными в росте производительности труда. Особенно остро встает этот вопрос при капитализме, когда орудия труда становятся сложными и дорогостоящими. И не только рабочие трудятся не так эффективно, как могли бы, а иногда даже ломают станки (как луддиты в Англии), но и капиталисты не заинтересованы в расширении и усовершенствовании производства, потому что из-за обнищания пролетариев в условиях безжалостной эксплуатации некому становится покупать выпускаемые капиталистами товары. Эти мысли, в зародыше содержащиеся в «Манифесте...», потом будут развиты Марксом в «Капитале».
Т.е. экономика при капитализме налажена неправильно. Если ее наладить лучше, то будет больший эффект. Но самое главное, что пролетарии не хотят мириться с этим положением, потому что они нищают, и они в конце концов возьмут в свои руки средства производства. Так что буржуазия в любом случае обречена. Когда же пролетарии возьмут в свои руки средства производства, тогда наступит новая формация – коммунистическая, которая будет оптимальна для развития производительных сил, и тогда наступит всеобщий расцвет и благоденствие. Тогда совершится тот самый «великий синтез», который должен всё увенчать. Т.е. при коммунистической формации преобразится мир, преобразится сознание, наступит гармония и примирение всех противоречий. Т.е. основная идея Гегеля: синтез как снятие противоречий – осталась неизменной. Всё примирится при коммунизме: дух и материя, природа и человек. И путь к этому примирению – преобразование природы через человеческий труд.
В нашей стране попытались применить принципы марксизма, но выяснилось, что то, что хорошо в теории, на практике оказалось не так уж безоблачно. А дело-то всё в том, что неправильно выбрана основная философия, т.е. гегельянство, с которого начал и Фейербах, и Маркс с Энгельсом. Нельзя было брать в качестве основы философствования диалектику Гегеля. Но тут уже ничего не поделаешь. Тут «или-или». Или брать аристотелевскую логику, или брать гегелевскую диалектику. Что-то одно из двух. Выбором исходной философии мы уже задаем направление движения. То же самое и с христианством. Фейербах не опроверг христианство (как это, может быть, казалось Марксу и Энгельсу), он лишь довел до конца подспудное отрицание основных принципов христианства, начатое еще самим Гегелем. Но Гегель был осторожным человеком и не решался критиковать христианство открыто. Фейербах оказался просто более смелым. И, быть может, именно эта смелость Фейербаха и произвела решающее впечатление на Маркса и Энгельса. Энгельс вспоминает: «Тогда появилось сочинение Фейербаха “Сущность христианства”. Одним ударом рассеяло оно это противоречие, снова и без обиняков провозгласив торжество материализма. Природа существует независимо от какой бы то ни было философии. Она есть та основа, на которой выросли мы, люди, сами продукты природы. Вне природы и человека нет ничего, и высшие существа, созданные нашей религиозной фантазией, это — лишь фантастические отражения нашей собственной сущности. Заклятие было снято; “система” была взорвана и отброшена в сторону, противоречие разрешено простым обнаружением того обстоятельства, что оно существует только в воображении».
Как мы уже говорили, книга Фейербаха «Сущность христианства» вышла в 1841 году. Марксу тогда было 23 года, а Энгельсу – 21. Впрочем, изучение трудов раннего Маркса показывает, что он отверг христианство еще раньше. Маркс в 23 года защищает в Йенском университете докторскую диссертацию «О различии между натурфилософией Демокрита и натурфилософией Эпикура». Так что он уже в качестве темы диссертации выбирает античных материалистов и атеистов. Это тоже не случайно. Но главное не это, а то, что он пишет в предисловии к диссертации: «Философия, пока в ее покоряющем весь мир, абсолютно свободном сердце бьется хоть одна еще капля крови, всегда будет заявлять – вместе с Эпикуром – своим противникам: «Нечестив не тот, кто отвергает богов толпы, а тот, кто присоединяется к мнению толпы о богах». Философия этого не скрывает. Признание Прометея: «По правде, всех богов я ненавижу», – есть ее собственное признание, ее собственное изречение, направленное против всех небесных и земных богов, которые не признают человеческое самосознание высшим божеством. Рядом с ним не должно быть никакого божества. А в ответ заячьим душам, торжествующим по поводу того, что положение философии в обществе, по видимому, ухудшилось, она повторяет то, что Прометей сказал слуге богов, Гермесу:
Знай хорошо,что я б не променял
Своих скорбей на рабское служенье;
Мне лучше быть прикованным к скале,
Чем верным быть прислужником Зевеса.
Прометей – самый благородный святой и мученик в философском календаре».
Таким образом, по Марксу, настоящее призвание философа – это объявить войну богам толпы. И идеалом для Маркса является Прометей, который бросил вызов богам, за что и был наказан. Вот, оказывается, кто вдохновлял юного Маркса. Скорее здесь переход от некоего демонизма к атеизму, а не от христианства к атеизму. Там христианства-то и не было. Христос не вдохновлял юного Маркса: его вдохновлял Прометей, его вдохновлял Эпикур. Христианство как таковое никогда не было привлекательно для Маркса. Я думаю, здесь речь идет о каком-то личном ответе на тайну Христа. Каждый человек может сказать «да» Христу и может сказать «нет». Увлечение Гегелем, конечно, облегчило путь Маркса к атеизму. Ведь у Гегеля не Бог-Творец, а абсолютный дух, который и осознать-то себя не может. Кроме того, эпоха, в которую складывалось мировоззрение юного Маркса, была эпохой критики Библии (в 1835 году вышла нашумевшая книга Д. Штрауса «Жизнь Иисуса»). Требовалось огромное мужество, чтобы быть христианином в то время, тем более в университетской среде. А ведь Маркс к тому же хотел понравиться дочери прусского аристократа. А чем еще может Базаров понравиться Одинцовой? Только своим бесстрашным нигилизмом. В рамках этой аналогии могу прочесть письмо, которое написал И.С. Тургенев Полине Виардо 19 декабря 1847 года: «Я предпочитаю Прометея, я предпочитаю Сатану – образец бунтаря и индивидуалиста. Пусть я всего лишь атом, но все же я сам себе господин, я хочу истины, а не спасения, я жду его от собственного ума, а не от благодати». Тургеневу в это время было 29 лет. Как можно понравиться модной певице? Только такими бунтарскими выступлениями. Тогда будет эффект. А если ходить в церковь, благоговейно молиться, то можно и упустить таких ярких женщин, как Полина Виардо и Женни фон Вестфален. Ведь хочется еще и личную жизнь устроить. А религия вышла тогда из моды.
В 1842 году Энгельс (в то время еще не удостоившийся дружбы Маркса) выступил с критикой Шеллинга. Шеллинг в 1841-42 прочел в Берлинском университете курс лекций по философии откровения. Можно сказать, что в какой-то степени Шеллинг приблизился к христианству. По крайней мере, так показалось юному Энгельсу. Стареющий Шеллинг мог себе это позволить, мог позволить себе публично исповедовать веру в Бога. Ему было наплевать на молодых петушков, вроде Маркса и Энгельса. Он их, скорее всего, и не замечал вовсе. Молодежь, пусть она резвится. Им надо невест искать, им надо себя показать... А Шеллингу в то время шел уже седьмой десяток. И он мог позволить себе быть честным с самим собой, с другими людьми и с Богом.
И вот молодой Энгельс чем решил прославиться? Решил облаять и осмеять стареющего Шеллинга. Энгельс добился своего и прославился: но это доказывает низкий интеллектуальный и нравственный уровень немецкой (и не только немецкой) молодежи того времени. А если бы не подвернулся Шеллинг, что бы делал Энгельс? Поехал бы изучать положение рабочего класса в Англии (что он и сделал вскоре после выхода своей книги «Шеллинг и откровение»). Книга Энгельса «Положение рабочего класса в Англии» более содержательна, чем критика Шеллинга, и именно после выхода этой книги Энгельс смог окончательно завоевать дружбу Маркса.
Личная жизнь Маркса и Энгельса была сложной. Дочь Маркса – Лаура Лафарг – покончила с собой. Энгельс вообще не имел детей. Гражданской женой Энгельса была ирландка Мэри Бернс, работавшая на фабрике в Манчестере, принадлежавшей отцу Энгельса. Именно Мэри Бернс показала Энгельсу, как живут простые ирландские рабочие в Манчестере и Салфорде. Когда Мэри Бернс умерла, Энгельс женился на ее сестре Лидии Бернс. Мать Энгельса была очень набожной женщиной (протестанткой) и искренне переживала, что ее сын потерял веру.
Но как бы то ни было, Марксу и Энгельсу удалось оказать влияние на многих последующих философов, среди которых Макс Вебер, Эрих Фромм, Жан-Поль Сартр, Жиль Делез, Мишель Фуко, Ролан Барт, Жан Бодрийяр. Влияние марксизма испытали и некоторые русские религиозные философы, например, Бердяев и о. Сергий Булгаков. Но самое главное – это влияние, оказанное Марксом и Энгельсом на Владимира Ильича Ленина и через него на всю последующую судьбу нашего многострадального отечества.