Глава 10
Михаил ждет, пока его друзья по оружию, уже без такового, докурят последние сигареты и резко встает:
- Все! Идем на выход!
В это время тот же молодой офицер, сам одетый в гражданское, вдруг обращает внимание, что Михаил и еще два офицера в камуфляжной форме. Он настаивает, чтобы они срочно переоделись, так как приходившие снизу посыльные предупреждали, что всех, кто в камуфляже, омоновцы на выходе “тормозят”, заводят в подъезды, раздевают и бьют прикладами, а тех, кто сопротивляется, расстреливают на месте.
Михаил в эти минуты отчетливо понимал, что теряла его Родина, и его жизнь для него была такой мелкой и совершенно незначимой, что он махнул рукой и скомандовал: “Всем на выход!!!”
Уже перед выходом решили только одно: выходить не с поднятыми руками. Вышли все вместе, и сразу пошли по живому коридору, выстроенному из “Альфовцев”, за спинами которых буйствовала толпа желающих расправы над защитниками парламента.
Шли решительно, не сбавляя темпа. Вдруг где-то на середине пути пьяный майор милиции с криком “Да я вас сейчас всех порешу! “ рванулся на выходящих через цепь стоящих по краю сотрудников «Альфы».
Но офицер “Альфы”, стоя к нему спиной, так осадил его локтем, что тот, видимо, сразу отрезвел и остановился, не зная, что делать. “Альфовец”, повернувшись к нему полубоком, предупредил конкретно:
“Сунешься - пристрелю!”
- Дай Бог ему здоровья, - подумал Михаил, оглядываясь на друзей. Ни у единого из них не было признака страха. Лицо каждого выражало уверенность и силу духа.
Другой офицер ”Альфы”, обращаясь к погромщикам, громко и, должно быть, не в первый раз, объявил, что они не позволят никому учинить самосуд. Такие слова способствовали тому, что возникло некоторое чувство безопасности и начало спадать нервное напряжение.
Но сразу поняли, что оно обманчиво, видя, издали, как многих, вышедших из живого коридора “Альфовцев”, дальше окружали омоновцы. Так и есть. Чуть левее на их пути - такая же засада, но омоновцы полностью заняты, окружив каких-то молодых людей в гражданском.
Не сбавляя темпа, всей группой прошли мимо. Омоновцы не реагируют. Но нет, один внимательно смотрит в их сторону и успевает что-то передать по рации.
Всей командой свернули в сторону. Впереди какой-то небольшой сад и все резко спешат туда. Но там, в нескольких метрах впереди, новая засада: человек десять омоновцев. Внутреннее волнение нарастает, но не настолько, чтобы подать вид.
Омоновцы стоят чуть в стороне, но видно уже приготовились выйти навстречу. Не доходя до них метров десяти, Михаил резко сворачивает в сторону омоновцев и “в наглую” направляется прямо на них. Все идущие за ним, как по команде, перестраиваются в шеренгу по одному и, не снижая темпа, движутся живым заслоном за спиной своего командира.
Этот боевой манёвр здоровенных парней в камуфляже с армейской выправкой, видать, повлиял на сознание стоявших в засаде. Ошарашенные резким напором, они не смогли в эти секунды определить, имеется ли у идущих под одеждой оружие. Наверное, инстинкт самосохранения у омоновцев сработал быстрее, чем умозаключение их командира, и все, как по команде, шугнули в стороны.
Что делали сзади омоновцы, для Мишиных друзей останется навсегда загадкой, но в те минуты они ускоренным шагом удалялись, и ни у кого не возникло желания оглянуться.
Пройдя какое-то расстояние, их группа увидела впереди новый заслон. Шли они уже по набережной, и поняли: обойти его им не удастся. Омоновцы еще далеко, но уже видно, как готовят автоматы. Все молча продолжают движение. На подходе к ним, метрах в двадцати, старший омоновцев даёт команду: “Всем стоять на месте!”
Михаил подаёт жест, чтобы ожидали, сам подходит к командиру ОМОНа. Отводит его в сторону, представляется и ведёт с ним разговор, как бывший сотрудник. Омоновец оказался нормальным мужиком, офицером с боевым опытом оперативной работы, поэтому Михаил быстро нашёл с ним общий язык, и их пропустили.
Через некоторое время ситуация повторяется, и, на их счастье, разговор Михаила и с этим командиром разрешает проблему.
Вышли на Белорусский вокзал, сели в первую проходящую электричку. Проехав несколько остановок, вышли. С перрона Михаил позвонил друзьям. И только когда оказались в квартире одного из них, все почувствовали себя в безопасности