– Ну, вот и всё, он тоже разрядился, – безрадостно констатировал Сергеев.
Жена Сергеева только вздохнула.
Сергеев положил планшет на придиванный столик рядом с двумя разряженными коммуникаторами. Глянцевый блеск мертвых экранов рождал в душе финансиста неожиданные романтические ассоциации. Он уже был не Сергеев, а герой Джона Уэйна, и это два кольта и один дробовик с расстрелянными обоймами лежали на стеклянной поверхности.
Прошло полчаса.
– Есть хочется, – поделился ощущением Сергеев.
– Осталось только печенье, курага и сок, – сказала жена.
– Впечатляющий набор, – язвительно рассмеялся Сергеев.
– Крупа есть, макароны, но ведь плита тоже электрическая…
– Да, черт возьми! Я в курсе, что она электрическая! И все же я не понимаю, почему, сидя целыми днями дома, не купить нормальной еды! Хотя бы консервов!
Он решительно поднялся с дивана и, не дав жене шанса оправдаться, направился на кухню.
В огромном холодильнике было темно, пусто и тихо, как в заброшенном ангаре.
Сергееву уже было неудобно за слитое на жену раздражение, но показывать это или тем более извиняться он не был намерен, и, демонстративно грызя сухарик, с обиженным видом вернулся в гостиную.
Одновременно в другую дверь вошел их двенадцатилетний сын.
Обоим родителям показалось, что в его облике чего-то не хватает, хотя, на первый взгляд, все было на месте: и торчащие светлые вихры, и руки в карманах, и футболка с ужасным Губкой Бобом.
– Мобильник разрядился, – сообщил он недовольным тоном. – Мне скучно!
– А ты бы почитал что-нибудь, сынок, – робко предложила мать.
– Ха! Я разве против? Но без компьютера Интернет не работает, знаешь ли!
– В твоем возрасте я дома все книги перечитал и был записан в три библиотеки, – неожиданно поддержал жену Сергеев.
Он прошел в угол комнаты, к книжному шкафу.
– Вот, возьми, этого тебе надолго хватит, – возвращаясь с толстым томом Дюма, сказал Сергеев. – Заодно и с литературным языком познакомишься.
– «Три мушкетера»? Я кино смотрел… французское.
– Кино, – вздохнул Сергеев, – да еще и не наше, а французское.
Он еще много что хотел сказать, но сын уже уходил в свою комнату, нарочито небрежно покачивая зажатой в руке книгой.
«И все-таки что-то в нем сегодня не то», – подумал Сергеев, пристально посмотрев ему вслед.
А жена Сергеева думала, как жаль, что она разбаловала своих мужчин и через день ездила на рынок за свежими продуктами. Если бы она, как нормальные практичные домохозяйки, закупала запас еды на неделю, то сейчас над их семьей не витал бы призрак голода. Ох! Но ведь это не может продолжаться долго? Страшный ливень закончился, значит, самое большое, через день уровень воды спадет, и тогда придут спасатели, уберут с дороги поваленные деревья и восстановят линию электропередач. По крайней мере, она очень надеялась на это.
К дому потихоньку подкрадывались предвечерние сумерки.
Сын снова пришел из своей комнаты.
– А у нас осталась какая-нибудь еда? – спросил он.
– Хм, – неопределенно ответил Сергеев.
Генетическая память подсказывала ему, что добыть мамонта и принести его в пещеру, чтобы накормить жену и детеныша, – это его, Сергеева задача. И кусочки пластика с металлическим чипом, равно как и пачки денег, не вполне заменяли исполнение этой обязанности.
– Я пойду что-нибудь поищу, – жена встала с кресла и целеустремленно пошла на кухню.
Оставшись одни, отец и сын неловко молчали. В будни они виделись редко: Сергеев рано уезжал на работу и поздно возвращался домой, поэтому сына в гимназию всегда возила мать. В выходные они тоже давно никуда вместе не выбирались – не позволяла большая загруженность на работе. По крайней мере, так Сергеев привык объяснять себе, обнаруживая, что очередное воскресенье опять прошло в полусне на диване, под бубнящий индексы и прогнозы РБК.
– Вот! – сияя улыбкой, воскликнула вернувшаяся с кухни жена.
В ее гордо вздернутой вверх руке что-то влажно блестело. Что-то, очень похожее на упаковку сарделек.
– Сардельки? У нас? Откуда? – удивился Сергеев.
– Так это ты их покупал, когда я в прошлом месяце уезжала на два дня к маме, – пояснила довольная жена.
– А когда ты вернулась, то они сразу пропали, – внезапно вспомнил Сергеев. – Я думал, ты их выкинула, как и всю остальную вредную еду?
– А вот и нет, – рассмеялась она. – Просто задвинула в самый дальний угол самой дальней полки морозильника.
– Ура! – закричал сын. – Мама молодец!
Смущенная непривычным восхищением в глазах своих мужчин, жена Сергеева пояснила:
– Аккумулятора морозильника хватает только на восемь часов, поэтому они уже оттаяли. Подождем, когда нагреются до комнатной температуры, и можно есть.
– Ну, нет, – решительно возразил Сергеев. – У нас ведь где-то был уголь, так?
– Ура! – снова закричал сын. – Папа сделает гриль!
Скрывая самодовольную улыбку, Сергеев направился в гараж за углем. Сейчас он чувствовал себя полным энергии охотником, добывшим в перерывах между биржевыми спекуляциями кусок настоящего мамонта. И теперь готовился приготовить его на огне, во дворе собственной двухэтажной пещеры.
Сын увязался с ним. Последний раз мясо жарили весной, когда приезжал брат Сергеева. Перчатки, уголь и жидкость для розжига были мгновенно перенесены во двор, к сваренному под навесом мангалом.
– Спички, – спохватился Сергеев.
В доме совершенно точно не было спичек. Как не было и зажигалок. Все включалось от электричества – отопление, плита, даже печь в бане. Поэтому, когда Сергеев пару месяцев назад бросил курить, то зажигалки и спички тоже сразу куда-то пропали из дома, словно их вовсе никогда не было.
– Вот, возьми зажигалку, – протянул сын дешевое изделие китайской легкой промышленности.
– У тебя? Откуда? – насторожился Сергеев. – Впрочем, потом поговорим, – сказал он, заметив, как тот оборонительно засунул руки в карманы ветровки.
Курящий ребенок – это, конечно, неприятно, но все же лучше ребенка, погибшего от голода. Рассудив так, Сергеев насыпал угли, побрызгал жидкостью и бросил сверху подожженную бумагу, отчего пламя на миг сильно и высоко вспыхнуло.
– Черт побери! – восхитился сын.
– Что за выражения, – поморщился Сергеев.
– А я познакомился с литературным языком, – дерзко заявил ребенок.
Промолчав, Сергеев пообещал себе и к этому разговору вернуться позже. Вообще, стоило, пожалуй, серьезно взяться за воспитание сына. Тем более… да, определенно, в его облике что-то было сегодня не так.
Сентябрьский вечер продолжал наливаться сумерками, но на улице было по-летнему тепло. Пришла жена Сергеева, торжественно неся глубокую тарелку и стиснутые решеткой сардельки. И вот, столь долго прозябавшие в забвении, они затрещали, запыхтели от угольного жара; их бока подрумянились, они соблазнительно пахли, так что все трое уже нетерпеливо подбирали текущие слюнки.
Чье-то громкое покашливание отвлекло Сергеева от захватывающего процесса переворачивания решетки. Он вопросительно посмотрел на домочадцев, потом покосился на забор. Тот был возведен еще первым владельцем участка и был, по мнению Сергеева, низковат; он собирался переделать его, но никак не доходили руки. И сейчас, наблюдая появившуюся над забором чужую лысую голову с черными густыми усами и бровями, Сергеев корил себя за это.
Впрочем, так ли виноват забор? Все же два метра высоты в нем было. Тем временем, незваный гость заговорил:
– Добрый вечер. Извините за вторжение, мы ваши соседи. А у вас, я смотрю, есть уголь?
Вопрос был задан безупречно вежливым тоном, и насторожившийся Сергеев отрывисто ответил:
– Да.
– У нас в морозилке мясо. Завтра его придется выкинуть. Угли кончились. По дороге не проехать, – с каждым новым предложением голова выглядела все грустнее и грустнее. – Зато у вас есть угли, – глаза чужака хищно сверкнули. – Что, если мы придем к вам с мясом? – миролюбиво предложила голова.
– Мы будем очень рады соседям, – искренне ответил Сергеев.
Голова тут же исчезла, и из-за забора послышалось удовлетворенное замечание: «Они согласились».
Сколько, интересно, там человек? И сколько у них мяса? Сергеевы жили замкнуто и о соседях знали только, что у них имеются два черных джипа и собака – ее басовитый лай время от времени доносился из-за забора. Глава семейства снова ощутил беспокойство. Он взял из рук жены тарелку и переложил в нее совершенно готовые шипящие сардельки.
Сын пошел открывать и вскоре вернулся в компании трех людей. Первым, с объемистым пакетом в руках, шагал уже знакомый им мужчина, оказавшийся очень невысоким, за ним – голубоглазая коротко стриженая брюнетка, выглядящая ровесницей жены Сергеева, и девочка, немного младше их сына, – очень хорошенькая, с белокурыми локонами и ангельскими голубыми глазами.
– Николай, Елена, Даша, – представил сосед себя и своих домочадцев.
Сергеевы машинально назвали свои имена, завороженные внушительным видом пакета с едой. Заметив это, Николай достал нарезанную на крупные куски вырезку и ловко погрузил на решетку.
– Пока готовится, можем перекусить сардельками, – предложил Сергеев.
– Я принесу из дома кетчуп! – с воодушевлением сказала жена.
Сардельки поедались в молчании. Все-таки соседи слишком мало знали друг о друге, чтобы общаться непринужденно.
– Вы не слышали, когда кончится этот «конец света» в нашем селении? – спросил, наконец, Николай.
– В Интернете писали, что работы начнутся завтра утром, – сказал Сергеев, и тут же с грустью добавил, – хотя, может, есть более свежие данные, но техника разрядилась, и я не могу проверить.
– Мы еще вчера все гаджеты посадили, – признался Николай.
– Тоже читали новости про наводнение?
– Да, и еще пытался работать и следил за курсом «Сбытэнерго».
– Как, и вы? – удивился Сергеев. – И что же, решили продавать? – с неподдельным интересом спросил он.
– Пока держу. Все-таки одна авария, тем более локальная, не сможет их сильно просадить, а?
– Я бы даже так сказал: это хороший момент, чтобы их купить, – согласился Сергеев. – Они сейчас подешевели и завтра, может, еще сбавят, но потом отыграют свое!
Два финансовых брокера, оказавшись в своей стихии, напрочь позабыли о мясе, поэтому сын Сергеева пошел к мангалу. Жена отправилась в дом за чистой посудой, а когда вернулась, то увидела следующее: мужчины сидели друг напротив друга за столом и горячо обсуждали слухи о последних отставках в Минфине, сын жарил мясо и одновременно изображал кого-то из преподавателей гимназии, что вызывало у стоящей рядом Даши заливистый смех, а Елена находилась чуть поодаль и со снисходительной усмешкой наблюдала за всеми.
Все это, особенно веселящиеся у огня дети, выглядело почти идиллически. Расстелив на столе скатерть и положив на нее посуду, жена Сергеева подошла к соседке. Но готовое сорваться с уст замечание о том, как прекрасно поладили ребята, невольно замерло в ее устах, словно заледенев от холодного предупреждающего взгляда Елены.
– Нет, – сказала та и в подтверждение отрицания резко покачала головой.
– Что – нет? – спросила, совсем растерявшись, хозяйка дома. – Я ведь ничего не сказала?
– Но хотели сказать, – снова неодобрительно смерив ее взглядом, возразила Елена. – Нечто вроде того, что надо же, как чудесно, оказывается, наши дети учатся в одной гимназии, или как забавно, наши идиоты мужья купили акции компании, которая оставила нас всех на несколько дней без света, или даже какой вкусный лимонный пирог получается, если в тесто добавить натертый банан. Так вот – нет.
– Но я вовсе… – сильно покраснев, хотела отвергнуть обвинения жена Сергеева.
– Мне все равно, – отчеканила соседка. – Просто решила сразу расставить точки над «i», чтобы вы не причисляли меня к тому легиону домохозяек, которые целыми днями носятся за мужем и детьми, готовят десерты из ста ингредиентов и не нанимают домработницу – словом, делают все, чтобы только не сойти от скуки с ума.
– Но… – сделала новую попытку женщина.
– Да, я не работаю, – не слушая ее, продолжила Елена. – И все же могу оставаться личностью и не превращаться в образ хлопотливой бестолковой мамаши из сериала.
Не понимая, что происходит, жена Сергеева в недоумении оглянулась. Елена говорила очень тихо, и остальные, увлеченные разговорами, даже не заметили их странной стычки. Она снова обернулась к обидчице, но та уже безучастно смотрела на пламя.
– Пап, посмотри, по-моему, мясо уже готово! – закричал сын.
Сразу образовалась веселая кутерьма возле мангала, а потом у стола. Кто-то просил салфеток, другой требовал добавить в кетчуп майонез, муж спрашивал, где штопор, и, привычно хлопоча, хозяйка дома выбросила из головы странные заявления соседки. Тем более за столом она вела себя неагрессивно, помалкивала и даже мясо жевала с какой-то апатией.
Тьма накрыла двор по-осеннему быстро. Ужин закончился, и сытые Сергеевы признательно простились со своими соседями.
Ощущавший приятную расслабленность хозяин дома поднялся на второй этаж и остановился в раздумье. Спать ему не хотелось. Обычно в это время он изучал в Интернете заокеанские биржевые новости, а потом включал огромную плазму и просматривал несколько финансово-аналитических программ. Но сегодня этот вид досуга по понятным причинам был исключен. Может, поговорить с домашними? Но они уже разошлись по своим комнатам.
Сергеев вздохнул и пошел в спальню, где сразу замер на пороге. Его жена стояла у окна, о чем-то задумавшись. Поглядев на ее стройный силуэт в лунных лучах, Сергеев неожиданно вспомнил, как долго ухаживал за ней – первой красавицей курса, как был безмерно удивлен, когда она приняла его предложение, и как радовался первые годы брака каждой ее улыбке, каждому взгляду. «А ведь она все так же красива», – подумал Сергеев.
Он тихо подошел к ней и обнял сзади за талию. Она заметно вздрогнула.
– Маришка, – нежно прошептал в ее ухо Сергеев.
– Саша, ты что, выпил? – нерешительно спросила жена.
– Всего лишь бокал красного, – честно ответил он.
Ему стало неловко, что жена совсем отвыкла от его ласки. «Все эта чертова работа, – подумал Сергеев, поцеловав жену в висок. – Конечно, она заслуживает лучшего отношения… Но ведь я стараюсь для нее и сына!»
– Классные у нас соседи, правда?.. Да, кстати, ты не заметила, у нашего Данилы… с ним словно что-то не так сегодня? – сказал он вслух.
Марина тихо рассмеялась и повернулась к нему.
– Да, я сама не сразу поняла, – сказала она. – А он просто снял эту свою вечную гарнитуру для скайпа! – довольно поделилась она отгадкой.
Сергеев тоже засмеялся и радостно обнял жену, отрывая от пола.
– Саша, у тебя же радикулит, – предупредила она.
Не слушая ничего, муж отнес ее в постель и любил долго, с жаром, как в молодости, когда они только поженились и каждая минута, проведенная вместе, казалась ему драгоценным подарком. А потом они лежали, обнявшись, и разговаривали. Так, как не говорили уже очень давно. О будущем. О сыне, который становится подростком и которому нужно мужское воспитание. О совместных планах на ближайшие выходные. О своей любви друг к другу. И ночью оба счастливо улыбались во сне.
***
– Сынок, может, ты выйдешь на улицу, погуляешь? Мне казалось, тебе понравилась Даша? – робко предложила мать.
Сын сидел в привычной позе: за компьютером, затылком к двери, на голове – гарнитура с наушником.
– Конечно, понравилась, мам, – рассеянно ответил он, не оборачиваясь. – Я же сразу добавил ее в друзья, видишь?
Он ткнул пальцем в один из цветных квадратиков на экране.
Вздохнув, мать закрыла дверь.
Сегодня Сергеев обещал вернуться с работы пораньше. Она знала: муж искренне постарается выполнить свое обещание. Но после его незапланированного трехдневного отсутствия на работе там творилось такое… Он обычно приезжал теперь не раньше десяти вечера, быстро ел, смотрел новости финансовых рынков и сразу засыпал, а потом беспокойно ворочался во сне.
Вот и на этот раз муж приехал домой только в половине десятого.
– Дорогая, я договорился! В эти выходные к нам придут строители! – с гордым видом объявил он, едва войдя в дверь.
– В выходные? Мы же хотели все вместе съездить в лес за грибами, а потом навестить дядю Славу. Помнишь, ты обещал? – нерешительно возразила жена.
– Ой, и в самом деле, – смущенно почесал нос Сергеев. – Ну, это всегда успеется, – тут же отмахнулся он. – Зато у нас теперь будет настоящий, а не картонный забор. Высокий, с видеокамерами по периметру! Представляешь?
Он ждал от жены, что та разделит его радость, но не находил в ее лице одобрения. И это слегка раздражало. «Ведь только для них и стараюсь, и работаю», – думал он за едой, как обычно, не обращая внимания, что именно она подала ему на ужин.
***
В субботу приехали строители. Кроме материала для забора, они привезли и начали устанавливать дизель-генератор.
– Плевать нам теперь на «Сбытэнерго»! – провозгласил ужасно довольный Сергеев.
Жена промолчала, отводя взгляд в сторону.
***
Марина вынимала белье из стиральной машины, когда раздался звонок в дверь. Недоумевая, кто это мог быть, она подошла к недавно оборудованному пульту и посмотрела на передаваемое камерой изображение. Перед входом, хмуря недовольно брови, стояла странная соседка.
Пришлось открыть. Не спросив разрешения, Елена уверенным шагом прошла в дом.
– Где тут у вас кухня? – почти грубо спросила она.
Растерявшись, Марина указала направление рукой.
Соседка села за стол и молчала, подперев рукой щеку.
– Елена, у вас что-то случилось? – осторожно спросила ее Марина.
– Да. И нет. Просто… я чокнутая домохозяйка. Которая гоняется за пылинками и не нанимает домработницу, чтобы окончательно не свихнуться от скуки. У которой ничего нет, не считая дочери, которая переселилась в компьютер, и мужа, который приходит в постель раз в год, и то, если нет электричества.
Заметив слезы на ее глазах, Марина испытала прилив сочувствия. Соседка не казалась ей больше странной, скорее, несчастной, и в этом состоянии стала простой и понятной для Марины. Она протянула ей салфетку и мягко произнесла:
– Не надо так расстраиваться, Елена. Зато у вас отменный рецепт лимонного пирога. Я попробовала добавить банан – так на самом деле гораздо вкуснее.
– Правда? – спросила соседка и, когда Марина кивнула, улыбнулась ей сквозь слезы.
***
Марина долго стояла в ванной, не решаясь разжать кулак и посмотреть.
Она была сильно взволнована и даже попыталась вспомнить какую-нибудь молитву, но в голове было совершенно пусто. «Господи, будь, что будет», – прошептала, наконец, она, и посмотрела.
Полосок было две.