По рабочим делам оказался я в Каунасе в начале марта 1990 года. Конечно, и раньше, бывая в Прибалтике, я знал и чувствовал прохладное отношение к русским, но в этот раз обстановка для меня оказалась совершенно необычной. Надписи на заборах - «Красная Армия, уходи домой!»; плакаты, где рука со свастикой на чёрной повязке пожимает руку с серпом и молотом на красной повязке (напоминание об акте Риббентропа – Молотова); на площади – столы и палатки, где люди подписывают листы о своем отношении к союзу с Советским Союзом.
Вот я и на предприятии, где, помимо разнообразной продукции, делают теплоизоляционные плитки для защиты космических аппаратов при прохождении атмосферы при посадке. Со мной последние образцы материалов, используемых для этих целей. Главный инженер и начальник цеха находятся в дирекции, все литовцы собрались у телевизоров и приёмников, - сегодня правительство Литвы будет принимать декларацию независимости (от Советского Союза).
Мастер, не глядя на моё командировочное удостоверение, подводит меня к двум работницам, занимающимся этими деталями, говорит: «Работайте» и тоже убегает в актовый зал, где всё руководство.
Хотя рабочие и слушают включённую прямую трансляцию заседания правительства, производство не останавливается ни на минуту. Во-первых, у них – сдельная оплата труда, во-вторых, от начальства не было команды «Не работать!». Два часа занятия делом пролетели незаметно, работницы были довольны новым материалом, к моменту «выбегания» Литвы из Советского Союза я подготовил положительный акт о проведении работы, а шесть образцов изделий лежали уже в портфеле.
Затем часа три до отправления поезда побродил по городу. Неоднократно обращался к прохожим с вопросами «Как пройти…» или «Где находится…» и каждый раз получал корректные и благожелательные ответы. Хотя, признаюсь, видя антисоветский антураж, ожидал худшего.
Увы, командировка эта не имела дальнейшего продолжения, через месяц или два договор по этим работам был расторгнут, и больше я официально в работах для космоса не принимал участия, хотя, неофициально, после работы неоднократно ещё помогал кому-то. Но это было в прошлом тысячелетии. Да, а одна из тех Каунасских деталей так и хранится у меня на балконе, как память о «моём последнем дне космонавтики», но фото ее Вы не увидите, не положено...